Неподходящая пара

Глава 3

Ждать. Почему, чёрт возьми, он подчинился просьбе Рула, и так называемой «форе» на которой настаивала его пара?

Тупица. Его альфа говорил, что Мэлакай всегда переоценивал честную игру. На следующее утро он начал верить ему.

Похоть убивала.

Все о чём он мог думать, была женщина. Его пара.

Он должен был думать о своей работе, а не о том, как трахает ее, пока они оба не рухнут в изнеможении.

Хотя, Мэлакай дал ей фору.

Чувственная маленькая записка под ее дверью прошлой ночью написанная им самим.

Будет ли этого достаточно, чтобы удовлетворить её? Если нет, всегда было маленькое золотое очарование, которое он мог устроить. Это один изогнутый зуб, чтобы соответствовать эмблеме на стороне его костюма для особых миссий, а также его униформе. Знак его понимания того, кто она ему. Его пара. Хотя он знал, что она не поймёт этого, пока на самом деле не окажется под ним.

Расхаживая по комнате с пульсирующим членом, и опухшим языком, Мэлакай изо всех сил старался внимательно следить за прямой трансляцией из конференц-зала. Человеческие участники не знали о глазах, которые наблюдали и пытались анализировать каждое движение и каждое слово.

Это все, что он мог сделать, чтобы не сводить глаз с женщины.

Со своей пары.

Она совершенна.

Не совершенно изысканна, что сделала всякую его мечту, о том, какой будет его пара, бледной по сравнению с ней.

Женщины пород были идеальны во всех отношениях. Они были созданы, только чтобы быть идеальными. Загипнотизировать людей, ослабить охрану своих врагов и усилить их чувства. Они были созданы для того, чтобы мужчины сосредоточили свое внимание на том, как стать сексуальными рабами их красоты и сексуального мастерства.

Изабель Мартинес была настолько полной противоположностью тому, что должно было быть его идеальным сочетанием, что он мог только почувствовать всплеск неизмеримой гордости.

Мэлакай провел ночь, погрузившись в изучение всего, что мог узнать, о женщине, которая, он знал, его пара. Ему надо было исследовать тех, с кем встречался Рул, но он не смог пройти мимо Изабель. Или того факта, что встретил свою пару в этом месте, в это время. Как выразился Рул, очень неподходящая встреча.

Его неподходящая маленькая пара.

Он усмехнулся этой мысли.

Прикосновение, столь простое, как прикосновение к ее уху, подтвердило то, что он знал, прежде чем она даже прошла через комнату. Обмен настолько минимальный, как несущественный обмен напитком, и железы под его языком начали опухать от спаривающего гормона почти сразу. Пряный вкус во рту, волна похоти, которая затягивала его член и тело, жаждущее её, довели до предела его самоконтроль.

Но Мэлакай знал, как только его глаза встретились с её через комнату, когда почувствовал, голод, соответствовавший его, поднимающийся внутри нее, кем она будет для него.

Ее обещание укусить его грудь задело ту определенную часть его анатомии, которая болела, чтобы почувствовать ее маленькие острые зубы.

И он не шутил. Когда доберется до неё, будет трахать неделю. Ночь и день. Он собирался держать свой член настолько жёстко и глубоко внутри неё, что даже мысль о том, чтобы выйти из неё, заставит её кричать в несогласии.

Мэлакай решил наблюдать за собранием через прямую трансляцию, а не на собрании. Не было другого пути, чтобы он мог убрать от нее свои руки. Ни в коем случае он не продержался бы на собрании. Вытащил бы ее оттуда через несколько минут, а вскоре после этого она бы выкрикивала его имя от удовольствия.

Это не вдохновило бы ее семью на то, чтобы дать Породам разрешение, необходимое для проведения обыска на земельной собственности нации Навахо.

— Она хорошенькая.

Мэлакай слышал, как Эшли вошла в комнату, но она оказалась рядом с ним, прежде чем он понял, что у нее есть время, чтобы добраться туда.

— Спасибо, — пробормотал он, снова почувствовав прилив гордости.

Она была хорошенькая. Настолько чертовски хорошенькая.

Комплимент, казалось, был недостаточным, но Мэлакай не видел в этом своей вины. Последнее, чего он хотел, это совершенство или настоящую красоту.

Хорошенькая, тем не менее, тепло и сострадательно. Наполнено милостью и мягкостью. Так же, как его пара была наполнена этим.

Все, что он узнал о ней, заверило его, что его первоначальное представление о ней попало прямо в точку.

— У нее есть верная сестра и хорошая подруга Лиза, — заверила его Эшли. — У них было время до конференции. Я пообедала с ними, и никто не хотел обсуждать этот запах страха, на ней. Они отказываются предавать ее.

— Но они согласились, что у неё есть причина для страха? — спросил он.

Эшли пожала плечами.

Мэлакай поймал движение краем глаза, прежде чем обратил свое внимание на нее.

— Скажем, я знаю, что причина там, — сказала она, пока он смотрел на неё. — Они замыкались каждый раз, когда я упоминала это, но даже я могу это почувствовать, точно так же, как и Стигиан признался, что почуял запах, прежде чем она покинула столик накануне и перешла через комнату к тебе. Хоть это и было всего на секунду. Как будто мысль о чем-то напугала ее.

Он повернулся к экрану, который показывал конференцию в зале заседаний. Конференц-зал находился на защищенном двадцать пятом этаже, на котором также находились их комнаты.

Изабель сидела спокойно рядом со своим дядей, пока Рул выступал за разрешение бюро по делам Пород вести официальный обыск на земле Навахо и просил о сотрудничестве Совета Навахо в поисках изгоя Пород, который, как подозревал Рул, находится в этом районе.

Правда в том, что они знали, что он направляется туда, если еще не приехал. Кровожадный, смертоносный представитель Пород, который оставлял на своем пути смерть и ужас, убив нескольких оставшихся ученых-исследователей, которые работали на производителя лекарств Филиппа Бренденмора до его смерти.

— Трудно обещать сотрудничество, Командир Брейкер, когда мы понятия не имеем, кто или что этот представитель Пород, которого вы ищете, или его генетические связи с Нацией. Вы также не предъявили никаких доказательств его преступлений и не желаете полностью раскрывать, почему вы считаете, что он здесь. У него должны быть причины, находится на нашей территории в это время. Кроме того, у вас нет способа идентифицировать этого изгоя Пород. Это как попросить Россию открыть доступ в их секретные служебные файлы, потому что убийца использовал нож, специфичный для СССР, — Рэй Мартинес внимательно наблюдал за Рулом, как будто уже подозревая, что Рул практиковал обман.

И как они могли подозревать это, если им нечего скрывать?

— Так же, как нам сложно сделать запрос, потому что у нас нет информации, которую вы запрашиваете, советник Мартинес. И я заверяю вас, что у изгоя, которого мы ищем, будет гораздо больше времени, чтобы изобрести способы убить своих предполагаемых жертв и избежать нас, если мы не найдем на него улики, — Рул вздохнул, глядя на стол начальника Навахо. — Я не прошу больше, чем готов дать, сэры. Мы будем информировать вас о каждом шаге, но нам нужна свобода, чтобы провести наше расследование, прежде чем он снова убьет. И он намерен снова убить.

— Кого он намеревается убить? У нас нет ученых или исследователей Совета. Нет никого в Нации, кто мог бы стать мишенью для такого человека, — Орин Мартинес, духовный наставник Навахо, заговорил, его взгляд был бесконечным, глубоким темно-синим, когда он взглянул на глаз камеры, якобы записывавшей встречи.

На краткий миг, Мэлакай почувствовал, что этот конкретный человек хорошо осведомлен о любой странной электронике вокруг него, прежде чем сосредоточил свое внимание на лидере Навахо.

Высокий, широкоплечий, его седеющие черные волосы были прямыми и длинными, и были стянуты сзади, на его затылке, Рэй Мартинес был уверенным, могущественным человеком в возрасте шестидесяти пяти лет.

Он был на своем втором четырехлетнем сроке в качестве главы нации Навахо, и на протяжении шести лет, в которые он руководил нацией до сих пор, он выполнял обещания, которые давал, чтобы укрепить нацию и обеспечить ее процветание.

Нация получила мощное представление в Белом доме, в лице сенатора Навахо, избранного на должность в течение последнего срока. Работа пришла в округи, контролируемые Навахо, и в них внедрялись более мелкие местные предприятия. Добавить к этому низкий уровень безработицы, и Рэй Мартинес обеспечил свой след в книгах по истории.

— И какую свободу вы считаете нужной в этом расследовании? — Рэй скрестил руки на тонкой белой рубашке, которую носил, и откинулся на удобном стуле во главе стола.

Теперь это был тот момент, где Рул, вероятно, попадет в чертовски много неприятностей, если не будет осторожен.

Не то, чтобы Рул никогда не был осторожным. Он просто иногда забывал, что тактичность и вежливость необходимы для общения с такими людьми.

— Нам понадобится доступ к вашим национальным файлам для выяснения возможности того, что наш изгой мог сформировать какие-либо союзы с кем-либо из ваших людей на основе их семейных связей, ДНК и генетических связях, а также возможной политической принадлежности или повесток дня. Мы не знаем, как он выглядит, но у нас есть генетический и ДНК-профиль, который использовался в его создании, а также знаем группы, в которые он проник в течение прошлого года. Некоторые из тех, к которым я знаю, ваши люди также имеют доступ. Наша потребность в конфиденциальности требует, чтобы мы сохраняли генетический тип конфиденциальным на данный момент, но как только мы сможем, обещаю, мы дадим вам эту информацию.

Как мужик мог стоять перед своим дядей и так легко врать? Удивлялся Мэлакай. Именно это и делал Рул. Стоял перед этим человеком, как будто они не разделяли кровь, и врал ему прямо в лицо.

— Он хорош, — пробормотала Эшли, сложив руки на груди, и закинув, нога на ногу, пока смотрела. — Мы должны были приготовить попкорн, — вместо этого она надула резинку, которую жевала.

Эшли и ее любовь к жевательным резинкам была легендой.

— Иногда он слишком хорош, — прокомментировал Мэлакай, и его внимание вернулось к паре, чье обладание он согласился отложить. Его тянуло к ней, как мотылька к пламени, не в силах отвести глаз от нее и, желая утонуть в огнях, которые, как он знал, будут гореть между ними.

Ожидание обладания ею было сделкой, о которой Мэлакай пожалел, как только заключил ее. К сожалению, он видел мудрость в просьбе Рула. Если бы спарился с ней, она бы не смогла бы провести эту встречу. И не было бы способа убедить ее дядю, что она не болеет, если бы началась жаркая и жестокая лихорадка, поскольку он знал, что это будет так.

Черт, это уже сделало его чертовски сумасшедшим. А все, что он сделал, это выпил из стакана, из которого она выпила, и прикусил ее миленькое ухо. Он хотел пометить ее. Стремление было почти подавляющем — пойти, и погрузить зубы в основание ее шеи, переходящее в плечо.

Он лизнул бы маленькую ранку, а гормон, который начал заполнять железы под его языком, уже начал бы убирать боль от укуса. Мэлакай войдет в ее систему в момент укуса, и сделает невозможным отрицать их нужду друг в друге.

Это уже невозможно отрицать. Если бы она была здесь, с ним в комнате, он бы уже ее раздел, трахнул и спарился.

Его член пульсировал в джинсах. Толстая и тяжелая, железно-твердая плоть требовала присутствия его пары, требовала, чтобы он взял ее, пометил, отметил, как свою, независимо от препятствий.

— Чёрт, верни свои спаривающиеся гормоны под контроль, Мэл, — скривилась Эшли, когда оглянулась на него. — Вся эта мужская похоть и тестостерон вот-вот отравят меня.

— Ты не привязана к этому стулу, Эш, — он повернулся к ней. — Всегда можешь уйти.

— Да, если бы не хотела смотреть, как Рул использует свою магию. Просто не хочу утонуть в запахе твоей ярости, пока это делаю, — фыркнула она, ее взгляд снова скользнул по нему, прежде чем она повернулась к мониторам.

Тяжелый стояк убивал его. Он был готов поклясться, что его член никогда не был таким твердым, каким стал с тех пор, как Изабель направила его руку со стаканом, зажатым между его пальцами, чтобы отпить напиток.

Ее глаза были знойные, наполненные женским жаром и голодом. Он мог поклясться, что видел, как женщина умирает, чтобы испытать удовольствие, которое он обещал ей этим взглядом. Удовольствие, которое, Мэлакай закончится для них двоих изнеможением.

Он снова обратил внимание на монитор, заставил себя попытаться расшифровать выражения членов Совета Навахо, поскольку Рул попытался убедить их дать ему то, что он хотел без ограничений.

На данный момент это не работало, потому что этим людям было что скрывать. Что-то, что они боялись, что Породы узнают.

Спор разгорелся между Рэйем Мортинесом и Рулом. Начальник отказывался слушать, так же, как Рул отказывался сдаваться.

— Молодой человек, похоже, у вас проблемы с восприятием слова «нет», — Рэй безжалостно смотрел на Рула, когда представитель Пород нахмурил брови и встретил его взгляд.

Почему трое мужчин Мартинесов ещё не выяснили, что их ДНК прочно и глубоко засело в командире, Мэлакай не знал. Сходство с семьей Мартинеса было чертовски сильным, как и чистое упорство и неготовность принять отказ.

— Здесь нет никакого неуважения к вам или к народу Навахо, сэр, — заверил его Рул, когда смотрел на него с того места, на другом конце стола. Он казался непринужденным, расслабленным и уверенным, в то время как мужчины Мартинес становились раздраженными и не утруждали себя, чтобы скрыть это. — Просто ситуация слишком деликатная, и слишком важно не информировать вас о каждом аспекте следствия, пока этот изгой не найден.

Рэй проворчал:

— Вы говорите, что у вас есть изгой, но у вас нет, ни имени, ни идентификации, и нет, по вашим словам, какой-либо идеи, кто этот изгой, или, где именно он мог бы прятаться на земле Навахо. Все, что у вас есть — генетический профиль, которым вы отказываетесь делиться с Советом или с нашими собственными генетическими экспертами. Но вы ожидаете, что я дам вам беспрецедентный доступ к записи наших людей и их предков в ваших поисках? Я пропустил что-либо?

— Это подводит итог, сэр.

Мэлакай нахмурился, глядя на экран, его внимание привлек начальник нации Навахо и быстрый взгляд сокрытия тайны, внезапно промелькнувший между ним и его отцом.

Взгляд был настолько неуловимый, что он почти пропустил его. Если бы не наблюдал за этим, если бы не смотрел пристально на него, а не на Рула, когда он говорил, то он бы пропустил его.

Мэлакай сел на стул, глядя на три экрана, и стал следить за ними. Заставляя себя игнорировать свою пару, что было одной из самых трудных вещей, которые когда-либо делал, он сосредоточился вместо этого на трех мужчинах Мартинес. Рэй и Терран Мартинес, два брата, старались не смотреть друг на друга. Но Рэй не мог не взглянуть на их отца, Орина, знахаря нации и духовного наставника. И взгляд, которым они обменялись, несмотря на его краткость, был наполнен озабоченностью.

Его стояк все ещё был там. Голод по его паре все ещё был там. Но подготовка к тому, что он как раз делал, поднималась на первый план. Мэлакай был сотрудником-дознавателем. По крайней мере, так они называли его в лабораториях.

Были следователи, которые допрашивали подозреваемых и лиц, представляющих интерес. Затем были сотрудники-дознаватели, обученные наблюдать за процессом допросов и улавливать ложь, аномалии и другие подсказки.

Связи с общественностью означали больше, чем просто говорить с общественностью или готовить речи, чтобы уменьшить угрозу пропаганды против Пород, или свести ее к минимуму или еще лучше, отбросить их собственную ложную версию. Это было наблюдение, оценивание выражений и атмосферы и отделение лжи от истины. Эта была ловля малейших, неуловимых взглядов и смещения мускулов, спрятанных под одеждой, предназначенной для скрытия таких реакций.

Специальность Мэлакая заключалась в общественных отношениях и пропагандистской борьбе среди Пород. Жизненно важная область ведения войны во многих лабораториях Пород, которые когда-то существовали. В конце концов, кто-то должен был знать, как заставить стаи, прайды и различных личностей впиваться друг другу в горло, и не давать им возможность сотрудничать и убегать.

Это была работа его и его тренеров — фильтровать информацию, поступающую из разных источников внутри лаборатории и за пределами, и использовать ее, чтобы скрывать побеги или попытки спасения, а также собирать информацию о знаниях Пород.

Это был дар, с которым он был создан, и тот, в котором он преуспел. Этот дар также помог ему и его тренерам развить разведку в правильных местах, чтобы убедиться, что группы, сочувствующие Породам, узнали бы о них и организовали их спасение.

Охраняемый в России, достаточно далеко от основного направления других лабораторий в сети Совета по генетике, Мэлакай, два других Койота и их тренеры, пустили слухи и сведения, которые помогли журналистам-исследователям узнать о Породах. Эта информация, начавшаяся еще до создания Мэлакая, в конечном итоге привела правильных людей к правильной информации и позволила миру узнать об ужасах, которые они перенесли.

Три поколения ушло, чтобы обеспечить Породам спокойное выживание. Не было никакого способа сделать это быстро. Никакого способа, чтобы обеспечить, что общественное мнение будет на стороне Пород, если бы эта информация не была связана с истиной ужасов, которые они пережили.

— Вы просите больше, чем наши люди готовы дать вам. Генетические и ДНК-профили строго конфиденциальны. Вы могли бы так легко выдать идентификацию своих сотрудников, командир?

— Вам мог бы, — искренне кивнул Рул.

— Бред, — пробормотала Эшли. — Он раньше отгрызет свою руку.

Мэлакай хмыкнул на комментарий, продолжая следить за мониторами.

— Это единственный способ определить, кого может искать этот представитель Пород, — тихо заявил Рул. — Возможно, единственная возможность найти его. Я верю, что он будет искать тех, кого он считает «родственниками». Он может даже заручиться их помощью.

Начальник покачал головой, что, как знал Мэлакай, было тем, что и ожидал Рул. Тщательно разработанный обман, в котором на этой встрече участвовали Породы, мог нанести им вред, если информация, которую они имели, была неверной.

Хотя, Мэлакай не верил, что это было. Гидеон искал Бенгальского мужчину и двух человеческих девочек, одна из которых была Кристин Робертс. Ее родная мать сказала, что ее дочь упомянула друга по имени Терран, который был готов помочь ей. И только Террану Мартинесу было бы наплевать на это.

Он был в том районе, в то время как девушка Робертс пропала без вести. Точно так, как подозревали, что он был осведомлен, когда Бенгальская Порода Джадд и человеческая девочка Фаун были спасены.

К сожалению, за два дня, что они были в Уиндоу-Рок, они ничего не нашли. Ни намека на, то, что Гидеон или Бенгальская Порода Джадд и две молодые женщины, которые избежали дальнейших исследований, были в этом районе. Мэлакай отвернулся от начальника и духовного наставника назад к своей паре, Изабель.

Она наблюдала за происходящим с пустым выражением, ни глазами, ни лицом, не показывая эмоций. Каждый раз, когда командир Пород говорил, она делала заметки. Ни разу не посмотрела на своего дядю, на дедушку Орина или отца Террана.

Изабель внимательно следила за командиром Брекером с этим мягким выражением. Каждый раз, когда он обращался с просьбой о предоставлении пособий в расследовании и был отклонен, она внимательно наблюдала за ним.

Что она искала?

— Она так же хороша, как и ты, — прокомментировала Эшли, когда он задержал свой взгляд на экране. — Не показывает ни малейшего намека на эмоции или знания. Мне интересно, какой у нее запах в данный момент.

— Х-м-м-м, — его пара.

Гордость охватила его. Какова бы ни была ее позиция с ее дядей, она явно была очень, очень хороша в этом.

Рядом с Терраном Мартинесом сидела подруга Изабель, Лиза. Как референт Террана, она убедилась, чтобы необходимые ему файлы всегда были доступны, и она начала делать это с эффективной легкостью.

Лиза казалась не более чем в разумных пределах обеспокоенной предметом и не знала о каких-то секретах, которые скрывали мужчины Мартинес.

— Что они скрывают? — размышляла вслух Эшли. — Могут ли они до сих пор не знать, что мы раскусили их обман, Мэлакай? Серьезно, в чем дело?

Мэлакай не ответил. Он не обратил внимания на встречу или тех, кто ее посетил. Рэй Мартинес был бы намного лучше, если бы просто опустил генетическую типизацию из реестра, который они хранили, если бы чувствовал, что это поставит под угрозу их, и разрешил Породам пойти дальше. Это могло бы вызвать подозрение. Таким образом, они только укрепили его, несмотря на их протесты против права людей на генетическую неприкосновенность частной жизни.

Мэлакай знал, как бы то ни было, они тщетно протестовали. Рул Брекером и Лоу Джастис, не достигли бы своих должностей, если бы легко сдавались.

Между тем, держать свою пару в безопасности, было бы нелегко, если бы она что-то знала, то выдала бы себя, как раньше начальник и его советник. У нее были свои подозрения, это было очевидно, но ее реакции было недостаточно, что он чувствовал необходимость дать оценку Рулу. Не было никакого смысла тащить ее в сражения, которые начали формироваться.

Изабель была в безопасности. И сегодня станет его. И он убедиться, что ее не затянут во все это глубже, чем ее подозрения уже поместили её.

Мэлакай ждал ее слишком долго. Он мечтал о ней слишком много ночей, чтобы рискнуть потерять из-за того, в чем должны были сотрудничать обе стороны.

Он слишком сильно страдал по ней. Всегда зная, что она ждала его, всегда зная, что она где-то там, возможно, даже потерялась в темноте, как он. Глядя на звезды и гадая, когда закончится одиночество.

Когда он стоял у ее комнаты на рассвете, вдыхая запах свечей и обнаружив в нем ее уникальный аромат, он почувствовал, как что-то сжалось в груди. Потому что запах страха оставался там. Будь то кошмары или воспоминания, было что-то, чего боялась его пара. Этот страх был чем-то, что он должен был убрать из ее жизни. Он просто не мог позволить этому остаться частью ее жизни.

Она была его, так же как он был ее.

И сегодня вечером Мэлакай убедится, чтобы ничто и никто, не имело возможности уничтожить это.