Неповторимая любовь

Глава 15

Прошло несколько недель. С каждым днем Сабриной все сильнее овладевало недоумение, которое в конце концов превратилось в пытку.

Слоан держался с ней вежливо и внимательно, но предпочитал проводить время с товарищами-офицерами и ложился спать под утро.

Вяз привез одежду и остальные вещи Сабрины, и она с радостью встретила давнего знакомого. Ей показалось, что Слоан внимательно наблюдает за тем, как она приветствует Вяза, но что он задумал, Сабрина не понимала. Слоан не делился с ней своими мыслями.

За разговором Вяз и Слоан засиделись допоздна. Улучив минуту, Сабрина с беспокойством принялась расспрашивать Вяза о сестре и Ястребе и вновь поймала на себе испытующий взгляд Слоана. На следующий день он удивил ее, сказав, что они могли бы на несколько дней съездить в Мэйфэйр, к Скайлар и Ястребу.

Во время пребывания в Мэйфэйре Слоан проводил все вечера в обществе Ястреба; к тому времени, как он появлялся в спальне, Сабрина уже спала. Сабрина радовалась встрече с сестрой, талия которой быстро округлялась. Когда Сабрина и Слоан собрались в обратный путь, Скайлар захотела проводить их и обнаружила, что не влезает в собственное пальто. Сабрина сочувственно рассмеялась, а Ястреб упрекнул ее:

— Ручаюсь, вскоре тебе самой предстоят такие трудности! Посмотрим, кто тогда посмеется!

Сабрина оборвала смех, заметив, что Слоан наблюдает за ней.

— Сабрина считает, что обзаводиться детьми на границе неразумно, — беспечно проговорил Слоан и попросил жену поторопиться.

На этот раз романтическая ночь в типи не состоялась. Вяз сопровождал супругов в форт, поскольку они везли с собой свадебный подарок Ястреба и Скайлар — резные часы тонкой работы с девизом «Время не ждет» на циферблате.

Кастер отправился в Вашингтон. Офицеры форта Авраама Линкольна разрабатывали план наступления. Слоану сообщили, что церемония присвоения ему звания подполковника состоится в конце лета. Зима сменилась весной, которая почти не принесла перемен. Иногда выдавались солнечные дни, а порой температура падала ниже нуля.

Но Сабрину знобило не от плохой погоды. Слоан держался на расстоянии. Сабрина вспоминала о временах, когда присутствие Слоана раздражало ее, а теперь…

Он был обходителен, даже очарователен в присутствии посторонних. И все-таки Сабрине казалось, что она ему надоела, — это случилось, едва она поняла, как ей недостает его тепла.

Стоило Сабрине выяснить, что жизнь со Слоаном способна причинить ей душевные муки, и ей стало еще тяжелее.

Жить рядом со Слоаном, пусть даже в аду, было все же легче, чем без него.

Слоана вновь отправили на разведку. Генерал Крук похвалялся победой над сиу. Он уверял, что наткнулся на лагерь Бешеного Коня и уничтожил его. По-видимому, генерал надеялся войти в историю в качестве военачальника, одержавшего первую решающую победу в войне с сиу.

Об отъезде Слоана Сабрина узнала от сержанта Доусона. Сержант привез ей письмо, в котором Слоан просил уложить его вещи для путешествия продолжительностью в несколько недель. Хотя прежде заботы о муже были приятны Сабрине, это поручение она выполнила с тяжелым сердцем.

Она боялась отпускать Слоана.

Сабрина укладывала рубашки, когда по спине ее пробежал холодок. Оглянувшись, она увидела, что Слоан вернулся домой. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и не сводил мрачных глаз с Сабрины.

— Там… есть кофе, — с запинкой выговорила она.

— Спасибо. — Слоан подошел к голландке и налил себе кофе.

— Значит, лагерь Бешеного Коня уничтожен? — спросила она.

Слоан глотнул черной горячей жидкости, обернулся к жене и пожал плечами:

— На убийство Бешеного Коня никто не претендует, и лично я не уверен, что Крук напал на сиу. Солдаты наткнулись на какое-то поселение и перебили его жителей. Крук разделил свой полк: четыре роты остались охранять припасы, а шесть двинулись по индейской тропе. Хотя Крук и хвастается победой, похоже, вся эта история вымышлена. Армия Рейнольдса разделена на три батальона по две роты в каждом, под командованием капитанов Нойеса, Миллса и Мура. Похоже, опытом в военных действиях из них обладает только Миллс. Несмотря на успешное уничтожение лагеря противника, он нанес контрудар, при котором немало раненых солдат осталось во власти индейцев, рвущихся снять с них скальпы.

— О Господи! — ахнула Сабрина. Но Слоан, похоже, не слышал ее.

— Если я не ошибся, они напали на мирных шайенов, живущих на так называемых спорных землях. Подобно индейцам из резерваций, чуть не погибшим от голода, шайены теперь отправились на север, просить помощи у оглала и ханкпапа. Вскоре у враждебных индейцев появится такой численный перевес, о котором белые могут только мечтать.

— Не понимаю, зачем же ты тогда уезжаешь?

— Чтобы выяснить, на каких индейцев напал Крук. Сабрина подавила вздох. Уложив последние вещи, она застыла неподвижно, скрестив руки на груди. Слоан ответил ей невеселым взглядом.

— Разве ты не чувствуешь, что дальше балансировать между двумя мирами будет невозможно? — спросила она. — Белые захотят узнать правду о том, что ты выяснил. А если сиу решат, что ты способен выдать их белым, они убьют тебя, невзирая на прежнюю дружбу.

— Надеюсь, с сиу я не встречусь, — отозвался Слоан и отставил чашку. — Отличный кофе. — Он прошел мимо Сабрины, по пути подхватив уложенную скатку. — Спасибо, — коротко произнес он и направился к двери.

Сабрина поняла, что муж уезжает немедленно.

— Слоан! — Она бросилась следом. Он обернулся.

— Будь осторожен.

Слоан кивнул, и слабая улыбка обозначилась в уголках его губ.

— Я всегда осторожен. У меня богатый опыт.

— Но времена меняются.

— Это верно. Только запомни, дорогая, — добавил он, — у меня нет ни малейшего желания радовать кого бы то ни было своей смертью. Я непременно вернусь.

Слоан вышел и закрыл за собой дверь. Минуту Сабрина молча смотрела на нее, затем бросилась к порогу. Она распахнула дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Слоан беседует с лейтенантом Блейком, садясь верхом на Томаса.

Слоан обернулся. Сабрина помедлила на веранде и наконец поспешно спустилась к мужчинам.

— А, миссис Трелони! Прошу прощения, я оставлю вас вдвоем.

Прежде чем уйти, Блейк отсалютовал Слоану, и тот ответил ему. Наконец Слоан перевел взгляд на Сабрину.

Сабрина заговорила не сразу, язык отказывался ей служить.

— Напрасно ты заговорил об этом.

— О чем?

— О том, что не желаешь радовать кого бы то ни было своей смертью.

Он вдруг расцвел в мальчишеской, лукавой улыбке, которую Сабрина находила неотразимой.

— Ладно, скажем иначе: я не намерен умирать.

— Очевидно, ты намекал, что я обрадуюсь твоей смерти?

— А разве нет?

— Не смей так говорить! — воскликнула Сабрина.

— Хорошо, извини. Я рад узнать, что ты с нетерпением будешь ждать моего возвращения.

— Само собой, я хочу, чтобы ты вернулся домой живым и невредимым.

— Вот и отлично. — Слоан наклонился к ней, схватившись обеими руками за луку седла. — И, разумеется, я надеюсь увидеть тебя живой и невредимой, причем увидеть именно здесь.

— Куда я денусь? — пожала плечами Сабрина.

— Не знаю. Но никаких пикников, понятно?

Сабрина вскинула руку в прощальном жесте. Ей хотелось добавить что-то еще, но она не знала что. Нельзя было допустить, чтобы Слоан уехал просто так. Прощание получилось таким… холодным и равнодушным. Сабрина жалела даже о том, что они не поссорились. Если бы давней ночью она вела себя иначе, они расстались бы по-другому и ей не пришлось бы мучиться воспоминаниями о бессонных ночах. Теперь ей лишь предстояло молиться о том, чтобы Слоан остался жив.

И вернулся к ней, а не к любовнице-индианке. Слоан дернул поводья, разворачивая жеребца.

— Никаких пикников, Сабрина.

Она еще долго стояла во дворе, глядя ему вслед. Идущие навстречу военные отдавали ему честь, Слоан салютовал в ответ.

Он ни разу не оглянулся.

Вскоре Сабрина озябла и ушла в дом. Внезапно на нее накатила усталость, она добрела до спальни и забралась под одеяло. Все напрасно, поняла она. Слоан уехал, он не узнает о том, сколько ночей она пролежала без сна, глядя в потолок. Ни на что другое у нее не хватало сил.

Жизнь в форте била ключом: готовили фургоны, покупали мулов и скот, мужчины были взбудоражены. Первые несколько дней после отъезда Слоана Сабрина равнодушно взирала на эту суету: силы покинули ее.

Но женщины, с которыми она быстро подружилась, не оставляли ее в одиночестве. Сабрину приглашали на ужины, завтраки и чаепития, в кружки рукоделия и чтения. Страдая от одиночества, Сабрина охотно принимала эти приглашения. Марлен, неизменная гостья подобных сборищ, поглядывала на нее с таинственной усмешкой, бесившей Сабрину. Она всеми силами старалась игнорировать Марлен, напоминая себе, что Слоан не солгал, назвав Марлен «давней знакомой». В присутствии Марлен Сабрина держалась настороженно, мечтая, чтобы Слоан поскорее вернулся. Размышлять о его возвращении было даже приятно.

Газеты продолжали публиковать скандальные отчеты о коррупции и взяточничестве в политических кругах.

Приближалось юбилейное празднование Четвертого июля, и газетам пришлось уделить этому внимание. Соединенным Штатам исполнялось сто лет, по сравнению с европейскими странами они были очень молоды, но для народа, совсем недавно пережившего серьезное испытание гражданской войной, столетняя годовщина — на редкость торжественное событие. Сабрина с интересом читала о том, какие выставки запланированы в Филадельфии и фейерверки в Вашингтоне. Жители всей страны готовились пышно отметить Четвертое июля.

Но до июля было еще далеко.

Армия под командованием полковника Джона Гиббона выступила из форта Эллис в начале апреля; спустя две недели предстояло выступить войскам из форта Линкольна.

Скандал вокруг президента Гранта по-прежнему требовал присутствия Кастера в Вашингтоне. Солдаты и офицеры проводили учения, готовясь к походу.

Казалось, все изнывают в напряженном ожидании.

— Вероятно, экспедиция затянется надолго, — сказала Нора однажды днем, дошивая стеганое одеяло.

Сабрина, которая только что получила письмо от сестры, не обратила внимания на ее слова. Скайлар не сообщала ничего особенного, но Сабрина с нетерпением ждала каждого письма.

— Очень надолго! — вздохнула Нора.

Сабрина рассеянно улыбнулась ей и вновь взялась за письмо.

— А может, и нет. Может, они быстро разыщут индейцев и победят в стремительной героической кампании!

предположила Либби.

— Кто знает? — мрачно пробормотала Луэлла, явно соглашаясь с Норой.

— По-моему, нам давно пора устроить себе маленький праздник, — заявила Нора.

— Теперь, когда все так заняты? — удивилась Сабрина. Либби Кастер усмехнулась и объяснила:

— Как бы ни были заняты мужчины, в душе они остаются маленькими мальчиками. Генерал иной раз ведет себя как дитя, даже во время кампаний выезжает на охоту или… устраивает иные развлечения, — негромко закончила она, — …не задумываясь о том, как это бесит командование! Бедный мой Оти! Всем известно, что он должен командовать экспедицией. Генералы Шеридан и Шерман понимают, что его никем не заменишь! Но… — Она опустила голову, понимая, что ее речь прозвучала слишком пылко. Горестно покачав головой, Либби добавила: — Грант приказал сделать так, чтобы Оти даже не участвовал в этой кампании!

— Не волнуйся так, Либби! Все уладится, вот увидишь, — заверила ее Луэлла.

— Нам всем необходим пикник, — настаивала Нора. — Мужчинам наверняка придется по душе эта мысль. Мы сможем устроить верховую прогулку, растянув ее на целый день. Офицеры давно изнывают от скуки и безделья.

— И потом, мы обещали показать Сабрине здешние места, — добавила Луэлла. — Правда, Сабрина?

Сабрина оторвалась от письма:

— Конечно!

— Значит, так тому и быть, — заключила Нора. Сабрина улыбнулась, уверенная, что дальше разговоров дело не пойдет.

— Уверена, местные пейзажи мне понравятся.

Несмотря на то что апрель не принес с собой хорошей погоды, Слоан, путешествуя в одиночку, быстро продвигался на запад. Он шел по следам отряда Крука и видел то, о чем не знали политики из Вашингтона: множество индейских троп вело на юг, к резервациям. Очевидно, немало индейцев решило прислушаться к призыву правительства и вернуться в поселения, но никто не дал им на это времени.

Должно быть, именно эти индейцы и стали жертвами Крука.

Через две недели он обнаружил следы лагеря, на который напал отряд Рейнольдса. Роясь в мусоре, он выяснил, что слухи подтвердились: лагерь разбили вовсе не сторонники Бешеного Коня, а шайены.

Склонившись над полуобгоревшей куклой, он услышал за спиной едва различимый шорох. Распластавшись на земле, он стремительно откатился за кусты и груду камней. Выстрел чуть не задел его. Слоан не разглядел противника, но понял, что за ним следят.

Он затаился в ожидании.

Прошло некоторое время, и шорох повторился. Далеко впереди кто-то убегал в глубину леса.

Слоан метнулся вслед за беглецом, но тот как сквозь землю провалился. Остановившись, Слоан прислушался к легчайшей вибрации земли под ногами, обернулся и застыл на месте, увидев не просто знакомого, а друга. Двоюродный брат Ястреба, Ледяной Ворон, выследил его и теперь стоял на расстоянии десяти футов.

— Ледяной Ворон! — Слоан опустил ружье. Индеец узнал его, но опустил нож не сразу.

— Ты приехал с солдатами? — спросил он. Слоан покачал головой:

— Нет, один.

— Хорошо, — кивнул Ледяной Воин. — Мне бы не хотелось убивать тебя, Кугуар-в-Ночи. Но наступает время, когда не только дружеские, но и кровные узы теряют значение.

Слоан кивнул:

— Положение плачевное. Но я прибыл сюда не с солдатами. Те белые, которые побывали здесь прежде, уверены, что разгромили лагерь Бешеного Коня. По-моему, они ошиблись. Я приехал выяснить, что произошло.

Ледяной Ворон остался на своем месте. Он долго вглядывался в лицо Слоана.

— А ты что здесь делаешь? — спросил его Слоан. — Это же лагерь шайенов.

— Ты знаешь, что среди шайенов у нас есть друзья. Ваши солдаты совершили ошибку. Они решили, что напали на лагерь Бешеного Коня, поскольку нашли здесь его товарища, Пса. Но Пес шел в резервацию. Он не был трусом, но не мог видеть, как голодают женщины и дети. Пес хотел подчиниться правительству. А теперь он вновь примкнул к Бешеному Коню. Да, это лагерь шайенов, я был с ними. Скажи, ты хочешь знать, есть ли поблизости лагерь сиу, чтобы рассказать о нем солдатам?

— Нет. Я задал вопрос потому, что рад видеть тебя, Ледяной Ворон. Но вместе с тем я удивлен и потому спросил тебя как друга, что ты здесь делаешь.

Ледяной Ворон подставил лицо ветру.

— Я пришел к девушке из племени шайенов. Ее народ принял меня. Я был здесь, когда произошло нападение на лагерь.

— Расскажи, — попросил Слоан, присаживаясь на корточки.

— Разведчики из лагеря заметили белых, но те напали прежде, чем разведчики успели предупредить о них. Они разделились надвое и завели перестрелку с нами. Конокрады не стали бы просить помощи у солдат. Отразив первую атаку, мы начали отстреливаться. Мы стреляли часто, целились верно. Солдаты сожгли типи и все, что в них было. Шайены убили нескольких солдат и забрали их лошадей. Солдаты пострадали потому, что ими командовали глупцы. А шайены продолжают страдать потому, что белые их убивают. Они остались без еды, одежды и жилищ. Они отправились к, Бешеному Коню. Тот принял их, но теперь боится, что еды на всех не хватит. Сидящий Бык пригласил все племена на ежегодный праздник Солнца. Время мужских танцев, время приближения к Великой Тайне, Ванкатанка. Бешеный Конь ведет свой народ к Сидящему Быку.

Слоан внимательно изучал лицо Ледяного Ворона. Этому индейцу не был чужд мир белых. Он в совершенстве владел английским, часто носил парусиновые брюки и рубашки, ужинал в салунах. Прежде он без труда уживался с белыми, но не теперь. Голод и смерть изменили Ледяного Ворона.

В довершение всего Рейнольде со своим отрядом напал на шайенов. Шайенам пришлось присоединиться к Бешеному Коню, а тому отправиться к Сидящему Быку. А белые, знающие о розни племен, не понимали, что индейцы многому научились у белых, в том числе и объединяться, чтобы спастись от истребления.

— Мне очень жаль, — произнес Слоан. — Жаль, что все так получилось. Ты сказал, что пришел к девушке. Она пережила нападение?

Ледяной Ворон мрачно кивнул:

— Она выжила и все запомнила.

— Я рад.

— Она со своим народом, ухаживает за ранеными. — Ледяной Ворон огляделся и покачал головой. — Белый командир бросил своих раненых. С некоторых живьем сняли скальпы, а потом добили. Белые будут проклинать нас. Они развязали войну, но если мы даем отпор, нас называют дикарями.

— Мне жаль, что я ничем не могу помочь.

— Разве можно остановить прилив? — раздраженно отозвался Ледяной Ворон. — Я боюсь будущего. Белые хотят, чтобы воины стали фермерами на земле, где не растет даже трава. Я видел, как в резервациях бывшие воины напивались до беспамятства, а женщины и дети плакали от голода. Не знаю, чем можно помочь, зато мне известно, что белые с ружьями в конце концов наводнят прерии. Я видел, как некогда свирепые воины, не утратившие гордости, преклонялись перед белыми. Ветер меняется. Кто-то последует за белым ветром и выживет, а кто-то бросится в свою последнюю битву. А когда сражения завершатся, мы окажемся во власти людей, которые называют нас дикарями и ненавидят, хотя в глубине души понимают, что украли у нас земли, принадлежащие нам по праву.

Слоан вспомнил об истребленных восточных племенах:

— Все в мире меняется, но наши обычаи наверняка останутся в памяти людей.

— Кто сохранит их? Пьянчуги, возделывающие землю в резервациях?

— Среди белых есть не только взяточники и воры, и ты знаешь об этом. Бороться будет труднее, когда прольется последняя кровь.

— Возможно, в этой битве ты вновь станешь воином, — заметил Ледяной Ворон и улыбнулся. — Я помню наше детство. Тогда в прериях еще водились бизоны. Стада казались неисчислимыми, и мы не подозревали, что вскоре они исчезнут. Но теперь у нас остался лишь один путь: путь белых.

Президент Грант сказал Красному Облаку, что наше выживание станет победой. Некоторые выживут, а другие будут бороться и погибнут.

— Что же выбрал ты?

— Я еще не сделал выбора. Куда ты поедешь дальше, Кугуар-в-Ночи?

Слоан улыбнулся: он уже отвык от своего индейского имени. Оно звучало внушительно. И видеть рядом Ледяного Ворона было приятно.

— Вернусь обратно. Я узнал все, что хотел.

— Я провожу тебя. Я исполнил свой долг перед народом, теперь осталось исполнить долг перед собой. Я хотел повидаться с белым братом, прежде чем принять решение. Тебя не смущает общество чистокровного сиу? Что, если твои друзья-солдаты заметят нас и убьют, считая врагами?

— Если мы поедем вдвоем, нас никто не выследит. Ледяной Ворон улыбнулся:

— Пожалуй, нам удастся ненадолго повернуть время вспять. — Он остановился. — Давай поохотимся на оленя, в последнее время мне редко доводилось есть мясо. Приходилось кормить слишком много женщин и детей, раненых и умирающих воинов.

Слоан поднялся.

— Давай поохотимся, — согласился он.

— Итак, завтра! — сообщила Нора Сабрине.

— Что завтра?

Сабрина вздрогнула. Погрузившись в дневник, который начала вести с тех пор, как уехал Слоан, она не слышала, как в комнату вошла Нора и остановилась за ее спиной.

— Завтра выезжаем на пикник.

— На пикник? — Сабрина нахмурилась.

— Да, наконец-то! Если погода не испортится, все будет чудесно. Мы отправимся верхом к живописному ручью, до которого всего пять миль. Ночь мы проведем у воды, среди диких цветов, а на следующий день вернемся в форт!

— Ночь в лесу? Разве это не опасно? Нора укоризненно покачала головой:

— Где же ваш дух авантюризма? Мы проводим ночи под открытым небом во время поездок в Мэйфэйр или один из окрестных городков. Спутники защитят нас. Офицерские жены часто сопровождают мужей в начале кампаний. Походная жизнь — это замечательно!

Сабрина не могла согласиться с ней, но пребывала в замешательстве по другой причине.

— Нора, я, право, не знаю, стоит ли мне… — волнуясь, начала она.

— Отчего же? Даже Либби поедет с нами.

— Да, но… — Сабрина замялась. Слоан далеко. Только Богу известно, когда он вернется.

Если вообще вернется.

Мысленно она дала себе оплеуху: об этом не следовало даже думать. И все же…

Изо дня в день она сидела дома. Ждала, умирая от беспокойства. Даже Либби Кастер не отказывала себе в развлечениях.

— Вы непременно должны отправиться с нами! — настаивала Нора. — Прошу вас! Ну скажите, что вы согласны!

— Не знаю, надо ли…

— Мы чудесно проведем время.

— Ночуя в лесу? — с сомнением спросила Сабрина. Подобное времяпрепровождение ее не прельщало, к тому же в последнее время она быстро утомлялась. С потеплением после суровой зимы многие обитатели форта слегли с простудой. Сабрина подозревала, что болезнь грозит и ей.

— Эх вы, неженка! — поддразнила ее Нора. — Мы же авантюристки! Подруги военных! — галантно напомнила она.

Возможно, и вправду стоило развеяться, на время покинуть форт.

— А… Марлен тоже едет с нами? — спросила Сабрина.

— Разве вы еще не знаете? Марлен здесь нет.

— Вот как? Где же она?

— Точно не знаю. Кажется, получила срочную телеграмму и поспешила в Золотой город.

Разумеется, пикник без участия Марлен показался Сабрине более забавным развлечением. Она позволила себе лишь на минуту задуматься о том, что понадобилось Марлен в Золотом городе: может, телеграмму прислал Слоан?

Потому что больше не желает видеться с женой?

Да, Сабрине действительно требовалось отвлечься от тягостных мыслей.

— Пикник — это звучит заманчиво! — заявила она Норе.

Слоан искренне радовался поездке в обществе Ледяного Ворона.

По пути они успели поохотиться на оленей, порыбачить, перебраться по льду через несколько рек — несмотря на оттепель, лед еще не начал таять.

Ледяной Ворон намеревался проводить Слоана до форта, а затем направиться на юг, к Ястребу. Некоторое время Слоан размышлял, стоит ли присоединиться к нему, но вовремя вспомнил о том, что ему предстоит отчитываться перед Теpри. Важно своевременно подтвердить слухи о том, что нападению подвергся лагерь шайенов, а не Бешеного Коня.

Кроме того, Слоану не терпелось вернуться в форт. К Сабрине. Однако он не знал, как его встретят.

Слоан никак не мог побороть в себе одержимость собственной женой. Сабрина же, напротив, легко сохраняла расстояние между ними. Но чего еще он мог ожидать? Она всегда была с ним откровенна. Сабрина противилась браку и не хотела иметь детей. Вероятно, его отсутствие она воспринимает как блаженство. Должно быть, она счастлива, как жаворонок в полете. В последнее время Сабрина стала неотразимо очаровательной, лучшей из жен, поглощенной стряпней, рукоделием и уборкой.

А Слоан чуть не дошел до помешательства. Ночи рядом с Сабриной превратились для него в пытку, которую не приглушила даже разлука.

И все-таки он сумел расстаться с ней. И боялся действительно сойти с ума от желания, но всякий раз вовремя вспоминал: невозможно всю жизнь принуждать Сабрину к близости. Он мечтал, чтобы она улыбалась ему так, как другим офицерам, с которыми танцевала, жаждал услышать ее смех. Emv недоставало взгляда ее искрящихся синих глаз. Он хотел..

Стать для нее желанным. А еще он хотел сына. Казалось, судьба шутила с ним: несмотря на быструю беременность до брака, после свадьбы прошло уже несколько месяцев, а Сабрина не чувствовала никаких признаков второй беременности. Разумеется, ночи вынужденного воздержания не способствовали достижению мечты Слоана, и все-таки он не отказывался от своего намерения — дождаться, когда Сабрина сама сделает шаг ему навстречу.

Ледяной Ворон, который познакомился с Сабриной у Ястреба и Скайлар и видел ее вместе со Слоаном до путешествия в Шотландию, искренне изумился, узнав о свадьбе. Судя по всему, молодой индеец догадался, что этот скоропалительный брак был заключен не без причины, но ни о чем не спрашивал. По-видимому, Ледяной Ворон понял, что ребенок погиб, потому что на протяжении всего пути рассказывал Слоану о своих друзьях, переживших подобную потерю и впоследствии имевших множество детей.

Перевалив через гряду холмов, тянущуюся на восток, Ледяной Ворон и Слоан резко натянули поводья, увидев над головой стаю грифов. Переглянувшись, они осторожно двинулись вперед.

У подножия пологого склона холма журчал ручей. Недавно возле него работали золотоискатели.

Издалека Слоан и Ледяной Ворон разглядели полураздетые тела. Обнаженная плоть казалась ярко-розовой. Погибших было четверо: их прикончили выстрелами из луков, затем уложили в ряд. Слоан и Ледяной Ворон приблизились к трупам, спешились и оглядели сцену кровавой бойни. Над тремя изуродованными телами мужчин жужжали тучи мух.

Четвертым был оставшийся целым труп женщины лет тридцати. Даже после смерти ее лицо казалось миловидным. Ее убили одним точным выстрелом в сердце.

Ледяной Ворон выдернул стрелу, торчащую из груди одного погибшего.

— Шайены, — произнес он минуту спустя. — Это — возмездие. Вероятно, они не хотели убивать женщину: ее можно было взять в плен. Но она стала защищаться. Индейцы не уродуют трупы врагов, которых уважают.

Сердце Слоана сжалось от боли и страха. До форта было рукой подать, а следы вели от Золотого города к дому Ястреба. Смерть незнакомки встревожила его.

Ледяной Ворон окинул его внимательным взглядом. Слоан покачал головой.

— Не в меру ретивый командир уничтожил лагерь мирных шайенов, а за его ошибку поплатились ни в чем не повинные люди.

— Напрасно они поселились в Блэк-Хилс, — мрачно заметил Ледяной Ворон.

Слоан не стал спорить. В полуразрушенной хижине старателей он разыскал лопату и начал рыть могилу. Понаблюдав за ним, Ледяной Ворон нашел вторую лопату и стал помогать.

— Спасибо, — негромко произнес Слоан. Ледяной Ворон приостановил работу.

— Я не могу ненавидеть всех белых, но не в силах примириться с убийствами. Бой у лагеря скорее напоминал резню, массовое убийство. Это — преступление.

Слоан кивнул. Они быстро покончили со своим делом — Слоану не терпелось двинуться в путь.

Ледяной Ворон молчал, но явно понимал, почему его друг так спешит в форт.

Приблизившись к развилке дорог, где они намеревались расстаться, друзья придержали лошадей, услышав впереди разговоры, смех и шум. До них донеслась английская речь.

Ледяной Ворон приложил палец к губам и жестами объяснил Слоану, что он ускользнет в заросли кустов. Слоан кивнул и двинулся вслед за Ледяным Вороном, желая выяснить, что происходит.

Бесшумно спешившись, он продвинулся в глубину зарослей и застыл под густым прикрытием. Впереди, на берегу ручья, расселись военные со своими спутницами. Быстро осмотревшись, Слоан понял, что здесь собралось пятеро офицеров и несколько женщин.

И среди них его жена.

Возможно, она просто соскучилась в одиночестве. А может, намеренно и открыто бросала ему вызов.

Слоан понимал, что им движут страх и боль, возникшие в душе при виде убитой женщины. Должно быть, именно поэтому его кровь неожиданно вскипела. Окажись Сабрина в эту минуту в пределах досягаемости…

Но она сидела на берегу, сбросив туфли, и ловила рыбу под руководством лейтенанта Джимми Блейка.

Слоан сжал зубы и затаил дыхание, чтобы сдержаться.

Спустя некоторое время он вернулся к Ледяному Ворону, издав негромкий птичий крик, чтобы найти его.

— Там люди из форта, — объяснил Слоан..

— Твои друзья?

— Да. И с ними Сабрина.

— Должно быть, ты доволен?

— Не совсем…

— А, конечно. Из-за убитой женщины. Но вряд ли маленький отряд индейцев отважится подойти так близко к форту.

— А я ни в чем не уверен, — возразил Слоан, и Ледяной Ворон не стал спорить.

— Если хочешь, можешь присоединиться к ним, а я отправлюсь дальше…

— Я попросил бы тебя задержаться со мной — хотя бы до темноты.

Ледяной Ворон поднял смоляную бровь:

— Что это ты задумал?

— Урок послушания, — сухо объяснил Слоан.

Он вкратце изложил Ледяному Ворону свой план. В сумерках Слоан вновь прокрался сквозь густую листву туда, где сидел Том Кастер, и ухитрился привлечь его внимание. Поначалу Том недоуменно смотрел на него широко раскрытыми глазами, и Слоан понял, что втайне он опасался нападения враждебных индейцев. Наконец он узнал Слоана.

— Майор!

— Тише, Том.

— Ты вернулся, Слоан! Ну, что ты узнал?

— Рейнольде напал на лагерь мирных шайенов. Я составил донесение. Отдай его сержанту Доусону и вели немедленно доставить генералу Терри.

— Но до форта совсем близко. Отвезти донесение будет гораздо удобнее тебе самому…

— Само собой, но я не прочь сделать сюрприз жене. Вижу, она среди вас.

Том усмехнулся:

— Да. Предупредить ее?

— Нет, не говори ничего. Том, несколько дней назад я встретил друга и возвращался в форт вместе с ним. В десяти милях отсюда мы наткнулись на лагерь золотоискателей. Все его обитатели убиты. По-моему, неразумно устраивать пикники в такое время.

— Их убили сиу?

— Шайены. Из ран торчали стрелы шайенов. Я не хочу, чтобы Сабрина покидала форт, но должен объяснить ей это сам. Я устрою ей сюрприз, а ты, пожалуйста, не проболтайся.

— Я не скажу ей ни слова. Незачем тревожить других женщин.

— И будь начеку, Том.

Уже в который раз Сабрина радовалась тому, что приняла приглашение на пикник. Удить рыбу было забавно. Сабрина с восторгом предавалась этому занятию, ее улов оказался самым крупным.

Некоторое время она провела в обществе Джин. Бледная, миловидная, тихая как мышка Джин, редко отваживающаяся вымолвить слово, боялась даже собственной тени! Дженкинс терпеть не мог развлечений, пикник вызывал у него раздражение, но после многочисленных шпилек подруг жены он, наконец сухо разрешил Джин взять в руки удочку. Сабрина, Сара, Дэвид Андерсон и лейтенант Джимми Блейк показали Джин, как насаживать извивающихся червей на крючок, и после нескольких попыток взволнованная, непрерывно ахающая Джин сама насадила на свой крючок наживку.

Компания выехала на пикник чудесным утром. Весь день они болтали, смеялись, рыбачили, готовили свой улов на костре, любовались заходом солнца и восходом луны. Вокруг расстилался живописный ландшафт. В дневной суете Сабрина отвлеклась от своих мыслей, хотя временами тревога за Слоана сжимала ее сердце.

Мужчины прихватили с собой армейские парусиновые палатки и заверили Сабрину, что их вполне хватит для защиты от ночной прохлады. Женщины разместились в палатках по двое, соседкой Сабрины оказалась Луэлла.

— Я же говорила вам, что пикник будет великолепным! — торжествующе заявила Луэлла.

На уединение в тесной палатке рассчитывать не приходилось. Сабрина и Луэлла переодевались, сначала надевая через головы ночные рубашки, а затем под их прикрытием стаскивая узкие платья. Смеясь и перешучиваясь, они чуть не повалили палатку, что вызвало новый взрыв смеха.

— О, какие мы ханжи! — наконец с раздражением выпалила Луэлла.

— Неужели?

Луэлла бросила в сторону Сабрины быстрый взгляд и улыбнулась.

— Ну, вы-то замужняя дама! Вы замужем за самым обаятельным и… — помедлив, она сухо закончила: — …мужественным человеком на свете.

— Луэлла!

— Но ведь это правда, — возразила Луэлла. — Вот почему поначалу мы были так жестоки к вам: нам хотелось отыскать хоть какой-нибудь изъян. Но вы оказались безупречной женой, у вас железная воля, и я сожалею о своей зависти. И еще… о том, что похожа на лошадь.

— Вовсе нет! — солгала Сабрина.

— Я — старая дева.

— Вы не старая. И потом, когда-нибудь вы непременно выйдете замуж. Луэлла, на войне мы потеряли более полумиллиона мужчин! Раньше у нас был выбор, вот и все.

— Так вы считаете, что у меня есть шансы на замужество?

— Конечно! Когда-нибудь появится человек, который предложит вам руку и сердце, — с воодушевлением заверила ее Сабрина.

Луэлла явно воспрянула духом. Она крепко и порывисто обняла Сабрину и улеглась на расстеленный в палатке тюфяк.

Вскоре Луэлла заснула, наполнив палатку звуками размеренного дыхания.

Сабрина лежала, широко открыв глаза и думая о том, что ее муж и вправду самый мужественный человек на свете.

И вместе с тем он наполовину индеец, добивающийся немыслимого мира. Сабрина опасалась за него, но гораздо больше страха ей внушала мысль о том, что Слоану она больше не нужна.

Долгое время Сабрина лежала без сна, как много ночей подряд. Дыхание Луэллы больше не тревожило ее. Сабрина закрыла глаза: к ее удивлению, эти звуки убаюкивали ее.

Она медленно погрузилась в Сон.

Сабрина не знала, сколько времени проспала, прежде чем проснулась оттого, что чья-то ладонь крепко зажала ей рот. Открыв глаза, она принялась инстинктивно вырываться из чужих рук.

На миг ужасная мысль заставила ее затаить дыхание. Боже милостивый! На них напали индейцы! Лицо воина, схватившего ее, было испещрено линиями, нанесенными черной краской; на груди были нарисованы полумесяцы и точки. Его одежду составляли кожаные штаны и мокасины. Больше Сабрине ничего не удалось разглядеть в темноте, но она была абсолютно уверена: сила на стороне ее противника, и он наверняка убьет ее.

Она пыталась бороться, не желая сдаваться без боя. Сабрина яростно вырывалась, но воин был невероятно силен. Сабрине не удалось отбросить его ладонь, зажавшую ей рот. Индеец без труда вытащил ее из палатки. Сабрина хотела было позвать на помощь, но не могла даже вздохнуть. Чужая ладонь душила ее. Ей не хватало воздуха. Сиу так близко от форта? А может, кроу? Но какая разница? Главное, ее похитили враждебные индейцы!