Непредсказуемая Пейдж

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Итак, они прибыли к месту назначения и теперь готовились отправиться в круиз на роскошной яхте.

Пейдж, охваченная приятным возбуждением, вышла на палубу. Красота простирающейся перед ней реки привела ее в восхищение. Девушка подошла к Антонио, который медленно вел их дом на середину реки. На лице его сияла по-настоящему счастливая улыбка.

– Антонио, неужели это не сон? Мне кажется, что мы на необитаемом острове – ты и я. Господи, какое необыкновенное приключение!

Антонио с изумлением почувствовал, что у него такое же ощущение, а поездка с Пейдж – уже приключение, о котором он даже не подозревал каких-то две недели назад.

Сколько же у них впереди будет открытий – и в окружающей их роскошной природе по берегам величавой Хоксбери, и друг в друге. Какие наслаждения сулят ему река и Пейдж? Обе такие же непредсказуемые, как и сама природа.

Как только Пейдж дала согласие на совместную поездку, Антонио пришлось позаботиться о том, чтобы предполагаемый отдых стал реальностью.

Вчера утром он добрый час провел у телефона, договариваясь о малейших деталях. К тому же надо было запустить слух о медовом месяце, а потом устроить так, чтобы дом был полностью оснащен всем необходимым – от продуктов и вина до нескольких комплектов пушистых полотенец.

Словом, Антонио продумал все, чтобы их отдых был комфортабельным. Максимально идеальным…

Да, весь этот природный антураж, окруженный благами цивилизации, стоил кругленькую сумму, но, когда Антонио увидел реакцию Пейдж, он понял, что сделал правильный выбор. Антонио и сам был поражен оборудованием и дизайном судна. Жилые отсеки элегантно обставлены дорогой мебелью из сосны и инкрустированы зеленым гранитом; весь плавучий дом снабжен различными морскими атрибутами, включая лодку – при необходимости можно добраться до берега за свежими продуктами или отправиться на пикник в любую из маленьких бухт или на любой из пляжей, которые тянулись вдоль по реке.

Антонио представил, как повезет Пейдж на обед в один из прекрасных ресторанов на берегу – в маленьком красном платье.

А потом, поздно вечером… У Антонио разыгралось воображение.

Его глаза скользнули по девушке, стоящей теперь у смотрового окна в свободной белой рубашке.

Внезапно Антонио захотелось ощутить ее рядом.

– Иди ко мне, – мягко попросил он, снял одну руку со штурвала и поманил девушку к себе.

Пейдж помедлила секунду и шагнула в опасно узкое пространство между Антонио и штурвалом. Он снова положил руку на штурвал, и таким образом Пейдж оказалась в его объятиях. Блаженно вздохнув, она прислонилась к нему и закрыла глаза. Пейдж чувствовала себя так, точно наконец вернулась домой, наконец поняла, где она должна быть.

С Антонио.

– Сильно не расслабляйся, – строго посоветовал рулевой. – В твои обязанности входит следить за фарватером. Видишь, прямо на нас идет большая яхта? Пора менять курс!

Пейдж в испуге вскрикнула и посмотрела вперед. Действительно, он прав! Девушка мгновенно вспомнила видеофильм, который когда-то смотрела.

– Направо! – приказала она. – Ты всегда должен расходиться правым бортом, уступая путь парусным судам.

– Есть, сэр! – ответил Антонио, уже поворачивая штурвал.

Встречная яхта тоже начала маневр, и суда благополучно разошлись.

– Поздравляю, – похвалил Антонио и поцеловал Пейдж в макушку. – Ты только что с отличием выдержала экзамен на должность первого помощника капитана.

Лучшей похвалы Пейдж не слышала за всю свою жизнь.

– А сколько вы будете мне платить, капитан?

– Ммм. Не обижу, но раз уж мы почти на середине реки, то решим жизненный вопрос: повернем налево и направимся вверх по реке или направо и пойдем вниз, к Броукен-Бей?

– Мне надо еще раз свериться с картой, – ответила Пейдж. – Я оставила ее вон там, на кофейном столике. Извини. Тебе придется отпустить меня.

– Впрочем, не беспокойся об этом. Сделаем так: сегодня отправимся вниз по реке. – И он повернул штурвал направо, как бы не слыша ее последней просьбы. – Там можно найти хорошую частную стоянку. Бросим якорь, пообедаем и будем бездельничать на верхней палубе.

Пейдж засмеялась:

– Не могу представить, чтобы ты бездельничал где бы то ни было.

– Должен признать, что в последнее время я не сидел сложа руки. И сейчас намерен от души отдохнуть, развеять грусть-тоску и…

– У тебя – грусть-тоска?!

– Представьте себе, мисс! – протяжно произнес Антонио. – И знаешь, какое лекарство я предпочитаю? Поцелуй красивой девушки. Я жду…

– Что? – задохнулась Пейдж.

– Поцелуя. Капитан приказывает. Бунт исключен.

Пейдж медленно повернулась в его объятиях. Какой там бунт! Она была готова выполнить любое его приказание. Потому что ей тоже захотелось этого. Немедленно. Страстно.

– Поцелуй меня! – приказал он.

Она поднялась на цыпочки, и их губы соединились.

Задыхаясь от желания, Пейдж начала целовать его – сначала мягко, потом более настойчиво прижимаясь к его губам, заставляя Антонио открыть рот, умирая от необходимости почувствовать его язык. Но Антонио взял себя в руки.

– Не будем торопиться.

Это было все, что он сказал.

Пейдж поняла, что он имеет в виду. Но как ей не хотелось отрываться от него! Ресницы ее затрепетали, глаза, в которых читалось разочарование, открылись.

– Я пойду переоденусь, – произнесла она со вздохом. – И приготовлю еду.

– Хорошая мысль, в холодильнике полно продуктов, – одобрительно сказал Антонио. – И поставь на холод бутылку белого вина. Передай мне эту карту – прежде чем уйдешь, я поищу подходящую стоянку.

– Хорошо, – ответила Пейдж и, передав Антонио карту, поспешила к себе, расстроенная и жаждущая его объятий, поцелуев, любви…

И все-таки она была благодарна Антонио за то, что интересна ему не только в сексуальном плане. Он уважает ее.

Пейдж начала распаковывать чемодан. Розовое бикини! Оно не даст Антонио долго продержаться этаким стоиком! А когда она насытится им, тогда подумает и о других чувствах.

Антонио остался один у штурвала. Из его груди вырвался вздох сожаления. Что он, к дьяволу, делал, когда просил ее поцеловать его? И почему отстранился? Ведь их комфортабельное судно – вполне подходящее место для любовного ложа.

Он не сомневался, что Пейдж была очень возбуждена и ему не составило бы труда сделать с ней все, что он захочет, но… Он привез ее сюда не только для этого, им нужны настоящие взаимоотношения, те, которых она жаждет не меньше секса.

– Помнишь, Антонио?

Даже, не оборачиваясь, Антонио понял, что сейчас увидит.

В своей жизни он наблюдал много женщин в вызывающих бикини, но это превосходило все купальники соблазнительным дизайном. Два банта на бедрах, третий – между сочными грудями; все три предназначены для того, чтобы узкие розовые тряпочки не упали ненароком с ее… ах, какого красивого тела!

– Теперь я понимаю, почему мне все труднее и труднее держаться от тебя на расстоянии, – мрачно пробормотал Антонио.

– В самом деле? – спросила Пейдж, двигаясь к нему. Ее еле прикрытая грудь, которая соблазнила бы и святого, волновалась.

– Ты сомневаешься в этом? Но… если подойдешь ко мне, я не ручаюсь за наши жизни. Уже вижу газетные заголовки, – добавил он угрюмо. – «Неуправляемый плавучий дом! Обнаженные любовники утонули в реке!»

Пейдж действительно остановилась, но не из-за его предупреждения. Внезапно другой плавучий дом показался недалеко от их левого борта. За штурвалом стоял мужчина, а на залитой солнцем верхней палубе сидели три подростка, свесив ноги с бортов и наблюдая, как мир проплывает мимо. Мужчина заметил Антонио и Пейдж через широкое смотровое окно впереди и замахал им. Один из подростков засвистел, остальные уставились на Антонио и Пейдж.

Антонио поднял руку и помахал в ответ. Пейдж стояла как вкопанная, дико покраснев.

– Ну? Что ты собираешься делать? – с усмешкой поинтересовался Антонио, когда они разошлись со встречным судном.

– Я… я пойду надену шорты и блузку.

– Умная девочка.

– А ты хочешь, чтобы я была умной, Антонио?

– Шантажируешь?

– Что остается делать отвергнутой умнице? – парировала Пейдж и, самодовольно улыбнувшись, покинула Антонио.

Какую-то секунду он смотрел ей вслед, потом засмеялся.

– Вот подожди, пока мы остановимся в каком-нибудь безопасном месте! – крикнул он. – Ты еще напросишься у меня пощады и за вызывающий купальник, и за острый язычок! Готовьтесь, мисс, к длительной осаде.

В течение тех сорока минут, которые потребовались Антонио для того, чтобы найти стоянку в красивой, спокойной бухточке, Пейдж пребывала в неописуемом волнении. Она вся пылала в ожидании Антонио – и физически, и эмоционально.

Значит, он не только хотел ее, но и думал о продолжительных отношениях! Она может теперь кричать о своей любви, парить в облаках прекрасных фантазий, мечтать не впустую…

Пейдж разложила по тарелкам холодное Мясо и салат и ждала Антонио. Отшвартовав судно, он вошел в столовую и замер, глядя на нее. Черные глаза горели желанием…

– Что? – спросила Пейдж, польщенная и смущенная одновременно.

– Ты в бикини?

– Да. А что?

– Пойдем окунемся?

– Ты шутишь! В это время года еще холодно.

– Немного успокоимся перед едой.

– О… – Она в смятении отвела взгляд. В ее сердце царила неразбериха.

– Да брось ты тарелки, снимай…

– Что?

– Шорты и остальное, – приказал Антонио грубо. – Но не бикини. Это удовольствие я хочу оставить для себя.

– 3-здесь?

– Прямо здесь. И прямо сейчас.

Шорты у нее были на резинке, и снять их было легко, но Пейдж все же немного повозилась, стаскивая их с бедер. Когда они упали на пол, девушка очень осторожно выступила из них, чуть-чуть покачнувшись. Сняла футболку и почувствовала, как напряглась грудь. Пейдж поймала на себе его взгляд, ощутила горячую волну его желания, захлестнувшую ее, вызвавшую ответное желание такой силы, что на этот раз ничто не должно было встать на его пути. Даже проходящие мимо люди.

К тому времени, как она отбросила от себя одежду и стояла, глядя на Антонио, который в свою очередь смотрел на нее, она полностью принадлежала ему. Он мог делать с ней все, что хотел.

– Господи, помоги мне! – вот все, что он сказал, смотря на изгибы ее тела и желая ее.

– Господи, помоги нам. Разве ты не это хочешь сказать? – возразила Пейдж.

– Да, – отрывисто проговорил Антонио и кивнул. – Да, я думаю, что можно сказать и так. А теперь иди сюда, – приказал он внезапно севшим голосом.

Пейдж решительно пошла в его объятия, и их поцелуй был совершенно не похож на тот, которым она одарила Антонио раньше. Никакого сомнения, никакой нежности. Только грубая, первобытная страсть.

Опыт, приобретенный прошлой ночью, ни в коей мере не подготовил Пейдж к этой… этой мрачно-сильной и всепоглощающей страсти, которую выплескивал на нее Антонио.

Удивляясь самой себе, Пейдж набросилась на него, ероша пальцами ему волосы, вонзая ногти в кожу. Антонио схватил в пригоршню ее длинные локоны, обвил их вокруг руки и потянул голову Пейдж назад, так, что их губы разъединились. Шея и спина у девушки выгнулись, и она невольно оторвалась от него.

Свободной рукой Антонио дернул бант между ее грудями. Пейдж задохнулась, когда почувствовала, что верхняя часть бикини разделилась пополам, а потом и вовсе спала с тела.

На секунду глаза их встретились. Антонио снова приник к губам Пейдж, обвив ее талию рукой и сильно прижав к себе. Ее руки крепко обвились вокруг его шеи. Пейдж застонала, когда он засунул язык ей в рот.

Потом ее ноги легко оторвались от пола, и Антонио понес Пейдж в спальню. Она все еще крепко прижималась к нему. Но как только они добрались до спальни, Антонио оторвался от ее губ и положил поперек постели. Пока он раздевался сам и стаскивал жалкие остатки бикини с Пейдж, она лежала, беспомощно раскинув руки, охваченная полубессознательным возбуждением.

Сердце у Пейдж остановилось, когда Антонио наконец стянул с нее розовый клочок материи. Ее лицо разгорелось только оттого, что он просто смотрел на ее обнаженное тело. Казалось, это длилось целую вечность.

– Ты так красива, – выдохнул Антонио и неожиданно нежными движениями начал ласкать ее там, куда смотрели его глаза.

Пейдж издала протяжный стон, потом закусила нижнюю губу. Когда же он заменил руки губами и языком, она вскрикнула от самого пронзительного, самого сладкого удовольствия, какое когда-либо испытывала.

– Антонио, – простонала Пейдж, ощущая почти физическую боль, – Антонио, пожалуйста…

Когда он углубился в ее горящую, трепещущую плоть, она снова выкрикнула его имя. Эхо ее голоса отразилось от стен и прокатилось по всему судну. Антонио тоже бормотал что-то прямо ей в ухо, давая Пейдж понять в этот оглушительно интимный момент, как много она значит для него, насколько сильно он хочет быть с ней, именно с ней, а не с какой-нибудь другой женщиной.

– О, Антонио! – воскликнула она чуть позже, крепко прижимая его к себе. – Ты был великолепен!