Непредсказуемая Пейдж

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Несколько секунд Пейдж пристально смотрела на Антонио, стараясь успокоиться: сердце у нее всегда начинало бешено колотиться, когда он оказывался рядом. К тому же смятение, гнев и обида на Эвелин, не предупредившую, что Антонио будет присутствовать за ужином, переполняли ее. Пейдж знала, что Эвелин прекрасно осведомлена обо всем, что случалось в доме. В ход пускались любые средства, в том числе и подслушивание. Значит, она умышленно не упомянула о присутствии Антонио за ужином?

– Привет, Антонио, – небрежно бросила Пейдж, – не ожидала тебя здесь увидеть. Хорошо выглядишь, – добавила она небрежно.

Да, сегодня вечером Антонио выглядел необычайно привлекательно. Черный костюм, черная рубашка еще более подчеркивали красоту его смуглого лица и выразительных глаз. Казалось, он стал сексапильнее.

– Я то же самое подумал о тебе, – вкрадчиво ответил Антонио. – В общем…

Пейдж засмеялась, бросив на него через плечо насмешливый взгляд.

– Особенно если внешность девушки украшает синяк, подаренный ей дружком?

Опыт последних лет научил Пейдж, что вилять и обороняться в Фотчен-холле – значит навлечь еще больше косых взглядов на образ ее жизни и выслушивать ненужные нравоучительные беседы. Да и что скрывать?

– Пейдж, умоляю тебя! – запротестовал Конрад.

– Умоляешь, папа? – Пейдж вынула бутылку шампанского из ведерка со льдом и налила себе бокал: она решила, что выпить на пустой желудок сейчас необходимо! – Давненько не слышала этого слова в нашем доме, – пробормотала она. – За что или за кого вы пьете такое дорогое шампанское?

Ее взгляд скользнул по мужчинам, которые, в свою очередь, бесстрастно смотрели на нее.

– А, понятно, – сухо сказала Пейдж. – Секрет! Нечто связанное с бизнесом, что глупые маленькие девочки вроде меня либо не могут понять, либо не должны знать.

– Совсем нет, – криво улыбнулся Антонио. – Думаю, этот «секрет» ты непременно должна знать, уверен, что и твой отец так думает.

Видел ли Антонио предупреждающий взгляд, который бросил на него Конрад? Если и видел, то не обратил на него внимания.

– Мы отмечаем одно предстоящее и, надеюсь, желательное объединение, – продолжал Антонио спокойно. Его черные глаза сверкали каким-то загадочным весельем. Или это был сдержанный гнев? Никогда нельзя сказать точно, о чем конкретно думает Антонио. – К сожалению, переговоры находятся на раннем и слишком сложном этапе, чтобы сейчас можно было сообщить тебе какие-то подробности.

Пейдж уязвило это туманное объяснение, по ее мнению, оно означало, что к ней по-прежнему относятся несерьезно и свысока.

– Прости, я не совсем поняла. За предстоящее и, надеюсь… какое объединение, Антонио? – Она подняла бокал.

– Желательное, – ответил тот спокойно и загадочно окинул взглядом Пейдж с ног до головы.

Сердце Пейдж забилось быстрее, когда его глаза начали подниматься по ее телу, скользя по соблазнительным изгибам фигуры… Вот его взгляд остановился на ее губах… и застыл. Она встретила оценивающий мужской взгляд, и ее стала бить дрожь, самое эротичное ощущение из всех, какие она когда-либо испытывала.

Пейдж сделала единственное, что пришло ей в голову. Она залпом выпила бокал охлажденного шампанского, который держала в руке, но из-за волнения и прерывистого дыхания часть шампанского попала не в то горло, она закашлялась, и вино брызнуло ей на костюм.

Антонио мгновенно очутился около Пейдж и стал хлопать ее по спине.

– Старайся дышать медленно и ровно, – посоветовал он, как только Пейдж перестала кашлять.

Она попыталась так и сделать, но это было почти невозможно: он стоял совсем рядом. Ее трясло от его близости, а когда Антонио вытащил из кармана брюк белоснежный носовой платок и начал водить им по груди Пейдж, ее тело напряглось. Пейдж сделала резкий вдох, когда Антонио коснулся соска раз, потом еще раз. Что это? Антонио умышленно ее возбуждает? Имеет ли он хоть малейшее представление о том, что делает с ней? Не может быть, но, когда их глаза встретились, Пейдж поняла, что он возбужден не меньше, чем она.

– Наверное, ты хочешь пойти наверх и переодеться? – поинтересовался Антонио охрипшим голосом.

– Мне… мне не во что, – запинаясь, ответила Пейдж.

– Некогда переодеваться, – раздраженно проговорил Конрад, направляясь в столовую, – ужин подан.

– Тебе не во что переодеться? – недоверчиво спросил Антонио, ведя Пейдж к ее месту за столом. Вопрос был задан таким мягким тоном, что Пейдж пришла в еще большее замешательство.

Внезапно ей захотелось все ему сказать – ему, такому доброжелательному, близкому, участливому. Он ли это? Все эти годы он был чужим, а сегодня это тот Антонио Скарлатти, который когда-то любезно встретил ее на вокзале и которому она отдала свое сердце. Неужели Антонио наконец-то увидел в ней женщину, а не глупую маленькую девочку?

За ужином Пейдж, как ей это ни тяжело было, улыбалась Антонио и вела себя оживленно. Но временами ее одолевали сомнения: почему именно сегодня вечером он так приветлив и внимателен? Не по приказу ли отца? Неужели он подсказал своему переводчику столь необычную линию поведения? Но этого не может быть, решила она в конце концов. Зачем это отцу? И зачем Антонио? Его карьера никоим образом не зависит от Пейдж. Нет, она чувствует его неподдельный интерес. Мужской. Она далеко не девочка и знает, что это такое – быть объектом сексуального интереса мужчины. Антонио желает ее. Он хочет заняться с ней любовью. Она уверена!

От этой мысли, волнующей и заманчивой, у нее перехватило дыхание.

Конечно, она вызвала в нем всего лишь половое влечение. Антонио земной человек, всем известно, что он убежденный холостяк. Его сексуальные партнерши сменяли одна другую, как, впрочем, и у ее отца.

Пейдж то и дело слышала, как перешептывается об Антонио прислуга Фотчен-холла, и поэтому знала: он никогда не приглашает на вечеринки одну и ту же женщину. И если она поддастся его обаянию, ее ждет лишь мимолетное удовольствие, за которым последуют страдания.

Она издала беззвучный стон: надо быть сумасшедшей, чтобы клюнуть на его заманчивую удочку.

– Пейдж! Эвелин спрашивает, хочешь ли ты десерт! Что с тобой сегодня, девочка? То трещишь как сорока, а через минуту витаешь в облаках! – Голос отца был слегка раздраженным.

– Не хочу, спасибо, – ответила Пейдж, изо всех сил стараясь быть любезной с этой мерзкой женщиной.

– Пейдж отказалась от десерта потому, – вмешался Антонио, – что обещала поужинать со мной позже.

– Вы и Пейдж договорились поужинать вместе? – с сомнением спросил Конрад. – Сегодня вечером? – Он был так изумлен, что даже не мог скрыть растерянность. А Пейдж… Пейдж была счастлива. Ошеломлена. Потрясена.

– Я надеюсь, Конрад, вы не возражаете? – осведомился Антонио.

Девушка завороженно следила за их диалогом.

– Нет, нет, нет. Просто… ну… я удивлен, вот и все. Вы же только утром прилетели. Я думал, вы слишком устали, чтобы куда-то ехать. – Конрад явно злился.

– Я выспался в самолете, – невозмутимо объяснил Антонио. – Как вам известно, я буду здесь только две недели. И не собираюсь проспать свой отдых. Что ты скажешь, Пейдж? Не пора ли нам сбежать от Эвелин, ее десерта и… твоего отца?

Пейдж мгновенно подхватила его шутку, но Эвелин уже входила в столовую, неся поднос с десертом.

– Мы приносим свои извинения, Эвелин, – сказал он спокойно, взяв Пейдж под локоть и ведя ее к выходу. – Пейдж и я уезжаем, и сейчас у нас нет времени на десерт.

Пейдж ожидала увидеть экономку расстроенной. Но та улыбнулась – ах, как сладко она улыбнулась! – когда они проходили мимо.

– Это совершенно правильно, Антонио. Десерт не испортится. Как приятно видеть, что ты и Пейдж в конце концов подружились.

Пейдж даже рот открыла от такого лицемерия. Эта женщина могла пойти на любую низость!

– Не ждите нас, Конрад. Ложитесь спать. – Антонио обернулся и бросил через плечо небрежный взгляд. – И не волнуйтесь. В моих руках ваша дочь будет в полной безопасности.