Неро

ГЛАВА 42

Пейтон

Я колеблюсь секунду, прежде чем нажать на кнопку в центре дверной ручки и запереть дверь в ванную.

Живя одна, я редко закрываю эту дверь, не говоря уже о том, чтобы запереть ее, но я чувствую себя сырой. Внутри и снаружи.

Это был такой длинный день, и если бы я не чувствовала себя такой грязной, в буквальном смысле, я бы просто упала лицом вперед на свою кровать. К счастью, завтра мне не нужно работать. Я планирую поспать двенадцать часов. По крайней мере.

Снимая одежду, я бросаю ее в кучу на полу перед раковиной, целенаправленно не глядя на свои новые, испачканные трусики.

Дав воде нагреться, я расчесываю волосы и закручиваю их в пучок на макушке. Я не хочу иметь дело с полной головой мокрых волос, если мы собираемся разговаривать, когда я выйду.

Разговаривать.

Я сжимаю зубы на нижней губе и торопливо переступаю через бортик ванны.

Держи себя в руках, Пейтон.

Я не держу.

Слезы начинают наполнять мои глаза.

Переместившись в поток, я позволяю воде омыть мои бурлящие эмоции.

Мне все еще больно от того, что Неро проигнорировал меня в кафе.

И меня смущает его реакция на Карлтона, когда мы просто разговаривали.

Мне стыдно за то, как сильно мне понравилось его появление на концерте.

Неро нашел меня. Он пришел за мной. Он прикоснулся ко мне, дал мне почувствовать, как сильно он меня хочет.

Но, если сложить все это вместе, получается бессмыслица. Или имеет, но это значит, что Неро хочет заняться со мной сексом, но не хочет, чтобы об этом кто-то знал.

Я отворачиваюсь от воды, упираясь лбом в стену и позволяя струе течь по моему боку и спине.

Я пытаюсь отогнать навязчивые мысли. Пытаюсь отогнать их, когда они говорят мне, что это то, чего я заслуживаю. Что это все, чего я заслуживаю. Что я никогда не стану чем-то большим, чем чьим-то маленьким грязным секретом.

По крайней мере, я могу выбирать, кто.

Прохладный воздух клубится вокруг меня, ветерок проникает за отдернутую занавеску, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть Неро, заходящего в мой маленький душ.

Вид его обнаженного тела в лучах света заставляет меня остановиться и посмотреть на него. Как бы я ни была озадачена этой ситуацией, нет никаких сомнений в том, что на него есть на что посмотреть.

Он сложен как… ну, как воин. Или, может быть, как старый солдат. Крепкие мышцы и покрытая шрамами плоть. Сила и насилие, переплетенные вместе в грозного противника.

Он твердый там, где я мягкая. Жесткий там, где меня нет. И если бы я могла позволить себе пойти на терапию, я уверена, что смогла бы распаковать эти чувства неуверенности. Но поскольку это не входит в мои планы, мне придется просто довериться его взгляду и поверить, что он находит меня такой же привлекательной, как и я его.

Неро задергивает занавеску, и мое тело автоматически поворачивается к нему лицом.

Хотя мой мозг кричит мне, что на самом деле я не знаю этого человека, мое сердце говорит мне, что я должна вцепиться в него обеими руками.

Его глаза скользят по моему телу, изучая все мои части, но не задерживаясь. Он снова встречает мой взгляд.

Здесь не так много места, поэтому, даже стоя на противоположных концах ванны, между нами едва ли есть фут пространства.

Молча, Неро тянется вверх и начинает вытягивать мои волосы из пучка. Его пальцы нежны, и ему удается вытащить их, не вырвав ни одной пряди волос.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он затягивает черную резинку на своем запястье.

Приложив кончики пальцев к моим вискам, он откидывает мою голову назад, смачивая волосы струей воды.

— Я мою твои волосы.

Я щурю глаза от брызг.

— Почему?

— Потому что я хочу.

Он откидывает мою голову назад, и я думаю, что мы оба притворимся, что его член сейчас не твердый.

Неро берет мою бутылочку шампуня, наполняя свою ладонь.

Он чуть отодвигается назад.

— Иди сюда.

Я делаю шаг к нему, так что волосы, свисающие по спине, больше не попадают в воду. И тут, впервые на моей памяти, кто-то моет мои волосы.

Его пальцы расчесывают мои локоны, слегка поскребывая кожу головы, посылая мурашки вверх и вниз по позвоночнику.

Он проводит руками по всей длине, а затем возвращает свое внимание к моим корням. Его прикосновения так нежны, и мне приходится глубоко вдыхать через нос, надеясь сдержать остатки слез.

Я не знаю, как справиться с этим, горячим и холодным, грубым и сладким, с ним. Но какая-то часть меня знает, что я достаточно сломлена, чтобы принять это. Принять то, что он готов дать, потому что то, что он дает, чертовски близко к любви.

— Назад.

Закрыв глаза, я позволила ему отвести меня под струю, где он продолжил свои мягкие прикосновения, смывая шампунь с моих волос.

Его руки на моих плечах дают мне понять, что пришло время снова сделать шаг вперед.

И на этот раз я наблюдаю за ним, за его лицом и нежным взглядом в его глазах, когда он проводит кондиционером по моим волосам, не торопясь отделять секции и проводить пальцами по прядям, чтобы убедиться, что они не запутались.

Он снова перемещает меня под струю и смывает средство с волос.

Но на этом он не останавливается.

Неро тянется вниз и берет мое средство для мытья лица.

Я жду, что он протянет мне бутылочку. Но, конечно, он этого не делает.

Выдавив небольшое количество средства, он потирает кончики пальцев.

— Закрой глаза, детка.

Мое тело подчиняется, и я откидываю голову назад, давая ему возможность лучше рассмотреть мое лицо с его высокого роста. И когда его прикосновение скользит по моим щекам, я чувствую, как еще одна предательская слеза скатывается из моего глаза навстречу его прикосновению.

— Шшш. — Его большой палец смахивает слезу. — Я держу тебя.

Вместо того чтобы успокоить мои нервы, его слова расшатывают их еще больше.

Я хочу спросить его, почему, но вместо этого бормочу.

— Я думала, что заперла дверь.

Он вытирает еще одну слезу.

— Ты закрыла. И я собираюсь оставить это в прошлом. На этот раз.

Это, конечно, по-дурацки, но все равно заставляет мой рот улыбнуться.

Теплые губы прижимаются к моим, но прежде чем я успеваю поцеловать их в ответ, они отстраняются.

— Ополосни свое лицо, Пейтон.

Желая использовать этот момент для себя, я прижимаюсь к Неро спиной и делаю то, что мне говорят.

Его тело прижимается к моей спине, а рука обхватывает мою талию, удерживая меня на месте. Откинув голову от прямых брызг, я открываю глаза и вижу, что другая рука Неро тянется ко мне за мочалкой, которую я повесила на ручку крана.

Он проводит рукой по моему животу, прежде чем я теряю его прикосновение, затем щелчок открываемого средства для мытья тела наполняет душ.

Когда я оглядываюсь через плечо, то вижу, что Неро выдавливает из бутылки слишком много.

— Не используй так много, — слегка укоряю я.

Он закрывает бутылку.

— Я принесу тебе еще.

Покачав головой, потому что спорить бессмысленно, я погружаюсь в ощущения, когда Неро проводит мыльной мочалкой по тыльным сторонам моих рук, по спине, вниз по позвоночнику. Он не спеша проводит мягкие круги по каждой щеке. И я настолько погружена в этот момент, что не успеваю смутиться, когда он скользит мыльной рукой по моей щели.

Неро продолжает мыть каждый сантиметр моих ног, опустившись позади меня. И снова мое смущение не вспыхивает. Даже когда он говорит мне повернуться к нему лицом, чтобы он мог пройтись по моим ногам.

Мне кажется, что я должна чувствовать себя гораздо более застенчивой из-за этого. Я знаю, что я сложена не так, как, ну, как девушка, с которой парень вроде него обычно встречается. Мне стыдно, что я так думаю, потому что я знаю, что наши тела ничего не говорят о том, какие мы люди. Но есть знание чего-то, а есть вера в это.

Почему-то, когда я рядом с Неро, я чувствую себя не иначе как желанной.

Я чувствую себя в безопасности.

Невольно я вспоминаю этот день, и у меня сводит живот.

— Почему ты притворился, что не знаешь меня? — спрашиваю я шепотом.

Неро споласкивает мочалку, затем протягивает ее мне.

— Я расскажу тебе.

Взяв ее, я выключаю воду и вешаю мочалку на место.

Мы молчим, пока Неро использует одно из полотенец, чтобы вытереть меня, а он стоит влажный в прохладном воздухе, очевидно, ни на что не реагируя.

Когда он закончил, я влезла в свою простую хлопчатобумажную пижаму и забралась на кровать.

Неро выключает свет, один за другим, проходя в спальню. Последняя лампа гаснет за мгновение до того, как матрас опускается рядом со мной.

— Перевернись на бок. — Пружина скрипит под нашим общим весом. — Твоя кровать чертовски мала.

Я почти спрашиваю о размере его кровати, потому что готова поспорить, что она больше, чем моя, но не спрашиваю, вместо этого перекатываясь на бок.

Раздается шарканье, затем Неро, одетый только в трусы-боксеры, притягивает меня к себе. Он прижимается ко мне всем телом, прикрывая мою спину. Его кожа пылает жаром на моей.

— Я скажу тебе кое-что. — Слова Неро касаются моей макушки. — Но потом я хочу, чтобы ты рассказала мне кое-что.

— Хорошо, — соглашаюсь я, моргая в темноте.

Рука, обхватывающая мою талию, подтягивается, пока его пальцы не оказываются между моим боком и матрасом.

— У меня есть своя охранная компания. Она настоящая. И я зарабатываю на этом хорошие деньги. — Его грудь расширяется на медленном вдохе. — Но это не то, чем я занимаюсь на самом деле.

— Чем ты занимаешься на самом деле?

— Плохими вещами.

— Ты причиняешь боль людям?

Я чувствую, как его голова кивает на подушке.

— Иногда.

— Они плохие люди?

Он вздыхает.

— Обычно, но это не делает то, что я делаю, хорошим.

Я думаю о том, что Жан сказал сегодня утром, и смачиваю губы.

— Вы мафиози?

Рука на моей талии напрягается.

— Можно и так сказать.

— И поэтому ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

— Пейтон, — его голос прорывается сквозь меня. — Я хочу быть вместе. Проблема не в этом.

— Это твои враги, — повторяю я то, что он сказал ранее.

— Это верно. Со мной связываться небезопасно.

— И что это значит для меня? — Мне не нравится, как кротко я звучу. Но мне нужно знать, где я нахожусь.

— Я пытаюсь это выяснить.

— Может быть, вы расскажете мне больше о том, чем вы занимаетесь?

— Пока нет, — честно отвечает он.

— Я не очень понимаю, что значит "мафиози", — признаюсь я.

— Хм, — хмыкает он. — Почему вы его используете?

Я жую внутреннюю сторону щеки, не желая доносить на своего босса, но если она знает о Неро достаточно, чтобы использовать его, то, возможно, это не такой уж большой секрет.

Или, может быть, она тоже в том мире?

Его большой палец поглаживает мой живот.

— Мой босс сказала что-то после того, как вы с мэром ушли сегодня. Но я не знала, кого из вас она имела в виду.

Неро смеется.

— Я не узнал там никого другого, но если она это сказала, то я рекомендую оставаться на ее стороне.

Я вздрагиваю.

— Она и так достаточно страшная, мне не нужны дополнительные причины бояться ее.

Неро прижимается к моим волосам.

— Я буду защищать тебя.

Я издаю сомнительный звук.

— Как ты собираешься защищать меня, если тебе приходится притворяться, что ты меня не знаешь?

Наступает тишина.

— Как я уже сказал, я выясняю это.

Очевидно, я хочу знать больше. Я хочу знать все. Но, возможно, это один из тех моментов, когда неведение — блаженство, и я должна этим воспользоваться.

— Моя очередь, — голос Неро похож на колыбельную, заставляя меня еще больше погрузиться в его объятия. — Расскажи мне, почему ты до сих пор девственница.

Вопрос разрушает стену спокойствия, которую я начала возводить.

— Этого просто… никогда не было.

— Это еще не все. — Он говорит это уверенно. — Ты не держалась за него все это время без причины. И я хочу знать, что это за причина.

— Ты прав, — шепчу я.

Мои глаза закрываются.

И я позволяю себе вспомнить.

Газета сминается под моим захватом, пока я читаю и хожу.

Если они и дальше будут сокращать мои часы, мне придется искать новую работу.

Проводя пальцем по объявлению о поиске работы в одной из крупных пекарен города, я напоминаю себе, что мой диплом лежит в тумбочке в моей спальне, и через два дня мне исполнится восемнадцать. Это значит, что я смогу начать работать полный рабочий день.

А с деньгами, которые я спрятала в старых учебниках, я скоро смогу переехать. И, надеюсь, далеко, далеко.

Я не достаю ключи из сумочки, пока иду по короткой дорожке мимо машины Артура. Он никогда не запирает дверь. Это меня бесит. Но я всегда надеюсь, что кто-то однажды вломится в дом и убьет Артура, прежде чем украсть телевизор, перед которым он, без сомнения, лежит.

Наклонив голову, чтобы избежать конфронтации, я открываю входную дверь и вхожу внутрь. Но в гостиной никого нет.

Скрестив пальцы, что мне удастся незаметно добраться до своей комнаты, я крадусь к лестнице, ведущей на второй этаж.

Я уже на полпути вверх, когда слышу голоса.

— Можно я сделаю это здесь? — спрашивает голос, в котором я узнаю голос Бобби, одного из друзей Артура.

— В ее комнате? — спрашивает мой отчим. — Тебе нравится изящный плед и все такое?

Изящный плед?

Они в моей комнате?

Я застываю на месте.

С чего бы им быть в моей комнате?

— Да. — Бобби смеется. — От нее действительно исходит девственная атмосфера.

Тошнота подкатывает к моему горлу.

Почему они говорят о девственницах? В моей комнате?

— Слушай, ты платишь за ее первый раз, но если ты хочешь сделать это здесь, то это еще сто. И тебе придется делать это, когда моя старушка на работе. Она ни хрена мне не скажет, когда я покажу ей деньги, но она может устроить скандал, если я скажу ей заранее.

— Договорились. — Я слышу звук шлепающих рук. — Шестьсот, и я получаю право первым отщипнуть от этой подростковой киски.

Артур смеется над своим другом.

— Не раньше этих выходных. На случай, если она попытается кому-то об этом поплакаться, я не хочу проблем с изнасилованием по закону и прочей ерундой. Как только ей исполнится восемнадцать, это будет просто "он сказал, она сказала". А с такой репутацией, как у ее мамы, никто ей не поверит.

Мое тело отшатывается, и моя нога соскальзывает со ступеньки.

Я отпускаю газету и хватаюсь одной рукой за перила.

Перила дрожат, но держатся. Двигаясь так быстро, как только могут мои дрожащие ноги, я спускаюсь по ступенькам и бегу к входной двери.

Их голоса звучат позади меня, и я знаю, что должна скрыться из виду. Если они увидят меня сейчас и узнают, что я слышала… То, что они сказали…

Задыхаясь, я поворачиваю дверную ручку так медленно, как только могу, чтобы не шуметь, а затем дергаю дверь.

Одна нога снаружи.

Голоса звучат громче.

Вторая нога снаружи.

Я слышу их шаги.

Я захлопываю дверь и вижу их ноги на лестнице.

Все мое тело замирает.

Я не могу закрыть дверь, пока они видят ее. Если я закрою ее и убегу, я буду как мертвый — без денег. Без одежды. И хотя это не то, что я хочу сделать, я знаю, что должна сделать.

Я снова открываю дверь, делая вид, что только что вернулся домой.

Они уже на полпути вниз по лестнице, но я не смотрю вверх. Я просто обхватываю себя руками.

— Какого хрена ты делаешь дома? — огрызается Артур.

— Я больна, — заикаясь, произношу я первое оправдание, которое могу придумать. И судя по тому, как сводит живот, это даже не ложь.

— Мерзость, — усмехается он.

Я слышу, как Бобби хмыкает, когда они оба идут прямо на кухню.

Не нуждаясь в приглашении уйти, я бросаюсь вверх по лестнице в свою комнату. И хотя я хочу провести время, дезинфицируя каждый дюйм комнаты, к которой они могли прикасаться, у меня нет времени.

Мне нужно собираться.

Сейчас.

Потому что я уезжаю сегодня вечером.

Грудь Неро поднимается и опускается на мою спину. Это единственный признак того, что он слышал мои слова, которые вырывались из моего горла.

— Я так долго боялась после того, как ушла. И мысль о том, что кто-то может прикоснуться ко мне… — Я снова прижимаюсь к нему, и его рука еще крепче обхватывает меня. — Я не была готова. А потом я не знала, как.

Матрас затрещал, когда Неро перевернулся на спину.

— Иди сюда.

Повернувшись, я прижимаюсь к нему, пока он поправляет одеяла на моих плечах. Моя голова ложится на то место между его плечом и грудью. Моя нога перекидывается через его ногу.

Руки Неро обнимают меня.

— Но потом я встретила тебя. — Я произношу эти слова ему в грудь. Надеюсь, он понимает, как много он для меня значит. — И я, наконец, почувствовала, что пришло время.

— Я должен был заставить его страдать. — Слова Неро — это гравий по наждачной бумаге.

— Что?

Он обнимает меня крепче.

— Мне так жаль.

— Теперь все позади, — говорю я ему, успокаивая его. — Это заняло больше времени, чем я планировала, но я должна контролировать этот опыт. И что бы ни случилось, когда ты во всем разберешься, я не жалею, что дала тебе это

— Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не пожалела. — Большая рука гладит мои влажные волосы. — Спи, детка.

Мое дыхание покидает меня на вздохе.

— Спокойной ночи, Неро.