Неро

ГЛАВА 47

Неро

Осознание скользит по моим чувствам.

Это то чувство, которое я испытываю, когда что-то меняется.

Мистер Гинтли продолжает говорить, но я перестал слушать.

Мои инстинкты помогли мне прожить так долго. И я на собственном опыте убедился, что доверять этим инстинктам нельзя. Доверять себе.

И только себе.

Но эти инстинкты не были достаточно сильны, не сегодня. Потому что последнее, что я ожидал увидеть, когда перевел взгляд, это Пейтон.

Мою Пейтон.

Десятилетия практики позволили удивлению исчезнуть с моего лица, но мой мозг не может осмыслить то, что я вижу.

Пейтон здесь.

На вечеринке по случаю моего дня рождения.

На публике.

Гнев бурлит под моим шоком.

Разве она не слушала, что я говорил?

Разве я не дал ей понять, что знать меня опасно?

Мои зубы стиснуты.

Мне нужно вытащить ее отсюда.

Никки проводит когтями по моей груди, и я наблюдаю, как широко раскрытые глаза Пейтон следят за этим движением.

Черт побери.

Я тоже опускаю взгляд.

На выставленное напоказ декольте Пейтон, на облегающую блестящую ткань, прилипшую к каждому из ее гребаных изгибов.

Я остановился на коротком, как блядь, платье, показывающем слишком много бедер.

В таком наряде ее задница будет загорелой.

Я хочу подойти к ней. Я хочу крикнуть всем, чтобы уходили, чтобы я мог вдолбить ей хоть немного разума прямо здесь, посреди комнаты.

Но я не могу сделать ничего из этого. Потому что я не могу позволить себе привлечь к ней ни малейшего внимания.

И я не могу позволить ей привлечь к нам внимание.

Мне нужно навязать ей свою руку. Заставить ее отвернуться, уйти от меня, не сказав ни слова.

Тьма заполняет мою грудь, потому что я знаю, что делать. Я знаю, что сработает.

Другая женщина может ворваться и швырнуть мне в лицо напиток, или столкнуться со мной прямо здесь, на глазах у всех гостей.

Но Пейтон не такая, ей слишком много раз причиняли боль. Она слишком хрупкая. Она не сможет постоять за себя.

Вот почему ей нужен я. Потому что я буду защищать ее. Я сделаю для нее все, что угодно. Но сейчас мне нужно разбить ей сердце. И это приводит меня в ярость.

Когда Пейтон смотрит на Никки, я провожу рукой по спине своей спутницы и загибаю пальцы вокруг ее бедра. Ощущение ее худого тела под моей ладонью заставляет мою кожу зудеть. Это не то тело, к которому я хочу прикасаться. Не к тому телу, которое запечатлели в памяти мои руки.

Даже с расстояния в несколько футов я вижу, как лицо Пейтон бледнеет.

Мне чертовски жаль, детка.

Она видела это, как мне и было нужно. И мистер Гинтли видел это, как мне и нужно было.

Он не переставал говорить, но я знаю, что он заметил, как переключилось мое внимание. И теперь, вместо того чтобы поинтересоваться, на что я смотрю, он смотрит на мою руку на теле Никки и отвлекается, уставившись на ее сиськи.

Никки в таком отчаянии, что реагирует на это как свиноматка в течке, еще больше лапая меня.

Можно подумать, что она уже поняла, в чем дело. Очевидно, мне пора переходить от нашего соглашения.

Я отвожу взгляд от Пейтон, прежде чем она успевает поймать мой взгляд. И я наблюдаю, как она стоит на периферии моего взгляда, и боль накатывает на нее волнами.

Но я не двигаюсь. Или реагирую. Я едва дышу, пока не вижу, как ее форма закручивается и уходит. И я ненавижу себя больше, чем когда-либо прежде.