ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Кардал смотрел на лежащие на столе бумаги, составленные для оформления развода. Всего неделю назад Джессика сидела напротив него. Разве не сказал он тогда, как хорошо к ней относится? Неужели этого мало? Они так прекрасно поладили, зачем ей еще что-то?

Зажужжала внутренняя связь, он нажал кнопку:

– Да?

– Ваше высочество, к вам наследный принц.

– Пошлите его сюда. – Кардал улыбнулся.

Он знал, зачем явился братец, и заранее радовался возможности поспорить.

Малик вошел в кабинет и уселся у стола с самым несчастным видом.

– Отец послал меня с тобой поговорить. Ты просишь уйму денег, Кардал.

– Да. Но они пойдут на программы, долгое время остававшиеся в небрежении.

Брат прищурился.

– Ты впервые высказываешь подобную точку зрения.

Все Джессика. Он впервые встретил такую удивительную женщину, сразу постигающую суть проблемы, мигом добирающуюся до ее корней. Кардал был убежден, что выполняет свои обязанности члена королевской семьи, а она позволила ему увидеть, насколько он оторван от потребностей реальных людей. Он был изолирован от жизни и просто автоматически выполнял требуемое от него, не вкладывая в работу никаких эмоций. Безразличие до добра не доводит.

Кардал переплел пальцы и положил локти на бумагах о разводе.

– Мое внимание привлекло то, что правительство не делает все возможное и что следует произвести инвестиции в будущее Бхакара.

Глаза Малика блеснули.

– В последнее время твое внимание было всецело сконцентрировано на жене. Не она ли повлияла на твои взгляды?

– Какая разница. Важно, что вложения произвести необходимо.

– Согласен, но это же ты министр финансов. Значит, тебе и убеждать отца изменить мнение. Ты прекрасно знаешь, как он цепляется за традиционное решение всех проблем.

– Иногда традиции требуют пересмотра. Я готов попробовать его убедить.

– Готов ли ты также простить его?

Кардал понимал, о чем спрашивает брат. Он до сих пор не снял с отца ответственности за гибель женщины, которую любил. Возможно, со временем король уступил бы, позволив Кардалу жениться на матери его ребенка. Они никогда не узнают теперь. Он всегда будет помнить о ней и малыше. Но парализующая боль больше не удерживает его в состоянии между жизнью и смертью. Более того, именно традиции привели к нему Джессику. Он, Кардал, ужасно ошибался и неизвестно, сумеет ли исправить содеянное.

– Да, – вздохнул он. – Я не сержусь больше на отца.

– Подозреваю, благодарить следует Джессику?

– В некоторой степени да.

– Это воодушевляет меня, – заявил брат, широко улыбаясь. – Моя собственная нареченная прибывает через несколько недель.

– Поаккуратнее с оптимизмом. Известны тебе обстоятельства, сопутствующие нашему браку?

– Рьяный отцовский слуга получил ее подпись обманным путем? Да, я слышал.

Кардал потряс перед его носом стопкой документов.

– А то, что она твердо решила получить развод, тоже тебе известно?

– Известно. Ты хочешь развода?

– Нет.

– Вот так номер. Ты демонстрируешь абсолютную уверенность, что сумеешь убедить отца в необходимости пересмотра бюджета. А собственную жену убедить не можешь? – Малик уже даже не пытался скрывать блеск глаз, откровенно наслаждаясь создавшейся ситуацией.

– Одно с другим совершенно не связано. – В настоящий момент Кардал предпочел бы поскорее отделаться даже от брата.

– Уж я никогда не повторю таких ошибок, когда явится моя невеста. Хотя, надо полагать, для меня подобрали девушку, имеющую понятие о дисциплине, этикете королевского двора и традициях. Не в пример твоей супруге, она будет послушна.

– Тебя ждет суровое пробуждение, братишка, – заверил его Кардал. – Послушание не гарантирует удачный брак.

– Зато оно не ранит.

Ранит. Кардал вздохнул. И у него, и у Джессики искалеченные души. Что они за пара!

Не стоит вдаваться в обсуждение добродетелей послушной невесты. Очень скоро брату придется прочувствовать их на собственной шкуре. Но Кардалу хотелось освободиться от болезненного узла внутри себя. Возможно, Джессика права и, если выговориться, полегчает.

– Джессика жаждет романтических отношений и не соглашается на меньшее. – Он встретился с братом взглядом. – А я упорно отказываюсь снова полюбить.

– Себе же во вред, – прокомментировал собеседник.

Сколь ни неприятно подпитывать самомнение брата, трудно отрицать очевидное.

– Вероятно, ты прав.

– Тогда тебе следует отговорить ее от развода, – серьезно посоветовал Малик.

– Каким же образом?

– Убеди ее в своих искренних и нежных чувствах.

– Я всеми возможными способами показывал ей, что она мне не безразлична. – возмутился Кардал.

– При твоей репутации обращения с дамами…

– Не продолжай. – Не самое подходящее время информировать брата, что напоминание Джессике о его репутации может оказать действие, прямо противоположное желаемому.

– Позволь мне закончить. Я просто предлагаю, чтобы ты постарался по максимуму. Ухаживай за ней. Именно так я сам собираюсь поступить с моей нареченной, когда она приедет.

– Цветы? Лунный свет? Обещания? – Холодный душ под горным водопадом, подумал он с содроганием.

Лежать рядом, не прикасаясь, когда все тело горит от желания сгрести ее в объятия и зацеловать до смерти.

– Вот именно, – согласился брат.

– Она не восприимчива к традиционным методам ухаживания.

– Если они будут сопровождаться искренними заверениями в чувствах, ее восприятие может измениться, – заметил Малик. Он подался на стуле вперед, пристально изучая Кардала. – Если ты любишь ее, а я уверен – любишь, ты должен сказать ей об этом.

– Не могу.

– Чушь.

Кардал встал и начал мерить шагами кабинет.

– Это значило бы искушать судьбу. В последний раз, сказав эти слова женщине, я ее потерял.

– И снова потеряешь, если их не скажешь. – Малик тоже поднялся и направился к выходу, но на полпути задержался и обернулся к Кардалу. – На сей раз потеря будет непростительной, потому что в твоей власти было ее не допустить.

Кардал ощутил, как воздух вырвался из его легких, словно Малик размахнулся и со всей силы стукнул его кулаком в живот. Все это время он пытался контролировать свои чувства, потому что только над ними у негой была власть. Но с Джессикой власть оказалось утраченной. Она заставила его чувствовать снова, заставила влюбиться в нее.

Ему хотелось верить, что правда открылась ему не слишком поздно.


Возбуждение несло Джессику по бальной зале дворца в потоке мужчин в смокингах и женщин в вечерних платьях. Сама она была наряжена в длинное, до пола, черного атласа платье. Дедушка и бабушка нашли ее очаровательной. Они тоже были где-то здесь. Должно быть, пошли засвидетельствовать свое почтение королю и королеве Бхакара.

Когда Кардал позвонил и пригласил Джессику присутствовать на сегодняшнем балу, последнем, видимо, из тех, на которых ей придется побывать, она не смогла отказать. Любовь не отпускала ее так легко.

Как глупо, что когда-то ей казалось достаточным услышать, что она небезразлична ему. В последнее их свидание он произнес именно эти слова, но выяснилось, что Джессике этого мало, ей нужны фейерверки и звездное сияние.

Она стояла в дверях, когда королевская семья заняла свои места на возвышении. Король произнес речь, сказав, что мир меняется и Бхакару нужны энергия и молодость, способные вывести страну в широкий мир. Он вскоре собирается отойти в сторону, позволив принцу Малику занять трон, взяв в качестве советника своего брата принца Кардала.

От одного звука его имени сердце Джессики забилось чаще. Как же ей будет его не хватать! И не только его. Ей будет не хватать страны, людей, семьи. Изнанкой их знакомства оказалась необходимость прощаться…

Тем временем к микрофону подошел Кардал. Он осунулся, его глаза даже издалека показались ей воспаленными. Словно специальным радаром, он мгновенно отыскал ее в толпе народа и улыбнулся так, что она ощутила слабость в коленях.

– Добрый вечер. Мои родители, мой брат и я благодарим вас за то, что пришли сегодня. – Он посмотрел на отца, они обменялись улыбками. – Некто, чьим мнением я очень дорожу, недавно указал мне на то, что я сильно пренебрегаю самыми драгоценными национальными ресурсами. Сегодня этому будет положен конец. Король одобрил мое предложение вложить крупную сумму денег на цели образования детей Бхакара. Я лично прослежу за распределением этих средств. Но разговоры стоят дешево. Главное – действовать. Если я не выполню своих обещаний, то прошу жителей страны целиком возложить ответственность на меня. – Когда стихли аплодисменты, он продолжил: – Сегодня мы собрались праздновать. Страна наша славится давними и прочными традициями. Одна из них – произносить речи, но на сегодня я заканчиваю. От имени короля, королевы и наследного принца желаю вам хорошо повеселиться.

Изумление приковало Джессику к месту. Кардал говорил о ней. Он уважает ее. Об этом Кардал говорил ей и раньше, но сегодня признался публично. И он прав. Поступки лучше всяких слов. То, о чем он заявил в своей речи, доказывает, что ему не все равно, а она не удостаивала его признания вниманием.

Подняв голову, Джессика увидела, что он направляется к ней, прокладывая путь сквозь толпу. Первым ее побуждением было убежать. Именно поэтому она осталась стоять на месте и улыбнулась, когда он наконец оказался перед ней.

– Привет.

– Ты пришла.

– Пришла. И вижу, ты убедил отца выделить деньги на детей.

– Мы с королем пришли к неожиданному и приятному взаимопониманию, – улыбнулся Кардал. – После длительных препирательств он согласился с мудростью вложения средств в молодежь Бхакара.

– Я так рада, Кардал.

Его улыбка исчезла, призвав себе на смену упрямую сосредоточенность.

– Мне надо поговорить с тобой наедине.

Может ли она отказать? Ничего она так не желает, как побыть с ним наедине – пусть даже в последний раз. В особенности если в последний раз.

Кардал взял ее за руку, и они выскользнули в коридор. Сразу за дверью поджидала группа репортеров, словно акулы, почуявшие кровь в воде и горящие нетерпением вцепиться в жертву. Кардал обнял Джессику за талию, и под градом вопросов они продолжали идти дальше.

– Ходят слухи, что ваш брак распадается. Не желаете ли прокомментировать?

– Ваше высочество, мы слышали вашу речь. Это ваша жена уговорила вас вложить деньги в детей?

– Она социальный работник в Соединенных Штатах, верно? Вы подтверждаете, что она выросла в детском доме?

– Правда ли, что ее мать умерла от алкоголизма?

Кардал обернулся к ним, от гнева лицо его окаменело.

– Моя жена обладает сердцем большим, чем у всех других известных мне женщин. Ей действительно пришлось многое пережить. Но без этого ее душа, возможно, не могла бы соперничать красотой с телом.

Ему немедленно сунули микрофон.

– Не желаете ли дать комментарии относительно состояния вашего брака?

– Моя жена заставила меня задуматься о многом. Благодаря ей я отказался от эгоистичного образа жизни, который вел раньше. Она заставила меня захотеть стать лучшим человеком. Средства массовой информации потребуются мне, чтобы довести сведения о своей работе до детей, ради которых она делается. Но и только. Я больше не потерплю вмешательства в мою личную жизнь. Я достаточно ясно выразился?

Джессика онемела вместе с репортерами. Прежде чем они успели опомниться, Кардал подхватил ее под руку и увлек по коридору к лифтам. Они спустились вниз и наконец оказались в дворцовом саду, там, где Кардал впервые ее поцеловал. Подсветка и буйная растительность сделали тогда его поцелуй волшебным, еще более волшебным казался он в воспоминаниях.

При мысли покинуть все, что стало ей так дорого, Джессику охватила печаль. Кардал указал на кованую скамью.

– Давай сядем?

– Хорошо.

Говорить ей было трудно. Уйти по-тихому не удастся. Пресса раскопала ее прошлое, выставила его всем напоказ. Но в который раз Кардал оказался рядом, вступился за нее. То, что он сказал… Еще важнее то, что он собирается сделать. Внезапно чаша переполнилась. В уголке ее глаза блеснула слеза. Вторая. И еще одна.

– Джессика, – он попытался стереть их с ее щеки, – журналисты больше не потревожат тебя. Я не позволю.

– Я плачу не потому.

– Скажи мне, кто в ответе за твои слезы, и я прослежу, чтобы он жестоко поплатился.

– Ты в ответе.

– Я? – Дай она ему пощечину, он удивился бы меньше.

Джессика кивнула.

– Ты собираешься использовать свою власть на благое дело. Для детей.

– Мне казалось, ты сама этого хотела.

– Хотела. И это делает меня счастливой.

Кардал был в недоумении.

– Если ты счастлива, то почему плачешь?

– Мне и грустно тоже. Ты мог бы стать прекрасным отцом.

Она ничего не теряла, признаваясь ему. С момента их последней встречи у нее была возможность подумать о многом. Например, о том, что чувствовала ее мать – беременная, одинокая, напуганная. Влюбленная в человека, которого никогда не получит. Узнав любовь, она стремилась ощутить ее снова, но находила одни разочарования. Любовь к Кардалу помогла Джессике понять: что-то внутри нее растаяло. Она подозревала – то была горечь, которая жила в ней неузнанная. Теперь бремя обиды на мать упало с ее сердца.

Кардал взял ее руки в свои.

– Рад слышать, что ты полагаешь, будто я смогу быть хорошим отцом. Но мне нужна женщина, которая подарила бы мне детей.

– Слишком поздно, Кардал. Разводу уже дан ход. Возможно, нам будет лучше порознь…

– Нет. – Он упрямо сжал губы. – Не могу отвечать за тебя, но знаю точно, что мне без тебя лучше не будет.

– Но мы…

– Я люблю тебя.

– Что? – Она не могла поверить ушам.

– Мы можем разрушить наш союз, но с ним ничего не кончится. Я буду продолжать преследовать тебя. Как ты не раз замечала, у меня значительная практика в части преследования женщин.

– Говорят же – не суди о книге по обложке. Признаю свою вину. Я и представить не могла, что ты способен на глубокое и продолжительное чувство. А теперь…

– Теперь, моя дорогая, я влюблен в тебя.

– Мне трудно поверить.

– Придется. Ты та, что вновь вдохнула в меня жизнь. Вывела меня из тени. Дотронулась до моего очерствевшего сердца, заставив его опять биться. И теперь меня уже не устраивает пустая жизнь, которую я вел до сих пор.

– Ох, Кардал!

Он взял ее лицо в ладони, искательно вгляделся в него.

– Если ты не можешь ответить на мои чувства сейчас, по крайней мере дай мне еще один шанс. Я сделаю все, что в моей власти, чтобы изменить твое мнение и…

– Я тоже люблю тебя.

Кардал застыл, потом улыбка постепенно пришла на смену напряжению, сковавшему его лицо. Опустив голову, он коснулся ее губ своими.

– Я смущен и польщен. – Затем он опустился на одно колено, вынул из кармана кольцо. – Мне хотелось бы сравняться с тобой в храбрости, с которой ты глядишь жизни в лицо. Это кольцо передается в моей семье из поколения в поколение. Оно подойдет той, которая хорошо сознает ценность и хрупкость семьи. Сделаешь ли ты мне честь стать моей женой?

– Самое красивое кольцо, которое я видела. – Она залюбовалась сапфиром в обрамлении бриллиантов. Потом улыбнулась, глядя Кардалу в глаза. – Я уже твоя жена.

– Мне хочется, чтобы была соответствующая церемония, обмен клятвами – на сей раз произнесенными лицом к лицу. Ты согласна?

– Да.

Он поднялся, притянул ее к себе.

– О, радость моя, ты делаешь меня счастливейшим из смертных.

– И ты меня. Вместе мы сделаем мир лучше.

– Торжественно обещаю это своей несговорчивой невесте.

Она не была больше несговорчивой. Любовь всегда проложит дорогу от сердца к сердцу.

Загрузка...