Несговорчивая жена принца

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Папарацци, а сразу после них аудиенция у короля с королевой. Жизнь бьет ключом, хмуро думал Кардал. Когда-то он надеялся, что будет представлять родителям в качестве жены совсем другую женщину, но, спасибо отцу, такого не произошло. Тем не менее время для представлений пришло.

И вот он сидит рядом с Джессикой на диване в гостиной у родителей. Фалина и Амал Хурани, разместившись бок о бок на вычурных креслах, напоминающих троны, разглядывали свою «невестку». Однажды они так же изучали женщину, выбранную Кардалом, и нашли ее недостойной. Сегодня же выглядели удовлетворенными. Хоть кто-то доволен, подумал он.

Виски отца припорошены сединой. По мнению многих, седина ему идет, придавая вид выдающейся личности. Кардал не разделял общего мнения. Зато знал, что король – жесткий, не признающий компромиссов человек, которого сложно ублаготворить. Кардал не мог простить отцу, что тот отказался нарушить традицию и не позволил ему жениться на любимой.

В противоположность мужу, темноглазая Фалина не позволяла седине показываться в своих блестящих волосах, доходящих ей до плеч. Для столь миниатюрной женщины она обладала удивительной силой воли. Дополненная чувством юмора, она позволяла Фалине держать мужа в тонусе. Когда-то Кардал надеялся скопировать их взаимоотношения. Но надежды развеялись со смертью любимой.

– Ты уверена, что не хочешь выпить с нами по бокалу бренди, Джессика? – спросила королева.

– Спасибо, нет. Лучше кофе. – Джессика поставила чашку на край столика.

Одетая в черные брюки и черную с белым блузку, она выглядела буднично. Волосы стянуты на затылке небрежным узлом, выгоревшие пряди закрывают шею. Запах ее кожи навевал на Кардала воспоминания о солнечном свете и аромате цветов, плечо задевало его плечо. Казалось, близость никак на нее не действовала. А вот он не мог похвастаться такой бесчувственностью.

– Насколько я понял, сегодня у тебя был первый опыт общения с журналистами, душечка, – сказал король.

– Да, ваше величество.

Король обратил недовольный взгляд на сына:

– Как такое могло случиться, Кардал?

Он тоже удивлялся и уже запрашивал свою службу безопасности.

– Похоже, в Интернете есть сайт, на котором фотография известного лица появляется практически мгновенно после того, как оно становится известным.

Джессика уставилась на него.

– Ты хочешь сказать, что любой, знакомый с этим сайтом, случайно оказавшись поблизости, может подойти и пожать тебе руку?

– Да, – хмуро ответил он. – Думаю, журналисты пасутся на этом сайте.

– Но это же фактически преследование, лишение всякой личной жизни.

– В свободном обществе, – сказал король, – приходится платить эту цену. Кроме того, необходимо постоянно следить за своим поведением. Кардалу это хорошо известно.

Джессика сочувственно взглянула на Кардала, потом вновь повернулась к его отцу:

– Мне кажется, тут есть и моя вина. Нас обнаружили, потому что Кардал хотел сделать мне сюрприз, свозив в магазин одежды…

– Ты отвез ее к Жасмин, как я советовала? – воскликнула его мать.

– Да, – признал он, вытягивая руку вдоль спинки дивана так, что пальцы коснулись плеча Джессики.

До первой встречи в самолете оборот дела раздражал Кардала, но затем обнаружилось, что Джессика недовольна больше его самого. К такой жизни она совсем не подготовлена. И выражение лица девушки в момент, когда их атаковали папарацци, внушило ему желание защитить ее. Антонию он защитить не смог.

– Эти люди – хищники, питающиеся сенсациями, – прокомментировал он.

Королева качнула головой.

– С прессой всегда сложно.

– Я просто не была готова, – сказала Джессика. – До сегодняшнего дня никто мной особо не интересовался.

Король снисходительно улыбнулся:

– Дорогая моя, если ты все-таки останешься с Кардалом здесь, в Бхакаре, тебя проинструктируют, как следует вести себя с репортерами.

– Надеюсь, инструктором будет не Кардал, – в глазах Джессики блеснул смех, – его можно использовать разве что в качестве наглядного пособия, как не следует себя вести.

Король рассмеялся:

– Да уж, из моего сына вряд ли получится хороший инструктор. – Он опять посерьезнел. – Я настаиваю, чтобы ты изменила свое решение относительно аннулирования брака.

– Вы очень добры…

– Мне слышится «но», – прервал ее король. – Твои дед и бабушка – наши хорошие друзья. Они были бы очень довольны, если бы брак связал наши семьи.

– Вы очень добры, – снова начала Джессика, – но я не из той породы. Несмотря на помолвку, воспитывали меня вовсе не так, как полагается жене принца.

– Ты будешь обеспечена любой необходимой помощью, а мы с королевой…

– Довольно. – Кардал понял, что обязан оградить ее от отца так же, как от прессы. Он поднялся. – Джессика выразила свои чувства, и я не позволю вам давить на нее.

– Кардал, – королева нахмурилась, – так с отцом не говорят.

– В настоящий момент она моя жена, и я должен говорить именно так. А теперь позвольте нам откланяться. Я обещал показать ей дворец, – сказал Кардал.

Джессика удивленно вскинула на него глаза. Прежде чем она успела разоблачить его ложь, он протянул ей руку:

– Ты готова?

– Да. – Она вложила пальцы в его ладонь и, встав, улыбнулась его родителям: – Спасибо за обед.

– Приятно было познакомиться, – ответила королева. – Будем рады увидеть тебя на завтрашнем вечернем приеме.

– И тебя также, сын мой, – королевский приказ звучал сердито.

– Буду.

Кардал провел Джессику к лифту, спустившему их на первый этаж. Теперь принц ни во что не ставил перепады отцовского настроения. Когда-то ему было не все равно, но это закончилось после того, как король предпочел традиции счастью. Если бы Кардалу разрешили жениться на любимой, может быть, она бы… Что толку строить теперь догадки. Он вонзил ногти в ладони, охваченный яростью. Ярость предпочтительнее боли.

– Что с тобой? – спросила Джессика.

– Все отлично.

– Жилы, вздувшиеся на лбу, утверждают, что ты лжешь.

Он инстинктивно дотронулся до виска и неохотно улыбнулся:

– Позволь мне поправиться. Все будет отлично.

– Спасибо, что пришел мне на помощь, но не стоило. Твой отец нисколько меня не огорчил. Он просто хотел помочь.

– Он пытался навязать тебе свою волю. Традиции для него важнее всего на свете.

Она скрестила руки на груди и уставилась перед собой.

– Понимаю, мое мнение в чем-то ущербно, раз я не знаю, что такое традиции и родственники, говорящие мне, что делать. Но мне кажется, ты не ценишь, как тебе повезло иметь семью, заботящуюся о тебе.

– Ты права.

– Я рада, что ты понимаешь, как они тебя любят.

– Твое мнение действительно ущербно, – улыбнулся Кардал.

– Верно. У всех есть недостатки. Но мы учимся не замечать их у тех, кого любим. По-моему, у вас с отцом какие-то разногласия.

Больше уже нет.

– Ты ошибаешься.

– А по-моему, нет. Ты злишься на него, и не только потому, что он пытался изменить мое решение относительно аннулирования брака.

– Мы расходимся во многих вещах.

– Я поняла. Но мне понятно еще и то, что твои родители тебя любят. – Она подняла руку, когда он хотел заговорить. – Когда ты жаждешь этого, как я, учишься видеть любовь в других. Так что не пытайся снова сказать мне, что мое мнение ущербно.

– Даже не мечтаю. – Они вышли из лифта, Кардал указал направление: – Туда.

В конце короткого коридора он распахнул дверь, выходящую в сад. Их мигом окутал аромат цветов. За стенами, окружающими дворец, специальные фонари подсвечивали гордые пальмы, нежный жасмин и роскошную зелень.

Широко открыв глаза, Джессика оглядывалась по сторонам.

– Кардал, как красиво!

– Я знал, что тебе тут понравится. Сюда я прихожу, когда хочу…

– Привести свои нервы в порядок, прежде чем начнешь крушить все вокруг?

– Примерно так.

Кардал обнаружил, что заинтригован своей неуступчивой женой. Говорят, что трудности закаляют характер, так что упрямства ей должно быть не занимать. Но все его выводы основывались на том немногом, что она захотела рассказать о себе. По ее словам, практически все события ее жизни были маловажными. Вместе с тем грустные глаза и напряженность голоса утверждали, что она лжет.

– Чудесно, – восторгалась между тем Джессика. – Мне хотелось бы остаться тут навсегда.

Он молчаливо наблюдал, как она впитывает красоту сада, и думал, что ее собственная красота была бы прекрасным дополнением для этого безмятежного места. Она как цветок в пустыне – сильный, упорно вбирающий соки жизни и неожиданно прелестный.

– Ты можешь приходить сюда, когда только пожелаешь. – Он взял ее руку, положил на сгиб своего локтя и повел меж цветущих клумб.

– Но я недолго тут пробуду, – напомнила Джессика.

– Тем больше причин по максимуму использовать предоставляющиеся возможности.

– Ты сам-то ценишь это? Или принимаешь как должное? Как свою семью?

– Возможно. – Кардал уже перестал обижаться, потому что прочел все-таки доклад о ее жизни и точно знал, сколько ей пришлось пережить.

Скажем, смерть матери, злоупотреблявшей спиртным.

– Я не могу изменить отца так же, как ты не можешь изменить то, что случилось с твоей матерью.

Она отпрянула от него и вся сжалась.

– Откуда тебе известно о моей матери?

– Когда тебя нашли, отец поручил узнать о твоей жизни.

– И дал добро на наш брак, хотя мама никогда не была замужем, и за моим отцом в том числе. – Слова ее были полны горькой иронии. – Но она не переставала искать мистера Идеал, хотя каждый последующий был хуже предыдущего.

– Да. – Доклад был достаточно подробным.

– И каждый раз она теряла себя все больше.

– Полагаю, тебе было очень трудно.

– Когда мама была собой, она становилась лучшей моей подругой. Слушала, разговаривала со мной. Мне до сих пор ее не хватает.

– Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь. Куда тебе! Твои родные живы и здоровы и отлично устроились в красивом дворце среди роскошных садов. А ты ничего не ценишь. – Внезапно она остановилась. – А там что?

Он оглянулся на розовые стены дома с мозаичными окнами, под выложенной красной черепицей крышей. Здание пустовало еще до его рождения.

– Гарем.

– Правда? – В ее глазах разгорелось любопытство, сменившее печаль и удачно отвлекшее ее. – Так здесь вы прячете своих женщин?

– В общем-то, нет. А вот под дворцом есть темница и сеть подземных переходов…

– Шутишь?

– Испугалась? – Он потрогал дверь в здание и обнаружил, что она заперта. – Гарем пустует много лет. По-моему, моя бабушка поставила ультиматум тогдашнему королю, который склонялся перед всеми ее желаниями.

– Здорово. Похоже на романтическую легенду.

– Ну, не знаю. – Но если так можно заставить ее глаза сиять, он выяснит подробности.

– Интересно, – она заглянула в окно.

Кардал встал сзади нее, оперся плечом о стену.

– Что тебе интересно?

– Каково жить в гареме. – Джессика все пыталась разглядеть хоть что-то через мозаику окна. – Ждать, пока тебя вызовут к правителю. Выберут.

– Это нечто большее, чем секс, – пояснил он, заметив румянец на ее щеках. – В старые времена существовала необходимость произвести на свет больше детей, чтобы обеспечить продолжение линии наследования. Младенческая смертность была очень высока. Теперь развитие медицины не требует таких мер.

– А твой гарем – женщины всего мира, – она встретилась с ним глазами, ожидая опровержений.

Кардал искал утешения и забытья в объятия многих и не получил их нигде. Тут ее мнение тоже было с изъяном, но к чему оправдываться? Что бы она ни думала, не имеет значения. Изменить ничего нельзя.

Она между тем улыбнулась:

– И что, когда исследовали мою жизнь, сделали ли заключение о моей пригодности для гарема?

Взгляд Кардала был приковал к ее губам, его сердце забилось чаще.

– Есть только один способ ответить на твой вопрос.

– Какой?

Он выпрямился, обхватил ладонью ее щеку, большой палец руки прошелся взад-вперед по ее губам.

– Вот какой, – ответил он, опуская голову.

Губы, способные завлечь мужчину без единого произнесенного слова, на вкус были еще восхитительнее, чем с виду. Их мягкость Кардал предвкушал, но нежданная неискушенность воспламенила его кровь. Он обхватил ее лицо обеими руками, запустил пальцы в волосы и все никак не мог оторваться.

Со слабым стоном Джессика приникла к Кардалу, положила руку ему на грудь, туда, где билось сердце. Прикосновение выпустило на свободу вихрь его желания, готовый закружить и унести их обоих. А он ведь не собирался… Подняв голову, Кардал загляделся на ее околдовывающий, припухший от поцелуев рот.

– Пора, – он сглотнул, пытаясь создать иллюзию спокойствия, – я отведу тебя внутрь.

– От-отличная мысль.

Идя назад, Кардал старательно избегал случайного прикосновения к ней. Два года он жил призраками прошлого. С появлением Джессики призраки вдруг побледнели. Странно. И нежелательно.

Он свыкся с болью и не желал изменений. Ему не нужен груз дополнительных разочарований. Позволяя себе отношения со множеством женщин, с этой он связываться не хотел. Выяснилось, что она опасна для так старательно культивируемого им безразличия.

Зная, что предстоит встреча с прессой, Джессика считала, что достаточно подготовилась к приему. Она ошиблась. И черное стильное платье не помогло. Так же, как и тиара с бриллиантами, как и профессионально наложенный макияж. Единственное, что спасло ее от полного и окончательного конфуза, – присутствие рядом Кардала.

Он изумительно выглядел в черном смокинге и белоснежной рубашке. Но Джессика не успела полностью оценить его внешний вид, поскольку почти сразу было объявлено о ее бракосочетании с его королевским высочеством Кардалом Хурани. После паузы, продлившейся не так долго, как хотелось бы, журналисты начали засыпать их вопросами. Кардал легко отбивался от них.

– Как вы встретились?

– Неужели теперь женские сердца по всему миру разобьются?

– Вы действительно решили остепениться?

Ей припомнился гарем, куда мужские представители семьи веками ходили удовлетворять свои потребности, которые она стала понимать чуть лучше после поцелуя Кардала – поцелуя, едва не увлекшего ее за опасную черту. Ощущение его мускулистого тела рядом со своим разбудило желания, наличие которых она никак в себе не предполагала.

– Откуда вы, принцесса?

Выкрикнутый вопрос вернул Джессику в куда менее приятное настоящее.

– Как вам удалось загарпунить принца-бабника?

– Вы говорите о нем, словно о рыбе, – ответила Джессика.

Хотелось зажмуриться от ярких вспышек, она подавляла желание заслонить глаза рукой. Жутко было отвечать вслепую, не видя, с кем разговариваешь.

– Чем вы занимаетесь?

– Вы будете работать дальше?

– Когда вы собираетесь завести ребенка?

– Вы уже беременны?

Личные вопросы, задаваемые так бесцеремонно, воспринимались как некое оскорбление. После последнего она задохнулась, словно ей плеснули в лицо грязью.

Кардал обнял ее за талию, прижал к себе.

– Достаточно. Интервью окончено.

Следующее, что она почувствовала, – как он тянет ее прочь из зала. Они прошли через несколько дверей, закрывая каждую за собой. Лишь после этого шум немного стих. С балкона открывался вид на далекие огни города.

– Беру свои слова назад.

– Какие слова?

– Я говорила, что ты не можешь стать для меня хорошим советчиком по части общения со средствами информации. Я была неправа. Здорово мы сбежали.

Он слегка поклонился.

– Счастлив твоим одобрением.

Его неожиданное амплуа спасителя обескуражило Джессику. Неужели семейные пороки у нее в крови? Единственным ее наследством от матери стала осторожность в поведении с мужчинами. А похождения конкретно этого индивида доказывают, что он понятия не имеет о верности и постоянстве. Тогда что с ней происходит? Может, он благородный негодяй? Или такое словосочетание неправомерно? Или она сама дуреха, придающая ситуации больше значения, чем она заслуживает?

Они стояли рядом в лунном свете. Последний раз, оказавшись с ней наедине, он ее поцеловал. Губы Джессики закололо. Чтобы стряхнуть наваждение, ей потребовалось что-нибудь сказать.

– Ты прекрасно умеешь обращаться с прессой.

– У меня большая практика. Как член королевской семьи, я рожден для жизни на публике. Мой долг – служить народу Бхакара.

– Женской его части? – не удержалась Джессика.

Напряжение явно не желало отступать. Слова выскочили раньше, чем она успела их удержать. Грубость не была ей свойственна, но его поцелуй лишил ее душевного равновесия. Возможно, действовали механизмы защиты.

Кардал стоял спиной к свету, поэтому выражение его лица оставалось невидимым. Но было заметно, как дрогнуло от напряжения его тело.

– Я – министр безопасности и финансов. – Фраза прозвучала четко и ясно.

– Удивляюсь, что у тебя находится для этого время, когда ты постоянно гоняешься за женщинами по всему свету. – Опробованное оружие позволяло держаться от него на расстоянии.

– Так трудно поверить, что я могу поставить обязанности превыше личных удовольствий?

– Естественно.

– Глупышка, – мягко произнес Кардал. – Не такой уж я мерзавец.

– Значит, скандальные фотографии сфабрикованы? И все, что я читала, ложь?

– Нельзя верить ничему напечатанному, кроме легальным путем полученных интервью.

– Следовательно, несмотря на то, что пишут, ты до сих пор находишься в поисках настоящей любви?

Он сунул руки в карманы брюк, ломая идеальную линию костюма. Отвернулся в сторону, сжал зубы.

– Нет. Я уже не ищу настоящую любовь.

Признание ее удивило.

– Ты уже любил?

Джессика надеялась, что говорит спокойно, хотя никакого спокойствия не ощущала. Ответ не имел для нее никакого значения, тем не менее она обнаружила, что нетерпеливо ждет его.

– Да, – наконец отрезал он. – Любил. Она умерла.