Несносный босс или курс выживания для миллиардера

Глава 13. Дорога

Сначала возвращается слух. Монотонный стук колес поезда. Тут я точно вспоминаю, где нахожусь и куда еду. Почти домой. Надеюсь, мне удастся увидеться с семьей.

Приоткрываю глаза и поворачиваюсь в сторону, замечаю свое драгоценное начальство на соседней полке, напротив, в таком же спящем режиме. Надо же. Неужели он так быстро и просто принял мое испытание номер один? Спит? И даже не плещет ядом и не ругается? Не знаю, сколько времени, но в вагоне оживленно, а за окном уже давно светло.

Чудеса чудесные. Может, в этом представителе “сильных мира сего” еще не все потеряно от нормального человека? Может, Котов меня еще удивит на даче?

– Интересненько… – бурчу себе под нос, пробегая взглядом по видавшему виды вагончику, и поворачиваюсь на бок в сторону Антона. Не могу удержаться и изучаю лицо мужчины. Так близко я не рассматривала его еще, пожалуй, никогда. Все время спешка и беготня. Не до этого. А тут...

Вообще, если упустить, что Котов мой начальник, – он вполне себе интересный экземпляр. Симпатичный и даже очень. А когда вот так спит, ну, прям няшка. Приятные глазу черты лица и легкая модная небритость на щеках. Грудь мужчины безмятежно вздымается, а руки, сложенные на груди, предоставляют взору шикарную физически развитую мускулатуру и сексуальную паутину вен. И вообще-то… Э-э-э, нет! Стоямба, Аристова!

Это все из-за сорвавшегося свидания. Точно. Из-за обломинго у меня потекла крышка.

Он мой босс. Боссище! Наглое и несносное усато-полосатое босище! И я не могу смотреть на него как на мужчину. Черт меня дернул подумать о таком. Не мужчина он. А начальник. Все!

Недовольная сама собой, надутая на весь мир, отвернулась к стенке и постаралась отключить мозг. Но это стало просто невозможным. Он ушел в режим активного функционирования, и в итоге, я взяла в руки телефон, который все еще ловил сеть, и занялась работой, пока его святейшество видит десятый или какой там сон.

Переписываюсь с секретарем, отправляю документы, назначаю исполнителей, откидываю второстепенные задачи и раздаю указания.

По легенде Котов улетел час назад на Карибские острова. Кости на солнышке погреть. Именно. На недельный отдых. Без связи с внешним миром. Все через меня. Я как бы буду фильтровать информацию. А на самом деле буду разруливать срочное, а где будет требоваться его совет – ожидать его якобы прилета с отдыха.

Главное, чтобы Котов об этом не был ни сном, ни духом. В мои планы его связь с внешним миром не входит.

Пока тыкаю по экрану гаджета, краем уха слышу, как чуть дальше по вагону ржут мужики. По разговору понимаю, что они едут домой, с вахты. Веселая ночь будет.

Слева шушукаются две дамочки, явно решившие к этим мужикам “подкатить”, а с соседнего места, слышу, как завозился Котов на своем месте.

– Ну, ты и спать, – выдает он, как только я оборачиваюсь, убирая телефон под подушку.

– Вообще-то это вы спите так, что вас ни одна пушка не разбудит. Вон, – киваю в сторону соседей через несколько полок, – ведут веселый образ жизни и еще более суток будут отмечать возвращение домой.

– Х-м-м, не поверишь, укачало меня это бесконечное “тук-тук, тук-тук”. И это покачивание вагона. Плавное убаюкивание. Кстати, как насчет того, чтобы поесть?

– Здесь должен быть вагон-ресторан. Пойдемте, только все ценное берем с собой, – замечаю, как он снимает свои любимые Ulysse Nardin с запястья и убирает их в карман джинсов.

Ухмыляюсь, понимая, что это одно из правильных решений. Еще бирки и логотипы известного бренда с одежды содрать, и было бы вообще гуд.

Как ни странно, а проспали мы достаточно долго. Выезжали ночью, а уже пять вечера. И вроде бы выспалась, только не чувствую себя отдохнувшей. Наоборот, голова гудит и думать совершенно не хочет.

Протолкнувшись в вагон-ресторан, мы выбрали свободные места и, взяв меню, уселись его изучать.

Сколько же сил нужно иметь, чтобы сдержать улыбку, если наблюдать за эмоциями, которые одна за другой сменяются на лице Котова. Недоумение, удивление, огорчение и упс, взгляд на меня.

– Ты это видишь? – закрывает тоненькую папочку и откладывает ее в сторону.

– Что именно?

– Чем тут кормят. Я таких названий не знаю. Это вообще съедобно? – морщит нос и откидывается на спинку кресла мужчина.

– Вполне себе прекрасное меню. Да, не привычное вам фуагра и стейки медиум прожарки или что вы там еще любите? Грибной суп-пюре, котлета по-киевски с овощным гарниром и мой любимый цезарь, очень съедобно должно быть, – озвучиваю свой выбор.

– Тогда и мне это закажи.

Я делаю двойной заказ официанту, добавив пару чашек крепкого эспрессо.

– Так все-таки, куда мы едем? – опирается локтями о стол и смотрит на меня Котов. Словно по глазам прочитать пытается ответ.

– Отдыхать, – я лукавила в полном смысле этого слова. Я не дам ему ни капли отдыха. Я покажу ему, небожителю мистеру Котову, одному из списка Форбс, настоящую жизнь простого человека. Неделя. Всего неделю продержаться и показать, что у людей бывает другая жизнь. В каком-то смысле перевоспитание. Ненавязчивое.

– Отдыхать летают на острова, на моря. А мы едем, судя по пейзажам за окном, никак не на море.

– А вы наблюдательны, – подкалываю его и улыбаюсь самой обворожительной улыбкой, какую имею в своем арсенале.

– Итак? – все еще ждет от меня ответа.

– Ваш заказ, – выдыхаю с облегчением, когда нам на стол выставляют тарелки с прекрасно пахнущим ужином.

Утром оставшись без завтрака и проспав большую часть дня, при виде еды я почувствовала, как желудок скрутило спазмом жуткой боли.

– М-м-м, – стон не удалось сдержать, и это замечает Антон.

– Что, так отвратно пахнет? – то ли пытается отвлечь, то ли ему на меня все равно.

– Да нет, наоборот, очень классно пахнет. Приятного аппетита, Антон Сергеевич, – и, взяв салатник с вилкой, принялась ужинать, стараясь не торопиться.

Одним глазом наблюдаю за мужчиной и на этот раз улыбаюсь. Вижу, что ему нравится, даже очень. Что не может не радовать. Может, не все потеряно?

После плотного ужина мы возвращаемся в наш вагон. Но по пути Котову понадобилось отойти по нужде. Вот только стоит ли его морально подготовить к тому, что он может увидеть? Нет, я поездами пользуюсь часто и прекрасно понимаю, что он там увидит и как будет шокирован. Но что делать? Вип-туалетов в поезде не предусмотрено.

И о чем по-настоящему пожалела, так это о том, что когда он вернулся к нашим местам, я не была наготове с фотоаппаратом.

– Почему ты меня не предупредила? – возникает он, садясь рядом и чуть наклоняясь к моему уху, так как я в его отсутствие успела познакомиться с нашими соседями с нижних полок. С парой, обоим лет чуть за пятьдесят, и они пригласили нас попить с ними горячего чая с домашними пирогами.

– А вы не женаты? – спрашивает Алла Николаевна, попутчица.

– Нет, – усмехаюсь я, но успеваю перехватить руку босса и крепко сжимаю пальцы. – Мы пока еще о таком не думали, правда, милый? – поворачиваю голову к Котову и ловлю его недоумевающий взгляд. – Все работаем, копим на поездку на тур по Европе.

– О, как романтично, – улыбается женщина. – Мы вот с Аркадием долго не гуляли. Кто-то был нетерпелив и желал заполучить меня в жены, – теребит по волосам своего мужа. – А сейчас совсем другие нравы. Это раньше нужно было приглашать всю родню и гудеть несколько дней. Вам же сейчас проще. Расписались и поехали в путешествие.

– Ой, я бы хотела свадьбу. Настоящую, – говорю я, нисколько не кривя душой. – Белое платье, смокинг у жениха. Голуби, каравай. Да, есть в этом что-то романтичное. И довольная родня. Но сейчас это дорогое удовольствие. Не каждый может позволить себе такой размах, да еще и на пару дней. Поэтому пока не накопили, – смотрю на застывшего Антона и добавляю, усмехаясь. – И кое-кто еще не созрел.

– Какой молчаливый у вас мужчина.

– Бывает с ним иногда такое, – усмехаюсь, прекрасно понимая заминку Котова. Как только еще не вякнул что-то касающееся моей, то есть нашей легенды.

А под конец чаепития меня предупредил:

– Я обязательно использую твою информацию против тебя же самой. Таким оленем я себя ни разу не чувствовал.

Ночь на удивление пронеслась. Вот тут-то я поняла, что действительно выспалась. Но тело еще не отдохнуло. И от скованности на полке во время сна отдавало ноющей болью в пояснице.

– Почему-то мне кажется, что я разваливаюсь, – бубню себе под нос, пока потягиваюсь в постели.

– Такие же ощущения. Надеюсь, что следующая ночь пройдет так же быстро, как и эта, – отвечает заспанный босс.

Счастье! Это утро отличается от многих предыдущих. Вот он, рядом. И без очередной девицы. Знаю его привычки – он на стену полезет через пару дней от воздержания. Но! У меня есть на это планы! Ну, какие планы? Физические нагрузки на свежем воздухе. И для тела полезно, и для здоровья. Так что, думаю, будет интересно.

День проходит без эксцессов. Мы также пару раз ходим в вагон-ресторан, перекидываемся мало значащими фразочками, а пока я болтаю с Аллой Николаевной, Антон играет в шашки с ее мужем, так же ведя какую-то непринужденную беседу.

Со стороны на него посмотреть, так и не скажешь, что он птица высокого полета. Сколько не бросаю на Антона украдкой взгляды, на лице мужчины полное умиротворение и он выглядит вполне себе домашним, милым и открытым человеком. Никогда за пять лет и не думала, что Котов может быть таким…

Ну, да ладно.

Кручу головой, выкидывая из мыслей “лирическое выступление” и поворачиваюсь обратно к своей собеседнице, которая смотрит на меня с легкой понимающей улыбкой, но ничего не говорит…

За бездельем не замечаем, как проходит день, а к вечеру вселенная явно решила подкинуть нам проблем.

Компания вахтовиков, которые пьют уже вторые сутки напролет, начинает гудеть и буянить. Пара мужиков, крайне неприятной наружности, осмелев, грубо подкатывают к своим “соседкам”, двум молодым девушкам, которые с улыбками и непременно вежливо уже просто не знают, как отвадить от себя навязчивых кавалеров. И что самое противное, в вагоне пятьдесят четыре человека и примерно десять из них, помимо этих трех мужланов – крепкие мужчины. И не один не вступится.

Что за современный мир и куда мы катимся? – задаюсь я вечным вопросом, сидя уже добрый час на своей верхней “полке” и молча скрежеща зубами, пока Котов где-то шляется. Хотя почему где-то? Час назад он ушел в вагон ресторан за “кофе”. Но я больше чем уверена, что он окучивает там молоденькую официантку, на которую утром положил глаз.

Котяра! И тут нашел, к кому свои бубенчики подкатить!

Злость накатывает еще сильнее, стоит только представить, где и чем, возможно, мой босс там сейчас занимается, а я тут торчу одна и слушаю пьяные бредни мужланов и не замечаю, как ноги и руки уже тащат меня вниз по лесенке.

Ну, я ему сейчас покажу кузькину мать!

Заодно и на гоблинов тех посмотрю. Оценю, так сказать, обстановку и состояние девушек.

Натягиваю поверх футболки безразмерное худи и топаю по узкому проходу, уворачиваясь от чужих рук и ног, пропуская мимо ушей шепот и болтовню попутчиков. А когда подхожу к местам, где устроилась “синяя компашка”, морщу нос от того, какие все-таки противные мужики. И как жмутся по углам от них девушки, опасливо переглядываясь.

Даже на доли секунды замираю чуть поодаль, думая, может, вмешаться? Но что я, хрупкая девушка, сделаю? Только больше неприятностей огребу и я, и эти бедолаги. А вот проводника позвать стоит. Или найти парочку мужиков покрепче, которые бы усмирили этих “джентльменов”.

И только собираюсь двинуться дальше, как кто-то хватает меня за руку, а я резко оборачиваюсь, чувствуя, как часто забилось сердце от страха.

– Эй, красотка! – говорит заплетающимся языком один из тройки и за талию прижимает к себе, да так близко, что в нос ударяет запах водки и вонь немытого тела.

– Пусти меня! – упираюсь ладонями в волосатую грудь, обтянутую майкой-алкоголичкой, и со всей силы отталкиваю от себя этого бугая. Только куда там мне с моим ростом и весом дюймовочки и его габаритами Кинг-Конга!

– Ну, что ты брыкаешься? – ржет мужик. – Я же просто познакомиться. С далеко идущими планами, так сказать, – еще и подмигивает своими осоловелыми глазами.

– Пусти, я сказала, - рычу, морщась от вонизма. Но лапищи на моей талии только сильнее сжимаются. – Я не собираюсь с тобой знакомиться, иди к черту!

– Да ладно тебе, давай к нам, малышка, – гогочет это животное и толкает в сторону расположившихся у столиков девушек и двух его дружков, практически силой запихивая меня в их ряд. – Мы не кусаемся, честно-честно. Барышни вон подтвердят, – сальная улыбка приклеивается к губам этих австралопитеков, и они такими откровенно раздевающими взглядами пробегают по моему лицу и фигуре, что я себя не в джинсах и толстой кофте ощущаю, а как минимум, в нижнем белье.

– Я не собираюсь с вами пить, – выпрямляюсь и разворачиваюсь к замерзшему за спиной мужчине. – И вам советую закругляться.

Язык мой – враг мой.

– Ох, ты ж какая! – поднимается со своего места второй “синяк”, еле стоящий на ногах. – С гонором баба-то, Костян.

И опять этот мерзкий гогот, а я перевожу взгляд с одного на второго и на пока еще сидящего более-менее адекватного третьего, пытаясь просчитать риски. И лихорадочно соображая, как выбираться отсюда с наименьшими потерями.

– Эй, вы! – слышу женский голос. Бабулечка совсем, выглядывает в проход и грозно машет пальцем в сторону мужиков. – Ну-ка разошлись и девчонок отпустили!

И знала бы она, как я ей сейчас благодарна!

– Молчи, старуха! – орет ей в ответ тот, который в майке. – Тебя не спрашивают!

И снова ржач.

– Вы как со старшими разговариваете? – выпаливаю, округляя глаза. Буду вруньей, если скажу, что поджилки не трясутся. Трясутся. А еще и руки. А еще начинает мутить от вони мужчин, которые чуть ли не вплотную зажимают меня между собой.

– Ух, какая, – слышу за спиной. – Люблю таких спесивых. С них в кровати вся дурь слетает, – хватает ладонями за задницу животное, а меня словно дерьмом облили.

Резко выкручиваюсь и вжимаюсь спиной в сиденье.

– Ну, хватит, мужики, – наконец-то подает голос третий, смирно сидевший до этого в углу.

– Да брось, Колян, такая цаца.

– Мало того, – говорю дрожащим голосом, – что вы весь вагон на ушах держите своей безостановочной попойкой, так еще и девушек перепугали совсем! – отчитываю я, вовремя не отфильтровав, кого я тут жизни учить собираюсь, и буквально вижу, как затыкаются два стоящих рядом лба, а их пьяные глаза наливаются кровью.

– Ты еще со своими нравоучениями повякай тут, овца! – замахивается мужик, заставляя сжаться и прикрыться руками от страха. –Вот же какая су… – но договорить бугай не успевает, так как его мощная фигура буквально отлетает, заваливаясь на столик за его спиной, с грохотом и матом сшибая чьи-то стаканы с горячим чаем.

По вагону прокатывается дружное “о-о-ох” и женские визги. А меня с силой дергают за локоть, и я, пытаясь вырваться, поднимаю свои испуганные глаза и запинаюсь от неожиданности, выдавая рваный выдох:

– А-А-Антон…

Практически шепчу губами, не веря тому, что вижу. Э-э-это он так бугая? Он его отшвырнул от меня, что ли?

Судя по взгляду моего босса, да.

На вечно расслабленном лице раздолбая-начальника сейчас желваки аж ходят от натуги, и он, скрежеща зубами, буквально выбрасывает меня из прохода, пряча себе за спину.

– Вот и на пять минут тебя нельзя оставить, Аристова! – рычит недовольно Котов, но ответить я не успеваю. Доли секунды, и я, взвизгивая, вцепляюсь в плечи своего “защитника”, когда на него с кулачищами размером с кувалду налетает второй из тройки. И уже когда я приготовилась, что сейчас нас обоих просто размажут по стенкам, Котов перехватывает и выворачивает за спину руку пьянчуге и, пнув под зад, отшвыривает того вперед по коридору. Да так, что бедолага еще и прокатился добрую пару метров по проходу.

– Убирайся отсюда, Аристова! – рычит через плечо Котов, отцепляя мои руки от своей кофты и толкая в спину, когда первый в майке, очухавшись, на шатающихся ногах и со взглядом разъяренного быка бросается на Антона.

Краем глаза отметив бегущих к нам с другой стороны проводниц и парочку мужиков, я не то, что бежать… дышать не могу! Какой тут убирайся! У меня ноги к полу приросли, а сердце остановилось от страха за мужчину. Губы затряслись, а внутри все сжалось в приступе паники, когда Котов пропускает один удар в бровь, и с шипением сквозь стиснутые зубы чуть отшатывается назад.

– Антон! – взвизгиваю чуть слышно и прикрываю ладошками губы.

Но его растерянность длится недолго. Вывернувшись, Котов ощутимо бьет обидчику в нос, так что слышится противный хруст и фонтаном начинает хлестать кровища, а мужик в майке валится на пол и со стоном хватается за “подправленный” кулаком Антона фейс.

– Ого, – слетает с моих губ, а глаза, которые щиплет от слез испуга, округляются.

Он же их просто… раскидал.

Моему боссу-белоручке, как я считала, зазнайке-миллиардеру даже напрягаться особо не пришлось, чтобы уложить двух бугаев.

А когда Котов переводит свой горящий яростный взгляд на третьего собутыльника этих двоих, тот вскидывает руки и отступает.

– Спокойно, мужик, я тут не причем, – тараторит тот, и в этот момент к нам подбегают две проводницы, которые растерянно смотрят на “господ”, корчащихся на полу, и переводят взгляд на интеллигентного Котова, на котором разве что пуловер чуть помялся и слегка кровит рассеченная бровь.

– Эм-м-м… что здесь… – начинает, запинаясь, одна из женщин в форме проводницы.

– Произошло? – договаривает другая.

– Легкое недопонимание, дамы, – слышу по голосу, что Котов улыбается, беззаботно пожимая плечами и разводя руками.

– Какое легкое! – с верхней полки встревает та самая бабулька. – Он этим козлам, надоевшим всему вагону, так наподдал, – трясет своим кулачком женщина, – что до самого Красноярска тише воды теперь будут. И правильно, сынок! Правильно! – заканчивает старушка, и по соседним местам проносится шепот одобрения.

А я, чувствуя, как меня изнутри колотит от нервного перенапряжения и потрясения, плохо соображая, что творю, обнимаю что есть сил котика за талию и прижимаюсь щекой к его спине, закрывая глаза и кусая губы, чтобы не всхлипнуть.

Вот засунуть бы тебе вовремя гордость и язык в одно место, Аристова. Но нет же… А если бы Котов вовремя не появился?

Стра-а-ашно.

И всхлип удержать не удается, а потом я ощущаю, как мужские теплые ладони накрывают мои, в успокаивающем жесте.

Пока проводницы проводят воспитательные беседы с буянтуями и обрабатывают полученные ими “боевые ранения”, Котов сияет в лучах славы, буквально млея от заискивающих взглядов двух спасенных им девиц.

А я? Ну что я?

Пока он с ними трещит, раздавая улыбки, капаю на ватный диск перекись и на его фразе:

– Да ладно, дамы, ничего сверхест…

От души прикладываю ватку к разбитой брови в надежде, что она у него сейчас будет адски гореть.

– Ау, Поля! – морщится Антон. – Ты не лечишь, а калечишь!

– Что такое? Мистеру супермену больно? – одариваю мужчину ехидной ухмылкой, и под его уничтожающим зырканьем в свою сторону отвожу взгляд.

После потасовки, когда мозг встал на место и я осознала весь масштаб беды, в которую могла вляпаться, Котову еще с добрый десяток минут пришлось меня успокаивать.

Правда, перемирие между нами длилось недолго.

До самого этого момента, когда он снова в своей кошачьей хитрой манере начал заигрывать со “спасенными” девушками.

Кот, он и в Африке кот.

Гад.

– Я тут ради тебя старался, а ты снова ко мне вот так, – почти что обиженно выдает Антон.

Почему “почти”? Потому что глаза его наглые смеются.

– А не пришлось бы спасать, если бы не утопал официантку “окучивать”, оставив меня одну, – шиплю сквозь зубы, с таким остервенением натирая его рану, что мужчина аж перехватывает мои запястья, останавливая.

– О чем ты, черт возьми, Аристова?

– Мы, наверное, пойдем… – слышим сказанное неуверенно тонкими голосками наших “гостей”, но напрочь игнорируем их присутствие. Причем оба.

– Уж простите, что испортила вам ваше поездовое рандеву, – продолжаю начатый разговор, поджимая губы. – Надеюсь, все успели? Удовлетворил страждущую?

– Я за кофе ходил нам вообще-то! Там была очередь, и в итоге я плюнул и вернулся! – обиженно морщится Котов да тут же хватается за бровь, которая явно доставляет его мордахе дискомфорт. – Твою ж…

– Угу, – достаю пластырь и трясущимися от злости руками снимаю бумажные полоски. – Знаем мы твой кофе! – и со всей силы приклеиваю липкую полоску на рану, еще и хорошенько растерев. – На завтрак, на обед и на ужин. А то и по нескольку раз! – рычу сквозь зубы и поднимаюсь с места. – Хорошего вечера и сладких снов, Антон Сергеевич, – бросаю зло и забираюсь на свою полку, поймав в спину только обиженное:

– Дура, Аристова!

Ну и ладно. Не дурнее некоторых, между прочим!

Ложусь, накрываясь одеялом чуть ли не с головой, и отворачиваюсь к стене, еще полночи гипнотизируя ее взглядом. Ну, или прожигая своим бурлящим внутри недовольством.

В итоге последнюю ночь я провела ужасней некуда. Практически не смогла сомкнуть глаз. Не знаю, что меня беспокоило. Может, странная мысль, что я поступаю неправильно? Но стараюсь откинуть ее туда, откуда она всплыла, и готовлюсь к окончанию поездки на поезде, мысленно выстраивая маршрут до места икс.