Несносный босс или курс выживания для миллиардера

Глава 22. Время раскрыть карты. Антон Котов

Влип. По самые… уши.

Уже час, что девушка сладко сопит у меня на груди, пялюсь в потолок старого бревенчатого домика и вспоминаю эти восхитительные слова, которые так любят повторять заядлые подкаблучники: запал, пропал, двинулся. Слов много – смысл один. Влюбился.

Пять лет рядом. Рука об руку, но не со мной. В какой момент мой интерес к Аристовой устал биться о закрытые наглухо двери и решил пустить все на самотек?

И не помню уже.

Но это ее вечернее платье! В номере, где она с этим… Сотовым, Сотниковым, да черт его знает. Но туда я тогда явился с твердым намерением отомстить ей за… а за что? За то, что предпочла банкету со мной свидание с этим белым воротничком, который, куда пальцем ткни, туда и бежит? Вот это платье-то снова и сорвало мою явно поехавшую крышу.

Надо же было пять лет назад так удачно ткнуть пальцем в первую попавшуюся серую мышку, которая рядом поистине расцвела. Превратилась из молоденькой девчонки с прескверным вкусом в сексуальную, невероятную, горячую, самоуверенную девушку! Девушку, которая все пять лет мозолила мне глаза своим непрошибаемым спокойствием в ответ на мои постоянные “ночные” загулы и утренние “представления”, и которая к себе не подпускала и на пушечный выстрел. Выстроила между нами стены из сарказма и взаимной неприязни. Кто бы знал, сколько раз в моей голове возникали самые порочные образы с ее участием. И как в тысячи раз реальность оказалась круче постоянных мыслей!

И плевать на все те адские “удобства”, что сопровождает эта поездка.

Плацкарт?

Ей действительно перед тем, как ехать, стоило изучить мою биографию. Парня с Урала таким не напугать. Именно в таком почти пятнадцать лет назад я и прикатил покорять столицу, пойдя против воли предков. Один. Без поддержки и спонсоров. Первые месяцы выживал на голом энтузиазме, честное слово.

Вокзал, автобусы?

Ух, кто-то как-то сказал: новое – это хорошо забытое старое. Я, может быть, и езжу на тачках за несколько десятков миллионов и живу в баснословно дорогих апартаментах, но я прекрасно знаю, как жили и живут простые люди. Но это выражение лица Аристовой, когда вместо сотни за проезд кондукторша получила пять тысяч… м-м-м, это выражение ее лица было просто бесценно.

Утонувший мобильный – вещь наживная.

Нервы? Восстановим где-нибудь на Канарских островах, как только все эти свистопляски с бубнами закончатся.

И да, черт побери, мне уже самому становится интересно, что госпожа “тебе меня не переспорить” придумает дальше?

Это ее “больное место” я узрел уже давно. Предложи Аристовой спор, и она, отметая всякие законы логики и здравого смысла, согласится. Даже если спор будет заведомо проигрышный для нее. А наш, он ведь такой. Я по-любому получу ее себе на ближайшие несколько лет, и неважно, в должности все той же личной помощницы рядом или в роли моего зама.

Пока же, здесь я готов терпеть любые издевательства Полины, если это поможет ей увидеть во мне не только своего раздражающего босса. Уж у меня терпения хватит. Ее ежечасные подколки в свой адрес хватило же сил почти молча сносить? Один испорченный баннер чего стоил! И ведь знала! Знала, мелкая зараза, куда бить. Лучше всех знала, что для меня моя фамилия – больная тема, а эти восхитительно очаровательные шутки про бубенчики, что гуляют по офису… м-м-м. Уже и не припомню, сколько людей я за них уволил. Попросту со счета сбился.

Так вот и тут не многим хуже. Если пребывание в этой богом забытой глубинке без связи и по уши в грязи поможет нам оказаться еще чуть ближе, то я готов хоть во всем поселке перекопать картошку и переколоть дрова. Даже могу поклясться научиться различать поганки и мухоморы. Грибы, кстати, и в детстве не были моим коньком. Вот рыбалка! Это да. Охота? Было дело. А гулять по лесу, копаясь в траве, – никогда кайфа от этого не испытывал.

Вздоха сдержать не получается. Поля завозилась, удобней устраиваясь у меня под боком и, совершенно не смущаясь, закинула на меня ногу, да тут же снова сладко засопела.

В висках стучат последствия самогонки, но в целом она нам очень неплохо вчера помогла. И нет, совестью я не мучаюсь, силой в постель я никого не тащил, а вот удержать в этой постели, если придется, то и силой готов. Силой, мать ее, Любви! Нет, это же надо было так вляпаться? Как Полина там любит говорить? Перышки-воробушки? Вот точно, круче и не выразить ураган мыслей в голове и чувств в сердце, которого, все наивно полагали, что у меня нет.

Ха. Как оказалось, есть. И оно умеет не только кровь качать. Еще сходить с ума, раздирая грудную клетку изнутри, и даже болеть.

Мне нужно время. Чтобы убедить Полину, что теперь ей от меня не отделаться. Как минимум, на ближайшие пару лет, а вообще, в перспективе – на всю жизнь.

Рехнуться можно! Моя. Теперь точно будет моя, и даже слышать не хочу ее мнение по этому поводу. Кроме согласия, конечно. Другого не приму.

Руки на тонкой талии неосознанно сжимаются сильнее. Осторожно, чтобы не разбудить спящую красавицу переворачиваюсь на бок и притягиваю девушку еще ближе. До невозможности близко! А губы сами тянутся к ее волосам. В которые с космическим наслаждением утыкаюсь носом и закрываю глаза, прокручивая в голове поистине крышесносную ночь.

Ну, Аристова!

Губы сами собой тянутся в ухмылке.

Сдержанная на работе, кремень в коллективе, ее в моем офисе боятся едва ли не больше меня, хотя, на минуточку, я вообще-то генеральный директор. Но зато сколько огня живет у этой упрямой язвы внутри! Сколько нежности и страсти в этой миниатюрной бойкой девушке.

Любопытно. Очень-очень любопытно.