Нет времени любить

Глава двадцать первая

«Задержана крупная партия наркотиков!», «Конец торговцам смертью!», «Известные лица торгуют смертельным товаром», — кричали газетные заголовки.

Статья Берта была напечатана на первых полосах многих газет, он выступил по радио и по телевидению. Эта история стала сенсацией.

В газетах была также опубликована фотография принцессы Собелли и рассказ о ее отважном участии в операции.

Жюли находилась в больничной палате, куда не допускали никого. Журналисты и операторы буквально осаждали больницу, но все было напрасно.

Было сделано лишь одно исключение — для Марка. Накануне он буквально прорвался в палату и, по словам молодой сиделки, очень долго стоял рядом и смотрел на Жюли.

— О, если бы кто-нибудь смотрел на меня так, — со вздохом сказала девушка, — я бы пошла за ним хоть на край света!

На следующий день среди моря цветов и писем Жюли получила букет роз с запиской: «Жду ответа. Твой Марк».

От счастья у Жюли поднялась температура. Осмотревший ее врач немного пошутил на этот счет (самоотверженность Марка уже была известна всей больнице) и сказал, что ничего серьезного нет и через пару дней ее выпустят.

— Да, кстати, принцесса Собелли — ах, какая великолепная у вас тетя! — строго-настрого запретила пускать к вам журналистов. Она не может прийти сама, потому что ее постоянно осаждают газетчики, но непременно пришлет кого-нибудь, чтобы вывезти вас из больницы через служебный вход, а затем доставить в Уэстчестер.

— О, как я рада… Тетя… Но мне нужна одежда!

— Ваша тетя позаботилась об этом. Вам пришлют все необходимое. — Улыбка исчезла с лица доктора, сменившись строгим, назидательным выражением. — Кстати, мисс, я читал в газетах, что вы любите приключения? Это прекрасно. Но все же в следующий раз будьте поосмотрительнее. — Жюли зарделась и опустила глаза.

Вскоре она покинула больницу. Оставляя палату, Жюли из всех цветов взяла с собой только букет роз. Остальные цветы она распорядилась отослать служащим больницы. Пока ее опускали в лифте, она нежно прижимала розы к груди.

Кресло на колесиках, в котором она сидела, бодрая и переодетая в новое платье, миновало стороной вестибюль, где кипели возбужденные голоса. Ее встретили на улице Берт и Джейн. Они помогли Жюли усесться в «пикап». Она была так тронута их вниманием, что сумела скрыть легкое разочарование. Она полагала, что за ней приедет Марк.

Джейн уселась рядом с Жюли на заднем сиденье. Берт сел за руль и мягко тронул машину с места.

— Целая толпа этих ищеек день и ночь караулит тебя у входа, — лукаво усмехнулся он. — Представляю, какой их ждет сюрприз! А, Джейн? Эти олухи даже приволокли телевизионные камеры! — Джейн вместе с Жюли прыснули со смеху. — Надеюсь, им придется торчать тут долго, — добавил он мстительно. — И пусть на них обрушится дождь!

Голос Берта изменился и принял сухой, официальный тон.

— На этом, леди, можно поставить точку в журналистской карьере нашего героя — одного из выдающихся людей нашего времени и будущего президента Соединенных Штатов. Герберта Уилсона, эсквайра!

— Это случайно не вы, Джейн, — многозначительно усмехнулась Жюли, — надоумили его стать президентом?

— Я только посоветовала ему не переходить на другую работу, — ответила Джейн серьезно. — После этой публикации издатель уговаривает его остаться, обещает повышение и блестящее будущее. Во всяком случае, это вполне безопасная работа.

Жюли с интересом взглянула на нее:

— А вы не хотели бы сменить профессию?

— Ну, это другое дело, — отмахнулась Джейн. — Я человек риска.

— Я тоже, — вставил Берт. — Люблю опасность и хочу смотреть ей в лицо!

Увидев счастливый блеск в глазах Джейн, Жюли воскликнула:

— Вы что, уже помолвлены, да?

Берт расхохотался:

— От тебя ничего не утаишь, Жюли! Мне пришлось долго уговаривать ее, но она, кажется, согласилась.

Джейн фыркнула:

— Мне это нравится! Если бы он протянул еще день, мне пришлось бы самой делать ему предложение!

И оба стали наперебой рассказывать Жюли о своих планах. Она с трудом сумела вставить слово.

— А что с Марком? Какие у него планы…

— Мы видимся часто, но он безумно занят! Собирает воедино все улики против Нортона и его компании.

Жюли неуверенно уточнила:

— Марк знал, что вы сегодня забираете меня из больницы?

— Конечно! Он и предложил вывезти тебя через служебный вход. Кажется, он прислал тебе записку. Что он пишет?

Джейн неожиданно ткнула Берта кулаком в плечо.

— Ах, да, — спохватился Берт. — Между прочим, мы уже приехали!

Чета Холмс ожидала их на крыльце. Увидев машину, взволнованные супруги поспешили вниз по лестнице, чтобы помочь Берту высадить Жюли из машины.

Миссис Холмс проводила ее в комнату принцессы.

— Пока вы не поправитесь, мисс Брюс, вам придется жить здесь, — сказала она. — Это избавит вас от ходьбы по лестнице.

Она была разочарована тем, что Жюли отказалась лечь в постель. Она, очевидно, мечтала стать ее сиделкой.

Жюли простилась с Бертом и Джейн, которые, пожелав ей скорейшего выздоровления, уехали обратно в Нью-Йорк. Они были счастливы предчувствием приятных хлопот перед свадьбой.

Дни облетали, как огненно-красные листья с канадского клена за окном. Жюли уже почти поправилась. Каждый день она узнавала последние новости.

Следствие по делу леди Мэйдок, Чарльза Нортона и всей их шайки было закончено. Они ожидали суда. Их клиенты тоже были арестованы. От всей организации не осталось ничего, кроме героина, который сожгли в присутствии свидетелей.

За окнами догорало бабье лето. Синело небо. Кружилась листва — красная, пурпурная, золотая… По стволам деревьев, словно языки пламени, полз красный плющ.

Принцесса по-прежнему была очень занята. Ей предстояло стать главным свидетелем на суде. Одновременно она готовила преемника, который станет управлять «Собелли косметикс», и, само собой, готовилась к свадьбе с Мэнсфилдом. Она звонила Жюли каждый вечер, и голос ее был радостным и звонким, как у девушки. Время от времени она упоминала Марка. Да, она видела его, разговаривала с ним. Как только он освободится от своих дел, немедленно приедет навестить Жюли. Ей было приятно просто услышать его имя.

Лежа в шезлонге на террасе, она любовалась великолепными цветами осеннего леса. Каждый год, думала она, осень дарит нам обещание чего-то нового и чудесного, словно напоминает, что следом за зимой придет весна.

Однажды она проснулась с необычным волнением. Ей казалось, что близится встреча с Марком. А может, она так взволнована, потому что тетя Джорджия вместе с Мэнсфилдом обещали приехать к ужину и провести с ней несколько дней?

За окном хлопнула дверца машины, и Жюли, как подброшенная, села на кровати. Сердце готово было выскочить из груди. Через несколько минут миссис Холмс доложила:

— Приехали мисс Уильямс и мистер Тернер, мисс.

Какую-то минуту от разочарования Жюли даже не могла вспомнить, кто это такие.

На террасе навстречу ей шагнула уверенная в себе румяная красавица в белом шерстяном платье с красным поясом и в коротком синем пальто. Неужели это та самая бесцветная девушка, которую она знала месяц назад? Жюли улыбнулась.

Приятный молодой человек, стоявший рядом с Мэй, вежливо поклонился.

— О, как я рада! — воскликнула Жюли, протягивая молодой паре обе руки сразу. — Как хорошо, что вы приехали!

— Принцесса сказала, что вы немного скучаете здесь, — улыбнулась Мэй Уильямс.

— Я просто умираю от скуки! Вы приехали вовремя.

— Познакомьтесь, это Пол Тернер, друг моего брата, — сказала Мэй, и глаза ее просияли.

— Очень рада, — ответила Жюли, пожимая крепкую руку. — Надеюсь, вы не уедете сегодня вечером и останетесь хоть на несколько дней?

Молодые люди переглянулись.

— Большое спасибо, — начала Мэй, — но, к сожалению…

Пол Тернер помог ей:

— Дело в том, мисс Брюс, что мы решили пожениться, а еще мы хотим обойти весь Нью-Йорк!

— Но хотя бы чаю вы со мной выпьете? — вздохнула Жюли.

За столом гости рассказали ей, что решили провести медовый месяц в Вермонте, где намерены открыть небольшой пансион для любителей зимнего отдыха, а летом устраивать выставки картин. Для этого у них уже есть немного денег — хватит для начала.

Мэй рассказала, что новая секретарша принцессы, Флоренс Гейтс, просто без ума от этой работы. У нее отличные способности к бизнесу. Возможно, она станет менеджером. Кстати, и она тоже вскоре выходит замуж…

Мэй взглянула на часы:

— Нам пора отправляться в Нью-Йорк. Извините за спешку. Мне так хотелось увидеть вас, Жюли. Я вам стольким обязана. Я хотела поделиться с вами своим счастьем.

Жюли улыбалась, глядя в их счастливые лица.

— Я не прощаюсь. Когда ваши дела в Вермонте наладятся, ждите меня в гости!

После обеда Жюли легла отдохнуть, а когда проснулась, ее ожидал сюрприз.

— Ее высочество приехала вместе с друзьями, — сказал мистер Холмс. — Ужин в семь тридцать, как обычно.

Сердце Жюли встрепенулось от радости. Кто эти друзья? Кого еще кроме Брукса Мэнсфилда пригласила принцесса? Марка она не одобряла. Значит, это не он. Кто же?

Жюли слышала, как тетя говорила что-то своей горничной. Голос ее дрожал от волнения, пока девушка помогала ей переодеваться.

Жюли вернулась к себе, надела синее платье без рукавов, высоко зачесала волосы и взглянула на себя в зеркало. Замечательно! И платье ей очень к лицу. За дверью послышался голос принцессы, и вскоре вошла она — взволнованная и прекрасная, в темно-красном платье из бархата, которое очень шло к ее черным волосам и глазам, с ниткой жемчуга на изумительной формы шее.

Она притянула Жюли к себе и долго изучающе смотрела на нее.

— Я никогда не видела тебя такой красивой.

— Вам тоже идет это платье, тетя. У вас что-то случилось? Я по глазам вижу, что да! Расскажите — это…

Принцесса поцеловала Жюли в лоб.

— Брукс и я — мы решили пожениться. Но тихо, без огласки, — добавила она. — Конечно, мы подождем несколько месяцев — Флоренс Гейтс необходимо хорошо освоить дело, пока она сможет заменить меня. Я буду ей немного помогать. После свадьбы мы с Бруксом поедем на Ривьеру. Но меня беспокоит, чем будешь заниматься ты?

— О, не беспокойтесь, тетушка! Я, наверное, вернусь в Нью-Йорк, а кроме того, мне пора иметь собственную квартиру.

— Ни в коем случае! Я не хочу, чтобы ты уезжала. Мой дом — это твой дом. Брукс тоже хочет, чтобы ты жила с нами. Он любит тебя так же, как и я. И потом, у нас нет детей…

— И я очень люблю его! Но, тетя, я хочу жить самостоятельно!

Принцесса внимательно посмотрела ей в глаза, и на губах ее заиграла улыбка, словно она знала нечто, чего еще не знала Жюли.

Мэнсфилд уже ожидал их внизу. Жюли протянула ему руку, а затем бросилась на шею и поцеловала.

— Добро пожаловать в нашу семью, дядя Брукс!

На глазах Мэнсфилда блеснули слезы.

— Я так надеялся, что в конце концов мы будем вместе…

Рука об руку они вошли в гостиную, и Жюли едва не вскрикнула от неожиданности. Спиной к ним возле камина, задумавшись, стоял… Марк!

Казалось, сердце ее сейчас выпрыгнет из груди. Он порывисто подошел к ней и взял ее ладони в свои. Несколько минут они молчали, не в силах оторвать друг от друга сияющих глаз.

— Вы получили мою записку? — тихо спросил Марк.

Жюли зарумянилась и опустила ресницы:

— Мой ответ… Я думаю, вы его уже знаете…

За ужином Марк не проронил ни слова. Время от времени он нежно смотрел на нее и отводил взгляд. Жюли не могла понять, о чем он думает. Ах, зачем ломать голову! Их глаза давно уже все сказали друг Другу.

Тетя и Мэнсфилд, смеясь, спорили о том, как им следует назвать этот дом.

— Мне кажется, что лучше всего — Ковчег, — сказала она.

— Почему? — спросил Мэнсфилд.

Принцесса покосилась на Жюли и Марка.

— Потому что в него входят только парами. Ковчег — это самое подходящее название.

Когда они вернулись в гостиную, Марк неожиданно пригласил Жюли выйти в сад.

Они вышли на террасу и не спеша двинулись по темной аллее. Под ногами шуршала листва. Полная луна поднялась в небе и выложила серебром длинную дорожку в бассейне.

— Однажды мы уже смотрели на луну, — сказал Марк. — Мы глядели на лунную дорожку, и я мечтать не смел о том, что мы можем идти по ней вместе…

Жюли закрыла глаза и только слушала чарующие звуки его голоса. Сердце ее билось так сильно, что Марк слышал его восторженное трепетанье, точно держал в ладонях птицу.

— Однажды, когда я еще не знал вас, я избрал для себя эту странную жизнь, полную тревог и опасностей. Я не желал думать, что найдется на свете девушка, готовая разделить со мной эту жизнь. Жизнь, в которой, как казалось мне, не было места для любви.

Глаза ее распахнулись и заблестели от слез.

— И вот я встретил вас, — продолжал Марк. — И. я понял, что, если я дам себе волю, у меня не останется времени для работы. И моей жизнью будете только вы. Вы одна! Я не мог вам об этом сказать, пока не выполнил свой долг. Теперь я могу, хочу сказать вам, Жюли: я ушел со службы и собираюсь вернуться на ранчо в Монтану. Жизнь там непростая и достаточно однообразная. Но там замечательно, Жюли! И это все, что я могу вам предложить, кроме…

— Я знаю! — воскликнула Жюли и приложила свою ладонь к его губам. — Ни слова больше, умоляю! — Ее глаза восторженно сияли. — В вашей прежней жизни было место для всего, кроме… Так пусть же теперь в ней будет только любовь!

— Жюли! — простонал Сефтон и крепко, как самую большую драгоценность, прижал ее к своей груди. — О Жюли! Как я люблю тебя! И как долго я боялся тебе об этом сказать… — И они дружно рассмеялись. Потом обнялись и забыли обо всем, слившись в страстном поцелуе…

Казалось, прошла вечность. Неожиданно на террасе распахнулось окно, и голос принцессы озабоченно произнес:

— Что могло с ними случиться? Жюли! Марк!

Мэнсфилд рассмеялся за ее спиной.

— Джорджия! Мы им сейчас не нужны…

— Как хорошо, что я встретила тебя, — прошептала Жюли, оторвавшись от его губ.

— Как хорошо, что я тебя встретил…

— Жизнь моя!

— Любовь моя!

Обнявшись, они прошли через террасу и вернулись в гостиную.