Нет времени любить

Глава восьмая

В гардеробной Марк снял с себя широкую красную ленту с позвякивающими медалями и швырнул все это в мусорную корзину. Он надел плащ, поднял воротник, подождал, пока шумная группа не схлынула на улицу, и вышел следом.

Одни усаживались в свои лимузины, другие пытались нанять такси, кто-то пошел пешком, считая, что на соседних улицах будет проще поймать машину.

Пройдя три квартала, Марк выронил носовой платок, наклонился, чтобы поднять его, и незаметно огляделся — не увязался ли кто-нибудь за ним? Никого.

Он нырнул в ближайшее метро и вышел на станции «Гранд-Сентрал».

Он прошел по длинному коридору и остановился рядом с большой круглой справочной кабинкой. Мужчина в комбинезоне разглядывал расписание поездов. Марк остановился рядом и протянул руку за расписанием, лежавшим на полке.

— Отель «Коммодоре», комната девятьсот девять, — сказал служащий, не поднимая глаз.

— Благодарю, — произнес Марк, глядя на прилавок. Он задержался, набивая трубку, и рассеянно огляделся. Тем не менее он сразу заметил и оценил всех и все: усталый подметальщик вяло елозил метлой, усталая мать с двумя спящими детьми дремала на скамейке. Никто не интересовался Марком Сефтоном.

Он хотел было купить чашечку кофе, но оставалось слишком мало времени до встречи, которая могла затянуться на долгие часы. Марк любил действие, а длительные собрания его утомляли. Слишком много разговоров, сравнений, альтернатив, слишком много возни вокруг одной ситуации.

Дверь лифта открылась на девятом этаже отеля «Коммодоре», и Марк зашагал по коридору в поисках комнаты девятьсот девять. Как обычно, негромко постучал. Никто в этой комнате не хотел привлекать к себе внимания.

Дверь отворил молодой человек с незапоминающейся внешностью.

— Входите, Сефтон. Мы давно ждем вас.

— Привет, Чеймберс. Здравствуй, Фосдик. Мистер Хэррис, извините, что заставил всех ждать. Меня самого задержали. — Он бросил плащ на стул.

— Мы так и подумали, — сказал Хэррис. Он наклонился вперед и снял с плеча Марка длинный волос, явно с головы блондинки. — Его задержали, — с улыбкой заметил он.

Марк, не смущаясь, ответил:

— Это один из опасных поворотов в нашей работе.

— А точнее?

— Леди Мэйдок. Это ее волос. И леди Мэйдок во всем этом замешана.

— Вы уверены?

— Я догадываюсь, — сказал Марк. — Я всюду нахожу её следы, но никак не могу отыскать точных доказательств. Это просто сводит меня с ума!

— Вы полагаете, что Мэйдок — одна из них?

— Я склонен думать, что именно она глава этой организации.

— У вас талант сразу находить главное звено в любой цепи, Марк. Думаю, это на самом деле важное.

— Лишь один из моментов, — спокойно ответил Марк. — Не заблуждайтесь на этот счет. Леди Мэйдок не больше заинтересована во мне, чем я в ней. Зато ее крайне интересует моя работа. Она не оставляет попыток выяснить, чем именно я занимаюсь. Иногда даже думает, что напала на след.

— Как вы с ней познакомились?

— По чистой случайности. Несколько лет назад я встретил ее на одном крупном светском рауте, вроде того, что был устроен сегодня ночью, на которых не слишком большое внимание уделяют проверке пригласительных билетов, — какое-то благотворительное мероприятие. Она еще не была замужем за Мэйдоком. Она проявила интерес, и я несколько раз приглашал ее на ужин. Затем я скромно удалился.

— Почему?

— Она все время пыталась что-то откопать.

— А сегодня вы решили, что она достаточно важная персона, чтобы заставить нас ждать?

— Скажем лучше, она решила, что я достоин ее внимания. Хотя это не имеет никакого отношения к моим личным качествам. Я опять ощутил что-то неуловимое. Никак не могу найти доказательств. Эта женщина вся увешана бриллиантами, хотя Мэйдок никак не мог ей их купить. Да и не за свое очарование она их получила.

— За что же, как вы думаете?

— Она избегает иметь на счету слишком много денег. Пришлось бы объяснять их происхождение, платить налоги. Ведь неизвестно откуда взявшиеся деньги всегда вызывают любопытство. Я думаю, что бриллианты — часть ее дохода в том деле, в котором она замешана. Хотя она достаточно умна, но поступает глупо, выставляя напоказ свои драгоценности. Она просто не может устоять перед соблазном и не носить их.

— У вас еще что-нибудь есть против нее, кроме этих бриллиантов и интереса к вашей персоне? — спросил молчаливый молодой человек по имени Чеймберс.

— Только догадки. Она, как ищейка, идет по следу за принцессой Собелли. — Все трое мужчин замерли, когда было произнесено это имя. — Она была на том же корабле, что и племянница принцессы — Жюли Брюс. Боже, неужели это было только вчера? Когда леди Мэйдок узнала, кто такая Жюли, она стала ходить за ней по пятам. Она даже обыскала ее каюту!

— Вы наблюдали за ней?

— Да, — подтвердил Марк.

— Вы думаете, мисс Брюс тоже замешана в этом деле? — спросил Фосдик, большой, добродушный мужчина.

— Нет. Уверен, она даже не подозревает, о чем идет речь. Она абсолютно чиста. Ее нужно держать подальше от всего этого…

Что-то в голосе Сефтона насторожило собеседников.

— А почему вы убеждены, что она совершенно чиста? — спросил Хэррис.

— Я разговаривал с ней о ее поездке в Европу. Она рассказывала мне о бизнесе своей тети, о том, как она побывала во дворце Собелли и что он пришел в полный упадок. Она ничего не знает. Она чиста, как бриллиант. Она честная девушка.

В комнате воцарилась тишина. Затем Хэррис позвонил дежурному и заказал кофе на четверых. Фосдик заговорил первым.

— А что с драгоценностями принцессы?

— Они в моем сейфе, — ответил Марк.

— Полиция или страховое агентство не беспокоили вас?

— Возникли некоторые проблемы, не без этого. Им это явно не понравилось. Мне еще ни разу не приходилось так настойчиво пытаться продать непопулярную идею.

— Вряд ли стоит ожидать, что они захотят подыгрывать нам, — заметил Хэррис.

— В конце концов я сумел их убедить, что выигрыш в этом деле всем только на пользу.

— Мы еще не выиграли. Сколько все это будет продолжаться? — спросил Чеймберс.

— Думаю, развязка приближается, — ответил Марк. — Чем дольше они ждут, тем выше риск разоблачения. Кто-нибудь может открыть гардероб во дворце Собелли просто из любопытства. Даже этот недотепа Джузеппе может случайно узнать, в чем дело. Как бы там ни было, новая губная помада и духи будут отправлены скоро. Мы, конечно, сразу узнаем об этом. И начнем действовать.

— А каковы шансы, что товар прибудет сюда в целости и сохранности?

— Высокие. — Марк выбил трубку в пепельницу. — Мы не станем спускать с них глаз. Идея контрабанды наркотиков в косметике очень неглупа. Когда за границей появились слухи, что бизнес принцессы Собелли в опасности, кому-то пришла идея, что к ней стоит обратиться с подобным предложением. Затем это похищение драгоценностей, в которое мало кто поверил. Но самым невероятным был ее ответ на наше предложение. Она не только согласилась сотрудничать, но даже увлеклась.

— Она осознает, какой подвергается опасности? — спросил Фосдик. — Ведь речь идет о товаре на пять миллионов долларов! Из-за таких денег людей запросто убивают.

— Она знает об этом.

— А она не порвет с нами? Это будет подлинной катастрофой. Товар никогда не дойдет по назначению. Его повезут таким путем, что мы и следов не найдем!

Лицо Марка посуровело.

— Она пройдет через это. Я уже сказал — она готова рискнуть чем угодно. Возможно, речь идет об одной из самых грандиозных операций по перевозке наркотиков, которые когда-либо происходили. Ее племянница тоже может оказаться втянутой в эту историю. Я предлагаю сделать все, чтобы уберечь ее от опасности.

— Это зависит от принцессы, не так ли? Она может куда-нибудь отослать девушку.

— Она и отослала ее в Европу, — заметил Марк. — Но не могла долго удерживать ее там без каких-либо объяснений. А девушка угодила во дворец как раз в тот момент, когда там орудовал Нортон. Сегодня вечером я видел его — он пытался установить контакт с принцессой. Он вел себя так, словно ни разу не видел мисс Брюс. Я надеюсь, она не видела его во дворце: это поставило бы ее в опасное положение.

— Принцессе следовало бы получше присматривать за девушкой.

— Но как мисс Брюс может оказаться в безопасности, если Нортон решит, что она знает о товаре? — спросил Марк. В голосе его чувствовалась тревога.

— Взгляните на себя, Марк, — сказал Хэррис, — вы работаете без отдыха с самого начала операции. Когда все завершится, вам стоит отдохнуть.

— А тем временем, — заметил Марк, — может произойти все что угодно с Жюли Брюс.

— Извините, Сефтон, — тихо произнес Хэррис, — похоже, вы лично заинтересованы в судьбе этой девушки.

— Я не устраиваю судьбы девушек. Я не могу себе этого позволить. Ни одна женщина не захочет выйти замуж за человека, которого в любую минуту могут пристрелить, или заколоть, или отравить, или утопить в Ист-Ривер. Когда я брался за эту работу, я знал, что меня ждет. В моей жизни нет времени для любви. Но с этой девушкой ничего не должно случиться!

— Иногда мне становится интересно, — сочувственно произнес Хэррис, — представляет ли кто-нибудь, как много требуется от сотрудника нашего департамента? Каждый знает, что ожидает солдата, моряка, пилота, морского пехотинца, какому риску они подвергаются. Но мы — люди-невидимки, о нас никто ничего не знает, между тем мы не меньше других боремся за безопасность и законность в своей стране. Многие из нас подвергаются большему риску, чем солдат под огнем противника. Мы под огнем всегда. Простите, Сефтон, если невольно обидел вас.

— Я и не жалуюсь.

— Ну вот, — сказал Хэррис, глядя на часы, — надеюсь, в течение нескольких дней ничего не произойдет. Мы можем позволить себе расслабиться. Поезжайте за город, Сефтон. Какой вид спорта вы предпочитаете?

— Люблю ездить верхом. В Монтане у меня ранчо, хотя всегда не хватает времени, чтобы съездить туда.

Хэррис улыбнулся:

— Тогда подавите свою гордость и наймите какую-нибудь клячу, чтобы покататься в Сентрал-парке. Это поможет вам встряхнуться.

— Отличная идея! — согласился Марк.

Застегнув плащ до самого подбородка, чтобы не был виден его вечерний костюм, он вышел из отеля. Выпил кофе в закусочной на Гранд-Сентрал и съел тост.

Он вышел из метро на Вандербилт-авеню. Город стал шумнее и оживленнее. Уличные фонари уже погасли, в каньон между небоскребами проникал бледный утренний свет. Появились такси, грузовики, автобусы. Открывались магазины, на витрины выкладывали товар. Люди заполняли улицы.

Марк двигался в толпе, и никто его не замечал. По крайней мере он на это надеялся — хотя и сохранял бдительность. Он всегда был настороже — это стало его привычкой.

Этот город великолепен, думал он. И ужасен. Каких только мерзостей не совершают здесь в погоне за наживой! Мы своими руками делаем этот город прекрасным или ужасным.

В Грэмерси-парк он открыл дверь одного из сохранившихся здесь частных домов, бросил плащ на скамейку в прихожей и устало поднялся на второй этаж в свою комнату. Там он долго стоял у окна, любуясь рассветом. Сквер перед домом еще спал.

Пожалуй, Жюли Брюс еще спит. Жюли… Он сказал этим правительственным чиновникам всю правду. Он не имел права любить, потому что не мог обеспечить любимой безопасную и нормальную жизнь. Он пришел к этому выводу сам. Но он не ожидал, что встретит Жюли. Эти чудные карие глаза, эта чистота и честность, столь редкие в наше время! В ней как будто воплотились те мечты, которые он лелеял, будучи юношей. Нет, она была лучше, чем его мечты. Но в жизни его не было места для любви. Да и времени — тоже.

Он, как мог, старался держаться подальше от Жюли на корабле. Да, он пригласил ее танцевать. Он стоял рядом с ней на палубе, любовался луной, которая отражалась в ее глазах; между ними как будто возникло какое-то особое взаимопонимание без слов.

Я не должен был позволить этому случиться, говорил он себе. Какой я дурак, что вновь танцевал с ней! Слава Богу, она не видела меня с Лиз… Но это случилось — я люблю ее. Люблю. И мне почему-то кажется, она тоже полюбит меня…

Он разделся и лег спать. Он всегда думал, что любовь — это прекрасное чувство. Но она таит в себе столько боли! Как он ненавидел сейчас свою работу, из-за которой он может потерять эту девушку! Он пытался убедить себя, что должен забыть ее. Ради нее самой. Ради нее.

Никакого решения относительно безопасности Жюли на совещании принято не было. Ему придется сделать это самому. Как только проснется принцесса, он ей позвонит и скажет, что ситуация становится опасной.

Наконец он заснул. Ему снилось, что он мчится верхом по прерии. Волосы развевал ветер. Запах полыни пьянил его. Над горизонтом вздымалась горная гряда. Рядом с ним скакала Жюли. Они скакали бесконечно в его бесконечном сне…