Неуправляемый мужчина (Кирилл) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 7)

— Пятьдесят тысяч.

Тело Наоми замерло, как, впрочем, и мое.

— За каждого, — закончил Тэк.

Что?!

— Сто, — ответила она, и мое тело стало твердым, как камень.

Неужели она...

Неужели она готова была продать опеку над своими детьми?

— Пятьдесят, и будь счастлива. Ты же знаешь, что я выиграю в суде, — сказал Тэк.

— Я в этом не уверена, — огрызнулась она.

— Ты это знаешь, — твердо заявил он. — Даже если ты не уверена, ты и этот мужчина, который вызывает одно сожаление, потому что не может бороться с тобой.

— Может я хочу почувствовать себя лучше, если смогу доставить тебе столько проблем, — с издевкой предложила она.

— Твой выбор, — пожал плечами Тэк, продолжив: — Но мое предложение имеет срок. Пять секунд.

Ее лицо побледнело, она быстро посмотрела в сторону офиса, потом снова на Тэка.

— Мы можем поговорить наедине?

Ой. Мой. Бог.

Она пришла сюда ради этого.

— Четыре секунды, — заявил Тэк.

Ее тело дернулось.

— Семьдесят пять, — начала она торг.

ОМойБог!

Она приехала сюда торговаться за опеку!

— Три секунды.

— Шестьдесят! — рявкнула она.

— Две секунды, Наоми.

— Да пошел ты, Тэк!

— Хорошо, одна секунда.

— Ладно! — отрезала она.

Тэк скрестил руки на груди.

— Хорошо. Условия таковы. У меня уже составлены бумаги. Их доставят тебе. У тебя имеется двадцать четыре часа, чтобы их подписать. Задерживаешь на минуту, сделка отменяется. Если ты вдруг придумаешь какие-то блестящие идеи или твой идиот, и ты решите еще поторговаться, сделка отменяется. Тэб, Раш, Тайра, я или любой, кто связан с «Хаосом», увидит тебя в нашей округе или услышат твой поганый рот, сделка отменяется. После подписания документов, ты можешь встречаться с детьми, если они сами этого захотят. Они не хотят, ты с ними не встречаешься и не достаешь их. Ты не звонишь ни мне, ни Тайре, ни детям, никому, кто имеет какое-то отношение к «Хаосу» или «Прокатись». Ты больше не появляешься ни здесь, ни в моем доме, у Тайры или в школе. Если дети сами этого не захотят, ты исчезнешь из их и нашей жизни. Согласна?

— Когда я получу свои деньги? — спросила она тут же, Тэк уставился на нее, его лицо исказилось, я никогда раньше не видела.

Отвращение, на его лице было написано отвращение.

— Господи, — пробормотал он, — я столько лет носил на пальце твое кольцо.

— Когда я получу свои деньги? — Повторила Наоми более резким тоном.

— Тебя даже Раш не волнует? – Спросил Тэк, мне показалось это странным, ведь она очень любила Раша.

Она не собиралась бороться даже за своего сына, хотя якобы любила его.

Но видно в ней остались какие-то материнские чувства, я это поняла, потому что ее лицо тоже исказилось. Но на нем читались не отвращение, а боль и горечь.

Очевидно, она нуждалась в деньгах больше, чем в собственном сыне. И ее следующие слова свидетельствовали об этом.

— Когда я получу свои деньги, придурок? — Парировала Наоми.

— Когда я получу подписанные бумаги, — наконец ответил Тэк.

— Мне подходит, — пробормотала она, бросив на меня свирепый взгляд, затем обвела всю группу парней раздраженным взглядом и отправилась к своей машине.

Тэк подошел ко мне.

О боже.

Хоп отпустил меня, Тэк взял меня за руку, и я вприпрыжку двинулась за ним к компаунду. Оказавшись внутри, Тэк зашел за барную стойку, остановил меня, снял свои солнцезащитные очки, бросил их на стойку, схватил меня за талию, и моя задница оказалась на стойке.

— Не двигайся, — прорычал он и зашагал прочь.

Я не двигалась.

Он вернулся с огромной аптечкой, размер которой я мгновенно отметила про себя, догадываясь что там могло быть от разных ранений, включая и пулевые. Он положил аптечку на стойку рядом со мной, покопался внутри, нашел то, что искал, разорвал упаковку спиртовой бактерицидной салфетки. Затем я сотворила чудо, хотя он старался делать все аккуратно, я не заорала, потому что стало жечь так и щипать колени, когда он начал обрабатывать мое поцарапанное и кровоточащее колено.

А еще мои локти тоже были поцарапаны и кровоточили.

Черт.

Что ж, но мой удар Наоми стоил того, хотя я надеялась, что у нее не останется синяков и шрамов.

После того, как Тэк закончил с моим первым коленом, открыл новую бактерицидную салфетку и принялся за другое, я подумала, что самое время ему предложить:

— Мы продадим мою машину — «Мустанг», и я выставлю свой дом на продажу. Может мы сможем быстро продать и получить нужную тебе сумму. Еще у меня осталось немного денег в банке.

Он перестал промокать салфеткой мое колено и посмотрел мне в глаза.

При моих словах его тело не шевельнулось. Только взгляд переместился на меня.

— Повтори.

— Чтобы получить сто тысяч за детей, — объяснила я.

Он вернулся к моему колену, заявив:

— Не нужно делать это дерьмо. У меня есть.

Я дернула головой.

— У тебя есть сто тысяч?

Он бросил окровавленную салфетку на стойку бара и вернулся к аптечке, взяв другую, сказав:

— Ага.

— Правда?

— Локоть вверх, — приказал он, открывая еще одну салфетку, затем, продолжив работать над моим локтем, ответил на мой вопрос:

— Правда.

— Значит, мой мужчина при деньгах, — прошептала я, и он посмотрел на меня.

— Ага.

Я почувствовала, как мои глаза расширились.

— Я пошутила, — сообщила я ему.

— А я нет.

Срань господня!

Он отбросил спиртовую салфетку в сторону, затем положил руки на стойку бара по обе стороны от меня и наклонился.

— В «Хаосе» много байкеров. Все заработанные деньги распределяются поровну. Но, детка, ты же принимала оплату за наши машины и байки, которые мы собираем. Это дерьмо стоит чертовых монет. Плюс магазины. И весь смысл десятилетий строительства этого дерьма был в том, чтобы мои братья не пострадали в финансовом плане, когда мы уйдем от настоящего дерьма. Так и получилось, но это не значит, что мы не хотим зарабатывать больше. Мы все живем довольно-таки легко.

Если у него было сто тысяч, которые он мог легко отдать, то тогда и жить можно легко.

— Думаю, мне потребуется прибавка к зарплате при таком раскладе, — заявила я.

Он моргнул.

Потом медленно улыбнулся, и я наслаждалась этим зрелищем.

Когда он закончил со мной, то спокойно сказал:

— Спасибо за твое предложение, детка.

— Не за что, Кейн.

Его брови поползли вверх.

— Ты и в самом деле подмяла эту сучку?

— У меня в виде доказательства имеются боевые шрамы, — сказала я вместо ответа.

— Детка, — пробормотал он.

— Она обзывала меня ужасным словом на букву «П», — сказала я в свою защиту.

Это вызвало у него еще одну улыбку.

Которая исчезла, и он прошептал:

— Она подпишет бумаги, и мы с ней закончим.

Для Тэбби это была бы лучшая новость.

— Ага, — прошептала я в ответ, поднимая руки, чтобы обхватить его за шею.

— С русскими все в движении. Наш план срабатывает и идет хорошо, дышим спокойно.

Он больше ничего не сказал, я правильно поняла, что это все, что он собирался мне рассказать, и я не собиралась настаивать или выпытывать у него большее, поэтому только кивнула.

Но спросила:

— Ты в порядке? По поводу Наоми, я имею в виду.

— Меня бросает в дрожь, когда я думаю, что женщина, которая продала своих детей, была в моей постели. Но если это означает, что я ее больше не увижу, то да. Я в порядке.

— Хорошо, — ответила я, сжав пальцы.

— Тебе нужно смазать локти и колени антибактериальной мазью.

— Это может испачкать мою блузку и юбку.

— Детка, я при деньгах. Отдам в химчистку.

— Хорошо, — прошептала я.

— Хотя, плохая новость, твоя юбка и блузка уже испачканы кровью.

Такова была жизнь женщины байкера.

— Ну, как бы то ни было, оно того стоило.

Тэк одарил меня еще одной улыбкой, но сквозь нее приказал:

— Поцелуй меня, а потом я разберусь с тобой.

Я задержала взгляд на его глазах, убедившись, что он в порядке. Убедившись, я поцеловала его, как он и просил.

Потом мой мужчина разобрался со мной, так что я тоже была в прекрасном порядке.

Мистеру Аллену нужно преподать урок

— Жаль, — пробормотал Григорий Лещев, развалившись в кресле напротив того места, где я была привязана к стулу, с заклеенным скотчем ртом, не сводя с меня глаз. — Ты очень симпатичная.

Я с трудом дышала носом. Понятия не имея, как дышать легче, потому что двух вариантов не было, был только нос. Оказалось, это было не так просто.

Не говоря уже о том, что я была напугана до полусмерти. Поэтому и дышала тяжело, когда была напугана до смерти.

— Такие необыкновенные волосы, — продолжал он. — И такая фигура.

Я ничего не сказала, потому что не могла. Даже если бы могла, не стала бы.

— Темно-рыжие, — прошептал он.

Боже, он меня пугал, реально пугал.

— Мы могли бы что-нибудь придумать, ты и я, — продолжил он, когда я втянула воздух через нос и мой пульс участился. — Однако думаю, что мистеру Аллену нужно преподать урок.

Боже.

Он скосил глаза в сторону, потом кивнул.

Какой-то мужчина подошел ко мне. Мои глаза метнулись к нему, так и остались приклеенными к нему, пока я тяжело дышала носом, борясь со своими путами, хотя это было бесполезно.

Он без колебаний всадил в меня нож.

Цели

Ранее семь с половиной часов в доме в предгорьях близ Моррисон, штат Колорадо.

— Перестань чесаться.

— Не могу, чешется.

— Чешется, потому что заживает.

— Я знаю, Кейн.

Меня выдернули из постели, затем я обнаружила, что не могу почесать свои колени все в болячках, так как они были прижаты к матрасу, поскольку сидела на Тэке.

— У тебя останутся шрамы, если ты будешь сковыривать болячки, — сообщил он мне, крепко сжимая мои бедра, положив голову на подушку и глядя мне в глаза.

— Это не самое важное в жизни, — ввернула я. — Они почти уже зажили.

Так оно и было. Прошло четыре дня с тех пор, как я двинула Наоми, и царапины стали не так уж плохи.

— Оставь их в покое, — приказал Тэк, сжимая пальца на моих бедрах.

Мой взгляд скользнул к изголовью кровати, и я пробормотала:

— Ох, хорошо.

Я закатила глаза, когда Тэк приказал:

— Возьми конверт с тумбочки.

Я посмотрела на тумбочку и увидела там конверт. Наклонилась к нему, протянула руку и взяла. Устроилась поудобнее на нем, потому что, когда я наклонилась, руки Тэка поднялись по моим бедрам, перейдя на ребра, он прижал меня ближе к себе.

— Открой, — продолжал командовать он. — Скажи мне, что ты думаешь. Если тебе понравится, я сделаю.

Я наклонила голову от любопытства, открывая конверт, вытащила листок, который на первый взгляд выглядел так, будто на нем были нарисованы какие-то каракули, затем замерла, когда вгляделась в эти каракули.

— Ты нашла имя? — Спросил Тэк, я еще пристальнее уставилась на каракули.

Завитушки и шипы, много знакомых.

Я присмотрелась внимательнее.

Вот оно.

Мое имя, скрытое в завитушках — Тайра.

Я держала в руке рисунок тату, который навсегда должен был быть выписан на теле Тэка.

У меня перехватило дыхание, я подняла на него глаза.

— Мой парень сделал, — сообщил мне Тэк, а потом спросил: — Тебе нравится?

У меня не было сил даже, чтобы выдать какой-нибудь умный ответ, поэтому только сказала:

— Ага.

— Отлично. Я ему позвоню. И сделаю.

Я прижала рисунок к груди и упала, выгнув спину, лицом к его горлу.

Его рука скользнула вверх по моей спине в волосы, он пробормотал:

— Дорогая…

Я глубоко вздохнула.

— Ей очень нравится, — пробормотал он.

— Ага, — прошептала я.

— Детка, ты должна привыкнуть к моей сладости, — заявил он.

— Никогда, — прошептала я, — потому что ты становишься все слаще и слаще.

Другой рукой он обхватил меня и крепко сжал.

Я позволила ему какое-то время держать меня в руках, вбирая в себя столько чувств, сколько могла, прежде чем моя рука скользнула по татуировке на его левом плече.

— Ты никогда не рассказывал мне об этой, — тихо сказала я.

— Равновесие, — немедленно ответил он, и я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Равновесие?

Он кивнул, рука в моих волосах скользнула к моей шее, убрав волосы, и его большой палец двинулся, чтобы погладить мой подбородок.

— Равновесие, детка, — мягко ответил он. «Ветер. Огонь. Жить свободно. Быть дикими. Скандалить. Но оставаться в безопасности. Если ты этого не сделаешь, жнец доберется до тебя, так или иначе». — Он помолчал и закончил: — Эта татуировка — напоминание сохранения баланса. Можно поднять шум, но нужно при этом оставаться в безопасности.

Я кивнула.

Затем немного приподнялась и положила его эскиз тату на тумбочку, прежде чем повернуться к Тэку, поделившись:

— У тебя не так много времени. Тебе нужно перейти к делу.

Тэк ухмыльнулся. Затем обе его руки сомкнулись вокруг меня, он перевернул меня на спину, его губы накрыли мои, и он приступил к делу.

* * *

Гвен

Двумя часами ранее на ферме Хоука и Гвен Дельгадо в Южном Денвере

Стоя у раковины в моей деревенской, но причудливой кухне, я подпрыгнула, когда вокруг меня сомкнулись крепкие руки, и я почувствовала губы за ухом.

— Тебе нужно перестать так делать, — заявила я, хотя надеялась, что он никогда не перестанет.

Я потерлась о его губы. Они двинулись к моему уху.

— Делать что?

Я повернулась в объятиях Хоука и посмотрела ему в глаза.

— Появляться из воздуха и пропадать без единого звука. Я знаю, что ты супергерой, милый, но в этом доме ты просто Кейб.

— Детка, я вошел через дверь.

— Верно, — пробормотала я, и он улыбнулся, подарив мне ямочки на щеках.

Чёрт побери. Я чертовски любила его ямочки.

Мои мысли оставили ямочки на его щеках, когда он спросил:

— Не хочешь рассказать мне, почему в моем кабинете стоят четыре чемодана?

— Мы едем в отпуск, — заявила я ему то, что он и так уже знал с тех пор, как купил билеты первого класса. Или Эльвира купила, по его приказанию.

— Ну да, — ответил он. — На пляж на две недели. Две недели на пляже не равны четырем чемоданам.

— Равны, — возразила я.

— Душистый Горошек, тебе нужно бикини и... — он помолчал, потом продолжил: — бикини. Вот и все. Бикини не занимают четыре чемодана.

— Ты прав, Хоук, мне нужны бикини, и у меня есть бикини. Их пять. И у каждого из бикини есть свои шлепанцы и саронги и/или парео, в зависимости от обстоятельств. И мы будем выходить на ужин, а не только все время проводить в номере, заказывая завтрак, обед и ужин. И кто знает, куда мы пойдем? Одежда нужна — повседневная, нарядная, очень нарядная — островной шик. Плюс…

— Хватит, — оборвал он меня. — Я все понял.

— Отлично. Я замолкаю. Теперь может ты прекратишь спрашивать о чемоданах?

— Конечно, если ты пообещаешь, что никогда больше не скажешь мне «островной шик».

Мне также нравилось, когда он был таким смешным в своей коммандос манере.

— Клянусь всем сердцем, — ответила я, обнимая его.

— Отлично, — пробормотал он, опустил голову и прикоснулся губами к моим.

Мне еще больше нравилось, когда он прикоснулся своими губами к моим.

Он уже поднял голову, когда зазвонил его телефон. Он вытащил телефон, посмотрел на экран, и приложил трубку к уху.

— Говори, — приказал он.

Властный и горячий, но больше второй, чем первое.

Это мне тоже нравилось.

Все мысли о горячести моего парня Хоука вылетели из головы, когда я почувствовала, как его тело замерло, увидев при этом непроницаемое выражение лица.

— Когда? — рявкнул он в трубку, и мое тело замерло еще сильнее. — «Хаос» знает об этом? — резко спросил он, и мои руки сжались вокруг него. — Выясни. Копни местных. Они переехали в Канзас-Сити, значит, могут спланировать и переезд в Денвер. — Он помолчал немного, потом добавил: — Держи в курсе, Хорхе, а?

Затем отключился.

— Что? — Прошептала я, и он посмотрел на меня.

— Мне нужно в офис, детка.

Мои руки крепко сжались, и я повторила:

— Что случилось?

— Гвен, — одна из его рук скользнула по моей спине в волосы, — детка, мне нужно в офис.

— С Тэком все в порядке? — Спросила я.

Хоук изучал меня долю секунды, затем сделал то, что должен был сделать, потому что знал, что я не сдамся, если он не скажет, последствия для него могут быть не очень приятными.

— Тэк и его парни предложили защиту местному парню, который насолил местным плохим парням. Тэк заключил сделку с Мотоклубом в Канзас-Сити, который предоставил этому парню убежище, чтобы уберечь этого парня и его женщину от расплаты, пока «Хаос» будет разбираться с местной проблемой.

— Лучшая подруга Тайры? — Догадалась я.

Хоук сжал губы.

— Подруга Тайры, — прошептала я громче, — и?

— На них вышли плохие парни. Сегодня рано утром Эллиот Белов умер, а его женщина лежит в реанимации и приходиться опасаться за ее жизнь.

Мое тело замкнулось.

О боже мой.

О Боже!

— Хоук, — выдохнула я.

— Пока держи это дерьмо при себе, Душистый Горошек. На полном серьезе. Не звони Тайре. Я узнаю, что, черт возьми, происходит.

Я кивнула.

— Мне пора.

Я продолжала кивать.

— Поцелуй меня, детка.

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

Хоук поцеловал меня в ответ, крепко, но быстро.

Когда он поднял голову, то прошептал:

— Люблю тебя, дорогая.

— И я тебя люблю, Хоук, — прошептала я в ответ.

Потом он отпустил меня и-пуф! исчез.

Я застыла у раковины.

Затем прошептала:

— О Боже, — мое дыхание сбилось, когда очень плохое предчувствие прокралось внутрь, — Тэк.

* * *

Тесс

Пятнадцать минут ранее дом Брока и Тессы Лукас, Вашингтон-парк, Денвер

— Марта, — сказала я в свой сотовый, стоя на кухне, — мой тебе совет не устраивать официального ужина.

— Почему? — спросила она.

— Потому что на твою свадьбу приедет пятьсот гостей. Во-первых, это будет стоить целое состояние. Во-вторых, это будет стоить целое состояние.

— Тесс, — ответила Марта, — я ждала этого события больше сорока лет. И хочу, чтобы это было... черт ... лучшее... из всего, — я наблюдала, как Джоэл вошел и схватил кекс из множества кексов на островке.

— Подожди секунду, — сказала я Марте, обратившись к Джоэлу: — Дорогой, это для вечеринки.

— Их около сотни, — ответил Джоэл, разглядывая островок, почти полностью покрытый кексами.

Это было правдой с небольшим преувеличением, только половина из них была для вечеринки, так как, когда я их сделала, удвоив их численность, потому что знала, что будет происходить именно это.

— Хорошо, но сейчас все еще утро, — заявила я ему.

— Вряд ли, — ответил он.

Он меня подловил, я молчала, и Джоуи знал, что это значит. Я не собиралась придавать слишком большое значение, потому что на самом деле не было ничего такого, из-за чего бы стоило придавать такое большое значение.

И вообще, мои мальчики регулярно поедали мою выпечку на завтрак.

Он ухмыльнулся, оторвал бумагу и сунул в рот половину кекса с горным вихрем глазури.

— Алло? Ты все еще на телефоне или как? — услышала я голос Марты и вернулась к ней в тот момент, когда Рекс вошел на кухню и схватил кекс.

Я пропустила воровство Рекса мимо, не сказав ни слова. Марта и ужин за столами на ее свадьбе с агентом отдела по борьбе с наркотиками Кэлхауном был важнее. У меня был слабый шанс отговорить Марту от ужина за столами для пятисот гостей так же, как у меня не было ни малейшего шанса отговорить моих мальчиков от поедания моих кексов в любое время.

Марта колебалась, когда вошел Брок, и прислонился к стойке выцветшими джинсами и тоже взял кекс.

Я наблюдала, как он ест, чувствуя на себе его серебристые глаза, но смотрела не на его глаза, а на его губы, потому что была настолько ими очарована. И во время этого шоу я потеряла весь интерес к Марте.

— Алло? Тесс? Мы говорим еще о моей свадьбе, — прошептала она мне на ухо. — Неужели это не более важно, чем то, что твои парни едят кексы, они делают это каждый день… каждый чертовый... день.

— Извини, — сказала я в трубку, наблюдая, как Брок ухмыляясь, проглатывал последний кусочек и бросал использованную бумагу для кексов на стойку, отчего я закатила глаза. Но этому тоже не стоило придавать большое значение. Все мои мальчики так делали постоянно. Я находила бумажки от кексов повсюду: в гостиной, в столовой перед телевизором, в спальнях, даже в ванной. Жизнь с тремя мужчинами заставляла выбирать за что стоило бороться и устраивать битвы, а что пропускать мимо.

После того, как он бросил бумажку, я увидела, как он направился к холодильнику, где он собирался выпить молоко прямо из пакета, это я тоже отлично знала. К счастью, у него теперь появился свой собственный пакет молока, так что, когда мне нужно было плеснуть себе молока в кофе, мне не нужно было дезинфицировать сначала края пакета.

— Ладно, шведский стол, — сказала Марта мне на ухо, и я услышала, как открылся холодильник и одновременно зазвонил сотовый Брока.

— Думаю, это хорошее решение, дорогая, — ответила я, услышав, как Брок ответил на звонок. — Но с таким количеством гостей нам нужно будет устроить два длинных шведских стола с двух сторон, чтобы не было толпы, и все могли положить себе то, что хотят, иначе потребуется целый год, чтобы все смогли перекусить.

— Согласна, но нам все равно придется провести дегустацию, — сказала она.

— Абсолютно, — ответила я, скривив губы.

Чего я с нетерпением ожидала.

Холодильник закрылся.

— Я составлю список. Дай мне знать, когда мы это сделаем, — сказала она мне.

— Отлично.

— Черт, ты что, издеваешься надо мной?

Это был Брок, и это было сказано таким тоном, что я резко повернула к нему голову.

И у него было такое выражение лица, от которого я побледнела. Я даже почувствовала, что побледнела.

— Марта, я должна идти, — прошептала я в телефон, когда Брок поднял глаза от пола и посмотрел на меня.

Мне не понравился его взгляд.

О Боже.

— Что? — Спросила Марта.

— Мне нужно идти, дорогая, сию минуту. Я позвоню тебе позже.

— Все ... — начала она, но я отключилась.

И уставилась на Брока, который говорил по телефону.

— Звонил Лоусону? — Спросил Брок, не сводя с меня глаз. — Кейн Аллен и парни? — он продолжил: — А как насчет женщины Аллена Тайры?

Мое тело замкнулось.

— Черт, я позвоню Лоусону и приеду, — продолжал говорить Брок. — Хорошо, буду через десять минут.

Он отключился.

— Что? — Спросила я.

— Надо ехать в участок.

— С Тайрой все в порядке?

Брок выдержал мой взгляд.

Никаких игр, никакого дерьма, прямо он произнес мягко:

— Дерьмо вышло из-под контроля, это нехорошо, детка, Тайра может быть мишенью с двух сторон.

— Что это значит?

— Связь с «Хаосом», который, по мнению русской мафии, их поимел, связь с каким-то парнем, который поимел русскую мафию.

Я закрыла глаза, но тут же открыла, почувствовав, как его рука обвилась вокруг моей шеи и его губы коснулись моих.

На его губах был вкус глазури.

Обычно это заставляло меня чувствовать себя намного лучше.

Но в этот момент мне от этого не стало лучше.

Он поднял голову.

— Мне пора.

Я кивнула.

— Люблю тебя, дорогая, — прошептал он.

— Я тоже люблю тебя, Брок, — прошептала я в ответ.

Брок ушел.

Я подняла телефон и позвонила Тайре.

Ответа не последовало.

Я сбросила и позвонила снова.

* * *

Мара

В это же время в доме Митча Лоусона и Мары Ганновер в Восточном Денвере

— Мне обязательно идти?

Это был Бад, сидевший на табурете перед барной стойкой, разделяющей кухню посередине нашего дома, выходившей в огромную гостиную с наборным потолком.

— Да, — ответила я.

— Но я не хочу покупать одежду для школы, — заявил он мне, и я почувствовала, как Митч приблизился ко мне. Так близко, что мы соприкасались телами.

Этим он занимался очень часто.

Это мне очень понравилось.

— Я не виню тебя, — пробормотал Митч, и мои глаза метнулись к нему, отчего я прищурилась.

Митч улыбнулся мне.

Я сверкнула глазами.

— Серьезно, дорогая, ты же знаешь его размеры. Ты с Билли можешь выбрать для него всякое дерьмо, ведь так? — спросил он.

— Я могу выбрать одежду для Бада, — вмешалась Билли, сидевшая рядом с Бадом за барной стойкой, добавив: — Легко.

— Видишь, Билли может выбрать для меня одежду, — неудивительно, что Бад мгновенно воспользовался ее предложением.

— Ты уверен? — Спросила я Бада, и он пожал плечами.

Я представила Бада в футболках с бабочками, когда услышала, как Митч пробормотал:

— Вот и отлично, все решено, — и мои глаза вернулись к нему.

— Это семейная прогулка, — объявила я и увидела, как Митч дернул головой.

Затем он заявил:

— Я не пойду.

— Ты не…

— … я не пойду.

— Если Митч не пойдет, я тоже не пойду, — заявил Бад.

— Я пойду! — Заволновалась Билли.

Это была моя девочка, во всем моя девочка, она всегда готова была пойти по магазинам.

— Мы с Бадом лучше поиграем, — сказал Митч. — Ты не против, Бад?

Как будто Бад будет когда-нибудь против.

— Отлично! — Воскликнул Бад.

Видите?

Именно тогда я поняла, что потеряла их обоих для семейной прогулки по магазинам, которую планировала, но я не стала им этого говорить, потому что заранее знала каков будет результат.

Митч и Бад с бейсбольным снаряжение, не были чем-то необычным. Они почти каждый день выходили на улицу, чтобы ударить по мячу и поймать мяч либо в парке, либо в пустующем дворе, Митч также водил его на корт для тренировки. Бад уже год играл в Малой Лиге, и никогда никто бы не догадался, что чуть больше года назад он и в жизни не бросал мяч и не держал биты. Митч сказал, что он прирожденный игрок. Похоже, Митч был прав. Бад был лучшим в своей лиге.

С другой стороны, помогало то, что эти двое всегда таскали свои рукавицы и сумки с битами повсюду, куда бы они ни пошли. Черт возьми, как раз на днях, когда мы заскочили в «Кинг Соуперс», чтобы кое-что купить, мы с Билли вошли и вышли к Митчу и Баду, играющим в мяч на стоянке.

— Мы собирались пообедать в ресторанчике, — решила я заманить их вкусной «морковкой».

— Отлично, пообедайте с Билли, — ответил Митч, не клюнув на мою вкусную «морковку». — Мы с Бадом съедим хот-доги, — сказал он, когда зазвонил его сотовый.

Я посмотрела на Бада.

— А что, если тебе не понравится одежда, которую мы купим?

— Тетя Мара, это всего лишь одежда.

Это был мой мальчик, весь мой мальчик, ему было все равно, какую одежду носить.

Хотя, наверное, ему было бы не все равно, если бы на его футболках красовались бабочки.

Прежде чем я успела заявить ему об этом, Митч произнес:

— Что? — спросил он так тихо, что у меня волосы на затылке встали дыбом, и я была не единственной, у кого волосы встали дыбом. Дети тоже, потому что все наши взгляды устремились на Митча. — Хорошо. Я приеду, как только смогу. Уже выезжаю.

О нет.

Митч отключился и посмотрел на меня. Мне не понравилось то, что я увидела, но у меня не было возможности полностью осознать его взгляд, потом он посмотрел на Бада.

— Извини, дружище, в другой раз. Работа. Мы сыграем, как я только смогу.

— Ладно, Митч, — согласился Бад тихим голосом.

— Ты в порядке, Митч? — Спросила Билли, не сводя глаз с лица Митча.

— Буду, красавица, как только закончу это дело. Оно не займет много времени, — ответил он Билли и посмотрел на меня. — Проводи меня до двери, детка.

Мои глаза скользнули по детям, а губы улыбнулись фальшивой улыбкой, на которую я знала, мои дети не купятся, когда последовала за Митчем к двери.

Он вышел, я последовала за ним, он закрыл входную дверь.

Затем повернулся ко мне, поднял обе руки и положил их мне на шею, наклонившись так, что наши лица оказались друг напротив друга.

— Твоя новая подружка Тайра?

О нет!

— Да, — Прошептала я.

— У нее могут быть неприятности.

О нет. Нет. О нет!

— Митч, — выдохнула я.

— Не ходи сегодня по магазинам. Отложи на время. Оставайся дома.

— Почему?

— Я просто хочу быть уверен, что вы все находитесь дома в безопасности, хорошо?

Я кивнула. Я могла это сделать для него.

— Я должен идти.

Я снова кивнула.

— Люблю тебя, милая.

— Я тоже люблю тебя, дорогой.

Он наклонил голову еще ниже, касаясь своими губами моих.

Затем побежал к своему внедорожнику на нашей подъездной дорожке.

Побежал.

Значит, все было нехорошо.

Я смотрела, как он уезжает. Потом глубоко вздохнула и вошла в дом, сообщив Билли, что сегодня покупки отменяются.

А после этого позвонила своим подругам.

* * *

Эльвира

В это же время, в «Старбакс» в Черри-Крик-Норт, Денвер

Сучка опаздывала.

Эльвиру это не радовало.

Нетерпеливо постукивая носком ботинка, она сделала глоток латте, поставила стаканчик, подняла телефон и ткнула в него пальцем, прежде чем поднести к уху.

Раздался звонок на телефон Тайры.

Ответа не последовало.

Она услышала голосовую почту, Эльвира отключилась, не оставив сообщения, готовая положить телефон на стол, но тот зазвонил.

На дисплее высветилось: «Хоук».

Эльвира взяла трубку и поднесла к уху.

— Какую часть «отгул» ты не понял? — спросила она, вместо приветствия.

— Тайра с тобой? — Спросил в ответ Хоук.

— Нет. Опаздывает.

— Русские зашевелились. Тэк и Тайра — оба мишени. Тащи свою задницу в офис и по дороге позвони Ли Найтингейлу.

И послышались гудки.

Эльвира вскочила со стула и помчалась на высоких каблуках к своему бордовому «Эклипсу».

В большинстве случаев, за исключением конкретно этого, это было наравне с кощунством, что она оставила свой не выпитый латте на столе кафе.

Реки крови

Тэк

За две минуты до звонка Хоука Эльвире, дом Кейна Аллена и Тайры Мастерс

Телефон Тэка зазвонил, когда он шел по коридору на звук работающего телевизора в гостиной, где сидели его дети. Он вытащил телефон, посмотрел на дисплей и приложил к уху.

— Йо, — ответил он.

— Ты в порядке? — Спросил Кейб «Хоук» Дельгадо таким голосом, что Тэк остановился как вкопанный, не дойдя до кухни.

— Да. Почему спрашиваешь?

— Тайра с тобой?

Лед мгновенно наполнил его вены.

— Нет, она уехала полчаса назад, пройтись по магазинам с Эльвирой.

— Я позвоню Эльвире, ты — Тайре. Тащи ее обратно домой или в «Хаос». Поставь охрану.

Дерьмо. Чертово дерьмо.

— Хоук, скажи мне, какого хрена, и сделай это сейчас, — прорычал Тэк.

— Эллиота Белова убили сегодня рано утром. Элейн Херон находится в критическом состоянии в реанимации больницы в Канзас-Сити. Русские зашевелились.

Лед начал кусаться, ноги Тэка задвигались туда, откуда он пришел.

— Господи Иисусе, мать твою. Позвони своей девушке, я позвоню своей женщине.

Он отключился, затем нашел контакт Тайры и нажал «вызов».

Он стоял у своего сейфа в шкафу, открывая и одновременно слушая голосовую почту.

Мороз покрыл его кожу коркой.

Он прекратил открывать сейф и снова нажал номер Тайры.

Когда его опять перекинуло на голосовую почту, сейф открылся.

— Господи Иисусе, мать твою, — отрезал он, схватил пистолет и сунул его за пояс, прежде чем схватить еще один. Он закрыл сейф и одной рукой нажал номер Дога.

— Йо, — ответил Дог.

— Русские добрались до Белова и Лэни. Белов мертв. Лэни в критическом состоянии. Ты что-нибудь слышал об этом дерьме?

— Черт возьми, нет, Господи, брат…

— Тайра уехала полчаса назад. Она не берет трубку.

— Я на байке.

— Поднимай всех. Сделай обход, брат.

— Будет сделано. Увидимся.

Разъединились.

Бл*дь. Как, черт возьми, такое большое дерьмо произошло, когда все было под контролем?

Тэк медленно шел по коридору, оба его ребенка стояли в конце коридора, бледные, почувствовав вибрацию в воздухе, с глазами, устремленными на него. Он снова остановился возле кухни, посмотрел им в глаза, положил на стойку запасной револьвер и позвонил Хоуку.

— Говори, — ответил Хоук.

— Не отвечает Тайра.

Тэк увидел, как задрожали губы у дочери.

Именно тогда ожог ударил ему в грудь, и лед начал трескаться.

— Она не встретилась с Эльвирой, — сообщил ему Хоук.

— Черт! — Тэк зарычал так злобно, что оба его ребенка подпрыгнули.

— Эльвира звонит Найтингейлу.

— Я еду.

— Встретимся у тебя в лагере.

— Хорошо.

Он отключился и посмотрел на своих детей.

— Раш, пистолет. Ты знаешь, как им пользоваться, но не прикасайся к нему без крайней необходимости. Ты с Тэб запираете за мной дверь на все замки. Всё. Двери, окна. Держите телефоны при себе. Вы никуда не звоните. Не выходите. Я пришлю сюда своего парня, как только смогу.

— Что происходит? — Тихо спросил Раш.

— Не знаю. Я должен спуститься с горы, чтобы узнать, — ответил Тэк.

— С Тайрой все в порядке? — Спросила Тэбби дрожащим голосом.

— Будет, — ответил Тэк.

Это было ни о чем, но этот ответ говорил обо всем. Он понял это, когда Тэбби побледнела, а Раш вздрогнул.

И он ненавидел это видеть.

Тэк подошел к детям и первым схватил Тэбби за голову. Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку. То же самое проделав с сыном.

Затем он прошел к двери.

Обернулся, глядя на них, заявил:

— Я верну ее домой.

Раш обнял Тэб и притянул ее к себе.

Он кивнул.

Его сын был хорошим парнем.

Тэбби заплакала.

Его дочь всегда глубоко переживала.

— Люблю вас обоих, — сказал он им более хриплым, чем обычно, голосом.

— Я тоже тебя люблю, папа, — прошептала Тэбби.

— Люблю тебя, папа, — голос Раша был хриплым.

И вышел за дверь.

* * *

Сорок пять минут спустя компаунд «Хаоса», Денвер

Тэк стоял у стойки бара, наблюдая, как Хаунд нажимает кнопку телефона, взгляд брата устремлен был на него.

— Отец в Боулдере и его ребята на байках.

Тэк кивнул.

Это было последнее. Он вызвал всех своих маркеров, всех, кто должен был ему услугу. Всех до единого.

Дверь открылась, и Тэк увидел Брока «Слима» Лукаса и Митча Лоусона.

Он почувствовал, как Хаунд приблизился к нему, встав за спиной, но не двинулся с места, и ему не очень понравилось, как выглядели оба вошедших мужчины.

— Я думаю, вы знаете, что дерьмо вышло из-под контроля, — заявил Тэк, когда они остановились перед ним.

Он поднял подбородок, затем взгляд Лукаса метнулся к Хаунду и обратно к Тэку.

— Твоих парней здесь нет?

Тэк кивнул.

— Только вы двое? — продолжил Лукас.

— Зачем ты хочешь знать, кто здесь? — резко рявкнул Тэк.

— У нас есть новости, — тихо сказал Лоусон.

— Выкладывай, — приказал Тэк, Лоусон посмотрел на Хаунда. — Ну же, Лоусон, — прорычал он.

Тэк наблюдал, как Лоусон и Лукас насторожились, словно ожидая или готовясь к нападению.

— Красный «Мустанг» 1967 года выпуска, зарегистрированный у вас, был найден брошенным на обочине 6-й авеню. Тайра ездит на этой машине? — Спросил Лоусон.

Тэк закрыл глаза и посмотрел на свои ботинки, ему жгло грудь. Тогда он понял, почему они хотели узнать, сколько здесь находится байкеров. Если они хотели его привлечь к ответственности, они хотели знать с кем им предстоит иметь дело.

— Это машина Черри, — подтвердил Хаунд.

— Черри? — услышал Тэк вопрос Лукаса, открыл глаза и посмотрел на него.

— Тайры, — проворчал Хаунд, положив руку на плечо Тэка.

— Это все, что у вас есть? — Спросил Тэк, и две пары удивленных глаз уставились на него. Они думали, что он потеряет все свое дерьмо.

И он потеряет, если потеряет ее.

Сейчас, если он потеряет свое дерьмо, это никоим образом не поможет его женщине.

— Это все, что у нас есть, — заявил Лукас.

— Крови нет? — Спросил Тэк.

— Нет, — подтвердил Лоусон.

Это была не хорошая новость, но и не плохая. Лещев предпочитал не делать грязную работу на виду, все зависело от его настроения, когда он прекращал играть и переходил к делу.

— Ты подтверждаешь, что Тайра Мастерс пропала? — Спросил Лукас, и Тэк почувствовал, как рука Хаунда отпустила его плечо.

— Если с ней все будет хорошо, когда мы ее найдем, полиция может пойти на х*й, — прорычал Хаунд из-за спины Тэка, понимая, что означает вопрос Лукаса, они хотят получить разрешение на официальное расследование и участие Денверского полицейского управления.

— Полиция не собирается идти на х*й, — ответил Лоусон.

— Полиция не знает, с чем имеет дело, — парировал Хаунд.

— Полиция знает, с чем имеет дело, также знает, что есть возможный заложник, а у полиции есть опыт освобождения заложников, пока те еще дышат, поэтому полиция не будет идти на х*й, — парировал Лоусон, затем его глаза обратились к Тэку. — И ты знаешь, чувак, и я, мать твою, знаю и не забыл. Я твой должник. Полиция не пойдет на х*й, потому что я не позволю.

— Мы обсудим, кто кому должен, когда Тайра будет дома в безопасности, — ответил Тэк и посмотрел на Лукаса.

Лукас отошел в сторону и вытащил телефон.

— Тэк, брат, — отрезал Дог, и Тэк повернулся к нему. — Нам не нужны копы в этом деле.

— Русские забрали мою женщину. Ей нужен каждый мужчина, кто может помочь.

— Тэк, это может привести к неприятностям, — напомнил ему Хаунд, что он и так уже знал.

— Она должна закончить этот день дома, дышащей.

— Тэк…

— Хватит болтать, — выдавил Тжк, когда открылась входная дверь.

Все взоры устремились туда, увидев Кейба «Хоука» Дельгадо и Ли Найтингейла, еще одного местного задиру и частного детектива. Хоук держал в руках папку из плотной бумаги.

Глаза обоих мужчин осмотрели пространство, затем вернулись к Тэку.

Но заговорил Ястреб.

— Парней нет?

— А ты как думаешь? — Спросил Тэк, не собираясь снова заводить этот разговор, кивнув в сторону папки. — Что это?

— Тебе нужно взглянуть на несколько фотографий, — сказал ему Хоук, останавливаясь и бросая папку на стойку бара.

— У меня есть дела поважнее, Хоук, — тихо заявил Тэк, Хоук повернул голову к Тэку, и они встретились взглядами.

— Примерно через тридцать секунд я скажу тебе кое-что, что тебя серьезно разозлит. Но поскольку твои мозги сейчас заняты другим, я знаю, что ты справишься. С твоей проблемой мы разберемся позже.

Мать твою.

— Давай, — прорычал Тэк.

Хоук не стал медлить.

— Твой клуб был под моим наблюдением в течение трех лет, — объявил он, и Тэк почувствовал, как ярость Хаунда взорвалась у него за спиной, но он поднял руку, не сводя глаз с Ястреба.

— Русские, Арло и Хай, — точно угадал Тэк, опуская руку.

Хоук кивнул.

— Мы работали с федералами.

— И что?

Хоук оторвал взгляд от Тэка, посмотрел на папку и распахнул ее. Подвинул к нему черно-белую фотографию восемь на десять. Этот снимок сделали в салоне магазина автотоваров «Прокатись» — мужчина, одиноко стоял в проходе.

Хоук повернул голову, встретившись с Тэком глазами.

— Ты знаешь этого человека?

Тэк уставился на фотографию, и ожог в его груди стал еще сильнее.

— Бл*дь, это же парень Наоми, Пайп, — пробормотал Хаунд, а потом громче. — Какое, бл*дь, отношение ко всему этому имеет этот ублюдок?

— Мужчина твоей бывшей, — сказал Хоук, не обращая внимания на Хаунда, отодвигая от него фотографию.

— Да, — выдавил Тэк. — Не хочешь сказать, зачем ты фотографировал этого придурка, пока он ходил по магазину?

— Этот парень — полный придурок, — заявил Хоук.

— У русских моя женщина, — предупредил Тэк. — Не трать мое время, рассказывая мне то дерьмо, которое я и так знаю.

— Нет, Тэк, — вмешался в разговор Ли Найтингейл, — этот парень — полный придурок. Он по уши в дерьме с каждым игроком города.

— Как глубоко? — Выпалил Тэк.

— Наркотики.

Господи. Бл*дь. Дерьмо. Мать твою, черт возьми.

Этот ублюдок сидел на наркоте в доме, где жили его дети. И его бывшая сучка знала, позволяла ему, скрывала это и играла с Тэком.

Господи. Мать твою. Дерьмо. Бл*дь!

Вот почему он угрожал, что продаст машину Тэб, наказывая ее без всякой причины, и почему Наоми так быстро отказалась от детей, решив получить деньги.

Он впился взглядом в Хоука.

— Ты хочешь мне сказать, что какой-то надутый мудак с кучей долгов и наркотой жил в доме с моими детьми?

— Я уже сказал, это поставит под угрозу расследование, — ответил Хоук и тихо произнес: — Тэк, мы разберемся с твоими проблемами позже.

Ему потребовались усилия, но Тэк смог заблокировать ожог в груди, ответив:

— И ты делишься этим со мной сейчас, потому что...?

— … потому что один из игроков, с которым он тесно завязан — русские, — ответил Найтингейл. — Отчаявшись, он решил маневрировать и связался с ними, начав предоставлять им услуги. Стало туго. Так туго, как русские обходятся с чужаками. Он проводил много времени в твоем магазине, Тэк. Он проводил много времени в своей машине возле твоего магазина, не сводя с вас глаз. Он многое записывал о приходе и уходе. Он живет с твоей бывшей, которая хорошо тебя знает. И он проводил много времени за закрытыми дверями с русскими.

Тэк немедленно повернулся к Хаунду.

— Позови брата, чтобы он тебя прикрыл. Вы двое на твоем байке. Ты знаешь, куда его отвести, — Хаунд двинулся, и Тэк крикнул ему в спину: — И эту суку тоже.

Хаунд обернулась.

— Наоми?

Тэк не ответил, не решился, только кивнул подбородком.

Хаунд исчез за дверью.

Тэк посмотрел на Лоусона и Лукаса, последний сделал телефонный звонок и присоединился к группе.

— Примерно через две секунды вас здесь не должно быть, и вы будете держать полицию подальше от всех известных мест «Хаоса».

— Тэк… — начал Лоусон.

Тэк перебил его:

— Он заговорит. И заговорит быстро. И если он сделает это быстро, то не в комнате для допросов.

На щеке Лоусона дернулась жилка. Он боролся, чувствуя, что должен вернуть долг, но он был скован своими полномочиями.

— Каштанка, — прошептал Тэк, имея в виду женщину Лоусона. — И твои дети. Не пятнай себя моим дерьмом.

— Если у тебя снесет крышу, мы со Слимом не сможем прикрыть твое дерьмо, — ответил Лоусон.

— Позволь мне об этом побеспокоиться самому. Ты не пятнаешь себя.

Лоусон выдержал его взгляд. Затем вздернул подбородок. И не глядя на Тэка, Дельгадо и Найтингейла, Лукас и Лоусон вышли из компаунда.

— Помогло бы, если бы мои ребята смогли скоординировать поиски с твоими, — заявил Найтингейл, и Тэк посмотрел на него.

— У тебя есть телефон Дога?

— Ага.

— Пусть твой парень свяжется с ним.

Найтингейл кивнул, достал телефон и отошел.

— Кейн, — тихо сказал Хоук, и нож пронзил живот Тэка от его тона и имени, которое тот произнес, прежде чем посмотреть на него. — Лещев облажался с Уинчеллом, Пирсоном и матрасами. На складе матрасов Лещев потерял два миллиона. Случается всякое дерьмо, например, теряешь безопасный транспорт и склады, поэтому заключаешь новую сделку, но не теряешь при этом два миллиона. Верхушка не будет винить, если так. Но Лещев лажанул, и его обвиняют. Он снова облажался, когда похитил детей полицейского, встретился с каждым задирой Денвера, разозлил каждого из нас, получив к себе нежелательное внимание. Потом он опять облажался с Беловым, который смылся. Он ведь слишком много знает, так ведь? Ты сделал все, что мог, но Белов был мертв еще до того, как твои ребята вывезли его и его женщину за пределы Денвера. Его верхушка сыта по горлу его дерьмом. Найтингейл со своими ребятами не успевает все это разгребать. Федералы все время копают. И «Хаос» был во всем дерьме Лещева.

— Ты опять говоришь мне то, что я и так знаю, — заметил Тэк.

— Приготовься, парень, — спокойно ответил Хоук.

Это он тоже знал.

Он знал. Тэк знал.

Лещев был холоден как камень. Но даже самый холодный ублюдок не хочет умирать.

Дни Лещева были сочтены, Тэк целый гребаный год работал со своими братьями, чтобы увидеть, как это произойдет, в то же время навсегда вытащить «Хаос» из этого дерьма.

И Лещев это тоже знал.

Но это не означало, что этот русский ублюдок не собирался уничтожить всех вокруг, чувствуя, что его дни сочтены.

И Тайра сейчас была у него.

— Х*й с ним, — пробормотал Тэк.

— Мы с моими ребятами обсудили твою ситуацию.

Тэк поймал его взгляд.

— За мной должок.

— Без маркера.

— Не надо так играть, Хоук.

— Ты прикрывал спину моей женщины и, делая это, прикрывал и мою. Я прикрою твою. Мы будем квиты.

С этим Тэк смог бы жить.

Тэк молча кивнул.

Затем он вышел из компаунда, направившись к своему мотоциклу.

* * *

Два часа спустя домик «Хаоса» на окраине Голдена, штат Колорадо

Надев кастет, Хоп ударил Джеральда «Пайпа» Даля в челюсть, и толстяк вместе со стулом, к которому был привязан, повалился на пол.

Наоми, привязанная к другому стулу в другом конце комнаты, закричала:

— Перестаньте!

Пайп выплюнул кровь и зуб, закряхтев:

— Я тебе говорю! Я ни хрена не знаю!

Тэк, стоявший в трех футах от него, скрестил руки на груди, приказав холодным как лед голосом:

— Поднимай его.

Боз и Хай двинулись вперед, поставили в вертикальное положение стул Пайпа, Боз произнес:

— Господи, чувак, как ты успел так растолстеть, будучи на коксе? После того, как мы с тобой закончим, ты забудешь, что такое чипсы «Доритос».

Они посадили его, Боз и Хай отступили назад, Хоп посмотрел на Тэка, тот покачал головой.

Затем он посмотрел на Пайпа и потребовал:

— Говори.

Избитый, окровавленный, с опущенной головой, потому что у него не было сил поднять ее, он с трудом выдохнул:

— Мать твою, я не знаю ничего!

— Он ничего не знает! Оставьте его в покое! — Взвизгнула Наоми.

Тэк только повернул голову в ее сторону и впился глазами в свою бывшую.

— Ты в опасном положении, — сказал он ей низким рокотом, медленно произнося слова, хотя глаза его горели. — Совет, Наоми, держи рот на замке.

Наоми посмотрела в глаза своему бывшему мужу и закрыла рот.

Тэк снова перевел взгляд на Пайпа.

— Говори, — прорычал он.

С усилием Пайп поднял голову, приложив еще больше усилий, сосредоточил взгляд, на сколько мог, на Тэке.

— Серьезно, чувак. Я тебе говорю. Я ни хрена не знаю. Я должен им двести тысяч за «вдох». Они не станут доверять наркоману.

— Ты вдыхал кокс на глазах у моих детей? — Слова Тэка хлестнули и попали в цель, ужалив обе мишени.

Наоми пискнула, но промолчала. Пайп поморщился, словно его ударили.

Затем он проворчал:

— Нет.

— Как ты умудрился задолжать русским двести тысяч за «вдох» и не делал этого дерьма на глазах у моих детей? — Спросил Тэк. — Если ты столько уже сидишь на коксе, тебе нужно постоянно подставлять к носу свернутую купюру.

— Я спрятал это дерьмо, твои дети его никогда не видели.

— Как ты умудрился задолжать русским двести тысяч за «вдох» и не делал этого дерьма на глазах у моих детей? — Повторил Тэк, получив дерьмовый ответ.

Пайп с трудом выдохнул, его голова опустилась.

— Чтобы выплатить как-то долг, я сказал им, что попридержу часть денег, чтобы выплатить все сразу. Чтобы обезопасить себя, перед тем, как они начнут предпринимать действия. Устроил вечеринку. Но кто-то нашел мою заначку и украл.

Господи, это был полностью тупоголовый придурок.

— Куда они отвезли Тайру? — Спросил Тэк, и Пайп заставил себя снова поднять голову.

— Говорю же тебе, я не знаю.

Тэк посмотрел на Хопа и кивнул.

Хоп двинулся к Пайпу, но на этот раз вытащил из-за пояса нож.

— Мать твою! Бл*дь! Я не знаю! Не знаю! — Закричал Пайп. — Но я знаю, кто знает!

Хоп оглянулся через плечо. Тэк кивнул. Хоп отошел в сторону.

— Олег, — тут же заявил Пайп. — Парня зовут Олег.

Тэк почувствовал на себе взгляды, потому что каждый байкер знал всех русских и многое о русских, и никто из них не слышал об Олеге.

— Не вешай мне лапшу на уши, Пайп, — предупредил Тэк.

— Я бы не стал. Он не очень дружит с русскими. Он дружит только с Лещевым.

— Тогда откуда ты знаешь этого парня?

— Я не дурак, приятель. Моя шея на кону с этими ублюдками. Я наблюдал, не просто так катался по округе.

— И что за связь у Лещева с этим парнем?

— Понятия не имею, но, по-моему, он готовит ему отход.

— Отход?!

— Время Лещева истекло, приятель. Он не дурак. И он знает, что ему конец. Только по одной причине мужчина заводит приятельские отношения с другим мужчиной вне работы, у себя дома, когда строит планы. Я не подходил близко. Просто наблюдал, но в последнее время они часто встречаются.

— Знаешь, где мы можем его найти?

— Бар на Эванс-стрит. Называется «Дренпайп».

Тэк кивнул в сторону Боза и Шайя, и они вышли.

Затем он посмотрел на Наоми.

— Ты получишь в понедельник бумаги.

Она едва вздохнула и кивнула.

— Ты их подпишешь.

Она снова кивнула.

— Но ты не получишь сто тысяч. — Ее лицо побледнело, и она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Тэк отрицательно покачал головой, прошептав: — Ты никогда не выделялась умом. Мой тебе совет — поумней. Ты же знаешь, что я не плачу за наркоту.

Доказывая свою безмерную глупость, Пайп вскочил.

— Мы будем в полном дерьме, если не получим этих денег.

— Это не моя проблема, — ответил Тэк, повернулся и направился к двери.

— Что ты хочешь с ними сделать? — Спросил Хоп ему в спину, Тэк шел к двери, не оборачиваясь.

— Мне по х*й, что с ними будет, — ответил он и вышел за дверь.

* * *

Два с половиной часа спустя компаунд «Хаоса»

Изнутри слышались тошнотворные, булькающие звуки, не замечать которых было невозможно.

Мужчина усмехнулся.

Черт, они возились с ним уже, мать твою, долго. Этот человек был сделан из стали.

Они обязаны были его сломить.

Сию минуту.

— Отойди, — прорычал Тэк, выдергивая пистолет из-за пояса. Дог отошел от изувеченного, окровавленного человека, привязанного к стулу, Тэк приставил пистолет к голове Олега. — Куда они отвезли ее?

Глаза Олега скользнули в сторону, поймав взгляд Тэка, он сказал с сильным русским акцентом:

— Пошел на х*й.

Тэк опустил пистолет и всадил пулю Олегу в бедро, тело мужчины дернулось, он подавил стон, после чего Тэк тут же приставил пистолет к его голове.

— Куда он ее отвез? — повторил он свой вопрос.

— Отсоси, — выплюнул Олег.

Тэк опустил пистолет и всадил еще одну пулю в другое бедро Олега, затем приставил дуло под подбородок Олега.

Он оказался с ним нос к носу и выпалил:

— Куда бл*дь он ее отвез?

— Убей меня, — проворчал Олег.

Тэк поднял пистолет повыше, и голова Олега дернулась назад, когда в комнате зазвонил сотовый.

Тэк проигнорировал звонок, отрезав:

— Куда, черт возьми, он ее отвез?

— Убей меня, я умру, зная, где она сейчас, но умру, зная, что ты не знаешь.

— Тэк, — позвал Дог, и Тэк, оттолкнувшись от русского, посмотрел на брата. — Хоук. На полицейской частоте, Лукас и Лоусон обнаружили конспиративную квартиру, где, по их мнению, русские держат заложника. Они вызвали подкрепление и подняли по тревоге спецназ.

— Хоук сказал, где это? — Спросил Тэк.

Дог кивнул.

— Поехали, — проворчал Тэк, направляясь к двери.

— Уберите его. Уберите это дерьмо. Поспрашивайте. У него должны быть враги. Выясните, кто они. Потом пустите слух, что мы готовы его продать. Мы заключим сделку после того, как спасем Черри. — Тэк услышал приказ Дога, скорее всего Арло и Тагу.

Но он не обернулся.

Вышел за дверь.

* * *

Полчаса спустя Литтлтон, Колорадо

Черный фургон, управляемый Бриком, Тэк сидел на пассажирском сиденье, Дог, Хаунд, Хай, Боз, Шай и Хоп на заднем сиденье, подкатил и припарковался позади внедорожника.

Тэк мгновенно выскочил из машины, подошел к передней части фургона, обогнул его, и увидел Лоусона, скрывающимся за внедорожником.

— Господи, ты с ума сошел? — Выплюнул Лоусон.

— Она там? — Спросил Тэк.

— Средь бела дня, Тэк, они могли тебя заметить.

— Внутри... Там? — Рявкнул Тэк и наклонился.

Лоусон втянул воздух, затем выдал.

— Насколько нам известно, они не знают, что мы здесь. Или не знали, пока ты не появился. Мы вызвали спецназ, он прибудет через десять минут.

— Значит, они там, — заявил Тэк, и ожог, который он блокировал все это время, начал выходить из-под контроля.

Его Рыжая была там, буквально через улицу и двор.

— Слим пошел посмотреть, как обстоят дела поближе.

— Не буду ждать спецназ, — заявил Тэк, повернулся и кивнул своим парням, которые сгрудились у фургона напротив дома, где находилась Тайра.

Он замер, как только Лоусон положил руку ему на плечо, резко развернувшись к нему.

Тэк впился в него взглядом, предупредив:

— Неподходящее время прикасаться ко мне, чувак.

— Будь умнее, Тэк, — тихо сказал Лоусон. — Спецназ прибудет, обещаю, мы ее вытащим.

— Она у них уже шесть часов. Я не заставлю ее ждать дольше, — огрызнулся Тэк.

— Если что-то случится, Тайра может попасть под перекрестный огонь.

— Мои ребята умеют хорошо целиться только в стрелков.

Лоусон бросил на него свирепый взгляд и пробормотал:

— Черт возьми, если появился Кейн Аллен, то ожидай неожиданности.

— Я с тобой, — донеслось из-за спины Лоусона, и Тэк кинул взгляд на Лукаса.

— Мать твою, еще и Брок Лукас, без башенный мужик, — пробормотал Лоусон.

— Я тоже в деле.

Тэк оглянулся через плечо и увидел Хоука, появившегося из ниоткуда.

— Потрясающе. Теперь еще и коммандос, — продолжал бормотать Лоусон.

— Погнали, — сказал Тэк, вытаскивая пистолет.

— Черт! — Выдал Лоусон, но Тэк, Хоук и Лукас уже пришли в движение.

Тэк заметил, что его братьев уже не было у фургона. Они разбежались по двору, заняв свои позиции.

Тэк почувствовал, как Лоусон двинулся за ними.

Тэк, Хоук, Лукас и Лоусон вышли из-за машины и направились прямо к дому.

Неудивительно, что из дома тут же раздались выстрелы.

Все четверо пригнулись и побежали быстрее через улицу и двор, тогда со всех сторон послышались выстрелы. Стрельбы было много, не только от его парней, но подоспели и командос. Это означало, что ребята Хоука тоже были там. И, возможно, Ли Натигейма.

Они отвлекали русских, дав возможность Тэку, Хоуку, Лукасу и Лоусону пробраться к входной двери.

При пальбе со всех сторон, Тэк изо всех сил старался посчитать выстрелы, доносившиеся из дома.

Два.

По крайней мере, там было двое мужчин.

Как только они добрались до двери, Тэк выбил дверь ногой в мотоциклетном ботинке.

Мужчины ворвались внутрь.

Первый русский упал еще до того, как они вошли в дом.

Пуля попала в живот другому русскому из пистолета Лукаса.

Пуля, пробившая мозг Григория Лещева, была выпущена Лоусоном.

Мужчины расступились, и Тэк увидел ее посреди комнаты.

Тайра, привязанная к стулу, даже во время перестрелки не пошевелилась. Голова опущена, густые, длинные, волнистые темно-рыжие волосы свисали, спина согнулась, тело обмякло.

Кровь сочилась из ран, растекаясь по деревянному полу.

Много крови.

Маленькие реки.

Реки крови.

* * *

Пятнадцать минут спустя

Машина скорой помощи мчалась вперед с включенной мигалкой и сиреной.

За ней следовал черный фургон.

За фургоном внедорожник.

За внедорожником «Камаро».

За ним три «Харлея Дэвидсон».

За ними две патрульные машины с включенными фарами, без сирен.

Конвой подъехал к отсеку Шведского Медицинского центра.

Брик не успел полностью остановиться, Тэк выскочил из машины и побежал к машине скорой помощи, туда уже бежали медики.

— Здесь нельзя парковаться! — услышал он крик, но его глаза были прикованы к дверям, которые открылись, а затем к каталке, которую вытаскивали наружу.

Как только колеса коснулись земли, Тэк подскочил вперед, обхватив рукой ее горло.

Он нащупал пульс.

— Сэр, отойдите.

Тэк даже не обратил внимания.

Ее зеленые глаза остановились на нем, и он почувствовал, как она подняла руку.

Он взял ее руку и крепко сжал, парамедики сдались, покатив каталку в операционную.

Тэк бежал вместе с ними, держа одну руку у ее горла, другой сжимая ее руку, не сводя с нее глаз.

— Не отпускай меня, — прошептала она.

— Не отпущу тебя, Рыжая.

— Не отпускай меня.

— Ни за что не отпущу, детка.

— Не отпускай меня.

Последнее она не произнесла, только зашевелила губами.

Тэк не ответил, ее рука обмякла в его руке, свет вспыхнул в ее глазах.

Бл*дь. Мать твою. Бл*дь.

Она уходила.

Он сосредоточил внимание на своей руке на ее горле.

Пульса не было.

— Сэр! Отойдите!

Кейн Аллен отступил в сторону, наблюдая, как они провезли каталку через вращающиеся двери, которые тут же закрылись, скрыв ее из виду.

* * *

— Это было слишком просто, — пробормотал Тэк.

— Что, брат? — Спросил Дог рядом с ним.

— Искупление грехов, — ответил Тэк.

— Брат, — пробормотал Дог, хлопнув Тэка по плечу.

Они постояли вместе некоторое время, прежде чем он почувствовал, что Дог отошел, дав ему пространство.

Оставшись один, он поднес руку к груди и надавил. Металлические жетоны, которые она ему подарила, холодили кожу, но их холод ощущался как ожог.

Потом он вспомнил ее слова.

«Правда, честность, настойчивость, сила, любовь всех видов и прощение — все это прекрасно, Тэк. Самые красивые истории, когда-либо рассказанные, труднее всего воспринимать».

— Ты была права, Рыжая, — прошептал он, обращаясь к дверям. — Ты была права, дорогая.

* * *

Гвен

Я отошла от девушек в приемной и направилась в коридор.

Повсюду были байкеры. Некоторые обнимали женщин. Одни стояли, прислонившись спиной к стене, выставив перед собой ноги в мотоциклетных ботинках, склонив головы и не сводя глаз с ботинок.

В конце коридора были двое подростков, оба сидели на полу, прислонившись спиной к стене. Мальчик обнимал девочку за плечи. Она прижималась к нему, уткнувшись лицом в грудь. Его глаза были прикованы к Тэку.

Я тоже перевела взгляд на него.

Среди толпы байкеров Тэк стоял один, одну руку уперев в бедро, другую положив позади на согнутую шею, опустив глаза в пол, стоял посреди коридора прямо за двойными дверями, рядом с детьми, которые, как я сразу поняла, были его.

Из ниоткуда я почувствовала губы у своего уха, рука скользнула от моей талии к животу.

— Иди к нему, Душистый Горошек, — прошептал мне на ухо Хоук.

Я кивнула и двинулась вперед.

Прошла мимо байкеров, когда добралась до Тэка, подошла прямо к нему, обняла, прижавшись щекой к его груди, закрыла глаза, крепко обняв.

Его руки обхватили меня за талию и тоже сжали.

— С ней все будет хорошо, — прошептала я.

— Хорошо, Персик.

— С ней все будет в порядке. — Продолжала я шептать.

— Да, детка.

Я открыла глаза и посмотрела в коридор на толпу байкеров.

Стоя в конце коридора, Хоук скрестил руки на груди, его лицо ничего не выражало, но глаза были прикованы ко мне. Брок обнимал Тесс за плечи и крепко прижимал к себе жену, она положила голову ему на плечо. Их взгляды были прикованы ко мне с Тэком. Митч обеими руками обнимал Мару, она отвечала ему тем же, прислонив голову щекой к его груди. Их глаза тоже были устремлены на нас с Тэком. Эльвира стояла рядом с Хоуком, прикрыв рот руками. Ее наряд был убийственным, как всегда. И ее глаза были тоже устремлены на нас с Тэком.

И пока я осмотрела всех, Хоук передвинулся, обнял Эльвиру за плечи, и как только он это сделал, она всем телом навалилась на него такого высокого, уткнувшись лицом ему в грудь, и как обычно с моим мужчиной, он не шелохнулся, просто стоял, крепко обнимая ее.

— Все будет хорошо, — прошептала я и крепко сжала Тэка.

Я поняла, что он потерял надежду, когда Тэк не ответил на мои объятия.

* * *

Тайра

Я почувствовала руку на горле.

Открыла глаза.

И прекрасное лицо Тэка заполнило все мое пространство.

Странно, но я ничего не почувствовала, кроме его руки, слегка дотрагивающейся до горла. Ничего.

Пока до меня не донесся его грубый, хриплый голос.

— С возвращением, Рыжая.

Потом почувствовала, как мои губы улыбнулись.

Эпилог

Мечты сбываются

Я стояла у раковины в нашей ванной в лифчике и трусиках, рассматривая свое тело в зеркало.

На теле не было ничего.

Потому что, когда я вышла из больницы, примерно через полсекунды после того, как Тэк занес меня в дом (хотя я могла ходить сама, только не очень быстро) и уложил в постель, он занялся поиском. И нашел лучшего пластического хирурга в стране, и я дважды летала в Лос-Анджелес, чтобы убрать рубцы от пяти колотых ран, нанесенных мне бандитом Григория Лещева.

— Этот день выжжен у меня в мозгу, — прорычал Тэк после того, как вручил мне билеты на самолет и объяснил, куда мы направляемся и зачем. — Не хочу, чтобы ты и я смотрел на твое прекрасное тело и все время вспоминал. Ты определенно не будешь жить со шрамами от этого дерьма в воспоминаниях и на теле. Не будешь, бл*дь.

После его объяснений я решила для себя — кто я такая, чтобы спорить?

Так что не стала.

С того дня прошло чуть больше девяти месяцев, и все напоминания о моих ранах на теле исчезли.

Мой мужчина позаботился об этом.

Я повернулась спиной к зеркалу и посмотрела на поясницу. В трусиках с заниженной талией отчетливо был виден дракон Тэка. Его татуировщик сделал его именно таким, художественным. Татуировка была... чертовски… крутой. Весь черный, его крылья охватывали поясницу, а кончики крыльев скользили к бедрам, остроконечная голова повернута в сторону, тело дракона свернулось, будто собираясь атаковать когтистыми лапами.

Было адски больно, но Тэк оказался прав, это того стоило. Мне нравилось иметь на себе его метку.

Мне нравилось то, что ему она очень сильно нравилась.

Эти мысли заставили меня развернуться назад лицом к зеркалу. Я прислонилась к стойке, скользнув двумя руками по животу, опустив глаза на свои руки, глядя на кольца на пальце.

На второй день после того, как я очнулась в больнице, увидела кольцо с огромным бриллиантом на левой руке. Выступающий бриллиант огранки принцессы, в два карата с маленькими круглыми бриллиантами рассыпаны вокруг, и бриллиантами побольше, поддерживающими большой на возвышении.

В ту же минуту, как я увидела кольцо, несмотря на обезболивающие, вызывающие заторможенность всего организма, я улыбнулась.

Бедный Тэк.

Босс байкеров всех байкерских боссов, пока его женщина была без сознания, он обручился со мной официально. Он делал то, что считал нужным делать, и получал то, что хотел, это должно было случиться.

По этому поводу я тоже не стала спорить. И когда пять минут спустя Тэк вошел в мою комнату, я просто подняла руку (хотя и слабо), пошевелила пальцами и прошептала:

— Я согласна.

Тэк только улыбнулся в ответ, подошел ко мне, наклонился и поцеловал.

Это было немного отстойно, что наш поцелуй во время помолвки был мягким, нежным и коротким, учитывая, что я была сильно накачана обезболивающими, имела пять зашитых дырок в теле, капельницу, восстанавливаясь после сильной потери крови.

Но несмотря на все это, поцелуй был не менее сладким.

У нас не было грандиозной свадьбы, но мы не стали откладывать свадьбу.

Лежа на больничной койке, моя мечта изменилась. После того, что я пережила, и что пережил Тэк, пытаясь меня найти, и того факта, что мое сердце перестало биться на одну минуту и сорок шесть секунд, мои приоритеты в жизни изменились.

Нужно жить и наслаждаться жизнью каждую минуту, ничего не откладывая.

Но это не означало, что свадьба не удалась.

Удалась.

Когда я была готова, Тэк посадил меня к себе позади на байк, нам повезло, что погода была хорошей, пока мы ехали через Роки Маунтин в Долину Напа.

Это была долгая поездка.

Но мне нравилась каждая гребаная минута.

Там нас встретили все: парни «Хаоса», мама и папа, тетя Бетт и дядя Марш, Тэбби и Раш, Хоук и Гвен, Брок и Тесс, Митч и Мара, Эльвира и даже мама Тэка.

Я обнаружила, что у мамы Тэка, что меня не удивило, был затравленный взгляд. Но она была при этом дружелюбна и любила своего сына, хотя в своей необычной отстраненной, нерешительной манере, которую я не понимала, и мне все это не очень нравилось. Но она вернулась в Сан-Диего и держалась с сыном на расстоянии. Мы редко с ней общались. Тэк привык к таким отношениям, и его это не беспокоило, поэтому я решила, что меня это тоже не должно беспокоить.

Что касается моих родителей, то они познакомились с Тэком, когда приехали в Денвер после того, что со мной случилось. Пока меня накачивали обезболивающими, Тэк оставил маму со мной и пошел с моим отцом выпить чашку кофе. Он рассказал все, что касалось «Хаоса», русских и того, как я оказалась мишенью. Он также сказал, что мы любим друг друга, и он намерен провести со мной всю оставшуюся жизнь, создав семью.

Это было сказано очень тактично, прямо и честно, и, по-видимому, мой отец оценил его слова.

Я поняла это, когда была уже не такой измученной, с ясной головой, обратилась к отцу с разговором о Тэке, надеясь, что он не будет его осуждать.

Мне не следовало волноваться (хотя я этого и не знала тогда).

— Дорогая, Бог принимает такие решения, а не я, — сказал папа, шокировав меня до чертиков. — Я всего лишь знаю, что это не твой мужчина ударил тебя ножом. Я также знаю, что его чуть не изрешетили пулями, когда он пошел тебя спасать. И я знаю, что он готов был сделать все, чтобы вытащить тебя живой. И наконец, думаю, что путь к искуплению тернист, но предполагаю, что этот мужчина прошел по нему в основном потому, что рядом с ним была сильная женщина. И я знаю это, потому что вырастил тебя такой женщиной.

На самом деле, это было отстойно, что я лежала на больничной койке, потому что это означало, что я не могла очень сильно обнять своего отца.

И плакать, оправляясь от колотых ран, чертовски было больно.

Я не знала, приехали ли мама с папой в Денвер с открытым сердцем, никого и ничего не осуждая. Просто знала, что они уважают открытость и честность Тэка, и они увидели, как Тэк, Тэбби, Раш и «Хаос» относились ко мне, поэтому, если они даже сначала относились с предубеждением ко всему, то потом им все равно бы пришлось поменять свое решение.

Мы с Тэком поженились на винодельни.

На мне было простое, но крутое платье цвета слоновой кости и не простые, а очень крутые шпильки цвета слоновой кости с шипами. Рядом со мной находилась безмерно грустная, но старающаяся сделать счастливый вид за меня Лэни. Тэк был одет в джинсы и невероятно крутую рубашку цвета слоновой кости с тонкой строчкой в западном стиле и не очень тонкой черной вышивкой в стиле рокера-байкера сверху на груди и позади на плечах. Во время бракосочетания Дог стоял рядом с Тэком. А когда нас объявили мужем и женой, воздух разорвался коллективным байкерским воем, заставившим меня засмеяться и заплакать одновременно.

После того, как я надела ему на палец широкое золотое кольцо, а он мне — тонкое, усыпанное бриллиантами, мы долго еще веселились и шумно. Владельцы виноградника, к счастью, присоединились к нам, вместо того чтобы вызывать полицию.

Все потом разъехались, но мы с Тэком остались на неделю, чтобы провести медовый месяц на винограднике. Затем мы продлили наш медовый месяц и поехали по побережью Калифорнии.

Только после этого отправились домой.

Мне не хватало времени кататься по дорогам с моим мужчиной, ветром в волосах. Но все равно это было время, которым я наслаждалась.

Каждую секунду.

Мы с Лэни пропустили похороны Эллиота, потому что обе лежали в больнице. Но она ждала меня, моей моральной поддержки, и я отвезла ее потом на его могилу, когда мы с Тэком вернулись домой после медового месяца. Я также поддерживала ее, когда мы стояли у его могилы, а она рыдала в моих объятиях. Вскоре после этого она вернулась в Коннектикут, поближе к маме, папе и сестре. Я скучала по ней каждый день, но понимала, почему она так сделала.

Слишком многое об Эллиоте ей напоминало в Денвере.

Он облажался, умер, а Лэни оказалась в реанимации. Но даже несмотря на это, она любила его и до сих пор не забыла.

И она конечно ни с кем не встречалась. Ни разу.

Я беспокоилась о ней и планировала к ней съездить, чтобы встряхнуть ее дерьмо.

Жизнь слишком коротка и драгоценна, чтобы долго предаваться горю.

Моя подруга была красивой, веселой, любящей, и ей необходимо было вернуться к нормальной жизни, черт возьми.

Начать дышать.

Ей нужно было начать жить.

И она вернется к жизни, даже если мне придется надрать ей задницу.

Да, я стала крутой байкершей, и если моя подруга не разберется со своим дерьмом сама, она ответит передо мной.

При этой мысли дверь ванной открылась, и я посмотрела в зеркало, вошел Тэк, одетый только в выцветшие джинсы с моими жетонами на шее.

Ммм... Мило.

Я прошлась взглядом по его груди, заметив тату на его верхних ребрах с моим мнением, под именем Тэбби, близко к его сердцу. Рядом находились жетоны на его груди.

Он сделал мою татуировку еще до того, как я вышла из больницы.

На внутренней стороне его правого предплечья появилась еще одна новая татуировка. Весы, не в балансе. На верхней чаше было написано «Красное» убийственными буквами, со стекающими реками крови. На нижней — «Черное», вверху над этим словом плыл призрачный Жнец в капюшоне, с черепом вместо лица, с жуткими голубыми глазами и косой в костлявой руке. А на подставке весов было написано «Никогда не забывай».

У каждого члена «Хаоса» была такая татуировка. «Красное» была я и напоминание о том, что я выбралась живой, но с трудом. «Черный» представлял их падшего брата (чья фамилия была Блэк), который был убит, когда они впервые стали осуществлять свой план, ухода от русской мафии. Тату сообщало, что весы могут потерять равновесие в любую секунду, о чем нужно было помнить постоянно, и думать мозгами, потому что потери не стоило того, что было поставлено на карту.

Братья и кровь.

Ничего более важного в жизни нет.

Ни одной вещи.

Даже Арло и Хай сделали такую татуировку. Можно сказать, что случившееся в тот день было тревожным сигналом. Ни деньги, ни адреналин не стоили того, что случилось с их братом или со мной.

Сейчас в Клубе все было хорошо.

Нет, на самом деле, все было хорошо со всеми и со всем.

Абсолютно со всем.

И должно стать еще лучше.

Мои глаза оторвались от тату на моем мужчине, поймав его взгляд, пока он шел ко мне. Он удерживал мой взгляд, прислонившись передом к моей спине, скользнув рукой по моей руке, остановившись на животе. Другая его рука обвилась вокруг моего горла.

Он часто так делал. На самом деле, постоянно. Я понимала теперь, что это значит для него, но по мере того, как недели превращались в месяцы, а он продолжал класть руку мне на горло, меня это начало беспокоить, поэтому я с осторожностью его спросила.

— Не спрашивай, — так же мягко ответил он. — Просто дай мне такую возможность, когда я буду в ней нуждаться.

Что я могла сказать? У него были свои демоны, и он должен был найти методы, чтобы их побороть.

Поэтому я согласилась предоставить ему свое горло в любую минуту, оставила все как есть.

Что касается меня, то первое, что я видела после пробуждения в больнице, а также последнее, что я видела каждую ночь перед сном, и первое, что я видела утром, был мой механизм адаптации.

Те часы, были адскими шестью часами, я не могла сказать, что у меня не было темных моментов, когда воспоминания этих часов дрейфовали у меня в голове, преследуя.

Но могу сказать только одно, что как только я потянулась к Тэку, он впустил свет.

Я видела, как он наклонял голову, чувствуя щекотание его козлиной бородки на коже плеча, прежде чем почувствовать прикосновение его губ, в котором я растворялась.

Он поднял голову и снова поймал мой взгляд в зеркале.

— Ты сегодня что-то тихая, — тихо произнес он.

— Я беременна, — ответила я, почувствовав, как его тело замерло у моей спины, пальцы на моем горле согнулись, рука на животе вжалась в кожу глубже.

Мы долго смотрели друг другу в глаза в зеркало, прежде чем он прошептал:

— Еще раз.

— Я беременна, красавчик.

Его рука снова вжалась мне в живот, и я увидела, как вспыхнули его глаза.

Затем обе его руки переместились, подцепив большими пальцами резинку моих трусиков, он дернул их вниз.

Дрожь пробежала по телу от его маневра, и между ногами мгновенно стало влажно.

Затем Тэк положил руки мне на бедра и развернул к себе, его губы прижались к моим, и я стала еще более влажной. Его язык проник в рот, мои руки скользнули по его плечам, его пальцы сжались на бедрах, дергая меня вверх, и я стала еще влажнее.

Моя задница приземлилась на столешницу, ноги обвились вокруг его талии.

Одной рукой он крепко обнимал меня за спину, другой блуждал по моему телу, целуя, а я целовала его в ответ. Потом его рука скользнула по боку, ребрам, вверх и внутрь лифчика, он нашел мой сосок и стал ласкать двумя пальцами.

Я вздохнула ему в рот, мои бедра задвигались на столешнице, решив получить его.

Его рука мгновенно покинула мой сосок, оказавшись между нами.

— Черт, прошу, будь готова, — прорычал он мне в губы, пока расстегивал джинсы.

— Я готова, милый, — выдохнула я.

Он снова поцеловал меня и оказался внутри. Я ахнула ему в рот, ноги сжались вокруг его бедер. Он наклонился, я отодвинулась, он уперся одной рукой в раковину, другой продолжал обнимать меня, войдя глубоко, что еще лучше, быстро и сильно.

— Да, — прошептала я.

Его рука, обнимающая меня, слегка меня передвинулась, чтобы он мог лучше до меня добраться, я застонала, почувствовав невероятное возбуждение, потому что это означало, что он мог войти еще глубже и двигаться еще сильнее. Я поняла это, потому что он так и сделал.

Он трахал и целовал одновременно, пока мои руки беспорядочно двигались по его спине и плечам, по всему телу, по каждому дюйму, до которого могла дотянуться, двигались быстро, лихорадочно, но как только на меня начал накатывать оргазм, я запустила пятерню ему в волосы и сжала прядь, другой рукой, обхватив его за спину.

— Я… уже, — выдохнула я.

— Мать твою, — пробормотал он, и я смутно почувствовала, как его губы улыбаются на моих, но я обращала гораздо больше внимания на свой оргазм.

Оргазм был долгим, я крепко обхватила Тэка, но он снова начал действовать, и я снова кончила, потом только он, наконец, застонал мне в рот.

За исключением периода моего выздоровления и косметических процедур, ничего не изменилось. Тэк постоянно хотел меня. А я всегда жаждала его.

Нет. Все изменилось. Все становилось лучше и лучше.

Его губы двигались по моей шее, мои руки скользили по его коже, когда я повернула голову и спросила:

— Итак, я правильно понимаю, что это был способ Кейна «Тэка» Аллена сообщить мне, что он счастлив, что я залетела.

Тэк поднял голову, его губы, окруженные крутой козлиной бородкой байкера, улыбались.

— Да, детка. Это мой способ общения, я рад, что ты залетела.

— Хорошо, — тихо сказала я.

Его улыбка исчезла, когда рука поднялась к моей шее, ладонь оказалась за ухом, пальцы в волосах на затылке, большой палец поглаживал мою щечку.

Боже, как мне нравилось, когда он так делал.

Его глаза следили за движением большого пальца, затем он встретился с моими глазами, и я затаила дыхание от того, что увидела в них.

— Я прошел, — прошептал он.

— Куда, детка? — Прошептала я в ответ.

— Бог не дал бы мне тебя и всего, что ты можешь мне дать, растущего внутри тебя, если бы я не искупил свои грехи.

Мое сердце подпрыгнуло, живот перевернулся, я выдохнула:

— Красавчик, — подняв руку, чтобы обхватить его за шею, так повернув голову, чтобы упереться своим лбом в его.

Его мягкие слова коснулись моих губ, и это было самое сладкое прикосновение, которое он когда-либо мне дарил, когда он сказал:

— Я люблю тебя, Рыжая.

— Я люблю тебя, Тэк.

Мы с силой прижались друг к другу, наслаждаясь моментом, потом он поднял голову и объявил:

— Нас ждут на тусовке, дорогая.

В этом он не ошибался.

Еще раз прикоснулся губами к моим, осторожно стащил меня со столешницы, нежно, поставив на ноги. Он прижимал меня к себе, пока я уверено смогла стоять на своих ногах. Потом опустил голову и поцеловал меня в шею.

Я закрыла глаза.

Второе самое сладкое прикосновение, которое он мне сегодня подарил. Определенно.

Я открыла глаза, когда Тэк отошел, поправляя джинсы. Повернулась к раковине, открыла краны, чтобы помыться.

Все было хорошо в мире, и я знала это, когда Тэк, выходя из ванной, скомандовал:

— Поторопись, детка. Потратив время, чтобы тебя трахнуть, мы теперь опаздываем.

Я перевела взгляд на отражение в зеркале на дверь, за которой он исчез, и закатила глаза.

Потом проделала все необходимые процедуры.

Натянув трусики, потянулась к флакону своего увлажняющего крема, но замерла на полпути.

В нашей ванной была бледно-желтая плитка, окаймленная тонкими белыми плитками. Я выбросила старые, разномастные полотенца Тэка и купила новые, пушистые, толстые изумрудно-зеленые. Они висели на вешалке для полотенец.

Мои глаза задвигались.

Мои флаконы с увлажняющим кремом и тоником были глубокого цвета мха. Моя зубная щетка была ярко-розовой, у Тэкса — ярко-синей. У крана стояла маленькая миска, куда я бросала драгоценности, когда мыла руки или готовилась ко сну. Она была керамической, блестящего солнечно-желтого и травянисто-зеленого цвета. Я перевела взгляд на зеркало. Мои трусики были вишнево-красными с кружевами.

Я усмехнулась своему отражению в зеркале.

Я жила в цвете каждый день, моя жизнь стала яркой.

Я наложила увлажняющий крем, надеясь, что у нашего ребенка будут сапфирово-голубые глаза его отца.

Но я бы согласилась и, если бы его глаза были как у меня, зелеными.

* * *

Сидя на столе для пикника на территории «Хаоса», рядом с компаундом под теплым, поздним июньским солнцем Колорадо, наслаждаясь моментом одиночества, я услышала щелканье туфель на высоких каблуках, отчего скосила глаза в ту сторону, ко мне двигалась Эльвира.

Отчего мои губы изогнулись в улыбке.

Только Эльвира могла надеть на барбекю в байкерскую цитадель обтягивающее, сливочно-желтое, с прилично обнаженным декольте платье на бретельках с туфлями, в виде переплетенных бронзовых ремешков, которые были так чертовски хороши, что даже я, будучи девушкой, запала на них.

Она выглядела так, словно собиралась пойти в модный пафосный ресторан, а не вгрызаться в жареную свинину барбекю на открытом воздухе.

С грацией, выработанной практикой, она вскарабкалась наверх и уселась рядом со мной на столе для пикника, после чего объявила:

— Назревают проблемы.

Я почувствовала, как у меня брови сошлись на ее очень странное, но совершенно по Эльвировски замечание.

— Какие?

Она наклонила голову в сторону, и я посмотрела туда.

И увидела Шайя, теперь уже полноправного члена Клуба, Шая во всей своей красе. То есть на нем были выцветшие джинсы, которые сидели слишком хорошо, обтягивающая черная футболка, которая тоже сидела на нем слишком хорошо, его темные волосы пребывали в сексуальном беспорядке, его зеркальные очки болтались на голове, он открыто флиртовал с молодой, привлекательной байкерской красоткой.

Он улыбался ей, и улыбка его была порочной.

Она тоже улыбалась ему, и ее улыбка была обольстительной.

Шай явно собирался что-то получить. И из обильного опыта наблюдения за Шайем в действии, я предположила, что он получит это что-то причем быстро. Черт, как раз на той неделе я наблюдала, как он очаровывал женщину, покупающую жидкость для стеклоочистителей в «Прокатись», которая оказалась в его постели в компаунде через десять целых семьдесят пять сотых минут. Я знала за сколько, потому что мы с Хопом засекли время.

Тут совсем нечему было удивляться и это было не редкостью, нет. Поэтому я не совсем поняла высказывание Эльвиры какие проблемы «назревают», пока не начала отводить взгляд от Шайя и не остановилась на Тэбби.

О боже.

Она стояла примерно в десяти футах от них. Она также смотрела на Шайя, и то, как она смотрела, было похоже, что весь ее мир только что раскололся.

Это было нехорошо.

Тэбби после той истории взяла себя в руки. Хотя это не означало, что она ни разу не приходила домой выпившей или пьяной, облевывая все перед входной дверью. И это не означало, что Тэк не сходил с ума, когда она появлялась в таком виде, и она не получала очередные нотации от нас. Но она была подростком. А с подростками такое дерьмо случалось. Тэк знал это и готов был разорвать ее на куски, но в последнюю минуту сдерживался.

В основном она вела себя мило, была нежной, умной, очаровательной. Они с отцом были близки. Она с братом была близка. И мы с ней были близки. У нее были хорошие оценки. Домой она возвращалась (в основном) к «комендантскому часу». Она встречалась с мальчиками, подходящими ей по возрасту, которые только слегка пугали меня до чертиков, все они были хороши собой, много тренировались, и были полностью в нее влюблены. Но это не помогало отцу Тэб — Тэку быть крутым байкером, он более чем слегка пугал парней Тэбби не только своим видом, но и словами.

Но сейчас было нехорошо. Не только потому, что Тэбби было семнадцать, а Шайю двадцать два, она была не в его лиге по крайней мере еще год, но и потому, что Шай был Шайем. Он был парнем. Он получал и бросал девушек с такой скоростью, что если бы это можно было записать как мировой рекорд, то он бы его установил.

И Шай был байкером, а значит братом. Не то чтобы Тэк не знал всего этого.

При этой мысли мой взгляд скользнул к моему мужчине, чтобы понять, что он действительно в курсе. В курсе всего. И я поняла, что он в курсе, потому что его лицо не выглядело не счастливым, но не выглядело оно так, хотя его глаза, прикрытые очками с зеркальными стеклами, были направлены в сторону Тэбби и Шайя. И хотя Тэк стоял с Митчем, Догом и отцом Гвен — Баксом, которые о чем-то разговаривали, я знала, что его мысли были далеки от этого разговора.

Его мысли были заняты его девочкой. И его братом, парнем.

Дерьмо.

— Потому что Гвен, а потом ты, я была на изрядной доле мальчишников этих мальчиков, и это не ускользнуло от моего внимания, что парень в порядке, — заявила Эльвира рядом со мной. — В нем есть мужская сила, он молод, заставляет меня чувствовать себя пумой, но это не значит, что с этим парнем что-то не так, он в порядке. Он настолько в порядке, что любая девушка могла бы себя убедить, что она не возражает провести с ним время, несмотря на то, что он игрок. Типа «Люби их, оставляй их» — эту фразу можно вытатуировать у него на груди, но девушка смогла бы все равно убедить себя, что ей на это наплевать, просто чтобы познакомиться поближе с «оружием», которое он прячет в своих выцветших джинсах. Может прошло уже некоторое время с тех пор, как ты, подруга, давала под зад таким ублюдкам, но я думаю, что твоя девушка хочет попробовать все, что я сказала, что приведет к разбитому сердцу. И похоже, что твой мужчина, которому не все равно, что происходит с его девочкой, не слишком хорошо к этому относится.

Тэк должно быть почувствовал мой взгляд, потому что он повернул голову и его темные очки посмотрели в мою сторону. И когда мы встретились глазами, он медленно отрицательно покачал головой. И хотя он стоял на приличном расстоянии, я поняла, что он вздохнул, хотя и не услышала.

Нет, Тэк этого не допустит.

— Еще хуже то, — продолжала Эльвира, и я оторвала взгляд от очков Тэка и посмотрела на нее, — что этот парень не встанет на колени и не опустится до какой пощечины от сучки, сестренка. Он чует, как зверь, что у него есть шанс, когда она достигнет совершеннолетия, тебе лучше вооружиться чем-то более надежным, чем перцовым баллончиком. Например... мачете подойдет.

— Шай ни за что не будет с ней связываться, — сообщила я ей, и ее брови поползли вверх.

— Девочка, ты сбрендила?! Она великолепна, а он на охоте, чтобы поставить очередную зарубку на кровати, его кровать, наверное, одна сплошная зарубка.

— Она дочь его брата. Он не будет, — авторитетно заявила я, потому что знала, что Шай, может, и мужчина, но он еще и умный, хороший парень, верный, и он скорее отрубит себе руку, чем проявит такое неуважение к Тэку.

— Тогда твоя проблема в ней, потому что девушка не будет выглядеть такой несчастной, если только она не втюрилась, — ответила Эльвира. — И это не влюбленность. Он ей нравится, прямо скажем, сильно нравится, — в этом она была права.

Я перевела взгляд на Тэбби, которая, к счастью, разговаривала с Мередит, мамой Гвен, Робертой, подругой Мары, Трейси и Камиллой.

— О! — Эльвира вдруг взвизгнула, я подскочила, повернулась и увидела приближающуюся Гвен со своим крошечным новорожденным Ашером на руках. Эльвира вытянула вперед обе руки, шевеля пальцами. — Дай мне этого маленького, ласкового коммандос, — Гвен подошла и передала Ашера Эльвире, которая тут же прижала его к груди, опустила лицо к нему и проворковала: — Кто у нас тут вырастет, надерет задницу всем и продолжит фамилию? Кто будет моим маленьким задирой?

— Эльвира, перестань вбивать ему в голову такие идеи, — приказала Гвен, и Эльвира прижала Ашера к своему глубокому декольте, резко подняв голову.

— Подруга, он даже думать еще толком не умеет. Успокойся.

— Он от Хоука. У него тоже есть способности супергероя. Они скрыты, ты не можешь их почувствовать, но они есть. Доверься мне. Перестань подкидывать ему всякие идеи. Когда он вырастет, он не будет коммандос. Он вырастет кем угодно, только не коммандос. — Она посмотрела на меня. — Я не знаю, кем. Мне все равно. Хоук есть Ястреб, и я почти уверена, что каждая пуля в его арсенале помечена мужской хромосомой, которую нельзя отрицать. Я в полной заднице. Я уже представляю себе десятилетия жизни с драками, кровью, пьянством, блевотиной и страхом неожиданной беременности его подружек. Я не хочу искать штурмовые винтовки под кроватями и опускать свою задницу на звезды ниндзя, которые упали на мой диван.

Эльвира подняла руку к голове малыша Ашера, прикрыв ее, но она хотела закрыть ему ухо, я поняла это, когда она рявкнула:

— Если он не вырастет коммандос, как он будет делать состояние, заставлять людей дрожать от его появления и обеспечивать свою собственную прекрасную задницу?

Гвен вытаращила глаза на Эльвиру, а потом подняла их к небесам.

— Кто-нибудь, освободите меня. А еще лучше — отправьте Эльвиру. Может в Китай.

— Я не против Китая, — заявила Эльвира Ашеру детским голоском. — У них там хорошая еда, и у них есть Джет Ли. Это такой парень, который знает свое дерьмо, Ашер, и у него есть крутое имя. Его мама не смогла придумать лучшего имени для такого крутого парня. С таким именем, только один путь, по которому мальчик мог пойти в жизни, путь стать задирой. — Она подняла голову и посмотрела на Гвен, прежде чем закончила: — Также, как и имя Ашер Дельгадо.

— Моего следующего мальчика я назову Найджелом, — парировала Гвен.

— Ха! — Ухнула Эльвира. — Можно подумать, что Хоук тебе позволит.

— Мальчикам даю имена я. У нас договор, — возразила Гвен.

— Да, когда ты заявишь об этом Хоуку, позови меня, я хочу посмотреть, как он отреагирует, когда ты решишь назвать его ребенка Найджелом. Посмотрим, что станет с твоим договором, — ответила Эльвира.

Гвен посмотрела на меня.

— Здесь в лагере есть оружие?

— Э-э…, — Пробормотала я, думая, что несомненно должно было быть.

— Неважно. Пули повлекут вопросы. Яд, яд может остаться незамеченным, — пробормотала Гвен, и я усмехнулась.

Эльвира окунула голову, шепнув Ашеру:

— Глупая мамочка.

В этот момент к нашей компании присоединилась Тесс, присев на лавку у моих ног.

— Привет, девочки, — поздоровалась она.

Мы хором пропели «Привет», Эльвира для верности помахала ей маленькой детской ручкой Ашера.

— Спасибо, что принесла торт. Это было потрясающе, — сказала я ей.

— Без проблем, — пробормотала она, улыбаясь мне.

— Да уж, кто бы знал, — пробормотала Эльвира. — Некоторые из нас не такие быстрые и не такие опытные в общении с байкерами, поэтому не успели сунуть туда свои задницы, чтобы получить кусок торта, потому что байкеры набросились на это дерьмо, как стервятники. Можно подумать, что у этих устрашающих байкеров никогда в жизни не было куска торта. К тому времени, как я добралась до торта, не осталось ни крошки. Даже глазури на тарелке не было. — Она посмотрела на Тесс. — Значит, ты мне должна, девочка.

— Дорогая, у меня две пекарни. Ты можешь зайти в любое время и получить свой торт, — ответила Тесс.

— Халявный? — Спросила Эльвира.

— Это ты всегда платишь за него, я предлагаю тебе так, — ответила Тесс.

— Ну, у тебя в семье имеются мини-горячие парни, которых надо растить. Я не хочу быть той, кто отнимает у них кусок. Особенно сейчас, когда они уже подошли к возрасту свиданий.

Тесс в отчаянии закрыла глаза, и я догадалась почему. Джоэл уже встречался, Тесс уже жила в своей версии угрозы драк, крови, пьянства, блевотины и страха беременности его подружек.

Взгляд Эльвиры скользнул в сторону Джоэла и Рекса, которые стояли рядом с Хоуком, дядей Маршем и тетей Бетт, именно из-за визита последних мы и устраивали это барбекю. — Ш-ш-ш, они растут, как сорняки. Я думаю, что они оба будут выше своего папочки. И они будут такими же горячими, как их отец, это видно с первого взгляда.

— Только не говори мне об этом, — пробормотала Тесс, тоже глядя на своих мальчиков.

Я наблюдала, как Брок подошел к этой кучке, обхватил руками шеи обоих своих мальчиков и, как я подозревала, сжал их, прежде чем опустить руки. После этого оба парня придвинулись чуть ближе к отцу, не близко-близко, но была заметна между ними невидимая связь.

Потом я обратила внимание, как Брок оглядел толпу, нашел Тесс. Он одарил ее сексуальной улыбкой, прежде чем отвернулся и полностью сосредоточился на группе, с которой стоял.

Глядя на это, у меня потеплело в животе.

Тэк был хорошим отцом, хорошим человеком и отличным мужем.

У меня было то же, что и у Тесс. И мой ребенок получит то, что Брок давал своим мальчикам.

И мне это нравилось.

Потом до меня дошло, что что-то происходит. Байкеры зашевелились, кто-то что-то сказал, и все мужчины двинулись во двор, покрытый асфальтом. Я заметила Митча, несущего одну из тех больших длинных бейсбольных сумок, Бад шагал рядом, Лео, муж Камиллы, шел рядом с Бадом, Дерек, парень Латаньи, рядом с Митчем.

Святое дерьмо.

Неужели байкеры собираются играть в бейсбол?

Мара подошла к нам с противоположной стороны того места, куда я смотрела, села на скамейку рядом с ногами Эльвиры в потрясающих босоножках, а ее племянница Билли забралась на стол, встала на колени и заглянула через плечо Эльвиры, воркуя с Ашером. В то же время лучшая подруга Тесс Марта подошла и встала рядом с Гвен.

— Митч и Бад затеяли игру в бейсбол, — объявила Мара и улыбнулась Гвен, — ничего удивительного.

Срань господня!

Я наблюдала, как собираются мужчины.

Байкеры собирались играть в бейсбол.

— Бад спит с перчаткой на руке? — Спросила Тесс Мару.

— Почти, — ответила Мара.

Я видела, как Митч отвернулся от толпы и посмотрел на Мару. Потом увидела, как он тоже одарил ее сексуальной улыбкой.

Ну, я предположила, что если коммандос и полицейские детективы могут появиться на барбекю байкеров, то байкеры могут сыграть и в бейсбол.

Я перевела взгляд с Митча на Брока, с Хока на Тэка.

В самом начале женский отряд взял меня под свое крыло.

Но теперь мы все были семьей. И не потому, что Эльвира была безумно общительной и дружелюбной.

Нет, а потому, что Хоук, Брок и Митч штурмовали дом русской мафии плечо к плечу с Тэком. Для Тэкса это означало, что они стали братьями. Не по крови. Не по идеи и стилю жизни. Но эта связь все равно была непоколебима.

Я иногда ходила по магазинам, пила кофе, выпивала или ужинала с одной или несколькими, а то и всеми девушками.

Изредка, но целенаправленно, Хоук, Брок и Митч сидели в лагере и пили пиво.

Тэк сделал свое заявление. Теперь пути назад не было.

Не то чтобы мне этого хотелось.

Тетя Бетт, Мередит, Роберта, Тэбби, Латанья, Трейси и Камилла присоединились к нашей группе, а также Шейла, Митци и другие женщины байкеров.

— Я так понимаю, это и есть группа поддержки, — заметила тетя Бетт.

— Похоже на то, — пробормотала Марта.

— Ладно, прежде чем мы выясним, за кого болеем, как насчет того, чтобы поделиться самым важным? — Предложила Эльвира, я посмотрела на нее и увидела, что она смотрит на меня, она спросила: — Готова?

Мое тело замкнулось.

— Что?

— Как что? Подруга, — тихо сказала она, — ты окружена своими девочками. Не думай, что счастье в твоих глазах ускользает от нас. Светит солнце. Еда хорошая. Атмосфера счастливая. Но выражение твоего лица говорит не о солнце, еде и хорошей компании. Оно также не говорит, что ты просто счастлива. Оно говорит о чем-то гораздо большем. Сделай эту атмосферу еще счастливее. Когда?

Я чувствовала, как на меня со всех сторон смотрят, в первую очередь, тетя Бетт и Тэбби.

Но Эльвира ошибалась. Я не хотела никому ничего говорить в первую очередь из-за тети Бетт и Тэбби.

Неудивительно, что тетя Бетт и дядя Марш внешне приняли Тэка, его детей и мой байкерский образ жизни. Хотя, учитывая, что вскоре после того, как я вошла в его мир, меня похитили, в конце пять раз ударили ножом, я не знала, что моя тетя и дядя думают об этом.

И я не знала, что они подумают о том, что я счастлива и погрязла в байкерском мире окончательно.

Тем не менее, поскольку Эльвира была любопытной, она также была права, вокруг меня были все мои подруги, и во всей округе территории Тэка (и его крутых братьев) не было более безопасного места, чтобы я смогла ответить:

— В январе.

— Йо-хо! — Заулюлюкала Эльвира, Ашер подпрыгивал в ее руках, потом его розовые детские губы выдавали детскую улыбку, а все женщины вокруг меня радостно закричали, улюлюкая, я получала объятия за объятиями.

Тэбби врезалась в меня, слегка дернувшуюся от ее силы, ее дыхание слегка сбилось, я обхватила ее с двух сторон и сжала своими объятиями, крепко сжала.

Моя девочка была счастлива, что у нее появится братик или сестренка. А может моя девочка просто была счастлива за нас с ее отцом. А может, и то и другое вместе.

Последней меня обняла тетя Бетт. И ее объятия были долгими, дольше всех и были самыми крепкими.

— Иногда это происходит странным образом, — прошептала она, прежде чем отпустить меня, — но мечты сбываются.

Боже, тетя Бетт вспомнила мои письма ей.

Я почувствовала жгучие слезы на глазах, она отпустила меня, быстро отвернувшись, я поняла почему.

Итак, думаю, тетя Бетт приняла Тэка, его детей и мой байкерский образ жизни.

Приятно это было узнать.

Мои влажные глаза нашли глаза моего мужчины.

Он стоял, одной рукой обнимая Раша за плечи, но все его внимание было приковано ко мне, и он улыбался мне своей сексуальной улыбкой.

Да, думала я, сидя на солнышке, окруженная моими девочками, не сводя с него глаз, впитывая его улыбку и неся в своем теле его ребенка, тетя Бетт была абсолютно права.

Иногда это происходит странным образом, включая драки, кровь, пьянство, похищения и беременность.

Но мечты сбылись.

* * *

— Все закончилось хорошо, что твои братья не вытащили ножи, не подстрелили никого, когда команда Митча, Брока и Хоука обыграла вашу команду в бейсболе, — заметила я, лежа голой в постели с голым Тэком в его комнате в компаунде.

Было уже поздно. Барбекю закончилось. Тетя Бетт и дядя Марш уехали в отель. Тэб и Раш были дома. А мы с Тэком решили продолжить вечеринку наедине.

— Лоусон не предупредил меня, что у него есть секретное оружие, — пробормотал Тэк. — Черт, ты видела удар его парня?

— Ага.

— Господи, — пробормотал Тэк. — У него такой замах. А ему всего одиннадцать.

— Это я тоже заметила.

— И ребята Лукаса не отставали от него. Мы старые, чертовые тяжеловесы.

— Ага.

— У нас не было ни единого шанса.

— Неа.

Тэк замолчал.

И я тоже.

Затем я прервала молчание:

— Раш что-нибудь решил?

Раш говорил, когда окончит школу, подумывает присоединиться к «Хаосу». Я была удивлена, хотя и не стоило, но были причины для этого, но теперь…

— Пока нет.

— Что его удерживает?

— Не знаю, может то дерьмо, что могут женщину, которая ему небезразлична, ударить ножом пять раз?

Моя голова поднялась с его плеча, и я посмотрела сквозь темноту ему в лицо.

— Я?

— От чего-то ты можешь оградить своих детей, дорогая, мои дети не тупые, их мать любила материться и орать, причем громко, и от того, и от другого было труднее их оградить. Они слышали, как мы с Наоми ругались. Они слышали, о чем мы ругались. Как я ни старался, сука не умолкала. Это привело к тому, что случилось с тобой. И, детка, ты же знаешь, что случилось с Пайпом.

Через несколько недель после моей драмы мужчина Наоми — Пайп сел в свою машину, завел мотор и все. Машина взорвалась. Лещева может и убрали, но русские хорошо вели свои долговые книги. Они точно знали, кто им и сколько должен, такие долги нужно было платить.

Эллиот заплатил.

Пайп тоже заплатил.

Наоми не стала тратить время, дожидаясь следующей жертвы. Три месяца спустя она переспала с байкером в Боулдере.

Раш иногда виделся с ней.

Тэбби ни разу.

Что касается меня, то, хотя я больше ее не видела, но Боулдер был недостаточно далеко от нас. Но это было хоть что-то.

— Раш не в восторге от «Хаоса», — закончил Тэк.

— Но ты больше не идешь по этому пути, — заметила я.

— Дорогая, тебя ударили ножом пять раз, и его отчим умер.

— Но смерть Пайпа не имеет ничего общего с «Хаосом».

— Не уверен, что Раш думает именно так.

— Нет ничего лучше, чем Клуб, — горячо заявила я, и воздух в комнате замер, но я проигнорировала это, продолжив, — чем он собирается заняться? Он любит машины. Он отлично с ними ладит. Ты подарил ему байк на Рождество, и с тех пор каждый хороший день он ездит на нем. Он знает все об автомобилях и мотоциклах. И…

— Нет ничего лучше, чем Клуб? — Тэк прервал меня переспрашивая.

— Ну да. Братья и кровь. Что может быть важнее, чем пожизненная преданность обоим?

— Господи, — пробормотал Тэк.

— Что? — Спросила я.

— Господи, — повторил Тэк.

— Что? — Повторила я, и его рука поднялась и обхватила меня за подбородок.

— Господи, в этом ты вся, каждый раз, когда я думаю, что изучил тебя досконально, ты открываешь мне новые грани себя, детка. И когда они появляются, то сияют так ярко, что у меня дух захватывает.

От его слов у меня перехватило дыхание.

— Сегодня утром ты подарила мне один из самых ценных подарков, который женщина может подарить своему мужчине. А теперь ты только что подарила мне еще один.

Что же я такое сказала?

— Я… — Запинаясь спросила я: — Какой подарок еще один?

— Я взял тебя в свой мир, ты отдала мне себя. Но, Рыжая, то, что ты существуешь в моем мире — это одно. Но то, что ты принимаешь мой мир, как свой — это другое.

О, именно это я и сделала.

Я расслабилась рядом с Тэком, его рука соскользнула с моего подбородка, спрятавшись в моих волосах, когда я сказала:

— Я заняла свое место в твоем мире давным-давно, дорогой.

— Ты любишь меня, ты любишь моих детей, ты глубоко сочувствуешь моим братьям, но до сих пор я не знал, что ты любишь ту жизнь, которую я предпочитаю вести. — Его рука в моих волосах притянула мою голову ближе, чтобы он мог коснуться моих губ своими губами, прежде чем отодвинул мою голову на дюйм, чтобы закончить: — Мой мир значит для меня весь мир. Спасибо.

ОМойБог!

Мне показалось, или я правда только что услышала, как Тэк сказал: «Спасибо».

— Ты только что сказал «Спасибо»? — Спросила я, чтобы точно знать.

— Я говорил по-английски, детка.

— Ты только что сказал мне «Спасибо».

Пауза, прежде чем он пробормотал:

— Теперь она мне яйца выкручивает.

— Я нет! — Рявкнула я.

— А сейчас она будет мне высказывать свою точку зрения.

Что ж, я так и сделала.

— Дай мне передохнуть, красавчик, я была с тобой чуть меньше года, и за это время меня похитили, я дважды надрала задницу, меня пырнули ножом, я вышла замуж, и ты сделал меня беременной. За все это время ты ни разу не сказал мне «Спасибо». Даже когда я выполнила тот гигантский заказ на запчасти, не задав тебе кстати ни единого вопроса. Позволь мне насладиться моментом.

— Да, я тоже наслаждался этим моментом, и этот момент был нежным, пока ты не стала раздраженной.

— Э-э… ты поклялся мне в верности, Тэк. Не то чтобы ты не знал, что я иногда могу разозлиться.

— Я давал клятву, — согласился Тэк.

— Ты только что сказал, что давал мне клятву верности.

— Да, именно так я и сказал.

— Что за верность?

— Я не знаю, просто знаю, что поклялся.

Я слышала и видела, как Тэк покачал головой на подушке, а потом заявил:

— Когда мужчина выражает тебе свою благодарность, ты не бросаешь свою точку зрения. Ты целуешь его и может сосешь его член, чтобы показать свою признательность.

Ладно, теперь мы вернулись к той тактике, которую я знала.

— Думаю, я уже закрепила свой статус байкерской сучки, Тэк, и этот разговор тому подтверждение. Твои уроки больше не нужны.

— Ладно, тогда как насчет того, чтобы заняться делом — сосать член, потому что я этого хочу?

Его слова прошлись по моему телу, как горячий нож сквозь масло, мои ноги тут же задвигались.

— Вечно ненасытная, — пробормотал он.

— Как будто тебе это не нравится, — пробормотала я в ответ.

— Будет трудно отвечать, когда у тебя во рту будет мой член, — заметил Тэк.

Эти слова тоже прошли через меня.

— Перестань меня заводить, когда я злюсь, — огрызнулась я.

— Рыжая, лучше всего заводить тебя, когда ты злишься.

Это было правдой.

— Детка, — подсказал он, когда я не двинулась с места, — Тайра, — снова позвал он, когда я все еще не двигалась.

— О, хорошо. Я займусь делом.

— Спасибо, — пробормотал он с улыбкой в голосе, но его рука не отпустила мои волосы, позволив мне перейти к делу. Он притянул меня так близко, что мои губы коснулись его. — Подумай об этом, дорогая, прежде чем набросишься на меня в следующий раз, детка, потому что я вот-вот стану сладким, и тебе нужно быстро все обдумать, чтобы ты могла перейти к отсасыванию, но делать это не быстро.

Я напряглась и затаила дыхание.

Тэк не стал медлить с тем, чтобы дать мне «лучшую конфетку», которую он когда-либо мне давал. Что он делал часто. Его слова доказывали, что каждый раз я тоже буду открывать в нем новые грани.

— Я благодарю тебя за то, что ты помогла мне создать ребенка внутри тебя. Я благодарю тебя за то, что ты заняла свое место в моем мире и тебе он нравится. Я благодарю тебя за то, что ты стала хорошей мачехой моим детям и дала Тэб то, в чем она нуждалась и чего никогда у нее не было. И больше всего я благодарен тебе за то, что ты — это ты, за то, что ты делаешь все возможное, чтобы моя жизнь никогда не была скучной, чтобы я ложился спать довольной и просыпался счастливым, встречая новый день.

У меня перехватило горло, потому что сердце стало таким большим, что заняло всю грудь, но я не успела расплакаться, потому что Тэк меня поцеловал. Я всхлипнула ему в рот, прежде чем успокоилась и решила сосредоточиться на ответном поцелуе.

После этого я приступила к делу.

* * *

Тэк

Тайра была рядом, ее тело прижималось к нему, когда Тэк осторожно перевернул ее на спину.

Он перекатился к ней, как делал бессчетное количество раз с того дня, его рука заскользила по ее телу.

Шрамы исчезли, но память о них осталась. Он знал каждое место, где вонзился нож в ее плоть, проводя пальцами по ее гладкой, шелковистой коже, за которую заплатил чертовую монету, чтобы она снова стала гладкой.

И, как всегда, он положил руку ей на горло.

Слегка расслабившись, чтобы не разбудить ее, он слушал ее пульсу, бьющийся в его пальцах, и слушал до тех пор, пока он не смыл воспоминания.

Но в эту ночь и в последующие семь месяцев его руки не оставили ее, как обычно.

Он двинул их вниз, к ее животу.

И в темноте своей спящей женщине, он прошептал:

— Ты не знаешь этого, детка, но некоторые мужчины тоже мечтают о женщине своей мечты.

Поскольку она спала, на этот раз Тайра Аллен не ответила.

Прижавшись ладонью к теплой, мягкой коже своей женщины, Кейн Аллен устроился рядом с женой на кровати в комнате компаунда, где все началось, и заснул.

* * *

Семь месяцев спустя родился Райдер Аллен.

И первое, что сделал Тэк — обхватил двумя пальцами его горло.

«Молчаливый мужчина#4.1»