Невесомость (СИ)

— Анжел, садись на меня, — внезапно произнес Денис с улыбкой. — Давай я присяду, а ты запрыгивай.

Мне казалось, что я схожу с ума и что такого не может быть наяву.

— Ну же, скорее, — поторопил он меня.

Не успев сообразить, я кивнула и села на широкие плечи моего одноклассника. Было немного страшно потерять равновесие, но когда я увидела слева от себя сидевшую на Кирилле Вику, то стало поспокойнее. Она что-то мне сказала, но из-за гула, царившего в зале, её голос терялся в этом хаосе.

— Готовы? — спросил Костя, сделав глоток воды. — Ребят, это наша последняя песня. Но последняя не только на сегодняшнем выступлении, — уточнил он с улыбкой, присаживаясь на высокий барный стул, — но и в плане написания. Поэтому для нас сейчас очень-очень волнительный момент.

— И…я хочу заметить, — вмешался Игорь, — что эта песня была написана на кухне, когда наши вокалисты готовили ужин.

По залу пробежался оживленный смех.

— Народ, а если серьёзно, то просто поддержите нас сейчас, — улыбнулся Игорь, обращаясь к нам, слушателям. — Песня называется Дышу тобой.

Через несколько секунд раздались нежные аккорды, и ребята начали играть красивое вступление.

— Нарушив твой покой, — начала нежным-нежным голосом петь Карина, — я хочу тебе присниться. Как я устала, надрываясь, кричать в тишину… — протянула она последнее слово. — В моей душе больше нечему храниться, и бросив всё в глуши, я убегаю в пустоту.

Я слушала свою сестру, сидя на сильных плечах Дениса, ощущая его горячие руки на своих щиколотках, и ощущала всё более и более поднимавшуюся температуру своего тела. То мгновение было неповторимо. Красивая песня, тепло Дениса, сверкающие огни в зале…всё это настолько завораживало и опьяняло, что я закрыла глаза и позволила себе расслабиться, целиком отдавшись во власть музыке.

Когда "Illusion", отыграв последнюю, потрясающе нежную песню, скрылись за кулисами, то зал долго не утихал, и вся наша компания вместе с остальными слушателями чётко скандинировала: "Е-щё! Е-щё! Е-щё!". Денис, кажется, даже и не думал опускать меня со своих плеч, чему я была не в силах противиться..

Когда на сцену вышли ведущие и начали что-то говорить, то словно обезумевший, зал абсолютно их не слушал, продолжая требовать возвращения на сцену наших друзей. И нужно заметить, что это подействовало. Через несколько секунд парни сдались и ушли за кулисы, а на смену им снова вышли Карина, Костя, Антон, Игорь и Макс, пораженные такой бурной реакции публики.

— Ух ты! Ребят, спасибо! — произнесла в микрофон Карина после восторженного крика и визжания.

— Мы не ожидали такого, — признался Макс, со счастливой улыбкой глядя в зал. — Значит, хотите, чтобы мы сыграли ещё?

— Дааа! — разом ответил зал.

Ребята посовещались и подключили гитары, а Макс сел за ударную установку.

— Сейчас мы исполним невероятно красивую и очень близкую нам песню группы "Black veil brides", — от услышанного названия публика взорвалась в эмоциях. — Вижу, вы тоже любите эту группу, — улыбнулся Костя. — Итак….Saaaa-viii-ooor! — протяжно прокричал он в микрофон.

Тогда я завизжала вместе со всеми. Savior была и для меня очень близкой и важной песней. Именно с ней ассоциировался у меня тот период жизни, когда в ней не было Карины и того, что пришло позже вместе с ней — друзья, умение радоваться каждому дню и внутреннее спокойствие и тепло. Я ни капли не боялась того, что в моей памяти могут всплыть неприятные для меня ощущения, чувство прежнего одиночества и отголоски прошлого. Напротив, мне хотелось вновь услышать эту песню, чтобы понять, как изменилась моя жизнь. Как изменилась я сама.

И когда ребята начали играть, то против своей воли я стала думать о Денисе. Я вспомнила тот первый школьный день, когда чувствовала себя обузой, сидя рядом с этим невозмутимым и закрытым на несколько замков ото всех парнем, и как боялась заговорить с ним, обнаружив у себя в сумке его синюю тетрадь с английскими надписями. Вспомнила, как мы встретились в трамвае и нежное "Привет!" Дениса, от которого я тогда ощутила непередаваемый словами прилив тепла в груди. Была ли та наша встреча случайностью? Возможно. Но я знаю одно — что, если бы мне в тот день не нужно было к репетитору, а Денис не поехал по просьбе бабушки в наш район, то вряд ли между нами сломалась бы та каменная, высокая стена, за которой я не видела своего одноклассника, не могла понять его. Ведь в тот воскресный вечер что-то произошло. Я увидела Дениса с той стороны, которую он не показывал в школе. Он подпустил меня к себе так, как однажды я впустила в свой сложный мир Карину. Может быть, такое сравнение не совсем правильно, но суть одна — Денис открылся мне, позволив узнать себя. И в тот день я чувствовала его не только на физическом уровне, но и душевно.

В моей памяти всплыл тот момент, когда мы стояли у дома Костычева,15, и Денис взял меня за руку, ведя за собой в подъезд. Прикосновение его теплой руки было необычайным. Я до сих пор ощущала её, когда вспоминала о том мгновении. Эту руку не хотелось отпускать. И теперь, зная, что этими мягкими руками Денис держал меня за щиколотки, я чувствовала легкое головокружение, и в некоторые секунды моё дыхание словно останавливалось. Это было похоже на то, когда взмываешь на качелях ввысь, и на самой высокой точке происходит мгновенная пауза. В детстве у меня всегда замирало при этом сердце.

Денис… Почему он всегда вызывал в моей душе такие яркие, противоречивые чувства и эмоции? Почему от его светлой улыбки я была готова таять, как сахарная вата во рту у ребенка, а от звуков его голоса и дыхания моя кожа покрывалась мурашками? Почему мне было так важно общение с ним, его присутствие рядом? Ведь мы были знакомы всего три недели, из которых сказали друг другу не столь много предложений. Я практически ничего не знала о его жизни, о его мечтах, но несмотря на это, как бы я ни отрицала, он был мне ближе кого-либо другого. Мама, бабушка, Карина, дядя Паша — конечно, это моя семья, те люди, в которых я была уверена, которых любила и никогда ни на что не променяла бы. Но Денис…с ним было что-то другое. Что-то такое, чего у меня ещё никогда не было. Я чувствовала невидимую связь между нами. Чувствовала, что он даже без слов понимал меня как никто другой.

Было страшно себе признаться, но сердце говорило громче разума. Я влюбилась.

И впервые осмелившись попробовать эту мысль на вкус, я ощутила, как по телу пробежал леденящий морозец. Влюбиться в Дениса…это было действительно страшно. Влюбленность — само по себе очень банальное и поверхностное слово. Каждый из нас может влюбляться по несколько раз в месяц. Влюбиться можно даже в совершенно незнакомого человека на улице, в смазливого актёра из популярного фильма, в талантливого солиста какой-либо группы. И когда-то я испытала такое чувство со своим бывшим одноклассником. Он был очень обаятельным, умел красиво говорить, слушать, всегда поднимал настроение и имел свои принципы. Меня это зацепило. Я думала, что встретила чувства, о которых написано столько книг и романов, думала, что именно это называется любовью — когда безумно красивый парень встречает тебя по вечерам около дома с захватывающим дух, долгим поцелуем и, беря за руку, ведёт в кино или в кафе. Однако…глубоко ошиблась. В чувствах, в человеке.

Поэтому говоря, что я влюбилась в Дениса, не хочу уподоблять это тому поверхностному чувству. То было просто влечение, симпатия, притяжение на физическом уровне, этому можно дать много названий, но не любовь. А Денис…чувства к нему были совершенно иного рода, именно поэтому я так боялась принять тот факт, что меня тянет к нему, как замерзшего щенка в тёплый дом. Ведь это очень страшно — можно продрогнуть от холода. Но мне не хотелось думать о том, что ждало впереди. Я слушала невероятно красивое пение Карины и Кости, чувствовала тепло Дениса — и это всё, что было на тот момент важно.

Когда ребята закончили песню и уже окончательно попрощались с залом, я решила, что нужно спуститься с плеч парня, поскольку я хоть и не обладала лишним весом, но всё же не была пушинкой. Он долго не хотел этого делать, но я убедила его, сославшись на то, что немного устала сидеть, и это являлось истиной правдой.

— Не думал, что у ребят такой высокий уровень! — признался Денис с эмоциями, когда на сцене снова показались ведущие.

— Значит, теперь ты не откажешься ещё раз сходить к ним на концерт в один из наших местных клубов? — улыбнулась я, стараясь унять своё колотящееся сердце.

— Чувствую, что теперь и не раз! — улыбнулся он в ответ, проникновенно заглядывая в мои глаза. В те секунды мой взгляд был слегка затуманен от разом обрушившихся чувств, волнений перед концертом и сильнейшего адреналина, который начал потихоньку стихать, сменяясь приятной усталостью, и мне не хотелось, чтобы Денис это заметил. Но… — Никогда тебя такой не видел, — добавил он с улыбкой, слегка нагнувшись.

Его словами прозвучали так близко, что стало довольно жарко.

— Я просто немного устала, — призналась я, не подаваясь своей реакции.

— Ты выглядишь очень расслабленно, — бросил Денис, не обращая внимания на слова двух парней со сцены.

— Как будто выпила? — улыбнулась я, догадываясь, что выглядела именно так.

При этом вопросе Денис рассмеялся.

— Читаешь мои мысли.

Через мгновение свет снова выключился, и мы сосредоточились на выступлении следующей группы. Точнее сказать, мне очень хотелось сосредоточиться на нём.

После "Illusion" на сцене отыграло ещё шесть групп, поэтому когда объявили окончание концерта, стрелки часов показывали четыре часа утра. Как мы пробирались к выходу за многочисленной толпой, как Денис взял меня за руку, чтобы не потерять, как я застегивала свою куртку, запомнилось так, словно всё это было в тумане. Будто мне вкололи наркоз, и я только наблюдала за происходящим, ничего при этом не понимая. Но ждавшие нас в автобусе Карина с парнями заставили меня мигом очнуться и выйти из того опьяненного эмоциями состояния.

— А-а! — завизжала Юля, бросившись на шею Максу. — Это было грандиозно! Это было невероятно круто!

— Карин! — воскликнула я, сжимая в своих объятиях сестру, которая несколько часов назад благодарила нас со сцены. — Как же я счастлива за вас! Я знала, что всё будет по высшим критериям, но что будет настолько огненно… Вы такие молодцы!

— Анжел, спасибо тебе! — произнесла в сердцах Карина. — Я сама не ожидала, что всё пройдёт так, как прошло.

Когда мы закончили обниматься, я увидела на её глазах слёзы.

— Ты чего? Карин, всё ведь хорошо! — снова с теплом и нежностью крепко обняла я её. — Не плачь!

— Это слёзы радости, Анжел, — ответила она, всхлипывая.

— Ээээй, ты чего плачешь? — позвал Карину Костя, положив руки на её плечи.

— Кто плачет? — удивленно произнес Макс, оторвавшись от Юли. — О-о! — протянул он с улыбкой. — Ну всё, начались сентиментальности!

После всех поздравлений и бурного обсуждения происходящего парни попросили водителя остановиться по пути из города в каком-нибудь магазине, чтоб забежать за бутылкой шампанского.

Когда мы выпили, то меня совсем разморило, и со сладким привкусом на губах и одурманенной улыбкой я провалилась в глубокий сон.

11 глава

Возвращение в реальность

(Анжела)

Мама с дядей Пашей встретили нас на автовокзале с распростертыми объятиями и с нескрываемым волнением в глазах.

— Боже! Я до сих пор не могу в это поверить! — ликовала Карина, сияя своей обаятельной улыбкой, когда мы на черном "Ауди" дяди Паши ехали по нашим родным улицам домой. — Представляете, зал начал подпевать нам с первой же песни!

— Меня тоже это очень удивило, — призналась я в чувствах. К тому моменту я уже полностью пришла в себя, выспавшись за два с половиной часа в автобусе, и могла здраво рассуждать и вспоминать о концерте.

— Получается, что большинство ребят уже были знакомы с нашей музыкой! — продолжала Карина. — Не могу описать всех своих эмоций!

— Девочки, как же я счастлива за вас! Паш, нужно было и нам поехать, — посмотрела она на него ласковыми глазами. — В следующий раз мы обязательно сходим на концерт, Карин. Я очень хочу послушать ваше творчество вживую, — дотронувшись до её руки, добавила мама.

— Но тёть Надь, такого выступления, как на этом фестивале, у нас ещё никогда в жизни не было.

— Я вот тоже сейчас еду и жалею, что мы не поехали, — улыбнулся дядя Паша, и в его голосе сквозили нотки вины. — Вспомнили бы годы молодости, — он многозначительно взглянул на маму.

— Родители, когда нас пригласят в Москву с сольным концертом, даже не подумайте остаться дома, — приобняв их за плечи, протянула Карина.

— Ни в коем случае, — прошептал мягко дядя Паша. — Такое мы ни за что не пропустим.

— Карин, было не страшно выступать перед такой большой публикой? — поинтересовалась мама.

— Ой, у меня ноги тряслись, когда мы стояли за кулисами в ожидании своего выхода, — рассмеялась Карина, облокотившись на спинку сиденья. — Но когда зал взорвался в овациях при названии нашей группы, то весь страх куда-то исчез, и в крови проснулся неимоверный адреналин.

— А когда выступление закончилось, то ребят даже попросили вернуться и ещё что-нибудь исполнить, — довольно добавила я, вспомнив этот незабываемый момент.

— Какие же вы умнички, Карин! — наконец сказала мама. — Чтобы с первого раза покорить московскую сцену…

— А я всегда знал, что вашу группу ждет огромный успех, — радостно признался дядя Паша. — А знаешь почему, дочь?

— Почему же? — с интересом спросила она.

— Потому что вы любите своё дело и полностью в него вкладываетесь, а это всегда оправданно.

— Папуль, — просияла Карина. — Спасибо тебе за такие слова!

Я наслаждалась, глядя на то, как её обуревали яркие эмоции и всё глубже и глубже поглощало счастье.

Почти всё воскресенье мы с Кариной отсыпались. Занятие по литературе Лиза Алексеевна всё равно отменила в связи с послесвадебными хлопотами, поэтому тот день у нас был посвящён разгрузке перед очередной загруженной неделей. И это дало свой результат. Проснувшись в понедельник утром, я чувствовала себя как никогда лёгкой и полной новых сил и вдохновения.

Что касалось Дениса, то я решила оставить всё так, как было Ничего не предпринимать, и полностью довериться судьбе. Конечно же, теперь, когда я отчетливо осознавала, что он для меня не просто сосед по парте, а нечто гораздо большее, то в груди всё сжималось при мысли о нашей встрече. Я знала, что теперь уже поздно отрицать очевидное, и что даже если я очень захочу, не смогу смотреть на Дениса так, как на простого одноклассника. Интересно, а что он думал по поводу нашего общения? Этот вопрос меня не на шутку пугал, поэтому я предпочитала не давать себе пищи для продолжения этой мысли.

Выходя в школу в тот понедельник, я дала себе слово сделать всё возможное, чтобы Денис не заметил моих к нему чувств. Так было безопаснее для всех. Однако…сказать себе это было гораздо проще, чем сделать.

— Привет! — радостно поздоровался он со мной, когда я заняла рядом с ним своё место. Денис выглядел, как и всегда, очень выспавшимся и бодрым. В то утро на нём была надета рубашка светло-василькового цвета, которая очень гармонировала с его каштановыми волосами.

— Привет, — улыбнулась я в ответ, стараясь не заглядываться на то, что видела справа от себя. — Как прошло воскресенье?

— Я весь день проспал, — рассмеялся он, и поймав мой удивленный взгляд добавил. — Кажется, ты тоже?

— О да, — кивнула я, заразившись его красивым смехом. — Проснулась в восемь часов вечера, поела и снова уснула.

— Это видно, — произнес он уже серьёзнее и мягче. — Выглядишь очень отдохнувшей.

Я не могла понять, это было комплиментом? Поэтому чтобы скрыть своё смущение и избежать неловкого момента, я поспешила сменить тему.

— Денис, как тебе впечатления от концерта?

— Концерт был великолепным, — признался он с нескрываемыми эмоциями в голосе. — Особенно меня поразила Карина со своими парнями. Они произвели такой эффект, как может произвести какая-то очень известная зарубежная группа.

— Я тоже до сих пор с восторгом вспоминаю их выступление, — улыбнулась я в чувствах. — Всё ещё не могу осознать, что это было в действительности.

— Да, тогда на концерте ты была… — пытался объяснить он. — Словно в экстазе!

Мы не выдержали и снова взорвались от смеха, обратив на себя несколько удивленных взглядов.

— Я правда была в экстазе, — произнесла я негромко сквозь смех. — Со мной такое было впервые в жизни. Это, наверное, было ужасное зрелище, да?

— Вовсе нет, — замотал он головой, отсмеявшись. — Было непривычно видеть тебя такой, но мне понравилось.

Я почувствовала, как от этих слов меня бросило в дрожь, и лицо начало заливаться ярко вишневой краской. Благо, что прозвенел звонок, и Лариса Юрьевна начала урок алгебры, облегчив мои внутренние мучения.

Все перемены того дня были отданы обсуждениям прошедшего концерта. Мои одноклассники вспоминали выступление каждой группы, деля их на те, что понравились, и те, что совсем не нужно было включать в список участников. К последним можно было отнести и "Black world", которые занимались плагиатом, копируя очень популярную и талантливую группу. Ведь никогда не перепеть оригинал, это все знают.

После уроков практически весь класс остался репетировать вальс, а я до вечерних курсов по живописи решила ненадолго зайти в гости к Лизе Алексеевне. Она говорила, что взяла недельный отпуск за свой счет в связи со свадьбой и была полностью свободна ещё в течение нескольких дней. Я ещё несколько недель назад приготовила для своей любимой учительницы и её будущего мужа небольшой подарок, поэтому, попрощавшись с классом, отправилась за ним домой.

Тогда, гуляя по магазинам в поисках чего-то интересного, я долго не могла определиться со своим выбором. В подарочных отделах соблазняли очень оригинальные, необычные сувениры для молодожёнов, но это было не совсем то, о чём я думала. Можно было купить чайный сервиз, набор семейных фотоальбомов, сделанных в виде книжных томов, рамок, различных украшений интерьера, постельное белье, но и это всё не очень приходилось по душе. И лишь увидев отдел с названием "Свет в вашем доме", я поняла, что мне нужно. В этом огромном бутике продавались люстры, торшеры и светильники на любой вкус и стиль: были довольно строгие черно-серых оттенков в стиле минимализма, были нарядные со множеством мельчайших деталей в стиле барокко, с многочисленными лампочками в виде свечей, вводящие в атмосферу балов средних веков, были и очень абстрактные, романтичные. Однако то, что я выбрала, относилось к совершенно другому направлению. Это оказался набор из двух небольших, скромных светильников, которые неприметно покоились на полке с другими яркими, богато украшенными соседями. Но это было лишь начало моей задумки.

Несколько вечеров работы, и два когда-то никому не интересных маленьких торшера превратились в невероятно тёплые, оригинальные и эксклюзивные лампы. Абажуры я расписала акриловыми красками пастельных оттенков, изобразив на них много-много маленьких розочек, а аккуратные изящные стойки покрыла золотистым цветом, который как нельзя лучше гармонировал с нежными рисунками. Я очень волновалась, как воспримет подарок Лиза Алексеевна, потому что делала его с полной самоотдачей. К счастью, восторженная реакция этой девушки говорила красноречивее и честнее любых слов.

— Анжел! Спасибо тебе большое! — воскликнула она в счастливой улыбке, крепко обняв меня. — Я как раз собиралась купить светильники в спальню, но такие…спасибо тебе!

— Я безумно рада, что вам понравилось!

— Миша будет в восторге, — произнесла она, выпустив меня из объятий и внимательно разглядывая мой подарок, пока мы сидели в зале на белом диване, на котором обычно занимались литературой. — Какая же ты талантливая, Анжел! Это невероятно красиво. — Пойду сразу поставлю их на прикроватные тумбочки, хорошо?

— Да, конечно, — согласно кивнула я с улыбкой.

— Анжел, а хочешь, покажу тебе своё свадебное платье? — бросила Лиза Алексеевна из соседней комнаты.

Когда я вошла в спальню, то моему восхищению не было предела — настолько она меня поразила своей гармонией и уютом. Мебель, состоявшая из большой двуспальной кровати, шифоньера, комода и тумбочек, выполненная из дерева цвета молочного шоколада, как нельзя лучше сочеталась с голубовато-бежевыми обоями и небольшой люстрой винтажного стиля. На стене висели репродукции картин различных художников- романистов прошлых столетий, а на подоконнике, завешанном прозрачно-золотистыми шторами, стояло несколько десятков книг в ярких обложках. Определенно, подаренные мною светильники очень подходили к этой по-особенному уютной и атмосферной обстановке.

— Как же у вас тут здорово! — протянула я, рассматривая висевшие на стенах картины, среди которых увидела одну из своих любимых — "Странник над морем в тумане" Каспара Фридриха. — Всё так гармонично.

— Это мы с Мишей прошлым летом сделали в спальне ремонт и заменили старую мебель, — бросила Лиза Алексеевна, доставая из резного шифоньера своё платье. — Тебе правда нравится?

— Очень, чувствуется ваша творческая рука, — призналась я, не в силах оторваться от стены с репродукциями. Однако белоснежное платье в пол с длинными рукавами сразу же привлекло моё внимание. Я была поражена этой красотой! Не было типичного кринолина, корсета, многочисленных подъюбников — не было ничего того, что называется банальным свадебным платьем. Хотя, я предчувствовала, что увижу нечто подобное, поскольку моя учительница была обладательницей тонкого вкуса и вряд ли бы стала выряжаться в то, что считается традиционным, но совершенное неудобным и полным излишества.

— Ну, как тебе? — нерешительно спросила она, немного приподняв висевшее на вешалке платье от пола. — Наверное, немного скромно?

— Нет, нет, нет! — возразила я в эмоциях. — Это прекрасное платье! Мне нравится, что в нём нет ничего лишнего.

— Не люблю я все эти пышные бальные платья, — рассмеялась Лиза Алексеевна. — Я попробовала примерить одно из таких, и знаешь, почувствовала себя в нём принцессой на горошине.

— Да, я вас понимаю, — поддержала я смех, вспомнив свой подобный случай. — У нас классе в девятом был школьный бал, и тоже нужно было прийти в кринолине. Но после первой же примерки в салоне я решила, что лучше уж танцевать в джинсах, чем в этом кринолине.

— Анжел, насчёт бала, — начала моя учительница, вешая платье обратно в шкаф. — Что у вас с вальсом? Ты будешь танцевать?

— Нет, это не моё, Лиза Алексеевна, — протянула я, видя своё отражение в зеркале на дверце шифоньера. — Я не люблю танцевать,

— Я тоже на своём последнем звонке не танцевала, но потом очень пожалела об этом, Анжел, — ласково произнесла она. — Поэтому хорошенько подумай, ведь такое уже никогда больше не повторится.

Я кивнула, хотя в глубине души всё уже для себя решила.

— Ну что, — улыбнулась она, резко сменив тему, — пойдём на кухню пить чай?

Пока кипятилась вода в чайнике, Лиза Алексеевна нарезала торт с шоколадным кремом, который я купила по пути в гости, поставила на обеденный стол испеченное ею овсяное печенье, и к тому моменту, когда всё было готово к чаепитию, как раз просвистел чайник, оповещая нас о своём нагреве.

— Мне не терпится уже спросить, как прошла ваша свадьба? — произнесла я наконец, когда мы сели с моей учительницей напротив друг друга за круглым столом.

При этом вопросе лицо Лизы Алексеевны озарилось счастьем и приятными воспоминаниями о прошедшем торжестве.

— Всё было великолепно, Анжел! — ликовала она с улыбкой. — Я так волновалась накануне вечером, но как выяснилось, всё зря. Никогда в жизни я ещё не получала столько наслаждения, как в тот день.

— Денис сказал, что ему тоже очень понравилось, — искренне радовалась я услышанным словам. — И особенно ваша с Мишей пара.

— Он тоже нам безумно понравился. Очень остроумный, улыбчивый и доброжелательный парень. Правда сначала держался немного закрыто, сдержанно, но потом втянулся и незаметно влился в обстановку.

— Когда мы впервые с ним увиделись, он вёл себя точно так же, — призналась я.

— А вы давно знакомы? — спросила Лиза Алексеевна с интересом.

— Не очень, всего лишь три недели. Он мой новый одноклассник и сосед по парте.

— Вы, наверное, очень хорошо ладите, да ведь? — произнесла она с теплой улыбкой, делая глоток горячего чая. — Оба творческих человека.

— Да, нам есть о чём поговорить, — кивнула я, — но он непростой человек. Мы долго не могли начать общаться, потому что ему, кажется, было хорошо в одиночестве, и поэтому я до сих пор боюсь, что однажды он снова уйдёт в себя.

— Правда? — задумчиво протянула моя учительница. — Денис совсем не производит впечатление высокомерного или надменного парня. Наверняка, есть какие-то серьёзные причины тому, почему он так себя ведет?

Я колебалась в том, стоило ли говорить с Лизой Алексеевной на эту тему, но в её вопросах было не просто любопытство или вежливость, я чувствовала в ней искренний интерес и участие, поэтому решила довериться.

— Он раньше жил в Питере, а прошлым летом в его жизни что-то произошло, и из-за этого он приехал на год в наш город к бабушке. Что-то случилось, отчего он ушёл так глубоко в себя.

— Это очень страшно, когда такое происходит с человеком, — после небольшой паузы произнесла эта теплая, внушающая доверие девушка. — Страшно, когда человек тушит свой внутренний свет.

— А что в таком случае может помочь человеку? — задала я вопрос, внимательно глядя на Лизу Алексеевну так, словно она могла мне дать ответ на всё, что меня мучило.

Но как это ни удивительно, она дала мне такой ответ.

— Важно найти того, кто сумеет вновь зажечь этого человека, — улыбнулась моя учительница, светло и глубоко заглянув в мои глаза. Казалось, что в тот момент она видела меня насквозь.

"Важно найти того, кто сумеет вновь зажечь этого человека", — повторила я мысленно эту фразу и осознала, что я всё это прекрасно знала и раньше. Найти человека, которому ты будешь дорог, найти того, кто излечит твои раны, — вот оно спасение, но была ли я готова к этому? Внутренний голос твердил мне, что я не просто была готова, я как никогда ничего другого желала взять Дениса за руку и вывести его на свет, хотела подарить ему всё тепло, что накопилось во мне, хотелось безвозвратно открыть его и вернуть к жизни, как Карина когда-то вернула к жизни меня. Вот только…было ли ему это нужно? Хотел бы Денис снова зажечься? Никто не мог мне дать ответы на эти вопросы, кроме него самого.

Больше Лиза Алексеевна не стала меня ни о чём спрашивать, и мы плавно вернулись к разговору о свадьбе.

— До сих пор не верится, что мы с Мишей официально стали мужем и женой, — призналась моя учительница, мечтательно посмотрев в окно. — Столько всего преодолели вместе.

— Лиза Алексеевна, — начала я несмело, — наверное, не очень тактично с моей стороны спрашивать об этом, но как у вас всё начиналось?

— Анжел, ты очень близка мне, поэтому можешь спрашивать о чём угодно, — растянулась она в теплой, искренней улыбке, слегка дотронувшись до моей руки. — Как у нас всё начиналось? — задумчиво протянула она. — В нашем случае тоже всё было не так просто. Мы с Мишей познакомились в университете, я тогда училась на первом курсе, а он на третьем на факультете рекламы. На тот момент он встречался с другой девушкой, причем отношения у них были очень серьёзными, — Лиза Алексеевна сделала паузу. — Миша мне нравился, но я старалась держать это в тайне и никогда в серьёз не задумывалась о нас, как о паре. Представляешь, как бывает, — улыбнулась она.

— А что было потом? — осторожно спросила я.

— Так продолжалось довольно долго, а когда через два года он закончил университет, то мы стали редко видеться. Он связался с не очень хорошими людьми, расстался со своей девушкой, сменил номер, и я практически ничего о нём не знала, а встречая наших прежних общих друзей, только и слышала, что Миша уехал в Москву делать карьеру. Тогда я стала забывать о нём, — произнесла она, немного погрустнев. Я же не стала её перебивать, хотя чувствовала, что зря затеяла этот разговор. — А однажды он позвонил и признался, что любит меня. Как я в те секунды была счастлива, Анжел, — искренне улыбнулась Лиза Алексеевна, делая глоток чая.

— И с тех пор вы вместе? — улыбнулась я в ответ.

— Ну, не совсем. Мы так и не договорили по телефону, как он бросил трубку. Номер был засекречен, поэтому сделать обратный звонок у меня не было возможности, и тогда я решила сходить к его родителям. От них я узнала, что Миша лежит в московской наркологической клинике, лечится от наркотической зависимости. И не думая ни о чём, я в тот же день собралась и поехала к нему в больницу.

— Лиза Алексеевна, неужели это всё правда? — произнесла я тихим голосом, осознавая, как глупо прозвучал мой вопрос. В голове никак не укладывалось воедино услышанные слова с успешным, интеллигентным и довольно представительным Мишей.

— Я понимаю, как сложно в это поверить, но это так, — кивнула моя учительница, слегка улыбнувшись. — Через год Мишу выписали, и с тех пор мы стали жить вместе. Он с головой ушёл в карьеру, наладил общение со старыми друзьями, и…вот так мы пришли к тому, что имеем на данный момент.

— Не верится, — протянула я, всё ещё пытаясь осмыслить сказанное. — Я думала, что у вас всё было идеально, без таких серьёзных проблем.

— Анжел, мне и самой сейчас не верится, что мы через всё это прошли. А в жизни, наверное, без проблем никак. Они делают нас сильнее, — проговорила моя учительница, допивая свой чай.

Мы ещё довольно долго говорили на какие-то отвлеченные темы, и если бы не мои курсы по живописи, то, наверное, наша беседа ещё долго бы не заканчивалась. Тепло попрощавшись со своей учительницей, я направилась в студию заканчивать постановку с самоваром и сушками на фоне теплых пастельных оттенков драпировок.

Всё двухчасовое занятие я думала о Денисе, о разговоре с Лизой Алексеевной и пыталась понять, как мне быть дальше. "Может быть, стоит поговорить с Кариной?" — спрашивала я себя, но тут же отмахивала эту мысль. Не хотелось никого впутывать в эту историю, да и выяснять за спиной Дениса его прошлое, было тоже не самой лучшей идеей. Я надеялась, что время само всё расставит по своим местам, а пока, думала я, пусть всё будет так, как будет.

Вернувшись с курсов, я застала дома кромешную тишину и потемки, которые были для нас непривычны. Разувшись и пройдя в нашу с Кариной комнату, я обнаружила её уснувшей в своей постели с книжкой в руках. Это была "Вино из одуванчиков" Рэя Брэдбери — любимое произведение моей сестры, которое она не раз уже перечитывала. Я невольно улыбнулась, глядя на сладко спящую Карину, прижавшую книжку к груди, и осторожно, стараясь её не разбудить, взяла из шкафа своё голубое полотенце, чистые шорты с футболкой и пошла в ванную. Когда вышла, то застала свет на кухне.

— С легким паром! — воскликнула Карина бодрым голосом.

— Спасибо, Карин, — просияла я, увидев её теплую улыбку и рыжие волосы, собранные в слабую косу. — Я всё-таки разбудила тебя?

— Да нет, я даже не слышала, как ты вернулась. Мне Вика сейчас просто позвонила насчёт алгебры, — ответила она, попивая свой кофе. — Я тебе кофейку тоже сделала, попьешь со мной?

— Конечно! — бросила я, присаживаясь рядом. — Как прошла ваша репетиция?

— Да можно сказать, никак, — звонко рассмеялась моя сестра. — Почти всю репетицию проржали, пробесились и ни одного движения не выучили. Даже песню не смогли выбрать.

— А Вика всё-таки с Кириллом?

— Да, она на протяжений всей репетиции так неописуемо светилась от счастья. Как бы я хотела, чтобы у них всё сложилось.

— Я уверена, что так и будет, — наслаждаясь ароматом кофе, искренне заметила я. — Просто всему своё время.

— Они были бы идеальной парой, да ведь?

— И гармоничной, — согласилась я, глубоко желая, чтобы наши с Кариной предположения оправдались.

— Анжел, а как отреагировала Лиза Алексеевна на твой подарок? Ей понравилось?

— Кажется, что да, — не в силах сдержаться от улыбки, ответила я. — Самое главное, что эти светильники очень подошли по стилю их спальни.

— Ну я ведь говорила, что она будет в восторге, а ты мне не верила. Подарок, к которому приложена твоя рука, не может быть плохим.

— Не скажи, Карин, — прыснул я от смеха, припомнив, как однажды несколько лет назад вязала маме на Новый год свитер, а уже почти при завершении своей работы потянула не за тот конец, и случайно половина моего рукоделия распустилась. — Мне далеко немногое удаётся сделать своими руками.

— Снова ты себя недооцениваешь, — протянула Карина, оставив кофе и нежно приобняв меня сбоку, положив голову на плечо.

— Мне не верится, что всё подходит к концу, — произнесла я расслабленно, спустя небольшую паузу. — Через месяц последний звонок, через два уже выпускной…и вся эта школьная жизнь останется в прошлом.

— Ты ни разу не пожалела, что перешла в наш класс? — с интересом спросила Карина, продолжая обнимать меня.

— Ты ещё спрашиваешь? Перейти в ваш класс — это лучшее, что со мной только могло произойти.

— Не представляешь, как мне приятно это слышать, — радостно проговорила она. — Хочу чтобы наш выпускной запомнился нам на всю-всю жизнь. Хочу, чтобы он прошёл так ярко, как ни у кого никогда ещё не было.

— Было бы здорово, если бы вы с ребятами сыграли несколько песен на выпускном, — заметила я с улыбкой.

— Ой, особенно будут рады родители, я чувствую, — рассмеялась Карина, оторвавшись от меня. — Скрим-партии Игоря придутся им по душе.

— Да ну тебя! — поддержала я смех. — Я ведь серьёзно.

— Анжел, я знаю, — мягко произнесла она, вернувшись к своему кофе. — Мне очень нравится эта идея, и если никто не будет против, то, конечно же, мы выступим.

В эту секунду из прихожей раздались родительские голоса, а через минуту мама с дядей Пашей уже прошли на кухню с огромными, полностью забитыми продуктами двумя пакетами.

— Привет, мамуль, — чмокнула я её в щечку, выйдя из-за стола. — И здрасте, дядя Паш!

— Привет, привет, — поздоровался он, приобняв меня. — Кофейко попиваете?

— Ага, а то вы ушли, и меня что-то так разморило, — кивнула Карина, помогая маме разбирать пакеты. — Тёть Надь, что сегодня будем готовить?

— Предлагаю сегодня сделать картошку с мясом и грибами в духовке? — предложила мама, улыбнувшись, расставляя в холодильнике йогурты. — Как вы на это смотрите?

Я обожала это коронное блюдо моей мамы. Ни у кого не пробовала такого вкусного жульена, как у неё, поэтому услышав мамин ответ, просияла так, как только могла, представив запеченную картошечку с нежными ломтиками мяса и грибами, покрытыми вкусной корочкой натертого сыра.

— Я только "за"! — воскликнула Карина, прочитав мои мысли. — Давно мы это не готовили.

— Значит, у нас сегодня праздничный ужин? — поинтересовался дядя Паша, выпив стакан воды.

— Именно, — произнесла нежно мама, обняв его широкую, развитую спину. — За ужином я вам скажу кое-что важное.

— Постой-постой-постой… — аккуратно развернул её к себе дядя Паша. — Надь, ты хочешь сказать…

Мы замерли в ожидании ответа.

— Да, сегодня утром я отвезла рукопись в издательство, — выждав паузу, ответила мама, и в то же мгновение её глаза засветились от счастья, а мы с Кариной, не сговариваясь, завизжали от этой радостной новости.

— Мамуль! — в эмоциях воскликнула я, со всей своей любовью обрушившись на неё с объятиями. — Как же я счастлива!

— Тёть Надь, не представляете, сколько я ждала этого момента! — поддержала меня Карина. — Вы такая умничка!

— Надюш, — нежно прошептал дядя Паша, ласково притянув маму к себе. — Любимая, ты видела, как мы все этого ждали, но я знаю, что ты ждала этого момента ещё больше, родная. Я так рад за тебя!

— Родители, я знаю, что у нас в шкафу завалялась бутылка вина, — начала Карина, заинтригованно. — Мне кажется, что сегодня самый подходящий повод её открыть.

— Ох, кому что! — рассмеялся дядя Паша, и глядя на Карину, которая светилась в предвкушении веселого вечера, мы с мамой тоже взорвались от смеха.

— В общем, девочки, давайте я сейчас переоденусь, и мы начнем с вами готовить?

— Я пока начищу картошку, — заявила Карина, сполоснув наши бокалы из под кофе.

— А я тогда буду нарезать её, — произнесла я в нетерпении, повесив мокрое с головы полотенце на кухонную дверь.

Мама вернулась на кухню к тому моменту, когда мы с Кариной, возившись с картошкой, снова вернулись к разговору о предстоящем выпускном вечере.

— Что это вы так бурно обсуждаете? — поинтересовалась она, расплывшись в улыбке. Мама одела свой лиловый недлинный халат на замочке, собрала распущенные волосы в хвост, и несмотря на такой домашний вид, выглядела безупречно и тепло, как может выглядеть только мама.

— Мы вот обсуждаем свой будущий выпускной, — ответила за нас двоих Карина, бросив почищенную картошину в блюдо с водой.

— Мам, а расскажи, как у вас прошёл выпускной вечер, — попросила я, улыбнувшись.

— Наверное, это было не так интересно, как вы себе представляете, — слегка рассмеялась мама, приготовив себе доску и нож для нарезки мяса. — В ваше время выпускные проходят куда веселее.

— Но а всё же, тёть Надь?

— Ну хорошо. Это было в восемьдесят восьмом году, — начала мама, подавшись воспоминаниям. — Перед выпускным все мои одноклассницы, и я в том числе, сами шили себе платья, потому что вы знаете, что тогда достать хорошие вещи было практически невозможно. А так, как на тот момент каждая семья выписывала журнал "Крестьянка", то у половины девочек платья оказались одинакового фасона, сшитые по одной выкройке, — при этих словах мы с Кариной во все глаза взглянули на маму, рисую в своих мыслях тот неловкий момент. — Да, да, да, — смеялась мама. — Примерно такими же были лица моих одноклассниц, у которых оказались одинаковые наряды. К счастью, папа ездил в тот период в командировку в Москву и привез мне оттуда "Burda Moden", где я увидела очень красивое и необычное платье, которое и решила себе сшить.

— Значит, ты была в самом красивом платье, мам? — спросила я с улыбкой, зная, что мама была не просто в самом красивом платье, она была самой красивой девушкой на том вечере.

— Нет, нет, Анжел, оно просто было необычное, но у других девочек были платья куда красивее моего.

— А папа? — вмешалась Карина, вспомнив о дяде Паше.

— А вот Паша был действительно мечтой всех наших одноклассниц тем вечером. Несмотря на то, что весь класс знал тогда о нашей дружбе, тем не менее многие, девочки приглашали его на танец, да и просто ни на минуту не оставляли его в одиночестве, — ответила мама с улыбкой. — Так что Паша всегда пользовался большой популярностью у женской стороны.

— То есть за весь вечер вам так и не дали побыть вместе? — спросила Карина, в её голосе я чувствовала неловкость.

— Мы сами решили дать себе такую возможность, — засмеялась мама неожиданно. — Ушли от одноклассников и до утра гуляли по городу, забыв обо всём и обо всех. Это было незабываемое время.

— Это так романтично, — протянула я, представив семнадцатилетних маму и дядю Пашу, гуляющих за руки по ночной набережной.

— Тёть Надь, а вы говорите, что ничего интересного, — подначила Карина. — По-моему, ваш выпускной прошёл куда лучше, чем пройдёт наш.

— А о чём это вы тут секретничаете? — заинтересованно спросил дядя Паша, заходя на кухню.

— Тётя Надя рассказывала нам о вашем школьном выпускном, пап, — подмигнув ему, ответила Карина с улыбкой.

— У вас снова ностальгическое настроение? Хотел бы я вернуться в ту ночь, — добавил дядя Паша, нежно чмокнув маму в шею.

Вспомнив о выпускном, родители так прониклись настроением прошлого, что с энтузиазмом начали рассказывать о годах своей юности и молодости. О последнем школьном годе, о своих старых друзьях, о вечеринках, которые устраивались в то время на квартирах у одноклассников. За этой дружной беседой мы незаметно для себя приготовили жульен, нарезали овощной салат и, не прекращая разговаривать, сели за стол ужинать.

Дядя Паша откупорил бутылку красного вина, разлив его небольшими порциями в четыре фужера, а мама нарезала к нему фруктов. Надо заметить, что я любила сладостный и немного горьковатый привкус вина, хоть и пила его только в особых случаях, например, таких, как тот вечер в честь маминого завершенного романа, который мне не терпелось прочесть.

После ужина мы с Кариной убрались на кухне, а затем выключив свет и удобно расположившись в нашей комнате на мягком, светлом уовре, решили посмотреть перед сном какую-нибудь американскую легкую комедию. К счастью, уроков на следующий день нам не задали никаких, и можно было полностью расслабиться.

— Блин, я ведь хотела Косте позвонить, — внезапно опомнилась Карина, вскочив с пола, пока мы выбирали фильм для просмотра. — Анжел, я сейчас вернусь, хорошо? — бросила она, взяв с письменного стола свой белый телефон.

— Да, конечно, — кивнула я, продолжая листать список фильмов на сайте.

Хотелось посмотреть что-то осмысленное, глубокое, но в то же время светлое. Простые американские комедии или мелодрамы отпали сразу же. Пролистав длинный список фильмов под категорией "Драмы", я наткнулась на французский фильм с красавцем Гийомом Кане в главной роли. "Влюбись в меня, если осмелишься" — именно такое озорное название было у фильма, который, судя по описанию, являлся совершенно иным по содержанию.

Карина вернулась в комнату очень расстроенной. И привыкнув видеть свою сестру только с улыбкой и блеском в глазах, я не могла не заметить резкой смены в её настроении.

— Ну что ты решила? — стараясь натянуть улыбку, спросила она, опустившись на коврик рядом со мной.

— Карин, что-то произошло? — произнесла я обеспокоенно.

— Я сейчас так и не дозвонилась до Кости, — ответила она без улыбки. — Представляешь, трубку взял Антон и сказал, что вечером к Косте приходил отец, они поссорились, и тот неслабо ударил Костю. А он из-за всего этого напился и лёг спать.

— Они поругались из-за развода? — спросила я, спустя небольшую паузу.

— Видимо, да, — вздохнула Карина. — Наверное, Костя высказал отцу всё, что о нём думает, а тот не стал этого терпеть.

— Но всё же бить своего сына — это последнее, что может быть, — протянула я в эмоциях.

— Вот именно, — кивнула моя сестра, задумавшись. — Как там дела с фильмом? — вдруг неожиданно спросила она.

— Тебе ещё хочется смотреть?

— Честно говоря, не очень, — пожала плечами Карина, обхватив колени руками. — А тебе?

— И мне, — призналась я. — Тогда выключаю ноут?

— Выключай. Пойдем к родителям в зал, Анжел? Они там какой-то концерт смотрят.

И до глубокой ночи мы просидели все вместе, глядя на выступления современных российских исполнителей и параллельно болтая обо всём на свете между шутками дяди Паши и нашим женским смехом. Я видела, что Карина хоть и желала отвлечься, но новость о Косте серьёзно задела её, и, как она ни старалась, скрыть своё подавленное настроение ей не удалось.

Уже перед сном, лёжа в постели, она внезапно повернулась в мою сторону, видя, что я всё ещё лежала с открытыми глазами.

— Анжел, — прошептала Карина мягким, но грустным голосом. — Я не переживу, если вдруг наши родители когда-нибудь решат развестись.

— Карин, этого никогда не будет, — негромко произнесла я, удивившись такому заявлению. — Наши родители бесконечно любят друг друга.

— Я знаю, но ведь в жизни разные ситуации бывают. Я просто смотрю сейчас на то, как рушится семья Кости, и…понимаю, как это больно.

— Но я надеюсь, что нам не грозит такое, — искренне прошептала я. — Я уже не смогу вернуться в прежнюю жизнь, Карин. Ты и дядя Паша стали моей настоящей полноценной семьёй.

— Анжел, то же самое могу сказать о тебе и тёте Наде, — улыбнулась Карина, бросив на меня полный тепла и нежности взгляд. — Поэтому давай пообещаем, что никогда не дадим нашей семье разбиться?

— Обещаю.

— И я обещаю. Что бы ни случилось.

С этими словами на губах мы уснули.

Этот момент глубоко поселился в моей душе и сознании, воспоминания о котором стали причиной сильнейшей, дикой боли через какое-то время. Мы дали обещания, но сами же стали виной тому, чего боялись больше всего на свете.

12 глава

Эффективное лекарство

(Карина)

— Привет, — тепло улыбнулся Костя, увидев на следующий день меня на пороге своей квартиры.

— Кость, я так испугалась за тебя! — обрушившись на друга с объятиями, протянула я в порыве чувств. — Как ты себя чувствуешь?

— Голова немного болит. Прости, я сейчас, наверное, так помято выгляжу.

— Перестань, — бросила я, прижавшись к нему ещё крепче. — Это всё неважно, главное, что с тобой всё в порядке.

— Спасибо, что пришла, Карин, — проговорил Костя, слегка отстранившись от меня. — Проходи, хорошо? Я пойду чайник поставлю.

Я с детства воспринимала душевную и физическую боль Кости равно, как свою, поэтому когда он отпрянул от меня, дав возможность раздеться, то меня передёрнуло изнутри от увиденных вблизи его разбитых губ. Однако желая не показывать своего волнения, вспомнив о цели своего визита поднять Косте настроение, я постаралась придать себе как можно более весёлый вид.

— Я по пути зашла в магазин за киви, ты ведь любишь их.

— Спасибо. Ты такая заботница, — радостно прошептал он, снова крепко прижав меня к своей груди. — Сразу после школы?

— Да, и сегодня я полностью в твоём распоряжении.

— Ловлю тебя на слове, — аккуратно выпустив из объятий, рассмеялся Костя, дотронувшись до своей губы.

— Больно?

— Есть немного, но это не страшно. Ты, наверное, хочешь услышать, что произошло?

— Ещё со вчерашнего вечера, — призналась я, присев на кухонный стул. — Со слов Антона, я поняла, что вы не по-детски поругались с отцом?

— Мы просто никогда не поймём с ним друг друга, — невозмутимо пожал он плечами, достав из пакета фрукты.

— А зачем он приходил?

— Он пришел лично сказать о разводе. Знаешь, сначала начал играть роль заботливого папы, поинтересовался моими делами с группой, с учёбой, посмотрел обстановку в квартире, потом начал говорить, что ему жаль, что в нашей семье случилось то, что случилось, что он бы хотел вернуть время назад и всё изменить.

— Серьёзно? Не могу себе этого представить.

— Ты забываешь, что мой отец за столько лет работы адвокатом не научился красиво и чисто врать? — ухмыльнулся Костя. — Он вроде и говорил всё это, но глаза- то не обманут. Я видел, с каким осуждением он смотрел на меня, словно это я был виновен в том, что он променял нас с мамой на какую-то дешевку. Я держал себя в руках, Карин, но в тот момент, когда он начал оскорблять маму, припоминать её ошибки в их супружеской жизни, я сорвался и спросил у него про любовницу.

— И тогда он ударил тебя? — спросила я осторожно, глядя на то, как он аккуратно укладывал вымытые фрукты в фруктовницу.

— Да, но на прощание бросил мне, что он воспитал ублюдка.

— Кость… Не нужно воспринимать его слова близко к сердцу. Этого человека уже не переделать.

— Я знаю, Карин. Но это так больно, когда родной отец говорит такие слова.

— Кость, ты очень хороший сын. Ты безумно хороший человек и друг, у тебя есть мы, Кость. Когда-нибудь отец поймёт, что был не прав.

— Честно, я на это уже не надеюсь. Ну и Бог с ним! Спасибо тебе за всё, Карин, — добавил он с нежностью.

— Кость, не могу видеть тебя таким поникшим. Предлагаю нам собраться и сходить прогуляться по городу, — предложила внезапно я, оживившись. — Хочу поднять тебе настроение.

— Карин, я сейчас своим видом только распугаю весь народ на улице.

— Не говори глупостей! Всё, решено. Иди собирайся, а я пока заварю нам кофе.

Костя знал, что меня практически невозможно было переубедить, поэтому покорно кивнул и с улыбкой на лице покинул кухню.

— И он ещё говорит, что будет пугать народ! — заявила я в восторге, как только он переодетый и причёсанный через несколько минут вернулся обратно. От этого парня тянуло соблазнительным ароматом парфюма, белая рубашка как нельзя лучше контрастировала с темно-карими, ясными глазами, волосы, как и всегда, находились в небрежной укладке, а улыбка на лице дополняла его обаятельный и вполне здоровый, свежий вид. — Кость, ты очень обалденно выглядишь! — добавила я, восхищаясь элегантностью и естественной мужественностью этого привлекательного парня.

— Стал немного похож на человека? — улыбнулся он польщено, присев за стол и сделав глоток горячего кофе, заваренного мной несколькими минутами ранее.

— На человека, о котором мечтают сотни фанаток.

— Ой, да-да-да! — рассмеялся Костя. — Врёт в глаза и не краснеет.

— Я не вру! Ты действительно всегда выглядишь безупречно, Кость. Тебя ничто не может испортить.

Эти слова слегка смутили и поразили его, но вызвали на лице ослепительную, изумленную улыбку, которую я так любила.

— Карин, спасибо тебе за то, что ты есть у меня.

С Костей всегда так было — спокойно и просто. Что бы ни произошло, мы никогда не могли, находясь наедине, пребывать в плохом или унылом, упадническом настроении. Именно поэтому не умели обходиться друг без друга. Именно поэтому я пришла в тот день к Косте, полная решимости помочь дорогому мне человеку избавиться от неприятных воспоминаний прошедшего дня и подарить ему массу ярких, тёплых эмоций.

Закончив с кофе, мы стремительно обулись и, накинув на себя верхние вещи, покинули Костину съемную квартиру.

Стояло двадцать третье апреля, и весна полностью заявила о своих правах. Ясное, долгожданное солнце слепило глаза и со всей любовью и старанием согревало город, подобно камину, дарившему хозяевам своего дома семейное тепло и уют. Небо поражало нежной голубизной, а южный, несильный ветерок, словно желая укрыть и обезопасить от чего-то, ласково обволакивал всё вокруг и что-то нашептывал людям. Я обожала весну, поэтому идя с Костей по улице, ещё больше ощущала неожиданные приливы счастья и вдохновения. Было несказанно тепло как душевно, так и физически, безумно спокойно и легко.

— Карин, куда тебе хочется пойти? — спросил с теплом Костя, ловя губами весенний, мягкий аромат распустившихся и цветущих растений. — Может быть, посмотрим какой-нибудь фильм, а потом в кафешку?

— Я только "за". Вроде бы недавно вышла какая-то комедия, как насчёт такого?

— Я, конечно, давно мечтаю сходить с тобой в кино на ужастик, — заманчиво протянул Костя, — но комедия — как раз то, что нам сегодня нужно, да ведь?

— Именно! Хочется просто расслабиться и от всего отвлечься.

— Хотя, с тобой я уже давно отвлекся от того, что не давало мне со вчерашнего дня покоя, Карин. Благодаря тебе. Спасибо, что пришла и вытащила меня.

— Кость, я бы ни за что тебя не оставила в такой ситуации, ты знаешь.

— Знаю, — нежно произнес он.

В кинотеатре мы купили билеты на новый фильм, взяли по стакану попкорна и пепси и устроились на среднем ряду между смазливой блондинкой с одной стороны и немолодой, но ухоженной, изящной женщиной с ребенком — с другой стороны.

— Кость, эта блондинка слева от нас так и поедает тебя глазами, — шепнула я через тридцать минут после того, как начался фильм.

— Карин! — прыснул он от смеха. — Она же совсем мелкая. Ей на вид лет пятнадцать, не больше.

— Ну и что? — протянула я, глядя как наша соседка словно невзначай положила свою небольшую ручку с наманикюренными розовыми ноготками на подлокотник и едва заметно коснулась руки Кости. — Не говори, что ты сейчас ничего не видел.

— Если бы не сказала, то я бы ничего не заметил, — произнес он, под предлогом выпить пепси, убрав свою руку с подлокотника. — Блин, Карин!

Мы рассмеялись и вернулись к фильму. Однако спокойно просмотра так и не получилось, поскольку Костина соседка продолжала свои невинные попытки обратить на себя внимание парня, что вызывало у меня резкие приступы истерического смеха (благо, что шла комедия, и смех был в порядке вещей), а Костя чувствовал себя неловко и, глядя на свою содрогавшуюся подругу, каждый раз, когда блондинка слева клала голову на его плечо, сам еле сдерживался от того, чтобы не взорваться.

— Может быть, ей сказать, чтобы перестала это делать? — спросил он в безысходности, когда молоденькая девочка снова, притворившись спящей, облокотилась на него. — Уже не могу, — добавил он протяжно.

— Кость, — давилась я от смеха. — У меня уже мышцы сводит! Никогда не видела такого беспалевного подката.

— Ей бы лишь поржать. Лучше бы помогла мне.

— Ты правда хочешь?

— Ещё спрашиваешь! Ну, только ты помягче.

Я кивнула и, отсмеявшись, собралась с духом.

— Девушка, — потеребила я за плечо блондинку. Как ни странно, девочка сразу подняла голову и во все глаза взглянула на меня. — Ты извини, но мне немного неприятно, что ты спишь на плече моего парня, — в то мгновение Костя ошарашенно посмотрел на меня, явно не ожидая такого расклада.

— Ой, прости, — виновато бросила девочка, залившись краской. — Я не заметила.

— Всё нормально, — улыбнулась я, возвращаясь в своё прежнее положение.

— Решила не мелочиться? — шепнул через секунду Костя.

— Зато смотри, как подействовало, — негромко ответила я с улыбкой. — Теперь эта девочка даже не захочет взглянуть на тебя.

— Это было жестко.

— Но мягко, — бросила я, и мы снова увлеклись сюжетом фильма.

На этот раз я не испытывала того, что чувствовала в студии, когда Настя в наглую охмуряла моего друга. То было совсем другое. Подруга девушки Макса производила впечатление пошловатой, фальшивой и наигранной девицы, чего нельзя было сказать об этой девочке-подростке, которая начиталась книжек и просто искала героя своего романа. По отношению к ней я испытала лишь небольшое умиление и добрый юмор, но не неприязнь.

Вспомнив о Насте, я почувствовала, как внутри всё сжалось от вернувших в ту злочастную субботу ощущений. В мыслях всплыли картинки того, как нежданная гостья в открытую у всех на глазах приставала к Косте, негромко хихикая при этом и складывая свои губки бантиком, вызывая у меня сильнейшее раздражение и незнакомое чувство, о котором я так и не решилась поговорить с Костей. Когда всё встало на свои места, я пожелала просто забыть о том не очень приятном для меня вечере и не тревожить напрасно друга своим разговором. Никто из ребят больше никогда не заговаривал о Насте, и для меня этого оказалось более, чем достаточно, чтобы выкинуть эту девушку из памяти. Однако блондинка, положившая в кино взгляд на Костю, вновь напомнила мне те странные ощущения и неприятные моменты, от которых стало не по себе.

Словно прочитав мои мысли после обсуждения увиденной премьеры фильма, покинув кинотеатр, Костя сам заговорил на ту тему.

— Карин, — начал он, направившись в сторону кафетерия. — Помнишь тот вечер, когда к нам на репетицию пришли Юля с Настей?

От услышанного я испытала такой жар, словно вновь очутилась в том злополучном дне. Тело напряглось от предстоящего разговора, а мысли вихрем носились в голове, сменяясь одна другой.

— Конечно, а что? — стараясь проговорить как можно более беспечно, бросила я.

— Мне тогда показалось, что ты на меня обиделась, — и слегка сконфуженно добавил он. — Это так?

— С чего ты это взял? Разве у меня был повод?

— Вот об этом я и хотел тебя спросить. Ты тогда была…какой-то другой, не такой, как обычно.

— Кость, нет, всё хорошо, — заверила я его, аккуратно подбирая слова. — Я тогда просто слегка устала.

— Значит, просто устала? — улыбнулся Костя.

— Да, и не накручивай себя, ладно?

— Ладно, — кивнул он, пытаясь что-то прочитать в моих глазах. — Я просто очень волновался, когда на другой день ты не отвечала на мои звонки, и решил, что, возможно, дело было в Насте.

— А что с ней не так? — пыталась я уйти от того не желанного для меня вопроса.

— Она вела себя, мягко выражаясь, неприлично.

— Конечно, мне не очень она понравилась, но Кость, причина моего состояния была в другом, правда.

— В усталости?

— Именно в усталости, — кивнула я, ненавидя в ту секунду себя всеми фибрами души. — Всё хорошо, честно.

Кажется, то, что я сказала, прозвучало вполне убедительно.

— Если бы это было не так, ты ведь бы мне сказала? — мягко спросил Костя.

— Конечно, — просияла я, желая как можно скорее сменить тему разговора. — Кость, давай после кафе погуляем по магазинам? А то у Анжелы скоро день рождения, и я всё никак не придумаю, что ей подарить.

— Конечно, погуляем, а когда у неё день рождения?

— Седьмого мая, осталось ровно две недели.

— Может, устроить какой-нибудь сюрприз? — поинтересовался Костя, задумавшись. — Анжела творческий человек, поэтому оценит что-то непредсказуемое.

— У меня есть несколько идей, но я пока думаю, — заинтригованно призналась я. — Хочется, чтобы своё восемнадцатилетие Анжела запомнила на всю дальнейшую жизнь. Чтобы это событие осталось в её памяти одним из самых ярких и незабываемых.

— Так давайте все вместе что-нибудь придумаем? — предложил Костя оживленно. — Ты знаешь, что мы с Антоном спецы по сюрпризам.

— Особенно Антон! — воскликнула я, вспомнив тот момент, когда наш друг объявил о том, что мы едем выступать на фестиваль. — Слушай, Кость, я хотела узнать, а ему случайно не нравится Анжела? Ну, ты понял, что я имею в виду.

При этих словах Костя заманчиво улыбнулся.

— Выходит, моя интуиция меня не подводит?!

— Мы не говорили об этом, но мне кажется, что так, — бросил Костя. — Я был бы счастлив, если бы это предположение оправдалось. Анжела потрясающая девушка.

— Только они слишком разные. Но если бы у них что-то завязалось, то, без сомнений, это было бы очень классно.

— Анжела бы рядом с Антоном глотнула адреналина и стала более развязной, а он наоборот — смягчился бы и немного ушёл от реальности.

— Вот бы узнать у ребят, что они сами думают по этому поводу, — рассмеялась я. — Анжела говорила, что ей пока не нужны никакие отношения.

— Поживем — увидим, — улыбнулся Костя. — Но то, что Антон заинтересован в Анжеле — это факт.

В небольшом уютном кафе с интерьером в итальянском стиле мы выбрали столик у окна и заказали различных вкусностей. Раньше, до женитьбы папы и тёти Нади мы с Костей частенько гуляли вдвоем допоздна и, проголодавшись, всегда заходили в это тёплое местечко, располагавшее к дружеским посиделкам. Костя никогда не позволял мне платить за себя, как бы я при этом ни сопротивлялась. Так сложилось с самого детства, и он ни разу не изменил своему принципу. Даже тогда, когда в кошельке оставались последние деньги.

Сняв куртки, мы удобно расположились на мягких диванчиках напротив друг друга, ожидая свой заказ. Костя выбрал запеченную картошку с куриным филе, салат из маслин и сыра, горячий чай и на десерт шоколадные шарики с арахисовой крошкой, а я решила окунуться в прошлое и взять всё то, что она заказывала в былые времена: сырный суп с зеленью, традиционный салат оливье, кексы с джемом и молочный коктейль с клубничным сиропом.

— А тут почти ничего не изменилось, — улыбнулась я, озираясь по сторонам, облокотившись на спинку кожаного дивана персикового оттенка. — Всё также уютно и тепло, да ведь?

— По-моему, даже официантки не поменялись, — рассмеялся Костя. — Давно мы с тобой тут не были.

— Давно — это мягко сказано! В последний раз мы с тобой сюда заглядывали в марте, помнишь? Тогда ещё были безумная метель и жуткий мороз.

— Да-да-да, — кивнул Костя оживленно. — Помню, каким взглядом на нас посмотрели в тот вечер посетители, когда мы забежали в кафе припорошенные снегом и с красными щеками после нескольких часов, проведенных на улице.

— Это не забыть, Кость, — прыснула я от смеха, заправив свои длинные волосы за уши. — Я тогда обморозила себе всё, что только можно. Даже не верится, что месяц назад ещё лежал снег…за это время столько всего изменилось.

— Этот месяц был насыщенным, — кивнул Костя понимающе. — Ваша совместная жизнь с Анжелой и тётей Надей, наша поездка на фестиваль, новые песни… — Костя хотел что-то ещё добавить, но, отмахнувшись, замер на полуслове. Я всё поняла без всяких объяснений.

— Кость, всё будет хорошо, вот увидишь. Что бы дальше ни произошло, в конечном итоге обстоятельства сложатся самым благополучным для вашей семьи образом. Веришь мне?

— Мне просто хочется, чтобы это поскорее закончилось, — признался он, пожав плечами. — И вообще, давай больше не будем об этом? Хочу сегодня полностью расслабиться и как можно дальше уйти от всех этих проблем.

— Я только "за", — прошептала я, потрепав темные волосы друга. — Но если захочешь поговорить об этом, ты знаешь, что я всегда готова.

— Я знаю, — прошептал он в ту секунду, когда к нашему столику подошла молоденькая официантка с подносом в руках.

— Ух, как я соскучилась по этому сырному божественному супу, — заявила я, наслаждаясь ароматом светлого бульона, посыпанного различной зеленью. — Сколько ни пыталась приготовить подобное, всё бес толку.

— Ни за что в это не поверю, — рассмеялся Костя, принявшись за своё блюдо. — Ты готовишь гораздо лучше, чем повара любого кафе.

— Тогда почему у меня получается не такой сырный суп, а какая-то жижа? Хотя я добавляю такие же ингредиенты и делаю всё по рецепту.

— Ты добавляешь лишь пятьдесят процентов ингредиентов, Карин, — подразнил меня Костя. — Думаешь кафе выдаст все секреты своих блюд?

— Но всё же у этого супа традиционный рецепт, и даже в интернете он выглядит аппетитнее, чем в моей кастрюле.

После этих слов Костя взорвался новым приступом смеха.

— Карин! — протянул он, отсмеявшись. — Я тебя обожаю.

— И я тебя обожаю, Кость, — произнесла я с улыбкой, уплетая любимый сырный суп.

— Карин, — внезапно начал он, спустя какое-то время. — А как у дяди Паши обстоят дела с Ярославом? Уже назначена дата суда?

— Да, суд будет первого июня, — кивнула я. — Папа особо не распространяется о ходе работы за последние дни, но пока вроде всё стабильно — он снова пробивает всех знакомых убитого. Я очень надеюсь, что найдется что-то, за что можно будет зацепиться и выйти на правду.

— Ты веришь, что этот Ярослав не виновен?

— Папа в это верит. И это о многом говорит, потому что раньше он не старался доверять своим клиентам.

— Раз так, то я уверен, что дядя Паша доведет всё до конца и выиграет дело.

— Как бы мы всей семьей хотели этого, Кость.

— Самое главное — верить, ты знаешь это.

— Именно, — произнесла я мягко.

Мы достаточно долго просидели в кафе за разговорами и смехом, и когда решили освободить свой столик, то время подходило к семи часам вечера. К счастью, магазины работали до поздней ночи, и мы с Костей, как и запланировали, направились прогуляться по торговым центрам, присмотреть Анжеле подарок.

Среди буйства различных безделушек, аксессуаров, одежды, сувениров и прочих других вещиц ничего особенного не нашлось. Ничего такого, что запало бы в душу, что Анжела приняла бы с трепещущим сердцем и восторгом. Ничего нужного и интересного. Я знала, что наша именинница являлась неординарной девушкой, главной составляющей жизни которой являлось творчество, искусство, и поэтому я мечтала подарить Анжеле что-то, что очень бы её вдохновило. Конечно, у меня имелись варианты купить для своей сестры симпатичный свитер или джинсы из отдела "Casual style", роман из книжного отдела, массивную подвеску из магазина бижутерии (Анжела, несомненно, бы это оценила), но хотелось чего-то другого.

— Карин, а может, сходим в художественный салон? — предложил Костя, выходя из очередного торгового центра. — Конечно, всё, что Анжеле нужно, у неё уже наверняка есть, но можно просто посмотреть.

— Кость, точно! — озарено просияла я, спускаясь по лестнице у выхода из магазина. — Надо было сразу идти туда. Он ведь ещё не закрыт?

— Ну, сейчас около восьми часов, — глядя на часы, бросил Костя. — У нас есть ещё час. Пойдём?

— Конечно, пойдём! Надеюсь, успеем до закрытия.

И мы стремительно направились в сторону художественного салона, находившегося от нас через несколько улиц. И спустя несколько минут, я уже знала, что в следующий раз вернусь туда с деньгами.

— Почему я сразу до этого не додумалась?! — восклицала я, когда мы покинули помещение, пропитанного запахом красок, бумаги и растворителей. — Это ей точно безумно понравится и пригодится на всю жизнь.

— Скажи ведь, я гений, — с улыбкой подначил Костя, вдыхая свежесть весеннего вечера.

— С этим не поспоришь! Серьёзно, Кость, если бы не ты, я бы не сообразила.

— А теперь посоветуй, что нам с парнями подарить?

— Анжела очень любит тюльпаны, — спустя паузу, наконец протянула я. — Как тебе такая идея, чтобы вам подарить ей целую гору тюльпанов?

— Карин, — прыснул Костя от смеха. — Думаешь, это серьёзно? Подарить человеку на восемнадцатилетие гору тюльпанов?

— А почему бы нет?! — удивилась я, едва не споткнувшись о бордюр. — Не просто человеку, а девушке. Уверяю тебя, Анжела бы оценила от вас такой подарок. Вот если бы я подарила ей тюльпаны, то это бы выглядело не так эффектно, а цветы от парней — это очень впечатляюще.

— Ну, допустим, тюльпаны, — кивнул Костя, с интересом глядя в мою сторону. — А что ещё?

— Кость, лучше вам это обсудить с Антоном, Максом и Игорем всем вместе. Думаю, в мужском коллективе вы быстро сообразите с этим вопросом.

— Но если что, ты ведь не откажешь в помощи?

— Разумеется! Но зная вас, сомневаюсь, что вам понадобится моя помощь.

— Посмотрим, посмотрим, — приобняв меня, пропел он.

По пути к нашему дому мы ни на секунду не замолкали, вспомнив недавний фестиваль. С прошедшей субботы нам с Костей так и не удалось наедине поговорить об этом важном и значимом для нас событии, оставившем после себя массу незабываемых мгновений в памяти, поэтому случайно увидев а остановке старую афишу, мы снова окунулись в тот яркий день, поразивший всю группу своим благополучным раскладом.

Костя напомнил мне, как я нервничала в гримерке, как, волнуясь, расхаживала от одной стены к другой, то и дело поглядывая на часы, боясь пропустить свой выход. Мы вспомнили свой нешуточный шок, когда весь зрительный начал подпевать слова первой песни, показав тем самым, что творчество "Illusion" не было для московских поклонников рока новшеством.

Выступление на фестивале подарило огромный стимул и вдохновение нашей группе, придало огромную порцию сил и энергии на дальнейшее творчество, на продолжение своей музыкальной деятельности. Тот факт, что мы были известны в столице, поразило до глубины души. Я опасалась реакции зала, поскольку мы были нелегально включены в список участвующих групп этого фестиваля, ведь предстояло выступать среди тех ребят, которые были выбраны путем голосования своими фанатами. А были ли в Москве фанаты музыки "Illusion"? На тот момент никто из группы этого не знал, поэтому мы шли на сцену с огромным чувство риска внутри. К счастью, всё сложилось самым наилучшим образом.

— Кость, давай поднимемся? — в который раз твердила я, оказавшись возле своего подъезда. — Попьём чаёк, посидим немного…заодно узнаешь у Анжелы, что бы она хотела на своё совершеннолетие, — заманчиво добавила я. — Пойдём?

— Карин, нет, я домой. Уже поздновато, и мне как-то неудобно засиживаться. Вам завтра в школу, родителям на работу.

— Ты раньше мог чуть ли не до утра оставаться у нас, — заметила я, с неприкрытой грустью в голосе. — Мне не хватает наших прежних дней, Кость. Не хватает тебя. Наших посиделок, наших вечеров.

— Не представляешь, как мне этого не хватает, Карин, — прошептал он, внезапно притянув меня к себе и крепко прижав к своей груди. — Я скучаю по тебе.

— Кость, и я скучаю. Этот день был таким особенным…таким теплым… Спасибо тебе, — улыбнулась я, уткнувшись в шею друга, впустив в себя свежий и родной аромат его кожи. — Я мечтала о нём.

— Это я должен благодарить тебя. Не знаю, чем бы я сегодня занимался в том состоянии, Карин, если бы ты не пришла ко мне. Если бы не подарила мне это незабываемое время. С тобой всё видится в абсолютно ином свете. Спасибо, что оказалась рядом.

— Я не могла не прийти. Это минимум того, что я могла сделать.

— Этот минимум, как ты говоришь, делает меня счастливым, — нежно поправив прядь моих рыжих волос, произнес Костя. — Ты с детства знала пароль от сейфа, таящего в себе это счастье.

— Кость, — протянула я, с теплом глядя в мягкие, насыщенно карие глаза этого парня, которые были слегка затуманены и расслаблены в дымке ночного, приглушенного освещения. — Знай, что ключи от моего сейфа со счастьем находятся у тебя уже много-много лет. Ты для меня всё. Вся моя жизнь.

Костя опустил глаза и, слегка коснувшись моей руки, провел пальцами по тыльной стороне ладони. Этот невинный жест, это легкое, столь привычное прикосновение, вызывало внутри странное, незнакомое ощущение и заставил вздрогнуть от внезапно покрывших с головы до пят мурашек. Всё вдруг стало другим. Эта теплая ночь, этот весенний ветерок, пробиравшийся под воротник плаща, этот подъезд, Костя… Я вдруг вспомнила, как много лет назад Костя со своими друзьями решил покататься со склона за городом на велосипедах, и я, одиннадцатилетняя девочка, вопреки всяким возражениям, напросилась вместе с ребятами. Костя предупреждал, что это слишком опасно, что он не хочет нести за меня такую большую ответственность, но я же, будучи настырным и энергичным ребенком, не желала ничего слушать. Однако, когда компания подростков, разогнавшись, стремительно мчалась вниз навстречу ветру, на моём велосипеде, который ничуть не отставал от других, внезапно сорвалась цепь, и я слетела с него, покатившись кубарем вниз.

Очнулась уже в больнице с многочисленными травмами и повреждениями. Рядом сидели взволнованные папа с Костей, с двух сторон держа мои слабые, перебинтованные руки. Перелом в области бедра, разбитые колени, локти, ушиб копчика, ссадины на лице — вот во что обернулось то злосчастное приключение. Пока я несколько недель лежала в больнице, Костя каждый день одаривал меня своими визитами после школы и уходил домой лишь тогда, когда в лечебном отделении объявляли "Отбой". Тогда тот четырнадцатилетний мальчик, опустив голову на мои зажившие колени, пообещал, что никогда больше не допустит меня к опасности, никогда не оставит и не причинит боли.

Я вдруг вспомнила это и ощутила несказанную нежность и благодарность по отношению к этому родному и самому близкому человеку, который знал меня как никто другой, который за все эти годы стал моей неотъемлемой частью. Как и обещал, Костя никогда не оставлял меня, никогда не пренебрегал мною и нашей дружбой даже тогда, когда у него закручивались романы. Я чувствовала, что несмотря на всё, всегда оставалась для него на первом месте. От осознания этого по всему телу разлилось сладкое тепло, будоража каждый нерв.

Костя молча продолжал проникновенно смотреть в мои глаза, но это молчание было громче и понятнее любых слов. Я ощущала близость этого парня, меня, словно, пчёлку на мёд, невидимой силой притяжения потянуло к другу. Карие глаза Кости, тепло, исходившее от него, красивые губы, которые были как никогда близко… Я задержала взгляд на этих знакомых мне губах и поймала себя на мысли, что мне безумно хотелось попробовать их на вкус. И не просто хотелось, я жаждала этого. Жаждала почувствовать прохладу губ Кости, их нежность прикосновения, влажность. Мне хотелось губ, которые были уже так близко от меня, что нельзя было не почувствовать горячее дыхание самого родного мне человека.

— Ты чё, дебил? — раздался вдруг прокуренный голос подростка, вышедшего со своей компанией демонстративно громко из подъезда. — Никто не узнает.

— Ну ты ж у нас спец по таким делам, — пробубнил второй подросток в мешковатой куртке, разразившись лошадиным смехом.

Мы с Костей проводили взглядом малолетних школьников, всё ещё не придя в себя от случившегося. Вернее сказать, от неслучившегося.

— Ладно, Кость, я пойду, — понимая нелепость ситуации, произнесла я, слегка улыбнувшись. — Спасибо тебе ещё раз за этот день.

— И тебе спасибо, Карин, — улыбнулся он, как обычно, обняв меня на прощание. — Спокойной ночи заранее.

— Спокойной ночи, — прошептала я из-за плеча Кости. — Теплых снов.

— До встречи. От меня всем твоим привет.

— Хорошо, — пообещала я и с улыбкой неспешно поднялась по ступенькам крыльца.

13 глава

Репетиция

(Анжела)

27 апреля

— Ребят, так нехорошо, — с чувствами говорила Нина Евгеньевна, зайдя к нам в класс перед уроком географии. — Все танцуют, а вы чем хуже? Насколько я знаю, даже параллельный класс танцует полным составом.

— Нина Евгеньевна, — вмешался с энтузиазмом и улыбкой Андрей. — Вы ведь сами говорили, что это по желанию.

— Говорила, но сейчас о другом разговор, — бросила она с волнением. — Анжел, Денис, я бы очень хотела, чтобы вы танцевали.

— Да-да, тем более, что нам как раз не хватает для рисунка одной пары, — добавила Рита, с теплом посмотрев в нашу сторону. — Ребят, соглашайтесь. Мы ещё недалеко продвинулись, так что вы за сегодня уже успеете нас догнать.

Мы с Денисом посмотрели друг на друга, и, к моему удивлению, его взгляд говорил, что он совсем не был против этого.

— В общем, подумайте, хорошо? — продолжила наша классная руководительница после того, как прозвенел звонок. — Ведь такого больше не повторится, — добавила она, выходя из кабинета географии.

Мы кивнули, и снова взглянули друг на друга.

Не думала, что наш отказ танцевать вальс вызовет такую бурную реакцию. Я всё ещё не могла привыкнуть к тому, что в этом классе нельзя было остаться незамеченной, как было в моей прежней школе. Там бы никому не было дела до того, стану ли я танцевать вальс или нет. Никто бы не придал этому никакого значения. А здесь всё оказалось иначе. И, разумеется, этот факт тронул моё сердце. Почему бы нам действительно с Денисом не танцевать вместе со всеми?

Кажется, он прочитал мои мысли.

— Значит, сегодня остаемся на репетицию? — спросил он через несколько секунд, наградив меня своей теплой, обаятельной улыбкой.

— Ты правда не против? — произнесла я негромко. — Я ужасно танцую и боюсь, что оттопчу тебе все ноги.

От этого заявления Денис прыснул от смеха.

— Посмотрим-посмотрим, кто кому оттопчет, — подмигнул он, и меня в который раз бросило в краску. — Кажется, это будет интересно.

— Мне страшно. Не верю, что подписываюсь на это…

— А ты не знаешь, под какую песню мы будем репетировать?

— Лучше тебе не знать, — бросила я, вспомнив домашние возмущения Карины по этому поводу, когда она средь недели вернулась домой после второй репетиции. — Девчонки выбрали что-то слишком попсовое.

— О, — рассмеялся Денис снова, закатив глаза. — Я иду против своих принципов.

— Взаимно, — негромко произнесла я с улыбкой.

Но меня совсем не пугали песня, танец, репетиции…этот страх как-то улетучился, больше я боялась другого. Близости Дениса. Ведь танцевать в паре означало частое времяпровождение вместе, но не просто вместе. Это означало то, что расстояние между нами в физическом плане сократится до минимума. Если меня от одного взгляда зелёных глаз этого парня бросало в панику и краску, то я боялась представить, что будет, когда его руки будут касаться моей спины, моих ладоней, когда мне будет не убежать от его свежего, горячего дыхания, от его тепла, взгляда, улыбки и…моих чувств. После поездки на фестиваль мне было тяжелее общаться и находиться рядом с Денисом, но я, как могла, старалась ничем себя не выдать. Однако долго ли это могло продолжаться?

Разговор с Лизой Алексеевной, конечно же, произвел на меня огромное впечатление, я тогда о многом задумалась, но не знала, что мне делать дальше, как стоило вести себя с Денисом, чтобы не оттолкнуть его от себя, чтобы он, не дай Бог, снова не выстроил между нами стену. Поэтому о том, чтобы дать своим чувствам воли, не могло быть и речи. Равно, как и том, чтобы с кем-то поговорить об этом, даже с Кариной. Я доверяла ей, доверяла маме, но то, что происходило в моем сердце и между нами с Денисом, было настолько личным и хрупким, что мне казалось неправильным обсуждать это даже с самыми родными и близкими людьми. У меня не было большого жизненного опыта, не было большого опыта в отношении парней, и я знала, что, если бы я решила раскрыться маме или Карине, то, несомненно, получила бы от них правильные, очень важные советы. Возможно, даже ответы на все те вопросы, которые я каждую ночь задавала тишине, но… Я не могла.

Не знаю, замечал ли Денис все мои приступы "мурашек", как я их ознаменовала, моё смущение всякий раз, когда он улыбался и задерживал на мне взгляд дольше обычного, мою дрожь в те мгновения, когда он что-то шептал мне на ухо на уроках, стараясь не нарушить мертвенную тишину. Очень хотелось надеяться, что не замечал, но кого я пыталась обмануть?

Я боялась с головой погружаться в эти чувства и искренне желала обуздать их, но слова Лизы Алексеевны ярким пятном всплывали каждую ночь в моей памяти, давая уснуть лишь под утро. Лежа под теплым одеялом, я много думала над ними и, глядя в школе на сидевшего от меня в нескольких сантиметрах Дениса, увлеченно писавшего что-то в тетрадях, спрашивала себя: "А могла бы я перестать опасаться будущего и просто открыться ему? Признаться в том, как он мне дорог, как мне дорого наше общение, как меня тревожит его прошлое, и как я хочу стать частью его жизни? Осмелилась бы я на это?". От подобных вопросов бросало в панику, и я понимала, что пока не была к этому готова. У меня не было причин на такие отчаянные меры, и именно поэтому оставалось просто довериться времени и обстоятельствам. А они, кажется, начали делать своё дело.

Танцевать с Денисом вальс…у меня кружилась голова от одной этой мысли, но отступить было невозможно. Я бы не простила себя, если бы сделала это.

В ту последнюю субботу апреля две тысячи тринадцатого года было довольно тепло, и мы с классом после всех уроков в одних джинсах, рубашках и свитерах вышли на школьный двор. Ученики оживленно покидали стены школы, радуясь долгожданному, предмайскому солнцу, купаясь в его лучах и отблесках. Какое же это было счастье, что зимние холода оставались позади.

— Ребят, вы пойдете за колонками или нет? — в который раз твердила Рита, обращаясь к гогочущим Андрею, Никите и Артему. — Время ведь идет, а нам ещё репетировать и репетировать сегодня.

— Всё, всё, всё, — подняв руки, отсмеялся Никита. — Парни, пошлите, а то всех задерживаем.

Пока наши одноклассники готовили аппаратуру, и все пары, которые были в полном составе, повторяли уже выученные движения, Ярослава попыталась объяснить нам с Денисом азы вальса, а именно, казалось бы легкостью, шаг и движения ног при поворотах. К счастью, с этим не возникло больших трудностей, но самое страшное предстояло впереди.

— Ну ладно, по ходу разберемся, — улыбнулась нам Ярослава. — Вы сейчас посмотрите, что мы уже успели выучить и постарайтесь повторить, окей?

— Я всё ещё сомневаюсь, что взять меня в вальс было хорошей идеей, — протянула я, заплетая волосы в косу.

— Анжел, через несколько минут ты увидишь, кто тут во что горазд, и поймешь, что ошибаешься, — многозначительно подбодрила меня наша одноклассница, рассмеявшись. — Я пойду пока посмотрю, что они там наподключали.

— Ну, как тебе? — спросил Денис через несколько секунд. — Вроде, всё не так страшно.

— Пока что да, — кивнула я, стараясь не замечать атлетических ног Дениса, обтянутых в черные джинсы, которые гармонировали с его белой футболкой и черными кедами. — Но это ведь только предисловие.

— Что ж, оно вполне заинтригованное. Мне интересно продолжение, — улыбнулся мой одноклассник, отчего во мне в который раз всё предательски дрогнуло.

— Ребят! — обратилась ко всем Ярослава. — Кто хотел принести флешку с музыкой? Давайте прямо сейчас выберем, под что будем танцевать, если мальчикам, — она взглянула на мужскую половину нашего класса, — не нравится женский выбор.

— Да вы вообще сопли какие-то выбрали. Сами твердили, что эти воспоминания на всю жизнь, а музыку поставили такую, которую без слёз не вспомнишь, — бросил Андрей громогласно, что многие поддержали.

Через несколько минут все единогласно сошлись на песне Майкла Джексона Little Susie, скаченной Викой. Это было как раз то, что нужно. Не совсем пафосно, не совсем официально, но лирично и со вкусом. Такой песней я была искренне довольна, как и все остальные ребята. Правда, некоторые всё же повозмущались, но в результате поддержали решение большинства.

— Так, сейчас повторяем без музыки под счёт! — обратилась ко всем Ярослава. — Давайте, встаем на начало!

Под оживленные смешки и гогот наши одноклассники устремились к школьному крыльцу: девушки к одной стороне, а мальчики к другой, откуда должен был быть выход. Мы же с Денисом, чтобы никому не мешать, присели на бетонные ступеньки в предвкушении интересного зрелища. Всё происходящее безумно интриговало.

— Выходим! — бросила звонко Ярослава. — И…раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, — начала она счет, под который ребята небыстрыми маленькими шажками с двух сторон устремились к центру школьного двора. Девочки двигались очень ритмично и грациозно, но противоположная им сторона вызвала на моих губах широкую улыбку, Денис же и вовсе еле сдерживался, чтобы не взорваться от смеха. Парни чувствовали себя не в своей тарелке, мельтеша ногами и выполняя эти столь не мужские движения. Получалось вроде бы совсем неплохо, но чего только стоили их лица при этом!

— Боже, я уже начинаю жалеть, что согласился на это, — протянул Денис, глядя в сторону танцующих ребят.

Я же в ответ лишь ещё шире растянулась в улыбке, представив его в числе наших мальчиков.

— Только не говори, что тебе это нравится, — ухмыльнулся Денис, рассмеявшись. — Парням это не слишком-то это идет.

— А по мне, очень даже забавно. На то он и вальс.

— Не ожидал от тебя этого услышать, — пихнул он меня в ответ, не переставая смеяться.

— Наро-од! — протянула Ярослава, когда мальчики сбились и разбрелись кто куда, забыв о том, на каком моменте они должны были остановиться. — Начинается!

— Да блин, почему вы так быстро приходите к центру?! — возмущенно брякнул Артем, глядя в сторону девчонок, среди которых была его девушка Юля из параллельного класса, тоже ездившая с нами на фестиваль. В отличие от Юли Макса, эта Юля производила впечатление очень простого, интеллигентного и адекватного человека. — Как будто куда-то опаздывают.

— Зачем вы начали делать второй круг? — крикнула в ответ на слова Артема Ярослава. — Мы должны успеть прийти к центру до начала слов. А в этой песне, если вы заметили, они начинаются ещё раньше, поэтому надо было просто остановиться после первого круга.

— Ну мы ведь не читаем ваши мысли, — рассмеялся Андрей. — Всё, — громко хлопнул он в ладоши, — никто не ругается, все спокойны. Это всего лишь первый раз.

— Мальчики, вы извините, — вмешалась Оксана, — но смотреть на ваш выход — одно удовольствие.

— Ага, вы заметили, что они выходят и смеются? — спросил Никита у парней с улыбкой. — Боюсь представить, как это выглядит со стороны.

— Ребят, давайте, встаем снова на начало, — вмешалась Ярослава с энтузиазмом в голосе. Роль хореографа и организатора была для неё привычной и, нельзя было не заметить, что она безумно шла ей.

После ещё одного повтора под счет, за которым мы с Денисом наблюдали без комментариев, наши одноклассники снова бросились в оживленный спор по поводу того, кто на каких моментах делает ошибки, подставляя остальных ребят. Мне внезапно стало не по себе от столь бурных обсуждений, потому что я знала наперед, что количество моих промахов будет в несколько раз больше, и что все, вероятно, пожалеют о нашем с Денисом участии в этом танце. Я надеялась, что справлюсь с выходом, но дальше… Однако смотреть, как танцевали ребята, было приятно. Вика сияла от счастья, кружась по кругу с Кириллом, и я искренне радовалась за неё. Карина с Никитой постоянно о чём-то перешептывались в процессе вальса и покатывались со смеху, когда кто-то из них делал что-то не так. Оксана с Ромой старались больше всех, но добивались этим лишь обратного эффекта, глядя на что, тяжело было сохранять серьёзное выражение лица. И Денис меня в этом поддержал.

— Анжел, ты ещё не передумала танцевать? — спросил он на фоне галдежа, словно туманом, окутавшего весь школьный двор.

— Честно говоря, мне немного страшновато после увиденного. Не злись, если я буду тупить, хорошо? Я просто знаю свои возможности в этом деле.

— Хотел попросить тебя об этом же, — признался он, взъерошив свои волосы.

— Анжел, Денис, — обратилась к нам внезапно Ярослава. — Попробуете станцевать с нами под счет до того момента, где мы остановились?

От этого предложения внутри всё опустилось. Я знала, что с минуты на минуту это произойдет, но мне хотелась как только возможно оттянуть то мгновение.

Переглянувшись с Денисом, мы без слов поднялись с холодных ступенек.

— Вы так более менее запомнили, что за чем идет? — поинтересовалась дружелюбно наша энергичная наставница.

— Кажется, да, — кивнул Денис, избавив меня от ответа.

— Отлично, — улыбнулась она. — А движения все понятны?

— Не совсем, — призналась я, чувствуя себе в чем-то виноватой.

— Это все на практике получится, главное помните что за чем идет, а если будете делать ошибки, то смотрите, что делают остальные, хорошо?

— Да, — в один голос произнесли мы.

— Народ, — крикнула Ярослава, — сначала! Анжел, Денис, — снова посмотрела она на нас, — вставайте за всеми, ладно?

Передо мной оказалась Вика, поэтому мне было немного поспокойнее.

— Не волнуйся, — ласково подбодрила она меня, пока парни собирались у исходной позиции. — Всё получится! У нас с Кириллом на первой репетиции вообще чёрте что было, а сейчас уже начинаем втягиваться.

— У вас очень хорошо получается, — заметила я, ни сколько не кривя душой. — А вот что сейчас у меня будет…я никогда не танцевала.

— Я знаю, что всё будет хорошо, — улыбнулась Вика с теплом в глазах. Она всем своим видом говорила о том, что счастлива.

— И, начали! Раз, два, три, четыре….

Я повторяла за впереди стоящей Викой и ощущала себя самым нелепым человеком, делая маленькие шаги на носочках. У девчонок получалось это очень даже красиво, но я словно прихрамывала на месте, и от этого чувства хотелось стать невидимой. Когда мы собрались в центре в два круга: девочки образовали внутренний круг, а парни — внешний — нужно было развернуться к своему партнеру и сделать лодочку. С этого момента моё сердце начало играть со мной в очень опасную игру.

Стараясь не смотреть Денису в глаза, я взяла его за руки, и мы принялись делать то, что делали остальные Всё мое тело при этом было словно парализовано, и от тепла мужественных, нежных рук Дениса кожа покрылась мурашками. Я жутко боялась, что он почувствует это, заметит моё румяное, пылающее лицо, ведь сложно было этого не заметить, несмотря на то, что я была на голову ниже Дениса. К счастью, он принял это за волнение другого характера.

— Анжел, всё ведь получается, — пытался успокоить он меня, на что я лишь вымученно кивнула, не осмеливаясь встретиться с ним взглядом. Не могла же я ему признаться, что меня трясёт совсем не потому, что я боюсь ошибиться в движении.

Хотя…следовало бы побеспокоиться и об этом, потому что дальше из-за своих переживаний я забыла напрочь продолжение танца и растерянно смотрела на Дениса, когда все наши одноклассники что-то делали. Как мне было стыдно. Денис что-то говорил, пытался меня расшевелить, но я, вбирая в себя воздух, которого почему-то в секунду перестало хватать, абсолютно его не слышала. Создалось ощущение, что меня на время отключили, и все мои органы перестали работать.

— Ты вся побледнела, — обеспокоенно произнес Денис, когда мы, невзирая на крики Ярославы продолжать танцевать, из-за меня ушли из общего круга и встали в сторонке, чтобы никому не мешать. — Всё хорошо?

— Да, я, кажется переволновалась. Прости… — чувствуя себя последней идиоткой, вздохнула я.

— Ничего страшного, это ведь только первый раз, — заверил Денис, внимательно глядя мне в глаза. Я уже не пыталась отвести их в сторону, какой в этом был смысл? — Ты нормально себя чувствуешь?

Я согласно кивнула, но мое состояние было далеко от нормального.

— Ребят, ну вы чего? — протянула через пару минут подошедшая к нам Ярослава, затягивая волосы в тугой узел на затылке. — Нужно было продолжать делать хоть что-то. Вы забыли движения?

— Да, нам бы немного отработать их, — ответил Денис, пожав плечами.

— Ну, то есть пока подстроиться под всех вам тяжеловато?

— Именно, — произнесла я, чувствуя себя так, словно за мной было семь тысяч грехов. И это было истиной правдой. — Ярослав, можешь показать нам отдельно повороты?

— Конечно, — рассеянно бросила она с задумчивым взглядом. — В общем, смотрите, сначала про шаги в поворотах. Мы поворачиваемся под углом сто восемьдесят градусов, — говорила она, демонстрируя всё на себе. — Ну, это, я думаю, вам понятно. А теперь про позицию. Вставайте в пару.

Мы повернулись с Денисом к друг другу и медленно заняли позицию. Моё сердце бешено колотилось от близости этого парня, от теплого прикосновения его руки на моей спине, которое я ощущала несмотря на теплый вязаный свитер. Так близко мы ещё никогда не были, и от осознания этого, я снова почувствовала, как моё лицо начало заливаться краской.

— Ближе, ребят, — заметила Ярослава и, увидев наши удивленные взгляды, добавила. — Нужно, чтобы ваши правые бедра соприкасались, а корпусы были немного отстранены. Это стандартное положение в вальсе.

Мы сделали всё, как сказала наша одноклассница, которая, несомненно, была спецом в танцах, но от исходившего от тела Дениса тепла и дурманящего аромата свежести и чистоты меня бросило в жар. Я старалась не думать о том, что мы стоим с ним вплотную к друг другу, что мои глаза находятся в нескольких сантиметрах от его твердого правильного подбородка, что моя рука лежит на мужественном плече Дениса, но…всё было тщетно. Однако после нескольких минут объяснений стало легче и хотя бы что-то понятно, несмотря на то, что половину из сказанного Ярославой, я пропустила мимо своего слуха.

— В общем, отрабатывайте, — улыбнулась она, — а мы пока порепетируем под музыку.

— Всё хорошо? — мягко спросил Денис, не размыкая рук, когда Ярослава удалилась к ребятам.

— Да, — сглотнула я с облегчением. Мне не хотелось, чтобы эта девушка увидела то, что я хотела скрыть от себя самой. — Чувствую, ты намучаешься со мной.

— Ещё кто с кем, — беспечно подмигнул он мне.

— У тебя ведь здорово получается, а вот я как бревно.

— Анжел, — изумился Денис, подавшись смеху. — Если ты бревно, то мне вообще не подобрать названия.

После десятков попыток мы всё же освоили вальсовые повороты. Я уже привыкла к близости Дениса, поэтому было не так тяжело находиться рядом с ним, как в первые минуты, что очень радовало, поскольку выдать себя и то, что происходило у меня внутри, было последним, чего мне тогда хотелось.

Наши одноклассники несколько раз повторяли уже выученные движения под музыку, а затем приступили к изучению продолжения танца.

— Ребят, давайте вставайте в круг вместе с нами, будем все вместе учить, — обратилась к нам с Денисом Ярослава. — А то вам потом тяжело будет догнать нас.

Без всяких возражений мы направились к нашему классу.

— Ну, как идут дела? — приобняв, спросила меня Карина, пока Ярослава вспоминала то, что должна была показать всем нам. — Получается?

Ощутив родного человека, я испытала прилив спокойствия. Карина подействовала на меня так, как прохладный ветерок в жаркую погоду, ослабив мои бушевавшие внутри чувства.

— Вроде бы да, — призналась я с сомнением. — Я убеждаюсь, что танцевать вальс безумно сложно.

— Разве? Ты просто расслабься, не старайся всё делать идеально, а попробуй получать от этого удовольствие, — улыбнулась она.

— Как вы с Никитой?

— Точно, — рассмеялась Карина, посмотрев на своего партнера, который на противоположной стороне круга уже бурно обсуждал что-то с Артемом. — Мы вообще не паримся, просто танцуем, как получается, и всё.

— Легко сказать, — вздохнула я, желая, чтобы эта репетиция как можно скорее подошла к концу. — Я так неуютно себя чувствую, когда танцую.

— Это просто с непривычки, Анжел. Поверь, на следующей репетиции тебе будет уже гораздо легче.

— Всё, начинаем, ребят! — заявила Ярослава, беря Диму, с которым она танцевала в паре, за руку.

И наш круг, сопровождаемый мужскими смешками и женским щебетанием, начал постепенно принимать симметричную форму. Денис, который несколько минут назад отходил в сторону, чтобы позвонить кому-то, вновь вернулся на наше место, наградив меня теплой улыбкой.

— Сейчас будет одно из самых сложных движений, — подготовила нас заранее Ярослава, оглядывая каждую пару. — Смотрите, — начала она, сделав шаг в сторону от Димы. — Девушки делают выпад в право, парни стоят на месте, затем берут девушек за правую руку и… — говорила она, демонстрируя всё со своим партнером, который сам ничего не понимал. — И проворачивают девушек влево. Вот так.

Судя по удивленным возгласам, никому ничего не было понятно.

— Ещё раз, — заговорила Ярослава, пока массовые возражения не переросли в протест. — Дим, ты понял? — наш одноклассник сконфуженно кивнул, но судя по его сомнению в глазах, он тоже был далек от понимания.

— Денис, ты ещё не успел пожалеть, что пошёл на это? — спросила я, когда мы через несколько минут пытались повторить увиденное.

— Это очень забавно, — улыбнулся он, прокручивая меня в левую сторону. — Так что нет. А ты, я так понимаю, жалеешь?

— Немного, — призналась я начистоту. — Я всегда знала, что танцы — это не моё.

— Но по-моему, для первой репетиции у нас неплохо получается.

— Ты так думаешь? — проговорила я, едва не навернувшись и еле сдерживаясь от смеха.

После часа совместной репетиции мне становилось всё более менее понятно, и я даже начала на секунды так увлекаться процессом, что абсолютно не думала, что делаю и зачем я это делаю. Наверное, именно об этом говорила Карина. Однако всё же очень многое было неясно и туманно, и следовало работать и работать, репетировать и репетировать, чтобы нагнать уровень остальных ребят. А Денис, в чем я изначально не сомневалась, обладал отменной пластикой и чуть ли не с первого раза воспринимал слова и объяснения Ярославы. От этого мне было ещё больше перед ним стыдно за свою никчемность в этом деле, и по-прежнему напоминало о себе некое чувство вины.

Когда солнце постепенно начало прятаться за скоплением пористых облаков, наши одноклассники решили расходиться по домам и продолжить репетицию на следующей неделе, поскольку от переизбытка информации можно было вообще ничего не уяснить из выученного. Хотя, конечно, Ярослава была бы не против, но среди нашего класса можно было по пальцам пересчитать людей, которым нравилось танцевать.

— Анжел, Денис, вы не останетесь ещё сегодня минут на тридцать подучить?

Я, завязывая шнурки на своих черных ботинках в армейском стиле, растерянно взглянула на нашего одноклассника, ожидая его реакции. Конечно же, при мысли о том, чтобы провести с Денисом время наедине, как в тот воскресный вечер, когда мы случайно встретились в трамвае, меня словно обдало током, но я не могла не согласиться с тем, что невероятно желала этого.

— Анжел, а ты не торопишься? — вопросом на вопрос произнес он, остановив на мне свой взгляд. Я в замедленной реакции отрицательно качнула головой, гадая, хорошая ли это идея. — Ну, тогда я не против.

— Отлично, — растянулась в улыбке Ярослава. — Я просто хочу, чтобы вы не слишком отставали от нас. В общем, — добавила она, — тогда как закончите, занесите колонки в школу, окей? Ключ от кабинета лежит на них.

— Хорошо, — протянула я в потерянных чувствах.

Может быть, довериться времени и обстоятельствам было не самым удачным решением?

— Анжел, — воскликнула стоявшая с девочками в нескольких метрах от нас Карина, повесив свою сумку горчичного цвета на плечо. — Мы идем?

— У нас с Денисом продолжение репетиции, Карин, — пролепетала я сконфуженно через несколько секунд, подойдя к девчонкам.

Однако, вопреки всем моим опасениям, Карина вполне адекватно восприняла это заявление. Мы просто собирались остаться отработать вальс и тем более по наставлению Ярославы, поэтому в этом и не могло быть ничего предосудительного. Ведь так?

— А, ну тогда я пойду, хорошо?

— Да, конечно, — кивнула я, мысленно благодаря свою сестру за понимание. Наверное, она ни капли не удивилась этому факту, поскольку своими глазами видела, как нелепо я танцевала. — Не думаю, что мы тут пробудем дольше, чем полчаса.

— Я сейчас забегу домой, переоденусь и сразу в студию, Анжел, — мягко улыбнулась она. — Так что как освободишься, приходи к нам, ладно? Антон очень хочет тебя увидеть, — многозначительно пропела она последнюю фразу.

— Карин… — протянула я, не зная, как реагировать на услышанные слова.

— Я серьёзно, приходи, хорошо? — рассмеялась она, поймав на моём лице блики смущения. — Ребята будут рады.

— Хорошо, — пообещала я, крепко обняв свою сестру, ощутив цветочный аромат её распущенных золотистых волос.

Школьный двор постепенно пустел, а моё волнение набирало нешуточные обороты. Наконец, попрощавшись со всеми, мы с Денисом остались наедине. То, чего я хотела, но так боялась.

— Как ты себя чувствуешь, Анжел? — тепло произнес он, пока мы, провожая наших одноклассников взглядами, сидели на холодных ступеньках. — Всё хорошо?

— Всё хорошо, — призналась я, почувствовав, как невольно дрогнули уголки моих губ. — Я ведь предупреждала тебя, что ты намучаешься со мной.

— Хочешь сказать, что мы остались здесь из-за тебя? — рассмеялся Денис, заглянув мне в глаза. — Анжел, это не так, — добавил он уже серьёзнее, прочитав по моим глазам ответ на свой вопрос. — Поверь мне, для первого раза и ты, и я неплохо станцевали.

— Разве? — с надеждой произнесла я, не очень веря в эти слова.

— Конечно, поэтому не расстраивайся.

— Я не расстраиваюсь, — пожав плечами, улыбнулась я. — Просто немного стыдно, что я такая никчемная.

— Не соглашусь с этим, — оживленно возразил Денис. — Всё, сейчас будем танцевать до тех пор, пока ты не поменяешь своё мнение.

— Ой, лучше так не рисковать, — невольно рассмеялась я, с замиранием глядя на сидевшего в нескольких сантиметрах от меня парня.

— Советую тебе как можно скорее пересмотреть свои взгляды на себя. Иначе мы отсюда никогда не уйдем. Идет?

— Я попробую, — выдохнула я, поёжившись от непрошенного холодного ветра. — Тогда, может быть, начнем?

— Давай.

И поднявшись с крыльца, мы снова вернулись к танцу.

Было уже не так тяжело ощущать близость Дениса, его прикосновения, его тепло, и по крайней мере, теперь я хотя бы не забывала движения в процессе их выполнения. И это оказалась небольшая победа моего самообладания над чувствами. Но ключевое слово — небольшая, поскольку от исходившего от него сладостного аромата и теплого дыхания по мне продолжали бегать мурашки.

Я опасалась того, что оставшись с Денисом наедине, буду соображать ещё хуже и из-за своего смущения испорчу всю нашу репетицию, но, к моему удивлению, без окружавших нас одноклассников оказалось гораздо легче ориентироваться. Денис не осуждал меня за ошибки, не ругал за промахи и мою заторможенность, только заливался смехом, когда я наступала ему на ноги или зажмуривалась от осознания собственной бездарности. Это расслабляло, и когда я перестала бояться ошибиться и полностью отдалась во власть танца и музыки, то во мне словно проснулся другой человек. Девушка, обладавшая чувством такта, ритма и пластичностью. Я начала получать удовольствие от вальсовых поворотов, от многочисленных лодочек, мелких шажков, прокручиваний и других движений, которые нам с Денисом нужно было отработать. Мне было хорошо. Я не замечала течения времени, не замечала сновавших туда сюда учителей и учеников, пришедших в школу ко второй смене. Всё происходящее словно разделилось на две параллели — наш с Денисом танец и окружающая реальность. Это походило на сон. На мои мечты, мысли и несказанные в слух желания. Денис подпустил меня так близко, как я и представить себе не могла. Мы преодолели физический барьер, но оставалось кое-что другое. Кое-что гораздо серьёзнее.

— Ну что, ты по-прежнему считаешь, что не умеешь танцевать? — подначил меня он, когда мы без единой ошибки завершили вальс. Музыка продолжала играть, напрочь меня опьяняя.

— Уже нет, — призналась я, не в силах сдержать счастливую улыбку. — Кажется, научилась.

— Я ведь говорил, что с практикой всё получится, — улыбнулся Денис, затем, помедлив, добавил, — тогда будем расходиться?

Этого мне абсолютно не хотелось, но выбора не было.

— Да, нужно собираться, — бросила я, и чтобы он не увидел моего взгрустнувшего выражения лица, направилась к крыльцу выключить музыку.

И почему мне всегда было так тяжело прощаться с ним?

— Анжел, у меня есть предложение, — заинтригованно проговорил Денис неся колонки к кабинету, минуя голубоватые стены и различные плакаты с объявлениями. — Может, прогуляемся немного? На улице просто очень классно, не хочется так сразу расходиться.

Я едва не выпустила из рук серебристую колонку, услышав вопрос столь непредсказуемого парня. Он предложил мне прогуляться вместе…неужели то, о чём говорила мне Лиза Алексеевна, начало действовать?

— Почему бы и нет? — с улыбкой произнесла я, стараясь не дать воли своим бушевавшим от восторга эмоциям. — Погода действительно очень теплая.

Тут в моей голове пронеслось то, что я пообещала Карине прийти на репетицию "Illusion", но… отказать человеку, пробудившему во мне чувства, которых я никогда прежде не испытывала, я не могла. Что сказать Карине по телефону, не знала, но говорить правду мне не хотелось. Я никогда не обманывала эту девушку, подарившую мне вторую жизнь, но было страшно своей правдой спугнуть благосклонность судьбы.

— Отлично, — улыбнулся он, задержав на мне взгляд своих зеленых, излучавших тепло и искренность глаз.

Мы разобрались с музыкальным центром, отдали ключ от кабинета молодому молчаливому охраннику и, взяв свои вещи, покинули стены школы.

Я не стала звонить Карине, а вместо этого с огромным чувством вины послала сообщение с извинениями за то, что не смогу сегодня прийти в студию, так как иду к бабушке. Мне было жутко стыдно за свой обман, но предвкушение незабываемого времяпровождения с Денисом заглушало голос совести.

Миновав школьные окрестности, мы вышли на проспект и направились прямо в сторону набережной. Всю дорогу я ощущала внутри сосавшее под ложечкой чувство вины перед Кариной и волнительную дрожь при взгляде на Дениса. После поездки на фестиваль он здорово изменился. Стал открытее, легче, свободнее. Меня тянуло к нему, и я не могла ничего с собой поделать.

— Может, купим по мороженому? — внезапно спросил он, заглушив мой внутренний голос. — Ну или можно зайти куда-нибудь перекусить. Как ты?

— Давай лучше просто по мороженому, — улыбнулась я, не забывая о том, что у меня не было с собой достаточно денег на ужин в кафе, а быть в долгу у Дениса являлось последним, чего мне хотелось. Да и я действительно очень хотела мороженого.

Мы остановились у ближайшего ларька, и, вопреки моим возражениям, он взял за свой счет, два мороженого на свое усмотрение, пообещав обидеться, если я не перестану протягивать ему деньги.

— Чтобы тебе было спокойнее, тогда в другой раз купишь ты, идёт? — взяв через маленькое окошечко два брикета в насыщенно зеленой упаковке, заявил он. — Ну всё, заканчивай.

— Уговорил, — сдалась я, убирая деньги в карман сумки и невольно улыбнувшись протянутому мороженому. — Не поверишь, но это мое любимое. Оно словно из детства.

— Правда? — тепло спросил он, открывая обертку. — То есть я угадал с выбором?

— Ещё как, — кивнула я довольно, — спасибо тебе. Когда я ходила в детский сад, мама не могла меня постоянно забирать из-за поздней работы, поэтому часто я уходила с бабушкой, и по пути она всегда покупала это мороженое. Я никогда не была сластеной, но это мороженое — моя огромная детская слабость, — закончила я свою речь не бесшумно открыв обертку.

— А сейчас? — с интересом произнес Денис, заглядывая мне в глаза.

— Сейчас вкус этого мороженого уже не тот, но я, как и тогда, люблю его. С ним связаны очень приятные, светлые ощущения, — ответила я, чувствуя, как пломбир таял во рту. — Детство, одним словом.

— Значит, ты любишь вспоминать свое детство?

— Это было лучшее время в моей жизни, — призналась я с чувствами. — Ни что бы я не хотела так вернуть, как детство. Тогда всё было по-другому. И я была другой…а время всё меняет, и сейчас уже мир воспринимаешь иначе.

— Расскажи мне о себе, — внезапно попросил Денис, чем вызвал у меня приступ изумления. Я никак такого не ожидала, и от нового осознания, что я была Денису интересна, внутри стало волнительно, но гораздо легче. Моя прежняя скованность и безмолвный вопрос: "Не скучно ли тебе со мной", стали постепенно отпускать.

— Ты правда хочешь это услышать? — немного смутившись, произнесла я, боясь поймать во взгляде Дениса тень лукавства, означавшую отрицательный ответ на вопрос. Но…вместо ожидаемого, этот взгляд излучал свет и неподдельную искренность.

— Я бы не просил, если бы мне это было безразлично, — просиял он, наградив меня своей обворожительной улыбкой. — Ну так что?

— Впервые кто-то заинтересовался моей биографией, — улыбнулась я, гадая, чего именно хотел он от меня услышать.

— Нет, биография — это слишком грубо. Я хочу услышать историю твоей жизни.

— Тогда с какого её периода мне лучше начать?

— Мне интересно всё, поэтому давай прямо с детства.

Мне никогда не доводилось в такой форме рассказывать о себе, поэтому сложно было из всех пролетевших безвозвратно годах выхватить отдельные моменты, чтобы сложить самое ясное о себе представление. Чаще всего при общении с людьми мало кому важны твои ранние годы жизни и события, на неё повлиявшие, и если уж ты упоминаешь о себе, то лишь то, что будет звучать к месту, то, что будет отвечать на отдельные вопросы, но никто прежде не просил меня так полно рассказать о себе и представить свою жизнь как сюжет какой-то книги.

— Какие твои самые ранние воспоминания, Анжел? — видя, что мне тяжело начать, произнес Денис мягко.

— Новогодняя ночь, мне тогда было четыре года, — улыбнулась я, обратившись в дальний угол кладовой своей памяти. — Папа за несколько часов до боя курантов вернулся из двухнедельной командировки за границу, привезя с собой целую коробку жевательных конфет, шоколадок, красивые праздничные платья нам с мамой и высокую, невероятно красивую ёлку. Мы втроем наряжали её под песни "Roxette", и это было волшебно. В приглушенном свете разными цветами переливались гирлянды, серебристые шарики на ёлке выглядели, как только что выпавший снег, родители…они много смеялись, шутили, наверное, как никогда больше. Я тогда думала, что ничего лучше в жизни просто не может быть, особенно, увидев на утро под ёлкой огромную коробку в красной оберточной бумаге с куклами "Барби" в образах греческих мифологических героев. Тогда я впервые узнала, что мечты сбываются.

Мне хотелось добавить, что не прошло и года, как после этого отец нас оставил, уехав по контракту работать в Италию, но так как я решила сосредоточиться только на приятных воспоминаниях, говорить об этом было лишним.

— Ты была единственным ребенком в семье? — спросил вдруг Денис, увлекшись моим рассказом.

— Да, ну, до появления Карины.

— Не зная этого, я бы так не подумал. Обычно, когда ребенок у родителей один, его так лелеют и балую, что в результате он вырастает капризным и эгоистичным.

— Может быть, в моём случае так бы и случилось, — улыбнулась я, — если бы родители остались вместе. Но когда они развелись, нам с мамой очень тяжело жилось, поэтому особо при таких условиях не побалуешь. После их развода я много времени проводила с бабушкой и дедом, несколько раз они возили меня на море по рабочей путевке, что тоже оставило массу незабываемых воспоминаний. Именно тогда я и влюбилась в море. Не в такое теплое и спокойное, каким его любят большинство приезжих, а в бурное, страстное и обязательно вечернее. Вечером оно словно раскрывает себя.

Денис не перебивал меня, он внимательно слушал, ожидая продолжения.

— Так странно сейчас говорить о прошлом с тобой, — внезапно ушла я от темы, снова боясь наскучить ему. — Тебе это правда интересно?

— Поверь, Анжел, интереснее, чем ты думаешь. Зная прошлое человека, легче понять его.

Он словно прочитал мои мысли.

— Хочу узнать о твоей жизни ещё что-то, — добавил этот непредсказуемый парень, когда мы оказались на набережной, откуда открывался живописный вид и где не так давно я гуляла с Кариной и "Illusion".

— А что именно?

— Расскажи то, что считаешь нужным, — улыбнулся Денис, и после этой простой фразы вдруг стало так легко и свободно. Он всё понимал. Он не хотел бередить мои раны так же, как и я его, не хотел ненароком задеть за что-то живое.

— Хорошо, — глотнув свежесть апрельского воздуха и речной прохлады, произнесла я с энтузиазмом, — тогда хочешь узнать, почему и как я начала слушать рок?

— Конечно.

— Это было в шестом классе. Сложно поверить, но всё началось с легендарных "Ранеток", — при упоминании этой группы Денис разразился заразительным смехом. — Я знала, что ты так отреагируешь, — подхватила я его смех.

— Анжел, ты и "Ранетки" — это что-то несовместимое!

— Я знаю, но это именно так. Мне было двенадцать, когда по СТС вышел сериал про этих девочек, и среди тех, кого я знала, не было ни одного человека, кто бы его не смотрел. Как раз тогда нам подключили интернет, и я, сильно увлеченная музыкой, отправилась на поиски других рок-групп. Ну, это тогда мне казалось, что других. На самом-то деле тут нужно сказать просто "настоящих рок-групп".