Невеста-девственница для итальянца

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Комната в номере люкс для новобрачных выглядела элегантной и богато обставленной; карнизы были украшены купидонами с луками, занавески с рюшами в несколько слоев драпировали большие венецианские окна. В серебряном ведерке со льдом охлаждалось шампанское, рядом стояли два хрустальных бокала. На подносе красовалась шоколадная корзинка с клубникой.

Но больше всего Опал занимала кровать. Большая кровать с пологом на четырех столбиках, ожидающая своих новых обитателей. Вышитое атласное покрывало было откинуто, каждую подушку украшала орхидея. Шелковая ночная рубашка Опал лежала на кровати.

Девушка заставила себя пересечь комнату. Доменик поднимется в номер через полчаса. Он сказал, что даст ей возможность приготовиться, и она была ему благодарна за это. Хотя подозревала, что он с удовольствием побудет подольше наедине со своей давнишней знакомой актрисой.

Держа в руке ночную рубашку, Опал вошла в роскошную мраморную ванную комнату, миновала большую ванну и душ для двоих и направилась к длинному туалетному столику, где уже выстроились аккуратными рядами ее туалетные и косметические принадлежности возле более скромного набора Доменика.

Значит, вот что такое замужество. Мужчина и женщина спят в одной постели, пользуются одной ванной. Опал внимательно изучила его вещи. Бритва с серебряным лезвием. Антиперспирант. Флакон одеколона. Зубная щетка. Немного. Опал задумалась. Что ей известно о мужчине, с которым она связала себя узами брака? Главным образом то, что ему принадлежит одна из наиболее успешных гостиничных сетей в мире и что он, мягко выражаясь, привык получать то, что хочет. Не говоря уже о том, кого он хочет.

Еще несколько минут, и она наверняка узнает больше — хочет она того или нет.

Опал вздохнула. Надо принять душ, и головная боль пройдет окончательно.

Она сняла украшения — опаловое ожерелье и серьги, которые подарил Доменик, и диадему своей матери, — после чего сбросила платье. И уже почти полностью смыла макияж, как вдруг почувствовала знакомые судороги в животе. На несколько дней раньше… Она переволновалась из-за всего, что с ней происходило, и это подействовало на ее организм.

Теперь можно больше не думать о брачной ночи. Ее губы тронула еле заметная улыбка. В некотором роде это даже забавно, хотя вряд ли Доменик с ней согласится.

Несколько минут спустя Опал стояла под мощным напором двух струй воды и чувствовала, как тепло проникает в ее кожу, как уходят напряжение и настороженность и усталая плоть расслабляется.

Райское блаженство. Еще совсем немного, и она выйдет, но пока что доставит себе удовольствие и постоит под душем, закрыв глаза и подставив лицо потоку воды, придающей ей свежести и сил. Наконец-то она забудет о страданиях, которые перенесла сегодня. И перестанет трепетать перед предстоящей ночью.

— La sirena. Русалка.

Голос Доменика развеял ее мечтательное состояние. Опал открыла глаза, пытаясь прикрыть руками обнаженное тело. Она повернула голову и увидела Доменика сквозь прозрачные стеклянные двери. Он прислонился к туалетному столику, положив руку на галстук-бабочку. Дернул за галстук раз, другой, и тот развязался. Еще один рывок, и галстук выскользнул из-под воротника и, кружась, опустился на пол.

— Моя русалка.

Опал ахнула, моргая из-за капель воды, повисших на ресницах. Ей хотелось убежать и спрятаться. Ее нагота нисколько его не смущала. Она-то полагала, что наденет ночную рубашку, ляжет на гладкие, атласные простыни, укроется и выключит свет. Неужели он так все и задумал и именно поэтому позволил ей пойти в номер первой — чтобы помешать спрятаться в постель и не дать себя разглядеть?

— Я уже заканчиваю, — еле слышно произнесла Опал. — Пожалуйста, дай мне полотенце.

— Не беспокойся, — сказал он. Теперь его рука касалась пуговиц рубашки, расстегивала их одну за другой. — Я сейчас к тебе присоединюсь.

Доменик, должно быть, шутит! Вряд ли он собирается войти.

— Я слишком задержалась. — Опал сделала шаг назад, надеясь оказаться поближе к полотенцам. Как долго он за ней наблюдает?

— Оставайся там.

Опал уставилась на него, собираясь возразить. Конечно, они муж и жена, но она все же имеет некоторое право на личную жизнь. Но, поймав его взгляд, Опал промолчала. Он сбросил рубашку, и его обнаженная оливковая кожа заблестела при свете лампы. Она увидела широкие плечи и мощный торс. Темные соски и еще более темные завитки волос на груди.

Внезапно Опал впервые в жизни испытала искушение. У нее была причина сердиться на него, много причин. Но это не мешало ей искренне восхищаться его телом. Он был фантастически красив, и она желала коснуться его, прижаться к нему, желала так, что теряла рассудок.

Руки Доменика легли на ремень. Опал перевела на них взгляд и заметила, как играют мускулы его живота, а пальцы расстегивают пряжку. Девушка сглотнула, когда ремень упал на пол.

Он раздевается. Для нее.

Опал охватила паника. Прикрытые ладонями груди поднимались и делались тверже, соски реагировали, их чувствительность становилась сильнее, по мере того как внутри ее тела разгоралось желание, от которого у нее оцепенели руки и ноги.

Его руки расстегнули пояс брюк. Опал увидела линию темных волос, спускавшуюся от пупка. Когда он расстегнул молнию на брюках, у нее перехватило дыхание, и она отвернулась, чувствуя, как пылают щеки.

Судя по звукам, раздававшимся у нее за спиной, Доменик снимал брюки. Они упали на пол, и секундой позже Опал услышала шелест шелка.

Стеклянная дверь распахнулась за спиной Опал. И она сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с силами.

Боже, что же сейчас будет!