Невеста для предателя (СИ)

Глава 1.

— Спасибо, Эдна, можешь быть свободна.

Горничная, закончившая закреплять последние шпильки в волосах, молча поклонилась и закрыла за собой дверь. В другой раз мы с Эдной болтали бы о том, как пройдет прием, какие платья выберут дамы и сколько перьев будет в прическе старой леди Сибил — но сегодня заканчивали сборы в тишине. Отец пришел встретить меня перед балом, а все знают, что он строг к общению со слугами.

— Ты готова, Иветт? — спросил отец, уже поднимаясь из кресла.

— Да, папа.

Я оглядела себя в зеркале, пригладила складки широкой юбки. Платье — тяжелое сочетание бархата и атласа, расшитых серебряными нитями. Я со светло-русыми волосами терялась на фоне наряда, но на его выборе настоял отец. Дорогое платье в фамильных цветах Ферроу, красном и сером, выгодно подчеркивало богатство семьи.

Папа обычно равнодушен к светским приемам (даже к тем редким, что проводятся у нас в поместье) и не устает повторять, что государственные дела куда важнее болтовни да танцев. Но этим вечером был он воодушевлен, я даже догадывалась, в чем причина. Моя помолвка.

Последний год я была готова к тому, что вот-вот зайдет разговор о браке — в конце концов, я уже достаточно взрослая. Отец даже успел успел отказать двум кандидатам на мою руку. Мне он их не представил, только заявил, что наследница семьи Ферроу может рассчитывать на более знатного и состоятельного мужа.

— Идем. У меня для тебя еще есть одно важное дело перед началом приёма, — сказал папа, подтверждая мои догадки.

Я кивнула, подбирая подол платья, оперлась на предложенный отцом локоть. Мы направились не в зал, где сейчас уже собирались первые гости, а в кабинет. Папа редко звал меня туда — говорил, что вопросы, которые решаются в этих стенах, не предназначены для женских ушей.

С каждым шагом по длинному коридору поместья я начинала нервничать все больше. Даже шнуровка платья вдруг показалась такой тугой, что перестало хватать воздуха. Спокойно, Вета, волноваться здесь не о чем. Выбор жениха — отцовская забота, и папа наверняка нашел достойного человека.

В отличие от многих своих наивных ровесниц, я не питала иллюзий на счет большой и светлой любви. Брак — это прежде всего обоюдовыгодный союз двух семей, а уже потом вся эта чушь, о которой пишут в любовных романах. Папа всегда об этом говорил, и я не видела причин сомневаться в его словах. Мне только хотелось, чтобы человек, с которым мне выпадет прожить всю жизнь, относился ко мне с уважением. Ну и, пожалуй, был не очень стар. Не слишком о многом прошу, правда?

В кабинете нас дожидался мужчина. Молодой, едва ли старше тридцати. Он поднялся нам навстречу из широкого кресла, и я вежливо улыбнулась ему, стараясь ничем не выдать волнения и нервного возбуждения.

— Бредвин, хочу представить вам свою старшую дочь, Иветт. Иветт, перед тобой лорд Бредвин Дейн.

О роде Дейн, как и о большинстве знатных фамилий Гиллиада, я знала: не слишком древний, но состоятельный, может быть даже богаче нашего. Их земли лежали на западе королевства, и мне пока не доводилось бывать в тех краях. Самого лорда Бредвина я несколько раз видела на приемах, но не была ему представлена. Если память меня не обманывала, он уже несколько лет как занял место своего покойного отца в Высоком королевском совете. Я присела в коротком реверансе, произнося вежливое:

— Для меня это честь, лорд Бредвин.

Отец взял меня за руку:

— Иветт, сегодня лорд Бредвин попросил меня о твоей руке, и я, разумеется, дал свое благословение. Но финальное решение только за тобой.

Я знала, что услышу это, и все равно ненадолго замерла. Кровь застучала в ушах.

— Леди Иветт, я вижу, что вы также красивы, как мне рассказывали, — обратился ко мне потенциальный жених, прерывая комплиментом возникшую паузу. — Я не жду, что вы примете мое предложение прямо сейчас, но могу заверить: этот брак станет удачным решением и для наших семей, и для нас самих.

Пусть отец и сказал, что окончательное решение за мной, я знала: такие вопросы всегда обдумываются заранее, оцениваются со всех сторон. Вряд ли папа одобрит, если я сейчас отвечу отказом или скажу, что мне нужно время подумать. Да и о чем тут думать? Лорд Бредвин молод, вежлив, знатен и хорош собой. Мечтать о большем будет только восторженная идиотка — а я уж точно не из таких.

— Все в порядке лорд Бредвин, — улыбнулась я, помня о приличиях. Его забота была приятна. — Мне не нужно время на раздумья. Я согласна стать вашей женой.

Мой теперь-уже-жених ответил такой же вежливой улыбкой:

— Мне льстит скорость вашего ответа.

Я попыталась ощутить в сердце трепет и нежность, но вместо этого только от волнения свело живот. Наверное, нужно дать себе время. Не все сразу.

— Отлично! Тогда уже сегодня я обрадую наших гостей новостью о помолвке, — сказал отец, ударяя по рукам. Я нечасто видела его таким довольным, и это очень ободряло. — Иветт, ты пока можешь идти. Мы ещё обсудим несколько важных вопросов.

Вопросы были и у меня, но я понимала, что всему свое время. Собирались они говорить о будущей свадьбе или о делах королевского совета, не знаю — но меня в эти вопросы точно не планировали посвящать. Я только коротко кивнула:

— Конечно.

Будь мама жива, вопросы о скором браке следовало бы задать ей — но её с нами нет уже семь лет, а папа не любит, когда к нему обращаются по пустякам. У него для этого слишком много дел. В конце концов, в стране и на границе неспокойно, а он в королевском совете заведует гвардией и военными вопросами. Возможно он выделит мне время завтра утром и расскажет обо всем подробнее. Как скоро состоится свадьба, где я буду жить с супругом, часто ли смогу навещать отца и сестру…

Вопросов слишком много, и мысли в беспорядке скакали от одного к другому.

Например, я думала о том, что мой жених красив. Даже похож на принца. Не какого-то, а вполне конкретного — принца Адриана, младшего брата Его Величества Робастана. Тоже блондин с волевым подбородком и темными глазами. Правда, в характере у них едва ли было сходство: принц славился легкомысленностью и ветреным нравом, а отец никогда бы не одобрил жениха столь сомнительных моральных качеств. Он и самого принца Адриана не жаловал, упоминая его только с неодобрительным вздохом — а ведь папа отличался глубоким почтением к короне.

Едва я оказалась в просторном зале, на меня налетела Каллист — моя ровесница и главная сплетница из всех, что я знаю:

— Вета, Вета, ты слышала последние новости?

— Какие?

Заставить себя думать о чем-то кроме будущей свадьбы оказалось непросто но Каллист уже затараторила, переходя на заговорщический шепот:

— Ходят слухи, что вчера в деревне неподалеку видели Ардена. Представляешь? — она выжидательно смотрела на меня, оценивая реакцию, — Интересно, что у него за дела здесь... Как думаешь, он такой же красивый, как о нем говорят? Вот бы его увидеть!

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Подобные сплетни всегда казались неуместными, но сейчас их важность еще и меркла на фоне помолвки. Правда слухи о близости Ардена объясняли, почему охрана нашего загородного поместья сегодня была строже обычного.

— О чем ты только думаешь, Каллист? — я надеялась, что осуждение в моем голосе не слишком заметно и не обидит подругу. — Он ведь преступник. Даже если он очень красивый, пусть лучше Боги уберегут тебя от таких встреч.

Восторженность Каллист была, конечно, очаровательной, но в моменты вроде этого действовала на нервы. Кристобаль Арден — государственный изменник и преступник. Отец не отзывался о нем без зубовного скрежета, и это было мне куда понятнее, чем томные вздохи Каллист.

— Вета, я почти забыла, что ты такая зануда, — беззлобно отозвалась Каллист, отмахиваясь от меня веером. — Я, между прочим, слышала, что он помогает беднякам.

Можно подумать, Каллист интересовалась судьбами бедняков.

Вообще-то разговоры в духе этого в стране не поощрялись. Конечно, дамы любили пошептаться о том, какого видного жениха в лице Кристобаля Ардена потерял высший свет, когда четыре года назад он был обвинен в государственной измене и лишен титула, а мужчины не меньше сплетничали о его магических талантах — но все при этом немного понижали голос. Никому не хотелось прославиться сочувствием к изменнику короны.

Я же достаточно наслушалась от отца историй о преступлениях этого мошенника, чтобы обойтись без томных вздохов и не верить в сомнительные толки о его благородстве. Стоило перевести разговор на более подобающие вечеру темы:

— Здесь сегодня будет множество куда более видных кавалеров, — примирительно улыбнулась я, подхватывая приятельницу под локоть и разворачивая её к гостям. — Подумай лучше о них.

— Твоя правда, — Каллист легко забыла о наигранной обиде на моё занудство и потребовала огласить список кавалеров. Я послушно выполнила просьбу, обводя взглядом зал и проверяя, что все украшено с должным старанием. Прием гостей — забота хозяйки дома, и поскольку отец после смерти мамы так и не женился вновь, эта обязанность стала моей. Интересно, как скоро я буду встречать гостей уже в качестве супруги Бредвина Дейна?

Мы говорили, пока гости постепенно стекались в зал. Я улыбалась, принимала комплименты и щедро раздавала их сама. От музыки, мерцающего света магических ламп и бокала кислого вина (оно неприятно обожгло пустой желудок) я немного расслабилась, позволяя себе подумать об ответственности и браке чуть позже. За всем этим обменом вежливыми репликами, с которого начинался всякий прием, я не сразу заметила, как музыканты затихли, а гости расступились из центра зала. Там стоял лорд Вильфорд Ферроу, хозяин дома и мой отец. Он с улыбкой оглядывал присутствующий, поднимая бокал.

— Друзья, я благодарен, что все вы собрались здесь сегодня, — голос у него звучал торжественно. — Я счастлив, наконец, рассказать, что для нашей встречи есть радостный повод. Моя дочь Иветт, — папа широким жестом указал на меня, стоящую немного поодаль, — приняла предложение руки от лорда Бредвина Дейна.

Над ухом у меня восторженно ахнули. Папа еще говорил, что будет рад видеть всех собравшихся на будущей свадьбе, а меня уже поздравляли с помолвкой. Пожелания счастья и даже несколько завистливых взглядов (видимо, на руку моего жениха были и другие претендентки) действовали воодушевляюще. Каллист заохала поздравления, немного дуясь, что я не сообщила ей радостную новость сразу.

— Полагаю, теперь у меня есть право на первый танец с вами.

Я обернулась к лорду Бредвину. Он протянул мне ладонь, наклоняясь в галантном полупоклоне.

— Полагаю, что так, — отозвалась я с улыбкой, принимая его руку. Музыканты дождались, пока мы выйдем на центр зала, и заиграли неспешную мелодию.

Наверное, мы были красивой парой. Я даже слышала вздохи умиления у себя за спиной.

— Вы волнуетесь? — спросил мой жених, и я не разобрала, чего в его голосе больше: заботы или снисхождения.

— Немного, — отрицать очевидного не стала и даже попыталась пошутить: — Как никак, это моя первая помолвка.

— Надеюсь, что и единственная, — голос у него был серьезным, не располагающим к кокетству или юмору. Я немного смутилась. Обычно светские разговоры давались мне легко, но ни с кем из собеседников мне не предстояло прожить вместе всю жизнь.

Я украдкой рассматривала жениха. Нос с горбинкой, которая не портила точеного профиля. Широкий подбородок. Светлые волосы, аккуратно зачесанные назад. Все в Бредвине, от улыбки до дорогого камзола со вставками зеленого бархата, показывало, что он собой доволен.

Танцевал мужчина хорошо. Я старалась двигаться в такт музыке, хотя и чувствовала себя скованно. Особенно, когда рука моего спутника легла мне сильно ниже лопаток. Особенно, когда я замечала его взгляд в районе своего декольте. Но ведь это хорошо, если мужчина заинтересован в своей невесте, правда?

После двух танцев Бредвин, не интересуясь моими планами, отвел меня на балкон и протянул бокал вина. Мы говорили обо всем, что приемлемо обсуждать молодой ещё-не-замужней девушке и её теперь-официальному-жениху.

Как он находит свою работу в королевском совете? От него требуется много сил и уверенности, но он рад приносить пользу короне и продолжать дело своего отца. Чем я увлекаюсь? Люблю верховую езду, а еще читать о магии и истории. Лорд Бредвин слушал меня с вежливой полуулыбкой, не проявляя к ответам особенного интереса. Да и что любопытного я могла ему рассказать? Едва ли мои будни слишком отличались от жизни любой другой девушки моего круга и возраста. Я была бы рада, расскажи сам жених побольше о себе, о том, чем он занят в совете, что делает для страны и о чем беспокоится — но я знала, что он, как и отец, не станет делиться со мной чем-то настолько важным.

Через несколько часов я возвращалась в свои комнаты, чувствуя себя скорее уставшей, чем вдохновленной. Я была бы рада отложить общение с горничной на утро, но Эдну все равно нужно было позвать — без нее от тяжелого платья и тугого корсета было никак не избавиться. Оказавшись в своих покоях, я потянулась к звонку, соединенному с комнатой горничной, но нажать на него не успела. Замерла.

На моей кровати, прямо поверх простыней в уличной одежде лежал незнакомый мужчина.