Невеста для предателя (СИ)

Глава 15.

Я злилась. Нет, даже не так. Я была в бешенстве. Руки чесались что-нибудь разбить, но рядом не было ничего подходящего — одни проклятые сосны.

Я почти верила, что Арден бросится следом, признается, как был не прав, извинится за унизительное недоверие… Но Кристобаль не спешил за мной. Я даже оглядывалась, рассчитывая увидеть его силуэт среди деревьев — никого. Невероятно. Сознание отказывалось принимать наш последний разговор. Мне и в голову не могло прийти, что после всего случившегося Кристобаль будет считать, что у меня есть какой-то тайный план.

Я чувствовала себя полной дурой. Хоть в чем-то папа был прав — мне не следовало ввязываться во все это. И ведь даже винить толком некого кроме самой себя. Сама же пришла к Ардену, предложила помощь… ему даже просить ни о чем не пришлось.

А что теперь? О, мне достался просто прекрасный выбор между местом, где меня все считают потенциальной предательницей, и домом, куда я не хочу возвращаться. Обида и жалость к себе душили меня. Как глупо было думать, что я смогу сделать что-то важное, быть кому-то полезной.

Через несколько минут гнев поутих. Я остановилась, чтобы отдышаться, и огляделась по сторонам. Пытаясь убраться подальше от Ардена, я успела углубиться в лес. Чтобы попасть назад в лагерь, нужно было как-то вернуться к реке (я примерно представляла себе направление) и двигаться вдоль нее вверх по течению, но… Что мне там делать? За предыдущие дни я успела навоображать, как помогаю Кристобалю восстанавливать в стране справедливость. Но он моих планов не разделял. Все, что я могу делать среди мятежников — только ловить косые взгляды.

Я сердито обернулась в сторону, где должны были находиться шатры, помедлила несколько мгновений и зашагала дальше в лес. Я не знала, куда иду — просто хотелось убраться подальше отсюда. Куда-то же выйду, правда? В Гиллиаде не так уж много мест, где на многие мили не найдется города, поместья или захудалой деревни. Куда-нибудь устроюсь. Совру об имени, наймусь горничной к какой-нибудь леди… Я всхлипнула, стараясь не думать о том, что не умею толком ничего, необходимого для работы горничной. Но это неважно. Сделаю что угодно — только бы не возвращаться в лагерь или домой.

О последнем даже думать не приходилось. Будет сложно убедительно наврать, почему пропала вместе с Арденом — даже если бы очень захотела. А я не хотела. Становилось тошно при одной мысли об отце и его нравоучительном тоне. Я, конечно, скучала по Вивиан, по Эдне, по удобной жизни… но жить под одной крышей с отцом, выходить за человека, которого он мне выбрал — нет, увольте.

Думать о будущем выходило плохо. Меня больше занимали ботинки, которые натирали из-за попавшего песка, и сырая ткань платья, неприятно холодившая кожу. Я попыталась пальцами расчесать влажные волосы, чтобы они поскорее высохли, но только больше запутала пряди.

Лес меня не пугал. Уж точно не так, как неделю назад, когда я пыталась сбежать от Ардена. С тех пор у меня прибавилось решимости. И, пожалуй, уменьшилось чувства самосохранения.

Лес был глухой, без намека на дорогу или хотя бы тропинку, поэтому идти было неудобно. Порой приходилось продираться через кусты. Острые ветки цеплялись за ткань юбки, и я старалась отодвигать их руками. Неприятно, конечно, но я вдруг сделалась бережливой в отношении вещей. Царапины заживут, а вот платье у меня сейчас одно — и будет одно еще неизвестно сколько. Я приглядывалась к земле, опасаясь наступить на змею или кого похуже.

Сумерки опускались быстро. В уставших глазах скоро начало рябить. Становилось прохладно. Пока окончательно не стемнело, я решила подыскать место для ночлега. Между двумя соснами оказалась небольшая ложбинка, укрытая хвоей — я придирчиво пошерудила там палкой, проверяя на наличие живности. После этого подтащила туда несколько сухих веток.

Развести костер мне было нечем, но мерзнуть не хотелось — пришлось рассчитывать на магию. Меня никогда не учили вызывать огонь. Чем дальше заводила меня жизнь, тем больше я уверялась в том, что мое образование состояло из бесполезной ерунды. Мне и прежде хотелось научиться большему, чем предлагали наставники — но никогда я не думала, что эти навыки действительно смогут пригодиться. Я нахмурилась, пытаясь сконцентрировать тот небольшой запас энергии которым располагала. Ничего не произошло.

— Да чтоб тебя! — в сердцах выругалась я, когда очередная попытка не дала даже короткой вспышки. У Кристобаля получалось высечь искру даже в кандалах, блокирующих магию. Я ведь не могу быть настолько хуже? Закусив губу, я попыталась еще раз. Второй. Третий. Тонкий огонек лизнул сухую хвою. Я замерла и, стараясь не дышать, смотрела, как ветки медленно занимаются пламенем.

Жар от костра был сильным, пришлось даже немного отодвинуться. Воодушевленная своими успехами в самостоятельной жизни, я постаралась устроиться поудобнее — насколько вообще позволяли обстоятельства. В животе заурчало. Я пыталась не думать о том, что ничего не ела с обеда, и в тепле меня быстро сморил сон.

Проснулась я на рассвете, дрожа от холода. От потухшего костра поднималась только струйка дыма: даже угли от тонких веток, которых я наломала вечером, успехи остыть. Я шмыгнула носом. В горле неприятно першило. Пытаться уснуть еще раз не было смысла, так что я поднялась на ноги, наспех забросала следы кострища и продолжила путь.

Осознание, что я действительно решила все бросить и уйти в неизвестность (не в первый раз за неполную неделю), приходило медленно. Очень хотелось есть, но на ногах меня поддерживала угрюмая решимость. Ничего, скоро я непременно выйду к людям. Конечно, признаков жизни я пока не заметила, но я же не следопыт. Главное — не разболеться до этого прекрасного момента. После ночи на земле я чувствовала себя порядком разбитой, а в горло саднило, как при простуде.

И все-таки отсутствие еды было главной проблемой. Охотиться я не умела, да и если бы смогла кого-то поймать… при мысли о том, что придется свежевать какую-то зверушку, я едва не рассталась с оставшимся содержимым желудка.

К полудню я набрела на заросли, в которых (спасибо Ардену хотя бы за это) узнала кусты ежевики. Колючие ветки царапали ладони, но я съела все ягоды, какие нашла. Не омлет с беконом, но все же лучше, чем ничего. Стараясь не терять присутствие духа, я двинулась дальше, но далеко уйти не успела.

На небольшой поляне стоял волк. Он склонился над чьей-то кровоточащей тушей, похожей издалека на оленя.

Я проглотила крик. Спокойно, Иветт, спокойно. Без резких движений. Нужно медленно отойти в сторону — волк увлечен добычей, меня он не заметит. Я сделала шаг назад. Еще один. Волк с хрустом разгрыз жилу — от звука у меня свело желудок. В воздухе несло кровью. Так, хорошо, еще шаг и… раздался треск.

Под моей правой ногой разломилась надвое ветка. Животное шевельнуло ушами, резко оборачивая голову в мою сторону. Жёлтые глаза недобро сверкнули, и волк медленно двинулся в мою сторону с низким рыком.

Мысли заметались в голове, но я взяла себя в руки быстрее, чем ожидала. Бежать не было смысла. Я сцепила руки в замок и сконцентрировала энергию, как тогда — когда пыталась отбиться от Ардена в своей комнате. Магия ударила в волка, и тот отпрыгнул, как от огня, заскулил, прижав уши к голове. После секундного промедления зверь бросился прочь, оставляя меня в безопасности.

Я нервно выдохнула, опуская плечи. За спиной раздался короткий свист.

— Кажется, в помощи ты не нуждаешься.

Я вздрогнула и обернулась на голос. Кристобаль стоял в нескольких шагах. Как быстро он меня нашел! Волновался за меня? Или только за сохранность своих секретов? При виде Ардена у меня сбилось дыхание. Одновременно хотелось броситься ему на шею и послать как можно дальше парой метких ругательств. Я не сделала ни того, ни другого — замерла.

— Что, решил проверить, не сдала ли я все ваши секреты сообщникам? — нашлась я, копируя его обычный издевательский тон. — Извини, но я еще вчера рассказала зайцу все, что знаю. Весь лес уже в курсе.

Голос не дрожал, ответ был почти остроумен. Я осталась собой довольна.

— Иветт...

— Что Иветт?

Кристобаль вздохнул и поднял руки в примирительном жесте:

— Мы можем поговорить?

Я скрестила руки на груди и вздернула подбородок. Может быть, платье у меня было в земле, а волосы напоминали птичье гнездо, но гордость леди все еще оставалась при мне. Мне что, нужно убежать в лес, чтобы со мной согласились обсудить что-то важное?

— Как ты меня нашел? — я проигнорировала вопрос Кристобаля.

— Вчера вечером пришел поговорить, но Эрмина сказала, что ты не возвращалась в лагерь. И я заволновался.

— В лесу. Я имела в виду, как ты нашел меня в лесу? — напомнила я вопрос, пропуская мимо ушей слова о волнении. Кристобаль закатил глаза и ответил будто с неохотой:

— Заклинание слежения.

— Слежения? — я вспыхнула от недовольства.

— То, по которому я нашел тебя тогда в деревне, — уточнил он, любезно не напоминая, при каких обстоятельствах это произошло, — Такие заклинания не отнимают много сил, и я просто забыл его снять. Как оказалось, не зря.

— Тогда сними сейчас же, — потребовала я, только не топнув ногой от возмущения. — Не хочу иметь с тобой ничего общего.

Кристобаль нахмурился. Кажется, я исчерпала лимит упреков, которые он готов был вытерпеть от меня. А ведь я только начала!

— Сниму, как только ты пообещаешь, что больше не будешь вот так пропадать снова. Искать тебя по лесам уже входит в привычку.

Его слова отозвались внутри странной нежностью, но избавить меня от праведного гнева совсем не так просто.

— Ничего я не буду тебе обещать! Или я снова пленница?

Я приготовилась к очередной колкости (словесные перепалки давались ему куда лучше, чем мне), но мужчина только сделал короткий вдох и произнес успокаивающим тоном:

— Нет. Конечно же нет. Мне и в голову такого не приходило. Но я как раз об этом хотел с тобой поговорить, — он сделал шаг мне навстречу, и я не отступила. — Ты вообще не должна здесь находиться. Не перебивай меня. Я благодарен тебе за помощь, ты наверное даже не представляешь, насколько. Но ты ввязалась в это… — Кристобаль запнулся под моим скептическим взглядом и с усмешкой продолжил, — Хорошо: я ввязал тебя во все это случайно. Здесь опасно находиться, я не могу никому обещать, что люди короля не заявятся сюда завтра и не перебьют всех без суда. Все в лагере знают про это и готовы, но ты не должна была здесь оказаться. У меня еще остались надежные друзья, они могут спрятать тебя туда, где безопасно. Личных горничных я не обещаю, но уж точно удобнее, чем в лагере.

Это было удивительно похоже на… заботу? И главное, ни слова о том, что я могу предать, обмануть или сдать все секреты отцу. Арден что, нашел меня только для того, чтобы предложить спрятать меня в безопасности? Я несколько раз моргнула, осознавая происходящее.

Наверное, следовало задуматься о его неожиданно щедром предложении. До появления Кристобаля на этой поляне я собиралась идти в неизвестном направлении и наниматься горничной к кому придется — а он предлагал безопасность и комфорт. После всего, что я сделала, это было настоящей удачей. Но вместо благодарности его слова всколыхнули волну нового раздражения.

— Ты говоришь прямо как мой отец: что все это не моего ума дело, что мне нужно держаться от этого подальше. — запальчиво сказала я, заглядывая в серые глаза Ардена. От сравнения с моим отцом его лицо помрачнело. — Но я не хочу никуда уходить или прятаться. Я только начала думать, что могу быть полезной хоть в чем-то, а ты отсылаешь меня прочь. Я хочу сделать хоть что-то важное. Нет, если ты думаешь, что мне нельзя доверять или я буду мешаться под ногами…

— Хорошо, — вдруг кивнул Арден.

— Что? — я удивленно хлопнула ресницами. Что за манера меня прерывать! Я ведь даже не успела высказать, как обижена на него за недоверие, как не хочу снова ничего не понимать. Во мне кипело желание во всем разобраться и хоть с чем-то помочь, которое я даже для самой себя не могла до конца сформулировать.

— Хорошо, — терпеливо повторил Кристобаль. — Я не буду тебя никуда отсылать.

— И что, ты даже не станешь со мной спорить и убеждать, что я во всем не права и не заслуживаю доверия?

Кристобаль пожал плечами и взъерошил себе волосы:

— Я предложил это потому, что волнуюсь за тебя, а не потому, что не доверяю.

Я растерянно заморгала:

— Но как же… после разговора с Гилбертом у меня осталось другое впечатление.

— Гилберт очень печется о безопасности, и небезосновательно, — кивнул Кристобаль. — Но я сказал, что на твой счет ему волноваться не следует.

От его слов внутри у меня все замерло. Он сказал то, о чем я даже не мечтала, пробираясь по кустам и в мыслях костеря его на все лады.

— То есть ты действительно позволишь мне остаться? И участвовать во всем? И введешь в курс дела?

— Если ты действительно этого хочешь.

— Хочу!

Я просияла. Еще несколько дней назад едва ли можно было представить, что я буду благодарна Ардену за разрешение остаться рядом. Да что там, еще полчаса назад я была на него зла. И как только он умудрился сменить мой гнев на милость всего несколькими словами? Сейчас мне хотелось обнять его от переизбытка эмоций — и я даже почти сделала это, забыв про приличия и скромность, но меня скрутил приступ кашля. Простуженное горло оказалось не готово к пылким речам и напомнило о себе царапающей болью.

— Ты в порядке? — спросил Кристобаль и прижал тыльную сторону ладони к моему лбу. — Кажется, у тебя жар.

— Все нормально, — ответила я увереннее, чем чувствовала. Кажется, меня пошатывало не только от переизбытка эмоций и впечатлений.

В привычной ситуации я бы уже лежала с одеялом, натянутым до подбородка, и пила принесенный Эдной травяной чай, даже не думая вставать. Но сейчас мне меньше всего не хотелось казаться слабой. Какая от меня польза, если даже о себе не могу позаботиться? Взгляд Кристобаля продемонстрировал все, что он думает о моем самочувствии, но спорить он не стал:

— Идем. Нам стоит вернуться в лагерь до того, как Гилберта хватит удар от беспокойства.

Стоило только представить обратную дорогу по лесу, и моя решилось дрогнула:

— Это же еще полтора дня пути.

— Ну, вообще-то меньше. Ты довольно много петляла по дороге и успела уйти не так уж далеко, — усмехнулся Арден. Ему стоило больших усилий не издеваться надо мной. — Нам туда, — добавил он и кивнул совсем не в том направлении, где, как мне казалось, находился лагерь.

Я возвела глаза к небу.