Невеста гнома

Глава 12

Пить нельзя. Пить — это плохо. После этого провалы в памяти случаются. Ладно, приключения в той пещере закончились и хорошо. Теперь надо было найти воды. Умыться. Да и Фегле принести. Не будет же он весь в пыли лежать.

От нашего города почти ничего не случилось. Все завалило камнями. Больницу разместили в нескольких домах. Пыль и грязь. Расстроенные люди с полными решимостью лицами. Паники и слез не было. Расчистили небольшую площадку, где готовили в больших котлах еду. Там же можно было найти воду. Кто-то уже организовал временную канализацию. Другие вытаскивали товар из-под развалин. Вокруг были разговоры про случившиеся. Я пыталась прислушаться к ним, но толком ничего никто не говорил. Ладно. Потом узнаю. Набрав воды, я пошла назад в больницу.

— Вот тебе повезло, — услышала я голос другого гнома, что лежал напротив Фегле. — Воды принесли. А мне вот некому.

— Завидуй молча, — сказал Фегле.

— Я и тебе принесу воды. Мне несложно, — пожала я плечами.

— Как там? — спросил меня Фегле, садясь на кровати.

— Города нет. Но пока ничего не понятно, — ответила я, наливая воды в таз. — Извини, что прохладная. Нагрев не работает.

Он ничего не сказал. Я же налила воды и второму пострадавшему, у которого лицо было в крови и одна рука перебита. Еще и ноги. Чуть в обморок не грохнулась, пока ему помогала. Сестрой милосердия мне точно не стать.

— Я пока посмотрю, что да как. Потом вернусь, — сказала я, чувствуя, что если сейчас не уйду из палаты, то точно грохнусь.

— Точно вернешься? — спросил Фегле.

— Обязательно.

Руины. Холод. Местами темные пятна. Шена сидела на краю яруса, свесив ноги вниз, и смотрела на остатки города. Забора не было. Выглядела она грустной.

Я поднялась к ней.

— Плохое настроение? — спросила я, садясь рядом.

— Они меня не взяли. Запретили выход из города, — сказала Шена. — Слышала про корабль? Муж вернулся. Рассказал. Они за нами прилетели. Понимаешь?

— Нет.

— Поймали пиратов, которые тебя сюда привезли. И те рассказали, что наладили торговлю людьми на местные шахты. Это корабль земного союза. Они прилетели выручать нас. А меня даже не пустили с ними переговорить. Побоялись, что я не вернусь сюда. Улечу.

— А ты хочешь улететь? — спросила я.

— Куда мне? Здесь вся моя жизнь. Муж, дети, работа. А чего меня там ждет? Мне обидно. Вот столько лет верили мне, а тут такое недоверие, — она неожиданно рассмеялась. — Прям по-детски обидно.

— Поэтому ты и забралась сюда?

— Ага. На весь мир дуюсь. Столько лет в обед, а все туда же. Ну я-то ладно, а что ты делать будешь? — спросила Шена.

— Что я буду делать?

— У тебя сейчас есть шанс вернуться домой. И плевать на запреты и их деньги. Ты уже считай своим изобретением их отработала. Детей только не родила. Но пока и обязательствами не связана. Так что, есть шанс вернуться.

— А что меня там ждет? — спросила я. — Наверное, если бы мне нравилась та жизнь, то я не убежала бы из дома в неизвестность. Еще вчера я думала иначе. Хотелось сбежать отсюда. Но потом… Потом что-то изменилось.

— Вот и я о том же. Никуда мы с тобой бежать не собираемся, а пообщаться не дают.

— Может еще дадут. Не думаю, что корабль так быстро улетит. Им же еще пленных найти надо. Выкупить у местного населения.

— Только мы скоро уйдем. Жить же где-то надо, пока строители будут город восстанавливать.

— Ясно. Ты не расстраивайся про корабль. Мне кажется, что это только начало. Вряд ли Земной союз так быстро от этой планеты отстанет.

— Будем надеяться. Я хотела бы поделиться с ними своими открытиями. Получить бы еще и международное признание…

— Получишь. А у меня скромнее желания. Передать бы письмо домой, чтоб родители за меня не волновались.

— Так напиши. Мой в переводчиках сейчас. При случаи передаст. Письмо не должно вызвать споров.

Она протянула мне записную книжку и чернила с ручкой, которые с собой носила. А я задумалась. И о чем написать? Рассказать обо всех приключениях? Но нужно ли это знать родным? Достаточно сказать, что у меня все хорошо. Есть профессия и своя жизнь. Семья. И пусть я еще не замужем, но рано или поздно замуж выйду. Вот это я и написала. Добавила только, что возвращаться я не планирую, всех люблю и обнимаю. Написала адрес. Поставила точку и поняла, что обратного пути нет. Все решения приняты.

— Не жалеешь?

— А чего жалеть? — я пожала плечами. — Пойду внизу помогу. Главное в больнице не оставаться. Не могу я кровь переносить. Хоть убейте меня, но не могу.

Работу я нашла себе довольно быстро. Помогала откапывать лавку с тканями, которую засыпало мелкими камнями. Потом был обед. Переговорила с Туной. Она думала, что меня и в живых-то нет. Кто-то выглядел потерянным. Другие держались. А я… Я не чувствовала тревоги и страха. И пусть вечером пошел снег, который начал засыпать наш город сквозь дыры в потолке. Но мне не было страшно.

Откопав несколько тепловых кристаллов, я вернулась с ними в палату к Фегле. У них как раз в палате начало холодать.

— Сейчас тепло восстановим, — довольно сказала я.

— Вернулась, — почему-то вздохнул Фегле.

— Полдня лавку с тканями раскапывала, — ответила я, размещая кристалл около его кровати. — Там так холодно. Снег идет.

— Мы почувствовали, — сказал сосед по палате.

— Меня кстати Лета зовут, — решила представиться я.

— Орлик.

— Сейчас нагреется помещение, — поставив второй кристалл рядом с кроватью Орлика, ответила я. — А новости такие. Дом, где старики жили и невесты, уже эвакуировали. Семьи с детьми сейчас уезжают.

— Но ты здесь, — заметил Фегле, держа меня за руку. Сразу тепло стало.

— Во-первых, я поздно обо всем узнала. Во-вторых, не могу же я тебя тут бросить? Как ты себе это представляешь? Тащить столько времени тебя на себе, что оставить здесь замерзать? — спросила я. В палату зашел кто-то из лекарей. Его я раньше не видела. Он как раз разносил тепловые кристаллы. Увидев, что у нас уже есть, только кивнул и пошел дальше. — Вас хоть кормили?

— Кормили. Не беспокойся. Ты где ночевать будешь? — спросил Фегле.

— Не знаю. Найду где-нибудь лавочку. Мне не привыкать, — пожала я плечами. Это как-то меньше всего меня беспокоило.

— Приглашаю, — он кивнул в сторону кровати. Я с сомнением посмотрела на Орлика. Тот отвернулся к стенке. Меня всегда поражала особенность местных отворачиваться и не замечать то, что их не касалось. Мне бы такую способность. Я же не могла отделаться от любопытства.

— Как твоя нога?

— Нормально. Дня через три смогу ходить, — ответил он. — У нас быстро все заживает.

— Я уже об этом наслушалась, когда болела, — снимая безрукавку и кладя ее вместо подушки, вывернув наизнанку, сказала я. Покосилась в сторону Орлика. Быстро сняла платье, оставшись в нижней рубашки и шортах. После этого нырнула под одеяло. — Мог бы и предупредить.

— О чем?

— О том, что у тебя штанов нет, — прошептала я.

— Утром тебя это не волновало.

— Утром я была не в том состоянии, чтоб чего-то замечать, — укладываясь поудобнее, ответила я.

— Так вчера срезать пришлось. Мелкие раны обработать, — ответил он. — Ты правда не помнишь, как ночью ко мне пришла?

— Не помню, — честно призналась я. — И как досюда дошли не помню.

— Наш путь досюда был неинтересный. Ты спала на ходу.

— А потом было что-то такое, после чего я должна покраснеть.

— Тебе стало страшно, поэтому ты попросилась ко мне в гости. Не мог же я тебе отказать. И тогда я понял, что ты очень много во сне разговариваешь.

— Много я наговорила?

— Достаточно, чтоб я тебя не отпустил.

— А я и не против, чтоб ты меня не отпускал. С тобой спокойно. Даже сейчас, вроде есть шанс вернуться, а я не хочу уезжать.

— Раз хочешь, так оставайся.

— Так сказал, как одолжение сделал, — хмыкнула я.

— Как сказал, так и сказал. Еще придираться будешь к словам, — только крепче обнимая меня, проворчал он.

— Фегле?

— М?

— А когда мы поженимся?

— Торопыга ты. То еле ползешь, то вперед летишь.

— Так надо же мне подготовиться. Свыкнуться с этой мыслью.

— Вот как скажу, так и поженимся. Надо некоторые моменты уладить.

— Какие?

— Мы пока с тобой без жилья. А это проблема. Пока жилья не будет, то пожениться не получится.

— Сделаем. Просто знаю, если что, то я с тобой, — прошептала я и уснула.

Новый город встретил нас еще более крупной пещерой, чем была у нас. Город был просто огромен. Улицы расходились по расщелинам. Они поднимались как вверх, так и растягивались в длину. Много людей. Много шума и мы, с телегами и тюками. Наверное, нам повезло. Дом Фегле не был полностью разрушен. Поэтому большую часть плит, что украшали его дом, ему удалось сохранить и привезти с собой. Оказывается, это было очень важно. Я и не знала, что настолько важно.

Новый дом походил на его. Небольшая пещера, которую ему выделили, состояла из двух комнат и кухни. Она была естественного происхождения и лишь немного доработанная. Пусть меньше, но и меньше пришлось ее украшать всеми этими панелями с картинами. А я опять поселилась в доме с невестами. Только уже жить там мне было тяжело. За те дни, пока мы провели в больнице и дороги, я слишком привыкла спать с ним вместе. Теперь же даже часто видеться не получалось, потому что Фегле занимался домом. Мне же было тоскливо до хандры.

— Вот почему так? Вроде все хорошо, а мне все мало, — пожаловалась я как-то Шене. Мы сидели с ней в гостиной Дома. Я шила. Она просто в гости зашла.

— И чего тебе мало? — спросила она.

— Общения. И не только общения. Раньше как-то спокойнее ко всему относилась, — ответила я. — Есть — хорошо. Нет, так не особо и важно. Печали не было. А сейчас печаль есть.

— И нетерпение.

— И нетерпение, — согласилась я. Шена только улыбнулась.

— Так скажи все ему.

— У него дом не готов. Жду, когда этот дом будет достроен.

— Три года.

— Что?

— На это три года уйдет, — ответила Шена.

— Почему три года?

— Потому что столько понадобиться дом украсить. В среднем на это уходит лет десять. Но Фегле повезло. Часть картин у него сохранились. Осталось о его жизни фрагменты сделать. А сейчас у каменщиков очередь на такие заказы. Много народу без домов осталось.

— Это получается, что я три года должна ждать?

— Получается, что так, — опять усмехнулась она.

— И ничего не поделаешь?

— Лета, для них десять лет не такой и большой срок, а ты говоришь о каких-то трех лет.

— Для меня большой, — ответила я. Даже шить перестала. — А картины должны быть именно вырезанные из камня?

— Необязательно. Главное, чтоб картинки передавали. Вот зайдет кто-то в гости и сразу поймет историю рода и конкретного человека.

— Ясно, — я вздохнула. Обычаи и правила. Такие, что нарушить нельзя. — Слышала чего-нибудь про корабль?

— Еще не улетел. Снарядили экспедиции. Ищут в землях людей наших. До каторги пошли. Гномы вызвались их проводить. Намечается обмен технологиями. Может Земной союз здесь откроет свое представительство.

— Интересно, они решат полностью подмять под себя планету или оставить ее самобытность?

— Тут только время покажет. Гномы трудно к новому привыкают и меняют свои правила. Я столько билась, чтоб добиться независимости. Объясняла, что не надо никого нахрапом брать. Хорошо, хоть и сами многое уже понимать начали. Прошло время диких племен и деградации.

— А что нам будущее готовит — это туман.

— Так будущее оно на то и будущее, чтоб туманом быть, — ответила Шена. — Кстати, твое письмо передали по связи. Ответ пришел.

Шена протянула мне листок бумаги, где было нацарапано несколько слов. Бумага была явно современной. Даже фирменный логотип Земного союза стоял и печать. Увидев дату, я аж ужаснулась. Уже второй год почти прошел, как я была на этой планете. Отец потребовал возвращаться. Мама посчитала, что у меня с головой не все в порядке. Сестра написала, что скучает, а бабушка пожелала счастья. Семья. Сразу узнала их и невольно улыбнулась. Пора было садиться за машинку, которую мне недавно восстановили. Три года ждать — да у меня столько терпения не хватит.

Дни полетели с такой скоростью, что я не замечала их. Пришлось потратить почти все свободное время на работу, включая и часть времени, что отводилось на сон. На меня уже смотреть косо стали. Но молчали. После разрушений и без меня было много проблем. У некоторых девчонок такие страхи начались, что мое увлечение шитьем было детским лепетом. За всеми этими хлопотами я и не заметила, как наступило лето. Поняла это, когда Фегле подарил мне новый нарядный платок вместо моей шапки.

— Что-то ты совсем за собой следить перестала, — сказал он. — И платьев новых не видно.

— Так некогда, — ответила я. — Заработалась.

— Понятно. Лета, я понимаю, что это не правильно, но может поженимся, только пока отдельно придется пожить.

— Три года?

— В смысле три года?

— Жить с тобой будем отдельно три года?

— Меньше. Где-то два. Может полтора.

— Не пойдет. Подожди, — я ушла к себе, где лежали мои ковры. Иначе их я уже не называла. Все началось с одной сценки. Я лишь попробовала. Получилось. Аппликации из лоскутков передавали все, что я слышала о Фегле, от него и Шены. Про походы и обозы. Про нашу с ним встречу. Разрушенный город. Все это я и положила перед ним на стол. Три полотна накрыли стол скатертью чуть не до пола. — Ждать три года я не буду. Как и полтора. И даже полгода.

— Любишь ты торопиться, — только и сказал он.

— Так что?

— Кто из нас предложение тут делает? — мы встретились с ним взглядом.

— Ты, а я соглашаюсь. Но ждать полгода не буду.

— Тогда пойду твои картины вешать, — ответил Фегле.

— Так когда свадьба?

— Два дня. У тебя есть два дня, чтоб сшить себе платье. Раньше не получится. Надо хоть еду приготовить.

— Договорились, — согласилась я, помогая ему свернуть ковры в трубу. Он взвалил их себе на плечо и пошел домой. А я только тогда и осознала, что будет свадьба. И стало страшно.

Зеленое платье с красными и желтыми вставками. Желтый платок. Новые сапоги и золотые сережки в виде звезд. Еще и браслет такой же. Украшения давно были подарены моим женихом, но я их долго не надевала раньше. Все повода не было. Шена пыталась со мной поговорить до свадьбы. Просветить в тонкости семейной жизни. Только какие тут тонкости, когда я саму себя слышать не могла. Нервы были на пределе. Две ночи почти без сна. И вот этот день, которого я так боялась и так ждала.

— Идешь, как на бой, — сказал мне Фегле, когда я спустилась в столовую. Уже все ушли на площадь, а я немного задержалась, собираясь с духом.

— А разве не бой?

— Так я тебе не враг. Расслабься.

— Легко сказать. В тот раз у нас город разрушился, когда свадьбы были.

— После этого прошло уже скорбные дни, четыре свадьбы и праздник Середины зимы. Так почему именно на нашей свадьбе должно что-то случиться? — спросил он.

— Не знаю. Но страшно.

— Так тоже страшно? — он подошел ко мне. Коснулся ладонями моих щек и поцеловал. Ласково так и горячо.

— Так не страшно.

— Тогда пойдем.

— А праздники все равно не люблю, — ответила я. Он только усмехнулся.

Нас поздравляли. Желали счастья, детей. Фегле крепко держал меня за руку, так, словно боялся, что я убегу. Смеялся. А я смотрела на него и понимала, что его смех приятный. Что вот так, держа его за руку, готова пойти хоть на край света. И не будут страшны морозы и холода, метели и неприятности.

Сложный день. Шумный и тяжелый. Было много общения, музыки и еды. А еще были поцелуи, которые срывались украдкой, когда никто не видел. Я даже на какое-то время смогла расслабиться и получить удовольствие от праздника.

— Пойдем домой? — предложил Фегле.

— Пойдем.

Дальняя улица. Второй ярус. Коричневый полог. Внутри кухня с зелеными растениями. Некоторые из них цвели.

— Красиво.

— Рад, что тебе нравится. Старейшины поражены были твоим желанием замуж за меня выйти.

— Ты о чем?

— О коврах. Редко такое бывает.

— Мне кажется ты тоже стремился к этому.

— Мне положено.

— А мне можно, — ответила я. Улыбнулась. Фегле снял куртку.

— Ты мне с самого начала понравилась. Интересная.

— Сейчас не нравлюсь?

— Нравишься. Иначе не предложил бы вместе быть.

— Тогда к чему этот разговор?

— К тому, что обижать тебя сейчас буду. Один раз. Потом, говорят уже будет иначе.

— Я знаю, что говорят. И знаю, что иначе нельзя.

— Можно. Можно еще подождать.

— Да сколько ждать-то еще? Я уже думала на эту тему. Один раз через страх перешагну и хватит, чем себя накручивать.

— Тоже верно, — согласился он. — Поладить мы с тобой поладили. Осталось только научиться кровать делить, да вместе жить.

— Думаю научимся.

— Согласен. Времени у нас много, — ответил он, подходя ко мне и помогая снять куртку.