Невеста гнома

Глава 9

— Сама такая была. Только и делала, что работала. Это хорошо отвлекало. Заставляло смириться с положением, в котором я оказалась. Но замуж я все-таки вышла, — сказала Шена.

— Это камень в мой огород? Что прошло столько времени, а я всем отказываю? — спросила я.

— Ну время не так и много прошло. Всего месяц. Но присмотреться советую, — сказала Шена. Мы с ней сидели в столовой и пили чай.

— Шена, а ты замуж по любви выходила или по симпатии?

— По глупости, — она усмехнулась. — Они тогда не особо о честности пеклись. Мне сказали, что я получу независимость, если за кого-то замуж пойду. Ну я и приняла сватовство первого попавшегося. Мне как-то все равно было. Главное, чтоб независимость была и пустили работать.

— И как все сложилось?

— Нормально. Как ни странно, но нормально. До сих пор неплохо живем. Хотя, времени много ушло на притирку. Потом привыкли друг к другу. Даже любовь появилась. Сами не поняли как. Что такое любовь? Это не страсть, от которой голова кругом. Любовь приходит постепенно, незаметно. Ты просто в какой-то момент понимаешь, что без этого человека уже не можешь.

— А если придет не любовь, а ненависть? Вдруг этот человек станет мне настолько противный, что я рядом с ним находиться не смогу? Разводиться у вас здесь не принято.

— Какая гарантия, что потом ты не разлюбишь человека, которому сердце отдала вначале? Нет таких гарантий. И здесь есть разводы. Двое детей и денеги — совет рассмотрит твою просьбу о разрыве семьи. Ты работаешь хорошо. Со временем начнешь шить и на заказ в большой мир. За торговлю с большим миром дают уже реальные деньги. Не попробуешь — не узнаешь. И поверь на слово, собственный дом и общая кровать — это намного лучше, чем спальня на восемь человек.

— Я боюсь.

— Чего?

— Кровать с кем-то делить. Сближаться боюсь. Разочарования, боли. Кажется, что проще одной жить, чем с кем-то.

— Разочароваться в человеке сложно. Но можно потерять намного большее из-за страхов. Ты никогда не знаешь, что найдешь, а что потеряешь. Это неизвестно. А если ты не будешь никому шанса, то можешь просто проворонить то, что ищешь.

— Предлагаешь брать подарки?

— А что в этом плохого? — спросила Шена. — Обычай у них такой, что пока не возьмешь знак симпатии, то даже не заговорят с тобой. Пока идет сватовство, не женатые мужчины разговаривать с тобой не будут без этого подарка.

— Порой голова кругом от всех этих обычаев. Откуда у них они?

— Заветы предков. У них длинная история. Живут долго, помнят много. Записывают все. Хранят летописи и рисунки. Считается, что бумага может погибнуть, а камень будет жить вечно, поэтому историю кланов они вырезают в камне и украшают ими свои дома. Плюс идет отдельная история хозяина дома.

— Но ведь потом они уезжают из домов. Сюда переезжают.

— История остается. Заполняется новыми табличками уже с деяниями следующего поколения. Как-нибудь в гостях окажешься и поймешь о чем я говорю, — ответила Шена. — А страхи, они могут сильно осложнить жизнь. Лишить радости. Не надо бояться.

Хотелось сказать, что ей легко говорить, но не стала. Я просто привыкла жить со страхом. Всегда чего-то боялась. Всегда была не уверенная в себе. А тут мне предлагали вдруг отказаться от этого. От части себя. Я к этому была не готова.

Все началось с небольшой ранки на пальце. Наверное, иголкой царапнула. Такое порой случалось. Я и не замечала такие ранки. Да и серьезнее порой царапки случались. Тут же ранка воспалилась. Палец покраснел и его раздуло. Я долго не хотела идти к лекарю. Думала, что само пройдет. Не проходило. В итоге дошло до того, что я не смогла работать. На работе меня отправили в больницу. А я трусила. Вот страшно и все.

— Ты без пальца остаться хочешь? — раздраженно спросил меня мастер.

— Нет.

— Тогда идешь в больницу и на работу не возвращаешься без пометки, что ты там была. Вперед.

Глупо терять рабочий день на поход в больницу. Но палец болел сильно. Можно было и к нашему лекарю обратиться, который дежурил в доме, но мастер потребовал именно отметку о больнице. Пришлось идти туда.

Больница располагалась у входа в город на третьем ярусе. На ярусах я была только когда возвращалась из больницы. Можно подняться было по лифту, но мне было страшно передвигаться по такой конструкции, поэтому я пошла пешком. Ярусы были наполнены жизнью. Здесь был такой же город, как и внизу. Со своими магазинами, жилыми домами, что представляли собой пещеры и самой больницей.

Больница занимала три пещеры. Болеть здесь особо не любили. Раны заживали быстро. Это только я тогда чуть не рекорд поставила по пробыванию в этом заведение. У входа находился кабинет дежурного лекаря. В этот раз я застала Фегле, который готовил какую-то мазь. С праздника я его больше не видела. Почему-то замерла в дверях. Чего я его так боялась? Никто так на меня не действовал. В ступор точно не вгонял. Фегле вопросительно посмотрел на меня. Пришлось заходить.

— У меня с пальцем проблемы. Шить не могу, — ответила я. Показала на свой палец. В ответ получила весьма красноречивый взгляд. — Я правда не думала, что все серьезно. Обычно так проходит. А сейчас не проходит.

Он убрал в сторону свою работу и начал готовить в миске раствор. Все это в полной тишине. Когда он достал острый нож, мне стало плохо и страшно.

— Только не надо палец отрезать, — попросила я. — Он мне нужен. Я потом не буду доводить себя до такого. В следующий раз сразу рану обработаю.

Он меня не слушал. Чем-то обработал нож. Потом взял меня за руку. Намазал основание пальца мазью, от которой пошло онемение на всю руку. После этого взял нож. Я хотела выдернуть свою руку. Мысль была о побеге. Только он так сжал запястье, что я рукой пошевелить не могла. Наши взгляды встретились. Я только губу прикусила, когда почувствовала холодную сталь на разгоряченном пальце. Кроме холода, никаких ощущений не было. Фегле просто вскрыл нарыв, где уже начал образовываться гной. А после этого заставил опустить руку в миску с раствором. Онемение и тепло.

На какое-то время я осталась одна, так как он отошел в одну из палат. Почему я чувствовала себя полной дурой? Обидно как-то. Тянула до последнего. Надо было просто мазью намазать и все раньше бы прошло. Но нет. Чуть мне палец не оттяпали. На глазах выступили слезы. Еще расплакаться не хватало.

Фегле вернулся. Еще раз осмотрел мою рану. Наложил щедрый слой мази. Я отвернулась. Слезы все-таки полились. Его палец коснулся моей щеки. Я быстро посмотрела на него. Опять вопрос в его глазах.

— Это не из-за пальца и из-за него тоже. Сложно объяснить. Просто я глупая какая-то. От этого обидно, — сказала я. — Из-за страхов такое творю. Не обращай внимания.

Он забинтовал мне палец, поставил пометку, что я была у него и отправил назад. Палец больше не болел, но работать в полную силу я не могла. Страхи. Они ведь правда усложняют жизнь. Может и не надо было так бояться? Может стоило попробовать и рискнуть?

Домой я шла с твердым намерением принять первое попавшееся предложение. Вечером в столовой было много народу. Сюда заглядывали женихи. Невест было много, поэтому и ажиотаж был соответствующий. Я только села ужинать, когда появился Фегле. Он оглянулся по сторонам.

Увидел меня. Подошел. Достал из сумки железную коробочку с замочком-крючком и положил ее передо мной. Я не удержалась от любопытства. Открыла коробочку. В ней лежал набор различных иголок и наперстков.

— Спасибо, — не сдержав смешок, ответила я. — Хорошая вещь, чтоб больше пальцы не колоть.

Он в ответ только улыбнулся. И лицо словно изменилось. Мягче стало. Он пошел за едой. Вернулся уже со своей порцией.

— Я и не знала, что здесь такое есть. У меня всего пять иголок. Тут же и шило есть. Я хоть кожей и не занимаюсь, но все равно пригодиться. Думала еще и куртками заняться, но там сила нужна. Руки крепкие. У меня они слабые. Да и работы много. Проще рубашки шить и платья. Я не говорю, что пытаюсь уйти от сложной работы. Просто, мне кажется, что надо выполнять хорошо свою работу. Если не получается что-то и ты понимаешь, что это не твое, так зачем материал портить? Чтоб кому-то чего-то доказать? Никому ничего доказывать не хочу, — сказала я. Фегле молча ел похлебку. — Я чего-то разболталась. Извини.

Он даже с ложкой замер. Почему-то удивленно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой. И чего это? Его не раздражает моя болтовня?

— Я… Просто глупо как-то вышло с этой ерундой и страхами, — сказала я. — Спасибо, что палец починил. Даже не болит больше.

Он кивнул. Отставил пустую тарелку в сторону. Посмотрел на часы. Я отнесла наши миски и вернулась с двумя кружками местного компота из ягод и пряных трав. Молчание, которое не давило. Наверное это был единственный человек, с которым было комфортно именно молчать.

— Слушай, а Дин. С ним все в порядке? — вспомнила я. Совсем про него забыла. Фегле утвердительно кивнул. — Я хотя его и не знала почти, но он был из моего прошлого. Вместе здесь оказались. Только с каждым днем прошлое забывается. Кажется каким-то сном. Наверное, защитная реакция. Постоянно думаю о каких-то делах, чтоб заполнить дни. Хотя, какие тут дела? Вроде все просто и предсказуемо. Я только не знаю, как пройдет очередной праздник, — сказала я. Он ответил улыбкой и каким-то пониманием в глазах. — Но так-то жизнь вполне спокойная. А я какую-то суету развожу. Доходит до того, что я так себя загоняю, что валюсь в кровать и засыпаю сном без сновидений. И думать не получается. Ни о прошлом, ни о будущем. Остается только настоящее, которое понятно. И опять я тут разговорилась.

Я быстро допила свой компот. Фегле положил свою руку на мою. Растерянность. Он же просто ее пожал и ушел. Мне же оставалось лишь думать, что это было.

На следующий день я с утра пошла на перевязку к нашему лекарю. Дежурил Филь, который и посмотрел мою руку.

— Сегодня еще с повязкой походишь, а завтра можно будет снять, — сказал он.

— Это хорошо. А то неудобно, — ответила я, зажмурив глаза. — Филь, а почему не принято, чтоб до подарков женихи с невестами разговаривали.

— Некоторые слова знают, которые заговорить могут.

— Ты про шепот?

— Можно и шепотом их обозвать, — сказал Филь. — Какие-то слова заставляют успокоится. Есть слова, чтоб злость вызвать. Их обычно воины произносят перед боем. Одни слова страх подавляют. Другие его призывают. Можно и симпатию вызвать. Поэтому и запрещено разговаривать, чтоб никто не навязывал эту симпатию. Были случаи, когда особо нечестные находились. Но сейчас за такое свадьбу неправильной считают. Не признают.

— Интересно. А потом, после свадьбы, муж на жену влияет такими словами?

— Зачем? Это же все обман. Их действие короткое. А жить вы будете долго и вместе. Проще не усложнять себе жизнь и найти человека себе по душе, — ответил Филь.

Гипноз? Похоже на то. Я спустилась в столовую. До рабочего дня было еще время. Можно было не торопясь позавтракать. Чем мне нравилась работа, так это тем, что мне можно было не давиться пустой кашей, а получать нормальное питание. Девчонки же, которые работать не пошли, а остались помогать в доме, жили на минималку и подарки. Может это все и хорошо, только я предпочитала независимость.

Фегле уже сидел в столовой. Жестом пригласил меня подсесть к нему. Почему бы и нет? Так хотя бы не буду косых взглядов замечать. Отвлекусь. А то порой казалось, что любители каши так и норовят носом в мою тарелку залезть. С Фегле можно было помолчать…

— У вас странные правила. Вроде все понятно. Первые полгода женщины привыкают к пещерам, выполняя работу на кухне, по дому и ухаживая за пожилыми. Но потом почему мы должны оставаться в одном доме? Продолжать жить в одной комнате? Почему нельзя жить независимо, отдельно, как и неженатые мужчины? Вы же в своих домах живете и не спите все в одной комнате, — сказала я. — Если только специально нас ставите в такие условия, чтоб побыстрее нас заставить на чье-нибудь предложение согласиться. — Почему-то мои слова вызвали его смех. Вроде ничего смешного не сказала. Так ведь, просто мысли вслух. — Самое плохое, что здесь и сбежать некуда. Мы спим, а внизу народ все равно есть. И на чердак то и дело кто-то залезает. Про кладовку я молчу. Туда все заглядывают. Приходится спать в общей комнате. Там же шить. Не мне правила менять, но мне кажется это нечестно.

Фегле опять почему-то рассмеялся. Головой покачал. Достал из сумки квадратную коробочку. Протянул мне. Ладно наперстки. Они для работы нужны. И за подарок это скорее всего не считается. А тут… Любопытно. Я ее приоткрыла. Пуговицы разных размеров, красивые и простые. Какие-то сделаны из камня, другие из железа, третьи из дерева. Красные, желтые, серые, зеленые, черные. Я и о завтраке забыла.

— Это же настоящее сокровище, — сказала я, высыпая пуговицы на ладонь. Ответом мне была спокойная улыбка. — А у меня на фурнитуру допуска нет. Разрешают брать каменные пуговицы или деревянные. Здесь же можно пуговицы вместо украшения использовать. Но это подарок? — Я посмотрела на него. В ответ лишь улыбка и внимательный взгляд. — Будем считать, что это не подарок, а обмен. Я постараюсь сделать достойную вещь, которая по цене будет как пуговицы. Правда у меня возможностей мало, но я что-нибудь придумаю.

А времени было не так много. Я быстро допила компот, отнесла тарелки и побежала на работу. Забыла попрощаться с Фегле. И не спросила, а вечером-то его, где можно будет найти. Но это было неважно. Главное, чтоб успеть ответ сшить. Так как у меня все еще болел палец, то норма работы была небольшой. Справившись с ней, я стала шить обычную рубашку для дома, единственное, что сделала ее аппликацией лекарский знак и края обработала зеленой полоской. Да и ворот сделала зеленый. Вроде получилось нарядно. Здесь любили яркую одежду или яркие пятна. У нас выглядело бы аляповато, а тут было красиво. Это единственное, что мне удалось сделать за день.

Вроде шитье. Ничего такого. А возвращаясь домой, я чувствовала себя выжатой. Мимо меня проходили мужчины и женщины. Кто-то торопился на работу, кто-то шел с нее. Голова закружилась. Все-таки надо было перекусить в обед.

Существо появилось словно из ниоткуда. Маленькое, с большими крыльями. Оно напоминало летучую мышь. И это существо накинулось на меня, раскрыв маленькие клыки. Еще и завизжало. Я попыталась завизжать в ответ, но руки сами по себе подняли сверток с рубашкой и ударили существо. То тут же взлетело вверх. Сделало круг и вот на меня летят уже пять таких существ пронзительно и недовольно визжа. Я испугалась. Кинулась в ближайшую открытую дверь, успев ее закрыть перед носом существ. Кровь стучала в ушах. В помещение было накурено. В столовой сидели в основном мужчины. Я только двух женщин увидела здесь, которые ужинали. Я подошла к окну. Существа продолжали кружить около двери. Какой-то мужчина подошел к окну.

— Мырши. Они пролетают через город в это время года, — сказал он.

— И часто они нападают на людей?

— Они не нападают. Но довольно назойливы. Через час потеряют к тебе интерес.

— Я могу здесь переждать их нападение? — спросила я.

— Не вопрос. Ужинать будешь?

— Буду.

Оказалось, что по городу было с десяток различных столовых, где можно было перекусить в обед или поужинать. Не все успевали дойти до дома и не у всех жены были чисто на домашнем хозяйстве и могли принести обед мужу. Или же они сидели с маленькими детьми, поэтому не могли этого сделать. Такие столовые хорошо выручали. Я же думала, что у нас только одна столовая на город, которая была в нашем доме. Как же многого я еще не знала…

Фегле вошел отмахиваясь от назойливых мыршей. Вот точно не ожидала его здесь увидеть.

— Это кто мыршей раздразнил? — спросил он. Мне захотелось голову в плечи сжать.

— Да ладно тебе. Девчонка не знала, что их нельзя трогать. Даже не знала, что можно у меня пообедать. Недавно здесь, — ответил хозяин столовой. Вот точно хотелось голову в плечи втянуть. А лучше сквозь землю провалиться. Но я и так была под землей. Куда уж ниже проваливаться?

Фегле взял тарелку и кружку. Сел напротив. Так мы и ели молча. Я чувствовала его взгляд, который не скрывал любопытства, но отвечать не хотелось.

— Никто не говорил про здешних животных. Я и так всю информацию получаю задавая вопросы. И совсем не была готова, когда на меня что-то клыкастое налетело. Даже забыла как кричать. Почему-то драться с ней полезла. Знаю, что смешно. Это же как с мухами воевать. Теперь знаю, что они не кусаются, а почему-то наши головы воспринимают как жердочки. Только я не хочу быть перевалочным пунктом для этого пищащего создания.

Ответом был смех и сочувственный взгляд. Да уж, представляю какие у него там мысли в голове. Считает меня клинической дурой. Хотя уже и сама так себя считать начинаю. Почему мне спокойно не живется? Все чего-то случается. А я ведь уже в мечтах себя видела сильной, уверенной и независимой. Так и играла эту роль, когда пошла работать. Теперь же начала понимать, что это и была игра.

— Я тебе ответ на пуговицы приготовила. Рубашка должна прийтись по размеру. Если не подойдет, то внесу правки. Хотя у тебя фигура стандартная. Должно подойти. Обычно я в мерках не ошибаюсь. Как-то получается на глаз все определять. Да и натренировалась за последнее время. Но все может быть. Поэтому если не подойдет, то переделаю, — сказала я. Протянула ему сверток с рубашкой, а сама отнесла пустую посуду. Я бы и сбежала, но визги на улице говорили, что бежать мне рано, если не хочу опять попасть в глупую ситуацию. Пришлось вернуться на место. — Нормально?

Фегле кивнул. Начал набивать трубку. Зажег ее. Раскурил. После этого похлопал себя по карманам и достал из внутреннего кармана небольшую фигурку. Железный стержень обвивала плоский плотный круг, похожий на плоскую пуговицу, с разноцветными камешками размером с крупинки крупного песка. Фегле крутанул фигурку. Она закрутилась юлой, какая-то внутренняя подсветка попадала на разноцветные камешки. Из-за этого фигурка казалась разноцветной и волшебной. Завораживала своими огоньками.

— Красиво, — сказала я, наблюдая за игрушкой. Фегле только хмыкнул. Ну и пусть думает, что у меня в одном месте детство играет. Среди серости пещер огоньки были волшебными звездочками. Так и хотелось игрушку крутануть еще раз. Так мы и сидели за столом. Фегле смолил трубкой, а я карманную юлу крутила, пока зевать не начала. К этому времени Мырши поняли, что ничего не добьются и улетели.

Домой я шла уже не одна. По дороге пришлось остановиться, чтоб вытряхнуть камень из башмака. Сама виновата. Нечего было башмаки под столом снимать Но в них ходить было неудобно. Ноги уставали, поэтому я пользовалась любой удобно возможностью, чтоб их снять. Вот на носок камень и прилип. Пока камень вытряхивала, чуть не свалилась, потеряв равновесие. Пришлось опять на каменный пол ногой вставать и вновь отряхивать носок.

— Я и одна дойду. Можешь не ждать меня, — сказала я, продолжая борьбу с камнями и явно проигрывая. Он не ответил. Продолжал наблюдать за моей акробатикой. А тут еще мыршка решила, что на мне посидеть можно. Я попыталась увернуться. Налетела на Фегле. Ведь предупреждала его, что лучше меня не ждать. В итоге мы не упали. В последний момент Фегле вернул мне равновесие. Поставил к стене дома. Его ладони были на моей тали всего несколько секунд, а меня всю в жар кинуло. Я поторопилась избавиться от носков и надела башмаки на босу ногу. Поймала его сомневающийся взгляд, но упрямо пошла вперед. Правда через десяток шагов поняла, что это была ошибка. Башмаки сильно натирали ноги. Но опять воевать с башмаками я не была готова.

Около дома я попрощалась с Фегле и пошла спать. Правда до кровати я уже доползала, еле наступая на ноги, которые горели огнем. Пришлось их намазывать заживляющей мазью и надеяться, что к утру они пройдут.

Я ведь знала, что спала. И не могла отделаться от ощущения, что это реальность. Холодное поле. Снег. А я все шла и шла. Пока не упала. Свалиться с кровати во сне было сильно. Я вновь забралась в кровать, но уснуть больше не смогла. Вместо этого я спустилась на кухню, где столкнулась с Эльзой.

— Ты чего не спишь?

— Не спиться, — ответила я. — Я же могу пирожки напечь и с собой взять? А то вчера не успела пообедать.

— Часть только для всех сделай, — ответила она.

До подъема оставалось еще три часа. Это время я и потратила на выпечку. Потом пошла в баню. Обычно я ходила туда в обеденный перерыв. Утром и вечером было много народу. Среди дня мало кому приходила идея париться. Но сегодня я вся взмокла пока у печки стояла. Когда вернулась домой, то там уже почти все столики были заняты. Ко мне подсел какой-то мужчина. Попытался подарить кулон. Я отказалась. Он только плечами пожал. А ведь еще недавно хотела судьбу попытать. Только опять вернулись страхи. Неприятные и непонятные страхи, которые я никак не могла побороть.

Сегодня давали творог и молоко. Редкие гости на наших столах и от этого появлялось ощущение праздника. А если к ним прибавить и мягкий хлеб, который еще сохранил тепло, то создавалось ощущение, что это было творожное пирожное.

Пока я размышляла над творогом и страхами, ко мне подошел Фегле. Протянул сверток. Пока я разбиралась со свертком он сходил за завтраком для себя. Новые мягкие сапожки. Похожие мне еще Риль делал. Только эти были более качественные и аккуратные. А еще по коже был нанесен рисунок красками. Цветочки с листьями и капельками росы.

— Я не могу их принять, — сказала я. Вопросительный взгляд с его стороны. — Не смогу дать такой же подарок в ответ.

А сама не могла с них взгляда отвести. Да и из рук не выпускала. Мысли лихорадочно искали выход из создавшегося положения.

— Я тебе какую-нибудь праздничную вещь сошью, — сказала я. — Но на это мне понадобится неделя. — Ответом был теплый взгляд. Я вздохнула. Решено. Пусть будет какая-нибудь вещь с вышивкой. — Я быстро.

Взяв новые сапоги, я убежала в комнату. Там переобулась, а деревянные башмаки я отнесла в кладовку.

— Ходить в деревянных башмаках и в сапогах — это две огромные разницы, — возвращаясь сказала я. — Большое спасибо.

— И за что спасибо? — подсаживаясь к нам, спросила Шена.

— За сапоги. Но это не подарок, — сразу сказала я.

— А что?

— Обмен, — ответила я.

— Понятно, — протянула она. — Фегле, на вояк напали руовы. Они их лекаря потрепали. Надо там две смены постоять. Или ты, или Филь. У меня больше никого свободных нет.

— Как они лекаря подставили? — спросил Фегле.

— Жиля помнишь?

— Решил за топор взяться?

— Это ты у них спросишь, — ответила Шена.

— Да не смотри ты на меня так, — поморщился Фегле. — Я же молчу. Лета подтвердит.

— Это правда не сватовство, — подтвердила я. — Мы даже не разговаривали. Так, по мелочи вещами обменивались.

— Мне рубашку сшили, — сказал Фегле. — За пуговицы.

— И за сапоги будет праздничная рубашка, — добавила я. — Это ведь можно?

— Можно, — ответила Шена. — Почему нет?

— Мало ли. Не хочу никакие законы нарушить, — ответила я.

— Две смены. Значит в город я вернусь утром, — сказал Фегле.

— Я сегодня пироги пекла. Возьмешь на обед? Это за вчерашнюю юлу, — сказала я. Он посмотрел на Шену, кивнул мне, а сверток с пирожками все-таки взял. После этого ушел.

— Ты над моими словами подумала? — спросила Шена.

— Подумала. И даже решилась судьбу испытать, но я испугалась.

— И чего боишься?

— Все того же.

— Смелее надо быть. Лета. Нужно быть смелее, — сказала Шена.

— А там, куда Фегле поехал, опасно?

— Сторожить вход? Иногда месяцами ничего не происходит. А вот этим днем аж стая руов подошла. Раз на раз не угадаешь. Переживаешь за него?

— Нет. Просто интересно. Мне на работу пора.

— Иди, работай, — сказала Шена. И чего так улыбнулась? Я ведь ничего не сказала такого смешного.

Работа. Сегодня она не могла отвлечь. Почему-то какие-то страсти мерещились все время. Плохие мысли не покидали голову, но прибавляли работоспособности. Я давно не шила с такой скоростью. Иголка с ниткой так и мелькала в руках, а я ощущала себя швейной машинкой. После работы меня ждал настоящий сюрприз. Терн и Туна решили пожениться. Мне выпала честь сшить для них праздничную одежду и помочь с подготовкой к свадьбе. В этот раз я была на празднике желанным гостем. Это вдохновило настолько, что я вместо сна занялась работой. Все равно не спалось.

Только к ужину следующего дня я поняла, что весь день думала, что увижу Фегле. Не увидела. Хотя, если учесть, что он две смены подряд отработал, то наверное отдыхал теперь. А если он перейдет в дневную смену? Тогда и пересекаться не будем. Туна замуж выйдет. Шена почти все время на работе. Я редко ее видела у нас. К тому же она начнет опять говорить про сватовство и предложит опять попытать счастье. Почему у меня не получалось здесь заводить друзей? На работе меня хотя и приняли, но там были скорее хорошие рабочие отношения. И тут я поняла, что близких людей как таковых у меня и не было. А нужны ли мне были эти близкие люди? Может комфортно было и одной жить? Нет, не комфортно. Одной было холодно. Эмоционально холодно. Поэтому я и радовалась каждой встречи с Фегле, как старому знакомому, которому я доверяла.

Середина дня. Я ушла в баню. Хотелось спать. Я то и дело клевала носом над работой, поэтому и пришла идея сон смыть. Да и опять же, в это время было мало народу. Хотя кто-то поласкаться приходил и в это время. Одежду я оставила в раздевалке. Положила ее в специальный шкафчик. Взяла свежее полотенце. Вот к чему здесь не придраться, так это к чистоте. Местные жители почти фанатели от нее. Улицы подметали и мыли по два раза на дню. Чистое белье и вещи — это считалось нормой. Можно было постирать как в прачечной, так и самостоятельно. Прачечные и места для стирки были рядом с баней. Теплая вода для стирки, холодная для полоскания. Порошка здесь не было, но стирали с помощью специальных трав, которые расщепляли жир.

Я взяла душистое мыло, которое пахло травами и пошла мыть голову. Для этого пришлось расплести косу. Сколько бы я ни пыталась ее отрастить, а все равно не получалось. Ниже лопаток волосы не собирались расти. Приходилось довольствоваться короткой косичкой, которую я прятала под шапкой. Иногда волосы оставляла распущенными, но так делала, чтоб они не лезли в лицо. Сейчас вместо шапок я носила косынку из цветной плотной ткани. Хотя лето и не подошло к концу, но сквозняк никто не отменял.

Горячая вода, пар. Хотелось сходить в парилку, но было как-то боязно. За все время, что я здесь была, так там ни разу не была. Быстро бежала в душ и старалась выбежать из бани никем не замеченной. Но порой мне становилось плевать на то, как я выгляжу и кто о чем подумает. Порой я просто закрывала глаза и наслаждалась теплой водой, чистотой и ароматом трав. В такие моменты возвращалось душевное спокойствие. Голова становилась яснее и даже план появился, что надо будет подойти к Шене или Филю и спросить все ли в порядке с Фегле. Просто поинтересоваться о знакомом преступлением не является.

Я слышала шум, но не придала этому значения. Обернулась полотенцем и пошла в сторону раздевалки. Проходя мимо соседней пещеры, где была ванна с теплой водой, я услышала ругань. Даже не успела повернуться и посмотреть, чтоб понять чего происходит. Вначале в меня полетел таз с горячей водой, от которой дух перехватило, и тут же ударило тазом по голове. Толчок. Я потеряла равновесие как раз в тот момент, когда откидывала таз. Падая, я на кого-то налетела. Тяжелое тело придавило меня. Страх. Я попыталась оттолкнуть мужчину, выбраться из-под него, но своими действиями, только опять уронила его на себя. Вторая его попытка закончилась как и первая. Мне же казалось, что если я его толкну от себя, то он точно слезет. Он же почему-то падал на меня.

— Стоп. Я не против и дальше на тебе лежать, но для начала надо свадебку сыграть, — перехватывая мои руки, своей ладонью, сказал он. Я замерла. Дышать было тяжело. Поднять глаза страшно, поэтому я упрямо смотрела в его бороду. — Вроде две ноги, две руки, а такое ощущение, что я на многоножку упал. Вот так. Успокойся. Я встану. А ты лежишь и не двигаешься. Поняла? Хоть кивни, что ты меня услышала. Молодец. Я встаю, а ты лежишь.

Он откатился в сторону. Я смогла вздохнуть свободнее. Села. Полотенце сползло с груди. Мокрое и в мелкой крошке. Локти болели, как и спина.

— Я и сам бы вечером зашел. Можно было и обойтись без такого эффектного падения, — Фегле протянул мне руку. В глазах и на губах смех.

— Отвратительно, — прошептала я, самостоятельно поднимаясь на ноги.

— Что именно?

— Вся ситуация.

— Отвратительно драться из-за куска мыла. Еще и тазами кидаться.

— Я не дралась, — ответила я. Посмотрела в сторону бассейна, где четверо мужчин объясняли двум женщинам, что драка из-за мыла бессмысленна. Достаточно просто его попросить.

— Но шишки тебе достались и таз вместо шляпы, — продолжая улыбаться, сказал он.

— Не смешно, — закрывая кровоточащий локоть полотенцем, сказала я.

— Сейчас мы с тобой смоем с себя крошку, грязь и кровь, а потом я тебе раны обработаю.

— Не надо. Пройдет.

— У тебя на спине такие полосы, словно роувы драли. — Он поднял мыло, которое я уронила. Взял меня за руку и уверенно повел в сторону душа.

— Не буду я при тебе мыться.

— Слушай, вот стесняться уже глупо. Я уже не только все видел, но и потрогать успел. Нашла тоже секреты.

— Это неправильно. И неправильно мыться всем вместе, — сказала я. К своему стыду, пришлось признать его правоту. Он мне ногу лечил. Сейчас и вовсе…

— Так были одно время раздельные бани. Так вы же дурные. Кого тоска по родным местам душить начинает. Кто отношения выяснять начал в бане, — включая воду, сказал Фегле. — Вот как сейчас было. Тут мы быстро подошли. Я бы тоже подошел, если бы ты меня с ног не сбила.

— Извини.

— А я уже начинаю привыкать, что с тобой какая-то ерунда случается, — усмехнулся он. — Так вот, про бани. Слишком много странных несчастных случаев было. Самоубийств. Проще оказалось мыться совместно и все это предотвращать, чем потом коситься на милых женщин и гадать у кого когти и зубы. К кому лучше спиной не поворачиваться. А тут все на виду. Лета, ты как?

— Щиплет, — вздохнула я.

— Пойдем решать эту проблему.

Мы сидели в раздевалке. Фегле обрабатывал мои раны и царапины. Локоть пришлось забинтовать. Шишку на лбу он смазал какой-то пахучей мазью, от которой захотелось чихать. Только после этого разрешил одеваться, а сам принялся мазать свои колени и локти. Содрал он их сильно.

— Самое смешное, у входа дежурил, обошлось без ран. А мы там несколько дней отгоняли диких животных от пещеры. Но пошел помыться, так меня здесь потрепали.

— Я не хотела.

— Знаю. Я не был готов к тому, что ты меня с ног собьешь, — ответил он.

— А я не знала, что ты вернулся. Думала Шену спросить, где ты. Ведь можно же интересоваться, где знакомый и что с ним?

— Можно интересоваться, — ответил он и опять почему-то улыбнулся. — Я только сейчас приехал. Пришлось задержаться.

— Ясно. Мне на работу пора.

— Вечером увидимся.

Я только кивнула ему. И поспешила сбежать. После этого до конца рабочего дня прийти не могла в себя. Это же надо было такому случиться! Да даже в страшном сне не снилась более глупая ситуация, в которой я оказалась.

После работы у меня даже идея появилась не сидеть в зале, а сразу спать пойти. Тогда можно было бы избежать встречи с Фегле. Еще недавно я по нему скучала, а теперь неудобно было представить, что за одним столом будем сидеть. Он же опять припомнит тот случай. Припомнит. И чего он разговорился? Или теперь свататься придет? Нет. Скорее всего, это было от шока. Все планы нарушились, когда я увидела его напротив моей работы. Он стоял, прислонившись к стене соседнего дома, и курил трубку. При виде меня он отошел от стены и пошел в мою сторону.

— Не ожидала тебя здесь увидеть, — сказала я. Он промолчал. Значит все нормально. — Давай сделаем вид, что этого случая не было.

Тихий смешок и опять молчание. Я окончательно расслабилась. Мы пошли к дому. Мимо пролетела Мырш. Я невольно втянула голову в плечи. Фегле вытряхнул пепел в ближайшую урну и убрал трубку.

— А меня недавно на свадьбу пригласили. Терн и Туна женятся. Как еще несколько пар будет, так и они свою свадьбу сыграют. Я пока к этому времени ей платье шью. И о твоей рубашки не забыла. Скоро закончу. Все равно плохо сплю. Поэтому удается больше работать. Только Эльза на меня теперь косо смотрит. Приходится все по закоулкам дома прятаться, чтоб никому не мешать. Хотела на работе оставаться подольше, но меня и оттуда домой выгоняют. А чего дома делать? От женихов я прячусь. Страшно подарки все эти принимать. Надежду кому-то давать. Неправильно это. Знаешь как девчонки делают? На одного смотрят, другого привечают, а с третьим планы строят. Я так не могу. Хотя, я наверное никак не могу. Только с тобой нормально разговариваю. А ты меня почему-то все слушаешь.

— Мне твой голос нравится. Приятный, — пропуская меня вперед, сказал он. Я аж споткнулась от неожиданности. — Осторожнее. Не надо больше падать.

Я только глазами захлопала. Он же попросил меня занять столик, а сам пошел за едой. Пирожки с похлебкой и компот.

— И чего ты смотришь на меня?

— Мне казалось, что ты всегда молчишь.

— Я умею разговаривать. Только с тобой у нас поговорить не получалось. То ты языка не знала. То сватовство началось. А меня уже один раз обвинили, в том, что я заговариваю невест. Честно ведь молчал. До сегодняшнего дня. Сейчас уже молчать смысла нет.

— Почему? — тупо спросила я.

— Меня долго не было. Если бы заговаривал, то уже все должно было пройти. А тут такие страсти в бани. Мы с тобой понимаем, что все случайность. Но со стороны выглядело все весьма прямо. Ты же меня прям отпускать не хотела. Мол, так соскучилась.

— А что теперь делать? Это ведь не так. Как обратное доказать?

— Ты хочешь доказать обратное? — спокойно спросил он.

— Но ведь ничего не было.

— Давай представим, что было. Да не пугайся ты так. Я же тебе предлагаю только представить. Допустить, что ты мне настолько нравишься, что я хочу на тебе жениться. В этом что-то плохое?

— Да, нет. Не знаю. Я не думала об этом.

— Совсем не думала?

— Немного думала. У вас сложно. Долго. Ты понимаешь, что это придется прожить с человеком всю жизнь. Долгую жизнь. А если не получится?

— Ты боишься вдовой остаться? Не бойся. Я умирать не собираюсь. Да и профессия у меня не такая уж и опасная.

— Я боюсь разочароваться.

— В чем?

— Ты думаешь, что человеку нравишься. Искренне нравишься, а потом оказывается, что он преследовал какие-то выгоды.

— Ты права. Мне выгодно на тебе жениться. Хорошо иметь в клане швею, которая будет обшивать его. А ты еще и шьешь с большой скоростью. У нас это ценится. Ты красивая, умная, в меру нормальная, хотя и носишь за собой хвост ссадин и неприятностей. У тебя приятный голос. И ты не требуешь ответов на свои вопросы. А теперь посмотрим какая выгода тебе от меня. Всегда будет тот, кто сможет лечить твои ссадины и постарается поддержать, чтоб ты не упала. У тебя будет отдельная квартира. И не придется больше искать место, где заняться шитьем. Своя комната. Думаю, что ты не будешь так уж против, если я рядом буду жить. Поверь, мне места много не надо. Намного меньше, чем твоим тканям.

— Хватит, — я улыбнулась. — Так говоришь, будто я тебя из твоего дома выселю.

— Начнем пока с этого. Попытаемся узнать друг друга лучше. А там посмотрим. Никто ведь никуда не торопится.

— Хочешь, чтоб все считали, что ты… Мы…

— Я хочу, чтоб ты перестала бояться и считать всех врагами. В том числе и меня. Пробуем начать общаться, а там посмотрим.

Я и не заметила, как мы поужинали. Фегле достал из сумки какой-то фрукт, который напомнил апельсин. Снял с него кожуру и разделил на дольки. Половину отдал мне, а половину забрал себе.

— Спасибо.

— Так что скажешь? Попробуем?

— Можно попробовать, — согласилась я.

— Тогда я сейчас пойду спать, что и тебе советую сделать. А завтра зайду к тебе перед работой. Не сбежишь?

— Не сбегу.

— Хорошо, — он отряхнул ладони. Положил свою руку на мою и крепко ее сжал. — Тогда до завтра.

И на что я согласилась? А еще главное почему? Об этом можно было бы подумать, только пришлось бы признаваться в том, что он мне нравился. Только понять бы еще чем. Как ни странно, но в эту ночь я спала крепко. Может сказался случай в бане, а может потому, что я мучалась бессонницей несколько ночей. Но факт оставался фактом: спалось мне хорошо.