Невеста гнома

Глава 2

Потолок был серый, как дождливое небо. Я лежала у себя на кровати и смотрела на него, стараясь не моргать. Потом глаза все равно не выдерживали и закрывались. Тогда я начинала вновь. Наверное, это депрессия. Говорят, что она часто посещает покорителей космического пространства. Здесь нет привычных нам вещей, таких как небо, ветер, солнце. Витаминные комплексы справляются с нехваткой витаминов, но это не то. А может причина была в расставании с женихом? Мы с ним долго встречались. Гуляли. Любовь? А не было этой любви. Было любопытство. Интерес. Надежда, но это все не любовь. Ошибка. Просто ошибка, которую я допустила, когда подпустила его к себе.

— Чего грустишь? — спросила меня Марика.

— Просто такое настроение.

— Из каюты почти не выходишь.

— Как и ты, — парировала я.

— Так особо и некуда выходить, — она рассмеялась.

— Вот и ответ, — улыбнулась я, протирая лицо ладонями.

— И все-таки ты грустная.

— Так поводов для веселья нет. Как будет, так посмеемся, — ответила я. Марика замолчала. А я не стремилась поддерживать разговор.

Она почему-то решила, что я перед ней душу изолью, а я не считала это нужным. Зачем кому-то знать мои проблемы? Пусть они при мне остаются. Поохать и поахать я могу сама. Сказать себе, что я дура, решив уехать.

Отец не хотел меня отпускать. Он до последнего настаивал, чтоб я осталась на планете и работала на него. Пусть и не по профессии, а на должности помощник секретаря. Главное, чтоб была рядом с ним. Под боком. Но мама его уговорила дать мне шанс. Она была уверена, что с моими фобиями я далеко не уеду. Максимум до космопорта доберусь. А вот бабушка отпустила легко. Она долго мне рассказывала про свою юность. Какая она была в те времена авантюристка. И деда повстречала именно в такой авантюре. Поэтому она мне только счастливого пути пожелала и посоветовала не жалеть о прошлом. Назад не оглядываться. Сестренка только у виска покрутила. Она меня не поняла, но мы с ней всегда плохо находили общий язык.

— Ты в тренажерный зал собираешься? — спросила меня Марика.

— Нет.

— Потом проблемы будут со здоровьем, — сказала она, неодобрительно покачав головой.

— Не будет. Ты иди. Я еще полежу, — ответила я.

Марика ушла. Я же стала заниматься в комнате. Уж лучше одной выполнять простейшие упражнения, чем под их насмешливыми взглядами опять подходить к тренажерам. Прошло уже два месяца полета, а они мне продолжали припоминать мое падение. Я старалась приходить в столовую позже всех, чтоб поменьше сталкиваться с людьми, а особенно с тем наглым парнем. Но все равно насмешки продолжали преследовать меня. Неприятно все это. И почему-то поделать с этим ничего не получалось.

Я выходила из душа после тренировки, когда услышала в коридоре шум. Только успела надеть комбинезон, когда замок на двери выдернуло с корнем. Дверь с грохотом отъехала в сторону. На пороге стоял мужчина неопределенного возраста с довольной рожей. Он был высокий. Очень высокий. Мне приходилось голову задирать, чтоб видеть его лицо.

— И чего здесь у нас? — оглядывая каюту, спросил он.

— Кто вы? — выдавила я из себя. Страх. Я чувствовала его вкус. Неприятный. Горький. Мужчина же не ответил. Начал выкидывать вещи из наших шкафов. Я это стерпеть не смогла. — Это наши вещи!

— И что дальше? — спросил он, насмешливо оглядывая меня с ног до головы, и вновь возвращаясь к шкафу.

— Да что здесь происходит?!

— Будешь кричать — быстро язык укорочу, — пригрозил он, взмахнув здоровым ножом у меня перед носом. Нож напоминал циркулярную пилу. С него капала кровь. И как я его раньше не заметила? Потому что на лицо мужчины смотрела, забыв о руках. Капли крови упали на пол. Я почувствовала, как все поплыло перед глазами. Тошнота подкатила к горлу, а комната стала темнеть. Удар по щеке заставил упасть на пол, но обморок решил отступить. Я посмотрела на человека с ножом в крови, он сплюнул куда-то в сторону и насмешливо посмотрел на меня.

— Где деньги? Драгоценности?

— Я не везу наличность, — ответила я. Часто на других планетах были большие проценты по снятию денег с межпланетных счетов. Поэтому ничего необычного не было в перевозки наличности. На Земруде был не такой высокий процент по съему крупных сумм, поэтому я планировала обналичить счет там. Только я не могла понять одного, какого туманного облака этот тип покушался на мои деньги.

— Значит будешь вместо них.

Один шаг. Он схватил меня за комбинезон, рывком поднимая на ноги. Тип оказался сильный. Даже слишком сильный. У меня не было мысли сопротивляться. Слишком неравные силы. Щека еще горела огнем. Было больно и страшно. А еще мне хватило понять, что он в любой момент может пустить в ход нож. А встречаться с его ножом у меня не было в планах.

В коридоре лежали трупы. Кровь. Мне опять стало плохо. Я еле поспевала за этим верзилой. Он быстро шел со мной по коридору, держа за комбинезон. Нужно было спросить, что происходит, но я продолжала сдерживать тошноту, которая комком подступила к горлу.

Переход на другой корабль. Сердце испуганно сжалось. Я споткнулась. Влетела лбом в выступ. Верзила пропихнул меня вперед, не сдерживая ругательства. После таких слов я не знала куда деваться. Еще раз споткнулась на ровном месте. Мужик меня впихнул в какую-то каюту. Я потеряла равновесие и упала на Кура, который сидел на полу. Лицо у него было все в крови из-за разбитой губы и брови. Мужик захлопнул дверь.

— Ты как? — спросил Кур, сверкая выбитыми зубами.

— Нормально, — садясь рядом, ответила я. В двухместной каюте было десять человек. Мужчины. Избитые, хмурые. Кто-то лежал на кровати. Стонал. Другие сидели на полу. Женщин в каюте, кроме меня, не было. — Что произошло?

— Пираты, — ответил Кур. Коротко и ясно. Только разве такое возможно? У нас довольно мирная система, которая занимается добычей руд и немного сельским хозяйством. Пираты больше занимались разбоем на туристических маршрутах. Чего они забыли здесь?

— Как? — голос предательски сорвался. — Почему?

— Не знаю. Они ворвались в комнату отдыха. Начали сразу всех избивать. Кого-то зарезали, — он вытер рот, оставляя на руке кровь. И опять мне стало дурно.

— Тебе надо умыться, — сказала я.

— Здесь нет санитарной комнаты. Корабль древнего образца, — ответил он.

Страшно. Кто-то хрипел. Другой кашлял. Тяжелое дыхание. Жарко. Душно. Так, словно сломался кондиционер. Время словно остановилось. Я старалась не смотреть по сторонам. Закрыв глаза, я предпочла отстраниться от этой странной реальности, которая мне совсем не нравилась. Мысли на тему куда нас везут и зачем настойчиво лезли в голову, но я отказывалась об этом думать. Иначе меня парализовало бы от страха.

Не знаю сколько прошло времени, но дверь вскоре открылась. В каюту вошло два человека. Один с медицинским чемоданом, другой с планшетом.

— Я задаю вопросы, после этого вы получаете помощь. Не отвечаете на вопросы, то помощи и еды не будет. За хамство и грубость пайка лишаетесь. Так что следим за языком, — сказал мужчина с планшетом. Я пыталась разглядеть его лицо, но почему-то не получалось. А медбрат был знакомый. С нашего корабля. Правда потрепанный. Но не сильно.

— Да пошел ты! — огрызнулся кто-то сбоку. Я сразу голову вжала в плечи. Был хлопок, заставивший вздрогнуть. Пистолет, который стрелял сжатым воздухом под большим давлением. У отца такой был. Обычный пугач от бандитов, но если знать куда стрелять, то можно было человека и убить. Это человек знал куда стрелять. Я только покосилась в сторону человека, который посмел им перечить. Он осел с дыркой в глазу. Меня вырвало от этой картины.

После этого и начался мой персональный ад. Под насмешки пришлось идти к технической комнате. Брать моющий пылесос и убирать за собой. Корабль был древний. Как он еще мог покорять космос, оставалось загадкой. Повсюду торчали провода. Гравитация была минимальной. Не хватало кислорода. Из-за этого кружилась голова. На корабле были в основном мужчины. Я заметила только трех женщин с оружием. Остальные находились в положение пленников. Назад в каюту я не вернулась. Мне стало плохо по дороге. Я просто потеряла сознание.

— Какая-то она хлипкая.

— Перепад давления. У вас на корабле тяжело находиться, — ответил знакомый голос.

— Система жизнеобеспечения повреждена. Ее бы отремонтировать, но все у кэпа денег нет. Рыба почти не клюет. Навара нет.

— И поэтому вы летаете на сломанном корабле?

— Лучше летать, чем гнить в канаве на забытой солнцем планете.

— Сложно поспорить, — последовал ответ. — А спящая принцесса проснулась. Хватит нас дурить. Открывай глазки.

— Голова кружится, — ответила я.

— Пройдет, — знакомый блондин устало посмотрел на меня. Как будто других медиков на двух кораблях не было. — Шов на лоб наложил. Нитки сами потом рассосутся. Так что можешь ее забирать.

— Не окочурится? — сказал верзила, который меня притащил на этот корабль.

— Нирг, если ты девчонку не будешь головой об стену бить, то жить будет. Не нужна, так оставь здесь. Другой кто подберет.

— Ага, и я ничего не получу за этот рейд, — хмыкнул Нирг. Он схватил меня за руку, заставляя подняться с койки. Голова продолжала кружиться. Нирг наклонился к моему лицу. Выглядел он зловеще. Щелкнул зубами, которые начали удлинятся. Я несколько раз моргнула и закричала. Я никогда в жизни так не кричал. Даже не могла поверить, что крик может переходить в вой, а с ним и в ультразвук. Нирг меня откинул в сторону, а я опять ударилась головой и отключилась.

Итогом была больничная койка до конца полета, сотрясение, перелом шейного позвонка и потеря голоса. Поэтому полет на корабле пиратов проходил в обществе красавчика — доктора. Рик только как два года получил диплом врача. Он не хотел умирать, поэтому и согласился перейти на сторону пиратов. А теперь из-за этого переживал. В медицинском отсеке помимо меня было еще трое пострадавших с нашего корабля, два пирата и одна девушка, которая все время плакала. Веселая компания, но безопасная. Не знаю что со мной хотел сделать Нирг: просто напугать или действительно сожрать, но я предпочла это не выяснять.

Нирг, хотя и выглядел как человек, но был представителем другой расы, который не прочь был поесть живое мясо, которое ходило на двух ногах. Я его обедом становиться не хотела. Это было чудом, что он не выдерживал резких звуков. Еще он был довольно жадный. Они полгода летали без работы. Один раз им удалось ввязаться в бой, но пираты проиграли. А тут решили пойти на хитрость. Подали сигнал бедствия. Наш корабль пошел на помощь. Подобрал спасательную капсулу с десятком пиратов. Пока я не высовывала в день нападения носа из каюты, эта новость активно обсуждалась на корабле. Пираты довольно быстро воспользовались возможностью напасть внезапно. У них как-то быстро удалось захватить капитанский мостик. Дальше же было дело техники. Сделать состыковку между двух кораблей и захватить пленных им не составило труда.

— И чего они с нами хотят сделать? — спросила я Рика.

— Продать. Обычно они просто грабят и уходят. Стараются, как я понял, без жертв обходиться. Но в этот раз решили стать работорговцами. Слишком плохо идут дела, — ответил Рик. — На нашем корабле не было ничего ценного. Ехали большой частью рабочие. Вот пиратом и ничего не остается, как превратить рабочих в деньги.

— А ты теперь с ними?

— Я жить хочу, — ответил Рик. — Правда, если тебя это так волнует, денег с этого рейда я не получу.

— Мне все равно. И не мне осуждать. Я сама жить хочу и не знаю, как поступила бы на твоем месте, — ответила я.

— Знаешь в чем мне повезло?

— В чем? — спросила я.

— У них было вакантно место медика, — ответил Рик. — А еще они жадные. Поэтому лечат больных.

— Но и убивают их.

— Тот парень был не жилец.

— Я не заметила.

— А ты многое стараешься не замечать, — ответил Рик.

Мы с ним разговаривали шепотом. Обычно перед отбоем. Не знаю почему он со мной разговаривал. Может потому что я его не осуждала, как это делали другие с нашего корабля. Или он во мне нашел благодарного слушателя. Мы все оказались в сложной ситуации, когда хотелось и собственную шкуру спасти, а еще при этом не упасть лицом в грязь. Только это было сложно. В книгах и фильмах герои обычно легко расправляются с врагами, набивают им рожи и захватывают корабли. Жаль, что в жизни это сделать сложно. Обычно приходиться гнуть спину, отворачиваться, чтоб просто выжить. Сложно думать о чистоте, когда вокруг одна грязь. Хотя, некоторые люди оставались при своих принципах до последнего.

Например, старший офицер Грин Парт. Он лежал напротив меня. На соседней койке. Колотая рана, полученная в бою, не хотела затягиваться. Началось заражение. Поэтому он и задержался в медицинском отсеке. Рик делал все возможное, чтоб его спасти. Но тот сопротивлялся. Не хотел принимать помощь от предателя. Его жизнь закончилась быстро. Он напал на одного пирата, который спустился, чтоб проведать товарища. Вторую рану Грин перенести не смог.

Рик назвал этот поступок изящным способом самоубийства. Я так не считала. Грин знал, что если выживет, то окажется на рудниках, откуда, возможно, не сможет выбраться. Он просто не мог потерять свободу. Для него это было принципиально.

Принципы. Они проходят через всю нашу жизнь. Делают ее более упорядоченной. Некоторые заменяют принципы совестью. Не знаю, для меня все это равнозначное значение. Просто есть люди, которые не могут прогнуться под обстоятельства, потому что потеряют себя. Другие же могут приспособиться. Найдут оправдание себе и своим поступкам. И те и другие люди нужны. Мы ведь все разные. По-разному раскрашиваем нашу жизнь. Делаем ее непредсказуемой и разнообразной. Из-за этого так и жить интересно.

Я уважала людей, которые до последнего сопротивлялись, отстаивая свое мнение и право. С таким же чувством и каплей зависти относилась к тем, кто мог приспособиться к новому миру, который мог так резко поменяться. Эти люди не походили на меня. Я же чувствовала себя наблюдателем за жизнью, а нее участником. Сидела в стороне и смотрела, как мимо проходят люди с неповторимыми и непредсказуемыми судьбами. Это было интересно и немного грустно. Иногда хотелось выбраться из этого угла и заявить миру о себе, только я понимала, что из-за страха никогда не решусь этого сделать.

Бояться долго у меня не получилось. В какой-то момент я просто смирилась со своим положением. Да, нас похитили пираты. По прилету на какую-то планету нас должны были продать. Когда-то в той жизни у меня были богатые родители, которые могли мне помочь. Но это было там, далеко. Тут они ничем мне помочь не могли. Не тот уровень связей. Да я и сама бы себе не простила, если бы попросила их о помощи. Сама хотела стать самостоятельной, вот и получила возможность право на самостоятельность доказать.

Для всех я была такой же искательницей приключений, которая отправилась за лучшей жизнью подальше от родных мест. Так было нужно. Я не хотела, чтоб родители знали, что я у пиратов. Не хотела, чтоб их шантажировали, заставляя отдать большую сумму денег за мое освобождение, как это случилось с девушкой, которая много плакала. Она имела неосторожность проболтаться, что ее отец руководит целым сельскохозяйственным сектором на ее родине. Для местных жителей он был богатым и знатным человеком. По меркам космоса — нет. Но пираты решили потребовать за его дочку деньги. Назвали такую сумму, что ее получить можно было, если бы он все продал. И она переживала теперь, решиться он на этот шаг или нет. Сочувствовала ли я ей? Не знаю. Мне казалось, что нужно быть умнее. Хотя я и сама не отличалась большим умом, но язык за зубами держала крепко.

И вот с меня сняли ошейник, который удерживал шею в нужном положении. Прошло два месяца с травмы. Я осторожно покрутила головой. Вроде крутиться. Только мышцы болят. Рик дал мне специальную мазь, которую нужно было втирать два раза в день, чтоб все окончательно зажило и пожелал удачи.

Другие пленные выглядели хуже меня. Озлобленные, с пустотой в глазах. Я опять постаралась отстраниться от окружающей обстановки. Закрыться, как в раковину, от все и вся. Не думать о том, что в головах у этих людей, не думать о будущем. Только следить за ногами, чтоб не споткнуться по дороге в шаттл, который нас должен был доставить на неизвестную планету. А споткнуться и разбить лоб здесь можно было очень легко: провода просто валялись на полу, переплетаясь в причудливых змей. Очень старый корабль и сломанный корабль.

Шаттл был чуть новее. Нас загнали внутрь него. Хорошо, что мне досталось место с ремнями безопасности. На некоторых сидениях они были просто срезаны.

— Тебя не было видно, — сказал Кур. Я и не заметила, как он оказался рядом.

— Шею повредила. И голову. Лечилась все это время.

— Я уже побоялся, что тебя не увижу.

— Как видишь, свиделись, — ответила я, наблюдая, как народ рассаживается по своим местам. — Ты не знаешь куда нас привезли?

— Планета носит код 789-зт.

— Не входит в Земной союз?

— Мы далеко от его границ. Как я слышал, за пустыми системами, где нет торговых путей. А летают только такие любители острых ощущений, как эти бравые ребята.

— Получается, что выбраться отсюда у нас не будет шанса?

— А как ты себе это представляешь? Планета совсем дикая. Трехзначный индекс.

Трехзначный индекс присваивался планетам, которые находились в развитие до космической эпохи. Двухзначный индекс был у новых колоний, которые еще недоросли до собственного имени. Шаттл отцепился от корабля. Сразу закружилась голова. По щекам потекли слезы, которые никак не были связаны с перегрузкой. Я поняла, что до этого оставалась надежда, что все может измениться к лучшему, что не все так страшно. Я все эти месяцы полета обманывала себя, запрещала думать о проблемах, но они ведь никуда не делись.

Шаттл продолжал уносить меня к неизвестности, которая пугала. Дикая планета. Дикие нравы. Я не могла сказать, что моя родная планета была современной, но с нее можно было всегда улететь туда, где цивилизация была. А тут… Тут нас запрут и больше не выпустят. Теперь я поняла отчаянный шаг офицера. Он просто знал то, чего не знала я.

Космопорта не было. Мы сели на поляну среди леса. Высокие деревья казалось доставали до самого неба. Из-за этого создавалось ощущение, что я не человек, а какое-то насекомое. Огромные листья лежали на земле. Красные, желтые, изредка попадались коричневые. Листья были примерно по тридцать-сорок сантиметров в диаметре с неровными краями. Я невольно попыталась найти «веточки» от этих листочков. Сразу появился страх, что такая веточка голову может проломить. Кстати, на земле я не смогла их найти. Пусть другую почву на другой планете было как-то непривычно называть именем прародительницы колонистов, но название первой и главной планеты земного союза так плотно вошло в речь, что мы невольно всю почву называли землей.

Отсутствие веток обнадеживало. Хотелось верить, что просто так под порывами ветра они не падают на людей. Почти не было кустов. Резкий шорох заставил вздрогнуть и начать оглядываться по сторонам. Оказалось, что это так ветер листочки колышет.

Мы шли пешком. Ноги утопали в мягкой земле, покрытой ковром из листьев. Никто не разговаривал. Пираты достали пистолеты и автоматы. На кораблях таким оружием пользоваться опасались, предпочитая рукопашный бой и холодное оружие. Была большая вероятность рикошета или повреждение обшивки корабля. Но стоило сойти на землю, как люди доставали огнестрел. Я не слышала о планетах, где бы пользовались лишь холодным оружием. Хотя, я никогда и не была на диких планетах, которые были еще мало исследованы. Сейчас можно было почувствовать себя первооткрывателям. А что? Может я еще здесь неплохо освоюсь, а потом напишу целый научный труд, посвященный новому дому. Какая разница, где начинать самостоятельную жизнь? Как там бабушка советовала? Смотреть вперед и не жалеть о прошлом. Только почему-то все это не успокаивало. Тревога только нарастала. Я боялась неизвестности. Боялась, что погибну в ближайшие сутки. Любые доводы, которое подкидывало сознание казались глупыми, а позитивное мышление, когда предлагалось в любой ситуации видеть лишь хорошее, было неуместным. О таких вещах хорошо рассуждать максимум после произошедшего, а не находясь в стрессовой ситуации. Сейчас было время для инстинкта выживания, который подсказывал мне смотреть под ноги и не спотыкаться.

Я не знаю, сколько мы так шли. Время словно остановилось. Мы почти не разговаривали друг с другом, хотя никто вроде не препятствовал, никто не затыкал рты. За нами не сильно то и следили. Все понимали, что бежать здесь некуда. Мы совсем не знали местного края. Да что говорить, мы не знали местного языка, не знали, какие звери здесь обитают, а узнавать все это на своей шкуре совсем не хотелось.

Лес закончился обрывом. Внизу несла свои воды красная река. Это было жутко. Небо было затянуто серой дымкой из облаков. Нам пришлось спускаться по узкой тропинке, которая вела к реке. Сероватая земля крошилась под ногами, но я старалась не обращать на это внимание. Главной задачей стало не потерять равновесие. Упасть и сломать себе чего-нибудь не хотелось от слова совсем.

Голова закружилась. В нос ударила вонь с кисловатым запахом. От нее сразу захотелось чихать. Пираты надели фильтрующие маски. Нам же оставалось лишь прикрывать носы рукавами. Ноги противно чавкали в грязи, которая около реки была вязкой и скользкой. Кто-то поскользнулся. Сразу поднялась неимоверная вонь. Тухлое, кислое и неприятное — от этого запаха тошнило. Но я сдержалась.

Хорошо, что мы довольно быстро прошли реку и теперь вышли к заливному лугу, через который проходила хорошо накатанная дорога, по которой мы и пошли. Ветер играл с пылью, гнул траву, которая была зеленого и грязного коричневого цвета. Кислорода в атмосфере было много. От непривычки кружилась голова. Ноги заплетались. Хотелось спать. Сонливость начала накрывать, как в сказке, где девочка шла по маковому полю и уснула. Начали болеть мышцы. Я отвыкла от долгих прогулок. Два месяца на больничной койке с минимальной зарядкой сказывались.

Привала никто не делал. Поле, дорога и серое дымчатое небо стали казаться бесконечными. Когда я уже готова была упасть без сил от усталости и боли в мышцах, мы вышли к деревне. Городом назвать десяток домов не позволял язык. Одноэтажные, деревянные, с низенькими окнами — небольшие домики тесно прижимались друг к другу на холме, который возвышался над заливными лугами. Пираты повели нас к этой деревне. Кто-то из мужчин решился сбежать. Он резко рванул в противоположную сторону от деревни. Пираты не стали стрелять, или догонять его. Они как-то флегматично посмотрели в сторону беглеца и как будто ничего не произошло, повели нас в сторону деревне. Этот инцидент не обсуждался, но их реакция на побег напугала больше, чем выстрелы вслед убежавшему.

К закату мы уже сидели около одного из домов на земле и ужинали сухим пайком. Жителей в деревне было немного. Около тридцати существ вместе с детьми. Аборигены напоминали людей лишь телом. Лица у них были какие-то звериные: вытянутые вперед, с черными носами и с отверстиями без губ вместо рта, из которого торчали клыки. Маленькие глаза почти полностью скрывали длинные волосы. Вторичных половых признаков у них не было. Одевались они одинаково, поэтому я так и не поняла были они разнополыми или нет. Кур подсел ко мне.

— Как думаешь, почему они не стали догонять беглеца? — спросила я его.

— Потому что здесь нет еды. Пропитание найти можно только в деревнях. Слышал разговор пиратов.

— Здесь люди странные. Они почему-то зеленые.

— Каких только существ не бывает, — пожал плечами Кур.

— Тебе это не пугает?

— Зеленые аборигены? Нет. Меня пугает, что нам рядом с ними жить придется, — ответил Кур.

— Не знаешь, почему из всех захваченных женщин на планету только двух спустили? — спросила я. Как-то до момента привала меня этот факт не удивлял. Но я и не стремилась оглядываться. Сейчас же, на привале, было видно, что на планету спустили тридцать пять мужчин и двух женщин, включая и меня. Вторая женщина сидела в стороне ото всех и выглядела довольно внушительно. Видимо мышцы она накачала основательно.

— Потому что их в город отправят. Вроде в бордель. А здесь те, кого на рудники.

— Для борделя я видимо не так хороша, — хмыкнула я. Стало почему-то обидно.

— Нашла чему расстраиваться. Меньше надо было блевать и орать.

— Да я не расстраиваюсь. Все одно — плохо, — ответила я.

— Все едино — дрянь. Надо было так влипнуть.

— И не говори, — я вздохнула. — Темнеет. Наверное, тут и придется ночевать.

— Надо радоваться, что мы пока на поверхности, а не загнаны где-то под землю.

— Это плохо?

— Хорошего мало. Ты сама откуда?

— С Ю-29.

— А я с Кормата. Там, кроме гор, ничего нет. В редких долинах и на более-менее ровных площадках расположены города и поселки. Все жители планеты как-то связаны с шахтами и добычей руд. Я уехал, чтоб не связывать с шахтами судьбу. А видимо от судьбы не уйти.

— Я уезжала в никуда. К новой жизни. Но не могу поверить, что придется работать на шахте.

— Тебе проще. Можешь найти теплое место, если получится, — ответил Кур.

— Хочешь сказать погреть постель местному зеленому аборигену? — спросила я, поглядывая на жителей деревни. — Лучше уж камни потаскаю.

— Забавная ты, — Кур усмехнулся. — И чего от меня шарахалась?

— А ты чего ко мне пристал?

— Познакомиться решил. Как будто нельзя. Проще надо быть и народ к тебе потянется.

— Не хочу, чтоб ко мне кто-то тянулся, — ответила я.

Я подошла к бочке с водой, которую нам притащили, чтоб можно было жажду утолить. Холодная вода имела привкус железа. Ветер откинул пряди волос, которые выбились из косы. Небо окрасилось в розовые цвета. Закричали какие-то звери. Мир словно ожил. Яркие краски раскрасили серость. Аборигены посмотрели в сторону розового зарева. Как-то синхронно приложили руки к груди и покачали головой. Я поймала взгляд какого-то пирата, которые смотрел на меня. Усмехнулся и пожал плечами. Чужая душа — это потемки, которые часто не понять. Я и не стремилась к этому.

Расслабленная атмосфера, усталость от непривычной нагрузки и свежего воздуха — это дурманило и усыпляло. Я не ощущала плена. Это все напоминало экспедицию на новую планету, но никак не плен. Участь рудокопа меня почему-то не пугала. Это все казалось таким далеким, не настоящим, что я об этом не могла думать всерьез. А вот мужчины думали иначе. Они боялись и не скрывали этого.

Я готовилась к долгому пути по пыльным дорогам под серым небом в компании таких же несчастных, которых захватили пираты, но все было не так. На следующий день серого дымчатого неба не было и в помине. Но было яркое солнце, которое хорошо так пригревало. Было даже жарко. Солнце поднялось не так уж и высоко, когда пыльная дорога вышла к городу. В городе были мощенные улицы, правда, брусчатка была из дерева. Одноэтажные деревянные домики походили на дома, что стояли в деревне, только здесь они были раскрашены в цвет выгоревшего неба, а крыши были из красной черепицы. Выглядело это все нарядненько.

Здесь были не непонятные аборигены, а вполне нормальные люди, может более плотные и мускулистые и немного приземистые, чем я привыкла видеть. Они смотрели на нас неодобрительно. Но пиратам на это было плевать. Мы остановились около дома на окраине. Здесь был здоровый двор, который был огорожен забором. За забором стояли телеги. В них были впряжены четвероногие животные с мохнатыми пятипалыми лапами размером с две моих ладони. Длинные пушистые хвосты отгоняли мошкару. Шерсть у животных была короткая, но плотная. Морды вытянутые и закрыты длинной шерстью, как и хвосты. Массивные челюсти пережевывали траву. Я так засмотрелась на этих тварей, что не заметила как пираты скрылись в доме. Через открытую дверь в нем были видны ряды столов. Столовая, местный ресторан или обычная закусочная? Вот он шанс для побега, но никто не стремился убегать.

Это было странно и одновременно понятно. Мы находились в незнакомом мире, который казался чужим и непонятным. Вокруг разговаривали на другом языке, который даже отдельными фразами не напоминал межпланетный язык, специально разработанный, чтоб упростить понимание между колонистами, а позже и став официальным. Я должна была к этому проще относиться, потому что раньше жила в колонии, но у нас было больше цивилизации.

Здесь же она словно отсутствовала напрочь. Не было электричества, не было машин. Древность. На поленницы дров лежал кусок тряпки. Я провела по ней пальцами. Ткань натуральная, без синтетики. Это уж совсем дикость. Я не удивилась бы, если здесь одежду шили из шкур животных. Такое ведь возможно лишь у цивилизаций, находящихся на начальном этапе развития. Даже колонисты привозили на планету аппараты, которые делали ткань из растительных волокон, с добавлением искусственных нитей, которые добавляли прочности. Тут же ткань была без примесей.

Хотя, чего тут удивляться? Планета была не контактной с Земным союзом. Если судить по трехзначному шифру, она рассматривалась союзом как потенциально пригодная для жилья, но никаких попыток установить контакт и отправить сюда экспедицию пока не было предпринято. Отсюда и понятна была такая дикость планеты. Обычно, когда союз приходил на планету, то у местных жителей сразу случался скачок в развитие, потому что союз приносил с собой знания и щедро с этими знаниями делился. Редко какая планета отказывалась от упрощения труда и благ цивилизации.

Я посмотрела на других пленников. Потухшие взгляды. Хмурые лица. Столько мужчин подчинились горстке пиратов. Сейчас бы организовать бунт… А если местные жители встанут на сторону пиратов? Видно же, что они здесь не первый раз приземляются. Никто на них не коситься, как на чужаков. Может даже в доле. И что даст этот побег? Только потратятся лишние силы. Нужно разведать обстановку, а уж потом бежать.

Мои мысли прервал вышедший из дома высокий мужчина с серой кожей. Передник из серой ткани был заляпан красными пятнами крови. Мускулистые руки не скрывала одежда. Лысую голову венчал тонкая косичка. Узкие глаза, приплюснутый нос, огромные губы, словно их кто-то отдавил, клыки, что торчали снизу и с верху челюсти — все это придавало ему жуткий вид. На пальцах красовались черные когти сантиметров в десять в длину. Он шел уверенно и быстро. Остановился около нас. Я вжала голову в плечи под его пристальным взглядом. Страх. И почему я такая трусиха? Хотя, многие поежились под взглядом этих темных глаз. Он ткнул в меня своим когтем. Что-то сказал стоявшему рядом пирату. Он заржал. Они ударили по рукам.

Тогда я не знала, что произошло. Только позже, когда стала понимать язык, узнала, что они были должны Грукту за постой еще в прежний прилет. Денег не было, чтоб вернуть долг, поэтому они отдали меня в качестве долга.

Грукт поманил меня пальцем с черным когтем. Я отрицательно покачала головой и только сделала шаг назад, уперевшись в дрова. Это вызвало смех Грукта. Он схватил меня за шиворот и поднял над землей. Я попыталась отцепить его руку, но это было бесполезно. Комбинезон затрещал. Грукт меня встряхнул, явно считая, что это должно помочь мне прочистить голову. Он меня немного отпустил. Я начала чувствовать мысками ботинок землю. Так он меня и затащил в дом. Толкнул в какую-то пыльную каморку. Следом за мной полетела одежда. Он каркающе что-то рявкнул и закрыл дверь. Я же расчихалась.

Посмотрела на одежду. Кофта с рукавами в три четверти собиралась у ворота веревками. Такие же веревки были на манжетах. Юбка из плотной ткани, которая была непривычно тяжелой и деревянные башмаки. Я хотела вначале возразить и оставить свои ботинки, но потом передумала вступать в спор с этим чудовищем. Хотелось жить, а не умереть в удобных сапогах.

Дверь открылась. Я думала, что увижу чудище, но вместо него появилась невысокая женщина средних лет. Выглядела она как человек. Она начала чего-то быстро говорить. Ее не смущало, что я ее не понимаю. Мои вещи она закинула в мешок, а мешок кинула на верхнюю полку. После этого потащила меня на кухню, где пришлось мыть посуду.

Никогда не думала, что посуду нужно было оттирать с помощью песка в холодной воде. На руках оставался жир. Противно. Дома мы мыли посуду с помощью специальной машины. Это казалось настолько естественным, что я не задумывалась о других видах мытья. Нет, в школе мы проходили, что раньше посуду мыли вручную и это отнимало много времени, но одно дело знать и другое дело принимать участие в этом процессе.

Дикие места. Дикие земли. Резать овощи вручную, мести пол сухими ветками, готовить на открытом огне — каждая работа вызывала у меня одни вопросы, на которые я не могла получить ответы. Гаркающий и режущий уши язык был непонятным. Все это раздражало и пугало.

Как я и предполагала, этот дом был что-то средним между столовой и гостиницей. Здесь были комнаты, где останавливались постояльцы. Кто-то просто заходил пообедать. Грукт готовил. Мурта помогала ему. Мыла посуду, принимала заказы, убиралась. Теперь эти обязанности должна была разделить и я. Зачем? Почему я? Я этого не хотела, но не могла ничего сделать.

Вечером я валилась с ног, а жизнь в этом месте только начиналась. Столы заполнились людьми, которые требовали еды и выпивки. Смех и шутки доносились даже на кухню, где я сидела и чистила овощи. Грукт что-то напевал себе под нос, орудуя тесаком. Я же клевала носом.

Тяжелый день был. Путанный. Мои товарищи по несчастью отправились дальше. Я не видела, как их увели и куда. Прощаться с ними я не хотела. Да и чего прощаться? Пусть они и связывали меня с прошлым, но связь была незначительная. Никто из них не встал на защиту, когда меня пират тащил, или когда Грукт забрал. Такие же невольники, как и я. Такие же трусы.

Я вроде только на миг прикрыла глаза, положив голову на мешок с овощами, а меня выключило. Так я и проспала до того момента, когда заведение закрылось и понадобилось отмывать кастрюли со сковородами. Мурта меня растолкала. Показала фронт работ и пошла спать. Я же принялась отдраивать кастрюли.