Невеста из Калькутты

14

На следующее утро во время завтрака, за которым прислуживал Абу, в гостиной появились Персиваль с Амелией. Одного взгляда на старого дворецкого и рыдающую женщину было достаточно для того, чтобы понять – случилось нечто ужасное, и Джеймс с Рэнди, не сговариваясь, сорвались со своих мест.

– Что стряслось, тетушка Амелия? – спросила Рэнди, опускаясь перед креслом, в которое усадил Амелию Персиваль.

– Ее светлость в шоке, – пояснил дворецкий. – Быть может, нужно послать за ее доктором.

– После вчерашней метели все дороги занесены снегом так, что не проехать, – возразил Джеймс. – Если ей нужна срочная помощь, ее сможет оказать Абу. Что с ней случилось?

– Ида Броуди мертва, милорд. Мы с ее светлостью принесли для нее поднос с завтраком, вошли в комнату и застали Иду сидящей в кресле. Она уже окоченела. – Персиваль склонился к уху Джеймса и негромко добавил: – Я чувствую себя виноватым за то, что позволил леди Мейдстоун притронуться к мертвому телу.

При этих словах Амелия неожиданно открыла глаза и подняла заплаканное лицо.

– Ты ни в чем не виноват, дорогой Перси. Будь у меня на носу пенсне, я бы сумела рассмотреть, что она мертва. – Амелия перевела взгляд на Рэнди. – До сих пор не могу в это поверить. Накануне перед тем, как лечь спать, я заходила к Иде, и с ней все было в порядке. Что с ней случилось, не понимаю.

Джеймс и Абу ушли вместе с Персивалем взглянуть на тело Иды, а Рэнди, оставшаяся с Амелией, заговорила, положив руку на ее плечо:

– Я тоже не понимаю, что произошло, но мужчины, быть может, сумеют понять причину смерти Иды. А вам сейчас хорошо бы выпить чашку горячего крепкого чая.

Амелия приняла из рук Рэнди чашку и неожиданно вздохнула:

– Вчера вечером я пыталась убедить Иду в том, что чистосердечное признание смягчит ее участь. Сказала, что знаю о том, что сделать это заставил ее мой муж. Она ответила, что подумает над моими словами, и пожелала мне доброй ночи. И вот теперь Ида мертва, и вместе с ней умерла тайна.

– Не совсем так, – перебил ее Джеймс, вернувшийся в гостиную со сложенным листом бумаги в руке. – В этом письме Иды, которое я обнаружил вложенным в Библию, сказано, что она пошла на это преступление потому, что не могла предать своего хозяина, герцога Мейдстоуна. – Он положил листок на стол возле Амелии. – Написав письмо, Ида приняла лошадиную дозу мышьяка и свела тем самым счеты с жизнью. Примите мои соболезнования, ваша светлость.

Амелия яростно затрясла головой и с ужасом покосилась на письмо Иды.

– Не может быть. У Иды Броуди было много недостатков, но при этом она всегда оставалась истинной христианкой, для которой совершить самоубийство – это значит обречь свою бессмертную душу на вечные адские муки. За поступком Иды стоит мой муж, и теперь я ненавижу его еще сильнее, чем прежде. – Она подняла со стола письмо и протянула его Джеймсу. – Надеюсь, оно поможет полиции доказать вину моего мужа, чтобы воздать ему по заслугам.

– Боюсь, что нет, ваша светлость, – ответил Джеймс, присаживаясь за стол напротив Амелии, рядом с Рэнди. – Видите ли, письмо написано довольно сумбурно, и его можно толковать по-разному. Хороший адвокат без труда сумеет убедить судей, что Ида Броуди была просто ненормальной женщиной, решившей перед смертью очернить доброе имя своего хозяина заведомой ложью, переложив на него собственную вину.

Амелия разочарованно вздохнула:

– Я должна была это предвидеть. Значит, Ричарду снова удастся выйти сухим из воды.

– Неправда! – закричала Рэнди. – Нам хорошо известно, что Ида пыталась отравить Нана по приказу Ричарда!

– Знаем, но доказать этого не можем, даже с помощью этого письма, – возразил Джеймс, кладя ладонь на руку Рэнди. – У нас осталось одно оружие – наш план, о котором мы говорили прошлой ночью.

– Какой план? – спросила Амелия, вытирая заплаканные глаза платком.

– Мы с Джеймсом решили заманить Ричарда в ловушку, – пояснила Рэнди. – Во-первых, мы поместим во всех лондонских газетах объявление о нашей помолвке. Это, конечно, будет неправдой, поскольку мы с Джеймсом…

– Да, как муж и жена мы с Рэнди совсем не подходим друг для друга, – перебил ее Джеймс, толкая под столом ногу Рэнди. – Нана очень хотела, чтобы мы поженились, но дело в том, что все мои дела связаны с Англией, а Рэнди не может навсегда покинуть Индию, и это делает наш брак невозможным.

– Очень жаль, – покачала головой Амелия. – Это сильно огорчит бедную Миранду. А я и не знала, что вы собираетесь вернуться в Индию, моя дорогая.

Рэнди смутили слова Джеймса. Она не понимала, зачем ему нужно и впредь скрывать их брак от тетушки Амелии, но, решив, что на это у него есть веские причины, решила поддержать его игру.

– Индия – мой дом, тетушка Амелия, и сюда я приехала только для того, чтобы навестить Нана и переждать время, пока не будет пойман убийца моего отца. Как только его схватят, я вернусь в Калькутту. – Она повернулась к Джеймсу: – Почему ты не хочешь разъяснить тете весь наш план до конца? Мне кажется, мы можем целиком доверять ей.

– Дальше все довольно просто, ваша светлость, – сказал Джеймс. – Узнав о том, что я жених Рэнди, Ричард непременно сделает меня своей следующей мишенью, а назначив день свадьбы на самое ближайшее время, мы заставим его действовать немедленно. Он пойдет на все, чтобы этот брак не состоялся.

– И вы полагаете, что Ричард явится сюда? – спросила Амелия, нервно комкая платок.

– Ему не нужно будет сюда приезжать, – ответил Джеймс. – Как только Нана немного поправится, мы все переедем в Лондон. Я хочу вступить в схватку с герцогом на глазах у всех. Как он поступит, если его начнут разоблачать перед лондонским светом?

– Взбесится, – коротко ответила Амелия, зябко поводя плечами. – Это для меня мнение света ничего не значит, но для него это все. Он станет очень опасен, берегитесь его, Джеймс. Ради того, чтобы сохранить свое лицо, он не остановится ни перед чем.

– На этом и строится наш расчет, – улыбнулся Джеймс. – Не волнуйтесь, миледи, я буду готов отразить любой выпад Ричарда.

– Ну, наконец-то, Джеймс Грейсон! Идите сюда и поприветствуйте свою Нана как подобает.

Герцогиня, заметно окрепшая, ожившая, уже не лежала, а сидела в постели, окруженная подушками. Возле ее кровати сидели на стульях Рэнди и Джарита, а возле окна, словно статуя, неподвижно застыл Абу. В спальне Нана находился и Персиваль, хлопотавший у чайного столика, уставленного блюдами с пирожными, горячими булочками и маленькими, с мизинец, сандвичами.

– Сегодня вы прекрасно выглядите, Нана. Я и не думал, что вы так быстро сумеете оправиться после яда, которым вас травили столько дней.

Герцогиня откинула со лба упавшую прядь волос и расправила атласные ленты, украшавшие ее розовую ночную рубашку.

– Я хорошо выгляжу? За это нужно сказать спасибо Абу, ведь это он помог мне справиться с мышьяком с помощью своих отваров и бульонов. И тебе я тоже очень благодарна, Джеймс, ты так много сделал для меня. А самое главное – ты вернул мне мою маленькую Миранду, а лучше сказать, Рэнди. Наконец-то сбылась моя мечта.

Джеймс приблизился, поцеловал мягкую, бледную щеку Нана и остановился возле Рэнди, положив ей на плечо руку.

– Ну, как вам ваша внучка, Нана?

– Бесподобно! Я в восторге от нее. Как раз перед твоим приходом Джарита рассказывала мне о ее детстве. Ты знаешь, что Рэнди, когда ей было пять лет, сорвала официальный прием, который проходил в доме ее отца? Да как! Представляешь, она выпустила к гостям своего мангуста!

– Нана, – перебила бабушку Рэнди, – давайте поговорим об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас, с вашего позволения, я ненадолго выйду, хочу проверить, как идет подготовка к отъезду Амелии. Хотя мне кажется, что здесь она была бы в большей безопасности.

– Амелия решила выполнить до конца свой долг перед Идой и отвезти ее тело в Мейдстоун-Хиллз. Оттуда управляющий сообщит Ричарду о том, что его служанка скончалась от разрыва сердца. Амелия уверена в том, что герцог немедленно приедет, чтобы лично разобраться в том, что произошло, и не хочет, чтобы он появился в моем доме, пока мы не подготовились как следует к встрече с ним.

– Все равно я считаю, что отпускать Амелию одну – это ошибка, и никто не переубедит меня в обратном, – возразила Рэнди, скрестив на груди руки.

– Знаете, Нана, я ругаю вас за то, что вы не рассказали мне все о своей внучке перед моим отъездом в Индию, – сказал Джеймс. – Представляете, я искал там маленькую девочку, а нашел красавицу с янтарными глазами и такую же упрямицу, как вы сами.

Герцогиня улыбнулась и ответила, подмигнув Джеймсу:

– Зато сколько удовольствия ты при этом получил, Джеймс, разве не так? Кроме того, расскажи я тебе все как есть, ты решил бы, что я тебя сватаю.

– А разве это было не так? – поднял бровь Джеймс.

– Ну, не осуждай старую женщину. Я действительно была уверена в том, что вы составите прекрасную пару. – Нана вздохнула и принялась теребить пуговки на своей рубашке. – Правда, Амелия успела огорчить меня тем, что все мои ожидания были напрасны. Она думала, что мне это уже известно. Но ничего, я переживу этот удар. А пока я намерена до последней капельки использовать каждый день, оставшийся до возвращения Рэнди в Индию.

Рэнди посмотрела на Джеймса с ожиданием и надеждой. Он все понял и ответил на ее немой вопрос легким кивком головы. Затем взял Рэнди за руку и подвел ее вплотную к кровати, на которой сидела герцогиня.

– Нана, твои ожидания не были напрасными. Хотя не все еще устроилось так, как хотелось бы, но мы с Джеймсом обвенчались еще до отплытия, – сказала Рэнди. – Конечно, я буду скучать по Индии, но отныне мой дом здесь, в Англии.

Глаза герцогини наполнились слезами, и она молча переводила взгляд с лица Рэнди на Джеймса и обратно.

Джеймс рассмеялся. Впервые в жизни он видел Миранду Уэнворт, потерявшую дар речи.

Следующие недели прошли в Мираже в хлопотах. Все готовились к тому, чтобы привести план в действие. Абу продолжал лечение Нана, Персиваль готовил к отправке вещи, а Джарита вместе с остальными горничными помогали местным портнихам шить наряды, в которых Рэнди должна была предстать перед лондонским высшим светом – вот когда пригодились шелка и атлас, которые подарил перед отплытием Джавид Кан.

Джеймс тоже не сидел сложа руки. Он предупредил своего управляющего о том, что к концу месяца их дом должен быть подготовлен к тому, чтобы принять пятерых гостей, которые остановятся в нем на долгое время. Составил объявления, которые должны появиться во всех лондонских газетах. Написал он и Стивену, назначив ему свидание в Лондоне.

Как только установились дороги, он свозил Рэнди в Фоксвуд для того, чтобы она могла повидать своих животных. Там они ходили на прогулку с Зидрой, которую вывели на длинном кожаном поводке. Казалось, что тигрица легко переносит холод, во всяком случае, она резвилась и купалась в снегу, словно огромная кошка.

И именно Зидра стала тем камнем преткновения, о который едва не разбился весь тщательно продуманный план.

– Без Зидры я не поеду в Лондон дольше чем на неделю, – заявила Рэнди. – Это мое последнее слово, Джеймс! Если меня не будет дома, Зидра может сбежать и отправится искать меня.

– Это невозможно, Рэнди, – возразил Джеймс, шагая по библиотеке, в которой происходил этот разговор. – Зидра – умница, но такого зверя невозможно держать в Лондоне. И как, интересно, она сможет добраться до города? Здесь не менее трех часов пути.

Рэнди подошла вплотную к мужу.

– Тигры умеют находить запах и на таком расстоянии, тем более что нас с Зидрой связывает особая дружба. С тех пор как я подобрала ее, мы с Зидрой никогда не расставались. И не забывай, именно ей я обязана своей жизнью. Она будет спокойна только тогда, когда я буду рядом.

– А мне кажется, что Зидра переживет несколько недель разлуки, – нахмурился Джеймс. – Кроме того, она не одна, с ней Ксавьер. Ты же сама видела, как хорошо они устроились в Фоксвуде.

– Ты не понимаешь! – воскликнула Рэнди, топнув ногой. – Зидра ведет, себя спокойно только потому, что я навещаю ее почти каждый день. На судне, когда я болела, она едва не разнесла свою клетку, чтобы вернуться ко мне. Нет, если меня не будет слишком долго, она непременно сбежит на поиски, и тогда ее может подстрелить какой-нибудь случайный охотник.

Джеймс почесал подбородок, подумал и сказал:

– Для того чтобы наш план сработал, потребуется несколько недель, и Зидра не может все это время жить в Лондоне вместе с нами. Единственный выход – навещать ее каждые несколько дней в Фоксвуде.

– Спасибо, Джеймс, – ответила Рэнди, прижимаясь к груди мужа. – Знаешь, если мы возьмем Гаруду и Ратри, дорога будет занимать у нас совсем немного времени. Верхом мы будем доезжать гораздо быстрее, чем в экипаже.

Джеймс осторожно отодвинул от себя жену и строго напомнил:

– Надеюсь, ты помнишь о том, что наша близость должна для всех оставаться тайной. А это значит, что и тебе, и мне нужны компаньоны – так требуют правила приличия. Только поэтому я и согласился взять с нами в Лондон Нана, несмотря на то, что она едва оправилась от болезни.

– Знаю, знаю. Ох уж эти мне правила хорошего тона! – вздохнула Рэнди, закатывая глаза. – Одни дураки придумали их, другие исполняют. – Ей в голову пришла неожиданная мысль, и Рэнди спросила с улыбкой: – А что, если мне переодеться мужчиной? Тогда нам не потребуются компаньоны, и…

– Нет. Это слишком опасно.

– Совсем не опасно, если соблюдать осторожность, – возразила Рэнди. – Надену меховую шапку, как у тебя, спрячу под нее волосы. Выедем с тобой на заре, пока на дорогах никого нет, и незаметно проникнем в Лондон.

– А разбойники с большой дороги? – спросил Джеймс. – Здесь не Индия, моя дорогая, и за спиной у тебя не будет отряда охранников с саблями и пистолетами наготове.

– Да к чему мне охрана? Сказать по правде, без нее мне только лучше. Я сама могу постоять за себя лучше всякой охраны. Знаешь, когда этот кретин Брэндон Спенсер пытался приставать ко мне, я сбила его с ног и сломала при этом ему запястье…

Рэнди поняла, что проговорилась, замолчала и уставилась в пол. Ей очень не хотелось посвящать Джеймса в свою тайну, ей казалось, что от этого она потеряет в его глазах. Однако когда Рэнди подняла наконец голову, оказалось, что Джеймс улыбается.

– Да, я совсем забыла, ты же знаешь, что тогда случилось со Спенсером! – ахнула она. – Кстати, кто тебе об этом сказал?

– Акбар. Еще он рассказал о том, как вы обучались восточным единоборствам, когда были детьми, но я…

– Вот болтун! – воскликнула Рэнди скорее весело, чем раздраженно. – Никогда не умел хранить тайн!

Она перешла к окну и сказала, глядя на заснеженный пейзаж:

– Ну вот, теперь ты узнал еще один мой секрет.

Джеймс подошел сзади, положил ей руки на талию. Рэнди откинулась назад и вздохнула:

– Надеюсь, это не заставит тебя разочароваться во мне.

– Я буду разочарован, если только ты не покажешь мне тот прием, с помощью которого справилась со Спенсером в саду у Акбара, – ответил Джеймс, проводя губами по шее жены. – Когда я увидел, как ты швырнула его…

– Ты видел это? – резко обернулась Рэнди. – Что ты там делал, шпионил за мной?

– Не шпионил, милая, – ответил Джеймс, обнимая Рэнди за плечи и целуя ее в лоб. – Просто хотел защитить слабую женщину, которая, как я уже тогда решил, будет моей женой.

– И то, что ты увидел, не заставило тебя изменить свое решение?

– Конечно, нет, – тряхнул головой Джеймс. – Более того, тот случай только укрепил мою решимость сделать тебе предложение.

– Почему? – удивленно спросила Рэнди.

– Я подумал, что рядом с тобой буду всегда чувствовать себя в безопасности от матерей, ищущих жениха для своих дочек, – ответил Джеймс и лукаво подмигнул Рэнди. – Ну как, могу я рассчитывать на вашу помощь, миледи?

Она охотно подхватила его игру и ответила, кладя руки на шею Джеймса:

– Если только одна из этих мегер подойдет к тебе ближе, чем на шаг, я ей голову оторву. – Она облизнула губы и спросила: – Хочешь, чтобы я начала учить тебя искусству восточного боя прямо сейчас?

Джеймс загадочно улыбнулся и ответил:

– Зачем же сейчас? Лучше вечером. Кстати, я тоже хотел бы тебя кое-чему научить. Хочешь?

– Еще бы, – вкрадчиво откликнулась Рэнди. – А может быть, отправимся в мою спальню немедленно?

– Можно вообще никуда не ходить, – сказал Джеймс, оглянувшись вокруг. – Дверь на замке, библиотека в дальнем крыле дома, так что никто нас не услышит. Давай останемся здесь.

Рэнди улыбнулась и кивнула, а Джеймс добавил со вздохом:

– О господи! Никогда не думал, что буду заниматься этим прямо на ковре, но, право же, у меня терпеть нет сил.

И он страстно припал к губам Рэнди.

Они сплелись на ковре возле камина – двое юных любовников, которым не нужны были учителя. Их наставником была сама природа, и, следуя ее призыву, они снова и снова сливались воедино, возносясь к вершине любви.