Невеста с характером

Глава 8

Весь следующий день Вайолет провела с Рулом. Как и обещал, он покатал ее вокруг города в фантастическом четырехколесном экипаже с откидным верхом, так что они смогли наслаждаться солнцем. Экипаж ехал вдоль элегантных особняков Мейфэра, мимо дорогих магазинов на Бонд-стрит. Потом они пообедали в очаровательном маленьком французском ресторанчике.

Позднее он приказал кучеру везти их через столь популярный Гайд-парк, где на деревьях уже начали появляться листочки и пробивались первые весенние цветы. Время на посещение музея, в котором выставлялась египетская коллекция, уже не оставалось, но Рул обещал, что они обязательно сходят туда.

На следующий день он повел ее в удивительный Хрустальный дворец.

— Боже мой, я не ожидала увидеть здесь ничего подобного!

Вайолет, конечно, уже прочитала о сказочной экспозиции, но когда карета подъехала к обширному комплексу холмов, над которыми парило трехэтажное здание, полностью сделанное из стекла, она оказалась не готова к этому зрелищу.

Рул только улыбнулся:

— После «Великой выставки» в пятьдесят первом году дворец полностью перенесли сюда, кусочек за кусочком, а потом снова собрали. С тех пор как он снова открылся, миллионы людей посетили его.

Когда карета проезжала мимо, Вайолет с благоговением осматривала массивное и величественное стеклянное здание.

— Архитекторы хотели, чтобы здесь люди не только развлекались, но и учились, — сказал Рул. — В здании размещается огромное количество экспонатов, от живых ящериц до чучела носорога.

Возбуждение Вайолет нарастало. Внутри стеклянной оранжереи росли целые деревья — она обнаружила это, когда они прогуливались внутри павильона, — всюду были разбиты прудики и фонтаны.

Рул был джентльменом, впрочем, как и всегда. Он покупал ей мороженое и раскрашенные вручную веера, которыми она остановилась полюбоваться. Хотя она наслаждалась его компанией больше, чем того желала, лучше бы она провела это время с Джеффри. Джеффри был прекрасным ухажером, соблюдающим все приличия, и он никогда не давил на нее больше, чем она того желала, Не то что Рул, который не сводил с Вайолет голодного взгляда, не оставляющего ни малейших сомнений в его намерениях.

Они закончили экскурсию рано и вернулись в полдень домой, чтобы Вайолет могла вздремнуть, а затем переодеться для театра. Она сказала себе, что нисколько не волнуется, но тем не менее она была в предвкушении.

— Кажется, я знаю, что мне надеть, — сказала Вайолет Мэри, которая положила изумрудное парчовое платье рядышком с розовым платьем из тафты с декором из тяжелого кремового кружева.

Оба платья были прелестными, оба модной длины. Она сказала себе, что ни за что не будет учитывать то, какое платье понравилось бы Рулу больше.

По мнению Мэри, изумрудное платье было предпочтительнее.

— Оно безупречно сидит на вас, — сказала служанка.

— Отлично! Поможешь мне, Мэри? — Она подошла к кровати. — Давай посмотрим… может, ты и права.

Полногрудая, с темными волосами горничная помогла ей с нижним бельем и корсетом, затянула ее удивительно тонкую талию, потом помогла надеть кринолин — нижнюю юбку с металлическими кольцами, — который сделал юбку более пышной.

— Вот так, миледи. Я была права, не так ли? Еще зеленый цвет отлично подходит к вашим глазам.

Пока Мэри управлялась с пуговицами на спине, Вайолет стояла перед большим овальным зеркалом. Она редко уделяла много внимания своей внешности, но сегодняшний вечер был особенным случаем. В театре она хотела выглядеть очень хорошо.

Она подумала о том, что хотя Рул в последнее время вел себя безукоризненно, но его намерения были очевидны. Он хотел, чтобы она оставалась его женой, поэтому был так заботлив. Интересно, какую ловушку он приготовил ей сегодня вечером?

Она глубоко вздохнула. Рул, должно быть, заждался ее. Надо идти.

— Желаю вам хорошо провести время; миледи.

— Спасибо, Мэри. Уверена, что так и будет, — ответила она, опасаясь, что проведет время слишком хорошо.

«Тебе следует держаться от него на расстоянии», — предупредила она саму себя, но не могла не испытать удовольствия, когда, подойдя к лестнице, поймала оценивающий взгляд блестящих голубых глаз Рула.

— Ты бесподобна, — сказал он.

На ее щеках появился румянец.

— Спасибо.

Рул улыбнулся:

— Ты будешь самой ослепительной женщиной в театре.

Она засмеялась.

— Ты очень любезен! Впрочем, цвет моих волос не самый модный, а я сама слишком маленького роста, чтобы быть элегантной, но твои слова все равно мне приятны.

— Твои волосы подобны огню, ты миниатюрна и изящно сложена. Поверь мне, все согласятся с моими словами.

Его глаза скользили по ней, и Вайолет уловила в его взгляде плохо скрываемую похоть. Ее сердце забилось быстрее. В черном костюме, с алмазной булавкой, которая великолепно смотрелась на белоснежном шейном платке, он был невероятно привлекателен.

Это абсолютно ничего не значит, сказала она себе. Даже меньше, чем ничего.

Рул взял ее черный плащ со вставками изумрудного цвета и накинул ей на плечи, затем дворецкий открыл дверь и отступил на шаг, чтобы дать им пройти, пряча улыбку на морщинистом лице. Может быть, на самом деле он не такой уж и скучный, как показалось ей вначале.

— Доброй ночи, Хэт, — сказала она нарочно, чтобы смутить его.

Бледные глаза Хэта распахнулись, как только она переступила порог.

Рул усмехнулся:

— Ты доведешь его до удара, если часто будешь улыбаться ему так, как сейчас.

— Ерунда! Мистер Хэтфилд — истинный дворецкий.

Рул только улыбнулся.

Они доехали до театра за вереницей карет, медленно подъезжающих к портику центрального входа. Фасад здания был украшен позолоченным орнаментом, а когда они вошли внутрь, то увидели красную бархатную дорожку, которая гармонировала с красными тиснеными обоями. Вайолет отметила, что интерьер театра был чересчур богатым.

Спектакль назывался «Моряк», он представлял собой пьесу-приключение, музыкальный фарс, где пираты атаковали судно, а девушка была спасена храбрым героем. Вокруг премьеры было много волнений, потому что предыдущая пьеса этого автора имела шумный успех.

— Моя ложа на втором этаже, — сказал Рул, поднимаясь с ней по двойным закругленным лестницам, которые затем расходились по правую и левую стороны здания.

Он проводил ее в ложу на балконе, драпированную бархатом. Со своего места она увидела широкую сцену и оркестровую яму.

— На третьем этаже есть открытые места, но с наших кресел лучший вид на сцену.

«И конечно, наша ложа более интимная», — подумала она.

Их окружала драпировка из штор, и увидеть, что происходит в ложе, было невозможно. Она бы удивилась, если бы Рул не использовал эту камерность для обольщения, причем именно сегодня вечером.

Вайолет задрожала, но постаралась не обращать на это внимания. Он не целовал ее с той ночи на балу, хотя обещал. Поцелуй она еще смогла бы вынести, но она не позволит ничего большего.

Они любезно пообщались друг с другом, пока зрители занимали свои места, и вскоре свет начал гаснуть.

Когда действие началось, она почти забыла о мужчине, сидящем рядом с ней, и полностью погрузилась в пьесу. На картонном корабле находились капитан и команда, ну и, конечно, главная героиня — дочь богатого кораблевладельца, молодая девушка. Она отправилась в это путешествие, чтобы встретиться со своим отцом.

Фальшивые волны то поднимались, то опускались, они должны были создавать впечатление, что корабль плывет в море. Звучали песни, и зрители смеялись над их гротескным исполнением. Ближе к концу первого акта корабль атаковали пираты, выстрелив холостым зарядом из пушки по картонному кораблю.

Вайолет не до конца поняла, какого эффекта актеры должны были достичь, но явно не того, какой получился на самом деле.

И тут начались проблемы…

Глаза Рула остановились на Вайолет. Наблюдая за ней весь вечер, он хотел, чтобы пьеса поскорее закончилась и они вернулись бы домой, желал этой ночью поцеловать ее, дотронуться до нее, продолжать искушать ее.

Черт побери, он хотел ее! Каждый раз, когда она вздыхала, ее замечательная грудь соблазнительно поднималась над корсажем. Ему так хотелось прикоснуться к мягким холмикам ее груди. Один взгляд на линию ее скул, на сладкий изгиб ее губ просто сводил его с ума. В какой-то момент он представил, как она грациозно спускается с лестницы в их доме. Он был так очарован, так хотел ее, что едва мог следить за ходом пьесы.

Несколько мгновений прошло, прежде чем он понял, что случилось что-то не так на сцене. Зрители заволновались, кто-то вскочил с места.

— Рул…

Он услышал нотки волнения в ее голосе и наконец понял, что часть фейерверка, который пираты использовали при атаке судна, попала на кулису и та вспыхнула.

Он резко вскочил и схватил ее за руку.

— Держись за меня и, что бы ни случилось, никуда без меня не уходи!

Он рванулся к двери, ведущей из ложи, и потащил за собой Вайолет.

Пламя на сцене быстро распространялось, охватило стены, пожирая красные тисненые обои, перепрыгивало с кулисы на кулису, люди на первых рядах кричали и бежали к выходу.

Фойе было уже заполнено испуганными людьми, элегантные, но огромные юбки занимали много пространства. Некоторые женщины кричали, а мужчины пытались освободить для них дорогу.

— Постарайся сохранять спокойствие. Я выведу нас отсюда, Вайолет! Обещаю тебе!

Она смогла только кивнуть в ответ, в ее замечательных зеленых глазах застыл испуг. Но когда они стали пробираться через толпу людей, которые толкались и пихались, в ее глазах появилась решительность. Огромная масса людей двигалась в одном направлении — к выходу. Дым наполнил фойе, и через открытую дверь одной из лож они увидели, что огонь уже достиг лестниц на противоположной стороне здания. Когда люди почувствовали, что их легкие заполняет дым, они закричали. Огонь побежал по центральному проходу, по пути пожирая занавески незакрытых лож и вырываясь наружу.

Одна женщина потеряла сознание и упала, отчего толпа стала еще плотнее. Мужчина, не обращая ни на кого внимания, лез буквально по головам, другой, последовав его примеру, сделал то же самое. Рул не отпускал от себя Вайолет, его рука крепко сжимала ее ладонь. Его разъедал страх за нее. Это он привез ее сюда, подверг ее жизнь опасности. Он должен спасти ее, чего бы это ему ни стоило. Он поклялся себе в этом.

Толпа как единое целое ринулась к лестнице, которая не способна была вынести такого натиска. Пламя бушевало уже где-то наверху, красно-оранжевое и невыносимо обжигающее. Тут-то и началась всеобщая паника.

Люди развернулись и двинулись к противоположному выходу, резко толкнув Вайолет, вырвав ее маленькую ручку из руки Рула.

— Вайолет! — Он попытался схватить ее, влекомую человеческим потоком, но она исчезла из виду среди массы метавшихся людей, боровшихся за свои жизни. — Вайолет!

От страха его прошиб пот. Она была такая крошечная… Да ее просто могли раздавить! Он кинулся на стену людей, которые двигались теперь в противоположном направлении, и начал вгрызаться в эту живую массу. Он раздавал тумаки направо и налево, работал плечами, пытаясь дотянуться до нее, но в душе боялся, что не успеет и ее растопчет толпа обезумевших от страха людей.

Плечами он проделал себе брешь среди метавшихся тел, краем глаза поймал кусочек изумрудного шелка и продолжил свой путь. Наконец он схватил ее за руку, поставил ее на ноги, а потом поднял на руки.

— Вайолет, слава Богу!

Дрожа всем телом, она обхватила его руками, шпильки выпали из ее волос, и они разметались по плечам. Шторы, объятые пламенем, нависали со всех сторон, ее платье разорвалось и сползло с плеча.

Рул взял себя в руки.

— Нам надо выбраться отсюда. Пойдем!

Ему нельзя было показывать ей свое волнение, свой страх. Он должен был вывести их наружу. В конце концов, на нем лежит ответственность за них обоих.

— Сюда! — прокричал он, перекрывая нестерпимый шум от кричавших и визжавших людей. — Обратно тем же путем!

Глаза застилал удушливый дым, а огонь ревел на той стороне здания, где располагались ложи. Но если они будут держаться противоположной стороны, это может подарить им шанс на спасение.

Мужчина, побежавший вниз в фойе, исчез в густых клубах дыма. Рул знал, куда он направлялся — к двери в задней части здания театра, она выходила на узкую наружную лестницу, а та, в свою очередь, на аллею. Он заметил этот выход, когда однажды ходил в мужскую уборную.

Визг и стоны становились все громче, ужаснее. Крики напуганных до смерти людей были просто невыносимы, ничего подобного он не слышал ни разу в жизни. Краем глаза он увидел женщину, юбка которой была объята пламенем, услышал, как кричит Вайолет и показывает на несчастную.

— Нам надо идти! — скомандовал он, оттаскивая Вайолет подальше от живого факела, в который превратилась женщина.

Он понял, что уже слишком поздно ей помочь, и тянул Вайолет к стене, окутанной тяжелым черным дымом. Рул чувствовал, что она дрожит всем телом. — На другом конце коридора есть дверь. Если мы доберемся до нее, то выберемся наружу!

Вайолет закашлялась, еще раз оглянулась назад, кивнула и крепче сжала его руку. Она доверила ему свою жизнь. И Рул не имел права подвести ее.

Они побежали по фойе, Вайолет с ее многослойной юбкой и объемным кринолином тяжело было поспевать за ним.

Он надеялся, что им хватит времени, чтобы добраться до двери и выбраться из здания.

Пламя бушевало прямо перед ними.

— Держись ближе к стене! — прокричал он и потянул ее прямо в пелену дыма.

Он почувствовал, как она колебалась лишь один момент, но потом последовала за ним в колыхавшуюся едкую темноту.

«Боже, — молил он, — покажи мне верный путь».

Но темнота и дым были повсюду: спереди, сзади, со всех сторон. Он достал из кармана платок и подал его Вайолет, она приложила его ко рту и носу. Рул закашлялся, но тянул ее все дальше и дальше, прижимаясь спиной к стене, чтобы не сбиться с пути, боясь только того, что ее объемная юбка загорится, прежде чем они доберутся до двери.

Огонь грыз потолок, подбираясь к двери вместе с ними.

— Мы… — Она закашлялась. — Мы умрем?

— Не сегодня, детка.

Рул все еще крепко держал ее, пригибаясь ближе к полу, но время было не на их стороне.

Стена закончилась. Никакой двери перед ними не было. Они продвигались вперед так быстро, как он осмеливался, потому что пол под ними мог провалиться в любую минуту. Запасной двери здесь не было. Только пламя и дым вокруг.

Рул громко выругался и стал продвигаться дальше, крепко держа Вайолетза руку; теперь они шли на ощупь, так как тьма стала непроглядной. Он знал, как ей страшно, но тем не менее он не бросит искать путь к спасению.

И он будет бороться до конца.

— Держись, — сказал он. — Мы почти добрались!

Мигая слезящимися глазами, он молился, чтобы это оказалось правдой. Вот она, эта дверь! Он наконец увидел ее — дверь в узком деревянном проеме, а лестница выходила прямо на аллею. Пламя уже пожирало дверные косяки, он толкнул дверь, поблагодарив Бога за то, что она оказалась не заперта. Рул подумал о мужчине, который шел в этом же направлении: интересно, успел ли он выбраться? Распахнув дверь шире, он рывком потянул Вайолет наружу и вдохнул свежий воздуха.

— Пойдем!

Вайолет попыталась пройти через проем, но он был слишком узким для ее кринолина. Она подняла металлические кольца и постаралась протиснуться вместе с ними в дверь, когда на зеленый шелк юбки перекинулся огонь.

— Рул!

Она в ужасе захлопала ладошками по ткани, которую пожирал огонь. Рул закрыл дверь позади них, скинул сюртук и начал сбивать им огонь.

Наконец она была в безопасности, и он проверил прочность ступеней деревянной лестницы.

— Ты сможешь спуститься?

— Помоги мне!

Она повернулась к нему спиной, показывая ряд крошечных пуговиц на лифе платья. Она хотела, чтобы он расстегнул их. Но у них не было на это времени. Он схватил ткань и дернул так, что платье разорвалось на две части, стащил его через голову и отбросил в сторону. Вайолет отстегнула кольца кринолина, и Рул помог ей перешагнуть через них.

У него не было времени наслаждаться видом Вайолет в сорочке и чулках. Все, о чем он мог думать, — это как бы поскорее доставить ее в безопасное место.

Огонь уже лизал деревянные рамы окон, и дверь, через которую они выбрались, тоже была в огне. Он подтолкнул ее вперед, чтобы, идя за ней следом, мог подхватить Вайолет, если она вдруг оступится. Но она спускалась вниз ровно и без паники. Это напомнило ему, что она была дочерью Говарда Гриффина.

Как только их ступни коснулись земли, он набросил свой подпаленный сюртук ей на плечи, прикрыв все, кроме ножек в чулках, и обнял ее. Так они простояли какое-то время.

Вайолет все еще дрожала, и Рул понял, что они по-прежнему в опасности. Они отошли подальше от горящего здания, полностью поглощенного пламенем. Люди метались в панике. Среди них они увидели группу актеров и рабочих сцены, которые тоже избежали опасности.

Когда они дошли до улицы, большой красный пожарный фургон, запряженный четверкой белых лошадей, промчался мимо них. Вскоре показались еще три фургона, которые подъехали к театру с разных сторон.

Вайолет оступилась. Рул не дал ей упасть и подхватил на руки. Вскоре они оказались на безопасном расстоянии от здания. Но тех, кому не удалось выбраться, неминуемо ждала гибель.

Пробираясь сквозь хаос метавшихся людей, из которых многие рыдали, но все же благодарили Бога зато, что остались живы, Рул осматривался по сторонам в поисках своей кареты и вдруг заметил своего кучера, который бежал прямо на него.

— Я знал, что вы сможете! Я знал, что вы не позволите леди умереть!

Рул почувствовал, как от эмоций к горлу подступает комок. Он сжал плечо своего кучера.

— Нам надо уехать отсюда, Беллоуз. Необходимо убедиться, что с ней все в порядке.

— Не волнуйтесь, милорд! Я домчу вас домой! — Он указал на улицу. — Карета в конце квартала. Экипажи создали затор. Здесь нам не проехать. Вам надо будет пройти до кареты, следуйте за мной.

Рул посмотрел на Вайолет. Ее лицо было испачкано сажей, а сорочка держалась на одной бретельке. Она дрожала так сильно, что он слышал, как стучат ее зубы.

Он поплотнее стянул на ней полы своего сюртука.

— Ты в безопасности, дорогая. Скоро мы будем дома.

— Со мной… все в порядке. Не беспокойся обо мне. Я могу идти сама.

Он не обратил внимания на ее слова. Он все равно не смог бы отпустить ее, пока они не окажутся в безопасности, в карете. Следуя за своим бородатым кучером, они наконец добрались до кареты. Слуга открыл дверцу, и Рул усадил Вайолет.

— Вези ведомой, Беллоуз.

Вайолет наклонилась к нему:

— А… а как же ты?

— Мне надо вернуться и посмотреть, нуждается ли кто-нибудь в моей помощи.

— Я не… не уеду отсюда без тебя.

Он видел, что она выполнит свое обещание, и от ее слов внутри у него потеплело.

— Хорошо. Я вернусь как можно быстрее.

К тому времени как он добежал до фасада здания, он увидел, что пожарные и полиция уже взяли ситуацию под контроль. Раненым оказывали помощь, а те, кто остался в живых и не пострадал, уезжали прочь в своих экипажах. Ему здесь было уже нечего делать, кроме как помолиться за души тех, кому не удалось спастись.

Он в последний раз посмотрел на театр, повернулся и направился к карете, пообещав себе впредь держаться от «Ройял пантеон» с его узкими проходами как можно дальше. Он махнул кучеру, открыл дверцу экипажа и забрался в тускло освещенную карету.

Вайолет изо всех сил старалась не заплакать. Он заметил это, когда садился рядом с ней.

— Все в порядке, любимая, все закончилось. Теперь все будет хорошо.

Вайолет посмотрела на него, и слезы покатились по ее щекам.

— Люди… там погибло столько людей! Там была женщина, ее юбка… загорелась, а потом волосы… и… и…

— Тихо, милая, не думай об этом. — Вайолет не сопротивлялась, когда он нежно поднял ее и усадил к себе на колени. — Просто думай о том, какой ты была храброй, и о том, как я горжусь, что у меня такая жена.

Она покачала головой:

— Я вовсе не храбрая. Это ты был храбрым. А я была просто в ужасе…

Он пригладил ее растрепавшиеся локоны.

— Это и есть отвага. Когда ты боишься и все равно находишь в себе достаточно мужества, чтобы делать то, что нужно. И поверь, мне тоже было страшно.

Страшно за то, что он потеряет ее. Он испугался, что его красивая, маленькая, смелая жена так толком и не узнает, что такое жизнь. Испугался, что утрата эта может быть несравнимо больше, чем если бы она уехала в Бостон.

— Эти бедные, бедные люди!..

Она уткнулась лицом в его плечо и начала плакать, ее рыдания болью отзывались в его сердце.

Он благодарил Бога за то, что тот подарил ему возможность спасти ее.