Невеста трех ветров (СИ)

Глава 1 Свита принцессы

Дверь в кабинет наследного принца распахнулась, грохнув об стену. Ярдард поднял лицо от бумаг и нахмурился. Ульвар, младший принц, сидевший на подоконнике, едва не упал. Он крутил в руках лист бумаги, складывая из него бумажную птицу.

— Яр! — в кабинет вихрем ворвалась белокурая девушка. — Яр! Ну скажи ты ей! Или ему. Его она послушает! Я никуда не поеду! Слышите, вы, оба⁈ Никуда не поеду!

Она упала в кресло и бурно разрыдалась, заламывая руки.

Братья переглянулись. Темноволосый Ярдард вздохнул, поднялся, обошёл вокруг стола, подошёл к рыдающей сестре, присел рядом и обнял, всматриваясь в её лицо.

— Эрика, — мягко позвал он. — Ну? Ты чего? Что случилось?

— Не делай вид, что не знаешь! — завопила та, размазывая по щекам злые слёзы. — Вы оба всё, всё знали заранее! Все всё знали! И она, и он!

— Ты что-нибудь понял? — спросил наследник, взглянув медово-карими глазами в голубые глаза брата.

— Всё очевидно, — пожал плечами Ульвар, — Эрика не хочет выходить замуж за медового царевича. И не хочет уезжать из Элэйсдэйра.

Яр беспомощно покосился на сестру.

— Мы можем помочь? — спросил осторожно у брата.

— Очевидно, нет, — пожал тот плечами. — Не думаю, что ты сможешь уговорить мать или отца отменить помолвку. Отец дал своё слово, а мать не нарушит слово отца.

Ярдард прижал светлую голову сестры к плечу и погладил её по золотистым волосам.

— Может царевич тебе понравится? — осторожно спросил он.

— Какой из троих? — прошипела Эрика, отстраняясь и злобно буравя его синими глазами.

— А за кого тебя выдают? — устало поинтересовался Яр и потёр переносицу.

Он всю ночь просидел за отчётами разведки из Медвежьего щита. Да и волнения в Южном щите не давали покоя. Какие-то банды ассасинов… Какие-то подозрительные личности, вымогающие у купцов товары… Со всем этим необходимо было разобраться. А тут ещё и заявления от гильдий, требующих установить новые правила…

Эрика закусила губу.

— Уль, скажи ему! — в отчаянии крикнула она.

— Понимаешь, Яр, в Медовом царстве нет наследника.

— Как это? — удивился старший принц.

— Там всё решает испытание. Его проходят все царевичи, но в живых остаётся лишь один. Он и становится царём, — улыбнулся светловолосый Ульвар. — Замечательный обычай, правда?

— И что за испытание? — Яр нахмурился.

Он не любил ни подколки, ни остроумие. Всё это казалось ему чем-то лишним, наносным. Наследник был человеком дела.

— А никто не знает. Но ещё ни разу не было так, чтобы оставалось в живых больше одного.

— Ну так, а в чём проблема? — Яр встал и присел на край стола, аккуратно подвинув стопку бумаг. — Пусть там разберутся между собой, а Эрика потом присоединится к победителю.

— Не, у них так не бывает. Невеста участвует. Чаще остаётся жива, но бывали случаи, что девушка тоже погибала. Медовые цари не смотрят на знатность рода, они могут женить своих сыновей даже на простолюдинке. Главное — невеста тоже должна пройти испытание.

— Бред какой-то, — Яр снова нахмурился. — Я думаю, мы не должны отдавать нашу принцессу на таких условиях. Либо женятся по нашим традициям, либо…

Эрика приободрилась, с надеждой глядя на брата. Ульвар рассмеялся и спрыгнул с подоконника.

— Видишь ли, двадцать четыре года назад, когда отец готовил Элэйсдэйр к вторжению кровавых всадников принца Калфуса, королевство было в таком состоянии, что отец согласился на любые условия, лишь бы Медовый царь не ударил с севера аккурат в момент, когда враги терзали бы нас с востока или юга.

Ярдард тряхнул головой. Наследник не любил историю и все эти давно уже произошедшие события.

— Но Эрике нет и двадцати, — заметил он, наконец.

— О! В точку! Как ты умён, брат мой. Как ты верно и в точку заметил! В том то и дело, что соглашение было заключено тогда, когда Эрики не было даже в планах. И, если бы она не родилась, если бы мама рожала лишь парней, мы бы ничем не были обязаны медовикам, но… Эрика сделала эту ошибку.

— Ну а если отложить…

— И снова в точку, брат. Да ты мудр не по годам!

— Перестань ёрничать.

— Королева и так оттягивала исполнение обещания сколько возможно. Но младшему из царевичей исполняется девятнадцать, а это по их традициям — предел для испытаний. Самому маленькому из участников не должно исполнится двадцати. И потому Келемен, медовый царь, потребовал, чтобы старый договор исполнили прямо сейчас.

Ярдард задумался.

— Я так понимаю, если отец всё же принял решение выполнить договор, то лазейку в нём он не нашёл. Значит, искать её бесполезно… И чем же грозит Келемен за нарушение договора?

— Ничем! — снова закричала Эрика, вскакивая. — Яр, понимаешь, ничем! Он не грозится двинуть войска на Горный щит, не… Просто слово чести! Герцогу Эйду его слово дороже собственной дочери!

И принцесса снова расплакалась.

Наследник растерялся.

— Эрика, — мягко сказал он, — я не могу тебе помочь. Я понимаю, что ты женщина и…. и-и… Но слово чести действительно важнее. Я уверен, что отец охотнее отдал бы свою жизнь, чем тебя, но… Данное слово он обязан сдержать, несмотря ни на что…

Эрика ударила его в грудь кулачком, а затем обняла, уткнулась в синий бархатный камзол и расплакалась. Яр снова погладил сестру по волосам.

— Ну, не плачь, — неловко проговорил он. — У тебя же есть медвежьи камни. Уверен, отец даст тебе самые сильные из них. С помощью магии, ты непременно преодолеешь все испытания…

Принцесса разревелась отчаянно и по-настоящему.

— И чему только учат будущих королей? — фыркнул Уль. — Яр, в Медовом царстве нет магии. Совсем. И никакая магия там не действует…

Ярдард взял лицо сестры в ладони, поднял его, вглядываясь в синеву её заплаканных глаз.

— Эрика, — сказал мягко и тихо, — послушай меня, сестрёнка. Мне двадцать три года, я действительно ещё только учусь и… И Уль прав: я очень мало чего знаю. О Медовом царстве у меня только самые общие впечатления. Но с тобой поедет свита. У тебя будут свои рыцари и свои фрейлины. Я уверен, они сделают всё, чтобы помочь тебе. Но пойми: большего для тебя не может сделать никто. Отец и мать — оба заложники чести. Но, даже если бы оба сейчас умерли, и я стал королём, я бы всё равно отослал тебя в Медовое царство. Честь отца это и моя, и твоя честь. Я уверен, ты успокоишься и всё поймёшь. А сейчас, прости, я должен покинуть тебя. Меня ждут. Ты же умная девочка, не так ли? Мы с братом не сможем тебя сопровождать, прости. Но я уверен, что ты справишься.

Он коснулся губами её лба, порывисто обнял, а затем отпустил и вышел.

Эрика, судорожно всхлипнув, опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

— Сбежал, — резюмировал Уль. — Как всегда, когда дело касается чувств… Но знаешь, Эрика, он прав в одном: у тебя есть твои подданные.

— И что они могут сделать? — снова всхлипнула Эрика. — Их слова поддержки мне не нужны. А пройти вместо меня испытание и выйти замуж за уже ненавистного мне царевича они не могут. И тогда какой мне толк в их помощи и поддержке⁈

— Ну-у-у, — Уль улыбнулся и его голубые глаза блеснули. — они смогут поплакать на твоей могилке где-нибудь в еловом лесу…

Принцесса схватила какую-то пухлую книгу со стола и швырнула в младшего братца. Уль рассмеялся, легко уклонившись.

— А в самом деле, Эр, чего ты артачишься? Тебе скоро двадцать. Ты ужас как стара. Фи, старая дева. Может, медовый царевич — твой последний шанс? Ну а не пройдёшь испытание, и ладно. Лучше помереть, чем пойти в милосердные сёстры…

— Ах ты! — Эрика налетела на брата, пытаясь схватить его за светло-русые волосы, но тот ловко перехватил её тонкие запястья. — Ульвар, ты самый… Самый мерзкий, самый отвратительный принц на свете!

— Ладно-ладно, сестрёнка, — Ульвар всё ещё посмеивался, — раз я самый мерзкий и отвратительный, то я, пожалуй, не стану тебя спасать. А жаль. Такой гениальный план пропадает…

— План? — она остановилась, замерев. — У-уль? Какой план?

— Гениальный, — скромно повторил вредный брат. — Я только придумал, как тебя вызволить из этой напасти, и тут ты решила, что я тебе не нужен.

Эрика закусила губу. Ульвар бесил её. Ему не было и девятнадцати, и он казался ей с высоты её почти двадцати мелким и вредным мальчишкой, но… Она знала, что младший сын королевы Леолии умел играть. И он отлично придумывал различные хитроумные комбинации. И… И сейчас это был единственный человек, кто мог помочь ей.

— Наверное, глупость какая-нибудь, — фыркнула Эрика, делая безразличный вид, — Вряд ли ты способен придумать что-то серьёзное…

Уль улыбнулся и прикусил нижнюю губу. У него были мелкие треугольные острые зубки.

— Может быть. Как знать.

И принцесса с досадой поняла, что брат не повёлся на её манипуляцию.

— Ладно, — проворчала она. — Говори, что придумал.

— А что мне за это будет?

«Откуда в нём эта хитрость?» — удивлённо подумала Эрика.

— А что ты хочешь? — сдалась она.

— Ну-у, — принц выпятил нижнюю губу и поднял глаза к потолку, — даже не зна-а-аю…

Ей захотелось ударить его. Но это уже не был тот белобрысый мальчишка, которого она могла потрепать за вихры или на которого могла пожаловаться папе. Нет, пожаловаться она, конечно, могла и сейчас. И герцог Эйд, который откровенно не одобрял почти все действия младшего сына, точно наказал бы его, но… Отец-то её не спасёт. Это было странно осознавать, что впервые герцог-медведь не мог спасти свою дочь. А вот его непутёвый сын — мог.

— Ульвар, — мягко произнесла Эрика, — помоги мне. Пожалуйста. Ты — единственный, кто мне может помочь…

Наследник Медвежьего герцогства покосился на сестру и снова улыбнулся.

— Хорошо, — мягко сказал он, наклонившись к ней и поправив её золотистый локон. И девушка внезапно осознала, что младший братик и ростом стал выше неё. — Я помогу. А ты пообещаешь мне выполнить любое моё желание. Любое, Эрика. Чего бы я ни пожелал.

— Ты с ума сошёл? — снова зашипела она.

— Ну, на нет и суда нет, — Ульвар отступил к окну, зевнул и прислонился к откосу. — Тогда иди и упади отцу в ноги. Попробуй, как обычно, разжалобить его слезами. Ну или маму… Ты же их единственная дочка.

Эрика закусила губу, подошла к брату.

— Ты вырос, Ульвар, — удивлённо заметила она. — Ты понимаешь, что отец бы сказал насчёт твоего плана…

— Да-да, — кивнул принц. — Но отец не понял бы и тебя. И мама, и папа — люди чести. Для них проще умереть, чем, например, нарушить слово. А мы с тобой — другие. Оба. Мы, в отличие от того же Яра, знаем, что в жизни есть много того, за что стоит нарушить тысячу слов…

— Например? — тихо спросила принцесса, завороженно глядя в голубые глаза брата.

— Например, жизнь, — шепнул он, наклонив голову. — Сдержать слово и умереть, что может быть глупее? Зачем тогда это твоё слово, если ты уже не можешь гордиться тем, что его сдержал? Не плевать ли тебе будет на это?

— Ты не сможешь, но тобой будут гордиться другие, — возразила Эрика машинально.

Ей было неудобно и некомфортно, слышать из чьих-то уст собственные мысли. Ульвар фыркнул.

— Другие тебя забудут. Погордятся-погордятся, а потом забудут, потому что у них своя жизнь. Мама спасла Шуг, пожертвовав собой. А кто из жителей столицы это помнит? Её называют чёрной королевой и считают ведьмой. Ну и что толку? Да, ей повезло, и она осталась жива, но, если бы погибла, думаешь это что-то изменило бы в отношении к ней горожан?

— Спасла Шуг? — удивилась сестра. — Когда?

Брат фыркнул пренебрежительно.

— Неважно. Забудь. Но если ты считаешь, что честь важнее — вперёд. Надевай лучшее из платьев и поезжай в Медовое царство. Может тебе даже повезёт, и ты останешься жива…

Они замолчали, пристально глядя друг на друга.

— Хорошо, — прошептала Эрика. — Я согласна. И каков твой план?

Леолия восседала на троне. Это было неудобное металлическое кресло со скрещенными на спинке двумя мечами и короной над головой. Её супруг — герцог и хранитель Медвежьего щита Эйдэрд — по обыкновению стоял рядом с троном. Он был похож на каменную гору. Чёрную гору, так как одежду Медведь выбирал именно этого цвета. Ни белых воротничков, ни серебряных, или золотых позументов, драгоценностей герцог не носил. Его тёмные волосы подёрнулись патиной серебра, но тёмные, как ночные озёра, глаза смотрели по-прежнему тяжело и проницательно.

Сама Чёрная королева на его фоне казалась хрупкой и изящной. Она была на десять лет младше мужа, и находилась ещё в том счастливом возрасте, который придаёт глазам глубину и мудрость, но при этом не касается лица резцом морщин. Как и супруг, королева Леолия предпочитала чёрные ткани. Однако образ дополняли чёрные кружева, чёрный жемчуг и чёрные бриллианты, отчего платья поражали роскошью. Перед троном замерло четверо девушек и пятеро юношей.

Лария украдкой оглядывала тех, с кем ей предстояло провести немало дней. Как правило, фрейлиной девушка оставалась до собственного замужества. Рыжая Венделла, младшая дочь Золотого герцога, чьи волосы казались напоминанием о происхождении. Маленькая худенькая остроносая, как ласка, Каиса, дочь Горного щита, тонкогубая зеленоглазая Эйдис, внучка Шёлкового щита. И пятеро юношей, двое из которых своей ярко-рыжей шевелюрой расписывались в принадлежности к семье Венделлы, одного — неуклюжего, полноватого синеглазого Альдо она знала: Ювина, герцогиня Южного щита, была старинным другом отца Ларии. А вот двое других… Кто они? И, главное, зачем они сейчас на смотре фрейлин?

— Дети, — мягко, но властно сказала Чёрная королева, разрывая тишину. — Вы избраны, чтобы стать подругами её высочества принцессы Эрики…

«Скорее служанками», — невольно усмехнулась про себя Лария и тут же испугалась крамольных мыслей. Вдруг, колдунья умеет читать мысли?

— Эрика — наша единственная дочь и отрада, — холодным голосом продолжала королева Леолия, — ваша задача беречь её и заботиться о ней. При необходимости спасти принцессу — отдать за неё свою жизнь. Помните, ваши отцы и деды давали нам вассальную клятву. Они служат нам мечом и щитом, а ваш долг — послужить нашей дочери…

Лария плохо слышала, что Чёрная ведьма говорила ещё. Ей вдруг вспомнилось, что когда-то герцог Эйд с супругой был в гостях в Морском щите. И Лэйда подралась с Эрикой. Девочки были почти ровесницами, обеим тогда было лет семь или восемь, принцесса даже немного постарше. Тогда Лэйда расквасила дочери Леолии нос. Всех детей вызвали в зал для разбирательств. Лария спряталась за спину отца, а королева Леолия метала громы и молнии. За Лэйду заступилась герцогиня Джия, и обе женщины замерли напротив друг друга, испепеляя взглядами.

Всех спас Ларан. Морской герцог что-то пошутил… Кажется сказал, что с удовольствием посмотрел бы на драку между Джией и Леолией. И тогда обычно безмолвный Медведь предложил скрестить сабли между хранителями щитов. На этом всё и закончилось. Именно после этого случая Ларан, отловив перепуганную младшую дочь, сказал, что если уж предстоит драка, то нужно бить первой и лучше в нос. «Или в пах, если это он и у него в наличии пах», — подумав, добавил отец и широко улыбнулся.

— Вам предстоит разделить с Эрикой все тяготы пути…

«Интересно, а Эрика помнит, что дралась с моей сестрой? И что Лэйда её избила?» — замирая, думала Лари. После той истории, дочери Морского щита не часто видели королевскую семью. И тут в её сознание ворвались слова, сказанные уже герцогом Эйдэрдом.

— Вы останетесь вместе с принцессой в Медовом царстве. Возможно, именно там выйдете замуж. Медовики — люди суровые, помните это. Север располагает к строгим нравам. Не посрамите чести Элэйсдэйра. Помните, если вы нарушите законы царства и будете приговорены к смертной казни, и ваша вина будет доказана, мы не станем протестовать против исполнения приговора. Это касается вас всех, включая нашу дочь. Все вещи для комфортной поездки и проживания собраны. Не станем тратить времени на прощанья. У вас есть час, чтобы написать письма. Через час мы снова ждём вас всех здесь. Для начала вы войдёте порталом в Горный щит. А дальше предстоит долгая дорога. Помните: Медовое царство — земля без магии. Там нет порталов и там не действуют медвежьи камни.

— И мы… мы никогда не вернёмся обратно? — прошептал потрясённый Альдо.

Эйдэрд взглянул на него своим тяжёлым взглядом, и сын Южной герцогини невольно опустил глаза.

— Не все, — тяжело уронил Медведь. — Как единственный сын Юга и наследник Южного щита, вы, Рандвальд, как только проводите принцессу и убедитесь, что всё благополучно, возвращайтесь обратно. Остальные могут идти, а с вами, Рандвальд, нам нужно поговорить наедине.

Альдо невольно вздрогнул и поклонился. Остальные, потрясённые предстоящими перспективами, вышли.

«Мама знала?» — испуганно думала Лария, испытывая всепоглощающее желание броситься обратно. И лучше не в Серебряный, а сразу в Морской щит. Уж Лэйда её точно не выдаст… Вот только старшие сёстры, доведя Иларию до дверей тронного зала, тотчас вернулись обратно в свои щиты. А камня перехода у Лари не было. «Вы останетесь… вы останетесь» — бились слова Медведя в её голове. И девушка сразу вспомнила свой странный сон.

Снег… Лес… И парень, который повёл себя с ней как невежа.