Невообразимое

Дина Сильвер Невообразимое

Пролог

Я никогда не забуду этот запах. Он потрясал во многом, но запоминался, потому что

я еще никогда раньше не боялась запаха. Я закрыла глаза и сделала вдох ртом, пока ждала

своей очереди.

В третий раз они пришли за мной.

Я встала, мне слабо и небрежно завязали глаза, а затем повели наверх. От этого

кошмара нельзя было проснуться, но как только свежий воздух ударил мне в лицо, во мне

расцвела надежда. Я чуть не расплакалась от облегчения, когда океанский бриз наполнил

меня. Влажный соленый воздух был моей свободой, и я подумала, что если бы я могла

нырнуть в воду, все было бы в порядке. Но не было ни единого шанса выбраться в

безопасное место. Система, созданная, чтобы удерживать меня на месте, работала

безупречно. Я была там только по одной причине – я была разменной монетой в

переговорах.

Ноги свело судорогой, они ослабели, с завязанными глазами я не могла

ориентироваться в пространстве. Как только меня отпустили, я резко развернулась,

сначала не зная, куда идти. Но как только я ощутила опору, я побежала по узкому

коридору, ведущему прямо к носу корабля. Запах воды стал таким сильным, что я почти

ощущала ее на своей коже. Просто добежать до края и прыгнуть. Не сомневаться, не

оглядываться, не думать. Вода накроет меня и спасет.

Я должна была достигнуть своей цели. Они на меня рассчитывали, а я не желала

возвращаться туда. Мои ноги были такими же решительными, как и мой разум, и я знала

точно, где была. Повязка соскользнула с глаз и вернула мне зрение, я свернула за угол и

тогда увидела, что мне осталось лишь два шага до края.

Я почти сделала это…

Глава 1

Шестью месяцами ранее

Я плакала на похоронах своей матери только потому, что не могла видеть свою

сестру Кэролайн такой опечаленной. И теперь она снова была огорчена, только на сей раз

из–за меня. На календаре 3 августа 2010 года, прошло почти два месяца после смерти

моей мамы, сорок пять дней после того, как я потеряла работу преподавателя, и

пятнадцать лет, как я впервые захотела покинуть Индиану. И вот я садилась на самолет,

следующий рейсом в Таиланд.

Это был первый самолет в моей жизни.

Кэролайн, которая была на двадцать два года старше меня, молча привезла меня в

аэропорт, вытирая слезы большую часть пути. Сложнее всего для меня было покидать её.

Мы замерли у обочины.

– Спасибо, что подбросила меня, – сказала я.

Она скрестила руки на груди и кивнула.

– Знаю, ты не можешь понять, почему я делаю это, но я рада, что ты здесь. Я никогда

не смогла бы уехать, не попрощавшись с тобой, – я сглотнула. – Единственное, чего бы

мне хотелось – получить и твое благословение.

Она отвела взгляд.

– Я просто думаю, что ты перегибаешь. Я могла бы тебе помочь найти другую

работу здесь, Джессика.

– Что ты знаешь о крайностях? – огрызнулась я. – Ты никогда не делала ничего

экстремального, даже о таком не думала.

Она пристально смотрела на меня.

Я сделала глубокий вдох.

– Извини, но посмотри на меня, – я сделала паузу и запустила руку в свои густые

светлые волосы. Они все так же были длиной до подбородка, как и в мои двенадцать лет.

Моя мама запретила длинные волосы, когда я была маленькой, и даже будучи

самостоятельной и взрослой, я чувствовала себя виноватой каждый раз, когда они

потихоньку приближались к моим плечам, поэтому вновь обрезала их. – Мне двадцать

восемь лет, и я по–прежнему ношу стрижку, которая нравилась ей.

– Я не собираюсь говорить плохо о ней. Не сейчас.

«Никогда», – подумала я.

– Это мой шанс измениться, – я сделала паузу и посмотрела ей в глаза, но она отвела

взгляд. – Я не хочу искать другую работу здесь – ты знаешь это. Я хочу сменить

обстановку, что–нибудь еще... Мне нужны изменения. Единственное, что удерживает

меня здесь – это ты. И я не говорю, что этого мало…

Она подняла руку, и я замолчала.

– Я знаю, что этого мало для тебя, но я делала все, что было в моих силах, правда.

– Я знаю это, – сказала я, и мы обнялись.

Я всегда чувствовала, что я родилась не в той семье, не в том городе, и моя мама

ничего не делала, чтобы изменить это. Все, что мне когда–либо разрешали делать,

соответствовало статусу кво и слову Господа. Ходить в школу. Посещать церковь. Найти

работу. Познакомиться с хорошим парнем. Научиться печь яблочный пирог. Уволиться с

работы и стать матерью. Помогать церкви. Печь больше пирогов. Возможно, вишневых.

Кэролайн была моей опорой. Она пела мне перед сном, когда я была маленькой,

вытирала мои слезы, когда я страдала от безответной любви, и как мне казалось, она была

единственным человеком, кто меня любил. Но сестра не может заменить маму, и неважно,

как сильно она старается и как сильно верит в то, что это возможно.

Кэролайн была учительницей, поэтому и я стала учителем. Я ходила в тот же

колледж, что и она. Когда я закончила его, я стала преподавать во втором классе

начальной школы Милфорд в Волкоттвилле, штат Индиана. Свободное время я проводила

в библиотеке, где я пересматривала DVD–диски. Раньше я долгими часами сидела и

смотрела американские и иностранные фильмы, которые снимались в экзотических

местах, все время размышляя о трудностях жизни без торговых центров и спортивных

баров. Стены над моей кроватью были заклеены копиями фотографий белоснежных

песчаных пляжей с тростниковыми беседками и парусниками, а еще гор, покрытых

травой, чтобы каждое утро я просыпалась и смотрела на фотографии тех мест, где хотела

бы побывать.

– Ты не продержалась бы и дня, – обычно говорила мне Кэролайн.

– Ты права, – говорила я ей. – Я бы провела там всю жизнь.

Я любила Кэролайн больше всех на свете и, к сожалению, больше, чем она любила

саму себя. Она вышла замуж очень молодой, сразу после колледжа, и когда ее муж узнал,

что она не может иметь детей, он вскоре развелся с ней.

Я была для нее всем.

Ей отчаянно хотелось разделить со мной все свои мечты, и какое–то время я очень

старалась радовать ее. Но в глубине души я завидовала тем, кто был свободен от

монотонности округа Лагранж. И теперь, когда моей мамы не стало, пришла и моя

очередь уходить.

Оставалось совсем немного времени, когда Кэролайн нарушила неловкое молчание.

– Я хочу показать тебе кое–что, – она запустила руку в бумажный коричневый пакет,

который принесла с собой, и вытащила фотоальбом, перевязанный длинным тонким

кожаным шнуром. – Взгляни на это.

Я взяла альбом и развязала шнур. Страницы альбома были потертыми и полными

фотографий – цветных и черно–белых – красивой молодой женщины, которая позировала

на улицах Нью–Йорка, озаряя все вокруг широкой и яркой улыбкой. Я с трудом узнала ее,

но она выглядела так же, как я. Маленькая ростом, со стройной фигурой, голубыми

глазами и светлыми волосами – только у нее они были длинные. Тут она была в мини–

юбке и высоких сапогах возле статуи Свободы, а там в брюках–клеш и обтягивающем

свитере на вершине Эмпайр–Стейт–Билдинг, а потом и в синих джинсах на Бруклинском

мосту.

– Это мама, – сказала мне Кэролайн, пока я переворачивала страницы. – В ее

медовый месяц. Раньше, она была такой же мечтательницей, как и ты.

Я зажала ладонью рот.

– Я нашла это, когда убиралась в её шкафу, – сказала она, пожимая плечами. –

Возможно, ты похожа на нее больше, чем думаешь.

Я закрыла альбом и прижала к груди.

– Спасибо, – прошептала я.

С тяжелым сердцем и большими надеждами, я повернулась и пошла прочь.

Глава 2

Двадцать четыре часа спустя я приземлилась в международном аэропорту Пхукета, я

была разбита. В основном из–за того, что пролила всю упаковку томатного сока на свою

белую блузку через полчаса после вылета. Я очень плохо спала, и мои волосы торчали во

все стороны. Миссис Смайт, менеджер туристического агентства в Волкоттвилле, помогла

мне найти место недалеко от Академии Толтриз, где я получила работу, поэтому, как

только я прошла таможню, и мне отдали мой паспорт с отметками, которые там появились

впервые, я отправилась ловить такси, чтобы добраться до моего нового дома.

Субботний день подходил к концу, и очередь на такси, как и на таможне, была

сущим адом. Люди толкались и махали руками, орали друг на друга на непонятном мне

языке. Я проверила паспорт и свои вещи, уверенная, что забыла что–то сделать, но с такой

активностью было трудно сосредоточиться. Как только я подумала, что подошла моя

очередь, не менее пяти человек встали передо мной и поймали следующую машину, не

обращая внимания на то, что я её ждала. У меня было много багажа: три большие сумки,

один небольшой чемодан на колесиках, рюкзак, кейс для ноутбука, и небольшой кошелек,

поэтому я боялась отойти от них хотя бы на секунду.

– Шевелись, ведьма! – сказал мужчина, поразив меня этим. Он стоял пугающе

близко.

Я ахнула.

– Простите, что вы сказали?

Стояла невыносимая жара, но он был одет в красный бархатный костюм, на шее у

него висело пять золотых цепочек, и он нанес на себя столько одеколона, что можно было

усыпить лошадь. В правой руке он держал небольшой кожаный портфель и сигарету в

другой, и если бы мы встретились где–нибудь еще, я бы убежала. Но что–то в его лице, и

тот факт, что он осознавал, что именно я, а не он, выгляжу белой вороной, побуждали

меня доверять ему. По крайней мере, ровно на столько, чтобы донести мой багаж от

бордюра до такси.

– Куда вы едете? – Он махнул в сторону такси.

– О, да! Я собираюсь... – я замолкла, полезла в свой рюкзак за бумажкой с моим

новым адресом и показала ему.

Он кивнул, а потом крикнул человеку в начале очереди. Я не понимала ни слова из

того, что он сказал, но мужчина подошел, схватил мои сумки и закинул их в багажник

автомобиля.

– Кхм... спасибо, – я протянула ему руку.

– Я Ниран. Я родился в Пхукете, – сказал он, когда мы пожали друг другу руки. –

Может быть, вы знаете меня?

Я покачала головой.

– Все знают меня. Вы были на Пхукете раньше?

– Нет, я здесь впервые.

– Впервые! – обрадовался он и крикнул что–то еще водителю, а потом достал из

кармана свою визитку и протянул мне. – Давайте встретимся. Это мое заведение.

Приходите туда. Вы любите водку?

Я взглянула на визитку. Там было написано: «Ниран (фамилии не было), владелец

«The Islander Bar&Grill». Под адресом было написано: «Приходите ко мне как–нибудь»».

Я не смогла сдержать улыбку.

– Спасибо, Ниран. Я обещаю, как–нибудь загляну к Вам.

Он затянулся, склонил голову набок, осматривая меня с головы до ног, затем

выпустил дым к небу.

– Вы в отпуск или вам нужна работа?

– Я переезжаю сюда на работу в одну из местных школ. Я учитель. Преподаватель

английского языка.

– Так вам нужна работа, – он сделал еще одну затяжку и потом бросил окурок на

тротуар. – Увидимся, – сказал он, и ушел.

– Спасибо! – крикнула я ему вслед, а потом направилась к своей машине.

Двадцать минут спустя мы прибыли в город Кох–Каев. Улицы были людными и

узкими, мой шофер обогнул опрокинутый автобус, будто это был оранжевый дорожный

конус. Люди стояли по другую сторону дороги и разговаривали, совершенно не переживая

о транспорте, проносящемся мимо.

Я высунула голову в открытое окно, позволяя солнцу греть мое лицо, и смотрела на

океан слева от меня. Вода была почти спокойная, порой пробегали белые гребни волн, ее

окружали огромные замшелые скалы размером с небольшие здания. Это было

великолепно и пугающе при этом. Через миг такси резко повернуло, и мы поехали по

улице с одинаковыми домами – квадратными двухэтажными коттеджами, каждый с

небольшим двориком – пока не остановились перед серым домом. Металлический

заборчик, высотой по пояс, окружал участок, и небольшой квадратный двор с ухоженной

травой. Я замялась, а потом покинула его машину.

Водитель выгрузил вещи на тротуар и закурил сигарету, ожидая, когда я выйду и

оплачу такси. Именно тогда я поняла, что забыла обменять свои деньги на баты в

аэропорту, но, к счастью, он принял американские деньги.

Первым, выйдя из такси, я заметила запах, витающий в воздухе. Безумное сочетание

тмина, имбиря и гибискуса, смешанное с дизельными парами от мотоциклов и тук–туков,

проносящихся по оживленным улицам.

– Спасибо, – сказала я ему и услышала, как позади меня открылась входная дверь

дома. Из дома выбежала женщина, красиво одетая в белые капри и босоножки. У нее были

коричневые волосы с сединой и прическа пикси, а ее улыбка заставила меня расслабиться

впервые за два дня.

– Вы, должно быть, Джессика, – сказала она.

– Да, здравствуйте. Миссис Найт? – я протянула ей руку.

– Рада встрече. Заносите ваши вещи внутрь, а затем я покажу вашу комнату и

познакомлю с моим мужем, – сказала она и вернулась в дом.

Вскоре после того, как я потеряла работу в Индиане, я записалась в программу по

обмену преподавателями, которая отправляет квалифицированных педагогов в школы по

всему миру. Как только меня приняли, меня присоединили к мистеру и миссис Найт через

академию Толтриз. Некоторые семьи – тайские, британские и американские – принимали

участие в программе и предлагали комнаты для аренды людям вроде меня. Найты были

американской парой на пенсии, которая в свои семьдесят могла проводить равное время и

в Пхукете и в своем родном городе Хьюстон, штат Техас. Это все, что я знала о них на тот

момент.

Дом был милым снаружи, и я была довольна районом. Многие дома в Пхукете были

на сваях, чтобы обезопасить их от наводнения и непрошенных животных. В большинстве

домов на сваях террасы составляли большую часть дома, и в них часто не было

водопровода. К счастью для меня, я смогла найти место жительства в современном районе

города, всего в двадцати минутах езды на велосипеде, моем транспортном средстве еще со

школьных времен. Ведь школа находилась далеко от фермы, на которой я выросла.

Зайдя внутрь, я оставила все свои сумки в прихожей и чуть не уснула, дожидаясь

миссис Найт. Я все еще испытывала культурный шок, страдала от смены часовых поясов

и недосыпания, но я осуществляла мечту.

– Вот сюда, дорогая!

Я прошла на ее голос в небольшую гостиную с крытой террасой. Ее муж оторвался

от чтения книги и с трудом выбрался из кресла. Это был коренастый мужчина в очках в

проволочной оправе, который улыбнулся и поприветствовал меня с энтузиазмом, когда я

вышла из–за угла.

– Ну, здравствуйте, – сказал он. – Разве вы не очаровательна?

Я поспешила к нему.

– Спасибо, ноя в ужасном состоянии. Я Джессика Грегори. Так замечательно

наконец–то встретиться с вами. Я очень благодарна за то, что вы приняли меня.

– Боб Найт. Пожалуйста, присаживайтесь, – он жестом указал на один из стульев.

– Спасибо.

– Я принесу нам чаю, – сказала миссис Найт.

Боб медленно сел обратно и взглянул на красное пятно на моей блузке.

– Итак, Джессика, расскажите мне о себе. Агнес упомянула, что вы из Индианы.

Я подумала о своей жизни до этого момента, чтобы решить, что сказать. Самым

интересным за двадцать восемь лет жизни был полет до Пхукета. Я положила руки на

колени.

– Да, я из Волкоттвилля. Это где–то в часе езды к востоку от Саут–Бенд. Я училась в

колледже недалеко от родного города и окончила со степенью в области образования, а

потом переехала обратно домой, где работала учителем второго класса, – сказала я ему.

Но хотелось сказать: «Несмотря на то, что я из суматошного города, пролила на себя

томатный сок, забыла обменять свои деньги в аэропорту и не могу мыслить здраво,

потому что я не сомкнула глаз в самолете – ведь я никогда не летала прежде – я клянусь,

что не полная дурочка!»

– Вы первые в Таиланде?

– Да.

– А Ваши родители до сих пор в Индиане?

– Моя мама умерла пару месяцев назад, но мой отец и часть родственников еще, – Я

замолчала и подумала, как мало говорила со всеми, кроме Кэролайн. Вся моя семья могла

бы стоять на автобусной остановке, и нам бы было почти нечего не сказать друг другу,

кроме пары любезностей.

– Соболезную. Ваша мама болела?

Я отрицательно покачала головой.

– У нее случился сердечный приступ.

Он цокнул языком.

– Ну, разве это не ужасно? Мне очень жаль.

– Спасибо, – сказала я. Я говорила с людьми о моей матери за последние два месяца

гораздо больше, чем за всю свою жизнь. Как самая младшая из девяти детей, я была

больше всего отдалена от моей мамы, как по годам, так и в отношениях с ней. Она была

строгой, сухой женщиной, педантом и ревностной католичкой, которая всегда владела

ситуацией. У нее было слишком много секса, чтобы стать монашкой, и поэтому она

управляла нашим домом как монастырем. Я мельком взглянула на свои руки и подумала,

как сильно она возненавидела бы ярко–синий лак на моих ногтях.

Миссис Найт принесла поднос с чаем.

– Большое спасибо, – сказала я, когда она наполнила наши чашки. – У вас такой

красивый двор. Вижу, вы уже посадили томаты на заднем дворе. Занимаетесь садом?

Она выглянула в окно за мужем.

– Немного, – сказала она.

– Я привыкла выращивать овощи в домашних условиях, так что буду рада помочь,

если вам понадобится.

Миссис Найт улыбнулась мне.

– Я была бы этому очень рада.

Ее муж сделал глоток.

– Так почему вы решили оставить вашу работу в... где, вы говорите?

Я засмеялась.

– Волкоттвилль. Меня уволили. Я была одним из младших учителей, и я попала под

сокращение. На самом деле мой директор и подал мне идею преподавания за рубежом. Он

сам занимался этим много лет назад, – я улыбнулась, вспомнив разговор. Ничто никогда

не давало мне такую ясность как этот разговор с ним о том, как полностью изменить свою

жизнь и учить детей на другом конце мира. – Так или иначе, школы в Пхукете, как вы

знаете, сильно пострадали от цунами, потому это одна из областей, которая все еще

нуждается в помощи. Даже спустя столько лет.

– Вы делаете хорошее дело.

– Наверное, вы хотели бы увидеть свою комнату. Вы, должно быть, устали, –

добавила миссис Найт.

Я вздохнула с благодарностью.

– Спасибо. Я бы очень хотела распаковать вещи и прилечь.

Моя комната находилась в задней части дома, сразу за кухней. Стены были бледно–

коралловыми, в центре деревянного пола лежал сотканный розово–зеленый коврик.

Шкафа не было, только съемная, похожая на книжную, полка и комод. Все было просто,

но уютно.

– Есть красный «Швинн», он стоит за домом, теперь он ваш, пользуйтесь, пока вы

здесь. Мы не позволяем нашим гостям использовать стиральную машину и сушилку в

доме, но есть прачечная вверх по дороге, и раз в неделю вы можете брать автомобиль,

чтобы добраться туда. Однако я могу постирать вашу блузку, если хотите.

Я посмотрела вниз.

– Это очень мило, но не обязательно, я уже смирилась с этим.

– Когда вы будете готовы, я покажу вам места в холодильнике и кладовой,

предназначенные для вас. Мы просим уважать наши вещи и пространство и использовать

только то, что принадлежит вам. Вы будете покупать свою еду и предметы быта.

– Да, мэм, конечно. Спасибо.

Она улыбнулась, мы взглянули друг на друга.

– Приятно познакомиться с вами, Джессика. Мы всегда рады компании, – сказала

она, и закрыла за собой дверь.

Как только я осталась одна, я открыла компьютер и нашла Wi–Fi сеть семьи Найтов.

Мысленно я заметила, что нужно настроить защиту их сети паролем, а затем отправила

Кэролайн письмо, как и обещала:

Кэролайн,

Получилось! В самолете было не так плохо, как я думала, но за весь полет я почти

не сомкнула глаз. Спасибо за снеки. Они меня спасли. Мои хозяева, мистер и миссис

Найт, оказались замечательными людьми и радушно приняли меня. У меня своя

маленькая комната в задней части дома с видом на прекрасный сад.

Мне многое предстоит сделать, и, признаюсь, я немного переживаю насчет того,

как устроюсь здесь, но остальное меня радует. Как только я отдохну, я буду по–другому

смотреть на вещи.

А еще я сожалею о том, как мы расстались. Ты ни с чем не обязана соглашаться.

Но я осознала, что, несмотря на твои многолетние усилия, у тебя не вышло бы сделать

ничего, чтобы мама гордилась мной. У нас не было ничего и не будет. Но ты самый

добрый и бескорыстный человек в нашей семье, и наша семья не существовала бы без

тебя. Всю мою жизнь ты была мне главной поддержкой, и благодаря тебе я смогла

найти в себе мужество уйти. Может быть, однажды ты поймешь, почему мне нужно

было уехать из Индианы, а может, и нет. В любом случае, я люблю тебя больше всего на

свете, и я знаю, что ты любишь меня.

Скоро напишу.

Джесс

Я едва ощущала реальность. Я лежала на полу, головой на своей сумке, в милях от

места, где выросла, в стране, языка которой я не знала, так же, как и не знала, как в ней

правильно одеваться, но я была дома.

Теперь это был мой дом.

Я невольно задавалась вопросом, приняла ли я правильное решение. Даже долгие

недели планирования и предвкушения не могли подготовить меня к тому, что я закрою

дверь в коралловую комнату и буду лежать в одиночестве. Волна страха прокатилась по

мне, такое испытываешь впервые на американских горках – или в самолете. Когда сердце

бьется чуть быстрее, голова идет кругом от попытки высчитать оценить риск. Я закрыла

глаза, но мои нервы взяли верх надо мной. Я боялась, да, но в самом хорошем смысле.

Боялась того, чем моя жизнь стала бы, если бы я не решилась на это.

Из–за разницы во времени, я проснулась полная энергии, но в три часа ночи. Не

хотелось бродить по дому в такой час, поэтому я включила свет и распаковала свои вещи.

На рассвете я открыла дверь и вышла. В доме было тихо, и улицы были пустыми и

спокойными. Я прокралась на задний двор и окинула взглядом запущенный сад. Овощи не

впечатляли, а вот цветы были невероятными. Я знала не все виды, но цветы были

повсюду, дерзко показывали свои яркие цвета, заставляя меня восхищаться ими.

В конце двора возле забора стоял небольшой сарай, где я нашла ручные

инструменты. Миссис Найт постаралась, посадив помидоры в землю, но я видела, что они

были посажены слишком близко друг к другу и недостаточно глубоко. Спустя час я

пересадила их, полила, и подмела заднюю часть дворика.

После быстрого душа, я перерыла свой рюкзак в поисках писем. Прежде чем уехать,

я попросила, чтобы некоторые мои ученики в Индиане написали записки детям в Пхукете,

и пообещала запустить программу «друг по переписке». Я сидела на полу в своей комнате

и читала некоторые из них. Их желание поделиться своими любимыми лакомствами,

цветами и видеоиграми, вопросами типа «есть ли у вас Макдональдс?» заставили меня

скучать по ним еще больше.

– Все в порядке, дорогая?

Я услышала голос Миссис Найт за дверью своей комнаты. Я посмотрела на нее, не

понимая, что рыдаю.

Глава 3

Уже в понедельник я на новом велосипеде поехала в академию Толтриз и

познакомилась с директором. Её звали Скайлар Браун, она родилась в Лондоне. Скайлар

была высокой и худой женщиной, почти каждый день у нее на шее можно было увидеть

новый маленький шелковый платок, как у стюардессы. Она работала в школе уже три

года, и именно с ней я переписывалась, когда планировала свой переезд из Индианы.

– У нас есть два кабинета, – она махнула налево и направо. – Два утренних класса и

два класса после полудня. Как я уже упоминала в нашей переписке, возраст детей от

шести до десяти лет, и у них примерно одинаковый уровень в английском. Большинство

местные. Некоторые семьи более обеспеченные, но большая часть из семей за чертой

бедности. Вы должны быть здесь к половине восьмого, дети приходят в восемь, но вам

необходимо каждое утро подметать полы, так как здесь всегда много песка.

Она была увлечена рабочими моментами, а я лишь кивала.

После небольшой экскурсии я отправилась знакомиться со своим новым классом.

– Здравствуй, дорогая, – послышалось сзади. – Меня зовут Софи. Я преподаю в

классах после полудня. Чертовски рада, наконец, встретиться с тобой. Последние две

недели мне пришлось работать в две смены, – сказала она с таким же акцентом, что и у

Скайлар. – Откуда ты, подружка?

– Я Джессика из Штатов. Индиана, если точнее. А ты?

– Родилась в Сиднее, выросла в Лондоне. Скайлар – моя тетя. Я уже год здесь.

Здорово, что ты с нами, – она начала раздеваться. – Не обращай на меня внимания. Я

просто переодеваюсь на работу. На другую работу, – она надела чулки в сетку,

джинсовую юбку, черный топ на бретельках и шлепанцы. Там, куда я собираюсь, нет

никаких детей, – сказала она.

Я просто не могла поверить ценам в магазине. Я уже начала думать, что мне

понадобится еще одна работа. Вчерашний поход за продуктами стоил мне месячного

бюджета.

– Ты когда–нибудь раньше работала официанткой?

– Да, когда–то давно в колледже.

– Нам как раз нужна еще одна девушка в бар. Знаешь, «The Islander Bar & Grill», на

пристани? Приходи на выходных, я представлю тебя Нирану, – она оценивающе

взглянула на меня. – Ты ему понравишься.

Я просияла.

– Ниран?

Она кивнула.

– Да, это хозяин. Знаменитый Ниран.

В свой первый день я пришла вовремя, я жаждала познакомиться со своими

учениками. Мне дали список с их именами, возрастом и краткими характеристиками, типа

«скромный», «не очень хорошо читает», «задира», «местный клоун». Они не сильно

отличались от других детей начальной школы в любой точке мира.

Я бросила свой рюкзак рядом с учительским столом и стояла возле окна, когда

приехал автобус. Все дети были в форме – белых футболках и шортах цвета хаки – за

исключением одного мальчугана, который был одет в красные брюки, что были ему

коротки на три дюйма.

Скайлар зашла вместе с детьми и сказала им занять свои места. У кого–то были

рюкзаки, у кого–то их не было. Те, у кого они были, повесили их на крючки возле двери.

– Доброе утро, класс, – поприветствовала их она.

Двое или трое детей промямлили в ответ.

– Алак, где твоя форма? – спросила Скайлар, все повернулись в сторону мальчика в

красных штанах.

Он пожал плечами, ему было явно неудобно от такого количества внимания.

– Пожалуйста, завтра приди в форме.

Он кивнул.

– Я бы хотела представить вам мисс Джессику. Она приехала из Соединенных

Штатов и присоединилась к нашей академии. Давайте устроим ей теплый прием, –

попросила она и захлопала.

Те же трое ребят, которые поприветствовали ее, вяло похлопали в ладоши.

Я помахала рукой и улыбнулась.

– Спасибо огромное. Я очень рада быть здесь. Я с нетерпением ждала нашей

встречи.

Скайлар потрепала меня по плечу и покинула класс.

На следующий день Алак снова пришел в красных штанах.

Как только он вошел в комнату, я отвела его в сторону и спросила о форме, но он

лишь пожал плечами. Я решила отпустить ситуацию… на следующие четыре дня.

Моя первая неделя была успешной. Дети были достаточно увлеченными и милыми,

я была рада каждому дню. Все улыбались, смеялись и получали удовольствие от школы.

Больше всего радовала разницу разница между тем, какими маленькими они были и

какими огромными были улыбки на их лицах. Я не могла дождаться дня, когда я узнаю их

достаточно хорошо, чтобы запустить программу «друг по переписке». Жизнь здесь была

похожа на мечту, но она была и подарком. Только подумать, я, Джессика Грегори из

Волкотвилля, Индиана, оставляла свой след в этом мире. Конечно, мне давалось это

нелегко, но это было только начало.

Мы с Софи договорились пойти в «The Islander Bar & Grill», чтобы встретиться с

Нираном и поговорить о работе на полставки. Он заставил меня ждать около часа, так что

я сидела с Софи, пока она следила за баром и обслуживала столики.

Его приход был похож на праздник, будто Пейтон Мейннинг зашел в спорт–бар

Индианы. Софи, дождавшись пока все успокоятся, привела его ко мне. Я улыбнулась,

увидев его. Он был в черной льняной рубашке в паре с белыми льняными брюками, все

это было подчеркнуто блеском многочисленных золотых цепочек и колец. А на голове у

него была черная вязаная шапочка.

– Впервые здесь! – сказал он, узнав меня.

– Да, это я. Так приятно вас снова видеть.

– Теперь–то ты меня знаешь?

Я кивнула.

– И я очень рада. Такое чувство, будто я прошла пхукетскую инициацию.

Он улыбнулся и посмотрел на Софи, не до конца понимая, что я имела в виду.

– Так тебе нужна работа?

– Да, вообще–то Софи рассказала мне о «The Islander». Около недели мы с ней

вместе работаем в Толтриз, а теперь я бы хотела…

– Ты принята! Начинаешь прямо сейчас, новичок!

Я взглянула на Софи, и она засмеялась.

– Я же говорила тебе.

Ниран вручил мне фартук, а затем принялся чеканить инструкции с молниеносной

скоростью.

Софи потрепала его по голове, прерывая.

– Я все объясню ей, дорогой. А ты иди и занимайся своими делами. И еще – её имя

Джессика.

Он отмахнулся от нее, обнял меня и исчез.

– Спасибо тебе, Софи, я, действительно, ценю это. Надеюсь, тебя не тошнит от меня.

– Ни в коем случае. Рада помочь. Готова к сегодняшней ночи, а?

– Готова как никогда.

Я таскалась за Софи несколько часов, убирала столики, подавала еду и напитки,

носила заказы туда и обратно. Как только я закончила, она отпустила меня. Я пошла вниз

по склону холма к входу в бухту и прогулялась по пристани. Гавань была красивой и

современной. Рядом с офисом находилась доска объявлений, где лодочники размещали

различные листовки. Одни что–то продавали, другие искали временных членов команды

или обслуживание для судна. А один человек раздавал котят. После прогулки по пирсу,

полной восхитительных яхт, я отправилась домой около часа ночи.

Сон давался сложнее всего. И когда я открыла глаза всего после нескольких часов

сна, я решила сходить в круглосуточную прачечную. Было всего 6 часов утра, и я не

собиралась будить Миссис Найт, чтобы одолжить машину, так что я сложила в свой

рюкзак нижнее белье, пижаму, шорты и футболки. Еще только рассветало, но уже было

жарко, и капли пота украсили мой лоб еще до того, как я запрыгнула на свой велосипед.

Но утренняя прогулка на велосипеде была великолепна.

Пробок не было, теплый воздух нес запах тропических цветов на каждом шагу,

одновременно радуя и поражая меня. Тем утром я изменила путь и поехала мимо океана.

Там была небольшая скала, где я остановилась и увидела на мили в стороны. Шум прибоя

в тот момент был самым громким звуком. Грохот волн, разбивавшихся о скалы, походил

на водную симфонию – я подобного еще не слышала.

Как только я повернула на Краби Роуд, я увидела то, что заставило меня

остановиться. Гравий захрустел под моими ногами, как только я опустила их, и я увидела

маленького мальчика в белой футболке и красных штанах, в одиночку пересекавшего

улицу, он нес в руках три коричневых пакета с продуктами.

Рассвет воскресного утра, а Алак все еще был в той же неправильной форме.

Глава 4

– Скайлар, есть секундочка? – спросила я следующим утром.

Она взглянула на свой стол.

– Я уезжаю по делам через минуту, – ответила она и сделала большой глоток кофе.

Я подошла поближе и понизила голос.

– На выходных я видела одного из своих учеников, Алака, и он все еще был в

школьной форме. Ну, точнее, в той неправильной форме с красными штанами.

– И?

– И – это было раннее воскресное утро. Я подумала, что, возможно, ему нечего

больше одеть.

– Возможно.

Я уставилась на нее, она прочла все на моем лице и вздохнула.

– Послушай, некоторые дети из неблагополучных семей, и у них почти ничего нет.

Это грустно, я понимаю, но наша работа присматривать за ними, когда они в школе. Здесь

они получают наше внимание, обед и полдник, и это все, что мы можем предложить им.

Если ты слишком привяжешься к одному из них или будешь уделять внимание к их жизни

за пределами нашей школы, это уничтожит тебя, – она сделала паузу. – Поверь мне.

Я кивнула.

– Ты права. Я понимаю. Но тогда мы не можем спрашивать его о форме, раз у него

нет ее.

– Есть. Ему просто нравится красный цвет, – сказала она, хватая свою сумочку. –

Это был любимый цвет его матери. Бедняжка потерял свою маму из–за цунами, когда ему

было всего два года. Он живет с тетей и дядей. Я пыталась объяснить им, что прошлое не

вернуть. Но это все, что мы можем сделать.

Она пожала плечами и вышла из кабинета.

Я направилась в свой класс и стала подметать пол с тяжелым сердцем. Наверное, он

носил красный, как дань уважения к своей матери. Я понимала, что ребенок хочет

удержать в своей памяти то немногое, что помнил о ней. Я полностью понимала, каково

это – потерять связь с мамой. Я тоже прошла через это, несмотря на то, что моя мама

умерла, когда мне было 28. Я не могла вспомнить, какой у нее был любимый цвет. Может,

Алак намеренно себя так вел. Тогда он нравился мне даже больше.

Я хотела бы прислушаться к совету Скайлар и не привязываться к нему, но я могла

хотя бы узнать об Алаке побольше, посмотреть, есть ли способ помочь. И если не

останется ничего другого, то хотя бы привести в порядок его форму.

– Алак, – я отвела его в сторону. – Могу я спросить тебя о твоей форме?

Он потупился в пол.

– Знаю, мисс Скайлар на пошлой неделе упомянула, что тебе стоит носить свои

шорты цвета хаки. Ты потерял их?

Он покачал головой, и я опустилась рядом с ним на колени.

– Ты знаешь, где они?

Он пожал плечами.

Я осторожно взяла его за руку.

– Я хочу знать, что ты не попал в беду, я просто хочу помочь тебе, потому что по

правилам ты должен носить форму. Позволишь мне найти твою форму?

Он кивнул.

– Хорошо, отлично. Так ты не потерял ее, но ты не знаешь, где она. Верно?

Он снова кивнул.

– А твоя тетя знает, где она?

– Нет.

– Попробуй вспомнить, когда ты последний раз видел ее?

– Я помню.

– Отлично. Где это было? – я сложила руки вместе и стала ждать.

– Её вытащили из стиральной машинки, – тихо ответил он.

Я посмотрела вниз и подумала, возможно, когда я видела его на рассвете, он шел из

прачечной и нес пакеты с одеждой. Я посмотрела в его большие карие глаза.

– Ты стираешь для своей семьи?

Он кивнул.

– И ты иногда оставляешь одежду там, потому что не можешь все унести?

Она снова кивнул, на лице были надежда и благодарность.

– Есть идея! Я знаю, что покупать новые шорты дорого, но я могу одолжить тебе их.

Ты сможешь оставлять их в школе и переодеваться в них здесь. Так у тебя будет форма, и

тебе не придётся беспокоиться, что ее кто–то заберет. Как тебе такая идея?

На минуту он уставился на меня.

– А где я буду переодеваться?

– В туалете, полагаю. И мы можем хранить их в твоем шкафчике.

Алак задумался об этом. Он поморщил свой восьмилетний лоб и почесал

подбородок, затем подпрыгнул и обнял меня, чуть не сбив на землю.

Я засмеялась.

– Похоже, у нас есть план.

После того, как он уехал на автобусе, я купила для него пару шорт в школьной

канцелярии и написала его имя стойким маркером на обратной стороне. Позже в тот же

вечер, я одолжила у Найтов машину и оправилась в торговый центр, чтобы купить для

Алака тележку – красную, конечно – чтобы он мог легко привозить чистую одежду домой.

Глава 5

Я осела в Пхукете, отрастила длинные волосы и смогла начать новую жизнь. Но не

всегда было легко. Я много работала, но приходилось экономить, и, несмотря на то, что у

меня появилось несколько друзей, многие ночи я проводила в одиночестве в своей

комнате или блуждая среди доков и пляжей недалеко от бухты.

Пхукет – место, где легко можно завести новых друзей, только вот отношения здесь

не построить, ведь люди обычно исчезали из вида так же быстро, как и появлялись. Но я

никогда не сомневалась в своем решении, и, конечно же, никогда не оглядывалась назад.

Я продолжала верить в себя и свои возможности.

Но, несмотря на все свои опасения, я стала по–настоящему счастливой так, как и не

представляла. Я стала больше смеяться, большего достигла, я сбросила старую неудобную

кожу и нашла истинную себя. Найты заменили мне родителей, когда они уезжали, я

следила за домом и заботилась обо всем, что им было необходимо или чего они не могли

сделать сами. Я любила свою комнатку без шкафа и две свои работы. С помощью Найтов

и их местных друзей, я создала фонд «Красная нить», который безвозмездно обеспечивал

местных учеников школьной формой.

Спустя четыре месяца работы в академии Толтриз я стала помощницей директора.

Кэролайн ни разу не навещала меня и даже не собиралась этого делать, но каждую неделю

мы общались по скайпу и почти каждый день списывались по электронной почте.

Все в Таиланде вдохновляло меня. Общительные люди, белые песчаные пляжи,

пряная пища, яркие здания, непринужденная атмосфера и цветы. И какие цветы! Каждая

улица в каждом районе была наполнена растениями и цветами самых ярких оттенков. Все

те вещи, которые висели на стенах над моей кроватью в Волкотвилле, сейчас были не

только реальными для меня, но и привычными. Они стали частью моей повседневной

жизни.

Но я не могла снова позволить всему этому стать рутиной, хоть и с лучшим видом. И

когда Скайлар сообщила мне об отпуске на месяц, я приняла решение, что снова все

перевернуло… и едва не стоило мне жизни.

Было раннее декабрьское утро, только рассвело, а я уже направлялась на своем

велосипеде в бухту, чтобы прочитать листовки, размещенные на доске объявлений. Затем

я прикрепила объявление, где читалось:

Ищу работу в команде

Двадцативосьмилетняя американка, живущая в Пхукете, желает присоединиться

к команде корабля, следующего из Тайланда в Мед. Готова драить палубу, дежурить по

ночам и проводить базовое обслуживание судна. Также я неплохо готовлю. Знакома с

трудовой этикой и при необходимости могу предоставить рекомендации. График

гибкий.

Пожалуйста, свяжитесь со мной: jgregory1872@talltrees.edu.

Дж. Грегори.

Я замерла на миг и просмотрела другие схожие объявления. Вода была спокойной и

нежно плескалась о корабли. Было еще две листовки с контактами людей, ищущих ребят в

команду. Я сфотографировала оба, а затем направилась в школу.

– Извините.

Мои мысли были где–то далеко, когда я услышала голос мужчины, оторвала взгляд

от мусорного совка и увидела его, стоящего в двери моего класса. Его голос был

решительным и манящим, впрочем, как и он сам.

– Могу я вам чем–то помочь? – спросила я, и мы встретились взглядом. У меня

перехватило дыхание от его улыбки.

– Простите, я помешал вам. Я хотел бы помочь школе.

Я смахнула волосы с глаз.

– Как вы со шваброй?

– Ужасно, – он огляделся. – Но я хорошо сочиняю, – он был старше меня, ему где–то

около сорока, крепкого телосложения. Я предположила, что он уже дня два не брился. Он

был высоким и поразительно красивым, и этот его комментарий привлек мое внимание.

– Не хотели бы поделиться своими историями с одним из моих классов?

Он наклонил голову и потер шею, а потом кивнул.

– Хорошо, я за.

Я просияла.

– Серьезно, не думала, что вы согласитесь.

– Тогда зачем вы спросили?

Я усмехнулась.

Он сделал пару шагов ко мне.

– Вы выглядите знакомо.

– Да?

– Да, – он скрестил руки на груди. – Мне так кажется.

Я пожала плечами, затем прислонила метлу к столу и я протянула ему руку.

– Я Джессика. Я работаю здесь учителем, а также я помощница директора.

Он пожал мою руку, и это движение отдалось в моем сердце.

– Грант Флинн. Приятно познакомится Джессика. Вы американка?

– Точно. Похоже, что и вы тоже.

Он кивнул.

– Давно вы живете в Таиланде?

– Около четырех месяцев.

– И все это время вы работали в школе? – спросил он.

– Да. Это замечательный опыт.

Он снова скрестил руки на груди и окинул меня изучающим взглядом.

– Ясно, – сказал он, не отводя глаз. – Вы именно тот человек, который занимается

пожертвованиями? Я хотел бы оставить чек.

– Да, конечно.

Он вытащил свою чековую книжку из переднего кармана и достал ручку из–за уха.

Его присутствие заставляло меня нервничать, и ирония была в том, что я дала волю

эмоциям и вела себя как легкомысленная школьница.

– Спасибо мистер Флинн, это очень мило с Вашей стороны.

Многие туристы Пхукета приходили в местные школы и делали пожертвования. Для

некоторых это своего рода ритуал, способ оставить свой след в мире, жест милосердия для

большинства из них. Они посещали школы, приносили материалы или оставляли

небольшой вклад, около ста долларов.

– Пожалуйста, зовите меня Грант, – сказал он, выписывая чек.

Я стояла позади него, отряхивая свою одежду от пыли, когда вошла Софи.

– Эй, приятель, что ты здесь делаешь?

И Грант, и я уставились на нее, но он ответил.

– Я же говорил тебе, что собираюсь зайти на этой неделе.

– Все верно. Уже познакомился с моей девочкой, Джесс, да?

Он повернулся ко мне.

– Да, уже. Она помогала мне решить, стоит ли внести свой вклад в физической

форме или финансовой, но я собираюсь придерживаться своего первоначального плана.

Он оторвал чек и вручил его мне.

– Вы знаете друг друга? – спросила я.

– Грант всю неделю приходил в «The Islander», – сказала она.

Он указал на меня.

– Вот откуда я вас знаю.

Я кивнула.

– Спасибо, – сказала я, забирая чек. – Я позабочусь о том, чтобы директор получила

его сегодня, и жду с нетерпением ваших историй.

Я взглянула на чек и открыла рот от удивления, это был чек на пять тысяч долларов.

– Я ценю это, – он коснулся моего плеча. – Увидимся, – сказал он Софи, поправил

волосы рукой и вышел, снова позволяя мне свободно дышать.

Мы с Софи подошли к окну и наблюдали, как он садился в арендованную машину.

– Ты познакомилась с ним в баре? – спросила я.

– Он и его приятель приходили в клуб каждую ночь. Удивительно, что ты не видела

их. Они причалили в пристани, оба американцы.

– Ниран приглашал меня на обеды всю прошлую неделю.

– Он обаяшка, да?

Я кивнула.

– И довольно щедрый.

– Насколько щедрый? – спросила она.

– На пять тысяч долларов.

– Черт, нет, – сказала она и вырвала чек из моих рук. – Скайлар сойдет с ума. Ты

работаешь сегодня?

– Неа, у меня выходные до субботы.

– Тогда все в порядке. Увидимся позже, – сказала она и вышла.

Я взяла швабру и увидела, как приезжает автобус, но могла думать только о Гранте

Флинне.

Когда я пришла в школу на следующее утро, напротив двери лежал пакет с моим

именем. Внутри было два ручных пылесоса и записка:

Эта скорость мне ближе. Увидимся завтра утром в классе.

Грант

Глава 6

Грант прибыл в школу за пятнадцать минут до приезда детей. Он был в рубашке

поло благородного синего цвета, белых широких шортах и сланцах. Его очки потерялись

где–то в его шевелюре.

– Доброе утро, мисс Джессика.

Я помахала рукой.

– Доброе утро. Большое спасибо за все это.

Он кивнул.

Я указала на небольшой книжный шкаф напротив стены.

– Можете выбрать любую, какая понравится.

Он смутился и подошел к полкам, затем повернулся ко мне.

– Я собирался рассказать свои истории. Поговорим о моих путешествиях, – он

поднял бровь. – Если все в порядке.

Я широко улыбнулась.

– Это чудесно, конечно. Им это понравится.

– Хорошо.

– Какие у вас были путешествия?

– Не хотите послушать вместе с детьми?

Я рассмеялась.

– Справедливо.

Дети зашли в класс и остановились как вкопанные, маленькие роботы,

подозревающие что–то. Так было каждый раз, когда в классе был незнакомец. Их взгляды

были прикованы к Гранту, они тихонько положили свои вещи и заняли свои места.

– Класс, я хочу представить вам мистера Флинна. Он прибыл в Таиланд из

Соединенных Штатов, также как и я, и великодушно согласился потратить свое

драгоценное время, рассказывая нам истории о своих путешествиях. Давайте

поприветствуем его.

Несколько ребятишек промямлили невразумительное «Добро пожаловать мистер

Флинн», пока я поставила для него стул рядом со своим столом. Его ноги были слишком

длинными для стула, но другого варианта не было.

Следующие полчаса он занимал детей рассказами о своих путешествиях по миру. Он

был лодочником – круизером как их называют в обществе – и плавал на своем паруснике

в команде с еще одним человеком. Он все обрисовал для детей в общих чертах, чтобы им

было понятно, и они могли насладиться рассказом. Он рассказывал о слонах и драконах и

орангутангах. Он поведал, как однажды попал в ужасный шторм, и как он и его команда

выжили в бурных водах. Он рассказал им о рыбалке, плавании и о том, как за ними

следовали дельфины.

Я окинула комнату взглядом, все дети сидели, облокотившись на парты и опустив

головы на руки. Некоторые даже перешли в начало класса и сидели в позе лотоса.

К тому времени, как он закончил, он пленил буквально каждого из нас.

Я сделала глубокий вдох, когда он закончил свой рассказ и посмотрел на меня.

Раздался шквал аплодисментов.

– Огромное спасибо, – сказала я, в то время как дети просили его прийти еще раз.

– Это было здорово, – он помахал им и несколько, включая Алака, подбежали к нему

и обняли за пояс.

– Я провожу мистера Флинна, так что, пожалуйста, займите свои места и тихонько

посидите, пока я не вернусь.

Грант и я вышли на улицу.

– Еще раз спасибо.

– Пожалуйста.

– Похоже, вы и раньше это делали.

– Да, бывало.

– Что ж, вы, действительно, сделали их день. Не думаю, что видела их когда–то

более заинтригованными, чем сегодня.

Он сунул руки в карманы.

– Думаю, ваши слова – лучшая похвала, которую я когда–либо слышал.

Я покраснела. Я тоже была заинтересована.

– Я всегда хотела увидеть мир.

На его губах появилась улыбка.

– Рад, что смог помочь, – он коснулся моего плеча и ушел прочь. Я все еще смотрела

ему вслед, когда он обернулся и остановился. – Увидимся, – сказал он.

Глава 7

Четыре дня спустя я получила письмо на почту от кого–то, увидевшего мою заметку

в бухте и искавшего третьего члена экипажа на три недели, где–нибудь в январе. Его

звали Квинн, и мы договорились встретиться на его корабле в обед после того, как я

закончу работу.

Я заперла велосипед и посмотрела письмо, чтобы найти его местоположение. Он

сказал, что будет ждать меня на Джей–Док, спуск 46 и его корабль назывался

«Представь». Я достигла пирса и повернулась в поисках имени корабля, пока не нашла

тот, который искала. Это был парусник, причем очень красивый. Молодой симпатичный

парень, развалившись на корме, чистил апельсин. Он подмигнул мне и сказал «привет», он

был слегка удивлен, когда я остановилась.

– Привет, ты Квинн?

Он удивился еще больше, когда я назвала его по имени.

– Ага, – сказал он и встал.

– Я Джессика.

Он уставился на меня.

Я подняла палец и достала его письмо из своего рюкзака.

– Прости, надеюсь, я ничего не перепутала…

– Ты Дж. Грегори? – спросил он.

– Да, Джессика Грегори.

Он издал смешок и потер лоб.

Я вернула письмо в рюкзак и перекинула его через плечо.

– Могу я подняться на борт?

– Почему нет?

Он опустил апельсин и подал мне руку, помогая забраться на парусник.

Я улыбнулась.

– Спасибо, что откликнулся. Я рада такой возможности. Расскажешь, то мне

требуется делать, сколько продлиться путешествие и куда ты направляешься?

Он улыбнулся и потряс головой.

– Я не ожидал увидеть девушку.

Мои плечи опустились.

– Понятно.

Он сел, но продолжал наблюдать за мной.

– Без обид.

– Конечно.

– Но на борту только я и еще один парень, я хотел нанять еще одного… парня.

Я кивнула.

– Ну, Вам стоит рассматривать все варианты, потому что я могу делать эту работу

так же хорошо, обещаю, – сказала я и увидела, как Квинн отвлекся на что–то другое. Я

проследила за его взглядом и чуть не лишилась земли под ногами, увидев Гранта Флинна

за собой.

– И снова здравствуйте, – сказал Флинн, прислонившись к небольшой дверной

раме, которая вела в каюты.

Я буквально расплылась в улыбке.

Квинн встал и тихонько кашлянул.

– Вот тот парень, о котором я тебе говорил, – сказал он Гранту.

Грант улыбнулся мне.

– То, что любит готовить?

– Ага, – ответил Квинн, беря в рот зубочистку. – Погоди… ты знаешь ее?

Я выпрямилась и поправила ремешок на своем плече.

– Какой приятный сюрприз, – сказала я, ожидая, что Грант согласиться со мной или

даже добавит что–то к моему комментарию, но он этого не сделал. Я продолжила –

Послушайте, вы явно ожидали увидеть кого–то более мужественного, чем я. Это мне ясно.

Но я единственная, кто разместил там объявление. Я сама откликнулась на это

предложение, и я обещаю, что справлюсь с этой работой так же, как и любой другой. Это

не значит, что я изобретаю понятие «женщина – член команды».

Грант и Квинн переглянулись, и Грант пожал плечами.

– Тебе решать, – сказал он Квинну.

– С каких это пор, это мне решать?

Грант усмехнулся и исчез под палубой, не отвечая на его вопросы.

– Присаживайтесь, – сказал Квинн.

Я посмотрела Гранту вслед, а затем села.

– Дело вот в чем: мы хотим взять третьего члена команды на временной основе,

чтобы добраться до Шри–Ланки, пересечь Индийский океан и через Аденский залив и

Красное море достичь Египта, – он замолчал. – Давно вы провели в Таиланде?

– Четыре месяца.

– Ну, уверен, вам ясно, что это опасно, так что нам нужен третий паре… – ем…

человек, потому что нам нужно, чтобы кто–то был начеку 24 часа в сутки, пока мы будем

в пути, – он задумался на мгновенье. – Я не знаю, какой у вас график, но мы не планируем

покидать Пхукет раньше первой или даже второй недели января. Я еще не знаю точной

даты, но в основном это зависит от погодных условий. На этом все.

Я сделала глубокий вдох.

– Я не обиделась на то, что вы ожидали увидеть мужчину, и я не могу уйти, не

попытавшись убедить вас, что я могу справиться с этой работой. За последние несколько

месяцев я видела объявления и мужчин, и женщин – некоторые имели опыт, некоторые

нет. Понимаю, как женщина, да еще и без опыта работы на паруснике, я не самый

желаемый выбор. Но, как я уже говорила, я – трудяга, приличный повар, немного

сумасшедшая, ищущая приключений девушка, и я была бы признательна за такую

возможность. Надеюсь, вы хотя бы рассмотрите мой вариант.

Он сцепил руки и кивнул.

– Обещаю. И, несмотря на то, что сказал старина, это не только мое решение.

Я посмотрела через плечо, надеясь снова увидеть Гранта, но его не было.

– Спасибо, Квинн, – я встала и протянула ему руку.

– Пожалуйста.

Он пожал мне руку, затем я развернулась и спрыгнула с парусника.

– А все же откуда Вы знаете старину? – прокричал он.

– Я преподаю в одной из местных школ, и на прошлой неделе он приходил, чтобы

оставить пожертвование и рассказать детям о своих путешествиях.

Он щелкнул пальцами, будто то, что я сказала, стало для него прозрением.

– О–о–о–о, ты девушка из бара.

Глава 8

Я еще не встречала никого с именем Грант, и мне нравилось его звучание. Имя было

крепким и уверенным, каким он и был. Я знала о нем очень мало, кроме имени, того, что

он пожертвовал школе пять тысяч долларов и путешествовал по миру на судне с

названием «Представь». И он отлично рассказывал истории, что мне тоже нравилось.

Я наполняла солонки и перечницы, когда заметила его. Грант пленил меня, стоило

увидеть его. Он был красивым, да, но было что–то и в том, как расслабленно и уверенно

он нес себя, как улыбался, не мешкая даже в комнате, полной галдящих учеников, и мне

хотелось узнать о нем больше.

«The Islander Bar & Grill» был меньше, чем в миле от пристани, где ребята – и почти

все наши клиенты – оставляли лодки, всего в паре улиц от места, где я жила. В обществе

таких людей я никогда не знала, как долго клиенты будут здесь, когда они поплывут

дальше, в следующее кафе с блондинкой–официанткой. Я надеялась узнать его ради

шанса попасть на его парусник.

Прошло две недели после того, как он побывал в школе и оставил пожертвования и

неизгладимое впечатление. С тех пор я пару раз видела Квинна и даже немного

подружилась с ним. Он сидел в баре три мои обеденные смены один, и, как и

предупреждала Софи, он умел очаровывать.

Я расставила солонки и перечницы в баре, увидев, что они выбрали стол ближе к

воде. Квинн махнул мне через миг. Квинн был как инь, а Грант – янь. За минуты после

встречи он становился лучшим другом, директором и парнем. Он вел себя так, будто был

знаменитостью, которая не уйдет из ресторана, пока у входа не будут папарацци.

Поднятая голова, расправленные плечи, выпяченная грудь. В девяти случаях из десяти во

рту у него была зубочистка.

Квинн был душой вечеринки, даже если вечеринки не было. Он всегда кому–то

махал, давал пять другим, его болтовня не имела границ. Как и флирт. Он был юным,

мальчишеское очарование было на его красивом лице, и он выглядел как типичный моряк.

Светлые растрепанные волосы, загорелая кожа, мозолистые ладони. Я не видела его без

улыбки.

Я поспешила с меню, хотя знала, что они закажут – Софи говорила, что каждый

вечер они ели одинаково. Она же рассказала, что Грант всегда говорил ей мало, только

делал заказ, но был вежливым и оставлял ей хорошие чаевые. Я смотрела, как он садится

на стул, достает книгу в кожаной обложке на стол и опускает ладони на колени.

– Привет, ребята. Две кружки пива? – спросила я.

– Звучит отлично, – ответил Квинн и дал мне пять. – Ниран сегодня здесь? Он

должен мне пятьсот батов, – он сделал ударение на «т».

– Он на свадьбе, но скоро будет.

Ниран был местной знаменитостью, владельцем этого заведения, экспертом города, а

еще – священнослужителем.

– Никогда не знаешь, когда кто–то решить пожениться, – говаривал он.

Ниран был известен в обществе моряков по двум причинам: быстрые свадебные

церемонии возле моря и игра в карты с местными лодочниками. И когда он не занимался

баром, женил людей или пожимал руки, он играл в покер. К сожалению, он часто

проигрывал.

– Видимо, ваши напитки на нем, – я пожала плечами. – Я надеялась, что увижу вас

сегодня, – сказала я.

– Этот день отличается от других? – Квинн подмигнул.

Я закатила глаза, но невольно улыбнулась.

– Мы пересеклись с другими ребятами, – сказал он мне. – Мы должны были уже

отправляться на восток, но пришлось заказать деталь для двигателя, на это уйдет еще

неделя или две. Ты от нас еще не избавилась.

Я радостно улыбнулась.

– Грант, я хотела бы поблагодарить вас снова за вклад в Толтриз. Пылесосы и деньги

были использованы по назначению. И дети не прекращают говорить об обезьяне, что

побила вас в Индонезии.

Квинн с любопытством взглянул на него, Грант посмотрел на меня с улыбкой.

– Всегда пожалуйста. Я рад помочь. Правда.

Грант был выше Квинна. У него были длинноватые каштановые волосы и голубые

глаза, а его лицо было все время со щетиной. Его тело было мускулистым, но худым, и его

поведение всегда было вежливым и добрым. Но хотя веселый энтузиазм Квинна был

магнитом для многих людей, меня манила сдержанность Гранта.

Налив их напитки и отнеся чек за другой столик, я подошла к Квинну и Гранту с

подносом с двумя кружками пива и мисочкой фисташек в васаби.

– Что будет сегодня? Дайте угадаю. Чизбургер для Квинна? – сказала я, а потом. – И

лобстер для вас, Грант? – я обратилась к нему лично, но они были заняты стопкой

напечатанных страниц. Я пригляделась и увидела, что они изучают электронные письма

от МОС, Морского отделения связи, которое отправляло отчеты тем, кто хотел пересечь

Индийский океан из Таиланда в Оман. Многие клиенты приходили к нам ради

бесплатного Wi–Fi, чтобы проверить погоду и условия для плавания и перекусить

бургером. Никто не заказывал тайскую еду. Я всегда убирала со столов брошенные отчеты

МОС.

Я стояла и ждала ответа от Гранта, когда Квинн повернулся ко мне.

– Спасибо за пиво, Джесс, – сказал он. – Нам как обычно.

Я кивнула и прошла к бару, где Ниран ввел их заказ в компьютер.

– Привет, Ниран. Квинн тебя ищет, – сказала я.

– Ага.

Я тряхнула головой.

– Говорит, ты должен ему денег.

– Да, он победил меня, но до этого победа была моей. Дай чек другому, – сказал он.

– Гранту? – спросила я, выходя из–за бара, чтобы протереть стулья.

– Да.

– Бедный Грант заплатит за твой проигрыш в покере.

– Он не бедный. Квинн сказал, – Ниран схватил стакан из–под бара и налил себе

скотч и содовую. – Он тебе нравится. Ниран знает, – он постучал по лбу.

– Кто? Грант?

– Софи говорила, ты его искала. Сохнешь по нему? – спросил он.

Я улыбнулась.

– Нет, не сохну.

– Ты флиртуешь просто ужасно.

Я закатила глаза.

– Ты платишь за такое, так откуда тебе знать?

Он гордо улыбнулся.

– И я не пытаюсь флиртовать, я просто дружелюбна, пытаюсь лучше узнать их.

Отношения с клиентами, Ниран. Это работа, – я подмигнула. – Я думаю, что немного

странно, что они ходят к нам каждую ночь несколько недель, но он так и не поговорил с

нами. Ты не думаешь, что это странно? Квинн не умолкает, и Софи говорит, что Грант

едва ли слово произносит.

– Он говорит со мной, – сказал Ниран, вытирая кружку от пива тканью, а потом

поднося к свету над головой. – Чертова женская помада, – проворчал он.

– Да?

Он кивнул.

– Сказал, что ты раздражаешь и много на него пялишься.

Я бросила в Нирана ручкой, ударила его по плечу.

– Что он сказал?

– Что ты задаешь слишком много вопросов.

Я хмуро посмотрела на него.

– Я бы тебя ударила, если бы ты не был моим боссом.

– Ты слишком сильно любишь Нирана.

– Это точно.

– Этот Грант пришел сюда как–то днем на обед и оставил книгу. Я никогда не

убираю столы.

– Конечно, – добавила я. Ниран никогда не убирал столы.

– И он вернулся через час. Очень переживал, но книга была на месте, – он

улыбнулся. – Хорошо, что я не убираю.

Грант постоянно был с этой книгой, по крайней мере, когда приходил к бару. Я

думала, что это был журнал. Туда не уместились бы карты, но, может, он был писателем.

От этого мне захотелось услышать больше его историй.

Они с Квинном оживленно болтали, когда я принесла их еду, и я оставила их и

удержалась от вопроса, нужно ли им что–то еще. Я не хотела подтверждать слова Нирана.

Глава 9

На следующий день Квинн пришел один и сел за барную стойку.

– Эй, – сказала я, опустив перед ним подставку. – Пиво?

– Водку со льдом.

– С лаймом?

Он покачал головой.

Я налила напиток и поставила перед ним, пока он с улыбкой копался в телефоне.

– Получил прошлой ночью телефон счастливицы? – спросила я.

Он посмотрел на меня, как на выжившую из ума, и покачал головой.

– Не я. Самая красивая девушка в мире ждет меня в Майами. Мне повезло.

Я улыбнулась, удивленная тому, что у него есть девушка. Софи будет разочарована.

– Так–так–так, а я и не знала. Рада за тебя, Квинн. Как ее зовут?

Он показал мне ее фотографию на телефоне.

– Бриджит.

Я посмотрела на экран и увидела красивую молодую женщину с длинными темными

волосами и темными глазами. Ее лицо было снято близко, словно она сама делала

фотографию, и она застенчиво улыбалась.

– Красивая, – сказала я.

Он улыбнулся.

– Мы вместе с первого курса колледжа, уже почти семь лет.

– Я бы не догадалась.

– Она знает, что я заигрываю, но границу не перехожу, – он подмигнул.

– Семь лет. Вы уже давно встречаетесь. Не думали о браке?

– Я хочу сделать ей предложение, когда вернусь в Штаты.

Я опустила ладони на бар.

– А до этого ты разобьешь несколько сердец по всему миру, да? – я подмигнула. –

Поздравляю с грядущей помолвкой, – сказала я и подняла стакан ананасового сока в тосте.

– Ты от ее сообщения так сиял?

Он кивнул.

– Рада за тебя, Квинн. Ты милый, и приятно знать, что такие парни еще существуют.

Он вскинул брови.

– О, женские насмешки?

– Нет, просто… я не так счастлива в любви, как ты.

– Милая блондинка из Америки, приносящая пиво уставшим морякам? Любовь тебя

обязательно настигнет.

– Спасибо, – я закатила глаза и прошла к кассе.

– Откуда ты?

– Из Индианы.

– Там тебя никто не ждет?

Я повернулась и прижалась к стойке. У меня было несколько парней раньше, но

ничего серьезного. Когда я была в колледже, я чуть больше года встречалась с парнем по

имени Грег Ван Дер Хейде, но Грег тогда представлял все то, что ожидали от меня, не

отвечая тому, какой была я сама.

Он родился и вырос в Индиане, не собирался покидать город, а путешествие для него

ограничивалось поездкой на футбольный стадион. Все мои предложения поехать куда–

нибудь дальше пресекались. Не поймите меня превратно, я хотела любви. Потные ладони,

колотящееся сердце, волнение, предвкушение, страсть. Я хотела, чтобы он входил в

комнату, и у меня перехватывало дыхание. Чтобы понимал меня без слов. Чтобы он ценил

мое счастье и благополучие, а я – его. Чтобы я могла рассказать ему о себе и своих мечтах.

Чтобы я могла любить его так, как никого другого.

Он где–то был. Но это был не Грег Ван Дей Хейде.

Хуже было то, что Кэролайн видела в нем потенциального мужа для меня. Не в нем,

а даже в его образе. Она молилась на него, и когда я сказала ей, что порвала с ним, она не

разговаривала со мной десять дней. Она всегда искала того, кто привяжет меня к дому.

Желудок сжался, когда я поняла, что не писала ей три дня.

Я посмотрела на Квинна, ждущего ответа.

– Нет, меня никто не ждет.

Квинн сделал глоток своего напитка, а потом его глаза расширились, словно он что–

то придумал.

– Эй, мы с Грантом и парой друзей на пару дней отправимся в Бангкок. Почему бы

вам с Софи не присоединиться? Вас же смогут отпустить?

Я моргнула и задумалась.

– Когда отправляетесь? Мне нужно уточнить со школой, – сказала я.

– Мы вылетаем в пятницу и проведем там пару дней. Сколько у тебя работ? –

спросил он с ухмылкой.

– Две, умник, – я бросила в него мокрую тряпку. – Я бы хотела отправиться, но вряд

ли смогу оплатить полет. Я только оплатила аренду на прошлой неделе, а зарплата будет

не раньше следующей недели.

– Грант бронирует самолет, так что не переживай, – сказал он.

– Бронирует самолет? Весь?

– Не 747, балда. Маленький чартерный самолет. Старина путешествует со стилем,

если понимаешь меня.

Я не знала, о чем он, но сделала вид, что поняла.

– И… что с Гранта? Его дома ждет «Бриджит», как тебя? – спросила я, изображая

безразличие. – Как может быть такой красавчик не женат?

Квинн собирался ответить, посвятив меня в детали, что я хотела узнать, но пожал

плечами и покачал головой.

Я хотела спросить у Квинна больше о личной жизни Гранта, но передумала. Лучше

узнать самой, чем он расскажет Гранту, что я лезла не в свои дела.

– Я узнаю, смогу ли поехать. Дети сейчас на каникулах, так что все зависит от того,

отпустит ли Ниран нас с Софи. Но спасибо за приглашение. Звучит весело. Я дам знать,

какой ответ.

– Конечно, – он встал и оставил деньги на стойке.

– Грант знает, что ты раздаешь места на его самолете? – спросила я, пока он не ушел.

– Ему все равно.

– Где он сегодня?

– Встречается с людьми насчет путешествия. Пытается выбрать лучший курс.

Я кивнула.

– Вы уже нашли себе помощника в команду?

Он посмотрел на телефон и ответил:

– Еще нет, прости. Нам нужно поговорить с несколькими людьми, решить проблемы

с расписанием. Как только мы пересечем Индийский океан и попадем в Египет, я смогу

отправиться в Штаты. Грант хотел встретиться с несколькими людьми и новым членом

команды в Средиземном море. Все это еще не решено. Многие пытаются найти лучший

курс от Шри–Ланки через Аденский залив в Красное море. Нужно многое продумать.

Плыть по прямой, как мы хотели, или изменить маршрут. Некоторые хотят плыть

группой, чтобы миновать, – он показал цитату пальцами, – «опасные зоны» вместе. Мы

могли бы отправиться с ними, но нам нужно сначала найти третьего в команду.

Насколько я поняла, пока жила и работала среди моряков Таиланда, сомалийские

пираты в последнее время заняли Аденский залив между Индийским океаном и Красным

морем, хотя многие говорили, пиратов интересуют крупные корабли с большим

экипажем, чтобы можно было попросить выкуп, а не парусники.

Он продолжал:

– Как я и говорил, мы будем тут, скорее всего, на Новый год, а отправимся в январе,

так что тебе придется еще потерпеть Квинна, – он встал и сунул телефон в карман. –

Постарайся присоединиться к нам на следующей неделе. Это всего на пару дней, – сказал

он и пошел, напевая «One Night in Bangkok».

Я хотела полететь с ними, но больше всего я хотела поплыть на «Представь». Я всю

жизнь ждала знаков, шансов и моментов. Ходила в церковь и молилась о том, что другие

не одобрили бы. Желала, чтобы мне представился шанс сделать то, что я хочу, а не что

мне говорили. Если бы я не потеряла работу в Индиане, я бы не лежала на кровати в

Таиланде, обдумывая следующий вызов. На паруснике с Грантом я могла снова взять

жизнь за рога – или паруса – и маленькое приключение меня очень радовало.

И хотя «идеальный шанс» был не моим решением, я все еще считала это знаком,

которому нужно следовать. Толтриз могли подменить меня, другие учителя все время

приходили и уходили, Ниран придержит работу для меня, я это знала. Как долго это

займет? Пару недель? Месяц? Я приберегла достаточно, чтобы оплатить комнату, это не

будет проблемой. Я знала, что смогу. Я хотела сделать это, я хотела, чтобы это

произошло.

После ужина я быстро приняла душ и поехала к воде. Закрепив замок велосипеда, я

прошла к пристани. Воздух пах морской жизнью. Небо было темным, но пристань озарял

ряд древних фонарей. Почти как дорожки для лодок. Я шла от одного конца к другому,

наслаждаясь тихим воздухом и плеском воды о лодки, когда увидела его.

Грант сидел на краю пирса в десяти ярдах от меня, прислонялся к деревянному

столбику и курил сигару, его книга в кожаной обложке была рядом с ним. Я замерла и

смотрела. Его правая рука лежала на согнутом колене, а другая нога свисала с края.

Прошли две минуты, и он ощутил мой взгляд. Я помахала, когда он повернулся и заметил

меня.

Хотя казалось, что прошла вечность, он встал через пару секунд и пошел ко мне. Мое

сердце забилось быстрее, пока он приближался, но я держала себя в руках. Я не искала его

– по крайней мере, сознательно – но я была рада случайной встрече.

– Здравствуй, – сказал он, приближаясь.

– Привет, Грант.

– Прошу, зови меня мистер Флинн, – пошутил он. – Что привело тебя сюда в такой

час?

Я потерла шею.

– Просто гуляю. Я все время проезжаю тут на велосипеде с тех пор, как переехала в

Таиланд. Захотелось сделать это еще раз ночью.

– Ясно.

– Я не хотела помешать, – я указала на его сигару.

– И не помешала.

Во рту пересохло, я сделала глоток из бутылки с водой.

– Квинн упоминал, что пригласил нас с Софи в Бангкок?

Он кивнул.

– Звучит весело, и, если меня отпустят, я была бы рада присоединиться. Я там ни

разу не была.

Он выдохнул дым и сунул другую руку в карман.

– Сообщи, если тебе удастся отпроситься, – его голос дрожал во мне. – Квинн

говорит, ты из Индианы.

– Да.

– Что занесло тебя сюда?

Я отвела взгляд, обдумывая его вопрос.

– Многое… и ничего особенного, если честно. Я росла в тесном обществе фермеров

и всегда искала повода уехать, – я замолчала. – Звучит как–то эгоистично.

– Звучит храбро, как по мне.

Я посмотрела на него и улыбнулась.

– Спасибо.

Он открыл рот, словно хотел заговорить, но кивнул вместо этого.

– Я рада, что встретила вас.

– Это было задумано? – спросил он.

Я посмотрела на выражение его лица.

– Возможно, – я пожала плечами и ответила на его дьявольскую усмешку своей. –

Думаю, мне пора идти, – сказала я.

– Рад встрече, Джессика. Хорошего вечера.

– И вам, – сказала я, повернулась и пошла, ощущая на спине его взгляд.

Может, я не пришла сюда в поисках Гранта, но была рада, что мы пересеклись. Я

хотела быть ближе к лодкам и воде, чтобы понять, было мое желание путешествовать с

Грантом и Квинном вспышкой безумия или настоящим желанием. Тут я получила ответ.

Глава 10

Как только я прибыла на работу на следующий день, я попросила у Нирана

выходные для поездки в Бангкок.

– Сперва отработаешь свои смены.

– Софи сказала, что прикроет меня, потому что прилетает ее кузина, и она не сможет

отправиться со мной.

– Не занимайся с ним сексом.

Я издала смешок и уставилась на него.

– Это вопрос или предсказание.

Он пожал плечами и похлопал глазами, а потом опустил ладони на мои плечи.

– Ты моя хорошая девочка.

– Да?

Он кивнул и прижал ладонь к своей груди.

– У тебя хорошее сердце, я это сразу увидел. Ниран знает.

Я склонилась и обняла его.

– Хорошее сердце замечает другое.

Он похлопал меня по голове.

– Может, секс все–таки можно, – сказал он и ушел. Но сперва захватил колоду карт.

Когда я увидела ребят за ужином этой ночью, я не могла дождаться, когда сообщу

им, что могу отправиться в Бангкок с ними, но мешкала, пока Грант не остался один, а

Квинн пошел к друзьям в баре.

– Привет, Грант, – сказала я.

Он склонялся над своим телефоном, едва взглянул на меня и ответил:

– Привет, Джессика.

Я кашлянула и проверила, что Квинн еще у бара.

– Я просто хотела сказать, что смогла отпроситься, чтобы отправиться на следующей

неделе с вами.

Он опустил телефон на стол и посмотрел на меня.

– Это хорошо. Будет весело, – сказал он и повернулся к страницам записей и карт на

столе перед ним.

– Вы уже примете к тому времени решение о команде? – спросила я и замолчала. Он

повернулся в мою сторону и вскинул бровь. Я сунула ладони в карманы джинсовых шорт,

пытаясь подавить нервы.

Грант впервые разглядывал меня. Мне пришлось даже заправить волосы за ухо и

потереть шею. Его лицо было сочувствующим, он сжимал губы, пока улыбался, а потом

сказал:

– Ты настойчивая.

– Я просто хочу знать, вернуть свое объявление на доску или нет. Уверена, вы

понимаете. Неопытные женщины в команду сейчас так востребованы.

Он улыбнулся.

– Могу представить.

Он начал отворачиваться от меня, и я коснулась кончиками пальцев его плеча на миг.

– Квинн сказал, что у него не было опыта, когда его взяли в команду. И…

Он покачал головой, не дав мне закончить.

– Это слишком опасно. Поверь, я получил пару тревожных отчетов от МОС. Это не

место для красивой юной девушки, как ты.

Я насладилась его комментарием, переминаясь с ноги на ногу, скрестив руки перед

собой. Он так легко назвал меня красивой, это можно было считать комплиментом. А еще

он назвал меня юной.

– Я одного возраста с Квинном, – отметила я.

– Да?

– Да, – сказала я и подумала. – Ладно, он на два года старше. Но все равно близко, да

и к чему тут возраст?

– Возраст ни при чем. Но это не место для тебя. Я не хотел, чтобы прозвучало так,

будто ты слишком юна. Я извиняюсь.

Я выдвинула металлический стул из–за стола.

– Можно?

Он жестом пригласил меня сесть. Я глубоко вдохнула и начала:

– Знаю, я для вас незнакомка, но я готова рисковать, готова к приключениям,

называйте это как хотите.

– Это опасности, а не приключения, – напомнил он.

Я решительно выдохнула.

– Моя мама умерла пару месяцев назад перед тем, как я переехала сюда, – я

замолчала и на миг отвела взгляд. Грант опустил ладони на колени, откинулся на спинку

стула и смотрел на меня. – Вскоре после ее похорон я ощутила, как что–то меняется во

мне. Мы не были очень близки с ней, но почему–то я ощутила свободу, когда она умерла.

Словно мне теперь позволено то, что было запрещено раньше. Потому я в Таиланде, в

тысяче миль от заурядности, что душила меня в Индиане, – он разглядывал меня, пока я

продолжала. – Когда Квинн написал мне и пригласил на собеседование, я ощутила то же

самое. Будто я должна это сделать, – я замолчала, чтобы по его взгляду понять, насколько

безумно звучала.

Он провел рукой по волосам и долго смотрел на меня, а потом ответил:

– Я это ценю.

– Просто подумайте об этом.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я ощущала, как он пытается понять меня. Его

точеные черты были еще привлекательнее вблизи.

– У вас такие темные ресницы, – сказала я. Слова вырвались, делая меня настоящей

сумасшедшей в его глазах, если я до этого не казалась ему такой.

Он издал смешок и на миг отвел взгляд.

– Хорошо. Я подумаю об этом.

– Спасибо! – завопила я как наивная девочка, хотя только что уверяла его, что я

старше, а потом взяла себя в руки. – Спасибо, Грант. Это все, чего я прошу.

– Я не знаю, как долго мы будем в пути. Ты сможешь сохранить работу здесь? Я не

хочу мешать.

– Я больше переживаю за школу, но у меня будет отпуск на месяц, и я поговорю с

директором. Конечно, если вы меня возьмете.

– Разве не ты директор? – спросил он.

– Я – помощница директора, большую часть времени я учу английскому.

– Да? – он сел прямее. – Я заметил, что возраст у детей разный.

– Они разного возраста, но примерно на одном уровне по чтению. У нашей школы

мало денег, в отличие от американских, так что мы работаем с тем, что есть. У нас есть

немного книг, как вы могли заметить, но основных школьных предметов… мало.

Карандаши, блокноты, ножницы. Все такое Мы с работниками покупаем то, что можем,

на пожертвования.

Грант улыбнулся мне.

– Вижу, тебе нравится твое дело.

– Спасибо. На самом деле нравится.

Квинн подошел через миг.

– Как ты нальешь мне пиво, если сидишь тут? – спросил он, взлохматив мои волосы

рукой.

Я встала и пригладила волосы.

– Я лечу с вами в Бангкок.

Он поднял руку, чтобы дать пять.

Глава 11

– Ладно, ребята! – сказала я, хлопая в ладоши, пытаясь привлечь внимание учеников.

– Пора убирать. Верните фломастеры в корзинку, несите мне рисунки и выстраивайтесь у

стены.

Дети быстро сделали так, кроме Алака, который всегда был в своем мире, все еще

рисовал, когда я подошла к его парте.

– Алак, милый, пора убирать.

Он посмотрел на меня и сверкнул беззубой улыбкой.

– Еще один потерял? – рассмеялась я, указывая на дырку у него во рту.

Он радостно закивал и высунул там язык.

– Тебе лучше поскорее обзавестись зубами, а то придется всю жизнь пить молоко!

Его глаза загорелись, он прыгнул в мои руки. Алак любил обниматься, и мне это в

нем нравилось, так что дала ему так повисеть пару секунд и забрала рисунок. Он стал мне

семьей. Мы встречались по утрам в воскресенье, вместе носили белье в прачечную, я

приносила ему еду, чтобы покормить кучу бродячих котов и котят возле прачечной. Он

звал их прачкотами. Он любил котов, но его тетя запрещала зверей в доме.

– Красиво, – медленно сказала я. – Кра–си–во! Ты нарисовал лучшие цветы, знаешь?

– Да, – сказал он и снова меня обнял.

– Ладно, милый, догоняй других ребят.

– Да, – повторил он и побежал к остальным, и они ушли большой компанией.

А я выпрямилась и увидела Гранта на пороге с рюкзаком за плечом и улыбкой на

лице.

– Привет, Грант. Какой сюрприз, – я опустила рисунок Алака на свой стол. – Что ты

здесь делаешь?

Он прошел в класс, осмотрел всю комнату, а потом опустил рюкзак на стол учителя.

Он был в длинных шортах, на голове были солнцезащитные очки, белая хлопковая

футболка подчеркивала загорелую кожу.

– Я принес немного припасов.

Я потрясенно покачала головой.

– Ты… ого, спасибо. Это так мило с твоей стороны. Но ты уже так много сделал.

– Но вам не помешала бы помощь. Пустяки. Я отправил Квинна в магазин. В

коридоре еще десять сумок с вещами.

Я улыбалась, но рот был широко открыт.

– Боже, – я не могла скрыть потрясение. – Не знаю, что сказать. Большое спасибо.

Он пожал плечами.

– Рад помочь, – сказал он, сунул руки в карманы и пошел к доске, где висели почти

все рисунки детей и домашняя работа. Он посмотрел на их работы, даже заглянул под те,

что прикрывали другие рисунки.

Я тихо стояла и смотрела, как он ходит по классу. Он был на моей зоне, и я ощущала

его. Он пересек барьер между нашими мирами и узнавал меня, хотел того или нет. Я была

так заинтригована и удивлена, что не знала, как выразить благодарность. Смущение мало

помогало, и я старалась удержать его здесь.

– Может, что–то принести? – спросила я. – Не так. Будешь чашку теплой воды?

Он понюхал.

– Не стоит, – сказал он и сел за парту. – Может, в этот раз историю расскажешь ты.

Я скрестила руки.

– Я была только здесь.

– Тогда расскажи, откуда ты.

Я прислонилась к столу. Редкие хотели знать о моей родине. Я скривилась, пока

думала, как показать это хоть немного интересно.

– Посмотрим. Я жила без приключений в Волкоттвилле. Восемьсот людей. Никаких

пробок. Если кто и встретится на перекрестке, нужно просто помахать, и тебя пропустят…

и останется только стыд, что заставил другого человека ждать. А еще там общество

амишей, так что часто встречаются лошади с каретами, и их приходится пропускать, ведь

лошади начинают закатывать глаза.

Он рассмеялся.

– Это типичный городок с церковью, футболом в старшей школе, который там

главный источник развлечений. А еще ярмарка ГРСЗ.

– ГРСЗ?

– Это молодежная организация, это Голова, Руки, Сердце и Здоровье. Некоторые

дети продают на аукционе овец и свиней. Другие пекут или шьют одежду, но у меня это

не получалось из–за «нехватки энтузиазма», как мне говорили, так что я показывала

лошадей. Все лето я каталась каждый день после дел в классе. А потом чистила стойла,

ухаживала за лошадьми и тренировала их. Если я получала за каждый раз доллар, отец

говорил мне улучшать навыки. Мне хватало, чтобы нанять кого–нибудь вместо меня.

– Звучит чудесно.

– Что именно?

– Все это. Кусочек Америки, – сказал он с тоской во взгляде.

– Тоскуешь по дому?

Он ответил не сразу.

– Ни капли, – он встал. – Мне пора на борт. Нужно поработать с генератором.

Я опустила взгляд, а потом вскинула руки.

– Могу я хоть тебя обнять? – спросила я, пройдя к нему. – Я люблю объятия, –

сказала я. Кто мог сопротивляться такому? Я не смогла бы.

Он повернулся ко мне, я встала на цыпочки и обвила руками его плечи и шею. Он

нежно похлопал меня по спине, и я вдохнула его запах. Он пах величественно, влажно и

крепко. Как Посейдон, царь моря.

Я заговорила, когда он медленно ослабил хватку:

– Даже не смогу описать, как много это значит для детей. Особенно, когда они тебя

слушали, – я опустилась на пятки, но смотрела ему в глаза.

– Я всегда рад. Спасибо, что рассказала о себе.

Я кивнула.

– Спасибо, что спросил.

– Увидимся, – он повернулся, чтобы уйти.

– Грант? – я не хотела, чтобы он уходил.

Он замер и посмотрел на меня через левое плечо.

– Ты еще не принял решение насчет экипажа?

Он улыбнулся глазами.

– Принял, – сказал он и ушел.

Глава 12

Я работала в обеденную смену в субботу, когда Квинн прошел в бар с кепкой с

надписью «Сделай это со мной».

– Утречко, Джесс.

Я посмотрела на часы.

– Уже почти два, – сказала я, упершись локтями в стойку, скрестив руки.

– Ты серьезно хочешь на борт? Грант говорит, никак не угомонишься.

Я выпрямилась.

– Да.

– Ты уже была в море? – спросил он, взяв зубочистку и сунув в рот.

– Нет.

– А на борту?

– Много раз.

Он кивнул.

– Есть морская болезнь?

– Нет.

– Любишь виски?

– Нет.

– Не против плесени на полотенцах и грязных туалетов? – спросил он с улыбкой.

– Нет.

– Теперь ты точно врешь, – сказал он.

Я поставила перед ним стакан воды со льдом.

– Я считаю, что опыт будет незабываемым, и я буду стараться. Обещаю, что это не

просто ради отпуска.

– Хорошо, потому что отдыха не будет. Нам нужен третий, чтобы разделить смены,

чтобы каждый мог хоть немного спать.

– Это я могу, – сказала я. – И мне нужно мало сна. Я часто читаю до полуночи, а в

шесть уже встаю на работу.

Он похлопал по стойке и встал.

– Я говорил Гранту, что это хорошая идея. Всего пару недель, угрозы всегда одни.

Грант во главе, так что переживать не о чем, – улыбнулся он. – И кораблю не помешала

бы женская рука.

Я была рада, что он на моей стороне.

– Одно только тревожит, – сказала я.

– Что? – спросил он.

– Грант. Я не могу его понять. И, по–моему, он меня недолюбливает.

Квинн закатил глаза.

– Старина? Ты ему нравишься. Ему все нравятся. Он просто крепкий орешек.

Я покачала головой.

– Нет, это понятно. Прозвучало глупо. Я о том, что он мало говорит, а на борту как–

то придется общаться.

– Он будет много говорить. Просто… – Квинн оглянулся. Я ждала, что он объяснит,

но он не стал. – Ничего. Он будет в порядке, а ты нам поможешь.

Было интересно, что он не сказал, но я не хотела лезть.

– Я рада, что ты на моей стороне. Надеюсь, это поможет.

– Ему нужно скорее принять решение, потому что мне нужно вернуться в Штаты в

начале марта.

– Надеюсь, я смогу к вам присоединиться.

– И я, но сначала Бангкок. У тебя есть короткие юбки?

Я бросила в него оливкой.

В пятницу я приехала на такси к заднему входу аэропорта Пхукета, где пускали на

частные рейсы. Я заплатила водителю, прошла через ворота к маленькому белому

самолету, какой мог быть у звезды экрана. Лестница спускалась к земле, тележка была

рядом с ней, и двое мужчин обсуждали документы.

Я пошла к самолету, и тут Квинн появился на вершине лестницы, сунул два пальца в

рот и свистнул.

– Скорее, женщина!

Я надела лямки рюкзака на оба плеча, побежала, и тележка катилась за мной. Двое

таиландцев улыбнулись мне, когда я забралась на борт. Квинн забрал мой рюкзак и сказал