Невыносимая для Мерзавца

Глава 37

Вера

Сердце почему-то было не на месте. Сама устроила очередную авантюру, а теперь сама и мучаюсь.

Мой доблестный принц Мятежный вдруг как-то слишком внезапно перестал дозваниваться до меня. Телефон вот уже час лежит на парте, убивая своим молчанием, а рука так и тянется написать хоть сообщение, что ли.

А вдруг ему плохо?

Инфаркт? Инсульт?

Лежит там мой бедненький Мятежный среди груды коробок с мебелью и шепчет: «Груша… Грушенька… Помоги!»

Сама придумала, сама поверила, так реалистичны были мои эмоции, что на глаза слёзы навернулись. Меня затрясло от ужаса! Дура…

Верка! Ну такая ты дура! Ну что тебе вдруг вздумалось переделывать его дом, будто сама в нём жить собралась.

Да кого я обманываю?

Уже живу. И вещи перевезла, и ванную отжала, заполонив своими ароматными женскими штучками. Начала с зубной щётки и крема, а закончилось тампонами в ящике, где лежат его бритвы. Ждала истерики, смешков или лекции о том, что слишком резко пересекла границу его суверенного государства.

Но мой Мятежный оказался глух, слеп и безмятежен…

Не реагировал ни на что. Непробиваемый просто!

Я не то чтобы шла по грани в поисках предела его терпения. Нет… Мне просто было жутко необходимо заполнить собой весь воздух вокруг него. Пусть видит меня даже в отражении серебряных столовых приборов, пусть только на меня смотрит! Это желание было жгучим, непроходящим, схожим с потребностью дышать.

Он – мой вдох… Порция живительного кислорода, от которого кружится голова, путаются мысли, а кровь вскипает, как по щелчку.

Сначала пугалась этой реакции, пыталась бороться, сопротивляться, но Слава всё видел, понимал и не сдавался.

Вот он говорит, что я чеку сорвала, стоп-кран вырвала с корнем, но мне кажется, что не было этих предохранителей у него никогда! И единственное, что могло сдержать Мятежного – мозг. Но когда мы вместе, в глазах этого мужчины вспыхивает такое пламя, что извилины вырубаются не только у него, но и у меня. Ну не выдерживают пробки этого напряжения! Того и гляди – дом полыхнёт синим пламенем.

Страсть? Похоть?

Нет… Потому что тогда откуда эта тоска, что топит сердце, как только звонит будильник? Ты начинаешь уже скучать, пытаешься урвать последние мгновения ласки, нежности, надышаться им, как ненормальная.

Это любовь…

И вновь эти опасные слова ошпарили нутро пламенем, с которым не справятся даже самые горячие пожарные. Да весь мир меркнет, когда на горизонте появляется мой любимый мужчина.

В его руках я становлюсь крошечной, нежной девчонкой, аккуратно кладу своё трепещущее сердечко ему в руки, наблюдая, как он бережно накрывает его подрагивающими пальцами, боясь разбить…

Из мыслей меня вырвал звонок, оглашающий конец пары. Вздрогнула и схватила телефон, первым делом набирая вызубренный номер.

– Да, Груша, – его голос мягкой поволокой тумана пронёсся по крови, замедляя моё сердцебиение.

– Слав, ты где? Заберёшь меня? – суетливо проговорила я первое, что пришло в голову. Расталкивала однокурсников, пробираясь к коридору, где можно поговорить без лишних ушей.

– Ты же на машине уехала. Что случилось? Ты в порядке?

– Всё хорошо, да я просто… Ты сердишься, да? – опустилась на подоконник, поджимая под себя ноги. – Знаю-знаю… Я невыносимая, вздорная и порою веду себя, как заноза в заднице. Да я уже себя сто раз прокляла, что заказала эту мебель. Мятежный, дорогой, ну не специально у меня всё это выходит. Ну не виновата я! Ночь, томный свет экрана телефона, твой мирный храп, интернет, красивые референсы дизайнерских решений… И всё! Дальше всё как в тумане! Я ж в зомби превращаюсь… Спать не могу, есть не могу, перед глазами и жёлтенькие кресла, и комодик с каменной столешницей, и кровать с балдахином, как я в детстве мечтала… Этот сайт просто вскружил мне голову! Но у нас с ним ничего серьёзного, ты не думай. Так… разовое увлечение.

– Грушенька, Боже мой! Что я слышу? Это что – покаяние? – Слава так внезапно рассмеялся, что я чуть из рук телефон не выронила. – Выброси все глупости из своей головы. Всё хорошо.

– Точно?

– Точно-точно. Меня тут в офис выдернули, а потом в Приморск нужно сгонять. Ты там только не вздумай мебель одна собирать. Хоть Добби попроси, что ли.

– Я им выходной дала, мужики и так натерпелись, пока тропинку пять раз переделывали, – выдохнула напряжение, вслушиваясь в голос Мятежного. Вроде, не злится… Спокоен, как всегда. – А во сколько ты приедешь?

– К ужину должен быть. Ты там не балуйся, пиши мне. Договорились?

– Есть, шеф! – рассмеялась, с жалостью отбивая звонок, а так хотелось сказать: «Люблю…». Но не стала, не осмелилась.

Остальные пары прошли довольно спокойно, даже преподы не бесили. Распрощавшись с однокурсниками, я выбежала на улицу, вдохнула стылый влажный воздух и рассмеялась. Бежала, как ненормальная, к своей машине, уже мысленно придумывая, что приготовить на ужин.

Моему желанию покорить его сердце своими кулинарными способностями уже целых три недели. Я даже на курсы записалась! Строчила в блокнотик секреты мягкости стейков, сочности рыбы и комбинации сочетаний вин, как чокнутая, одержимая. Мятежный сдастся… Я перекрою своей безупречностью каждую из его баб! Да у него звёзды рассыпаться перед глазами будут от любви. Обещаю, Мятежный… Клянусь!

– Вера! – услышала знакомый голос, как только пикнула сигнализацией своей «малышки».

– Вадя? – братик улыбался и курил, прислонившись к своему чёрному танку, поджавшему меня на парковке. – Что… Что ты тут делаешь?

– Ты забыла, что сегодня суббота? – он прищурился, так странно осматривая меня с ног до головы, словно год не видел… Чёрт! А сколько мы не виделись? Блииин… – Отец меня уже с утра взгрел, что ты пропустила два семейных ужина по выходным. Ну? Оправдания есть?

– Суббота? Правда? Вадюша, я совсем замоталась с этой учёбой, – заикалась, пытаясь успокоиться, лишь бы не выдать свою ложь. Обняла Вадю, прижалась, и улыбка сама растянулась. Эх, братик, ты даже не представляешь, как я счастлива…

То, что я вынуждена молчать, врать и утаивать – убивало меня. Порой пыталась договориться со своим упрямством, убеждая в том, что нет такой силы, что могла бы разлучить нас с Мятежным. Ну что, они меня в угол поставят? Накажут? Лишат шоколада и домой заберут? Так я, вроде, взрослая уже. Я просто боялась…

Казалось, тот мир, что сотворился между нами – просто идеален. В нём нет места другим, даже если то моя семья. Мне нравились тишина, покой, откровение тех минут, когда мы рядом. И дело даже не в сексе, где ты с каждым оргазмом умираешь физически, это скорее что-то ментальное, неявное… Вроде того чувства, когда ты просыпаешься от его объятий, от горячего дыхания в затылок или тяжелой ладони, готовой укрыть тебя ото всех…

– Вот и отлично, – Вадя подмигнул, забрал у меня сумку, ключи от машины и махнул в сторону своего авто. – В понедельник я тебя лично доставлю в универ к первой паре, так что пусть тут постоит. Ой, Верка, планы у меня наполеоновские. Значит, едем сначала на рынок, а потом тряхнём стариной и закатим пир на весь мир?

– Сегодня? – я не просто шла, Вадя меня за локоток вёл, будто я овца дикая, готовая сбежать от него.

– Ага, – брат помог усесться, захлопнул дверь. Видок у него был какой-то странный… Загадочная полуулыбка, пристальный колкий взгляд и подрагивающие в ухмылке губы. – Пригласим Раевских, Каратика, даже Горозия обещался приехать завтра вместе с Куталадзе. Ну, что ты куксишься? Сколько лет назад мы вот так собирались? Или ты против провести выходные с родным братиком?

– Чё, прям все выходные? – моему возмущению не было предела! Как я буду улыбаться, смотреть всем в глаза, зная, что в соседнем доме тоскует моя любовь?

– А что такое? Ты же для этого с утра мне фуру мебели отправила? Это же намёк на то, что моей сестрёнке нет места в доме? Видишь, Вадик какой умный, – брат щёлкнул меня по носу и вклинился в плотный поток движения. – Считай, ошибку свою я признал. Каюсь, винюсь, стыжусь. Кстати, я почти всё собрал, Вер, поэтому спать будешь с комфортом…

Чёрт… И почему мне кажется, что я слышу в его словах издёвку?