Невыносимое счастье опера Волкова

Глава 16

Глава 16

Нина

– Как ты себя чувствуешь, Синичкина? – присаживаюсь на лавочку, взглядом провожая побежавшую за мороженым Ру.

– Удивительно бодро. Если бы не заключение врача, я бы, наверное, о беременности узнала, только когда роды начались, – хохочет в трубку Лада.

– Этой новостью ты, конечно, меня убила! В хорошем смысле. Представляю, как тебя потрясло в кабинете врача, но вы молодцы, ребят! Так держать, и к моим сорока годам у меня будет целая любимая банда крестниц и крестников!

– А лучше бы детей, м?

– Тю-ю-ю, нет. Я уже смирилась. Жена из меня плохая. Встречать с работы не люблю, нежности не люблю, убираться – убиться легче! Да и я ведь даже готовить не умею, помнишь? Кому такое счастье надо? Это как открыть список идеальной жены и вычеркнуть ВСЕ пункты! – смеюсь, ковыряя носком кроссовка асфальт. На ум почему-то сразу Волков приходит. Взгляд его ошалевший тогда, в машине, когда я сказала, что проблема не в нем, а во мне. А ведь так оно и есть! Но ужасней всего, что я знаю, что он был бы готов принять меня со всеми моими недостатками. Принять и любить. Но как надолго хватит его чувств, когда жена окажется совершенно непригодной для ведения быта? Боюсь, этот “корабль” слишком быстро потонет…

Неделя отмотала, а мы, как и было оговорено, больше не виделись, не созванивались и даже не переписывались. Точку поставили такую, что ее даже из космоса видно. Жалею ли я? Скажем так, успокаиваю себя мыслью, что так надо. Так правильно. Этого достаточно.

– Так что, – договариваю, – вы будете моими аистами. У вас с Ромкой классно получается. Да и карапузы у вас будут самые очаровательные, гены пальцами не задавишь!

Моя лучшая подруга заливисто смеется, а потом вздыхает и сокровенным шепотом выдает:

– Все так закрутилось, Нин… Иногда я до сих пор боюсь, что это счастье у меня кто-то возьмет и заберет. Беременность, предложение, кондитерская своя… Левушка с Марусей безумно Ромку полюбили. Он буквально стал нашим всем! Страшно что-то. Накатывает временами. Это, наверное, гормональное, да?

– Вот именно! Брось эти беременные глупости, поняла? Мысли материальны, Синичкина. Не притягивай к себе всякую гадость. Даже думать об этом не смей! Идет?

– Идет. А ты? Правда даже интрижку ни с каким горячим южанином не завела?

Губу прикусываю. Не люблю я врать Синичкиной, ой, как не люблю! Они с Ромкой – ее уже почти мужем – мои единственные самые близкие люди на данный момент. Вранье с моей стороны смотрится как предательство. Но и говорить сейчас о Вике нет сил эмоциональных.

– Я расскажу тебе как-нибудь позже. Хорошо?

– Это не “нет”...

– Но это и не “да”, – смеюсь.

– Ла-а-адно, – тянет Синичкина-Бурменцева, – я запомнила. Тогда жду тебя и твоего “плюс один” на нашей свадьбе двадцать пятого мая.

– Мая?! То есть, как мая?! Вы же хотели в июне…

– С пузом до подбородка? Ой, не-не, мы с Ромкой, а вернее, Ромка подсуетился, и свадьбу перенесли на месяц. Уже начали приготовления. И я очень, очень сильно хочу, чтобы ты в этот день была с нами, Нин. М-м? Ты же наша фея-крестная! Если бы не ты, этой свадьбы вообще бы не было. Да! И напомню, что нельзя отказывать беременной подруге!

Я улыбаюсь. Синичкина такая Синичкина.

– Я буду. Даже не сомневайся! Думаю, к двадцать пятому уже вопрос с домом решится, еще почти три недели есть. А даже если и не решится, все равно прилечу, ты же знаешь, как я вас с Ромкой обожаю! Но…

– Но?

– “Плюс один”, думаю, можно вычеркнуть. Нет у меня его.

– Ну! – фыркает Ладка, – ты сама сказала, еще три недели есть. Так что времени у тебя навалом.

– Ты на что меня толкаешь, подруга?!

– На счастье в личной жизни. Ты же меня в прошлый декабрь почти под поезд толкнула? Вот, я чувствую, моя очередь.

Перекинувшись еще парой новостей, мы с Ладой попрощались. Я потопала навстречу довольной Ру, летящей ко мне с двумя рожками мороженого.

Погода сегодня была идеальная для прогулок. Солнышко теплое пригревало, легкий ветерок обдувал, и пахло, так волшебно пахло! Приближающимся летом. Вот мы с мелкой и выбрались в город. Сначала по парку пошатались, а теперь вот неторопливо брели по набережной, вкусняшки уминая. Вату, мороженое, булки. Короче, скупали все, что в лавчонках по пути попадалось.

Пока топали в сторону кофе, чтобы уже пообедать основательно, Ру отвлеклась на разговор по телефону. Судя по всему, с Волковым. Я старалась держать максимально беспристрастный вид, но уши все равно навострила.

– Да… да, Чип. Уроки сделала и портфель даже собрала. Кста-а-ати, прикинь, у нас завтра соревнования… Угу. Мы с командой отбор прошли, нам сегодня тренер сказал. Ты меня отвезешь?... Да, пасиб, круть!... Мы? – на меня взгляд косит. – Эм, гуляем, когда домой не знаю, а что?... Забрать?

Я, выпучив глаза, протестующе машу головой.

– Не-не, не надо нас забирать, мы сами! На такси. А ты уже освободился?... Домой едешь?... М-м, круто. Ты сегодня рано…

И снова взгляд в мою сторону, почти что умоляющий. Знаю, что эта мелкая проныра была бы рада, если бы Чип сейчас был здесь, с нами. Из-за его графика им и правда редко удается время вместе провести. Но нет. Руся знала, что мы с ее дядей прекратили всякое общение, и как бы ни пыталась нас “примирить” – я крепко держала оборону.

Так надо.

Так правильно.

В кафе, которое я присмотрела пару дней назад, сегодня было многолюдно. Жители города повыползали из домов встречать приближающийся курортный сезон. Да и туристы нет-нет, а уже мелькали на глазах.

Мы с Русланой заняли один из столиков на открытой веранде, прямо у перил, за которыми тянулась гладь спокойного сегодня моря. Сделали заказ и в ожидании своего горячего развлекали себя игрой в морской бой.

С ней было круто. Руслана росла мировой девчонкой. Вроде бы тридцать и десять – какие могут быть совпадения в интересах у двух разных поколений? Да и иногда ее словечки новомодные, типа: рофл, пруфы или кринж – заставляли чувствовать себя старой перечницей. Но, с другой стороны, я многому у нее училась. Тому, чему ни один взрослый не научит. Жизни радоваться училась, простой, обыденной.

Например, на этой неделе мы змея воздушного на набережной гоняли, смеялись, как сумасшедшие, до упаду. В парке на аттракционах зажигали. На великах катались. Под гитару на набережной танцевали. Подушками дома подрались. Бардак навели несусветный! А потом мульт на их с Виком веранде смотрели до самого приезда хозяина дома. И еще много таких мелочей, на которые одна я ни за что бы не решилась.

Стыдно признать, но даже готовить меня учил ребенок, передавая Волковские знания. Обычно мой рацион состоял из ресторанных блюд. В крайнем случае, мужчины в моей жизни могли что-то приготовить. А теперь вот картошку с грибами жарить научилась так, как Вик любит. Сэндвичи их с Чипом фирменные я теперь на раз-два могу соорудить. Блины… тут я пока не очень преуспела. А вот оладушки, она говорит, что Вик готовит просто божественно, а у нее не выходит.

Короче, целеустремленная малышка. Классная! Глядя на таких детей, понимаешь, что зря трубят пессимисты, что нынешнее поколение – поколение, пропавшее в гаджетах. О девайсах Ру если и вспоминала, то пару раз за день и то, чтобы перед Виком отчитаться.

– "Г-четыре", Тони.

– Ранила.

– Е-е-ес! А "г-пять"?

– Э-э-эй! Ты подглянула, пока я мыла руки?! – деланно возмущаюсь. – Это был мой последний корабль!

– Не-е-е, все по чесноку! – хохочет мелочь, отвлекаясь от игры на десерт. – Я победила. Еще сыграем?

– Обязательно, но уже не сегодня. Надо в сторону дома выдвигаться, увы. У меня вечером встреча с риэлтором.

– Печально.

– Что?

– Ты скоро продашь дом и съедешь. Скучно будет без тебя, – вяло ковыряла десертной ложкой в стакане Ру. – А так, мы могли бы все лето гулять. Кино там, парк, пляж…

– У меня работа, малышка.

– Знаю. И все равно печально.

Как я с тобой согласна, ребенок. Третья неделя пошла, как я в Сочи. По всем моим планам я должна была уже устать и соскучиться по бешеному ритму мегаполиса. Но нет, обратно пока не тянет. Я даже дом-то продаю скрепя сердце. Будто что-то держит.

Победив маленькую гору еды, что мы с Русей назаказывали, я рассчиталась и вызвала такси.

– Едем домой, Русь?

– Угу, погнали.

Подхватила сумочку, вешая на плечо, дождалась, когда Ру нацепит на плечи свой рюкзак, и, подхватив малышку за руку, двинулась в сторону выхода, когда неожиданно передо мной выросла широкоплечая преграда.

Я извинилась и попыталась обойти мужчину, но тут нарисовался второй бугай, также преграждая путь. Тут уже я разозлилась и подняла взгляд, собираясь этих гремлинов хорошенько поставить на место, да и рта раскрыть не успела. Меня опередили.

– Кулагина Антонина?

И говорили это не бугаи, больше похожие на клубных вышибал или звездных секьюрити. По имени ко мне обратился солидный на вид мужчина в годах, стоящий у “вышибал” за спинами.

Ладошка Ру сильнее сжала мою.

– Тони, это кто?

– Мне тоже очень интересно, Ру. Простите, мы с вами знакомы?

– Заочно, – улыбнулся мужчина. – Да расступитесь вы, пугаете мне даму с ребенком! – приструнил своих “дружков” бандитской наружности мужчина, выходя вперед, дерганно одергивая полы своего темно-серого пиджака. С виду – само спокойствие и доброжелательность. По факту – нервничает и напряжен.

Я машинально потянула Руслану за руку, за спину себе отодвигая. Глупости, конечно. В кафе много людей и персонала, не думаю, что средь бела дня ей может грозить какая-то реальная опасность. И, тем не менее, эта троица мне не нравилась. От слова совсем. На вид все трое выглядели аля бандюганы из девяностых. Только при дорогих костюмчиках и прямиком из барбершопа. Такие, в наше время, в тысячи раз опасней.

– Антонина, – протянул руку мужчина.

Я не шелохнулась, только заметила скептически:

– Знакомы заочно, говорите? Похоже, в одностороннем порядке, господин…

– Прошу прощения, как некрасиво с моей стороны. Шляпин Олег Петрович, к вашим услугам!

– Олег Петрович. И?

– Что?

– Скажете своим бодигардам, чтобы отошли с нашего пути, или как?

– Да, разумеется. Но сначала хотел бы обсудить с вами один вопрос.

– Я не обсуждаю вопросы вне офиса и когда меня застают врасплох.

– Обещаю, что много вашего времени я не займу. Может, присядем, девушки?

– Нет, благодарю. Насиделись. Ближе к делу, Олег Петрович.

– Сразу видно, дама с деловой хваткой!

Я молчу. Ввязываться в пространные беседы с незнакомцами, а уж тем более вестись на их смутные комплименты – себе дороже. И Олег, видимо, понимает, что собеседник из меня никакой. Кивает. Ныряет в нагрудный карман пиджака и протягивает мне визитку. Пафосная черная карточка с золотыми буквами – вот все, что я успела заметить.

– Что это?

– Я генеральный директор строительной фирмы “Олир-групп”. Может быть, слышали о такой, Антонина?

– Не припомню.

Визитка так и повисла между нами, зажатая в длинных пальцах Шляпкина, или Шляпника, или как его там?

– Жаль, а я-то думал, что в мире большого бизнеса имею вес, – улыбается. Не дождавшись от меня никакой реакции, кивает, будто собственным мыслям, и продолжает:

– Моя фирма занимается застройкой по всей стране и не только. В основном туристических объектов: отели, гостиницы, торговые центры и прочее. Как говорится, все для народа.

– А еще ближе к делу, Олег? – начала я терять всякий такт.

– А вы нетерпеливы. Собственно, в этом году мы зашли на Южное побережье и готовимся к запуску элитного гостиничного комплекса. Первый подобный масштабный проект на побережье Черного моря.

– Кхм, поздравляю, видимо. Но вы же остановили меня не чтобы похвастаться достижениями своей фирмы, верно?

– Верно, – снова улыбочка. Хотя, что там, она с его лица и не сползала. – Мне сорока на хвосте принесла, что владелица самого известного столичного пиар-агентства в данный момент отдыхает в Сочи, и я решил, зачем упускать такой шанс.

А, так вот оно что! В голове щелкает, картинки пазла двигаются. Потихоньку начинаю понимать, откуда "ветер дует". Ну… братец! Фырканья сдержать не получается, так же как и вопрос:

– Сороку случайно не Игнат Кулагин зовут?

– Верно.

– Тогда говорю вам то же самое, что и ему. Нет.

– Что "нет"?

– Все "нет". Простите, – делаю рывок с места, пытаясь проскользнуть между людьми этого Кепкина. Дорогу заступают.

– Какого черта?!

– Тони…

– Ну, что вы сразу убегать? Я всего лишь прошу устроить нашему комплексу удачную рекламную компанию. Это же ваша стезя! А с меня хорошие деньги и огромная благодарность, Антонина. За мной не заржавеет.

– Что в слове "нет" вам непонятно? Игнат – самоуверенный кретин, если думает, что если он подошлет вас, мой ответ изменится. Я здесь в отпуске. Я не работаю с непроверенными компаниями. И я не люблю, когда на меня давят.

– Да что вы, боже упаси! Я еще и не давил, Антонина!

– Это что, угроза?

– Скажем… предупреждение. Первое. Я не люблю, когда мне говорят "нет".

– Какая досада, а я не люблю, когда моё "нет" не понимают с первого раза. Слушайте, я сказала братцу и вам повторю: в стране пруд пруди компаний. Есть специализирующиеся конкретно на туристическом бизнесе. Моя фирма вам ни к чему!

– Компаний много, но лучшая-то одна.

– Вы слышите, что я вам говорю?

Очевидно по взгляду, все же не слышит.

– Тони, – дергает за руку Ру, – пойдем.

– Всего вам хорошего, Олег Петрович.

Разворачиваюсь, решая обойти вместе с Русланой компашку другим путем, но на этот раз девчонка между столиков проскочить успевает, а меня больно дергают за руку обратно. Так, что на мгновение в глазах темнеет, плечо саднит, а пальцы этого Шляпкина больно обхватывают запястья. Давят и не дают вырваться.

– Руку!

– Ну-ну, тише.

– Я буду кричать.

– Антонина, вы поймите, согласиться в ваших же интересах. Я ведь не хочу с вами ругаться.

– Отпустите. Мою. Руку! – рычу, стиснув зубы, дергаю, бесполезно, впился так, что на запястье уже синяки проявляются.

– Давайте вы успокоитесь, все обдумайте и наберете мне, идет? – второй рукой запихивает мне в боковой кармашек сумки визитку Олег. – Мы обсудим условия и ваш гонорар. Заметьте, пока что я просто вас… прошу. Ласково.

– Боюсь, вам придется долго ждать звонка.

– Антонина… ну, что вы, в самом деле? Вы ведь понимаете, – уже почти шепчет мне в ухо Шляпкин, наклонившись близко, окутав ароматом своего дорогого неприятного парфюма, – что моим ребятам не составит труда выбить из вашего братца ваш адресок, м? Мои люди очень не любят упрямых и несговорчивых…

– И вы наивно верите, будто я, проработав столько лет и пересмотрев с десяток подобных вам личностей, до сих пор не пуганая? Я вас разочарую, но пошли вы со своими угрозами на х…

– Побереги-и-ись!

Ру. Руслана!

Сердце в пятки уходит. Оборачиваюсь, глаза из орбит вылезают, когда вижу мелочь. Она со всей дури в официанта несется, который как раз в это мгновение мимо нашей четверки проходит с огромным заставленным блюдами подносом.

– Ру! Ты что тв… – кричу, но у этой девчонки явно свой план. И этот план поднял на уши все кафе!

С коварной ухмылкой девчонка с разбегу врезается в одного официанта, толкая в спину. Ставит подножку второму, не вовремя попавшему в замес с напитками. Вокруг крики, оры, маты. Еда и коктейли летят во все стороны разноцветной котовасией. Оседает на костюмчиках растерянных, отскочивших и отряхивающихся громил. Парни-официанты в недоумении барахтаются на полу, пытаясь подняться и не убиться, а выскочивший на помощь коллегам бармен поскальзывается на разлившемся супе и, хватаясь за воротник Шляпина, падает, утягивая за собой Олега, который ослабляет свою мертвую хватку…

Я в ужасе, в шоке, в растерянности. Онемела, офигела и еще тысяча всевозможных "о"! Не знаю, то ли громко смеяться, то ли охать от ужаса. Сердце ощутимо колотится. Чувствую, как мелкая за руку меня цепляет и кричит:

– Сматываемся-я-я!

– Ч…что?

– Быстрее, Тони!!!

– Ру!

Мелкая бандитка хохочет. С моих губ срывается нервный смешок. Я наконец-то сообразив, для чего все это устроила девчонка, подхватываю подол юбки и, перескочив через официанта, срываюсь за ней следом. Боже, что творим?! Бежим что есть сил, отмеряя метр за метром. Выскакивая из кафе на парковку, запрыгиваем в первое свободное такси, тут же скомандовав:

– Едем!

– Быстрее!

И только когда машина трогается с места, я выдыхаю. Откидываю голову на подголовник и пытаюсь отдышаться. Пульс по вискам лупит, губы от улыбки болят, Руся, как заведенная, хохочет, провожая взглядом кафе. Что это, черт побери, было?!

– Ну, ты даешь, футболистка!

– Ну, а чего они в тебя вцепились? Огромные, стремные и противные!

– Спасибо, Ру! – обнимаю рыжеволосую задиру, буквально утонув в приступе накрывшей с головой нежности к малышке.

– Мы крутые.

– О да. Дай пять! – выставляю ладошку, по которой Руся звонко отбивает "пятюню". – Придется нам теперь выбрать новое кафе, в этом нам вряд ли обрадуются.

– Точняк.

– Только, Ру?

– М?

– Чипу ни-ни!

– Естессно! Если узнает, ругать будет. И меня, и тебя.

– Угу.

А с этим Шляпкиным-Кепкиным я и сама разберусь…