Незнакомец из прошлого

Глава 4

Забыв от ярости об унижении, остаток вечера Ринна не могла успокоиться. Но как только начинала жалеть о вынужденном поспешном признании и желании уехать, она вспоминала поведение Трэвиса в кабинете, его обвинения… Она докажет, что не лжет!

На следующее утро, сидя в лаборатории с Энди – у него брали кровь на анализ, – она чувствовала себя тем чудовищем, которым считал ее Трэвис. Она редко посещала врачей вместе с сыном, с самого рождения он, почти не болел. Поэтому теперь при виде иглы он расплакался. Крепко держа его и стараясь, успокоит, Ринна с болью думала о причинах, заставивших ее пойти на это. Для кого она это делает: для себя или для сына?

Сердце ее разрывалось, когда малыш влез ей на колени, захлебываясь от рыданий. Он прижался к ней и начал сосать палец, из которого взяли кровь. Ей тоже хотелось расплакаться от чувства вины перед ним. Даже младенцем Энди никогда не сосал пальцев. Правда, затем пластырь, наклеенный медсестрой на его ранку, стал знаком отличия за мужество, которым мальчуган хвастался перед Мартинами.

В тот же вечер внимание Ринны привлекла маленькая ранка на руке Трэвиса, откуда и у него взяли кровь. На нем была та же рубашка, что и вчера; рукава, закатанные выше локтей, обнажали загорелые руки, натренированные годами тяжелых занятий с лошадьми. В какой-то момент Ринну вновь охватила паника. А что, если результаты анализа окажутся отрицательными? Что ей тогда делать?

Вдруг она заметила насмешливый взгляд серых глаз Трэвиса. Ринна гордо вскинула голову. Нет, этого не будет. Энди – его сын. На этот счет нет никаких сомнений. И все же чувство тревоги не покидало ее. Она сидела как на иголках.

Все последующие дни Ринна старалась вести себя так, словно ничего не произошло. Она часами занималась с Дженнифер и Энди, ходила с ними на прогулки, играла и делала упражнения. Иногда к ним присоединялся мистер Мартин! Время от времени Ринна ощущала на себе его недоуменный, озабоченный взгляд. Она готова была поклясться, что он тоже задается вопросом: не является ли ее присутствие здесь рассчитанным ходом и хитрой уловкой? Но это ничуть не трогало ее.

Отношение Трэвиса к ней, напротив, изматывало. Он прекрасно обращался с Энди и делал это, по-видимому, совершенно искренне, с ней же вел себя цинично и грубо. Парадоксальность ситуации ставила ее в тупик. Ринна старалась избегать его, после того вечера в кабинете они ни разу не оставались вдвоем, но однажды меж ними вновь вспыхнула ссора.

За обедом насмешками и едкими замечаниями Трэвис пытался навязать остальным свое отношение к ней. Мистер Мартин старался сгладить неловкости, от души жалел Ринну. Дэвид и Джонатан, может, о чем-то и догадывались, но не подавали вида. Дэвид лишь переводил недоуменный взгляд с Трэвиса на Ринну и хмурился. Но скорее всего оба брата оставались в полном неведении о событиях последних дней. Ринну это радовало: достаточно того, что обо всем известно мистеру Мартину и Трэвису, не хватало еще втянуть в это Дэвида и Джонатана.

Три дня, проведенных в напряженном ожидании, окончательно выбили Ринну из колеи. Скорее бы все это кончилось, и она навсегда покинет «Мартин Оукс» и человека, который доводил ее до безумия. Трэвис признает Энди своим ребенком, она с сыном уедет и заживет спокойной жизнью.

Ее напряжение достигло предела, когда, ближе к вечеру, ее пригласили в кабинет. Трэвис весь день отсутствовал. Догадываясь, где он находится, Ринна никого ни о чем не спрашивала. Как только он вернулся домой, они закрылись с отцом в кабинете. Оттуда доносился приглушенный шум их голосов – они о чем-то ожесточенно спорили.

Трэвис был в кабинете один, когда туда вошла Ринна: он сидел за огромным дубовым письменным столом. На этот раз он был в костюме, однако галстук не завязанным болтался вокруг шеи, а рубашка была расстегнута. Когда он поднял голову и посмотрел на нее, на лицо ему упала тень от лампы, заострив черты его смуглого лица. Или просто он не побрился? Темневшая на лице щетина делала его похожим на коршуна.

Ринна села напротив и сложила руки на коленях.

– Ты хотел меня видеть?

– Да, – ответил он, бросая на стол толстый конверт. – По-видимому, я должен принести вам извинения, мисс Уилльямсон. Очевидно, в одном вы не солгали…

Догадавшись, что в конверте находятся результаты анализа, Ринна не стала брать его. Она смотрела в глаза Трэвису и молчала – пусть он сам сообщит ей обо всем.

– Энди – мой сын.

Странно, но от этих слов она не испытала триумфа, появилось лишь странное чувство облегчения. Ринна глубоко вздохнула и закрыла глаза, шепча про себя слова благодарности.

– Похоже, ты удивлена, – холодно продолжал Трэвис. – Ты ожидала другого?

Его высокомерие выводило Ринну из себя. Но на этот раз, когда она надменно взглянула на него, насмешка играла в ее улыбке.

– Да, удивлена, но не результатами анализа. Я поражена, что ты поверил им. Почему ты не оспорил их? Известно, что в лабораториях иногда происходят ошибки.

Зачем она это делает? Зачем вновь навлекает на себя подозрения? Он и без того считает ее интриганкой, даже назвал хитрой потаскухой. Но Ринна знала, почему задает эти вопросы. – Причиной стала ее острая неприязнь к нему. Ей нужно, чтобы он признал свою неправоту. Ей недостаточно, чтобы он просто извинился.

Трэвис откинулся на спинку стула и нахмурился.

– Видишь ли, я и в самом деле подверг сомнению результаты анализа.

Ринне показалось, что он ударил ее по лицу. От возмущения она оцепенела. Он не мог даже извиниться, не нанеся ей при этом оскорбления!

– Ну и?

– Результаты окончательные. – Похоже, это заявление его ничуть не волновало. Он вышел из-за стола, чтобы налить себе вина. – Хочешь выпить?

– Нет, – отказалась Ринна. Как он смеет издеваться над ней! Ведь страдания выпали на ее долю. – Я не пью.

– Даже в честь праздника? – горькая усмешка появилась на его губах, и с притворной беспечностью он облокотился на буфет. – Уверен, ты не откажешься выпить за свой предстоящий брак.

Упади в этот момент на пол булавка, в наступившей тишине она произвела бы впечатление оглушительного взрыва. Ринна не могла прийти в себя от изумления. Замерев, она, молча, моргала глазами.

– Брак? – удалось ей, наконец, выдавить из себя. – Ты, наверное, шутишь. О каком браке ты говоришь?

– Наш брак, любовь моя. От всей души имею честь пригласить тебя стать свидетелем церемонии обмена супружескими обетами между «миссис» Ринной Уилльямсон и мистером Трэвисом Мартином, которая состоится в ближайшую пятницу в дворцовом саду поместья «Мартин Оукс». – Он поднял свой бокал и отвесил церемонный поклон, чем вызвал в ней еще большую ярость. – Как думаешь, ты успеешь подготовиться, моя зардевшаяся невеста?

– Ты шутишь. – Ринна не верила своим ушам. Это неправда. Брак? Видимо, это новая уловка – он хочет отыграться на ней за все. От потрясения Ринна слабо усмехнулась. – Ты шутишь. Мы не можем пожениться.

– А почему?

Ринна вцепилась руками в подлокотники кресла. Ее бесил его самоуверенный тон.

– Прекрати! – злобно крикнула она. – Прекрати говорить со мной в подобном тоне. Ты прекрасно знаешь почему. Думаю, меньше всего тебе хотелось бы жениться на мне.

– Истинная, правда, Ринна. – Видимо, его забавляло ее негодование. Он закрыл графин с вином и повернулся к ней. – Ты ведь позволишь называть тебя просто Ринна. В сложившейся ситуации не до глупых условностей.

– Мне все равно, как ты меня называешь, – бросила она, – давай ближе к делу.

Он стал медленно смаковать вино, пристально смотря на нее, и это еще сильнее взбесило Ринну.

– Да, к делу. Как я уже сказал, ты абсолютно права, Ринна. Мне меньше всего хочется жениться на тебе. Но, к сожалению, другого выбора у меня нет.

– Меня это не удивляет.

– Ерунда, ты очень удивлена. А я-то думал, ты обрадуешься такому повороту событий. Ты ведь добилась своего. Разве ты приехала сюда не с тем, чтобы выйти за меня замуж?

Повисла напряженная тишина, они пристально смотрели друг на друга – две сильные личности, готовые начать схватку. Мысль о том, что он считает ее способной на низость, бесила Ринну. Нет, она будет держать себя в руках. Следует во всем разобраться.

– Если ты говоришь правду, – ответила она, усилием воли заставляя себя сохранять спокойствие, – с какой стати мне было ждать пять лет, чтобы заставить тебя жениться на мне?

– Все просто. Я лишь недавно стал богатым. А что за радость выходить замуж за бедняка?

– Ты с такой настойчивостью пытаешься сделать из меня золотоискательницу, – съязвила она. – Не возражаешь, если я спрошу, почему ты играешь мне на руку? С какой стати тебе делать такую глупость? Если мы поженимся, то все это станет моим, – она обвела рукой комнату. – Уверена, все это стоит более полумиллиона наличными.

– О, ты ошибаешься, Ринна. – Тоже стараясь сохранять невозмутимость, он протянул ей другой конверт. – Вот здесь брачный договор. Сожалею, что приходится просить тебя об этом, моя дорогая, но, прежде чем мы обменяемся обетами в супружеской верности, ты его подпишешь.

В его тоне не было раскаяния. Каждое слово, каждый жест свидетельствовали об этом. Вне себя от ярости Ринна взглянула на конверт. Она ни в чем не виновата. Доказано, что Энди его сын, а он по-прежнему считает ее подлой.

– В чем проблема, Ринна? Ты расстроена. Разве все не складывается так, как ты планировала?

Бессмысленно продолжать попытки защищаться. Она положила бумаги на письменный стол.

– Это безумие. Зачем ты это делаешь? Зачем предлагать мне эти нелепые условия?

– Все очень просто. Я хочу материально обеспечить Энди, – ответил он.

– Так обеспечь, – бросила она ему. – Ты можешь это сделать, и, не женившись на мне.

Он легкой походкой подошел к письменному столу, взял статуэтку лошади и долго рассматривал ее.

– Да, полагаю, это возможно. Думаю, я смог бы по-другому обеспечить Энди. Давай разберемся, возможно, я и тебе смогу дать денег.

Ринна внимательно посмотрела на него. Неужели он действительно этого хочет? Она только одного хочет – покинуть это место и жить своей жизнью.

– Мне достаточно небольшой суммы. Мне много не надо.

– Ты становишься такой покладистой, когда дело доходит до наличных. – От него вдруг повеяло холодом, и это испугало Ринну. Каждая черточка его лица источала враждебность. Под его пронзительным взглядом по ее спине побежали мурашки. – Так я и думал. Запомни, Ринна, я не намерен давать тебе денег, ни сейчас, ни в будущем, никогда.

Ринна чувствовала тщетность своих усилий, он снова неправильно истолковал ее мотивы.

– Трэвис, я совсем не то имела в виду, мне не нужны полмиллиона. Это шутка. Ты вывел меня из себя. Предоставь мне достаточную сумму, чтобы иметь возможность дать образование Энди в колледже, и я тут же уеду. Для себя я не прошу ничего. Я не хотела, чтобы так случилось. Я приехала сюда не…

– Твое смирение очень трогательно, Ринна, – оборвал он ее, – но я не верю, ни одному твоему слову. Как я уже сказал тебе на днях, твоя цена за одну ночь страсти неприемлема.

– Так же, как и брак с человеком, которого я ненавижу! – отпарировала она, больше не контролируя себя. Что ей сделать, чтобы убедить его? – Сколько я должна повторять тебе, что мне не нужны твои деньги? Если ты мне не веришь, можешь положить их в банк, я к ним не притронусь!

Трэвис хрипло засмеялся.

– Хорошо, Ринна. Оставим в стороне твои мотивы, но как ты предлагаешь дать Энди мою фамилию? Ты ведь хочешь, чтобы я признал его своим сыном, не так ли?

Ринна, до этого ходившая взад и вперед по комнате, резко остановилась. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки.

– Подай официальное ходатайство об усыновлении.

– Ага, и этим сообщить всему Лексингтону, а потом и всему свету, что Энди родился вне брака. А что с ним после этого произойдет через несколько лет? Он невинное дитя. Каково ему придется с ярлыком незаконнорожденного?

В последние дни Ринна старалась не думать об этом висящем над сыном ужасном проклятии. Энди – ее сын, ее плоть и кровь, и она должна защищать его. Клеймо бастарда испортит ему всю жизнь. Не испытывая больше ярости, скорее перестав вообще что-либо чувствовать, она села на стул и постаралась собраться с мыслями. Меньше всего она ожидала, что ей придется размышлять о замужестве.

– Если я подам официальное ходатайство об усыновлении Энди, не женившись на тебе, – спокойно продолжал Трэвис, – то с таким же успехом мы можем опубликовать в разделе объявлений газеты, обстоятельства его рождения. Если же мы поженимся, то будет вполне логичным, что я собираюсь усыновить его.

Ринна поняла, что потерпела поражение. Пусть ей ненавистна сама мысль о браке с ним, но она вынуждена признать, что в его последних словах заключен здравый смысл.

– Нельзя ли как-нибудь по-другому?

– Нет. Это самый простой путь. Мы сделаем вид, что страстно влюблены друг в друга, поженимся, и я усыновлю Энди. Через некоторое время, но не слишком быстро, между нами возникнут непримиримые расхождения, и мы разведемся.

Впервые она взглянула на него без злобы, как на обычного человека. В ней шевельнулось нечто похожее на жалость, когда она заметила, каким он выглядит уставшим.

– Но тебе, как и мне, совсем не хочется этого делать Трэвис, – тихо сказала она. – Ведь это твой отец вынудил тебя поступить так, верно? Перед этим вы с ним долго спорили.

– Мой отец – старый человек, Ринна. – Со вздохом он снова взял со стола статуэтку, повертел в руках, поставил на место и взглянул Ринне в глаза. – Ты дала ему то, чего он всегда хотел, – внука, наследника «Оукс». Конечно, он хочет этого брака, но ему никогда не удалось бы заставить меня сделать то, чего я не хочу сам. Это было моим решением.

Ринна не отводила от него взгляда, стараясь найти объяснение его странному поведению.

С какой стати такому человеку, как Трэвис Мартин, предлагать ей подобный банальный выход; из положения? Неужели ради Энди? Да, ребенок ему небезразличен. Между отцом и сыном сразу возникло теплое чувство, но трудно поверить, что он пожертвует свободой ради искупления прошлых грехов. Ведь совсем недавно он даже не подозревал о существовании Энди.

– Трэвис… – Она сделала паузу, не сумев подобрать нужных слов. Ей ненавистен этот выбор, но предложенный им путь является единственным разумным решением. Больно признавать, что он прав, но она не настолько упряма, чтобы не разобраться и не оценить возможные перспективы. Нельзя причинять Энди боль. Если она станет настаивать, чтобы Трэвис признал его своим сыном вне брака, в дальнейшем Энди придется нелегко. Но пока Трэвис не сделал ей официального предложения. Что она должна сказать?

– Не пытайся разжалобить меня своим притворным простодушием, Ринна. Я знаю, чего ты хочешь, меня не так легко провести. Старайся – не старайся, ты ничего не получишь, когда уедешь отсюда.

Ринна почувствовала прилив ярости, какой еще не испытывала никогда. Но она сдержалась и вежливо улыбнулась.

– Конечно, ты прав, Трэвис. Следовало понять, что мне не удастся провести тебя. – Она сгребла со стола бумаги и подписала их. – Надо быть идиоткой, чтобы отказаться. Но я уверена, мне удастся найти способ получить кое-что и для себя. Не забывай, такая изощренная интриганка, как я, может быть весьма изобретательной. Мне положен экземпляр договора?

Трэвис улыбнулся, хотя, судя по нахмуренным бровям, ее слова резанули его ухо. Она уже была готова дрогнуть под его пристальным взглядом, заявив, что пошутила, но он не дал ей этого сделать.

– Да, с удовольствием вручу тебе копию, как только ее заверит нотариус.

– Прекрасно. – Ринна направилась к выходу, но, взявшись за ручку двери, резко остановилась и повернулась к нему. – У меня есть всего один вопрос, Трэвис. Как ты мог убедиться, я очень хорошо умею притворяться. Ну, а как же ты? Сможешь ли ты сделать вид, что мы пылаем друг к другу безумной страстью?

Трэвис посмотрел на нее, и ей стало не по себе, он буквально обжигал ее взглядом.

– Это вызов, Ринна? Поверь, когда мне надо, я могу убедить кого угодно в чем угодно.

На следующее утро Ринна получила подтверждение его словам. Она провела бессонную ночь и опоздала к завтраку. Мистер Мартин, Джонатан и Дэвид уже сидели за столом.

– Ринна и Трэвис? – донесся до нее голос Дэвида. – Невероятно! Они едва перемолвились парой фраз после приезда Трэвиса.

Ринна застыла в дверях, чувствуя, как ее лицо багровеет от смущения. Еще бы, это действительно невероятно. Лучше сказать, в это невозможно поверить. Как потом они объяснят остальное? Но в этот момент в комнату вошел Трэвис.

– И это лишний раз свидетельствует, Дэвид, – сказал он, подходя к Ринне и обнимая ее за талию, – что поведение человека не всегда указывает на его истинные чувства. Уверяю тебя, не смотря на наши маленькие размолвки, Ринна и я влюблены друг в друга. Правда, любимая?

Вилка Джонатана зазвенела, ударив по тарелке, а Дэвид с открытым от удивления ртом уставился на Ринну, ожидая ее ответа. Ринна бросила взгляд на мистера Мартина, ища его поддержки, но тот улыбался во весь рот. Ведь он не так стар и дряхл, чтобы не разгадать этой игры!

– Да, – заставила себя произнести Ринна, слегка улыбнувшись, когда Трэвис крепко прижал ее к себе. Теперь вряд ли имело смысл возражать ему.

– Хорошая новость, не правда ли? – громко сказал мистер Мартин. – Вы с Ринной прекрасная пара. Думаю, вам удалось уладить ваши разногласия?

– Да, отец. Нам все удалось уладить. Более того, мы достигли полного согласия. Наш брак будет образцовым. – Трэвис убрал прядь длинных светлых волос Ринны и нежно поцеловал ее в шею. – Правда, милая?

Это становится смешным, думала Ринна. Не переигрывает ли он, называя ее «дорогой» и «любимой», целуя ее? Стоит лишь вспомнить его оскорбления! Ладно, она тоже сыграет в эту игру. Ринна притворно поежилась в его объятиях и улыбнулась ему:

– Ты уже позавтракал, дорогой? – нежно спросила она. – Позволь мне налить тебе кофе. Если можно, я, не откладывая в долгий ящик, приступлю к своим обязанностям.

На лице Трэвиса мелькнуло удивление, но он быстро овладел собой и привлек ее к себе. Стороннему наблюдателю могло показаться, что она сама вынудила его обнять ее, и хотя последовавшая многозначительная фраза была произнесена тихо, все услышали ее:

– Ах, любовь моя, к сожалению, есть кое-какие супружеские обязанности, с выполнением которых нам придется повременить. Ведь ты не возражаешь… повременить?

Ринна почувствовала, как краска заливает ее лицо. Ей захотелось ударить его, но вместо этого она освободилась от его объятий и подошла к буфету, чтобы наполнить тарелки. Когда она собиралась сесть с другой стороны стола, напротив него, он легонько хлопнул рукой по стоящему рядом с ним стулу.

– Нет, нет, любовь моя, садись рядом. Не стесняйся. Могут подумать, что ты меня боишься.

Стиснув зубы, она села и немного отодвинула от него свой стул, но Трэвис быстро обнял ее за плечи, привлекая к себе. Черт возьми, что он пытается доказать? Неужели это еще один способ унизить ее? Ринна незаметно попыталась освободиться от его объятий. Все напрасно, его рука стальным обручем сжимала ее.

– Итак, – откашлявшись, спросил Джонатан, улыбаясь им, – когда наступит этот счастливый день?

– В пятницу. – Пальцы Трэвиса нежно гладили шею Ринны так, будто он не мог себя сдерживать, затем он взглянул ей в глаза. Окружающим это могло показаться проявлением его нежных чувств. – Незачем тянуть, раз уж мы поведали всем о наших истинных чувствах друг к другу.

Ринне пришлось сжать губы, чтобы не выложить всю правду. Все, что говорил Трэвис, звучало безупречно, но нельзя было не заметить скрытого подтекста. Получалось, что они ждут – не дождутся поскорее улечься в постель. Он как-то обвинил ее в том, что она может хорошо притворяться. Очевидно, настоящим профессионалом все же является он!

– Так быстро? – удивился Дэвид. – А как же быть с тренировками Стального Кинжала? Придется отложить? Ведь у вас будет медовый месяц.

– Если ждать подходящего момента, мы никогда не поженимся, – ответил Трэвис. И это было правдой. Ведь он – владелец чистокровных рысаков и занят ими круглый год. – Мы решили отложить медовый месяц. А, кроме того, – добавил он, начав снова гладить шею Ринны, – у нас здесь есть все необходимое.

Что он говорит? Кипя от возмущения, Ринна бросила на него злой взгляд. Если он еще раз сделает намек на постель, она опрокинет ему на голову тарелку. На помощь пришел мистер Мартин:

– Мы позаботимся, чтобы они потом обязательно поехали в свадебное путешествие, Дэвид. – Очевидно, желая переменить тему беседы, он откашлялся и продолжал: – Какое вчера было время у Кинжала? Не слишком ли ты загонял его?

– Хм! Мы с трудом заставили его бежать галопом, – сказал Дэвид. – У этого коня капризный норов, мне с таким не приходилось сталкиваться. Не знаю, Трэвис. Ты опытный тренер. Это всем известно, но Кинжал уже проиграл большинство важнейших скачек для двухлеток. Ты уверен, что не настало время вернуть его на круг? По-моему, он не тянет на кандидата в участники «Трипл Краун». Нам очень повезет, если он возьмет пару крупных призов в следующем году.

– Я собираюсь в августе выставить его в Санфорде.

– Ты, наверное, шутишь, – воскликнул Джонатан. – Осталось всего три недели.

Ринну удивило заявление Трэвиса. Стальной Кинжал совсем недавно участвовал в скачках, и если его так быстро выставить вновь, можно загнать. К тому же к скачкам в Санфорде допускаются лишь сильнейшие двухлетки. Плата только за участие составляет несколько тысяч долларов – достаточно крупная сумма, чтобы рисковать ею ради ненадежной лошади.

Очевидно, мысли Дэвида совпадали с ее.

– Думаю, победы этой лошади так и останутся несбыточной мечтой, – сказал он. – У нее, конечно, есть потенциал, но Санфорд…

Трэвис в задумчивости нахмурился.

– Возможно, ты и прав. Поживем—увидим. Я все равно намерен выставить его в Санфорде.

Прозвучавшая в его словах убежденность заставила остальных сразу смолкнуть. Дэвид пожал плечами:

– Тебе решать. Вы не голодны, Ринна? – после короткой паузы спросил он. – Вы не дотронулись до еды.

– О! – Ринна была так захвачена беседой, что забыла о еде. Она взяла вилку.

– Надеюсь, это не предсвадебное волнение, – сказал Трэвис, посмотрев на нее с притворным беспокойством. Затем взял из ее рук вилку. – Позволь мне помочь тебе. Я совсем не хочу, чтобы моя невеста погибла от истощения.

Эта насмешливая заботливость вновь разозлила Ринну. Почему ему так легко удается выводить ее из себя?

– Я справлюсь сама, – бросила она, отодвигая тарелку.

– Ну, ну, любовь моя, – проворчал он, взяв ее руку в свою. – Не надо привередничать в еде. Что люди подумают?

Ринне стало досадно, что она позволила ему спровоцировать себя. Она бросила на Трэвиса насмешливый взгляд.

– Боже, я об этом не подумала, – нежно пролепетала она. – Ты простишь меня?

Трэвис улыбнулся:

– Конечно, дорогая. Я все понимаю.

– После этого и не верь рассказам о хамелеонах, меняющих цвет, – громко рассмеявшись, сказал Джонатан. – Похоже, любовь сыграла с тобой злую шутку, мой старший брат. Куда подевались твои сумрачность и недовольство?! Но, как бы мне, ни хотелось оставаться свидетелем случившихся с тобой перемен, я должен идти в студию. Ринна, вы сможете заниматься с Дженни на этой неделе?

– Да, конечно, Джонатан. То, что я… я… – ей было трудно произнести это вслух. Ее напускная храбрость исчезла. Рука Трэвиса жгла ее, словно огнем, – выхожу замуж за Трэвиса, отнюдь не причина менять наши с Дженни планы. Я по-прежнему буду заниматься с ней.

– Отлично, – послышался голос Дэвида, – мне нужно в конюшню. Трэвис, ты идешь?

– Через минуту. – Трэвис взглянул на нее, и по выражению его лица она поняла, что он намерен еще сильнее накалить обстановку. – Я не могу уйти, не попрощавшись с Ринной.

Она чуть не взорвалась от возмущения, когда он поднес ее руку к своим губам. Чувствуя, что ее терпение истощается, Ринна изо всей силы под столом ударила его ногой. Ей захотелось закричать от боли, когда ее нога, обутая в легкую сандалию, шмякнулась о его тяжелый сапог.

Трэвис лишь слабо улыбнулся.

– Каждая секунда, проведенная в разлуке с тобой, любовь моя, покажется мне вечностью. До вечера.

Ринна едва сдержалась, чтобы не наброситься на него.

– Да, до вечера, – язвительно ответила она.

Он оставил без внимания, ее издевательский тон с той же беспечностью, с какой встретил ее удар ногой под столом.

– Прошу тебя, доешь, пожалуйста, свой завтрак. Тебе понадобятся силы.

Одарив ее очередной ухмылкой, в сопровождении хихикающего Дэвида Трэвис направился к двери.

– Джонатан прав, – заявил ему младший брат, – ты действительно сражен. Если бы не видел своими глазами, никогда бы не поверил.

Я тоже, подумала Ринна, но должна терпеть. Будь у нее выбор, она бы предпочла теперешнему, противному до тошноты, поведению его цинизм, с которым столкнулась вначале. Но почему, же остальные не видят, что за всем этим кроется? Мистер Мартин, так тот весь просто сиял.

– Я тоже должен идти, – сказал он. – Я предупредил Трэвиса, что сообщу о свадьбе нашим родственникам. Предстоит разослать множество приглашений. – Он сделал паузу. – Рад, что вы и Трэвис пришли к согласию. В данной ситуации – это единственно верное решение.

Ага, все-таки он разгадал эту хитрость.

– Я знаю, – тихо сказала она. – Благодарю вас за понимание и поддержку. Вам это, наверное, далось нелегко.

– Энди – мой внук. Это стоит того. – Старик направился к двери, но вдруг резко обернулся. – Он хороший человек, Ринна, порядочный, хотя иногда немного резковат. Подождите, и он переменится.

Что он этим хотел сказать? – задавалась вопросом Ринна. У него это прозвучало так, словно он говорил о коне, а не о собственном сыне. Вздохнув, она отправилась на поиски детей и обнаружила их на крыльце. Дженни и Энди раскрашивали картинки.

Потом Ринна занималась с Дженни, но ее больше волновало, как сообщить Энди о своем предстоящем замужестве. Какой будет его реакция?

Однако Энди пришел в восторг.

– Дядя Трэвис будет моим папой? – спросил он, когда Ринна, наконец, сказала ему. – Ух, ты! Вот здорово! Тогда, наверное, он пойдет со мной на рыбалку вместо дедушки.

Удивительно, но лицо Дженни отнюдь не выражало радости. Она, наоборот, скривила губы.

– Как же так, разве вы не выходите замуж за моего папу? – выпалила она. – Тогда бы и у меня была мама.

– О, Дженни. – Ринна обняла ребенка. Она так была озабочена реакцией Энди, что совсем не подумала, как подействует ее сообщение на девочку. – Я по-прежнему люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что. Я буду тебе тетей. Я знаю, – прошептала Ринна, – когда-нибудь и у тебя будет мама. Но, видишь ли, мы с твоим папой не можем пожениться. Мы не влюблены друг в друга.

Дженни на секунду задумалась.

– А в дядю Трэвиса вы влюблены?

Ринна подумала, что в данном случае ей простительно солгать.

– Да. Да, мы любим друг друга. И у нас будет семья. Дядя Трэвис, Энди и я, но мы останемся жить здесь.

– Так вы не уедете?

– Нет, мы не собираемся уезжать, – заверила ее Ринна, – по крайней мере, сейчас. И когда ты пойдешь в школу, я тоже буду здесь. Ведь это здорово, правда? А так мне бы пришлось уехать, когда начнутся занятия в школе.

Если ее брак с Трэвисом продлится так долго, мысленно добавила Ринна. Пора готовить Дженни к тому, что она должна будет уехать. Этот ребенок полностью зависит от нее, но сейчас Ринна хотела просто подбодрить девочку.

– Тьфу, школа, – послышался голос Энди. – Мам, я не хочу ходить в школу. Хочу остаться дома и играть. Когда дядя Трэвис станет моим папой, он, наверное, разрешит мне остаться дома.

Дженни, в свои шесть лет более «умудренная» житейским опытом, презрительно посмотрела на Энди.

– Если не будешь ходить в школу, останешься дурачком.

– Не-а! – возразил Энди. – Это девчонки дурочки.

– Энди! – резко одернула его Ринна. Где он такого нахватался? Она его этому не учила!

– Ничего, – сказала Дженни. – Ведь он мальчишка.

Наверное, все дело в возрасте, подумала Ринна. Для четырехлетнего мальчика и шестилетней девочки ссоры и споры вполне естественны. Она со вздохом вновь раскрыла учебник, но Дженни начала делать ошибки. Слова, которые они уже разобрали, – Дженни прекрасно справлялась с их чтением, – на этот раз никак не давались ей. Ринна поняла, что девочка до сих пор расстроена. Неужели известие о свадьбе так действовало на нее? Надо успокоить ребенка.

– Дженни, – сказала Ринна, вдохновленная пришедшей ей в голову мыслью. – Хочешь, ты станешь подружкой невесты на свадьбе и будешь нести цветы? Я бы очень хотела, чтобы мы шли вместе во время церемонии, для торжества мы купим тебе новое платье.

– Правда? – просияв, спросила девочка.

– Конечно, – ответила Ринна. Без сомнения, Джонатан согласится на это. А если Трэвис не захочет потратиться, она купит девочке платье на свои деньги. – Ты будешь главным действующим лицом после невесты.

Дженни пришла в неописуемый восторг.

– Вот здорово! – радостно сказала она.

– Ну, вот и замечательно, – продолжала Ринна, – давайте оставим занятия на сегодня. Выбирайте, что будем делать.

– Пойдемте смотреть жеребят! – воскликнул Энди, забывая обо всем на свете, включая свадьбу.

– Да! – подхватила Дженни. – Пошли.

Ринна улыбнулась. Этого следовало ожидать. Дети могли часами наблюдать за родившимися в этом году жеребятами, которые обычно резвились на пастбище. Они могли часами в восхищении смотреть на них. У Дженни был пони, но она мечтала о настоящем коне, в этом желании не отставал от нее и Энди. Они вечно просили конюхов позволить им проехаться на настоящем рысаке, а те только отмахивались от них. Ринна старалась держать их подальше от пастбища.

– Хорошо. Но недолго.

Пока Дженни и Энди, подойдя к изгороди, пытались подозвать жеребят, Ринна смотрела на дорожку, где Трэвис и Дэвид работали со Стальным Кинжалом. Трэвис, очевидно, не подозревал о ее присутствии, но она его прекрасно видела. Издали она наблюдала, как он седлает коня, и живо представляла, как поглаживанием сильных рук и мягкими возгласами старается успокоить норовистое животное.

Жеребята не обращали на ребят никакого внимания, им это надоело, и они побежали к сараю посмотреть на недавно родившихся котят, Ринна пошла за ними. Вдруг Дженни заметила появившегося из-за небольшого холма Трэвиса, идущего в их направлении.

– Дядя Трэвис! Дядя Трэвис! – крикнула она и бросилась ему навстречу, а Энди следом.

Трэвис с улыбкой сгреб малышей в охапку и поднял их на руки.

– Что вы оба здесь делаете? Разве вы не должны заниматься?

– Я не должен заниматься уроками, – ответил Энди. – Это Дженни надо делать уроки.

– Нет, не надо, – возразила Дженни. – Я буду подружкой невесты на свадьбе.

– Ага, а еще вы будете моим папой, – добавил Энди.

– Да, Энди, это так, – мрачно сказал Трэвис. – Ты этого хочешь?

– Еще бы! – воскликнул мальчуган, прильнув к нему и обнимая ручонками за шею. – Конечно. Мы сможем вместе ловить рыбу.

Трэвис засмеялся и опустил детей на землю.

– Если только ты пообещаешь не провалиться в пруд.

– Я не провалюсь, – заверил Энди.

– Хоть бы ты сам куда-нибудь провалился, – пробормотала себе под нос Ринна. И тут же поняла, что Трэвис слышал ее. Она почувствовала себя виноватой. Зачем она это сказала? Не в ее привычках говорить гадости.

Трэвис с удивлением посмотрел на нее и нахмурился.

– Еще раз доброе утро, любовь моя. Ты скучала по мне?

– Нет, конечно, – бросила ему Ринна, все еще испытывая стыд за свои слова. Почему этому человеку так легко удается вызывать у нее раздражение?

– Правда? – Он с беспечным видом облокотился на изгородь и стал внимательно наблюдать за ней. – Должно быть, мне показалось. Наверняка ты хоть немного да скучала?

– Ни капли, – упорствовала Ринна, удивляясь себе самой: зачем она принимает участие в этом смехотворном обмене колкостями? Ведь ясно, что он дразнит ее. Она заглянула ему в глаза и улыбнулась. – Едва ли ты дал мне основания скучать по тебе. По правде говоря, мне доставит больше удовольствия держаться от тебя подальше.

– Даже так?! – Трэвис оттолкнулся от изгороди, и в его глазах заиграли странные огоньки. – Еще один вызов, Ринна? Полагаю, мне пора исправлять положение.

Прежде чем она успела понять, что он задумал, Трэвис заключил ее в объятия и начал целовать. Его губы настойчиво и требовательно искали ее губы, и когда он еще теснее прижал ее к себе, Ринна вдруг почувствовала, как ее тело стало наполняться теплом. Она быстро оттолкнула его от себя. С раздражением она почувствовала, что дрожит. Зачем он это сделал? Нет нужды разыгрывать этот спектакль перед детьми.

– Ого! – воскликнул Энди. – Ребята, вы теперь все время будете заниматься этими глупостями?

От замечания сына Ринна еще больше смутилась. Энди и Дженни начали хихикать, и она почувствовала, как краснеет.

– Они влюблены, – тоном, не допускающим возражений, заявила Дженни. – Они должны это делать.

– Ведь это просто отвратительно, верно, Энди? – послышался голос появившегося перед ними Дэвида. Он улыбался, в руках у него была уздечка.

– Точно, – согласился Энди.

– Когда-нибудь, молодой человек, вы откажетесь от своего утверждения. – Трэвис приблизился к Ринне. Его рука обвила ее талию, он улыбнулся ей. – Не правда, ли, дорогая?

– Да, – ответила Ринна, заставляя себя улыбнуться ему в ответ. Все это граничит с бредом. Она должна взять себя в руки. Трэвис намеренно пытается вывести ее из себя. И он преуспел в этом. Никому, кроме него, еще никогда не удавалось заставить ее терять голову. Потому-то ее ответная реакция на его объятия испугала ее. Она никак не ожидала, что он начнет целовать ее, он застал ее врасплох. Иначе как объяснить, что у нее по спине вдруг побежали мурашки, а сердце стало бешено колотиться? Так всегда бывает от неожиданности. Как ей выдержать оставшиеся до свадьбы дни? И что еще важнее – как она собирается выдержать несколько месяцев замужества?