ГЛАВА 17

Номер закончился, и Джо поспешил тут же выйти на улицу, подальше от табачного дыма и запаха дешевого пива. Клуб «Неоновая роза» был не хуже и не лучше сотни таких же заведений, где ему приходилось играть. Пахло в них везде одинаково. Даже до автостоянки доносился из здания шум толпы и голос Алана Джексона, чьи записи развлекали публику в то время, как группа брала перерыв.

— Джо!

Он с удивлением оглянулся.

— Что ты здесь делаешь, Кэти?

— Не ожидал меня увидеть, не правда ли?

— Кэти, — Джо вздохнул, — ты так и будешь следовать за мной по пятам?

— Что ты хочешь спрятать, Джо? Чего ты боишься?

— Я не пытаюсь что-то прятать. Я же спрашивал тебя вечером, не захочешь ли ты пойти вместе со мной, но ты сказала — нет. Зря ты разъезжаешь по ночам одна. Ведь должна понимать, что это опасно.

— Неужели ты так обо мне беспокоишься, Джо?

— Кэти, я же только что сказал тебе…

— Джо, ты бы мог просто признаться, что больше не любишь меня, и все.

— Только не здесь, Кэти. — Он устало потер глаза. — Прошу тебя, давай поговорим позже. — Джо невольно повел плечами — кожаный пиджак был слабой защитой от холодного ветра. Интересно, сколько еще им предстоит подобных сцен?

Лицо Кэти походило на натянутую маску, из узких прорезей которой едва посверкивали карие глаза.

— Так когда же ты осчастливишь меня своей добротой и вернешься домой?

— Слушай, Кэти, мне нужно назад, перерыв уже закончился. Ты можешь пойти со мной либо вернуться домой. Здесь слишком холодно.

Клуб, где он сейчас выступал, был единственным в округе, где группа могла выступать несколько недель кряду, и упускать такую возможность Джо просто не имел права. Иначе нечего мечтать о том, чтобы покорить Нэшвилл.

Раздражающе мигавшие неоновые буквы бросали красноватый отблеск на покрытую лужами автостоянку. Кэти сунула руку в карман, вытащила пачку сигарет и под порывами ветра, трепавшего ее длинные каштановые волосы, стала чиркать спичками.

— Подожди. — Джо отобрал у нее сигарету и, повернувшись спиной к ветру, прикурил.

— Я хочу, чтобы мы сейчас же отправились домой, — не допускавшим возражений голосом сказала Кэти и глубоко затянулась.

— Не стоит просить, Кэти. Ты же знаешь, что для меня значит эта работа. Через час я поеду домой.

— Как же! Как же! — внезапно разразилась криком Кэти. — У тебя есть другая женщина! Я знаю это!

— Кэти, я прошу, не нужно, — умоляюще произнес Джо.

— Не лги мне. Я знаю, ты обманываешь меня.

Он покачал головой и оглянулся по сторонам с надеждой, что никто не слышит их ссоры.

— Я ни разу не обманул тебя, Кэти. Зачем ты так говоришь?

— И опять ты врешь. — Она зарыдала. — А если нет, то почему никогда не скажешь, что любишь меня?

В растерянности Джо заморгал. Это было правдой — он действительно не любил Кэти, но прилагал все силы, чтобы она ни о чем не догадалась. Подобные выяснения отношений случались и прежде, и обычно Джо удавалось успокоить жену. Однако с каждым разом делать это становилось все труднее. Обвинения Кэти были беспочвенными, а ее поведение неразумным. Все шансы зажить нормальной семейной жизнью рухнули.

Они познакомились, когда Джо пел в клубе на окраине Ноксвилла, куда Кэти частенько заглядывала со своими подругами. В такой же перерыв между номерами она вышла следом за Джо на улицу. В результате пятнадцатиминутного разговора Кэти Хэррисон поняла, что не может жить без Джо Девлина. Случилось это год назад. Вскоре она стала появляться на каждом выступлении Джо, причем ясно давая понять, что приходит лишь из-за него самого. Красивая, желанная и доступная — сочетанию таких качеств Джо не смог противостоять. Через месяц Кэти уже разъезжала вместе с ним, а когда она сообщила ему о своей беременности, они поженились.

Сразу же после свадьбы Джо начал замечать перемены в ее поведении. Бешеная ревность Кэти всегда находила повод для обвинений. И ладно бы только обвинений — вскоре Кэти, уверенная в том, что у мужа появилась любовница, начала за ним слежку. На протяжении нескольких недель Джо оправдывал ее раздражительность и вспышки необузданной ревности природными гормональными процессами, сопутствующими беременности. Однако к концу третьего месяца их супружеской жизни стало совершенно очевидно, что причины такого поведения Кэти были куда более глубокими. Когда однажды поздним вечером Джо вернулся домой и застал жену бьющуюся в истерике, он понял: Кэти серьезно больна. Его мольбы обратиться к специалисту оставались без внимания. Джо обещал, что пойдет на прием вместе с ней, но Кэти с воплями отказывалась, крича, что это он — он сводит ее с ума.

— Кэти, прошу, если ты не хочешь этого ради себя, подумай о нашем малыше.

Она захохотала. Никогда Джо не сможет забыть ее жуткого смеха, от которого в жилах стыла кровь.

— Никакого малыша нет и в помине, Джо, — услышал он в ответ ее неестественно низкий голос.

Лучше бы она ударила его ножом. Джо пытался рассмотреть в мокром от слез лице хоть какое-нибудь человеческое чувство. Нет, Кэти действительно не в себе и про малыша солгала только для того, чтобы причинить боль. Протянув руку, он убрал с ее лица повлажневшие волосы.

— Ребенок ни в чем не виноват, Кэти. Позволь мне отвезти тебя к врачу. Нам помогут, уверяю тебя, мы пройдем через наши трудности вместе.

Во взгляде Кэти сквозила абсолютная пустота. Истерика закончилась настолько внезапно, что на мгновение Джо показалось, будто ее и вовсе не было.

— Мне не следовало бы этого говорить, Джо, — ровным, начисто лишенным эмоций голосом произнесла Кэти, — чтобы ты так и продолжал верить, будто у нас будет ребенок. Но я не беременна и никогда не была.

— Зачем же ты… — Боль оказалась такой сильной, что он едва нашел силы продолжить. — Зачем ты тогда сказала?..

— Потому что только так могла заставить тебя взять меня в жены, — с отчаянием призналась Кэти.

Джо всегда считал, что у правды свое особенное звучание, наполненное чистым, прозрачным звоном, и произнесенное слово несет в себе безошибочную ясность. И вот наконец это слово правды прозвучало.

Облик Кэти, ее блестящие темные волосы, нежный грудной голос — все в ней пленяло и вызывало желание. И все же Джо никогда не любил ее. Вступить в брак его заставило чувство ответственности — после того, как он узнал, что скоро должен стать отцом. Не будь этого, в голову не пришла бы даже мысль о женитьбе.

Не в силах принять чудовищную ложь, Джо опустился на пол рядом с Кэти. Душа его пыталась понять, каким должен быть человек, чтобы позволить себе опуститься до столь отвратительного обмана. Каким? Да таким, к примеру, как его жена. Верно, он никогда не любил ее, но он ей верил.

И сейчас, с прикрытыми глазами стоя под ветром у входа в клуб, Джо пытался прогнать из памяти эти тяжкие воспоминания.

— Мне пора туда, Кэти. Пойдем вместе. Будешь сидеть у самой сцены и следить за мной. По окончании мы тут же отправимся домой.

— Хочешь показать мне всех тех баб, с которыми ты спишь?

— Хочу, чтобы рядом была ты, и больше никто. Пошли.

Они сделали несколько шагов, Джо положил руку на ее поникшие плечи, едва заметно с облегчением вздохнул. Бог даст, худшее позади?

Неожиданно Кэти резким движением сбросила его руку и в ярости закричала:

— Ты бросишь меня там, а сам свалишь с другой! Теперь я знаю, каким ты можешь быть! Я больше не позволю тебе издеваться надо мной!

Повернувшись, она побежала по мокрому асфальту прочь, лавируя меж оставленными на стоянке автомобилями. Джо бросился следом, но через мгновение Кэти уже сидела в машине. Он принялся дергать дверную ручку, однако замок был блокирован изнутри. Пронзительно взвизгнув шинами, автомобиль сдал назад, развернулся на узкой темной дороге и исчез в ночи. Полный решимости догнать жену, Джо кинулся к своему пикапу. В этот момент из приоткрытой двери клуба появилась голова менеджера.

— Эй, Девлин, я плачу тебе за то, что ты полночи торчишь здесь, или же за то, что ты развлекаешь моих гостей?

Джо в нерешительности остановился. Конечно же, Кэти поехала домой, куда еще? К завтрашнему дню тучи разойдутся. Так уже бывало — до следующего раза.

Сунув руки в карманы, он зашагал в клуб.

На улице было уже совсем темно, когда по окончании программы Джо пересек стоянку и подошел к машине. Домой не хотелось, но что еще остается? Только надеяться, что Кэти спит, и он не разбудит ее. Может, как-то все же удастся ей помочь? Такого они оба долго не выдержат.

Дорога в поздний час была пустынной, по обеим ее сторонам в свете фар поблескивали мокрые стволы деревьев. За крутым правым поворотом безрадостные размышления Джо прервались красно-синими всполохами полицейских мигалок. Пришлось сбросить скорость. Заметив направившегося к нему человека в оранжевом, поверх униформы, жилете, Джо остановился на обочине. За спиной патрульного офицера светились желтым задние огни нескольких столкнувшихся машин, чуть в стороне стояла «скорая» и машина пожарных.

— Перевернулась на повороте, — сообщил ему офицер, — похоже, не справилась с управлением из-за дождя. Машину выбросило в кювет.

Кэти! — непрошенно мелькнуло в мозгу.

— Что с водителем? — Джо чувствовал, как бешено бьется жилка на виске.

Нет. Нет, она уже дома.

— Уже около часа пытаемся извлечь ее. Жива, но ранения, должно быть, тяжелые.

Она уезжала в таком раздражении, о Господи, ну пусть это будет не она!

— Эй, с вами все в порядке, сэр? — бросились полицейскому в глаза даже в неверном свете фонарика бледность Джо и выступившие на его лбу капли пота.

Господи, пусть только это не она!

Джо наклонился, голова его коснулась руля.

— Какой марки машина? — с трудом выговори он.

— Вы… знакомы с этой дамой? — осторожно спросил офицер.

— Чуть больше часа назад здесь должна была проехать моя жена, — хриплым голосом ответил Джо. — В белом форде.

Пробравшись сквозь довольно густой кустарник обочины, на дорогу с носилками в руках вышли медики «скорой». Джо заставил себя выбраться из-за руля.

— Минуту, сэр, — попытался остановить его патрульный, но Джо оттолкнул его в сторону. Только бы убедиться, что это не Кэти! Он догнал носилки уже у самой «скорой».

Боже. О Боже.

Нечем стало дышать. Она лежала перед ним, вся в крови, освещенная полицейскими фонарями. Как красивая, нарядная куколка, сломанная, разорванная на части чьей-то безжалостной рукой. Позже из всей этой картины Джо мог вспомнить лишь то, что в тот момент он молился.

Откуда-то издалека доносились голоса, кто-то звал его, тряс руку.

— Сэр, это ваша супруга? Сэр? В правах, что мы нашли в сумочке, указано имя Кэтрин Девлин. — Полицейскому пришлось несколько раз повторить эти слова, прежде чем Джо обратил к нему невидящий взгляд и кивнул.

— Она будет жить?

— Это ее муж? — обратился врач «скорой» к офицеру.

Тот подтвердил.

— Тогда вам лучше поехать с нами, сэр. Ваша жена в критическом положении.


Следующие семьдесят два часа были настоящим кошмаром. В больницу приехала мать Кэти, по ее поведению становилось ясно, что в случившемся она винит только Джо. Родители Кэти развелись, когда девочке было четыре года, и никто не знал, где сейчас ее отец. Чарли, Эллен и Гэри тоже приехали, чтобы быть в трудную минуту рядом, и Джо был благодарен им за это, ведь бремя должен нести он, не они. Виной всему его эгоизм. Ну почему он не поехал домой, когда Кэти его просила?

Последнее сообщение о состоянии Кэти вызвало шок. Врач объяснил, что она будет жить, но вследствие тяжелых повреждений позвоночника никогда не сможет ходить. Калека. Кроме того, поврежден оказался и мозг, нельзя было только сказать насколько. Врачи не знали, сохранит ли Кэти способность говорить и воспринимать чужую речь и вообще как-то общаться с окружающими. Ответы на эти вопросы даст лишь интенсивная терапия и время.

У матери Кэти началась истерика, она не хотела слышать и слова утешения от Джо или его родственников.

— Ты ненавидел мою девочку! Она звонила мне каждый день, рассказывала, как ты к ней относишься! Лучше бы ты убил ее сразу, чем оставить такой!

Джо помнил, как бил кулаками в стену, как Гэри тащил его в сторону, помнил, как, обнимая отца и мать, плакал от несправедливости горя, обрушившегося на Кэти, и собственного бессилия помочь ей.


Кое-как справившись с нахлынувшими воспоминаниями, Джо вернулся мыслями в действительность. Вновь пошел дождь. Для того чтобы отчетливее видеть дорогу, приходилось напрягать зрение. Мешали не столько капли на ветровом стекле, сколько застилавшие глаза слезы, но отчета в этом Джо себе не отдавал и вытер их тыльной стороной руки совершенно машинально. Влага на коже удивила его — он давно уже перестал оплакивать Кэти. Напоминанием о трагедии было непреходящее чувство вины.

Пытаясь встряхнуться, он заставил свой мозг вернуться к планам на будущий год. Там все должно быть по-другому. Ему предоставляется шанс начать новый виток жизни. Поставить перед собой новые цели, писать новую музыку, записывать новые песни. Как приятно, как здорово будет вернуться к работе!

Много раз на прошедшей неделе ему хотелось позвонить Стиви, но стоило поднять трубку, как сама собой приходила мысль, что незачем ворошить прошлое. Да, к сожалению, Стиви тоже теперь стала частью прошлого. Что мог он ей предложить?

И все же, черт побери, его по-прежнему с пугающей силой влекло к Стиви.

Загрузка...