Ничто не разлучит нас

Глава 24

Ей казалось, что она стоит на краю черной глубокой страшной ямы и готова провалиться туда. Там ничего не было, кроме бесконечной, бездонной темени, и она, потеряв равновесие, рухнула вниз.

Она понимала, что умирает, уходит.

Да, уходит, потому что не осталось ничего, способного удержать ее здесь. Ни света, ни солнца, ни красоты, ни любви…

«Вернись. Вернись ко мне», – внезапно послышался его шепот. Его голосом говорила сама любовь.

«Вернись ко мне. Я люблю тебя. О Боже мой, прости меня. Вернись ко мне. Люби меня снова…»

Внезапно знакомая рука простерлась к ней из темноты. Стоило только поймать эту руку, покрепче уцепиться за нее…

В руке была жизнь.

Она потянулась к руке, но чувствовала пока только пальцы. Самые кончики ее пальцев и пальцев этой руки едва коснулись друг друга…

Но вот он обхватил ее запястье и, крепко держа его в ладони, выдернул Катрину из тьмы. Целый сноп света, казалось, обрушился на них сверху. Цвета… Звуки… Там, где муж прикасался к ней, по телу разливалось живительное, прекрасное и ласковое тепло.

Гейли открыла глаза. Его лицо склонилось к ней, красивое, как обычно, но как никогда взволнованное. Глада и щеки блестели от слез. Несмотря на эти слезы, он не казался слабым. Напротив, он был гораздо сильнее, чем прежде. Она протянула руку и дрожащими пальцами коснулась его мокрого подбородка.

– Брент, – шепнула она.

– О, слава Богу! Слава Богу!

Он крепко прижал ее к груди, до боли. Но Гейли не возражала, так как эта боль возвращала ощущение жизни.

– Господи!

Внезапно они услышали какой-то глухой удар и окончательно пришли в себя.

– Что там?.. – встрепенулся Брент. Из-за спинки кресла поднялся Джеффри.

– Не обращайте внимания. Это Марша. Думаю, пришла ее очередь падать в обморок, – отозвался он. – Хотите выпить? Я сейчас только подниму доктора, а потом пойду пить свой законный бокал вина. О нет, черт возьми, целых двадцать законных бокалов!

Брент озабоченно нахмурился:

– Ты уверен, что она не нуждается в помощи? Ой, Джеффри, твоя челюсть…

– С Маршей-то все нормально. Просто она сегодня немного переволновалась. Ну а челюсть… У тебя классный удар, Мак-Келли. Но ты не волнуйся. – Джефф склонился, чтобы поцеловать Гейли и потрепать Брента по плечу. – Святой Боже! Как я счастлив видеть вас в радости! – Голос его звучал немного смущенно и хрипловато.

К этому времени все происшедшее там, в другом измерении, уже стерлось из памяти Гейли. Она знала, что случилось нечто страшное, но что именно?.. Кажется, она чуть не умерла, но рядом вовремя оказался Брент. Он протянул ей руку и помог вернуться.

– Знаете, что… – ворчливо предупредил их Джефф. – В своей другой жизни я, черт побери, буду более тщательно выбирать друзей. Потому что за минувший час едва не поседел как лунь.

Парень действительно был необычайно бледен. Обычно аккуратная, прическа Джеффа напоминала ураган в джунглях, а на подбородке сиял страшный синяк. Марша уже лежала на диване, где совсем недавно покоился Брент.

– Ну же, док. Все кончилось. Все кончилось великолепно.

Доктор Кларк слабо застонала. Она постепенно приходила в чувство.

А Гейли не сводила глаз с мужа. Погладив его по щеке и хитро заглянув в глаза, она рассмеялась, а он, крепко прижав жену к груди, встал с кресла и закружил ее по комнате, направляясь к выходу.

– О нас не беспокойтесь, – крикнул им вслед Джеффри. – Мы с доктором будем чувствовать себя как дома!

Брент опустил жену на пол, а она поглядела на Джеффа, склоненного над Маршей, которая уже начинала хлопать ресницами.

– Спасибо! – шепнула другу Гейли, взяла Брента за руку, и он повел ее к выходу. Но в холле она вдруг остановила мужа, распахнула двери большого зала, выбежала на середину и замерла. – Брент! Теперь все в порядке! Здесь отлично!

Он кивнул, прислонясь плечом к дверному косяку. Гейли отметила, что муж все еще бледен, но он улыбался, и это самое главное! Брент протянул ей руку. Она порхнула к нему, и они отправились на веранду.

Солнце уже склонялось к горизонту. Скоро станет совсем темно, а пока земля еще купалась в его теплых светлых лучах.

– Боже! – молвил Брент и опустил голову. Гейли подумала, что он всерьез молится. Но неожиданно он завопил голосом, каким в фильмах про войну кричат «в атаку!», подхватил Гейли на руки и помчался вниз по ступеням. Стремительно закружив жену, Брент поднял ее высоко над головой, а потом прижал к груди. Она плавно соскользнула на землю.

Находясь во власти безудержного восторга, Гейли лучезарно улыбалась. Но затем она стала серьезной и нахмурилась:

– Брент! Что же с нами было? Мне показалось, будто меня затягивает в какую-то жуткую бездну, но вскоре все прошло. Я сильно перепугалась. Было ужасно холодно, и вдруг появился ты. Ты оказался рядом со мной, и мы как будто вместе двинулись к солнечному свету. Что же случилось? Кажется, я о чем-то догадываюсь, но ведь это невозможно? Это ведь только сон.

Брент качнул головой и прошептал, не отрывая взора от ее лица:

– Понятия не имею. И знать не хочу. Ясно, что все хорошо.

– Хорошо! – повторила Гейли и прижалась губами к его губам, сладко и жадно. В ответ он поцеловал ее в лоб и в обе щеки, в кончик носа, в подбородок и наконец снова в губы. Гейли прильнула к его груди. – Брент…

Она откинула голову, и ее небесно-голубые, чистые, как весенний воздух, глаза встретились с его глазами. Теперь в них не виделось темных теней. Задорные и одновременно томные, сладострастно зовущие, безумно обольстительные, они больше не отражали душевных терзаний.

– Кажется, мне придется тобой заняться, – сказал Брент.

– Сейчас? Здесь? Но у нас гости.

– А сеновал? Что же касается гостей, то они нас поймут и уедут без проводов.

Гейли благодарно приподнялась на цыпочки и обвила руками его шею. Брент рассмеялся глубоким, ликующим смехом и вновь поднял жену на руки. Каждый, кто увидел бы их в этот миг, подумал бы с улыбкой о том, как прекрасны юность и любовь. О том, что так умеют смотреть друг на друга только новобрачные в медовый месяц или влюбленные после долгой разлуки.

Через несколько минут Брент расстилал одеяло на сеновале. День угасал. Проникавший под низкую крышу свет был окрашен в розовые тона, такие нежные и свежие… Когда супруги сбросили одежду, последние лучи солнца озарили две обнаженные фигуры. Гейли подошла к мужу.

Как неповторимо восхитительны были гладкие, округлые формы ее тела при этом освещении! Двигалась она с чувственной, соблазнительной грацией. Но при первом же прикосновении вместе со сладострастным удовольствием к Бренту пришло ощущение поразительной чистоты. С Гейли этот интимный, возбуждающий акт казался ему совершенно невинным.

Разумеется, это было только переживание. Но такое глубокое и потрясающее, что пронизало собой каждый поцелуй, каждое прикосновение, – все показалось им новым и небывалым… Как в самый первый раз…

Может быть, в каком-то смысле это было именно так. После бури небосвод расчистился – снова наступала сверкающая весна. За это Брент обещал ежедневно благодарить Всевышнего. Немного погодя он спросил:

– Мы спали или просто мечтали?

Гейли улыбнулась ему и тихонько тронула его брови, а потом – щеки.

– Мечтали. Да. Конечно, мы же с тобой мечтатели. Но я люблю тебя. Так люблю! И буду любить всю жизнь.

Брент коснулся ее рта губами и улыбнулся:

– Нет, милая. Гораздо дольше, чем всю жизнь. Я буду любить тебя вечно.

– Вечно, – согласилась она и поцеловала мужа.