Ничто не разлучит нас

Глава 8 БАЛ

Вильямсберг, Виргиния

Июнь 1774 года

Леди Дирлинг давала костюмированный бал.

Роскошные экипажи заполонили подступы к ее особняку. Наряды гостей ослепляли великолепием.

За эти дни Катрина почти не разговаривала с братом, и по дороге на маскарад Элизабет была единственной из семейства, кто пытался снять напряжение непринужденной болтовней. Генри то и дело хмыкал в ответ, а Катрина лишь пыталась выдавить улыбку. Когда они добрались до места, Генри крепко взял сестру за плечо.

– Поосторожнее, дорогуша! – предупреждающе шепнул он.

Катрина вырвалась и стремительно зашагала по аллее, украшенной клумбами белых маргариток – любимых цветов леди Дирлинг. Она молила Бога, чтобы Перси сюда не явился, но надежды на это было мало. О леди Дирлинг шла молва как о женщине, упорно не признававшей, что в Вильямсберге есть какие-то политические разногласия. В ее доме о политике никогда не говорили. Она принимала своих друзей и знакомых, и потому не исключалась возможность, что Перси тоже приедет. Сам полковник Вашингтон мог запросто явиться сюда вместе со своими сторонниками. Только леди Дирлинг осмеливалась созывать крайних тори и янки на один и тот же вечер. Но она имела репутацию общей любимицы, и едва ли кто-нибудь осмелился бы оскорбить ее дом политической склокой.

Катрина была в маске птички, сделанной из синего шелка и перьев. Вышивка парчового воротника повторяла узор на подоле кремово-белого платья, которое спереди, повыше колен, было присборено букетами цветов, чтобы явить взорам окружающих красоту второй, нижней юбки.

– Элизабет! – радостно воскликнула леди Дирлинг. Обе дамы, в масках из страусовых перьев, крепко обнялись и рассмеялись. – Катрина, милая! Как поживаете, дитя мое?

Она подмигнула Катрине зеленым глазом сквозь щелку маски, словно разделяла с юной гостьей какой-то изумительный секрет, но девушка, ничего не поняв, недоуменно глядела на леди Дирлинг. Сзади подошли новые гости, и ей пришлось подниматься по лестнице в зал. Там играла музыка, пары величественно перемещались в менуэте. Явственно слышались голоса спинета и флейты и печальное пение скрипки. Налево от входа высился уставленный блюдами и вазами буфет, а направо – накрытый накрахмаленной белоснежной скатертью стол, на котором стояло огромное количество бокалов и хрустальная ваза с пуншем.

– Ах, Катрина! Этот вечер просто великолепен, верно? И вы здесь. Какое счастье! Не согласитесь ли потанцевать? – К ней подошел Чарлз Палмер. На нем была маска льва, и он бесцеремонно взял ее за руку.

– Думаю, нет, – скрипнув зубами, неприветливо проворчала девушка.

– Чепуха. Катрина обожает танцевать. – Генри откровенно толкнул сестру к приятелю.

«Уж лучше танцевать, – решила она, – чем отправляться на прогулку в сад. Там он обязательно полезет целоваться, словно не присутствовал при отвратительной и ужасной сцене в сарае».

Чарлз вывел ее в круг. Он был сносным танцором, и Катрина сосредоточилась на музыке, из последних сил улыбаясь гостям и отвечая на приветствия.

На другом конце зала она заметила высокого широкоплечего гостя, который направлялся в их сторону. На нем были потрясающие белые бриджи, синий парчовый камзол и рубашка с кружевной манишкой. Вместо парика он носил косичку из собственных волос. Коричневые перья маски остроклювого сокола почти целиком скрывали его лицо.

Сердце Катрины забилось так громко, что она испугалась, как бы его стук не услышали окружающие. Конечно, это был Перси. Она сразу узнала его широкие плечи и самоуверенную, дерзкую поступь. Под нижним краем маски виднелся рот, который она бы не спутала ни с чьим другим, тем более что, когда маска приблизилась, чувственные губы сложились в знакомую бесшабашную улыбку.

«О нет! – подумала Катрина, едва дыша от страха. – Только не подходи сейчас, когда здесь лорд Палмер. Не дай Бог, он увидит нас рядом!»

Но Перси неумолимо приближался. Нахально и уверенно он приблизился вплотную к танцующей паре. Затем с подчеркнутой вежливостью тронул Палмера за плечо, низко поклонился и учтиво обратился к кавалеру:

– Сэр, прошу вашего позволения заменить вас в танце!

Палмер натянуто улыбнулся, но предпочел действовать согласно этикету. Он поклонился и вручил руку Катрины незнакомцу в маске:

– Моя дорогая…

«Он не узнал Перси», – подумала девушка и с готовностью сделала реверанс бывшему партнеру. А как только он отвернулся, засияла от радости. Глаза ее искрились счастьем.

– Благородный английский лорд, ничтоже сумняшеся, вручил судьбу одной из самых преданных тори в руки одного из самых презренных янки! – с удовольствием хихикнула она.

Перси нашелся чем ответить. Без лишних речей он уверенно повел партнершу. Тихий плач флейты словно разлился по сосудам Катрины целительным бальзамом наслаждения. Когда рядом был этот мужчина, даже музыка казалась совсем иной.

– Увы, – спустя минуту сухо пробормотал Перси, – лорд Палмер не подозревает, что сватается к настоящей лисице.

– Хорошо вы думаете обо мне, сударь! Может, лучше поискать другого партнера?

– Нет. – Черные глаза впились в Катрину сквозь щелочки маски. – Нет, любимая, ты ни с кем больше не будешь танцевать. Никогда.

Она запрокинула голову и рассмеялась. Как восхитительно кокетничать с этим заговорщиком! Необычайное оживление охватило ее, сердце прыгало в груди. Катрина и трепетала от затаенного страха, и наслаждалась каждым мигом, проведенным в обществе Перси. Она очень боялась встретить его на маскараде, потому что не хотелось шпионить за ним. Но он здесь, и невозможно обманывать себя. Она провела в мечтах о нем все время разлуки. Но выполнить требование Генри – это было так низко, просто невозможно!.. Впрочем, столь же трудно было отказаться от Перси. Она не могла лишиться его!

– Сэр, а вы хвастунишка. Не находите, что чересчур самоуверенны?

– Нет, Катрина, я смотрю в лицо правде.

С этими словами он ловко увлек ее на террасу, двери которой были распахнуты в чудесную весеннюю ночь. Луна высоко забралась на небосвод. Разгоряченную пару овеяло чарующим ароматом ранних роз, распустившихся в саду леди Дирлинг. Сколько раз Катрина была во власти ненависти к этому человеку! Однажды он уже затащил ее в грязный сарай таверны, а теперь ведет под оплетенные лозой винограда шпалеры в надежде спрятаться там от посторонних глаз.

Перси сорвал обе маски, и несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

– Полагаю, сэр, вы опять забыли, кто перед вами, – высокомерно промолвила девушка.

– Увы, моя дорогая. Я никогда этого не забуду. Ни на минуту.

«Да он насмехается надо мной!» Предусмотрительно обогнув Перси, Катрина пошла вперед по садовой аллейке, укрытой шатром из виноградной лозы. Кавалер поспешно догнал ее и зашагал рядом.

– Вы не имели права уводить меня из зала. – Но разве не вы бежите оттуда?

Катрина встала как вкопанная, резко развернувшись к нему всем телом. Перси, смеясь, взял ее за запястья и прижал к груди.

«Это Генри приказал мне непременно встретиться с ним», – с горечью вспомнила девушка. Как верноподданная Британской короны, она надеялась постепенно склонить возлюбленного на свою сторону. Если это не удастся, тогда тори обязательно казнят его. Но коварные планы лорда Сеймура давали ей определенную отсрочку: Перси Эйнсворт был нужен ему в гуще заговорщиков, чтобы получить как можно больше сведений об их планах.

Только в незабываемые мгновения желанной встречи под высокой и ясной луной среди прохладной и душистой весенней ночи ни политика, ни заговоры, ни войны не имели для Катрины никакого значения и смысла.

Ее мысли занимал Перси, обнимавший ее стан с доброй ироничной улыбкой. Он склонился, чтобы поцеловать ее. Она ловко увернулась и выскользнула из рук. Поглядывая на Перси с невиннейшей улыбкой, она похлопала мыском туфельки по земле в такт музыке и сказала:

– Слышите? Это ирландская свирель.

– Вам очень хочется танцевать? – недоверчиво спросил он, расслабленно прислоняясь широкими плечами к переплетенным ветвям, образующим свод над садовой дорожкой. В темноте четко выделялись его белые облегающие бриджи.

«Все еще дразнишься», – подумала Катрина, сгорая от желания, чтобы он страстно хотел ее. Но Перси сейчас выглядел оскорбительно равнодушным, поэтому Катрина не без труда сохранила улыбку на своем лице.

– Разумеется, ведь бал.

– Изысканный бал.

– Прекрасный бал, – согласилась она. Улыбка вновь тронула губы Перси.

– Но его великолепие не сравнится с луной или с ароматом чудесных роз. Тем более с прекрасной дамой, которая стоит сейчас под первой и в окружении вторых.

Катрина не удержалась от радостного смешка, вызванного неожиданным комплиментом. Ее спутник отделился от естественной изгороди и, подхватив девушку под руку, стремительно повел в сторону густо заросшей плющом беседки. Ей импонировали решимость и настойчивость, которые ощущались в движениях Перси, но женщина не может не сопротивляться, потому она вскрикнула:

– Постойте! Мы не одни…

– Заблуждаетесь, леди, здесь мы одни.

Они забрались в глубину беседки. Катрина прислонилась спиной к увитой зеленью стене беседки, не смея дышать под его горящим взглядом. Она поняла, что он собирается ее поцеловать.

– Перси, не надо!

Девушка вновь попыталась ускользнуть, как в прошлый раз, но не сумела. Губы Перси легонько тронули ее лицо. Катрина продолжала вырываться из железных рук, но тепло и страсть Перси переполнили ее, и она с каждым мигом слабела и вяло сопротивлялась, лишь пытаясь отвернуться:

– Нет, Перси, нет!

– Да, Катрина.

Его глаза смотрели сверху вниз, и девушка не без удовлетворения прочла в них столь долгожданную, столь желанную страсть. Он снова склонил голову, и Катрина не отвернулась, потому что трепетно и жадно ждала этого поцелуя. Когда их губы слились, она с удовольствием обвила руками его шею. Пальцы ее играли волосами на затылке Перси, она вкушала и впитывала всем существом запах его тела и силу мышц, нежность губ и ласки языка.

Генри приказал ей выведать: где в следующий раз пройдет заседание тайного общества, что они затевают… Но когда Перси прекратил ее целовать, девушка едва держалась на ногах. Она прикрыла глаза и перевела дух, а собравшись с силами, посмотрела на него с улыбкой, полной искреннего раскаяния. Помнится, он говорил, что она его дразнит. Жаль, что иного ей не остается, такова ее роль.

– Леди, я тосковал без вас.

– Вы? Боюсь, вы слишком заняты заговорами и изменами, чтобы скучать о ком-нибудь.

– Изменами? Клевета, леди, я член городского самоуправления. Приехал на очередную сессию.

– Это предлог. Вы с друзьями-заговорщиками вовсе не занимаетесь делами самоуправления.

Он улыбнулся:

– Что за ерунда! С каких пор вы всерьез интересуетесь общественной жизнью, любимая? – При этих словах Катрина покраснела и попыталась освободиться, но Перси держал ее слишком крепко. – Уверяю вас, моя обожаемая, что здесь нет и крохи предательства. Это встреча джентльменов, которые любят эль и хороший портвейн. Никакой политики. Это вам подтвердит кто угодно.

Он поцеловал ее легко и соблазнительно в щеку, потом – в шею. Катрина отвернулась, кровь в ней всколыхнулась, она едва не забыла о шпионских целях, навязанных проклятым братцем.

– Когда вы встречаетесь?

– Всегда, когда есть время.

– И где?..

– Загляните к Рели, – рассмеялся Перси. Катрина прикусила губу едва ли не до крови. Он был настолько отчаян и опрометчив, что она начинала бояться за него. Взяв за плечо и повернув к себе лицом, он снова обнял и поцеловал девушку так страстно, что между ними, а потом и вокруг них словно заколыхались языки жаркого пламени. Когда они оторвались друг от друга, никто из них не смеялся. Глаза Перси горели темным пламенем, а слова прозвучали с неприкрытым бесстыдством:

– Я должен обладать тобою, Катрина. Просто должен! Я люблю тебя. Клянусь всем, что для меня свято, я люблю тебя. И буду любить вечно. – Внезапно он оторвал ее от земли и усадил на одну из начищенных до блеска кованых скамеечек беседки. – Катрина, я люблю тебя.

Девушка вдруг испугалась и, утратив дар речи, молча замотала головой. Уж слишком он прыткий… Но этим не закончилось. Перси упал перед нею на колено, и она ахнула, когда его руки проникли под нижние юбки ее платья.

– Перси, остановись!

– Нет, это сильнее меня.

Нескромные пальцы скользнули вверх по ноге. Смущенная, ошалелая, прислушивалась Катрина К чувству, яростно разгорающемуся внутри.

– Перси, уймись! Ты что, с ума сошел? Что ты делаешь?

Но его ладонь проворно миновала обтянутую чулком часть бедра и легла на подвязку.

Сквозь густые заросли плюща в беседку проникал свет луны, плывущей над великолепием летней ночи: над маргаритками, розами и виноградной лозой – над всем ночным садом.

– Перси! – вскрикнула Катрина и сжала его плечи, пытаясь подняться со скамьи, ища оправдания его поступкам. Но он не собирался продвигаться выше, во всяком случае, не здесь, не в этом саду, куда доносилась музыка флейты из бального зала. – Прошу вас, сэр. О Господи! Подумайте же о нас!

Он горько усмехнулся, и рука его соскользнула с бедра Катрины на лодыжку. Потом Перси приподнял хрупкую девичью ножку в своей ладони и, поцеловав ее, совсем убрал руки из-под платья. Тогда она заметила, что он утащил подвязку.

– Перси…

– A memento, любимая. Чтобы вспоминать вас. Буду лежать без сна всю ночь и мечтать, чтобы вы уступили зову сердца и пришли ко мне. Увы, пока я один. Так позвольте мне, засыпая, сжимать в руке хотя бы маленький клочок кружев и шелка, словно прижимаю к сердцу вас. Тогда мои сны будут слаще аромата этих роз.

– Катрина! – донесся откуда-то голос Генри.

Девушка в ужасе поглядела на Перси. Брат добивался, чтобы она хитростью и обманом выпытала у Эйнсворта сведения о заговорщиках. Но, не выполнив ни на йоту наказа Генри, она забралась с любовником в глухую аллею и сейчас находится в весьма сложном положении. Перси заметил ее смятение.

– Чем тебя обидел брат? – резко спросил он.

– Ты о чем?

– Почему ты так испугалась?

Страх ее усилился из-за возможной стычки между ними. Катрина заключила лицо Перси в ладони и поцеловала его в губы:

– Тебе показалось. Я опасаюсь за тебя. Пожалуйста…

– Я разберусь с твоим братцем.

– Нет, ради Бога, не надо!

– Но, Катрина…

– Прошу тебя, Перси. Он нам может помешать. Отправит меня обратно в Англию или придумает что-нибудь похуже. Возведет на тебя какую-нибудь чудовищную клевету. Пожалуйста, не предпринимай ничего!

– Но я не могу тебя оставить.

– Ты должен! – Она встала со скамейки и ловко вывернулась из объятий Перси, пока он не опомнился. – Дурачок! – прикрикнула она сурово. – Ты мне вообще не нужен. Я подбавлялась с тобой, вот и все. Оставь меня!

Он упрямо покачал головой и остался на прежнем месте, словно позабыв о том, что их могли видеть.

– Ну пожалуйста! – взмолилась Катрина. Поняв, что Перси не собирается уходить, она, разбивая себе сердце, выдавила: – Я вас презираю! Вы решили, сударь, что можете затащить меня в темный уголок и соблазнить?! Ха-ха, да я издевалась над вами, вы, глупый, самодовольный гордец! Я больше не желаю вас видеть!

После этих слов она отвернулась и, сквозь слезы едва разбирая дорогу, побежала к дому. Для нее вечер был окончен.

Прежде чем сделать первый шаг из темноты сада на свет террасы, Катрина вспомнила о маске. Ей повезло, потому что, как только она ее надела, рядом очутился братец Генри.

– Ну?

– Что «ну»?

Он вонзил пальцы в ее плечо:

– Что ты узнала?

– Что он член городского самоуправления, брат мой, – издевательски огрызнулась Катрина.

Генри заскрежетал зубами и развернул сестру к себе лицом:

– Ты добудешь все, что нужно. Мне наплевать, каким способом ты этого добьешься.