Ничто не разлучит нас

Глава 3 ПЕРСИ

Вильямсберг, Виргиния

Май 1774 года

Когда он впервые увидел ее, то понял, что ради обладания этой девушкой сдвинет горы.

Был изумительный майский день. Солнце уже высушило росу на траве и разогнало туман, когда Перси выбрался на дорогу в Вильямсберг. Хотя путешествие было долгим, он улыбался, наслаждаясь незатейливой прелестью весеннего дня. Казалось, что жизнь начинается заново – столько очарования было в природе.

Той весной на дорогах стояла непролазная слякоть, и на въезде в город Перси обнаружил неприятный факт: весь его костюм, от сапог до треуголки, был сплошь заляпан грязью. Жалкий вид имели и ладно скроенные светлые бриджи, и синий мундир. Ходить по городу, словно подзаборный пьяница, он не хотел, поэтому, перековав Голиафа в ближайшей кузнице, Перси направился прямиком в таверну мистера Гриффитца, где собирался не спеша заняться собственной персоной. Конечно, в штанах из оленьей шкуры и небеленой холщовой рубахе он чувствовал бы себя увереннее, но полковник Вашингтон предупредил его, что бравый вид и форменная одежда привлекают симпатии граждан на сторону повстанцев.

– А-а, вот и Перси! – донесся крик из зарослей кустарника перед самой таверной, которая располагалась у дороги, ведущей к дому губернатора.

– Джеймс! – улыбнулся приезжий, слезая с Голиафа.

Джеймс Уайтстед, его друг из соседнего округа, спешил навстречу, приветственно протягивая руку. Перси радостно пожал ее.

– Эй, приятель, ты только погляди на себя! – воскликнул Джеймс, заходя сзади, чтобы помочь ему отряхнуться. – Куда девался наш деревенский олух? Ты, парень, чудесно выглядишь что в ковбойских штанах, что в этой форме! – Он дружески ткнул Перси кулаком в плечо. – Однако на тебе еще нет парика! Жаль. Ничего, мы поработаем над твоей образиной.

– Вот этого не будет, – возразил Перси, рассеянно вытаскивая из-за воротника косичку, в которую были собраны его темные волосы, и глядя мимо Джеймса на пожилого человека, приближавшегося к ним с сияющим лицом.

– Осмелюсь заметить, такому молодцу не нужен парик, – крепко пожимая руку Перси, сказал мужчина. – Надеюсь, он и без этого пользуется успехом у наших дам. Насколько я могу судить по собственному опыту, пара крепких плеч и отважный блеск во взоре, как у этого мальчика, способны сотворить больше с… ахм… с женским сердцем, чем все модные бирюльки.

– Благодарю вас, сэр! – рассмеялся Перси, радостно отвечая на приветствие Патрика Генри – так звали этого джентльмена, прирожденного оратора, привлекшего пламенными речами не одного Перси в ряды повстанцев против английского владычества в Америке. Мистер Генри был еще совсем не стар, ему едва стукнуло сорок. Но Джеймсу и Перси, лишь недавно справившим двадцатилетие, сэр Патрик казался человеком весьма солидного возраста. К тому же у него была внушительная фигура, а от его речей дрожали стены.

– Не выпить ли нам пивка, как ты думаешь, Перси? – предложил Джеймс.

– Я не против. Голиаф уже подкован, а следовательно, можно позаботиться о собственном удовольствии. Если…

Здесь его речь прервалась, потому что какая-то карета настолько быстро промчалась мимо, что Голиаф испугался и резко отпрянул назад. Дорожная грязь брызнула из-под его копыт и попала на одежду Перси, на его сапоги и бриджи, как, впрочем, и на бока лошади.

– Кровь Христова! – ахнул он, но гнев его сменился на злорадный смех, поскольку у кареты, наделавшей столько бед, не выдержала ось, колесо отвалилось, и экипаж с треском бухнулся в дорожную слякоть.

– Ну вот! Гляди, куда приехал! – крикнул вознице Патрик.

Кучер, щуплый парень с неприступным лицом, в ливрее, свидетельствовавшей о принадлежности к челяди губернатора, бросил недовольный взгляд в сторону честной компании. Он спрыгнул с козел и поспешил отворить дверцу экипажа. Но торопливость подвела лакея, он поскользнулся и, ударившись о карету, рухнул наземь.

Перси в два прыжка очутился рядом и, потрогав у бедняги пульс, сообщил своим товарищам:

– Жить будет.

Затем он взял его на руки и отнес на обочину дороги. Тем временем вокруг собралась толпа враждебно настроенных зевак, поскольку губернатор не относился к сторонникам борьбы за независимость.

– Наверное, голову ушиб, – сказал кто-то.

– Нечего было мчаться как оглашенный!

– Наверняка по поручению этого проклятого губернатора, – проворчал другой голос.

– Да помогите же бедняге! – не выдержала какая-то женщина и поспешила сквозь толпу. Она приветливо улыбнулась Перси, опустилась на колени и приложила мокрый подол своего платья ко лбу лежащего на земле кучера.

Тогда Перси оглянулся на карету, подумав о ее пассажирах. Он поднялся и направился к ней сначала неторопливо, а потом едва не срываясь на бег. Он оказался у экипажа в тот миг, когда дверцы распахнулись и появилась молодая женщина. Юная леди неуклюже выбиралась из завалившегося угла кареты, пытаясь не потерять равновесия, но ей здорово мешали пышные юбки. Наконец, крепко ухватившись за дверцу, она подняла голову, увидела над собой лицо Перси и услышала тихий глубокий смех.

Он не знал, можно ли назвать ее красавицей, но при взгляде на девушку у него захватило дух. Она была в платье из роскошного синего бархата, необычайно шедшего к ее глазам, в которых, казалось, отражался яркий свет весеннего дня. Тугие локоны густых золотистых волос выглядывали из-под шляпки, прикрывая затылок, шею, и плавно ниспадали на грудь. Услышав смех, лицо ее вспыхнуло от возмущения. Между тем он с откровенным любопытством рассматривал пришедшие в беспорядок многочисленные юбки и быстро вздымающуюся грудь. У него гулко забилось сердце, когда он протянул руку, чтобы помочь девушке.

– Эй, кучер! – крикнула она, жестом отвергая помощь незнакомца. – Джентльмену не пристало…

– О, простите, миледи, но в таких вещах я полный невежда, – сказал он, поспешно обхватив ее за талию и вынимая из кареты. Она находилась в его руках всего несколько секунд, а потом очутилась на земле. Совсем близко… Глаза ее словно заглянули ему в душу. Перси вздохнул от переполнявших его чувств. Он никогда не смог бы забыть этих глаз, этих хрупких, но властных пальцев, которые все еще ощущал на плечах… Он улыбнулся и продолжил: – Не могу судить о джентльменах, но мужчина… О, миледи, настоящий мужчина может лишь мечтать о ваших пленительных объятиях.

Она молчала, не отрывая глаз от его лица. Перси в долгом безмолвии смотрел на нее, словно взглядом убеждая в истинности этих слов.

– Перси, как она? – окликнул его мистер Генри.

Он увидел, как глаза девушки сначала округлились, словно от страха, а затем наполнились гневом.

– Перси! Перси Эйнсворт! – Она отчаянно вырвалась из его объятий. – Предатель!

Он сухо усмехнулся, отпустил ее и снял треуголку со своей головы:

– Предатель? Нет, леди. Патриот, и никак иначе.

– Предатель! – снова выпалила она. – Трусливый изменник. Посторонитесь-ка, сударь, и дайте пройти.

Перси продолжал скалить зубы:

– Так скоро? Отчего же? Мне показалось, мы едва познакомились.

– Пропустите меня! – Она сделала резкий шаг мимо него, но юбка зацепилась за подножку кареты, и девушку отбросило в его сторону. Перси подхватил ее, не давая шлепнуться в грязь. – О! – в ярости и растерянности закричала она. – Пустите же, вам говорят!

Он вновь рассмеялся и, шутливо подмигнув, шепнул:

– Не беспокойтесь, леди, уж я-то понял ваш ловкий маневр.

– А я поняла, что вы предельно грубый наглец!

– Неужто? – Он видел, как она дрожит, и словно тысячи молний пронзили его тело. Он резко оборвал смех, и улыбка исчезла с его лица.

Кто она?

– Леди, – мягко, но уверенно пообещал Перси, – вы будете моей.

– Да вы с ума сошли! Знаете ли вы, кто я, мужлан?!

– Еще нет, сударыня. Прошу вас, сделайте милость, мне непременно следует знать ваше имя.

– Катрина Сеймур, – сообщила она с достоинством, – сестра лорда Сеймура!

«Ах, вот оно что! Его светлость лорд Генри Сеймур. Самый ярый из сторонников тори», – горько улыбнулся Перси.

– Вы будете принадлежать мне. Но умоляю, не надо больше прилюдно бросаться в мои объятия. Есть более укромные уголки, чем улица.

– О! – воскликнула Катрина, с трудом оттолкнув его и пытаясь вновь не потерять равновесие. Перси склонился, чтобы помочь ей высвободить юбки, и почувствовал щекой ее частое горячее дыхание, а всем телом – пронизывающую девушку дрожь.

В конце концов отцепив подол платья от кареты, он не сразу выпустил его, а еще раз заглянул ей в глаза.

– Итак, сегодня вечером, леди Сеймур? – Он дразнил ее и голосом, и взглядом. – У южных ворот…

Ее хрупкая ладонь наверняка бы расшиблась вдребезги о загорелую щеку Перси. Но он перехватил ее и привлек Катрину к себе:

– Вы поняли, где мы встречаемся? Она отпихнула его изо всех сил:

– Вы – невероятно наглый…

– Подонок янки?

Она замялась и, заметив комизм положения, неожиданно улыбнулась:

– Вот именно. Благодарю вас.

Перси отпустил подол синей юбки и слегка придержал Катрину под локоть:

– Все-таки вам необходим мужчина, миледи.

– Вы полагаете, это вы?

Смеялась она очаровательно. Высокие, крутые скулы и дерзкий подбородок, который она то и дело вызывающе приподнимала, магнитом притягивали взгляд Перси.

– Не полагаю. Я знаю это.

– Безумец.

– Недалеко время, когда мне достаточно будет поманить пальцем, и вы прибежите.

– О нет, сэр, гораздо раньше наступит время, когда вы будете болтаться в петле! – Катрина стремительно зашагала к своему кучеру. Перси услышал, как она сказала бедняге пару сочувственных слов, заботливо поддержав, когда он вставал на ноги.

Джеймс подошел к другу.

– Я должен снова ее увидеть, – пробормотал Перси.

– Ты спятил? Знаешь, кто она?

– Да, – рассеянно отозвался он.

– Сестренка Сеймура. Лорд ноги об нас вытереть побрезгует. И она не лучше – тори до самых печенок.

– Нет. – Перси медленно покачал головой. – Тори, янки… Она только думает так. Но она…

– Перси, друг мой, ты меня беспокоишь. Погляди вокруг, страна вот-вот расколется на две части, а у тебя на уме…

Перси не обратил на него внимания, лишь широко улыбнулся:

– Она – женщина, друг мой. Единственная женщина для меня в этом мире. – Затем вновь улыбнулся Джеймсу и хлопнул его по плечу. – Поспешим-ка зазвать мистера Генри в таверну, запрем дверь для всех, кроме самых отважных, и послушаем, о чем он собирается рассказать на следующей сходке!