Никаких обязательств

12

В аэропорту Саймон заметил Дженифер издалека, прежде чем она успела увидеть его. Она пробиралась сквозь толпу приезжих — красивая и безукоризненно элегантная в бежевом платье до колен. Распущенные волосы сверкающей волной ложились на плечи. Каждое движение было исполнено достоинства и грации. Сейчас, при свете дня, уверенная в себе красавица ничем не напоминала ту дрожащую, самозабвенную вакханку, что сжимал он в объятиях в ту ночь.

Саймон шагнул вперед. В ту же секунду Дженифер увидела его и остановилась было в нерешительности. Но людской поток понес ее вперед, и через минуту молодые люди оказались лицом к лицу. Саймон расцеловал ее в обе щеки.

— Чудесно выглядишь.

— Зато чувствую себя старой развалиной.

— Значит, тебе отлично удается это скрывать. Пойдем, возьмем твой багаж.

Пальцы молодой женщины нервно теребили ремешок сумочки, глаза обегали толпу. А взяв ее за плечо, Саймон обнаружил, что она вся напряжена. Чего же она так боится? Возвращения в город, с которым связано столько плохих воспоминаний, или его, Саймона? Не задавая ненужных вопросов и делая вид, будто ничего не замечает, он повел Дженифер получать багаж.

Однако стоило им выйти из дверей аэропорта на улицу, как они оказались словно под обстрелом. Слепящие вспышки фотоаппаратов, жужжание кинокамер, град вопросов. Репортеры обступили Дженифер со всех сторон, совали ей в лицо микрофоны.

— Миссис Бенбоу, вы надолго в Дублин?

— Как вам возвращение?

— Что вы думаете по поводу неожиданного поворота дела об убийстве вашего мужа?

— Как вы провели последние три года?

Первые несколько секунд их внимание было сосредоточено исключительно на Дженифер. Но так же внезапно все взгляды обратились на ее спутника.

— Да ведь это Саймон Ричардс!

Шквал возгласов разразился с новой силой, вновь засверкали вспышки, но теперь объективы были нацелены на Саймона. Вот это сенсация! Известный актер рядом с красавицей, которую обвиняли в убийстве мужа!

— Вот черт, — выругался Саймон себе под нос. И как он не предусмотрел подобного развития событий?

Но кто бы мог подумать, что эта стая шакалов накинется на облюбованную жертву уже в аэропорту? Он полагал, что они будут ждать в полиции, а не явятся в полном сборе к трапу самолета.

Саймон покосился на спутницу. Дженифер была бледна как смерть, казалось, она вот-вот упадет. Его охватило одно-единственное всепоглощающее желание — защитить ее, увести отсюда, успокоить.

Взяв молодую женщину за плечи, он поднял чемодан, щитом выставил его меж ней и назойливыми репортерами. Должно быть, выражение лица актера было красноречивее любых слов, потому что живая стена расступилась, не дожидаясь, пока он силой проложит дорогу. Роберта, разумеется, среди них не было. Во-первых, он давно уже не вел криминальных обзоров, предпочитая более глобальные темы, а во-вторых, никогда не пользовался столь недостойными средствами достижения цели. Саймон от души пожалел, что не посвятил друга в свой замысел, — тот наверняка предупредил бы его о засаде.

Саймон быстрым шагом вел Дженифер прочь, но репортеры не отставали, даже на бегу умудряясь засыпать их вопросами:

— Миссис Бенбоу, давно ли у вас роман с Саймоном Ричардсом?

— Где вы познакомились?

— Вы любовники?

— Мистер Ричардс, намерены ли вы предложить миссис Бенбоу руку и сердце?

Не удостаивая их ни словом, ни взглядом, Саймон наконец добрался до стоящего перед зданием аэропорта автомобиля. Усадив Дженифер, он зашвырнул вещи в багажник и лишь после этого обратился к наседающей толпе:

— Послушайте, вы, стая стервятников! Личная жизнь миссис Бенбоу вас совершенно не касается. И черт побери, оставьте ее в покое!

Выставленные вперед микрофоны жадно ловили эту сердитую речь. Вспышки слепили глаза. Сев за руль, Саймон рывком тронул машину с места. Он был не доволен собой: хотел помочь, а получилось хуже некуда. Завтра же его оскаленная физиономия украсит собой первые полосы газет. Многие актеры на его месте только порадовались бы — лишняя реклама. Но Саймон всегда презирал тех, кто пытается добиться популярности ценой публичных скандалов.

— Боже ты мой… — сокрушенно произнес он, искоса поглядывая на свою спутницу. — Каким же я был наивным болваном! Полагал, что твоя история заинтересует максимум двух-трех человек, не более. А уж о таком ажиотаже и подумать не мог. Надо было бы мне посоветоваться с Робертом — он сам репортер, так что повадки этой братии ему досконально известны.

Дженифер молчала, забившись в уголок, опустив голову, судорожно стиснув руки на коленях. Как раз в ту минуту, когда Саймон поглядел на нее, по ее щеке скатилась слеза.

Сердце у него так и перевернулось в груди.

— Дженифер, не плачь! Ну пожалуйста. Они этого не стоят.

Посмотрев в зеркало заднего вида, он убедился, что репортеры отстали, и притормозил у обочины. По щеке Дженифер скатилась вторая слеза, за ней третья. Саймон обнял молодую женщину за плечи, прижал к груди. О, если бы он только мог защитить ее, оградить от всего, что предстоит ей в ближайшие дни. Никогда еще он не чувствовал себя столь беспомощным и никчемным.

Она содрогалась от рыданий. Не в силах подобрать слова, Саймон гладил Дженифер по голове, бормоча ее имя. Наконец она нашла в себе силы выпрямиться и даже виновато улыбнуться.

— Представляю, на кого я сейчас похожа.

Тушь на ресницах потекла, кончик носа порозовел, глаза покраснели. Сердце Саймона сжалось от непостижимой нежности.

— Надо было мне передавить этих придурков всех скопом вместе с их камерами!

Дженифер слабо рассмеялась.

— Тогда бы завтра ты уже сидел на скамье подсудимых. Поверь мне на слово, удовольствие не из приятных.

Она еще находит в себе силы шутить!

— Я даже не смог защитить тебя, — с горечью пробормотал Саймон.

Дженифер пожала плечами.

— Ты старался. И надо сказать, получалось у тебя довольно неплохо. Просто у нас с самого начала не было никаких шансов. Силы слишком неравны. Для этой публики людские страдания — хлеб насущный.

— Что верно, то верно. — Он бережно стер с ее щеки последнюю слезинку. — А еще говорила, что никогда не плачешь.

— Просто они застали меня врасплох… Я как будто снова перенеслась в ужасное прошлое. Не знаю, как я тогда это вынесла. Под конец мне стало казаться, что я умру прямо у них на глазах — и это станет лучшим шоу года. Правда, тогда я так ни разу перед ними и не расплакалась.

— При мне можешь плакать и не стесняться, — криво улыбнулся Саймон.

Дженифер как-то странно взглянула на него и выпрямилась, с деланной беззаботностью посмотрела в окно.

— До чего же мне все тут знакомо. Бр-р, просто мороз по коже. Погляди-ка, а этого квартала я что-то не припоминаю. Новостройка?

В ответ Саймон ляпнул что-то не то, это было ясно, но в чем именно состояла его ошибка, так и не понял. Однако с готовностью поддержал начатую Дженифер игру.

— Да, новостройка. И преуродливая. А погляди-ка налево. Там планируют разбить парк.

Остаток пути прошел в ничего не значащей беседе. Наконец Саймон затормозил около одного из небольших старинных особняков в центре города.

— Ничего себе, — присвистнула Дженифер. — И ты здесь живешь?

— Ну да, — кивнул Саймон.

По правде говоря, он сам не знал, почему купил этот дом, явно великоватый для одинокого холостяка. Должно быть, в этой покупке сказались затаенные еще с детства комплексы. Вот, как бы говорил всем этот особняк, вот чего добился нищий мальчишка из захудалой приморской деревеньки, сирота без отца и матери. Однако с годами Саймон успел всей душой полюбить это строгое, лишенное помпезной декоративности здание. И почему-то сейчас ему особенно приятно было видеть одобрение, промелькнувшее в глазах Дженифер.

— Видел бы ты дом Грегори, — задумчиво сказала она. — Бетонная коробка в стиле минимализма. Бездна претензий, а посмотреть не на что, и жить неуютно. Впрочем, подозреваю, по части удобства для жизни твое жилище недалеко ушло.

— Ничего подобного! — картинно возмутился Саймон.

Он проводил гостью в отведенную ей спальню, удобную и уютную. Саймон даже сам выбирал цветы, украшающие сейчас туалетный столик.

— Тебя тут никто не побеспокоит.

Дженифер робко огляделась, потом подняла взгляд на него.

— Если можно, я бы хотела немного вздремнуть. Я почти не спала прошлой ночью, а завтра мне предстоит трудный день. Ты меня разбудишь к ужину?

— Сразу предупреждаю, повар из меня никудышный. Если желаешь, можем куда-нибудь сходить. Но я подумал, что тебе не захочется сегодня никуда выходить, и заказал кое-что на дом. — Он натянуто улыбнулся. — Впрочем, заказ еще можно отменить.

— Нет-нет, мне и вправду не хочется никуда выходить. И совершенно все равно, что есть. Просто хочу побыть немного одной.

Вся ее поза, выражение лица яснее ясного предупреждали: держись от меня подальше. Саймон холодно кивнул, вышел из комнаты и отправился в гостиную. Да, он сам сбежал от Дженифер, но сейчас отдал бы все на свете, лишь бы вновь очутиться в ее постели.

Чертыхнувшись под нос, он провел следующие несколько часов за работой: сначала разминался — актер должен поддерживать форму, — а потом учил очередную роль. Наконец на лестнице послышались тихие шаги. Саймон выбежал навстречу молодой женщине. Она переоделась, теперь на ней была зеленая юбка и салатная кофточка с треугольным вырезом.

— Ну что, проголодалась? Давай поедим?

Ресницы Дженифер затрепетали.

— Если хочешь. А можем и подождать. Как тебе удобнее.

— К чему такая преувеличенная вежливость, Дженифер?

— А как нам еще общаться?

— Не забывай, мы ведь спали вместе.

— Это я спала. А ты сбежал втихаря.

Саймон вздрогнул. Крыть было нечем.

— Ну ладно, ладно, пойдем есть.

Дженифер оглядела его скептическим взглядом.

— А ты не хочешь сначала переодеться?

Он смешался еще сильнее, только сейчас сообразив, что выбежал к ней босой, в старых джинсах и в не менее старой рубашке. Но тем не менее ответил Дженифер с вызовом:

— Я вполне одет!

— Саймон, почему ты ушел тайком, посреди ночи, даже не сказав мне «до свидания»?

— А почему ты сказала по телефону, что не хочешь снова заниматься со мной любовью?

— Не собираюсь отвечать на такие вопросы!

— Отлично. Только тогда уж не взыщи, я тоже отвечать не стану.

Она смерила его испепеляющим взглядом. Но Саймона это не остановило.

— И все-таки, Дженифер, на один вопрос тебе придется ответить, — сказал он. — Ты не беременна? Ведь во второй раз мы не предохранялись.

— Нет. Не беременна.

Саймон и сам не смог бы сказать, что испытал — облегчение или острое разочарование.

— Ладно, пойдем есть… Уже все готово. Только давай устроимся в гостиной, перед камином. Там уютней, чем в кухне или в столовой.

На пороге гостиной он повернулся, чтобы пропустить Дженифер вперед. Но она, думая о чем-то своем, не заметила этого и буквально налетела на него. Чтобы не упасть, молодая женщина вцепилась рукой ему в плечо. А в следующий миг упасть бы ей не дали его крепкие объятия. Саймон прижал Дженифер к себе и принялся целовать со всем пылом накопившейся страсти. Руки сами собой нашли соблазнительные округлости груди.

Дженифер с силой рванулась прочь, ударила его по руке.

— Саймон, прекрати! Не надо!

— Но почему? Мы оба хотим этого, — с неопровержимой логикой возразил Саймон.

— Мы же договорились, что больше не будем.

— А кто нам мешает пересмотреть договор?

— Я этого не вынесу, — пробормотала Дженифер. — Слишком уж много всего для меня одной.

Саймон вспомнил, что привело ее в Дублин. И сострадание взяло верх над желанием.

— Сильно нервничаешь?

— Не то слово. Разве ты не понимаешь? Я совершила самую большую ошибку в жизни, когда вышла замуж за Грегори, человека, надо сказать, очень богатого. И вот я возвращаюсь сюда, в этот самый город, и оказываюсь в обществе другого очень богатого и известного мужчины.

— Я не карточный шулер, — прорычал Саймон, до глубины души оскорбленный сравнением. — И не предлагаю тебе выйти за меня замуж.

— Что правда, то правда, — усмехнулась она. — Ты предлагаешь мне еще две ни к чему не обязывающих ночи? Я правильно тебя поняла?

— Зачем все выставлять в таком грубом виде?

— В каком вижу, в таком и выставляю.

Щеки молодой женщины пылали огнем, но в глазах застыло отчаяние.

— Послушай, — осторожно подбирая слова, сказал Саймон, — завтра тебе действительно предстоит трудный день. Почему бы нам не заключить перемирие? Хотя бы пока ты не покончишь со всей этой историей.

— А потом начнем с того, на чем остановились? — фыркнула Дженифер.

— Хорошая идея, — ухмыльнулся Саймон. — Поцелуй был очень даже неплох.

— Я бы подобрала более подходящие эпитеты.

— Правда? А со мной поделишься?

Дженифер едва не топнула ногой.

— Саймон Ричардс, ты просто невыносим! Ты с самого детства такой? Хотя нет, что это я? Задавать тебе вопросы о детстве! Сейчас ты снова предложишь мне заткнуться.

— А вот и нет! Сейчас я предложу тебе поесть, — широко улыбнулся Саймон, ловко меняя тему. — Хочешь, устроимся прямо на ковре перед камином? Хоть и лето, а вечер нынче прохладный.

Дженифер предостерегающе посмотрела на него.

— И не забывай о перемирии!

— Забудешь тут, — хмыкнул он. — Ты первая не дашь.

К его удивлению, она рассмеялась.

— Не дам. Можешь даже не надеяться.

Пятнадцать минут спустя они уже уютно устроились на ковре, опираясь на подушки и сервировав ужин на расстеленной салфетке. Середину комнаты освещал неяркий огонь камина, углы тонули в мягком полумраке. За окном по темно-синему бархату неба проносились легкие облака…

Саймон наполнил бокал Дженифер первоклассным мускатом.

— За лучшие времена!

— За это я выпью с особенным удовольствием. — Молодая женщина отставила пустую тарелку и удовлетворенно вздохнула. — Знаешь, мне уже гораздо лучше. Давай поболтаем о всяких пустяках.

Саймон едва не рассмеялся — все эти хитрости были шиты белыми нитками. Однако послушно принялся болтать о пустяках и, к своему изумлению, действительно разговорился. Давно уже он не чувствовал себя настолько непринужденно. Вот это открытие! Оказывается, с Дженифер хорошо не только предаваться любовным играм, с ней вообще хорошо. Она оказалась отличной собеседницей: когда надо, молчала, когда надо, задавала вопросы, всегда умные и всегда к месту. Сам того не замечая, актер раскрылся сильнее, чем привык в подобных беседах.

— А ты отлично умеешь слушать, — заметил он, впиваясь зубами в спелую грушу.

— За последний час я узнала о тебе больше, чем за все наше знакомство. — Дженифер пощипывала гроздочку винограда. — За исключением того времени, что мы провели в постели.

Саймон едва не поперхнулся.

— И что ты узнала обо мне в постели?

— Как бдительно ты умеешь охранять свои секреты, — пожала плечами молодая женщина. — И каким страстным становишься, когда позволяешь себе забыть про бдительность.

— А что, у меня был выбор? — услышал Саймон свой собственный голос и, тут же рассердившись, добавил: — Мне казалось, что мы заключили перемирие.

— Почему ты сбежал посреди ночи? — снова спросила Дженифер, и глаза ее сверкнули опасным огнем.

— По части настырности ты дашь фору всем тем репортерам, вместе взятым.

— Неправда! Просто… просто мне очень важно знать, — объяснила она. — Как ты не понимаешь? Сначала ты на миг приоткрываешься, даешь увидеть себя таким, каков ты на самом деле, — и тут же бежишь без оглядки. Почему, Саймон, почему?

Он весь подобрался и начал вставать с ковра.

— Пожалуй, пойду сварю кофе. Или хочешь еще вина?

— Ну вот опять!

— Дженифер, у тебя есть выбор, — отчеканил он, роняя каждое слово, как камень, — принимать меня таким, какой я есть… Или не принимать вовсе.

— Это не выбор! Это ультиматум. Ты сам прекрасно знаешь.

— Ничего большего предложить не могу.

— Спасибо. — Дженифер тоже поднялась. Глаза ее были темнее ночи. — Я не хочу кофе. И вина тоже не хочу. Пойду спать. До завтра, всего хорошего.

Но Саймон не дал ей уйти. Схватил за руку, притянул к себе и поцеловал — поцелуем, в котором желание смешивалось со злостью. А потом отпустил.

— Сладких снов. Завтра я отвезу тебя в участок.

— Нет. Я вызову такси.

— Не вызовешь.

— Ненавижу деспотичных мужчин!

— Просто я стараюсь быть гостеприимным хозяином, — ровно произнес он. — Доброй ночи, Дженифер.

Она вихрем пронеслась к выходу и скрылась за дверью. Саймон задумчиво глядел ей вслед. Интересно, станут ли они с Дженифер снова любовниками или не станут?.. С каждой проведенной рядом с ней минутой он привязывался к ней все сильнее и сильнее.

И зачем он вообще пригласил ее остановиться у него? В единственном убежище, где он, вынужденный постоянно находиться на публике, может остаться наедине с собой. Побыть самим собой.

Пожалуй, лучше репортерам завтра держаться от него подальше, иначе он всех поубивает на месте.

К счастью, общаться с репортерами ему не пришлось. Ради друга Роберт, разбуженный ночным звонком Саймона, пустил в ход старые связи, и благодаря весьма удачной и правдоподобной дезинформации репортеры собрались у полицейского участка через час после того, как Дженифер его покинула.

— Ну как все прошло? — поинтересовался Саймон, увозя молодую женщину. На ней снова было вчерашнее бежевое платье, а волосы собраны в элегантную высокую прическу.

— Все закончено. Уже сегодня я могу возвращаться.

Саймон так вцепился в руль, что даже костяшки пальцев побелели. При одной мысли об отъезде Дженифер его сердце едва не перестало биться в груди.

— Знаешь, у меня есть пригласительный билет на одну шикарную вечеринку. Там будут танцы. Не хочешь слегка развеяться?

Молодая женщина так и подскочила на сиденье.

— Ты что, с ума сошел? Да мне меньше всего на свете хочется появляться с тобой на публике!

— Стыдишься меня, да, Дженифер?

— Не мели чушь! Думаешь, после сегодняшних передовиц мне приятно появляться там, где будет полно моих старых знакомых, под ручку с человеком, которого пресса считает моим любовником?

Газеты и впрямь потрудились на славу. Фотография искаженного гневом лица Саймона занимала во всех них самое почетное место, потеснив ради такого случая даже политические новости. За плечом у актера пряталась молодая красавица с испуганными глазами. Сегодняшнее появление Саймона в театре было встречено смешками и перешептываниями — впрочем, под его взглядом они тут же оборвались.

— Дженифер, ты не сделала ничего плохого, — подчеркнул Саймон. — Ничего такого, чего надо стыдиться. Так зачем прятаться? Единственный способ достойно выйти из подобной ситуации — это не обращать на пересуды никакого внимания.

— Ну так и есть, с ума сошел.

— Не сошел, а все решил. Причем очень твердо. Знаешь, куда мы сейчас едем? Покупать тебе вечернее платье. А домой полетишь завтра.

— Ты деспот, тиран и сумасброд!

— Да, — радостно согласился он. — А еще я хорошо танцую. Любишь танцевать?

— Обожаю. И бахвал в придачу.

— Замечательно. Обмениваться оскорблениями мы будем в перерывах между танцами — чтобы не потерять форму.

Дженифер покачала головой.

— Невероятно. Ты намерен меня туда силком волочь, если я не соглашусь добром?

Саймон бросил на нее подчеркнуто восхищенный взгляд.

— Ты просто умница! Схватываешь все на лету!

Она пристально посмотрела на него.

— Саймон, зачем это тебе? Внезапный каприз? Новое развлечение? Лекарство от скуки?

— На этот вопрос я тебе ответить не могу, — признался он. — Потому что и сам не знаю.

— По крайней мере, честно.

— Нам обязательно анализировать каждое слово и каждый шаг?

— Для меня это единственное средство самозащиты, — со вздохом ответила Дженифер. — Не знаю, Саймон, замечаешь ли ты эффект, который производишь уже самим появлением в комнате. Стоит тебе войти, и все особи женского пола в возрасте от пятнадцати до восьмидесяти пяти поедают тебя взглядами, как самый ценный экспонат на выставке ювелирного искусства… И к моему стыду, я ничем не отличаюсь от них.

Саймона бросило в жар.

— Дженифер, прекрати!

— Я говорю чистую правду! Ты самый сексапильный мужчина, какого я когда-либо видела.

В нынешнем состоянии духа Саймону было впору гнать автомобиль на предельной скорости. Но, зажатый в потоке машин, он вынужден был плестись в хвосте какого-то неповоротливого фургона.

— Не преувеличивай.

— И не думаю. И вообще, возвращаясь к этой твоей вечеринке, я не могу позволить себе купить вечернее платье.

— Считай это подарком. От меня. — Саймон помялся и добавил, заглушая волну паники: — В виде извинения за то, что сбежал посреди ночи, не попрощавшись.

Тут проклятый фургон встал. Похоже, образовывалась порядочная пробка. Вот это называется — попал. И деваться некуда.

— Саймон, — еле слышно сказала Дженифер, — в третий раз спрашиваю: почему ты сбежал?

— Боялся остаться.

— Боялся?!

— Мне что, повторить? — Саймона пугала перспектива продолжения этого разговора. — Тронется этот фургон когда-нибудь с места или нет?

— Боялся меня?

— Не тебя, а того, что ты со мной делаешь.

Наступило молчание. Потом Дженифер еле слышно произнесла:

— А я думала, ты уехал потому, что тебе не понравилось.

— Что не понравилось?

— Заниматься со мной любовью, — прошептала молодая женщина, густо краснея.

— Ты это серьезно? — изумился Саймон.

— А что еще мне оставалось думать? — едко спросила Дженифер. — Я решила, что, несмотря на замужество… или, напротив, благодаря ему, я слишком неопытна для тебя. Слишком неловкая. И вообще ничего не умею.

Более нелепое предположение трудно было измыслить.

— Я сбежал потому, что ненавижу терять контроль над собой, — хрипло промолвил он.

— Это я уже заметила. — Однако от внимания Саймона не укрылось, что пальцы ее, судорожно сжимавшие ремешок сумочки, слегка расслабились.

— Ты вообще чересчур много замечаешь, — заявил он с напускной свирепостью. — Не знаю, что в тебе такого особенного, но тебе уже известно обо мне больше, чем Роберту. А ведь мы с тобой знакомы какой-то месяц, а с Робертом я дружу много лет.

Пробка наконец рассосалась. Саймон тронул машину с места и скоро припарковался на стоянке перед роскошным магазином.

— Сейчас ты пойдешь и купишь себе самое красивое платье и все остальное, что к нему требуется. И не думай, сколько оно будет стоить, это совершенно неважно.

— Слушаюсь, сэр, — произнесла Дженифер тоном безупречно вышколенной официантки.

Саймон расхохотался.

— По-моему, это тебе следовало идти на сцену, а не мне.

Он вылез из автомобиля и обошел кругом, чтобы открыть дверцу перед своей спутницей. Однако когда собрался пойти за ней следом, она предостерегающе подняла палец.

— Не хочу, чтобы ты видел платье до вечера.

Саймон усмехнулся.

— Что ж, тогда, пожалуй, я зайду вон в тот бар и подожду тебя там.

Ждать пришлось довольно долго. А когда Дженифер появилась, в глазах ее горела радость ребенка, дорвавшегося до мороженого. Но улыбалась молодая женщина довольно смущенно.

— Боюсь, я и впрямь не заботилась о том, сколько все это стоит. Не передумаешь?

— Ни за что.

Перекусив сандвичами в этом же баре, чтобы продержаться до ужина на вечеринке, они отправились домой. Там Дженифер тотчас же скрылась у себя в спальне, прихватив с собой покупки. Саймону осталось вдоволь времени на то, чтобы в свою очередь принять душ и надеть вечерний костюм.

Вернувшись в гостиную, он взял газету, чтобы скоротать ожидание, но читать не мог. Он сам себя не узнавал. Казалось бы, ни один человек в здравом уме не повезет молодую женщину на танцы туда, где будет столько знакомых. Но, странное дело, сейчас его это нисколько не волновало. Жил ли он когда-нибудь такой полной, такой насыщенной жизнью? Переживал ли столько волнений? Разве что на сцене. С одной только разницей, что на сцене он проживал чужие жизни, а сейчас жил сам.