Никто

Глава XII

Под изумленными взглядами нескольких модных джентльменов мистер Монтегю пытался оскорбить достопочтенного Освальда Килвертона, уязвляя противника всеми способами, которые подсказывала его богатая фантазия.

Эдвард Монтегю был известен как невспыльчивый, покладистый парень, ни в малейшей степени не сварливый. Его поведение выглядело настолько озадачивающим, что заставило задуматься даже Освальда Килвертона. Короче говоря, мистер Монтегю, не привыкший с кем-либо ссориться, переоценил свой талант сыграть роль задиры. Как ни ошеломила его внезапная грубость, Освальд с присущей ему отстраненностью наблюдал за Монтегю, мягко и умело отражал каждое оскорбление. Разочаровавшись, Нед в конце концов высказал ложное убеждение, что мистер Килвертон выиграл последний розыгрыш виста, каким-то образом смошенничав в картах.

Это вызвало общий возглас неодобрения, раздражения и протеста.

Несколько членов клуба недвусмысленно предложили мистеру Монтегю пойти домой и проспаться. Лорд Омберфилд, сильно потрясенный, слабо возразил:

— В самом деле, Монтегю, ты зашел слишком далеко. Это не игральный салон. Ты в Уайтсе, милый мальчик! Лучшая компания! Ты о чем?

Мистер Монтегю скрестил руки на груди с — как он надеялся — насмешкой.

— Мистер Килвертон это отрицает? — он потребовал.

Освальд Килвертон преспокойно стоял в центре группы возбужденных людей, жестикулирующих и спорящих с разной степенью накала. Это был высокий неулыбчивый джентльмен, в определенной мере сохранивший атмосферу прошлого века, благодаря элегантной томности и скрупулезной одежде.

Сохраняя надменную безучастность, он на мгновение закрыл глаза, словно от боли. Затем снова их открыл и мягко сказал:

— Естественно, я это отрицаю, мистер Монтегю. И мне было бы очень интересно услышать ваш ответ на нехарактерно умный вопрос лорда Омберфилда. Что, собственно, вы собираетесь мне инкриминировать?

Это на мгновение сбило с толку мистера Монтегю. Он прибег к пустому бахвальству:

— Полагаю, мужчина имеет право возразить против присутствия в его клубе проходимца!

Мистеру Килвертону стало скучно.

— Несомненно. A также мужчина имеет право возразить против присутствия в его клубе нахального, плохо воспитанного, шумного щенка, не имеющего ни манер, ни мозгов.

Мистер Монтегю нетерпеливо бросился в атаку:

— Понятно, что вы имеете в виду, Килвертон! Фактически, вы называете меня нахальным щенком!

— Разве я так сказал? — с притворным удивлением спросил Освальд. — Уверяю вас, вы ошибаетесь, мой дорогой Монтегю. Я говорил абстрактно, можете не сомневаться. Я никогда не забудусь настолько, чтобы позволить себе пренебрежение к собрату по Уайтсу. Да еще прямо ему в лицо! И при этом — в Уайтсе! Нет, я уверен, что никто, даже невоспитанный щенок! не станет так поступать. Нет-нет, это невозможно; вы действительно должны оправдать меня.

— Ага! — вскричал Нед, упорно продолжая цепляться к Освальду. — Все-таки я плохо воспитан, не так ли? Вы ожидаете, что я позволю этому сойти вам с рук?

В этот момент в бой вступил один из приятелей Монтегю по фамилии Физерстон. Поскольку Нед не доверился ему, он понятия не имел, что «портит суп». Он пробился сквозь кучу людей, собравшихся вокруг бойцов, и яростно дернул м-ра Монтегю за рукав.

— Он ожидает, что ты «позволишь этому сойти ему с рук»? Пойду дальше, Нед — я очень жду, что ты извинишься! — возмущенно объявил мистер Физерстон. — Какого черта ты несешь всю эту чепуху? Никогда в жизни не видел тебя пьяным до полудня!

Освальд вежливо повернулся к мистеру Физерстону.

— Мистер Монтегю не пьян, Физерстон, — любезно объяснил он. — Он просто пытается нанести мне невыносимое оскорбление, заставляя бросить вызов. Признаюсь, я озадачен. Надеюсь, он просветит меня.

Мистер Физерстон уставился на Неда с живым интересом.

— Ну, это чертовски необычно! — воскликнул он. — Никогда раньше не знал, что ты способен на такое.

— А тебе, Физерстон, какое дело? — спросил обеспокоенный Монтегю. Он выдернул рукав из внезапно ослабившейся хватки друга. — Оставь меня в покое.

— Не могу, — неожиданно отказался Физерстон. — Я имею в виду, ты — мой друг! Не могу позволить тебе изображать из себя дурака. Кроме того, старина, Килвертон — дьявольски прекрасный фехтовальщик. Хладнокровный, знаешь ли. Ты ведь никогда раньше участвовал в дуэли? Не ожидай, что я буду поощрять тебя к встрече с ним! Будь благоразумен. И не говори мне, что тебе нужны пистолеты. Я видел, как ты стрелял в Мантоне, Нед! Я не позволю тебе задираться к Килвертону, чтобы он проделал в тебе дыру.

Плечи Освальда дрожали от беззвучного смеха:

— Но я протестую, у меня нет желания проделать дыру в мистере Монтегю!

— Да, это все очень хорошо… — начал было Физерстон, но мистер Монтегю гневно перебил его:

— Физерстон, я буду крайне признателен, если ты позволишь мне самому заниматься моими делами! Думаешь, я боюсь встретиться с Килвертоном?

— Нет, клянусь честью! — выдохнул Физерстон, огорченный тем, что его слова были неправильно истолкованы. — Ничего не скажешь о твоей храбрости, Монтегю. Дерзкий до мозга костей!

Освальд Килвертон в этот момент коснулся рукава лорда Омберфилда.

— Давайте выйдем из комнаты, мой друг, и позволим Монтегю и Физерстону урегулировать этот вопрос между собой. Боюсь, я буду здесь третьим лишним.

Мистер Килвертон изящно поклонился и ушел бы, если бы Монтегю буквально не прыгнул вперед, преграждая ему путь.

— Нет! Килвертон, я оскорбил вас… или, вернее, вы оскорбили меня.

Oн остановился раздраженно и повернулся к Физерстону.

— Ты меня запутал! — воскликнул он. — На чем я остановился?

Освальд с удовольствием посмотрел на него. Одновременно в его полуприкрытых глазах вспыхнула острая подозрительность.

— Полагаю, вы собирались объясниться, Монтегю, — вежливо подсказал он. На его губах появилась слабая улыбка. — Ваше поведение и впрямь необычно. Я, например, не знаю, как его интерпретировать. C большим интересом жду вашего объяснения.

Освальд выглядел вялым, но преувеличенно скучающему выражению лица противоречили глаза: лениво полуприкрытые веками и холодные от ума и злобы. Он ни на секунду не отвел глаз с лица Монтегю.

— Надеюсь, вы не мечтаете встретиться со мной на поле чести, м-р Монтегю. Очень надеюсь, что нет. Боюсь, вам суждено разочароваться в ваших притязаниях. Вы никогда не реализуете этой амбиции.

Его зубы оскалились в самой короткой вспышке улыбки.

— Оцените мое положение, дорогой мальчик. Я не могу бросить или, если уж на то пошло, принять подобный вызов. Сами знаете, вы значительно моложе меня и — поправьте меня, если я ошибаюсь — один из приятелей моего племянника. Собственно, его ближайший друг, не так ли? Какой скандал вызовет наша ссора! Что бы ни говорили обо мне, думаю, меня никогда не обвиняли в дурном тоне.

Нед беспомощно уставился на него:

— Вы не встретитесь со мной?

— Нет, мистер Монтегю, не встречусь.

— Я оскорбил вас!

— Тогда я прощаю вас.

— Но вы меня оскорбили!

— Тогда я прошу у вас прощения. Оставьте, Монтегю. Поймите, если вы продолжите это абсурдное поведение, только покажетесь глупым.

Мистер Монтегю оглядел собравшуюся компанию. В комнату набилось много джентльменов, и все пялились на него с разной степенью веселья, раздражения или любопытства. Монтегю внезапно охватило смущение, естественное для человека его воспитания, оказавшегося в центре нежелательного внимания. Первым его побуждением было поклониться с достоинством, но потом он подумал об опасности, грозящей Ричарду Килвертону, и порыв неподдельной ярости потряс его.

— Да, вы хладнокровный негодяй, — прорычал он. — Мне следовало бы знать, что я не смогу заставить вас выйти из себя. Тем не менее, Килвертон, предупреждаю: будьте осторожны! Не становитесь слишком самоуверенным. Обещаю, даже если вы преуспеете в своем злодействе, цели все равно не достигнете. Есть те, кто позаботятся привлечь вас к ответственности!

В комнате воцарилась изумленная тишина. Рука Освальда Килвертона, захватившая щепотку табака, на мгновение замерла. Завуалированная угроза в его глазах сменилась выражением шока, брови взлетели в изумлении. В следующее мгновение к нему вернулось железное самообладание. Его глаза сузились, а голос стал шелковистым:

— Теперь вы меня чрезвычайно заинтересовали, мистер Монтегю. Чрезвычайно. — Он неторопливо взял понюшку табака и протер лацкан платком с кружевной кромкой. — Это вы… э-э… привлечете меня к ответственности?

Руки мистера Монтегю непроизвольно сжались в кулаки.

— Можете на это положиться, — спокойно сказал он.

— А-a, — задумчиво протянул Освальд. — И в каком именно преступлении меня обвинят?

Освальд презрительно взглянул на Монтегю, однако Неду показалось, что он заметил в глубине его глаз застывшее, настороженное выражение — точно кошка у мышиной норы. Это привело Неда в чувство, он огляделся — комната была полна зрителей. C тошнотворной внезапностью м-р Монтегю осознал опасность своего положения. Нельзя выдвигать серьезное обвинение в публичном месте, если не готов предоставить неопровержимые доказательства. У него таких доказательств не было.

Он нерешительно сглотнул, обдумывая, и наконец выложил:

— Вы прекрасно осведомлены о своих планах, мистер Килвертон, мне незачем их вам объяснять. Достаточно сказать, что ваши замыслы под подозрением, так что вам не удастся осуществить свои желания. Я призываю вас пересмотреть это опрометчивое решение! Убежден, что непродолжительное спокойное размышление убедит вас отказаться от низменной цели. Это все.

Вспышка гнева осветила холодные голубые глаза Освальда Килвертона.

— Это далеко не все, мистер Монтегю. Вы сочли нужным обвинить меня в каком-то безымянном, но, видимо, предосудительном заговоре. Пожалуйста, расскажите заинтересованным зрителям, какой именно умысел, по вашему мнению, я вынашиваю. В противном случае я могу оказаться на скамье подсудимых по обвинению в любом нераскрытом преступлении, которое в следующий раз обнаружат! Вы обвиняете меня в планировании предательства? Шпионаже? Воровстве?

Его глаза снова сузились, внимательно наблюдая за Недом. Голос не изменился ни по высоте, ни по громкости — последовала лишь еле заметная пауза прежде, чем он произнес:

— Убийстве?

Мистер Монтегю прямо встретил его взгляд:

— Надеюсь, вы ничего не планируете, мистер Килвертон. Если планируете, то вам же будет хуже.

— Боже мой! — издевался Освальд. — Должен ли я задрожать от страха? Мне жаль, мистер Монтегю, снова вас разочаровывать. Как ни странно, ваши мелодраматические угрозы произвели на меня не большее впечатление, чем неуклюжие попытки втоптать в грязь. Но, как мне ни раз говорили, я — флегматичное создание, мной не легко манипулировать. Могу еще добавить, меня не так легко убедить отказаться от моих планов. Определив курс, по которому я собираюсь идти, мистер Монтегю, я целенаправленно ему следую.

Его взгляд стал жестким, а губы скривились в особенно неприятной усмешке:

— Безжалостно, если угодно.

С этим необычным высказыванием он насмешливо поклонился и вышел из комнаты. Как только он ушел, разразился гул предположений и восклицаний, но мистер Монтегю, очень взволнованный, ничего не слышал. Он вырвался из когтей Физерстона, покинул клуб и вернулся в свою квартиру, ругая себя за то, что — если уж на то пошло — ухудшил дела.

В конце концов мистер Монтегю пришел к оптимистичному выводу: что бы Освальд ни говорил, он наверняка задумается. Его покушения на Ричарда не остались незамеченными, и Нед утешал себя мыслью, что, в итоге, пожалуй, заставил потенциального убийцу осознать неизбежность последствий. Ведь только идиот или сумасшедший попытается совершить убийство, зная, что уже находится под подозрением!

Это была приятная мысль. Вскоре Нед с радостью поздравлял себя с тем, что (вероятно) спас жизнь своему другу. Он не чувствовал бы себя так оптимистично, если бы имел честь наблюдать за воздействием своих слов на Освальда Килвертона.

Выйдя из Уайтса, Освальд медленно двинулся домой, глубоко задумавшись. Его рассеянно-хмурый вид указывал на то, что размышления не доставляли ему удовольствия. Домой сей джентльмен добрался дьявольски злым и там ни за что ни про что устроил разнос своему камердинеру.

Однако его невеселые раздумья в конце концов помогли ему определиться с курсом действий. Что бы он ни говорил Неду Монтегю, инцидент в Уайтсе заставил его яростно задуматься — и составить умный план! В заключение он рассудил, что еще можно предпринять определенные шаги.

Мрачная улыбка нарушила серьезность лица Освальда Килвертона.

В следующий раз его видели в компании приземистого немногословного юноши с зорким взглядом. Этот парень принял от Освальда без удивления и комментариев довольно солидную сумму денег вместе со сложным набором распоряжений.

Через неделю м-р Монтегю узнал бы этого малопривлекательного человека в новом груме Ричарда Килвертона, нанятом для оказания помощи раненому Маллинзу.