Нити судьбы

Глава 7

Ведьма живёт в Рионском лесу,

Где стелется белый мох…

Мэй закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха и медленно опустилась с головой под воду. Она сидела в большой деревянной лохани уже почти час. Вода давно остыла, но когда девушка начинала думать о том, что нужно выбраться, насухо вытереться, надеть сорочку, расчесать волосы, дойти до постели… У неё просто не было для этого ни сил, ни желания.

Поганки растут у неё на носу.

Она готовит пирог…

Старая песенка как-то сама собой выбралась из лабиринтов памяти и теперь крутилась в голове, многократно повторяясь и вытесняя все остальные мысли. Мэй была рада этой назойливой мелодии, потому что думать о чём-то серьёзном совершенно не хотелось. Если бы это было возможным, она бы с превеликим удовольствием вернулась в беззаботное прошлое, которое было у неё всего три дня назад.

А ещё она думала о Нэйджеле и о том, что всё могло быть иначе, если бы она не была настолько щепетильна в вопросах чести. Каково это – быть его женой?

Мэй была уверена, что он добр. Его мучила мысль о том, что ещё одна женщина должна умереть, чтобы у рода Хараган наконец появился наследник. Или не одна. Но Хараганам не положено быть добрыми, ведь от них так много зависит. Если дракон проснётся, он принесёт на земли Сальсирии много несчастий, поэтому Хараганы обязаны быть циничными, отнимая жизни несчастных женщин, чтобы их род продолжался, а дракон спал.

Шёл по лесу добрый, весёлый шут

И нёс в корзинке грибы…

Со стороны Нэйджела было глупо отказываться от своего долга перед Сальсирией. А она, Алимея Рионская, вовсе не обязана была жертвовать собой. Не обязана была становиться очередной жертвой дракону, хотя это, наверное, великая честь. Она поступила правильно. Трусливо, но правильно. Если бы её принудили к этому браку, то выбирать бы не пришлось, а так… Да, теперь каждый может ткнуть в неё пальцем и сказать: «Она отказалась спасти Сальсирию!» Но много ли нашлось бы тех, кто согласился бы на это по доброй воле?

А если бы не перспектива умереть, производя на след наследника Харагана, согласилась бы Мэй на этот брак? Без тени сомнений. И не только ради того, чтобы избавиться от Чарси, будь он трижды проклят. Нэйджел нравился ей, как ни странно было это признавать. Она видела его всего два раза и понимала, что этот мужчина никогда не будет ей принадлежать, но…

Мэй представила его большие тёплые руки на своей коже. Представила его ясные серые глаза, искрящиеся нежностью. Его губы… Она выдохнула, готовясь представить его поцелуй, и тут же почувствовала, как из носа пошли пузыри.

Откушайте, гости, мой славный пирог!

С грибами пирог и с шутом!

– Тьфу! Тьфу! – отплёвываясь, Мэй раздражённо шлёпнула рукой по холодной воде и мысленно обругала себя за то, что по глупости чуть не утонула в лохани в собственной комнате.

Назойливая песенка уже в который раз зазвучала в её голове с самого начала. Чувствуя, что ещё немного, и она спятит, девушка выбралась из воды, прошлёпала босыми мокрыми ногами через всю комнату, стащила с постели одеяло и завернулась в него, стуча зубами, хотя в комнате было довольно тепло.

– Госпожа… – заглянула в комнату чем-то до ужаса перепуганная служанка Нора, – О, вы ещё не одеты… Там к замку со стороны реки приближается целое войско. Тогард велел всем из деревни прийти сюда и очень хочет о чём-то с вами поговорить.

– Чего и следовало ожидать, – скривилась Мэй от мысли о предстоящих объяснениях с латернонцами. – Помоги мне одеться и убрать волосы. Где Тогард?

– Он здесь, за дверью. Ждёт, когда вы позволите войти, – нервно защебетала Нора, надевая на хозяйку длинную сорочку, поверх которой полагалась простая туника с плетёным поясом. – Там полный зал женщин и детей, они ужасно напуганы. А Ильвен только ходит и громко стонет, что он всех предупреждал, и что теперь нам всем придёт конец. Тогард сказал ему, что если так будет продолжаться и дальше, то Ильвен будет первым, кого отдадут на растерзание латернонским дикарям. Мне страшно, госпожа. Неужели нас правда всех убьют? Как в легенде про наш призрак, запрут всех здесь и подожгут…

– Перестань молоть чепуху! – рявкнула на неё Мэй. – Никто никого не убьёт! Дай сюда пояс, я дальше сама. Волосами займись! И пусть Тогард заходит.

Мэй присела на резной табурет перед высоким зеркалом, краем глаза наблюдая за служанкой, которая побежала к двери, чтобы впустить начальника замковой стражи. Не в её привычках было орать на слуг, но в данной ситуации девушка просто не знала, как себя вести. В Рионе начиналась паника, что хуже любой войны. А Мэй была всего лишь семнадцатилетней девчонкой, которой было страшно не меньше других. Но, в отличие от других, она сейчас была здесь хозяйкой, и от неё ждали каких-то спасительных решений. Но каких?

Понимая, что трясущиеся руки госпожи никому не прибавят бодрости духа, Мэй спрятала их под тунику и выпрямила спину – пусть Тогард и Нора видят, что она не боится. Главное, чтобы зубы стучали не слишком громко.

– Тогард, все деревенские уже здесь? Все ворота заперты? – спросила она ровным голосом, стараясь ничем не выдать своего волнения.

– Да, госпожа. И я приказал лучникам на стенах ни при каких обстоятельствах не стрелять первыми.

– Правильно. О чём ты хотел со мной поговорить? – не получив ответа, она повернула голову и увидела, что Тогард многозначительно кивает в сторону служанки. – Нора, оставь нас!

– Но, госпожа, я ещё не…

– Я заплету косу сама. Ты можешь идти. И передай всем мои слова – никто никого не убьёт. Поняла?

Нора кивнула, отдала гребень хозяйке и выскочила за дверь.

– Ну? – Мэй устремила вопросительный взгляд на начальника стражи.

Тогард набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул, будто готовился сказать что-то неприятное.

– Вы не сказали, что делать с документами, которые привезли с собой латернонские лорды…

– И всё? – брови Мэй поползли вверх. – Ты ради этого пришёл? Сожги их.

– Я думаю, вы должны их подписать, – выпалил воин и уставился на хозяйку, ожидая её реакции.

– Тогард, ты в своём уме? – спокойно осведомилась Мэй, лишь на мгновение задержав в воздухе руку с зажатым в ней гребнем. – По-моему, ты переутомился.

– Нет, я хорошо всё обдумал, прежде чем прийти к вам с этим предложением. Латернонские командиры сильно погорячились, приведя сюда войско, потому что король Хелигарг сочтёт это вторжением. День-два, и они сцепятся здесь, не оставив от замка камня на камне. Я всё никак не мог понять, почему Латернон допустил такую глупость, и этому нашлось только одно объяснение – они думают, что уже получили право свободно перемещать свои войска по рионским землям.

– Хочешь сказать, люди из Латернона думают, что брачный союз заключён? Зачем тогда армию сюда засылать?

– Ну, мало ли… Кто ж их знает-то? Для пущей острастки. Надо же показать, что смерть их лорда безнаказанной не останется. Я думаю, что это не более, чем демонстрация силы, но Хелигарг вряд ли упустит такую возможность. К тому же, он прекрасно осведомлён обо всём, что здесь происходит, и наверняка уже знает, что вы ответили лордам отказом.

– Но я не отдавала приказ извещать его об этом!

– А это и не нужно, ему и без вас доложат, поверьте.

– Великолепно! – Мэй тяжело вздохнула. – Ты хочешь, чтобы я подписала бумаги только ради того, чтобы не дать Хелигаргу развязать войну?

– Не только. Что бы там не было на уме у латернонских командиров, с ними будет проще вести дела, если они будут думать, что вы теперь их госпожа.

– Тогард, ты понимаешь, на что меня толкаешь? Это же обман! Что будет, когда объявится лорд Нэйджел?

– Думаете, он ещё жив?

– Но дракон же ещё не вылез из своей пещеры!

– Знаете, лорд Нэйджел показался мне рассудительным человеком. Не думаю, что он станет вас в чём-то обвинять или требовать, чтобы этот брак состоялся не только на бумаге. Он отпустит вас, я уверен.

Мэй глубоко задумалась. Её подпись под брачным договором была именно тем решением, которое могло сейчас успокоить народ и предотвратить вполне вероятное сражение, а может быть даже войну. Но если Тогард прав, и король Иллиафии уже извещён о её отказе вступить в этот брак, то как она потом будет перед ним объяснятся? Да и все в замке знали, что латернонские лорды ушли ни с чем. Если она сейчас объявит себя законной женой лорда Нэйджела Харагана… Сейчас, когда он исчез! Как она объяснит всё это?

– Тогард, я подпишу это только в случае крайней необходимости. Будем решать проблемы по мере их поступления. Вдруг Хелигарг не пришлёт сюда армию, и всё обойдётся? Воины Латернона не причинят нам вреда, я уверена в этом. Я уговорю их командиров отвести войска. Даже если кто-то и доложит королю о случившемся, здесь уже не с кем будет воевать. От Гоотарна до Риона день пути, мы успеем решить эту проблему раньше. Давай не будем торопиться?

– Боюсь, у нас нет времени, госпожа, – в голосе здоровяка сквозило сочувствие. – Только что из Гоотарна прибыла карета с колдуном и лекарем. Их сопровождает советник Фамгус, которому велено предупредить вас, что король выехал сюда лично со свитой и приличным отрядом королевской стражи, чтобы почтить визитом умирающего лорда Бавора. Вам приказано подготовить покои для короля и его окружения, а также обеспечить питание для всех, кто прибудет. Всего полторы сотни человек, госпожа.

– О-о-о, боги! Ну за что мне это?! – Мэй швырнула гребень в стену и перекинула на спину волосы, которые тут же рассыпались по её плечам влажными волнистыми локонами. – Где бумаги?

Тогард молча достал из внутреннего кармана своего плаща свёрнутые трубочкой листы и протянул их хозяйке.

– Пойдём в кабинет, у меня здесь нет письменных…

Перо и чернильница, закупоренная стеклянной пробкой, тут же очутились у неё в руках. Мэй удивлённо воззрилась на воина, не зная, благодарить его или ругать.

– Ты что же, заранее знал, что я соглашусь на это сумасшествие?

– Нет, но я верил в вашу мудрость и в то, что вы поступите правильно.

– Вот уж спасибо! – не без доли сарказма в голосе ответила девушка и, развернув пергаменты, аккуратно вывела на каждом листке своё имя рядом с подписью Нэйджела. Большой удачей было то, что лорд Саржер, да примут его боги в своих Небесных Храмах со всеми почестями, заставил сына подписать все документы заранее. Если бы на договоре не стояло его размашистое «Н.Х.», всё это сейчас не имело бы никакого смысла.

Убедившись, что документы подписаны во всех необходимых местах, Мэй помахала ими в воздухе, чтобы дать чернилам подсохнуть, и снова свернула листы трубочкой.

– Так… А теперь мы идём слушать, что скажут гости из Гоотарна по поводу дедушкиной болезни.

– Но разве вы не объявите всем, что…

– Не сейчас, Тогард. Мне нужно время, чтобы обдумать, как это сделать, чтобы ни на кого не навлечь беду.

– Понял, – кивнул воин и сделал шаг в сторону, пропуская вперёд свою госпожу.

– И когда только успело утро наступить?.. – сердито пробормотала Мэй, бросив хмурый взгляд в сторону окна, за которым занимался рассвет.

* * *

– …Она совершенно и бесповоротно утратила остатки разума! Утром выставила за порог лордов из Латернона и велела вышвырнуть за ворота господина Гарола, как какую-то собаку! А потом, когда старого лорда убили…

Закончить свою пламенную речь управляющий не успел, потому что чья-то рука схватила его сзади за шею и вытащила из покоев лорда в коридор.

– Так-то выполняются мои приказы, Тогард? – Мэй свирепо сверкнула глазами на начальника стражи. – Я же велела никого не впускать к лорду Бавору!

– Он имеет право знать, что творится в его доме… – кряхтел Ильвен, пытаясь высвободиться из мёртвой хватки сурового воина, но тот только сильнее сдавил его тощую шею.

– Я был уверен, что здесь у всех хватит ума не докучать моему лорду, – попытался оправдаться Тогард. – Поэтому снял стражу у покоев, чтобы увеличить количество воинов на стенах.

– Где-то здесь бродит предатель, который напал на наших гостей, а ты оставил лорда без охраны. Тогард, чем ты думал? – понимая, что начальник охраны осознаёт свою ошибку, Мэй обратила свой гнев на управляющего: – Ильвен, Рион больше не нуждается в ваших услугах. В последнее время вы ведёте себя совершенно неприемлемо. Можете покинуть замок прямо сейчас.

– Вы не имеете на это права! – пискнул управляющий и снова безуспешно дёрнулся в попытке освободиться.

– Имею, – отрезала Мэй и захлопнула дверь в покои лорда Бавора у него перед носом.

– Он пришёл и начал кричать, – давясь слезами, зашептала откуда-то из угла служанка. – Прогнал меня, но я всё равно осталась. Вы ведь приказали мне оставаться здесь, а ваш приказ важнее, чем его…

– Ты всё правильно сделала, – успокоила женщину Мэй, направляясь к постели лорда. – Хоть кто-то в этом доме меня слушается, это уже хорошо. Как дедушка? Приехавшие лекари уже были у него?

– Он в забытьи с вечера. После того, как вы ушли, постонал ещё немного, а потом будто бы глубоко заснул и вот до сих пор так и лежит. Но он живой, не волнуйтесь, просто снадобья Харс ему очень сильные дал. А господа эти столичные зашли, постояли немного у постели и решили, что сначала хотят поесть и отдохнуть.

– Вот как… – огорчилась девушка. – Значит, им наплевать на его жизнь.

Старик и правда выглядел так же, как и накануне вечером – те же тёмные круги под ввалившимися глазами, та же бледная, будто бескровная кожа, те же заострившиеся черты лица, делавшие его похожим на скелет. Но по крайней мере он – благодарение богам! – не слышал все те новости, которые принёс хозяину непонятно чем недовольный управляющий.

– Нет-нет, госпожа, – служанка наконец сообразила, что госпожа плохо подумала про гоотарнских целителей. – Они нашли причину болезни. Тот, который колдун, сказал, что это какая-то древняя магия и нужно провести какой-то ритуал, но он для этого слишком устал.

– А что это за магия, он не сказал?

– Сказал, но я ничего не поняла, – призналась женщина. – Он такой страшный со всеми этими своими рисунками на лице и руках, что я…

– Ладно, ступай, – отпустила её Мэй. – Пусть Нора придёт сюда и сменит тебя. Девочка напугана до полусмерти, ей будет полезно посидеть немного в тишине.

Служанка ушла, а Мэй присела на табурет у постели, ожидая прихода своей горничной. Ей хотелось поправить деду подушки, прикоснуться к его руке, оставить поцелуй на холодной щеке, хоть как-нибудь проявить свою любовь, но девушка боялась, что разбудит его, и ему опять будет больно. Заставив себя ни к чему не прикасаться, она сложила сжатые в кулаки руки на коленях и просто сидела рядом, с тоской глядя на то, что всего за несколько дней осталось от круглолицего жизнерадостного человека.

– Я вышла замуж, дедушка… – прошептала Мэй, сама себе не веря. – Теперь я Алимея Хараган. Только что мне с этим делать?…

Она действительно не знала, как сообщить об этом своим людям. После отказа, о котором знали все в замке, нужно будет объяснять причины, толкнувшие её принять решение после исчезновения жениха. А потом ещё и перед Хелигаргом. И если жители Риона поймут её мотивы, то король уж точно не обрадуется. С чего вдруг ему приспичило нанести этот визит, если за все семнадцать лет, которые Мэй живёт в Рионе, он был здесь только единожды? Да ещё и больше сотни воинов с собой прихватил… Может, это он приложил руку к нападению на лордов Латернона? С другой стороны, он сам дал разрешение на этот брак.

– Госпожа, – Нора проскользнула в покои и тихо прикрыла за собой дверь. В её глазах плескалась паника, чего так боялась Мэй. – Там…

Мэй приложила палец к губам и кивнула на лорда, давая понять, что нужно вести себя тихо.

– Но там такое!.. – зашептала девочка. – Колдун собирается изгонять из замка Рионскую Деву, у западных ворот стоят латернонские дикари и требуют, чтобы вы вышли к ним, Тогард ругается с королевским советником, потому что тот кричит, что он здесь главный, и скоро будет война. Он велел всем собирать провизию и спускаться в подземелья под замком, но все плачут…

Она набрала в грудь побольше воздуха и выпучила глаза, готовясь выдать новую порцию ужасных новостей, но Мэй остановила этот поток, просто обняв несчастную девочку и крепко прижав её к себе. Будь ей двенадцать, как сейчас Норе, она тоже бы наверняка сходила с ума от страха, но теперь её люди ждали от хозяйки чего-то большего, чем детских истерик.

– Успокойся, я сейчас попытаюсь всё исправить. Всё будет хорошо, Нора, – она взяла лицо девочки в свои ладони и спокойно посмотрела в полные слёз глаза. – Мне нужно, чтобы ты сидела здесь и присматривала за лордом Бавором, хорошо?

Нора кивнула, хотя по выражению её лица было понятно, что она и здесь, вдали от происходящего в главном зале, будет трястись от страха, пока всё это не закончится. Да и могло ли быть иначе?

Мэй окончательно утвердилась во мнении, что поступила правильно, подписав брачный договор. Она усадила трясущуюся служанку на табурет и решительным шагом направилась к двери, но на полпути вдруг резко развернулась и пошла назад к постели. И без того до смерти напуганная происходящим Нора, открыв рот, с ужасом наблюдала за тем, как её госпожа расстелила на полу одну из приготовленных для смены белья простыней, пододвинула к камину второй табурет, бережно сняла со стены старый гобелен, к которому категорически было запрещено прикасаться кому бы то ни было, завернула его в простыню и, ободряюще подмигнув девочке, покинула покои лорда.

Лорд Бавор хрипло застонал, потом ещё раз, ещё… И снова затих, провалившись в обеспеченный лекарствами глубокий сон.

* * *

Если бы кто-то спросил Мэй, зачем она решила спрятать гобелен, у неё бы не нашлось ответа на этот вопрос. Просто внезапно её посетила мысль, что если гоотарнский колдун доберется до этого старого полотна, то бед у Риона от этого только прибавится. И, если верить призраку, не только у Риона. Если верить…

За тяжёлой дверью покоев лорда Бавора не были слышны доносящиеся из главного зала громкие голоса и плач, но они немедленно ворвались в душу Мэй, стоило ей выйти в коридор. Тогард уже исправил свою ошибку, и рядом с дверью вновь выросли мощные фигуры стражников, но и на их суровых лицах было написано, что всё катастрофически плохо.

Отдав приказ никого и ни под каким предлогом не впускать к лорду, девушка спустилась на первый этаж замка по лестнице для слуг, вернулась в свою комнату и сунула свёрток с гобеленом за стопки одежды в гардеробе. Лохань с холодной водой всё ещё стояла здесь, всеми забытая, что было неудивительно, учитывая происходящее в замке. Мэй очень хотелось остаться здесь, закрыть дверь единственным ключом и спрятаться от всего этого кошмара, но она не могла, потому что понимала, что проблемы сами собой никуда не исчезнут.

Решительно шагая по коридору к главному залу, она чувствовала на себе вопросительные, полные надежды взгляды слуг, женщин из деревни, детей, даже воинов, почти у каждого из которых здесь была семья. Все эти люди ждали от неё помощи, поддержки, спасения… От неё, которая всего несколько дней назад с весёлыми воплями беззаботно носилась по округе на своей лошади, кувыркалась в пыли с деревенскими детьми и даже толком не умела держать в руках иглу с ниткой. От неё – их единственной госпожи, воспитанной старым лордом, а значит, обязанной знать, как справиться со свалившимися на Рион неприятностями. Они верили в неё, и Мэй не собиралась разрушать их веру.

Главный зал поглотил её, как разверзнутая пасть истошно ревущего чудовища. Дети рыдали в голос, напуганные тем, что их ни свет ни заря выдернули из тёплых постелей и заставили куда-то бежать. Их матери тряслись от страха и вроде бы пока пытались держать себя в руках, чтобы не пугать детей ещё больше, но это не слишком помогало – рядом всегда оказывался кто-нибудь, кто начинал обречённо выть, и всё становилось только хуже. Старики громко спорили, будет война или нет. Королевский советник Фамгус взобрался грязными сапогами на стол и громогласно требовал, чтобы все немедленно прекратили панику и спустились в тоннели под замком. Тогард пытался стащить его со стола, но безуспешно – тот ловко уворачивался и начинал командовать ещё громче. Прибывших с ним колдуна и лекаря нигде не было видно, но Мэй искренне надеялась, что стражники выполнят её приказ и не впустят к лорду Бавору никого без её личного на то разрешения.

Увидев, что госпожа наконец-то пришла, Тогард умоляюще посмотрел на неё, получил в ответ утвердительный кивок, и тоже взобрался на длинный стол, заодно спихнув оттуда прыткого советника, которого тут же сцапали стражники.

– Тихо!!! – прогремел над толпой его густой бас, но даже он не смог перекрыть доносящиеся из всех углов крики и плач. Мэй протиснулась через толпу и, воспользовавшись помощью одного из находящихся поблизости воинов, тоже влезла на стол, чтобы привлечь к себе внимание.

– Молча-а-а-ать!!! – проревел Тогард так, что у неё заложило уши, а часто бьющееся сердце провалилось куда-то в область желудка.

Шум постепенно начал стихать. Десятки испуганных взглядов устремились на высящихся над толпой начальника стражи и госпожу. Мэй сама была до смерти напугана, но изо всех сил старалась ничем не выдать свой страх. Когда наконец умолкли все, кроме малышей, которых было бесполезно успокаивать, девушка заставила себя открыть рот и тихо пискнула:

– Я хочу…

– Госпожа, смелее… – шепнул за спиной Тогард и сжал её плечи своими большими ладонями. – Им сейчас нужна королева, а не дрожащая от страха девочка. Покажите им королеву.

«Где же её взять-то?.. Ладно, попробую, пусть будет королева…» Мэй выпрямила спину, сжала кулаки и окинула людей уверенным взглядом.

– Жители Риона! Я понимаю, что любые мои слова сейчас вызовут только больше вопросов и сомнений, а у меня нет ни времени, ни желания успокаивать каждого. Я прошу вас всех выйти выйти во двор замка, чтобы каждый, кто находится сейчас в этих стенах и за ними, мог услышать то, что я хочу сказать, не перебивая меня и не пытаясь спорить с моим решением.

Она повела плечами, сбросив с них руки ничего не понимающего Тогарда, спрыгнула со стола и направилась к выходу. В зале снова поднялся ропот, но люди всё же расступались перед своей госпожой, пропуская её вперёд. Начальник стражи несколько мгновений хмуро смотрел ей вслед, пытаясь понять, что задумала хозяйка, а когда понял, удовлетворённо хмыкнул и пошёл следом, чтобы воочию убедиться в правильности своей догадки.

Исполненная решимости поставить наконец точку в творящемся безобразии, Мэй уверенно прошагала через заполненный вооружёнными до зубов воинами двор к восточным воротам и поднялась по каменной лестнице на стену.

Перед ней простирался широкий луг, где, окутанные облаком утреннего тумана, ждали от своих командиров приказа атаковать воины Латернона. Но чем атаковать? Мэй не заметила ни стенобитных орудий, ни катапульт, которые могли бы проделать брешь в этих стенах. Только всадники ровными рядами выстроились на небольшом расстоянии, куда запросто могли долететь пущенные с укреплений стрелы. Внизу у самых ворот, восседая на спинах могучих боевых коней, застыли в ожидании ещё четыре воина – должно быть, те самые командиры, которые требовали, чтобы к ним вышла госпожа Риона. Их лица не сияли дружелюбием, но на головах не было шлемов – это означало их уверенность в собственной безопасности. Значит, они действительно думали, что имеют право здесь находиться.

Мэй обернулась и посмотрела во двор, чтобы убедиться, что люди вышли из замка на улицу и готовы выслушать её речь. Двор был полон. Даже колдун с лекарем наконец-то обнаружили своё присутствие и теперь стояли на широкой лестнице у входа, о чём-то оживлённо споря с советником короля.

Набрав в грудь побольше воздуха, Мэй ещё раз повторила себе, что она королева, достала спрятанные в складке туники бумаги, повернулась лицом к восходящему солнцу, подняла руку вверх и заговорила как можно громче, чтобы её слышали все:

– Я, Алимея Ра-Фоули, перед богами и людьми даю клятву верности своему супругу Нэйджелу Харагану! Отныне Рион становится его домом, а Латернон – моим! Вчера я дала лорду Харагану отказ, потому что ни ему, ни мне этот брак был не нужен. – Мэй перевела дыхание и заметила, что всадники внизу начали взволнованно переглядываться. Так и есть, они думали, что союз уже заключён. – Сегодня этот брак нужен и Риону, и Латернону! Я хочу, чтобы все знали, почему я делаю это. Сюда едет король Хелигарг с большим отрядом королевской стражи. Он может появиться в любую минуту. Ему наверняка уже известно о моём отказе, и присутствие воинов Латернона на земле Иллиафии даст ему повод считать это вторжением. Я хочу остановить никому не нужное кровопролитие, и поэтому подписала брачный договор. На этих документах стоят подписи короля Хелигарга, лорда Саржера Харагана, лорда Нэйджела Харагана, лорда Бавора Рионского и моя. Воины Латернона! Вы действительно имеете законное право находиться на этой земле, и теперь обязаны оберегать Рион так же, как оберегаете родные земли! Жители Риона! Отныне вы находитесь под покровительством Латернона и можете не бояться за свои жизни! Наш король сам дал согласие на этот брак и подписал документы, в которых написано, помимо всего прочего, что Латернон обязан защищать эти владения. Ни один из законов Иллиафии теперь не нарушен! Никакой войны не будет! Я отдаю свою жизнь роду Хараган за мир и покой на рионской земле! Стража! Поднимите ворота! Нам не нужно прятаться друг от друга! Теперь все мы – одно целое!

Она замолчала и услышала, как гулко бъётся в груди её сердце. Всё. Она сделала для Риона всё, что было в её силах. Теперь пусть люди сами решают, чего они хотят – мира или войны.

Внизу, во дворе замка стояла напряжённая тишина, нарушаемая лишь лаем собак и скрежетом металла поднимаемых ворот. Понимая, что вот-вот лишится чувств от пережитого волнения, Мэй на всякий случай отступила от парапета и тут же упёрлась спиной в чью-то грудь.

– Ра-Фоули? – прозвучал над ухом вопрос Тогарда.

– Что? – не поняла девушка, у которой и так голова шла кругом.

– Вы сказали: «Я, Алимея Ра-Фоули…»

– С грибами пирог и шутом…

– Чего? – настала очередь Тогарда удивиться.

– Песенка такая. Тогард, оставь меня в покое. Я не знаю, почему так сказала. От волнения, должно быть. Пойдём, нам ещё нужно выдержать разговор с этими господами, убедиться, что ни у кого не достанет ума ввязаться в драку, и выяснить, что за ритуал вздумал проводить колдун короля. А я, при всём при этом, смертельно устала. Быть королевой ужасно утомительно…

Он поддержал её под руку и помог спуститься со стены, потому что госпожа действительно едва держалась на ногах.

* * *

Из своего укрытия в небольшой рощице к югу от восточных ворот замка Нэйджел прекрасно слышал каждое сказанное ею слово. Её голос до сих пор звенел в его голове, раз за разом повторяя: «Я отдаю свою жизнь роду Хараган за мир и покой на рионской земле!»

Она не выдала его. Чего проще было избавиться от незваных гостей из Латернона, рассказав им, что она видела их лорда и говорила с ним, но нет, она сдержала своё слово. Она защитила не только его самого, но и его так глупо себя подставивших людей, приняв решение, которое не позволит Хелигаргу устроить здесь резню и развязать войну. Она решилась пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти их…

Нэйджел и раньше не знал, чего можно ожидать от леди Алимеи Рионской, а этот акт самопожертвования и вовсе поставил его в тупик. Что это – правда или просто уловка, чтобы сбить с толку владыку Иллиафии? Ответа на этот вопрос у лорда Харагана не было, зато одно он знал точно – он не допустит, чтобы эта смелая, безрассудная птичка стала очередной жертвой дракону. Когда придёт время, он найдёт способ расторгнуть этот брак и даст ей свободу. Брак… С ума сойти!

– Отец, ты слышал? Я всё-таки женат, – прошептал Нэйджел посветлевшему небу над головой и широко улыбнулся.