Ночная Фурия: первый акт

Глава 17

Я чувствую себя отвратительно. То, что на мне надето — отвратительно. Если бы я могла отказаться от этого прямо сейчас, я бы так и сделала. Задница мерзнет. Зубы стучат. Я не могу поверить, что вот это — моя работа на сегодня. Я нахожусь в этом месте почти час.

Ближе к полуночи я вижу, как мое задание приближается по пустынной грунтовой дороге. Время действовать.

Я обнимаю себя руками и вызываю у себя сильную дрожь. Зубы стучат сильнее, чем я могу позволить себе, но мне нужно казаться жалкой. К счастью, я за три города от своего, и поэтому меня никто не узнает, даже если бы они внимательно посмотрели на мое лицо. Я начинаю выходить на дорогу и жду.

Красный грузовик, который я знаю, медленно приближается позади меня, а затем останавливается:

— Извините, мисс? С вами все в порядке?

Мои глаза закрываются. Я прикусываю щеку изнутри и чувствую, что глаза начинают слезиться.

— Нет. Я…ум, — мои губы дрожат. — Я потерялась.

Трентон Хайк обходит меня, чтобы взглянуть на мое лицо. Ему за тридцать, и он, правда, симпатичный мужчина. Высокое, крепкое тело от физической работы, его руки мускулистые, а футболка, в которую он одет, не скрывает никак тот факт, что он силен. Его карие глаза рассматривают мое лицо. Его грязные темно-каштановые волосы в беспорядке. Когда он смотрит вниз на мою школьную форму, его глаза вспыхивают и расширяются.

Ну, это не займет много времени. Чертов извращенец.

Френки и Ари хорошо постарались, чтобы я выглядела как школьница. Косички и все такое. Теперь мое дело изображать абсолютную невинность. В конце концов, я должна была соблазнить негодяя. Я должна сесть с ним в его грузовик.

Хайк говорит:

— Что такая милая девочка как ты, делает здесь, а?

Я прикусываю губу и носком туфли вожу по грязи. Я опускаю подбородок:

— Парень, с которым я встречалась, привез меня сюда. Когда я отказалась поцеловать его, он бросил меня здесь. Если бы я знала, что он оставит меня, я бы поцеловала его, — слезы катятся по моим щекам, я смотрю на Хайка. — Я не знаю, где я.

Он делает шаг ко мне и кладет руку на мое плечо:

— Я отвезу тебя домой, если хочешь, — я моргаю, что, я надеюсь, выглядит, будто я трепещу. — Вы сделаете это, мистер?

Он вздыхает:

— Наверняка мне придется свернуть с моего пути, но да, я отвезу тебя домой, — его большой палец гладит мое плечо. — Ты слишком симпатичная, чтобы оставаться здесь одной, — он улыбается, как он думает, дружеской улыбкой, но для меня она выглядит мерзкой. — Как тебя зовут, мисс? — он делает паузу. Его голос понижается на октавы. — Сколько тебе лет?

Я говорю в нос:

— Я Рейчел. И мне пятнадцать.

Хайк качает головой.

— Разве твои родители не говорили тебе, что нельзя садиться с мальчиками в машину? Я пожимаю плечами и шепчу:

— У меня нет родителей.

Если бы я моргнула, я бы не заметила, как его лицо освещается на какую-то микросекунду.

Он быстро прячет свое выражение лица и бормочет:

— Давай, доставим тебя домой, — затем идет к грузовику. А я практически вприпрыжку бегу к его грузовику.

Давай сделаем это.

Когда мы оба в грузовике, он спрашивает:

— Куда мы направляемся?

— Гринвуд.

Хайк сощуривает глаза:

— Гринвуд? Какого черта ты оказалась здесь? Он ведь далеко отсюда.

Протягиваю руку и сжимаю в кулаке ремень безопасности, и шепчу извиняющимся тоном:

— Мне очень жаль. Я знаю это далеко, — я замолкаю, а потом спрашиваю напугано. — Вы теперь не отвезете меня домой?

Хайк вздыхает, и я понимаю, что игра началась:

— Я отвезу тебя домой, Рейчел. Я сказал, и я сделаю это.

Но?

— Но мне просто любопытно, — бинго. — Почему ты не поцеловала мальчика сегодня? Поцелуй — это такая мелочь. Это ничего не значит. Почему ты просто не сделала это? — он ухмыляется. — Тебе, возможно, понравилось бы.

Я так близка к тому, чтобы прикончить этого ублюдка прямо сейчас.

Вместо этого я прикусываю губу и смотрю на него из-под ресниц:

— Я хотела. Я просто не знала как.

Хайк смотрит вверх, и я уверена, он думает, что сорвал несовершеннолетний куш. Я рада, что он так чувствует. Посмотрим, как он будет чувствовать себя минут так через десять.

Он опускает лицо и смотрит прямо вперед:

— Я могу показать тебе, — он наблюдает за мной краем глаза. — В этом нет ничего такого. Это легко.

Я морщу лоб:

— Я не знаю…

Хайк поднимает руки, словно он сдается.

— Один поцелуй. Потом, если ты захочешь остановиться, мы остановимся, — он кладет руку на сердце. — Клянусь.

Я смотрю на него, размышляя.

— Один поцелуй? Потом отвезете меня домой?

Хайк дергает головой:

— Если это то, чего ты хочешь.

Я вскидываю руки и смотрю на коленки.

— Хорошо.

Это та часть, которой я боюсь.

Знаю, что Марко и Кларк слушают нас.

Хайк опускается ниже на сидении и приближается к моей стороне, прежде чем я могу сделать вдох. Смотрю на него широко распахнутыми глазами и шепчу:

— Я не знаю что делать, — он гладит меня по щеке и наклоняется ближе:

— Я покажу тебе.

Я потрясена своей реакцией на эту небольшую игру. Я, кажется, возбуждаюсь.

Он опускает свое лицо к моему, пока наши губы не соприкасаются, и он говорит напротив них тихо:

— Ты просто прижимаешь свои губы к моим и целуешь меня. Делай как я, детка. Мы начнем медленно.

Потом мы целуемся. И чтоб меня, я должна сжать ноги вместе. Сильно. Я чрезвычайно возбуждена.

Он нежно целует мои губы, держит руки при себе, используя только губы. Отстраняясь, он говорит:

— Ну как?

Я моргаю:

— Приятно. Мне понравилось, — я вспыхиваю, понимая, что я фактически лежу.

Он ухмыляется:

— Еще?

Кивая, я двигаюсь, чтобы встретить его на полпути. В этот раз, когда его губы встречаются с моими, я стону и слышу, как Хайк рычит:

— Черт. Ты готова уже.

Его язык проскальзывает в мой рот, и машинально я поднимаю руки, чтобы взять в ладошки его щеки, прижимаюсь к нему грудью. Его руки обнимают меня. Я поднимаю ногу, чтобы положить ее на его бедро, делаю это специально, так он может мельком увидеть мои белые трусики.

Наши поцелуи за секунду превращаются из нежных в развратные. Он дошел до нужного состояния, я знаю это.

Он прикусывает мою нижнюю губу, и я начинаю тереться об его бедро. Его громкий стон заполняет кабину, и потом он усаживает меня на свои колени, мои ноги раздвинуты. Все еще целуя, он хватается за мою попу и прижимает меня к нему, трется своей промежностью о мою.

Стон, который я выпускаю, слишком настоящий. Мои соски напряжены, и я близка к оргазму.

Он отстраняется от меня и наблюдает за мной едва приоткрытыми глазами:

— Ты когда-нибудь трогала себя раньше?

Мои глаза расширяются, я не отвечаю.

Он еще немного трется об меня:

— Не стесняйся. Я хочу, чтобы ты кончила. Ты прежде испытывала оргазм, детка? — я энергично качаю головой, и он усмехается. — Хорошо. Я рад, что буду твоим первым.

Его бедра начинают вращаться, и его покрытая джинсой выпуклость трется об мое волшебное местечко. Мои глаза закатываются.

— Да, — с каждым вращением, он притягивает меня все глубже на себя, вызывая соприкосновение. Вызывая реакцию.

Он получает ее.

Мое сердце бешено колотится. Дыхание становится тяжелым, глаза резко распахиваются, когда моя сердцевина сжимается. Затем, конец.

Я взбрыкиваю, прижимаясь промежностью прямо к нему. Я дергаюсь, пульсирую, освобождаясь, и стону:

— О, боже.

Когда я начинаю выплывать из моего удовольствия, я уже даже не сомневаюсь.

Смотря в глаза Хайку, дотягиваюсь рукой до своей темно-синей спортивной сумки и вытаскиваю оружие, которое выбрала на сегодняшний вечер. Его тело дергается, когда он видит это. Его глаза шокировано расширяются.

— Что, мать твою, это?

— Охотничий нож, — отвечаю я автоматически, держа в руке десятидюймовое зазубренное лезвие перед своим лицом.

Хайк с трудом сглатывает:

— Зачем он тебе?

Все еще сижу на его коленях, откидываюсь назад на приборную панель и устраиваюсь удобнее.

— У тебя есть дурная привычка, Трентон, — я наблюдаю, как его шокированное выражение лица превращается в чистый страх. Я качаю головой и продолжаю объяснение. — Почему ты не мог оставить тех девочек в покое? Они не хотели тебя, ты вынуждал их, — мои брови ползут наверх: — А это крайне непозволительно, мистер Хайк.

— Это ложь, — шипит он. — Каждая чертовка умоляла о моем члене, так же как и ты, маленькая шлюха.

— Я маленькая шлюха?

Выражение лица Хайка вызывает во мне желание рассмеяться. Я наклоняюсь ближе к нему и облизываю его щеку.

— Я, правда, хочу твой член, мистер Хайк, — хватаясь за его футболку, я детским голоском спрашиваю. — Могу я получить его, мистер?

Его опустившаяся эрекция, начинает вновь подниматься, когда я начинаю тереться об него.

— Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя, Трентон?

Тяжело дыша, он шепчет:

— Черт, да.

Затем я целую его. Глубоко, как будто соглашаюсь на это:

— Хорошо.

Без предупреждения, я втыкаю лезвие в его живот резко и уверенно, но пока не двигаю дальше. Я кривлю губу:

— Будь осторожен со своими желаниями, Трентон Хайк.

Трахнуть тебя, я сделаю это, мистер Хайк. Я трахну тебя, сильно.

Он пытается бороться со мной, но это жалкая попытка. Он останавливается вскоре после того, как понимает, что умирает. И никто не в состояние помочь ему. Глаза широко раскрыты, а слезы катятся вниз по его щекам. Он бормочет снова и снова:

— Нет, — пока не начинает закашливаться, плеваться, кровь начинает вытекать из его рта.

Я наблюдаю, как он слабеет, бледнеет и хрипит, и наконец, делает свой последний вздох. Свет исчезает из его глаз, и я впиваюсь в них взглядом:

— Глупый ублюдок, — мое дыхание сбивается от напряжения, и я, ни к кому в частности не обращаясь, говорю: — Заберите меня.

Не проходит минуты, черный Мерседес останавливается около красного грузовика. Я запрыгиваю в него и даже не здороваюсь с Кларком.

Я пристегиваю ремень безопасности, включаю радио громче и сворачиваюсь клубочком около двери. Я вздыхаю. Все, что я хочу — это принять душ и побыть немного с Марко.