Ночной

Глава 2

Каждая мышца, сухожилие и кость в теле Алэйны обратились в чистейшую воду. Она смотрела на светящиеся глаза, не в силах ни моргнуть, ни дышать, ни даже думать.

Глаза уставился на нее, не мигая, чему, казалось, не было конца. Наконец, они медленно моргнули.

Слишком слабая, чтобы действовать на инстинктах, и слишком испуганная, чтобы думать, Алэйна оставалась там, где была, пока звуки голосов, наконец, не проникли в ее одурманенный разум.

Глаза двинулись на звук. Кто бы там ни был с ней в сарае, сейчас он смотрел на дверь.

Словно это было всем, что необходимо для выхода из оцепенелой скорлупы шока, что обволакивала ее, Алэйна начала медленно подниматься на ноги. Глаза, будто животное заметило ее, снова сдвинулись к ней.

Она застыла.

Животное не шевелилось.

Она медленно подняла руку, наугад ища выключатель.

Включившийся свет ослепил ее.

Моргая, чтобы сфокусироваться, Алэйна почти пожалела, когда ее глаза, наконец, сделали это.

Вытянувшись вдоль дальней стены ее сарая, лежала пантера. Черная пантера.

Девушка несколько минут смотрела на неё в оцепенелом ужасе, пока её не осенило, что пантера не двигалась. Кот по-прежнему смотрел на нее, но в языке его тела не было ничего угрожающего. Он не рычал, не издавал вообще никаких звуков. И не присел для броска.

В его теле не было даже признака напряженности.

Он лежал на животе, подвернув под себя задние лапы, а передние вытянулись, как у большой домашней кошки, бездельничающей на солнце.

Пока девушка смотрела на него, тот почти нетерпеливо взмахнул длинным хвостом, а затем, уронив голову на лапы, использовала одну, чтобы прикрыть глаза, будто свет беспокоил его.

Страх Алэйны начал утекать прочь, пока она стояла столбом, теперь хмурясь в замешательстве.

Черные пантеры не были отсюда родом. Местные пумы, теперь почти истребленные, были желтовато-коричневыми.

Откуда он пришел и что делал в ее сарае?

Она увидал на нем кровь.

– Они охотились за тобой, – прошептала она, во внезапном понимании.

Тот поднял при этом голову, и посмотрел прямо на нее.

Звук голосов во дворе снаружи отвлек и ее и пантеру. Пантера застыла и попыталась напрячь ноги.

– Успокойся, – прошептала она. – Я никогда никому не позволю причинить тебе вред.

Двигаясь к двери, она выключила свет и вышла, закрыв за собой дверь.

Она увидела шерифа и другого неизвестного ей мужчину, пересекающих двор в ее сторону. Гнев тотчас же нахлынул на нее. Это должно быть был человек, который напугал ее до усрачки и почти убил бедного кота, скрывающегося в ее сарае:

– Вы видели дыру, которую они прострелили в стене моей гостиной, Хэнк? – потребовала она, следуя в их сторону.

– Успокойтесь теперь, мисс Алэйна. Это мистер Том Калхоун, ваш сосед.

– Это сукин сын, стрелявший в мой дом? – настаивала Алэйна, игнорируя протянутую мужчиной руку.

– Я хочу извиниться за это. Парочка моих друзей, сильно перебрала с выпивкой, и им взбрело в голову отправиться охотиться на енота.

Алэейна пошла на пролом:

– Ты, твою мать, насмехаешься надо мной! Это самая хромая чертова ложь, которую я когда-либо слышала в жизни! Я не слышала никаких собак. Я может быть и не охотник, но даже я знаю, что люди охотятся на енотов с собаками.

Глаза Калхоуна сузились. Он наклеил фальшивую "улыбку дружелюбного соседа" на свое плоское, морщинистое лицо.

– Как я сказал, они перебрали с выпивкой.

– Вам нужно успокоиться, – коротко сказал Хэнк.

– Мне нужно успокоиться? – оскорбленно рявкнула Алэйна. – Я спала на диване в своей гостиной! Там дыра размером с гребаный серебряный доллар, в двух дюймах от того места, где я лежала до того, как позвонила вам!

Потом Алэйна снова взглянула на своего соседа, и увидела, что он созерцательно уставился на ее сарай.

Ее сердце екнуло. Потребовалось усилие, чтобы не последовать за его взглядом, но она была совершенно уверена, что пантера все еще была в сарае. Если бы кот последовал за ней наружу, она не думала, что любой из этих мужчин, толкущихся перед ее сараем, все еще стоял бы перед ее крайне раздраженным взглядом.

Хэнк нахмурился и повернулся, чтобы взглянуть на этого человека.

– Мисс МакКинли расстроена, и я не думаю, что мы сможем сесть вместе и решить этот вопрос. Мистер Калхоун, я хочу попросить вас отправиться домой. Я зайду, как только закончу составлять тут протокол.

Алэйна в неверии повернулась к шерифу.

– Вы не собираетесь арестовывать его?

Хэнк нахмурился, а его губы раздраженно сжались.

– Я арестовал людей, которые стреляли. Они сидят сзади в патрульной машине. У мистера Калхоуна даже не было оружия.

Губы Алэйны сжались от ярости.

– Я услышала, как вы подъезжаете за милю! Он мог выбросить его в лесу, когда услышал, что вы на подходе.

Она могла сказать, взглянув на лицо Хэнка, что он уже подумал об этом, но был не особенно рад, что она указала на это.

– Мистер Калхоун, – сказал шериф, отпустив того кивком и повернувшись к ней. – Вы ранены?

– Огромное спасибо, что спросили! – с фальшивой слащавостью сказала Алэйна. – Нет! Я не ранена, но это не благодаря им.

Шериф посмотрел на нее сверху вниз и в первый раз, как она вышла из сарая, до Алэйны дошло, что она стояла тут только в футболке и трусиках. Она скрестила руки на груди.

– Если вы просто пройдете внутрь, я поговорю с вами и быстро напишу рапорт.

Шериф повернулся и пошел обратно к Калхоуну, стоящему перед ее домом, когда подъехала другая патрульная машина.

Алэйна наблюдала за ними, пока они не завернули за угол дома.

Пантера была ранена. И не надо быть гением, чтобы понять, как кот получил эту рану. Ему нужно к ветеринару, но она не сможет ничего сделать для него, пока не избавится от копов, и своих проклятущих соседей.

Ей не хотелось, звонить Бобби! Сукиному сыну, не появлявшемуся поблизости в того последнего раза, когда они поцапались, и она не хотела, чтобы он приходил и теперь. Он готов был принять ее вызов, как приглашение заняться тем, на чем они прервались.

Это доставало ее, но он был единственным ветеринаром, которого она знала.

Может, кот не слишком сильно ранен?

Хотя, похоже, ему было больно, и он явно ослаб. Он даже не смог подняться, когда почувствовал угрозу в мужских голосах. Казалось бесспорным, что, пьяному или нет, одному из охотников удалось подстрелить его, и она, конечно, не могла извлечь пулю сама. Если бы все, что было нужно – какая-нибудь перевязка, возможно, но он нуждался в антибиотиках, и ей был необходим кто-то, кто подскажет, что с ним делать.

Пантера, должно быть, была ручной. Коту причинили боль, а он все еще не сделал никаких угрожающих движений в ее сторону. Не было ничего дикого в поведении животного, ведущего себя так, как он. Если бы он был диким, то напал бы на нее в то мгновение, когда она вошла в сарай. Даже если бы он не смог напасть, то рычал бы или шипел.

Кроме того, он не был местным. Кто-то ввез его в страну, и не для зоопарка. Он не был бы настолько ручным.

Он, должно быть, был домашним животным. А те тупые ублюдки стреляли в чьего-то любимца, прирученного верить, что люди не угроза, кот, который, скорее всего, даже не бывал в дикой природе и понятия не имел, как позаботиться о себе. Какое отвратительное спортивное хобби!

Неохотно оставив беднягу, даже не взглянув, как у него дела, она все-таки повернула в сторону дома.

Она знала, что он должен быть ручным, но шериф в лучшем случае, вероятно, вызовет контроль над дикими животными. А в худшем, он и его помощник могут решить "положить конец его страданиям".

Войдя через задний ход и включив на кухне свет, Алэйна направилась в гостиную, включив верхнее освещение. Ее джинсы лежали около дивана. Извиваясь, она залезла в них, застегнула молнию и пуговицу, а потом запихнула ноги в шлепанцы.

Шериф Вилсон начал стучать в дверь едва ли не раньше, чем она обулась.

Гнев снова захлестнул ее. Она так чертовски устала от "старого доброго мальчишеского клуба"! Проклятый риэлтор, продавший ее родителям это место, должно быть, сказал, что на примыкающем участке есть охотничий клуб, но это было далеко не все, что она узнала об охотниках. Она полагала, что они будут оставаться в своем охотничье заказнике, а не все время гоняться по ее земле за животными и палить над ней.

Должен же быть закон, который они нарушили! Почему, черт возьми, он позволил этому ублюдку уйти?

Отперев дверь, она оставила ее открытой и впилась взглядом в шерифа.

– Вы не собираетесь в чем-нибудь его обвинить? – Спросила она, когда он прошел мимо нее и в гостиную.

– А вы не хотите показать мне дыры от пуль?

Указав на диван, она попятилась и села верхом на ручку мягкого кресла напротив него, складывая руки на груди и угрюмо наблюдая, как он изучал диван и ковырялся в дырах в поисках пули.

Не удивительно, что Бобби спал, когда она позвонила.

Ответила женщина.

Это на мгновение сделало Алэйну нерешительной.

– Мне нужно поговорить с ветеринаром, – наконец, сказала она.

Она услышала шелест постельного белья, сопение и зевоту.

– Да? – спросил Бобби, хриплым спросонья голосом.

– Это Алэйна. Алэйна МакКинли. У меня в сарае есть кот, он реально сильно ранен. Мне неловко беспокоить тебя так поздно, но я не знаю, будет ли он все еще жив к утру. Думаю, его подстрелили.

В течение нескольких мгновений стояла тишина.

– Привози его, я взгляну, – наконец, проворчал он.

– Я не могу. Мне нужно чтобы ты приехал сюда и взглянул на него.

– Почему не можешь?

Алэйна прикусила щеку изнутри.

– Это по-настоящему большой кот и я не думаю, что смогу передвигать его, не причинив еще худшей боли. Пожалуйста. Ты же знаешь, я не побеспокоила бы тебя, если бы у меня был выбор.

Он издал раздраженный звук.

– Прекрасно. Я буду примерно минут через пятнадцать-двадцать.

Это больше походило на тридцать. Алэйна шагала по полу и следила за часами минут пятнадцать до того, как до нее, наконец, дошло, что она могла бы, по меньшей мере, устроить кота поудобней, пока ждет. Подойдя к бельевому шкафу, она нашла старое покрывало и набросила его на руку, а затем отправилась на кухню, найти ему что-то из чего он мог бы попить. Они преследовали его. И он, вероятно, кроме всего прочего умирал от жажды.

Она снова попала к сараю, когда уже светало, задаваясь вопросом, не было ли выбраться живой в первый раз простой счастливой случайностью. Возможно, бедняга был просто в шоке от раны и слаб, что не мог угрожать ей?

Приоткрыв дверь сарая, она заглянула внутрь. Два светящихся глаза подмигнули ей, но он не двигался, и не рычал. Открыв дверь пошире, она щелкнула выключателем, и дюйм за дюймом медленно двинулась внутрь, стараясь не делать никаких резких движений, которые он мог бы принять за угрозу.

Он поднял голову и, посмотрев прямо на миску, принюхался.

Алэйна сглотнула от жалости, нахлынувшей на нее. Поставив миску, она придвинула ее в пределы его досягаемости, наблюдая, как он жадно осушил воду, пока миска не оказалась абсолютно сухой.

– Еще?

Он смотрел на неё, пока она говорила, и она заметила боль в его глазах. Взяв миску, она снова наполнила ее в раковине прачечной и опустила ее перед ним. Очевидно, он получил все, в чем нуждался в настоящее момент, потому что выпил только немного прежде, чем опять притихнуть, уронив голову на передние лапы.

На минутку отодвинув миску в сторону, она взяла покрывало и накрыла его. Урчание, срывавшееся на мурлыканье, шло из его груди. Чувствуя смесь облегчения и жалости, и поощренная этим знаком, думая, что он оценил ее усилия утешить его, она придвинулась поближе, успокаивающе поглаживая его голову. Он боднул головой ее руку, выгибая шею так, чтобы она могла также гладить и ее.

Она не знала, почему была так удивлена, увидев, что он ведет себя как обычный домашний кот, потому что он и был котом, но удивлялась. Она была также заинтригована, и её влекло к нему. Присев спиной к стене, она вытянула перед собой ноги и подняла его огромную голову на свои колени, поглаживая рукой по красивому, шелковистому меху.

Он чуть напрягся, но позволил это, откидывая голову на ее колени, издавая урчание, срывавшееся время от времени в его груди на мурлыканье.

Он, казалось, наслаждался ее прикосновением. Через несколько мгновений он повернул голову. Сначала она подумала, что это было потому, что он хотел, чтобы она почесала в другом месте. Возможно, это было потому, что он, повернув голову, в процессе уткнулся носом в ее промежность. Мягко, она сдвинула его нос подальше от нее и продолжила ласкать его, но довольно скоро обнаружила, что он не оставил эту идею, и его голове хочется туда вернуться. Он снова ткнулся носом в ее промежность и стал пытаться зарыться глубже.

Не попытался, сделал. Он раздвинул ее бедра, вдвигая нос прямо вниз развилки. Гусиная кожа целиком покрыла ее, когда его горячее дыхание проникало в плотную ткань ее джинсов. Смущенная и расстроенная, она схватила его голову, пытаясь сдвинуть ее.

– С чего вдруг ты надумал это сделать? – потребовала она с дрожащим смехом, смешанным с испугом.

Он несколько мгновений упорно игнорировал ее напряженность, как она предполагала, исследуя ее запах. «Боже! Животные намного менее стеснительны в таких вещах», – противоречиво подумала она.

«Хотя, может быть не такая уж плохая вещь, что он узнает мой запах», – подумала девушка, когда тот, к счастью, убрал нос и снова опустил голову на колени. Она не знала, что собирается с ним делать, но казалось вероятным, что оставит его на время, пока не определится.

Звук хлопнувшей калитки заставил девушку поднять голову.

Это заставило пантеру сделать тоже. Кот напрягся.

Она поймала его морду между ладонями.

– Все в порядке. Это только Бобби. Он настоящая задница, но хороший ветеринар, а тебе нужен кто-то, чтобы позаботиться о ранах. Я не позволю ему навредить тебе.

Дверные петли заскрипели, когда Бобби энергичным рывком открыл ее, сделал шаг в сарай и застыл.

Пантера издала низкое, глубокое грудное рычание и напряглась.

Алэйна почувствовала, как ее челюсть отвисла от удивления и тревоги из-за внезапного агрессивного поведения кота. Ее пальцы сжались на нем.

– Все в порядке. Это только ветеринар.

– Иисус, гребаный, Христос! – Пробормотал Бобби хриплым шепотом, роняя медицинскую сумку из внезапно онемевших пальцев.

– Ты сказала, что это был кот.

Алэйна посмотрела на него.

– Он кот и он ручной.

Бобби с сомнением посмотрел на животное, но она заметила, что он и дальше стоял в дверном проеме, потому что боялся, что резкое движение в каком-либо направлении, спровоцирует нападение.

– Почему он рычит и смотрит на меня так, словно хочет оторвать мне голову, если он, твою мать, ручной?

Алэйна нахмурилась.

– Охотники преследовали его. Это, вероятно, потому что он думает, что ты можешь быть еще одним. – Поймав сброшенное покрывало, она прикрыла его, потянув вверх, пока Бобби не смог увидеть бедро пантеры. – Думаю, кто-то подстрелил его. Вот почему я вызвала тебя. Он так ослаб. И должно быть потерял много крови.

– Я не подойду близко к этой проклятой штуке, – прорычал Бобби.

Пантера зарычала на него в ответ.

Алэйна склонилась, сцепляя руки вокруг большого кота и успокаивающе поглаживая его руками, хотя всерьез сомневалась, что даже такого слабого, каким он был, она смогла бы удержать его, если бы он решил встать.

– Ш-ш-ш. Все в порядке, мальчик. Он собирается заставить тебя поправиться. Давай, Бобби. Ты же теперь здесь. Осмотри его, по крайней мере. Подскажи, что я могу сделать для него. Я же не знаю, что делать.

– Позвони в контроль над дикими животными.

Алэйна уставилась на него.

– Они, скорее всего, просто пристрелят его.

– Ты чертовски права. Он опасный дикий зверь. Я, твою мать, не могу поверить, что ты валяешься на этой проклятой штуке!

– Потому что он не опасный дикий зверь! Ты же ветеринар, черт возьми!

Бобби впился в нее взглядом, но через мгновение очень медленно наклонился и открыл свою сумку, ковыряясь в ней несколько минут. Наконец, извлек шприц и ампулу.

– Что это? – подозрительно потребовала Алэйна.

– Кое-что успокаивающее для него.

Она не доверяла Бобби.

– Ты же не дашь ему слишком много?

– Я, черт возьми, не принес ничего достаточно сильного для двух- или трехсотфунтовой пумы! Ты сказала, что это был гребаный кот. Я только надеюсь, что оно достаточно сильное, чтобы утихомирить его, пока я провожу осмотр.

Пантера тревожно шевельнулась, когда Бобби приблизился к ней, но не вырвалась у Алэйны на свободу.

Он дернулся, когда Бобби ввел ему успокоительное, глядя на того сквозь суженные желтые глаза.

Пот побежал по лицу Бобби, когда он отстранился. После минутного осмотра кота, он медленно попятился к двери.

– Мне нужно забрать его в клинику на рентген.

– Нет, – сказал Алэйна. Это была инстинктивная реакция, но как только она это сказала, то поняла, что не доверяет Бобби забрать кота в его клинику.

– Я никуда не позволю тебе его забрать.

Бобби на мгновение в недоумении уставился на нее, прежде чем нахмуриться

– Чем дольше ты остаешься здесь сама с собой, тем более ненормальной становишься. Ты знаешь это? Нравится тебе или нет, это – дикое животное, ты не сможешь держать его.

Алэйна впилась в него взглядом.

– Я больше не твоя подружка. И не должна слушаться твоих приказов. Я нисколько не сомневаюсь, ты подумал, что это была какая-то уловка, только чтобы заполучить тебя сюда, ты, самодовольная задница, но это не так. Я вызвала тебя потому, что ты – ветеринар. А теперь позаботься о нем и заработай свою плату, или убирайся отсюда в ад.

Он стиснул губы. Она не могла видеть выражение его лица, но видно попала в точку. Он думал, что она просто пыталась заполучить его сюда.

– Это будет большой счет. Хирургия всегда дорогостоящая и я должен накинуть еще за риск.

– Прекрасно!

Его глаза сузились, но после пары минут осмотра, он подобрал свою сумку и снова придвинулся к пантере. Алэйна опустила взгляд на кота. Тот не спал, но девушка могла бы сказать, что успокоительное выбило его из колеи, скорее всего потому, что он уже был, слаб от потери крови.

Поглаживая его, она наблюдала за Бобби, выбривавшим место, обезболивающим его, а потом начавшим зондировать дыру, ища пулю. Кот напрягся, но все еще позволяя ей удерживать его.

К тому времени, когда Бобби извлек пулю, очистил рану и извлек другую ампулу, она чувствовала себя ошалевшей и совершенно больной на живот.

– Что это?

– Антибиотики. Я полагаю, в нем где-то между двумястами и тремястами фунтов, но это только приблизительно. Не знаю, насколько ему от этого полегчает. И дам тебе ампулу, чтобы ввести ему, – рассеянно сказал он, пока вводил пантере лекарство, а затем накладывал пару швов, закрывая рану, которая все еще медленно кровоточила.

Когда закончил, он побросал свои припасы обратно в сумку.

– Я пришлю счет, – коротко сказал он, поднимаясь и выходя из помещения с таким видом, словно отряхивал пыль.

Алэйна созерцательно посмотрела на него.

– Задница, – пробормотала она, опуская взгляд на кота и поглаживая его.

– Он собирается пойти прямиком в контроль над дикими животными. Если и есть одна вещь, которую я выучила, рассчитывая на Бобби, это то, что на него всегда можно положиться, чтобы оказаться в полной заднице во всем.