Ночной холод

Дженнифер Эстеп

– Ночной холод

Переведено специально для группы

˜”*°•†Мир фэнтез膕°*”˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Midnight Frost

Автор: Дженнифер Эстеп / Jennifer Estep

Серия: Мифическая Академия #5 / Mythos Academy #5

Переводчики: lena68169, AisAis, kolobucha, Azazell

Редактор: Алина Интересова

Аннотация

В тот момент, когда кажется, что жизнь в Мифакадемии не может стать ещё более опасной, Жнецы Хаоса вновь доказывают обратное. Это был обычный вечер в библиотеке Древности, пока Жнецы не попытались отравить меня. Хорошая новость – я все ещё жива и здорова. Плохая – Жнецы отравили вместо меня кого-то другого.

Поскольку я – чемпион Ники, все ждут, что именно я возглавлю борьбу против Жнецов, хотя мне до сих пор больно из-за случившегося со спартанским воином, Логаном Квинном. Я должна как можно скорее заполучить противоядие, иначе умрет невинный человек. Но единственное известное лекарство скрыто в жутких руинах, а Жнецы, несомненно, будут поджидать меня там...

Оглавление

Библиотека Древности

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

БОНУС: Как сеть Ран попала в руки к Гвен

Библиотека Древности

Галерея со статуями

Стойка выдачи книг

Витрина с артефактами

Кофейная тележка Рейвен

Вход

Книжные стеллажи

Столы для исследований

Бюро

Лестница

Глава 1

Я оказалась в ловушке.

Я металась по комнате из одного конца в другой, разворачивалась на каблуках и спешила в другую сторону. Пройдя несколько шагов, доходила до противоположной стены, затем разворачивалась и повторяла все то же самое. Вышагивала из стороны в сторону, пока мои мысли прыгали от одной темы к другой.

Мои друзья в Мифакадемии. Поиск артефактов. Какой следующий шаг предпримет Аргона, Вивиан и остальные Жнецы Хаоса. А главное – где сейчас находится Логан.

Сердце сжалось при мысли о нем, и ногой я зацепилась за нижнюю часть сетки, свисавшей со спинки стула. Я споткнулась, и мне даже практически удалось восстановить равновесие, но затем я все равно шлёпнулась на кровать.

Поднявшись на ноги, я кинула злобный взгляд на сеть. О, конечно, с виду она совершенно безобидна, просто свисает со спинки стула, словно из нее росли светло-серые нити водорослей. Сеть якобы принадлежала Ран – скандинавской богине шторма. Честно говоря, она не казалась мне одним из самых впечатляющих артефактов. Водоросли грубые и узловатые и выглядят такими изношенными и ломкими, как будто распадутся в пыль, стоит только косо на них посмотреть. Но я узнала на своём горьком опыте, что внешность может быть обманчивой, особенно в мифологическом мире. Я все же должна радоваться, что не уничтожила сеть, наступив на неё.

Она была у меня уже несколько дней – с тех пор, как я нашла её в Креос Колизее – и я по-прежнему не имела представления, что в ней такого особенного. Я даже не улавливала каких-то особых вибраций от нее.

Но найти мощные артефакты и обезопасить их от Жнецов – моя первостепенная задача, данная мне Никой, греческой богиней победы. Большинство людей знают меня как Гвен Фрост – странную цыганскую девушку, которая прикасается к предметам и видит образы. Но я также чемпион Ники, девушка, которую выбрала богиня, чтобы осуществлять с моей помощью свою волю в мире смертных.

Я и чемпион. Иногда я до сих пор в это не верю. Но Ника очень, реальна; реальна настолько, насколько и весь мифологический мир со всеми богами, богинями, магией, существами, артефактами и воинами-вундеркиндами.

Все больше и больше мыслей теснилось в моей голове, но я отмахнулась от них. Вместо этого, пододвинув стул ближе к письменному столу, чтобы больше не спотыкаться о сеть, я снова начала беспокойно метаться по комнате. Туда-сюда, туда-сюда, из одной стороны моей тюрьмы в другую...

– Не могла бы ты прекратить мотаться по комнате? – прорычал несколько минут спустя голос с холодным английским акцентом. – Ты не даёшь мне немного вздремнуть, чтобы подготовится к следующей резне со Жнецами.

Я посмотрела на стену, где рядом с постерами «Чудо-женщины», «Карма-девушки» и «Киллерз» висел меч в чёрных кожаных ножнах. Лиловый глаз на рукоятке был широко распахнут и сверлил меня сердитым взглядом, в то время как остальная часть лица оружия – нос, ухо и рот – скривились в оскорблённой гримасе.

– Серьезно, Гвен, – ещё раз поругал меня мой говорящий меч Вик. – Некоторые вообще-то пытаются здесь спать. Не так ли, пушистик?

Из корзины в углу раздался одобрительный лай. Нюкта – маленькая волчица Фенрир, которую я ращу, невероятно мила со своей тёмно-серой шерстью и фиолетовыми глазами. Но у неё есть одна раздражающая привычка – соглашаться абсолютно со всем, что говорит Вик.

– Прекрасно, – проворчала я и упала на кровать. – Тогда я перестану ходить туда-сюда.

Ладно, ладно, вообще-то, на самом деле я не находилась ни в какой ловушке. Но в последнее время моя комната казалась мне тюрьмой, особенно с тех пор, как возле двери обычно стоял один из охранников Протектората. Я отодвинула шторку в сторону и выглянула через витражное окно. Аико – худенькая женщина-ниньзя, которой навскидку около двадцати пяти лет, облокотилась на дерево. Та же поза, в какой она стояла час назад, когда я вернулась в комнату. Аико переминалась с ноги на ногу, так что складки её серой мании развивались вокруг стройной фигуры, позволяя мне увидеть её короткий меч и серебряные звёздочки на поясе.

Вздохнув, я опустила штору. Аико стояла там снаружи, чтобы защитить меня от любого Жнеца, который захочет попытаться совершить на меня покушение. На территории Мифакадемии такое уже не раз случалось. Но мне всё же не нравилось, что меня всё время охраняют, даже если делают это для моей же защиты. Из-за этого я чувствовала себя слабой и беззащитной и... в ловушке.

Внезапно комната показалась мне невыносимо жаркой и душной, и я начала задыхаться. Хотя моя комната, по сравнению с некоторыми другими в общежитии, довольно большая, казалось, будто потолок медленно опускается, а стены, чем дольше я на них смотрела, тем все ближе надвигались. Такое чувство, будто они медленно двигаются в мою сторону, готовые сделать последний рывок, чтобы раздавить меня в своём холодном, безразличном объятии.

Я вздрогнула и опустила взгляд, но даже пол, казалось, бугрится волнами, будто хочет взвиться навстречу потолку. Я вздохнула. Мой цыганский дар снова играл со мной злые шутки и заставлял видеть несуществующие вещи. Я уставилась на пол, решительно настроившись контролировать свою психометрию, но доски вновь начали подниматься и опускаться, как волны на море, которые я видела, когда прикоснулась к сети Ран.

Я спрыгнула с кровати.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – сказала я. – Скоро вернусь.

Вик и Нюкта ничего не сказали, когда я прошагала к двери, открыла её и выглянула в коридор.

Я ожидала увидеть парня с карими глазами и загорелой кожей, прислонившегося к стене. Но Алексея Соколова – русского воина-богатыря, с которым я дружила и который также служил моим охранником и сопровождающим по территории кампуса, нигде не было видно. Это немного странно, потому что Алексей относился к своему заданию очень серьёзно, но я ничего не имела против – использовать свою случайную удачу.

Я вышла в коридор, закрыла за собой дверь и как можно скорее поспешила прочь.

***

Аико хоть и стояла перед общежитием, но было очень легко скользнуть в общую кухню, которую делили между собой девушки «Стикса», открыть там окно и вылезти на улицу. Перебежками я пробиралась от одного дерева к другому до тех пор, пока меня больше нельзя было заметить из окон общежития. Только потом я ступила на одну из вымощенных серым камнем дорожку, тянущихся по всему кампусу.

На дворе стоял конец января, поэтому воздух был очень холодным. Ледяные порывы ветра срывали снежную корку с земли, в то время как тёмно-серые тучи окутывали всё своей тенью, хотя вечер только-только начинался. Чтобы согреться, я засунула руки в карманы куртки и спрятала подбородок в тёмно-серый шарф с узором из снежинок.

Из-за такого холода я была единственной, кто прогуливался по кампусу. Я подумывала о том, чтобы забраться на холм, пересечь верхний двор и пройти в библиотеку Древности, но она, скорее всего, переполнена делающими домашнее задание подростками. У меня не было ни малейшего желания, чтобы на меня глазели, поэтому свернула влево. В конце концов я оказалась в амфитеатре.

Собственно, амфитеатр состоял из двух частей – сцены внизу и длинных рядов плоских ступенек, которые поднимались вверх к холму. Ступеньки, которые служили так же в качестве мест, образовывали огромный полукруг. Создавалось впечатление, будто ряды сидений – это две огромные руки, вытянутые, чтобы обнять сцену.

Тень здесь казались ещё темнее, но матово-белый камень, из которого состоял театр, призрачно поблескивал в зимнем мраке. Сиреневые, серебряные и тёмно-зелёные вкрапления заставляли его переливаться и создавали впечатление, будто в нём мигали тысячи светлячков. Прекрасное зрелище, благодаря которому я немного расслабилась. Кроме того, амфитеатр был пуст, как я и надеялась. У меня просто не было настроения для компании.

Я повернулась к сцене, на которой возвышалось четыре колонны – по одной в каждом углу. Каменные химеры на шарах сидели на самом верху колонн и смотрели в сторону сидений, будто ждали, что там соберётся народ. Я колебалась, но когда химеры не обернулись, чтобы одарить меня злобными взглядами, все же поднялась по ступенькам, прошла к краю сцены и села, так что мои ноги свисали с края. Потом глубоко вздохнула.

Одна – я наконец-то одна.

Я закрыла глаза и просто дышала – вдох и выдох, вдох и выдох – чтобы насладиться этим моментом мира, спокойствия и одиночества...

Слева от меня раздалось тихое шуршание.

Распахнув глаза, я потянулась к поясу, чтобы нащупать там лишь пустоту. Я оставила Вика в комнате, поэтому он не висел, как обычно, на моём бедре. Я нахмурилась. Почему я не вязла меч? Это вовсе не похоже на меня. Обычно я всегда беру Вика с собой, а особенно сейчас, когда Жнецы вот-вот начнут вторую войну Хаоса против Пантеона.

Звук повторился. Было похоже, будто сапоги шаркают по камню. Я повернула голову влево и увидела, что кто-то стоял рядом со мной на сцене – парень моего возраста с чёрными как смоль волосами и стройным, мускулистым телом.

Чёртов Логан Квинн.

Парень, которого я люблю.

Тот, который воткнул меч мне в грудь – а потом бросил меня.

На нём были сапоги, а поверх голубого пуловера, который подчёркивал синеву его ледяных глаз, накинута чёрная кожаная куртка. Он выглядел точно также, каким я его запомнила, так же, каким я сотни раз представляла его себе с тех пор, как он покинул Мифакадемию... с тех пор, как бросил меня.

– Логан? - прошептала я хриплым, полным надежды голосом. – Логан!

Я с трудом поднялась на ноги, распахнула объятия и хотела побежать к нему, как вдруг заметила, что в руке у Логана меч, и что его глаза светятся этим жутким красным цветом Жнецов.

Я замерла. В последний раз глаза Логана приняли этот ужасный цвет несколько недель назад, во время нападения Жнецов на зрительный зал Аоиды. Логан атаковал меня и почти убил, прежде чем я использовала свою психометрию, чтобы снять убийственную магию, которую наложили на него Жнецы.

Я думала, что спасла Логана от Жнецов, от Локи. Но теперь это выглядело так, будто он вернулся, чтобы закончить начатое.

– Ох, ну давай уже, Гвен, – крикнул насмешливый голос. – Иди сюда и поприветствуй своего парня. Он так рад тебя видеть.

Я резко развернулась. Внезапно на ступеньках зрительного зала оказалась девушка. Чёрная мантия Жнецов покрывала её одежду, но маски не было, так что я видела её лицо. Кудрявые каштановые волосы, удивительные золотистые глаза, красивое лицо. Вивиан Холлер – чемпион Локи, девчонка-Жнец, убившая мою маму.

– Что тебе здесь надо? – выплюнула я.

Вивиан улыбнулась.

– Ничего особенного. Только посмотреть на то, как Логан закончит начатое. Да, Логан?

Я взглянула на спартанца. Он ничего не сказал; только его пальцы медленно сжались вокруг рукоятки меча. А мгновение спустя он завертел оружием, чтобы получше ознакомиться с клинком. То же самое он делал в зрительном зале, прежде чем напасть на меня.

– Нет, – прошептала я. – Нет, нет, нет.

– О да, да, да, цыганка, – ворковал другой голос.

Я снова посмотрела в сторону сидений. Теперь рядом с Вивиан сидела женщина с золотистыми волосами и светящимися зелёными глазами. На ней тоже была чёрная мантия. Агрона Квинн – вероломная мачеха Логана и предводитель Жнецов.

Я нахмурилась. Как Агрона и Вивиан проникли сюда? И как им снова удалось наложить свою отвратительную магию на Логана? Собственно, он должен находиться рядом со своим отцом, Линусом, и оправляться ото всех этих ужасных вещей, которые случились в зрительном зале. Он должен быть в безопасности.

– Что здесь происходит? – спросила я.

Я отступила от Логана, добралась до самого конца сцены, в надежде, что смогу спуститься по ступенькам прежде, чем он меня поймает. Логан разрубит меня своим мечом на куски, особенно учитывая, что у меня не было при себе Вика, чтобы защищаться.

Но ещё важнее было то, что я не хотела сражаться с Логаном – только не снова.

– Эй, эй, эй, – закричала Вивиан. – Стой, где стоишь, Гвен.

Я услышала тихий щелчок и снова резко повернулась к девчонке-Жнецу, которая направила на меня арбалет. Откуда у Вивиан появилось оружие?

– Отлично, – проворковала Агрона.

Она замахала левой рукой, от чего на её кольце вспыхнул большой рубин в виде сердца. У Агроны что, есть еще драгоценности Апаты? Таким образом ей удаётся контролировать Логана? Я думала, что разбила все камни, которые были надеты на ней. Но, видимо, ей каким-то образом удалось заполучить ещё.

– Ну, – сказала Агрона. – Теперь-то мы наконец можем продолжить. Если хотите, мой господин?

Они с Вивиан обе обернулись и посмотрели назад. Я так сильно сосредоточилась на обеих, что даже не заметила третью фигуру, спускающуюся вниз по ступеням, точно посередине амфитеатра.

Вместо мантии тело мужчины окутывали тени, шепчась, они извивались и скользили по его телу, как дым, поднимающийся над костром. Темнота медленно распространялась вокруг него, скатывалась как ковёр по ступенькам, заглушая мягкий блеск камня и покрывая всё ужасной, бесконечной чернотой. Всё, что я могла разглядеть, это глаза – один ярко-голубой, а другой светится этим горящим красным цветом Жнецов, который я ненавидела больше всего на свете – и всё же я задрожала от страха.

Потому что по какой-то причине, не понятно каким образом, Локи, злобный норвежский бог хаоса, оказался здесь, в Мифакадемии.

– Мой господин? – снова спросила Агрона.

– Продолжайте, – отозвался Локи. Его голос эхом пронёсся по аудитории, прозвучав громче грома. – Убейте девчонку Фрост – немедленно.

– С удовольствием, – это уже произнес Логан. Но не своим голосом – а голосом Локи.

Я в ужасе смотрела на спартанца, но Логан уже бежал на меня.

– Нет, Логан, – я, отступая, подняла руки вверх. – Нет. Прошу тебя. Только не снова...

Логан сделал последний рывок и воткнул меч мне в грудь.

Невероятная боль взорвалась как бомба в моём сердце, и я кричала и кричала из-за сильной, чуть ли не жестокой пытки. Логан, улыбаясь, вырвал меч из груди и повторил удар еще раз.

Снова, и снова, и снова...

Я проснулась от собственного крика.

Ещё секунду назад я стояла на сцене амфитеатра, пока Логан убивал меня, а Вивиан, Агрона и Локи счастливо за этим наблюдали. А в следующую уже лежала на кровати в своей комнате и боролось с подушкой, уткнувшись в неё лицом.

Сбросив подушку с кровати, я села, хватая ртом воздух. Взгляд метался по комнате, но всё выглядело так же, как всегда. Кровать, письменный стол, книжная полка, холодильник, окно. Вик висел на стене; Нюкта лежала, свернувшись калачиком в своей корзинке; в углу сеть Ран из водорослей свисала со спинки стула.

Реально – всё это реально. А Логан был сном. Только сном.

Вик открыл свой глаз и посмотрел на меня с сочувствием.

– Снова кошмар?

Я соскользнула на пол и облокотилась спиной на кровать. Нюкта выпрыгнула из своей корзинки и подбежала ко мне. Я подняла щенка и прижала маленькую волчицу к себе. Нюкта облизала мою щёку, и я почувствовала, как меня окутывает её тёплое беспокойство.

– Гвен? – снова позвал Вик. – Приснился кошмар?

– Что-то в этом роде.

– Он и в этот раз заколол тебя?

– О да.

Грудь болела, будто бы Логан на самом деле вновь проткнул меня мечом. Я уткнулась лицом в мех Нюкты, так и сидела, пока это чувство не исчезло, и я была достаточно уверенна, что не заплачу.

– Как он начался? – спросил Вик. – Я имею в виду кошмар?

Теперь, успокоившись, в уме я перемотала сон назад. Благодаря моей психометрии, я никогда и ничего не забывала из того, что слышала, видела или чувствовала, даже то, что происходило во сне. Иногда это было благословением, потому что я в любое время могла снова вызвать прекрасное воспоминание. Но с кошмарами, которые в последнее время меня мучили, это казалось скорее проклятьем.

– Я была здесь, металась по комнате и у меня было такое чувство, что мне нужно вырваться отсюда...

Потом я рассказала Вику и всё остальное. Когда закончила, меч задумчиво нахмурился, Нюкта же облизывала мне пальцы, чтобы дать знать, что она тоже поддерживает меня.

Странным было то, что несколько дней назад я действительно ходила в Креос Колизей и сеть Ран в этот момент также висела на стуле. Я ещё во время ужина разговаривала о сети с Алексеем и Дафной Круз, моей лучшей подругой, на тему, какой она казалось мне бесполезной. После этого мы отправились в мою комнату и какое-то время провели здесь, а потом я решила прилечь и несколько минут отдохнуть, прежде чем приму душ и приготовлюсь ко сну. Вместо этого я заснула, и воспоминания о сети каким-то образом вызвали повторяющийся кошмар о Логане, как он вонзает мне меч в грудь.

Именно так, как он сделал это несколько недель назад.

– Что ж, очевидно, у тебя всё-таки есть кое-какие проблемы со спартанцем, ну, с тем, что он тебе причинил, – в конце концов сказал Вик. – И почему, собственно, нет? Хочешь поговорить?

Он не переставал спрашивать об этом с самого первого кошмара, который я увидела несколько недель назад, но и на этот раз я отрицательно покачала головой. Не хочу говорить об этом, даже размышлять, хотя мой отказ поговорить, скорее всего, не улучшит кошмары. Спустя момент я вздохнула. Внезапно мне всё так осточертело – Жнецы, борьба и особенно все эти ужасные воспоминания, которые я никогда не могу забыть – даже, когда ложусь спать.

– Гвен? – спросил снова Вик.

– Сейчас я в порядке, – сказала я. – Это был всего лишь сон. Всё нереально.

На этот раз.

Вик одарил меня сочувствующим взглядом, который я проигнорировала. С тех пор, как исчез Логан, меч вёл себя по отношению ко мне очень мило. Да что там, все мои друзья вели себя так, что только сильнее напоминало о том, что спартанец уехал.

Несмотря на то, что я сказала, этот кошмар потряс меня. Я вновь почувствовала отчаянное желание сбежать, уйти куда-нибудь, где никто не будет за мной наблюдать – найти такое место, где никто не будет на меня смотреть или пытаться причинить боль. Я бросила взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Девятый час. У меня ещё есть время, прежде чем общежития закроют в десять часов на ночь.

Я ещё раз прижала Нюкту к себе, отнесла её в корзину и помогла устроиться поудобнее. Потом накинула куртку, попутно захватив перчатки и шарф. Кроме того, я сняла Вика со стены и закрепила меч на поясе. В отличие от сна, в реальной жизни я не была такой дурой, чтобы оставлять оружие в комнате, даже если моя цель находится не так далеко, а территория школы, якобы, стала в последнее время безопаснее.

– Куда мы идём? – интересуется Вик.

– Увидишь.

Я открыла дверь и вышла из комнаты.

В этот раз на самом деле.

Глава 2

Я сказала Алексею, что проведу остаток вечера в своей комнате, поэтому он вернулся в к себе в общежитие вместо того, чтобы стоять на страже возле моей двери. Хорошо. Не хочу, чтобы он знал, куда я пойду. Я вообще не хотела, чтобы кто-то узнал об этом. Честно говоря, это было просто печально и жалко.

Я не собиралась, как во сне, убегать через окно. А просто спустилась по ступенькам и за входной дверью общежития повернула направо.

Все же одна вещь соответствовала той, что была в моём сне, – погода. Из-за холодного снега и порывистого ветра кампус выглядел таким пустынным, как и в моем сне – не считая членов Протектората.

На всей территории академии можно обнаружить мужчин и женщин всех форм, размеров и этнических групп, патрулирующих территорию, стоящих на страже под деревьями и заглядывающих в тени, что расползались по местности. После нападения Жнецов на концерте, безопасность в кампусе серьёзно усилили. Между тем, на членов Протектората можно было наткнуться повсюду, вне зависимости от времени суток. Однако я сомневаюсь, что эти меры действительно помогут. Как бы Протекторат не старался, он не мог быть одновременно везде. Рано или поздно Жнецы снова появятся на территории кампуса, а я могу лишь ждать, когда это случится – и попытаться пережить нападение.

Так же как и во сне, Аико действительно стояла прямо под моим окном у общежития. Я помахала ниндзя, она же подняла руку и помахала в ответ. Аикомне нравилась. Она читала комиксы и графические новеллы, как и я.

Я ступила на дорожку перед общежитием и поспешила по территории школы. Аико проследила за мной взглядом, но не последовала. Её приказ – не терять из виду общежитие, а не меня. Это задача Алексея. Я чувствовала себя плохо, потому что нарушила данное ему обещание оставаться дома, но я не могла сидеть в комнате оставшуюся часть вечера. Не после этого ужасного кошмара. Поэтому направилась в сторону общежития «Гефеста», одного из общежитий для ребят.

Во все общежития на Мифе можно зайти только с пропуском, и карточка позволяет войти лишь в то общежитие, в котором живёшь сам. Но если достаточно долго жать на звонок, это быстро кому-нибудь надоест. Он нажмёт на кнопку, автоматически отперев дверь и не удостоверившись, что перед дверью стоит действительно кто-то из этого общежития. Студенты в этом отношение совершенно ленивы, мы ищем простой выход. Мне понадобилось примерно полминуты жать на звонок, прежде чем дверь открыли.

– Хватит! – прогремел мужской голос из глубин общежития. – Мы пытаемся здесь посмотреть игру!

Я усмехнулась, открыла дверь и вошла внутрь, прежде чем парень пришёл бы проверить, кто это. Учитывая сменяющие друг друга возгласы и стоны, доносящиеся из общего зала, игру в общежитие смотрели почти все. Так что для меня было проще простого подняться по лестнице на третий этаж. Я остановилась на лестничной площадке, задаваясь вопросом, сидит ли кто-нибудь в своей комнате, делая домашку, но всё казалось спокойным и тихим. Путь свободен, поэтому я прокралась по коридору к последней двери.

Остановившись, я прислушалась, склонив голову на бок, но по ту сторону не было никаких звуков. Однако я и не ожидала ничего подобного – я точно знала, насколько пуста эта спецкомната. Я залезла в карман и вытащила кошелёк. Мне понадобилось всего минута, чтобы воткнуть свои водительские права между замком и дверной рамой и таким образом открыть дверь. Я скользнула в комнату и быстро закрыла за собой дверь.

Внутри царила темень, поэтому я щелкнула выключателем. Свет включился, освещая ту же мебель, как у всех других студентов Мифа. Кровать, письменный стол, парочка книжных полок, телевизор с плоским экраном на стене. Единственное, что отличало эту комнату от остальных, – трофеи, которые он выиграл.

Десятки маленьких золотых человечков с мечами, копьями и другим оружием в руках смотрели на меня с письменного стола, с полок и с одной полочки над кроватью. В одном углу даже стоял трофей в натуральную величину, держа боевой посох в руках, как будто изображённый человек хотел в любой момент сделать шаг вперёд и ударить меня оружием по голове. Я вздрогнула и отвернулась. Каким-то образом тот факт, что не у одного трофея не было настоящего лица, делал их ещё более жуткими.

Я услышала громкий вздох и поняла, что проснулся Вик. Меч уснул, пока я шла сюда, как он обычно делал, когда находился в своих ножнах. Поэтому я вытащила оружие из кожаных ножен и подняла Вика, чтобы взглянуть ему в лицо. Меч разглядывал комнату.

После чего снова вздохнул.

– Серьезно? Ты опять хочешь сидеть здесь и хандрить?

– Я не хандрю, – выпалила я, защищаясь.

– Правда что ли? – переспросил Вик, из-за его английского акцента слова прозвучали ещё более саркастично. – Я вот считаю, что сидеть на кровати спартанца и смотреть на его вещи – это определённо хандра. А возможно даже ломаешь себе голову. Особенно учитывая, что ты делаешь это уже десятки раз с тех пор, как Логан ушёл из школы.

Я осмотрелась в комнате Логана. Возможно, Вик прав. Возможно, я действительно хандрила из-за спартанца и того факта, что он покинул Мифакадемию – что он покинул меня.

В первый раз я пришла сюда две недели назад, чтобы найти какие-нибудь подсказки, куда мог уйти Логан. Спартанец попросил меня не искать его, и собственно, я должна была уважать его желание. Правда. Я не собиралась следовать за ним и умолять вернуться или вытворять другое подобное сумасшествие. Но я подумала, что моё сердце, возможно, будет меньше болеть, если я, по крайней мере, буду знать, где он находится и что с ним всё в порядке.

Поэтому прокравшись в его комнату, я решила осмотреть все его вещи, чтобы выяснить, куда он исчез вместе с Линусом. Первое, что я нашла, – записку, лежащую на видном месте, на его письменном столе.

«Ну, правда, цыганочка.

Прекрати искать меня.

Со всей любовью,

Логан»

Я не знала, улыбаться ли мне или ворчать, потому что он так хорошо меня знал.

После того, как нашла эту записку, я отказалась от плана искать местонахождение Логана. Но я не могла сопротивляться желанию и раз за разом прокрадывалась в его комнату – особенно с тех пор, как начались кошмары. Когда я закрывала глаза и прикасалась к его книгам по мифистории или к одному из трофеев, я чувствовала, видела и слышала Логана – настоящего Логана, а не сведённого с ума Жнецами убийцу, в которого он превращался в моих кошмарах и, казалось, получал порочное удовольствие, снова и снова закалывая меня.

Применяя свою психометрию на его кожаной куртке или мечах, стоящих в ряд в глубине шкафа, я практически могла представить, будто Логан по-прежнему рядом со мной. Как будто он в этот момент готовится встретиться со мной в столовой, чтобы пообедать или в любой момент придёт в спортивный зал на утреннюю тренировку с оружием. Благодаря этому, я чувствовала себя немного лучше.

Немного.

– Что ж, если собираешься провести здесь оставшуюся часть ночи, дуясь, тогда я ещё немного посплю, – объявил Вик. – Разбуди, если появится что-то, что нужно будет убить.

Сказав это, меч закрыл глаз. Я вздохнула и снова засунула его в ножны. По крайней мере, Вик больше не намеревался читать мне лекции. Или ещё того хуже, смотреть на меня с жалостью.

Я подошла к кровати и села. Совсем рядом со мной лежала фотография, я взяла её в руки. На фотографии я сидела на ступеньках библиотеки Древности и обнимала Логана. У него были все те же чёрные волосы и голубые глаза, как в моём сне, но насмешливая, озорная улыбка на лице никогда не появлялась в моих кошмарах. Мне было приятно смотреть на неё, даже не так – я все никак не могла насмотреться, особенно если взять во внимание ужасные образы, которые постоянно выдавал мой мозг о Логане.

Он улыбался. Я провела пальчиком по его лицу.

– Ох, спартанец, – прошептала я. – Как бы мне хотелось, чтобы ты прямо сейчас действительно сидел на ступеньках библиотеки. И чтобы я была рядом.

Логан продолжал улыбаться. Конечно же, он никогда не отвечал, когда я так с ним говорила. Ко всему прочему, он не отреагировал ни на одну посланную смс или голосовое сообщение.

Иногда Логан казался мне чудесным сном, который исчез навсегда. Возможно поэтому кошмары были такими ужасными... потому что Логана не было рядом, чтобы показать мне, что он не чудовище; чтобы снова и снова доказывать мне, какой он хороший человек. Быть может по этой причине я так часто прокрадываюсь в его комнату. Чтобы вспомнить, каков настоящий Логан, и дальше надеяться, что он одумается и скоро вернётся в академию.

Что он скоро вернётся ко мне.

Я фыркнула. Да, Вик прав. Кошмары или нет, а я вела себя абсолютно жалко.

На кровати лежала такая же красивая серебряная рамка с рисунком из цветов и лоз. Логан хотел вставить фотографию в рамку и подарить ее мне на День святого Валентина. Я использовала психометрию, чтобы уловить воспоминания.

Он улыбался, когда выбирал рамку в одном из магазинов «Сайпресс-Маунтин», и размышлял, как хорошо наша фотография будет смотреться на моём письменном столе, рядом с фотографией мамы с профессором Метис, когда те были ещё подростками.

Я вздохнула и скользнула рукой к цепочке на шее. Шесть тонких серебряных нитей обвивали мою шею, а украшенные брильянтами концы элегантного украшения встречались в середине, образовывая снежинку. Цепочку подарил мне Логан на Рождество. Подарок, который я носила почти всегда, не смотря на плохие воспоминания, которые теперь были с ним связаны – его нападение на меня.

На мгновение в груди снова вспыхнула боль. Я выпустила цепочку из пальцев и помассировала место над сердцем. Там на коже проходили два шрама. Один остался от нападения Логана. Другой нанёс мне Жнец Престон Эштон, воткнув в меня кинжал, который оказался артефактом. Дафна и профессор Метис использовали свою целительную магию, пытаясь убрать шрамы, но это не сработало. Метис объяснила, что мощные артефакты иногда оставляют метки, которые никогда не исчезнут – так же, как и мои воспоминания об этих сражениях никогда не померкнут.

Кроме того, два шрама проходили по ладони – один я вынесла из сражения с Логаном, другой образовался в ту ночь, когда Вивиан порезала меня Хельхейм кинжалом, дабы использовать мою кровь для освобождения Локи. Странным было то, что шрамы на руке точно отражали те, что были над сердцем – по размеру, форме и странному, не совсем законченному «X», они были похожи. Я задавалась вопросом, сколько ещё шрамов заработаю, прежде чем Локи или меня настигнет смерть.

Мысли о Вивиан, Престоне и других Жнецах вызвали во мне гнев, который вскипел в груди и прогнал меланхолию. Но, по правде говоря, я злилась не только на Жнецов, но и на Логана.

Я понимаю, что у него было такое чувство, будто он должен уехать из Мифакадемии, потому что боялся, что опять может ранить меня; что ему нужно время, чтобы справиться со всем случившимся. Если посмотреть на это со стороны логики – то я всё понимала. И всё же было ощущение, будто он предал меня, бросил, чтобы я в одиночку сражалась со Жнецами, и сама справлялась с ночными кошмарами.

Я горько рассмеялась. А возможно я не то что бы злилась, а скорее завидовала. Потому что даже если я больше никогда в жизни не увижу Жнеца, это всё ещё будет недостаточно быстро. Но я ничего не могла предпринять.

Совсем ничего.

Поэтому вставив нашу с Логаном фотографию назад в рамку, прижала её к груди, словно могла бы таким образом приглушить гнев или облегчить боль в груди. Как будто это кусок металла удержит моё сердце от разрушения.

Конечно, он не удержит. Но, по крайней мере, я могла снова дышать, а стены больше не надвигались. Поэтому я ещё какое-то время сидела на кровати Логана, вцепившись в нашу фотографию.

Глава 3

Мне удалось вернуться в свою комнату ещё до отбоя в десять вечера, но в эту ночь я не особо много спала. Каждый раз, только-только задремав, я внезапно просыпалась, потому что боялась скользнуть в ещё один кошмар о Логане и Жнецах. В конце концов я все же сдалась, закуталась в одеяло, села на выложенный подушками подоконник, поджав под себя ноги, и уставилась в темноту ночи. Если Вивиан со Жнецами нападут, то я, по крайней мере, хоть обнаружу их присутствие.

Но Жнецы так и не появились, солнце взошло над горизонтом, и теперь мне предстояло встретить новый день.

Тренировка с оружием в спортивном зале с моими друзьями, Оливером и Кензи. Утренние занятия. Обед с Оливером и Алексеем. Послеобеденные занятия. Небольшая вылазка за территорию кампуса, чтобы навестить бабушку. Одни и те же действия вплоть до моей смены в библиотеке Древности.

Обычно в это время я валяюсь поперек своей кровати и читаю новые комиксы, попутно запихивая в себя какие-нибудь сладости, испечённые для меня бабушкой. Но в этот раз я находилась в другой комнате общежития, в комнате, где стены, потолок и шторы – розовые. Я поёрзала на кровати, помяв покрывало, которое тоже, как можно догадаться, розовое. Солнечный свет проникал через тюль, висящую перед полкой в углу, и освещал книги, стоящие на ней. Даже у учебника по мифистории розовая обложка. И как только ей такое удаётся?

Я не считала себя не женственной, но уж точно не была такой девушкой, которая окружает себя одним розовым цветом, от которого аж голова кружится. Скорее всего, в следующем сне, в котором Логан убьет меня, на нем будет розовая кожаная куртка. Я фыркнула, представив картину.

Внезапно прямо у меня перед лицом пощёлкали пальцами, щелчки сопровождались розовыми, словно у принцессы, искрами. Я отпрянула от вспышки магии и взглянула наверх, только чтобы обнаружить Дафну Круз. Она стояла передо мной, уперев руки в боки и ногой выстукивая по полу быстрый ритм.

– Гвен? Ты вообще меня слушаешь?

– Конечно, – весело произнесла я. – Я просто ждала, пока ты наденешь следующее платье.

Дафна сузила свои чёрные глаза, а с кончиков ее пальцев посыпалось ещё больше искр. Как и у всех валькирий, когда она сердится, взволнована от Дафны исходит больше энергии или, как в данном случае, раздражена... мной и моим полным отсутствием чувства стиля.

Она попросила меня помочь ей выбрать подходящий наряд для важного свидания, которое она планировала на следующих выходных со своим чудаком-музыкантом, Карсоном Каллаханом. Я уже целый час сидела на кровати Дафны и смотрела, как она меряет платья, свитера и иногда парочку розовых дизайнерских джинсов, всегда скомбинированные с подходящими сумочками, украшениями и другими аксессуарами.

– И? Как тебе вот это?

Она закружилась на месте, её светлые волосы развивались вокруг плеч, а короткая юбка розового платья образовала волны вокруг ног. Из-за насыщенного цвета юбки, у меня появилось желание съесть домашнее мороженое бабушки Фрост.

– Э... оно очень... розовое?

Дафна закатила глаза.

– Конечно, розовое. Разве существуют другие цвета? Но это розовое платье симпатичнее малинового, которое было на мне минуту назад? Или как насчёт того, цвета сахарной ваты, которое я показывала тебе чуть раньше? Думаю, у меня есть ещё где-то свитер, цвета жевательной резинки...

Дафна прошла к своему шкафу, вытащила ещё больше одежды из его недр и выбросила стопку в сторону, пока не нашла то, что искала. Благодаря её силе валькирии, одежда пролетала через всю комнату и приземлялась на полочках, телевизоре и даже на компьютерных мониторах, серверах и жестких дисках, на её письменном столе, которые она так любила ремонтировать.

Я ещё вовремя пригнулась, увернувшись от розовой водолазки, которая чуть не приземлилась мне на лицо. В отчаянии, надеясь на помощь, я кинула взгляд на Вика, которого прислонила к изголовью кровати. Но меч тихо похрапывал с раскрытым ртом. Вика мода интересовала не больше меня. Нюкту я тоже привела с собой, но маленькая волчица сидела на полу на другом конце комнаты, готовая вот-вот напрыгнуть на мягкую игрушку «Хелло Китти», стоящую в самом низу на одной из полочек. Даже на мягкой игрушке было розовое платьице.

– А вот и он! – Дафна отошла от шкафа со светло-розовым свитером в руках. – Что думаешь?

Она приложила свитер к платью, и этот цвет придал её янтарной коже ещё более безупречный цвет.

– Мне нравится, – отозвалась я. – Он очень... розовый.

Я поморщилась, но Дафна засеяла.

– Это одни из моих любимых свитеров, – она снова прижала материал к груди, любуясь своим отражением в зеркале над комодом. – Не знаю, почему я не подумала о нём уже раньше. Спасибо, Гвен.

– Не за что. Нет проблем.

– Я уверена, он идеально подойдёт для ресторана, куда Карсон собирается меня пригласить.

– Да. Идеально.

Дафна, должно быть, заметила мой не особо восторженный тон, потому что резко повернулась ко мне.

– Мне жаль. Я не должна говорить о Карсоне и дурацких свиданиях, на которые он меня приглашает. Не тогда, когда Логан...

Её голос затих и на этот раз она действительно вздрогнула.

– Не тогда, когда Логан уехал, – закончила я предложение.

– Мне очень жаль, Гвен. Эта была глупая идея, да? Я просто хотела немного подбодрить тебя...

Я подняла руку, чтобы прервать её.

– Нет, всё хорошо. То, что Логана здесь нет, не значит, что жизнь закончена. Что мы должны перестать заниматься своими делами. Я рада, что вы с Карсоном счастливы. И то, что я пришла сегодня сюда, помогло мне отвлечься от... других вещей.

А именно от кошмаров, пусть даже я не рассказала ей о них. Бабушке и профессору Метис я тоже ничего не рассказала о снах. Вик с Нюктой были единственными, кто знал, что мне без конца снилось, как Логан закалывает меня мечом. И то только потому, что они каждую ночь находились в моей комнате и слышали крики.

Дафна с сомнением начала жевать нижнюю губу, и ещё больше магических искр взметнулось в воздух. Я заставила себя улыбнуться, в надежде убедить её, что я прекрасно провожу время. Да, возможно, мне действительно не просто слушать, как она весело рассказывает о своём свидании с Карсоном – особенно потому, что моё собственное свидание с Логаном, состоявшееся несколько недель назад, закончилось моим арестом. Но я пыталась быть хорошей подругой и не хотела портить удовольствие Дафны только потому, что устала, что у меня плохое настроение и что беспокоюсь о проблемах, которые не подчиняются моему влиянию.

– Ты уверена? – поинтересовалась Дафна, отбрасывая свитер в сторону, и плюхнулась рядом со мной на кровать. – Мы можем заняться чем-нибудь другим.

– Уверена, – твердо ответила я. – Кроме того, ты только что переворотила половину своего шкафа. Мы ведь не можем остановиться сейчас.

Дафна вздернула бровь.

– Я слышу сарказм.

Она схватила с кровати подушку и бросила её в меня, но я только рассмеялась и с лёгкостью увернулась.

Потом зазвонил будильник на моём сотовом, и я вспомнила, что у меня осталось всего пятнадцать минут, чтобы отбуксировать свой зад в библиотеку Древности.

– И таким образом наше веселье официально окончено, – сказала я, поморщившись, и встала.

– Мне снова нужно в библиотеку – трудиться в поте лица. Ты же знаешь, как Никамедис негодует, если я опаздываю даже на секунду.

На полу Нюкта издала грозный рык и, наконец, напала на мягкую игрушку, после чего начала жевать ее своими острыми молочными зубками. Вик распахнул глаз, услышав, как порвалась ткань, и посмотрел на волчонка.

– Молодец, Пушистик, – сказал он. – Ты стала нападать на вещи намного лучше. Хвалю. Уже скоро ты будешь готова тягаться со Жнецами.

Нюкта гордо встряхнулась и следующие две минуты бегала с одной стороны комнаты в другую. «Хелло Китти» свисала из её пасти, когда Нюкта с гордостью продемонстрировала мягкую игрушку сначала мне, потом Вику и в конце концов Дафне.

– Ты же знаешь, что это была моя любимая мягкая игрушка, не так ли? – проворчала Дафна.

– Ох, зато теперь, – начала я, – теперь ты сможешь купить себе новую... на которой будет ещё больше розового.

Дафна пихнула меня, при этом тщательно следя за тем, чтобы не причинить мне вреда своей силой валькирии. Я засмеялась и бросила в неё подушку.

Нюкта уселась на пол, откинула голову назад и победоносно, хотя и немного пискляво, завыла. Она полностью разодрала «Хелло Китти» и прекрасно это осознавала. Даже Дафна улыбнулась. После чего она предложила проводить меня до библиотеки, но я сказала ей, чтобы она оставалась в комнате и перебрала остальную часть шкафа. Неохотно, но она согласилась.

Обычно перед общежитием Дафны, «Вальхаллой», меня должен ждать Алексей. Но сегодня он написал сообщение, предупредив, что ещё кое-чем занят и встретит меня возле библиотеки. Поэтому я прижала к груди свою серую сумку, защелкнула карабин фиолетового поводка к ошейнику, который Нюкта носила по указанию Линуса Квинна и Протектората, и направилась на работу.

Сегодня ещё холоднее, чем вчера, и завывающий ветер продувал даже через толстые слои одежды, как будто их и вовсе не было. Но сегодня после обеда кампус выглядел намного оживлённее, поскольку студенты спешили в свои клубы, на спортивные тренировки и другие мероприятия, направлялись в столовую, чтобы поужинать, или же шаркали по направлению к библиотеке, чтобы наконец начать писать сочинение, которое нужно будет сдать завтра утром.

Я шла по мощённой дорожке, ведущей вверх на холм, тем самым в итоге оказываясь на Верхнем двору, вокруг которого сгруппировались пять зданий. В этих зданиях студенты проводили большую часть своего времени. Здание для английского языка и истории, для математики и естественных наук, спортивный зал, столовая и библиотека Древности.

Я спрятала подбородок поглубже в шарф и поспешила к библиотеке. Несмотря на холод, я ненадолго остановилась у подножия главной лестницы, где стояли две статуи грифонов.

Головы орлов, тела львов, длинные хвосты, изогнутые клювы, острые когти. Казалось, грифоны вот-вот вырвутся из своей каменной оболочки и нападут на каждого, кто посмеет на них косо посмотреть. Но для меня они были чем-то особенным и не только потому, что выглядели так дико. Я чувствовала, что глубоко внутри камня есть что-то... живая искра. Я и раньше чувствовала её, когда прикасалась к статуям, и теперь тоже почувствовала. Но вместо того, чтобы как раньше, наполнить меня ужасом, этот факт свидетельствовал о том, что грифоны охраняют меня – утешительное, полное покоя чувство. Как будто они оживут и поспешат на помощь, если здесь случится что-нибудь ужасное.

Ещё один холодный порыв ветра пронёсся по двору, и я задрожала. Поэтому коротко отсалютовав грифонам, я поспешила наверх, оставляя позади себя ступеньки, и вошла в библиотеку.

Снаружи возможно холодно, темно и мрачно, но высокий купол над главным сектором библиотеки делал её светлой и придавал воздушную ауру. Книжные полочки тянулись вокруг круглой комнаты, широкий проход вёл в середину, к ряду отделённых стеклянными стенами офисов. Пол и стены были сделаны из мрамора, но мой взгляд сразу же скользнул ко второму этажу – к стоящим там статуям, статуям всех богов и богинь всех культур мира.

Статуи стоят вокруг всей галереи, и каждая из них смотрит в середину библиотеки, как будто они все вместе охраняют студентов, учащихся под ними. Стройные колонны отделяют статуи друг от друга, хотя мне иногда кажется, будто боги и богини заглядывают за колонны и шёпотом разговаривают друг с другом о происходящем внизу. Но это может быть просто шутки моей психометрии, как уже часто случалось – особенно когда речь касается статуй.

Я прошла вдоль главного прохода, но вместо того, чтобы зайти за стойку для выдачи книг, войти в сеть и начать работать, я повернула направо, где стоит кофейная тележка между несколькими столами для исследований и стеллажами. Я встала в очередь, вдыхая вкусный запах горячего эспрессо, смешанный с более нежными ароматами шоколада, ванили и корицы.

Возможно из-за холода на улице, но я была не единственной, кому захотелось чего-нибудь выпить или перекусить. Передо мной в очереди стояли несколько студентов. Стоя на виду, я чувствовала на себе взгляды. Только в этот раз это были не статуи, наблюдающие за мной, а мои соученики.

Я знала, что они видят, когда смотрят на меня – девушку с фиолетовыми глазами и кудрявыми каштановыми волосами, на которой надеты не дизайнерские джинсы, а кроссовки, серая футболка и серый свитер под пурпурной в клеточку курткой. Ничего особенного или впечатляющего, но студенты всё же начали сплетничать:

– Взгляни-ка. Это Гвен Фрост.

– Рядом с ней настоящий волк Фенрир? Он такой милый!

– Интересно, что она собирается теперь делать?

– Цыганка? Наверное, она размышляет над тем, как остановить Жнецов. Говорят, она чемпион Ники...

Эти произнесённые шёпотом слова и другие крутились вокруг меня, как взметнувшийся снег во дворе. Я поморщилась, но ничего другого не оставалось, кроме как делать вид, что я не слышу разговоров о себе и сигналов телефонов, по которым посылалась информация друзьям о последней встрече с Гвен Фрост. Дафна рассказывала, что кто-то даже спрограммировал мобильное приложение, с помощью которого можно отслеживать мои передвижения по кампусу. Как будто у меня и без того недостаточно проблем, а теперь еще каждый и в любое время точно знал, где я нахожусь.

О да, все, казалось, наблюдали за моими передвижениями. Со времен нападения Жнецов на Зимний концерт стало ещё хуже. Теперь все студенты Мифа знали, что я – чемпион Ники – и от меня ожидалось, что я всех спасу.

Однако им неизвестны все детали. Они не знают, что мне нужно только найти какой-то мистический артефакт, который якобы должен помочь мне убить Локи – достаточно могущественного бога и воплощение всего зла.

Только прошу, никакого давления.

Нюкта склонила голову на бок, глядя на других студентов. Она осторожно зарычала, в надежде, что кто-нибудь опустится на колени и погладит её, но тихое рычание только заставило студентов отступить. Однако я не могла винить их в этом. Большинство подростков в академии привыкли к тому, что мифические существа, такие как волки Фенрир, Немейские охотники и чёрные птицы Рух пытались их убить.

Я была последней в очереди. Наконец наступил момент, когда я могла сделать заказ. Я разглядывала карту рядом с кассой.

– Бутылку воды, большой крендель с соусом начос и шоколадный брауни, пожалуйста.

Молчание.

Я заглянула за кучу черничных кексов. На стуле за кассой сидела женщина и читала глянцевый журнал, как будто тот был самым интересным в мире. Женщина была очень стара – даже старше бабушки Фрост. Её длинные белоснежные волосы, казалось, переходили в белое платье, одетое на ней. Глаза такие чёрные, лучезарные и блестящие, как у птички, и в то же время лицо испещрено тёмными морщинами, будто свисающая кожа заполнена тенью. Женщина облизнула большой палец и перелистнула страницу журнала, при этом абсолютно игнорируя меня, хотя я стояла прямо перед тележкой с тех пор как викинг, стоящий в очереди передо мной, исчез.

Я вздохнула. Сегодня здесь была Рейвен. Я должна была это знать.

Рейвен отвечает за кофейную тележку. Это одна из её многих подработок, которые числились на ней в академии. Кроме того, она сидела в совете безопасности, надзирала над членами Протектората, когда те наводили порядок на месте преступления, и охраняла Жнецов, сидящих в тюрьме в здание математики и естественных наук. Я точно не знала, почему именно Рейвен выполняет все эти работы, потому что она, казалось, не достаточно квалифицирована хотя бы для одной из них и всё время читала какой-нибудь глянцевый журнал. Но каким-то образом задания всегда были выполнены, и я предполагала, что ответственным за Миф было важно только это.

Я прочистила горло и Рейвен, наконец, отложила свой глянцевый журнал в сторону. Я повторила заказ, и она собрала мой заказ, подогрела крендель с сырным соусом в маленькой микроволновке, после чего отдала его мне, вместе с бутылкой воды и брауни. Я залезла в сумку, вытащила купюру в десять долларов и протянула ее через кассу Рейвен, при этом тщательно следя за тем, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. Потому что я могла видеть историю не только предметов, моя психометрия срабатывала каждый раз, когда я прикасалась к человеку. Сейчас у меня просто не было настроения узнавать, насколько скучно Рейвен, сидя за кофейной тележкой и готовя для студентов горячий шоколад и мятный чай. Но когда я на неё посмотрела, казалось, черты её лица на мгновение замерцали, как будто под лицом скрывалось что-то ещё. Точно так же, как со статуями.

– Однажды я выясню, что вы прячете под всем этими морщинами, – объявила я.

Рейвен вздернула густую бровь, но ничего не сказала. Прежде она никогда не разговаривала со мной, поэтому я даже представления не имела, как звучит её голос – звучный и чёткий или хрип старой карги.

Рейвен сдала мне сдачу, опять села на стул и уставилась в журнал. Я закатила глаза, схватила еду и поспешила через главный проход к стойке для выдачи книг. Нюкта шагала рядом, цокая ногтями по полу.

Я подошла к стойке, положила на неё еду и поставила сумку на пол, рядом с большой корзиной. Бабушка подарила мне корзину, чтобы у Нюкты было удобное место для отдыха, пока я работаю. Я присела на корточки и отстегнула поводок от ошейника маленькой волчицы. Сам ошейник остался на ней.

– Сейчас я должна поработать, поэтому оставайся в своей корзине, хорошо? – пробормотала я, почесав её между крошечных ушей.

Нюкта прижалась к моей руке и довольно вздохнула. Потом упала на свой милый круглый животик, обернула хвост вокруг морды и закрыла фиолетовые глаза. Она уже несколько раз приходила со мной в библиотеку, поэтому знала процедуру.

– У Пушистика появилась хорошая идея, – сказал Вик и раскрыл свою половинку рта, неистово зевая. – Разбуди меня, когда нужно будет убить Жнецов.

– Даже не сомневайся.

Вик кинул на меня сердитый взгляд, потому что точно услышал сарказм.

– Хм! – фыркнул он, после чего закрыл свой глаз.

Я оставила Вика в ножнах и прислонила рядом с Нюктой. Я знала, что несмотря на своё плохое настроение, Вик сразу же позовёт меня, если ему или Нюкте что-нибудь понадобится и что Нюкта сразу же прибежит, если с Виком что-нибудь случиться. Мне нравилась мысль, что оба прикрывали друг другу тыл, особенно в эти дни, когда Жнецы могли напасть везде и в любое время – включая библиотеку Древности.

Я опустилась на стул и вошла в систему компьютера. Потом открыла пакет с едой и выложила всё перед собой. Окунула крендель в тёплый сырный соус и как раз хотела откусить большой кусок, как открылась дверь в офисный комплекс, и я услышала стук ботинок по мраморному полу. Через мгновение на меня упала тень, и кто-то прокашлялся.

– Да, Никамедис?

– Ты опоздала, Гвендолин, – сообщил он. – Мне действительно нужно это повторять? Возможно, более подходящими были бы слова: «Ты как обычно, или как всегда, или же в сотый раз опоздала».

– Я не опоздала, – возразила я и замахала кренделем в его направление. – Я уже десять минут как в библиотеке. Вот видите?

Никамедис пренебрежительно фыркнул.

– Стоять в очереди – это не то же самое, что сидеть за стойкой для выдачи книг и работать.

Я закатила глаза. Иногда мне казалось, что нам обоим просто предначертано не сходиться во мнениях.

– Ты не могла бы смотреть мне в глаза, когда я с тобой разговариваю?

Я поджала губы, подняла голову и посмотрела на него. Глава библиотеки хорошо выглядел, по крайней мере, для чувака, которому под сорок. У него чёрные как смоль волосы и голубые глаза. Несмотря на тёмно-синюю безрукавку, рубашку, галстук и чёрные вельветовые брюки, можно было заметить его стройное телосложение.

Если я проигнорировала его, сосредоточившись на еде, то сделала это не из-за того, что хотела быть невежливой. Правда. Но Никамедис так похож на своего племянника, что у меня сжалось сердце. Библиотекарь снова напомнил мне, что Логана здесь нет.

– Спасибо, – Никамедис скрестил руки на груди. – Итак, как я уже сказал, ты снова опоздала, и я считаю, что...

Я тут же нова опустила взгляд на еду. Ладно, ладно, я совершенно игнорировала его проповедь, но только потому что эту нотацию он читал мне уже бесчисленное количество раз. Кроме того, я была голодна. Я как раз наклонилась вперёд, чтобы откусить кусок кренделя, как вдруг библиотекарь вырвал его у меня из рук.

– Эй! – воскликнула я. – Я ем!

– Исправлю тебя: ты хотела поесть, – сказал Никамедис. – Но теперь ты пойдёшь убирать на место книги.

Он положил мой крендель на бумажный пакет, лежащий на стойке, взял стопку книг с одной из металлических тележек и сунул их мне в руки.

– Но...

– Никаких «но», – припечатал Никамедис. – Сначала книги, потом еда.

Библиотекарь снова скрестил руки на груди и наградил меня строгим взглядом. Он стоял между мной и моей едой, поэтому у меня не было возможности схватить крендель и засунуть себе в рот, а закуску взять с собой. А если бы попыталась, Никамедис только начал бы жаловаться, что я раскидываю крошки на его драгоценные книги. Против него я просто не могла победить.

– Сейчас же, будь так добра, Гвендолин.

– Да, господин, – съязвила я.

Из-за моего язвительного комментария глаза Никамедиса подозрительно сузились, но мне было всё равно. Я бросила на еду ещё один тоскливый взгляд, после чего покрепче перехватила книги и поплелась к стеллажам.

Глава 4

Следующие полчаса я потратила на книжные стеллажи. К тому времени, как я принялась за еду, теплый мягкий кренделек затвердел, а тягучий сырный соус превратился в холодное месиво. Поэтому я выбросила их в мусорное ведро и довольствовалась брауни и бутылкой воды.

Я только закончила слизывать с пальцев последние крошки темного шоколада, как за стойку зашёл Никамедис. Судя по черничному кексу и бутылке воды в его руках, он тоже побывал возле кофейного столика Рейвен. Профессор подошла и задала ему вопрос. Никамедис сделал глоток воды, затем поставил бутылку на стойку рядом с моей. Я отодвинула свою подальше и повернула этикеткой в сторону библиотеки, чтобы можно было отличить их друг от друга. У меня не было никакого желания глотать его микробы. Можно подцепить что-нибудь отвратительное, например, что-то вроде пунктуальности. А еще я заметила, что библиотекарь не собирался ждать и принялся сразу поглощать свой кекс, пока проверял что-то в компьютерной системе.

Я кидала на Никамедиса сердитые завистливые взгляды, пока к стойке не подошел Оливер Гектор. Песочно-светлые волосы, зеленые глаза, великолепная улыбка, мускулистое тело. Спартанец был мил, но, что важнее, он был моим другом. Оливер проследил за моим взглядом.

– Знаешь, на месте Никамедиса я бы радовался, что у тебя лишь магия прикосновения, вместо способности выстреливать из глаз шаровые молнии, – Оливер растягивал слова. – Иначе от него осталась бы только дымящаяся кучка пепла.

Я закатила глаза и рассмеялась.

– Да, но будь у меня такая сила, я бы использовала ее на Жнецах. Не раздумывая расплавила бы рожу Вивиан. Или Агроне.

– Думаю, никто из нас не стал бы возражать, – заметил Оливер.

Я подумала о своих повторяющихся кошмарах. Может, в следующий раз вместо того, чтобы позволить Логану напасть на меня, я попытаюсь броситься со сцены амфитеатра и вступить в бой с Вивиан и Агроной. Вне всяких сомнений, они убьют меня во сне, но это будет не столь ужасно, как если Логан опять заколет меня, и мне придётся при этом смотреть в его красные глаза.

Оливер обошел стойку, поставил свою сумку рядом с моей и запрыгнул на стул, стоящий возле стеклянной стены позади моего.

Я нахмурилась.

– Что ты делаешь?

Он пожал плечами.

– У Алексея встреча с другими стражами Протектората, которая затянется, поэтому он попросил меня приглядеть за тобой до его прихода.

Я вздохнула.

– Я вполне способна позаботиться о себе, ты же знаешь. Думаю, я не раз это доказала.

– Знаю, – отозвался Оливер. – Но также знаю, что за тобой охотятся все Жнецы, Гвен. Так что расслабься и позволь прикрыть тебе спину, окей?

Я снова вздохнула. Он прав, но временами я чувствовала себя из-за этого такой беспомощной, такой бесполезной. Всегда за мной кто-то приглядывал, либо это были Алексей, Оливер или Дафна, либо кто-то ещё. Я стала мишенью для Жнецов, а теперь и они тоже, просто лишь потому, что являются моими друзьями.

Я не могу представить, что буду делать, если с кем-то из них что-то случится по моей вине – если они подставятся под стрелу или кинжал, предназначавшийся мне. Что бы я ни говорила и что бы ни делала, друзья настаивали, что останутся рядом, говоря, что мы все в одной лодке. Из-за их упрямства мне хотелось кричать, а из-за преданности растроганно плакать.

– Ну, хорошо, хорошо, – проворчала я. – Можешь остаться. Но только потому, что ты такой миленький, а мне нужно видеть перед собой что-то красивое.

Его усмешка стала шире.

– Ох, цыганочка. Ты так мне льстишь.

Я снова закатила глаза. Оливер рассмеялся.

Следующие два часа тянулись ужасно долго. Я выполняла свою обычную работу. Убирала книги на полки, помогала студентам найти справочные материалы для домашнего задания. Даже вытерла пыль с некоторых витрин с артефактами, стоящих между стеллажей. Это задание заставило меня вспомнить о сети Ран, которую я на всякий случай засунула на самое дно сумки. Конечно, я показала сеть профессору Метис, когда мы с Алексеем и Дафной несколько дней назад принесли её из Колизея в Мифакадемию, но Метис знала не больше меня. Поэтому сказала, чтобы я пока что придержала её у себя.

Я понятия не имела, для чего она нужна, если лежала между моими комиксами и контейнером в форме огромного шоколадного печенья, но, как сказала Метис, так мы, по крайней мере, знаем, где она находится.

Поскольку мне больше нечего было делать, я решила ещё раз взглянуть на сеть. Залезла в сумку и вытащила маленькую белую карточку, которая лежала в витрине рядом с сетью, просмотрела ее ещё раз, хотя читала текст уже, по меньшей мере, с десяток раз.

Полагают, что эта сеть принадлежит Ран – скандинавской богине шторма. Якобы, она была её любимым экземпляром в рыболовном снаряжении. Несмотря на её хрупкую внешность, сеть очень прочная и может вместить гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, учитывая её относительно небольшой размер. Сами плетёные водоросли обладают необычным свойством – всё, что находится внутри, кажется намного легче, чем есть на самом деле...

В карточке также описываются некоторые мифические существа, которых Ран якобы поймала сетью и приручила, но остальную часть текста я только быстро пробежала глазами. После чего я снова полезла в сумку и вытащила саму сеть, тонкую и потёртую. К моему удивлению, её было легко сложить. Я снова и снова сворачивала её, так что она стала не больше и не толще ремня. Продев пальцы сквозь петли, я вызвала свою магию. Но единственное, что увидела, это бесконечные качания сине-серого океана. Я чувствовала только постоянное мягкое движение, как будто подпрыгиваю вверх-вниз, как рыболовный поплавок на волнах. Резкий запах моря заполнил нос, а в ушах эхом отозвался звук шумящих волн. Я облизнула губы и почувствовала соль. Казалось, от соли также затвердели мои волосы, а на коже я прямо-таки чувствовала прилипшие песчинки, будто бы весь провела день на пляже.

Ощущения были вовсе не противными. На самом деле они были одними из самых приятных, которые с помощью своей магии я испытывала за долгое время. Такие приятные, равномерные, успокаивающие, что я могла бы позволить волнам унести меня – а мои страхи, заботы и горе оставить здесь. Но мне нужно выполнить задание, поэтому я сосредоточилась ещё сильнее, обратила всё своё внимание на сеть и связанные с ней образы, воспоминания и чувства, но ни сценарий, ни чувства не изменились. Спустя ещё несколько секунд я открыла глаза, высвободила пальцы из серых водорослей и сложила сеть и карточку назад в сумку.

– Что-то новенькое? – поинтересовался Оливер, наблюдая за мной.

Я покачала головой.

– Ничего, чего бы я не видела прежде.

– Но раз Ника показала тебе, значит это важно, верно?

– Так, полагаю. Хотя понятия не имею, что мне делать с мифологической рыболовной сетью, когда мы находимся в сотне милях от океана.

Мои глаза прокочевали вверх в поисках озарения – или хоть какого-нибудь ключа к разгадке. В течение многих месяцев, когда пыталась разглядеть потолок библиотеки Древности, я видела лишь тени, – всегда.

Но несколько недель назад Ника показала мне удивительную фреску, скрывающуюся под тенью, – картину, изображающую меня и моих друзей в Великом сражении против Жнецов. У каждого из нас в руках находилось оружие или какой-то другой предмет – и это были артефакты, которые просила меня найти и защитить от Жнецов Ника. До сих пор, однако, я смогла опознать и отыскать лишь сеть Ран.

Но и сегодня фреску затемняли тени. Значит, отсюда не будет никакой помощи. По крайней мере сегодня вечером.

– Но это выглядит как сеть на моём рисунке, правильно? – спросил Оливер.

Я не умею рисовать, даже если от этого зависит моя жизнь, но Оливер очень талантлив в живописи, поэтому он нарисовал для меня фреску, используя мои собственные грубые рисунки и описание. Его детальный рисунок я тоже, на всякий случай, носила с собой в сумке.

– Твой рисунок идеален и это определённо та сеть, которая нам нужна, – сказала я. – Ты не виноват в том, что я настолько глупа, чтобы понять, что в ней такого сногсшибательного.

– Не переживай, Гвен. Ты всё выяснишь. Тебе это всегда удаётся. Я верю в тебя.

– Хорошо, что хоть один из нас верит, – проворчала я.

Оливер усмехнулся в ответ на мой сарказм.

После того, как моя попытка с сетью не увенчалась успехом, я убрала на полки ещё несколько книг и вытерла пыль с витрин. Однако я не могла сосредоточиться на этих заданиях, делала всё автоматически – как всегда с тех пор, как уехал Логан. Не раз я ловила себя на том, что неподвижно смотрю в пространство, размышляя, где он и что делает. Всё ли с ним в порядке. Не холодно ли ему, не голодает ли, а может, боится чего или устал.

Думает ли обо мне.

Всегда, спустя примерно пару минут, я стряхивала с себя печаль и злилась, потому что постоянно думала о нём. Вик прав. Мне действительно нужно прекратить хандрить и прикончить парочку Жнецов вместо этого. Или хотя бы сделать домашку на завтра. Легче сказать, чем сделать. Потому что пять минут спустя я поймала себя на том, что не читаю книгу по мифистории, как должна, а снова думаю о Логане.

В конце концов я больше не могла это терпеть, поэтому повернулась на стуле к Оливеру, играющему со своим телефоном.

– Ну и... - пробормотала я вскользь, потому что не хотела, чтобы он заметил, как для меня это важно. – Ты что-нибудь слышал от Логана?

Оливер застыл. Он посмотрел на меня, затем перевел взгляд на экран телефона. В зеленых глазах промелькнула вина.

– Вы переписываетесь прямо сейчас, да?

Оливер поморщился. Написал что-то ещё, затем засунул телефон в карман брюк. Однако он не ответил на мой вопрос.

– Как он? Где он? С ним все хорошо? Он когда-нибудь ещё вернётся в академию?

Это были те же вопросы, которые я задавала уже тысячу раз и чуть ли не каждому в моём окружение. Те же вопросы, которые я каждую ночь задавала себе, лежа в своей комнате, особенно после того, как просыпалась после кошмаров.

Оливер вздохнул.

– Логану требуется время, Гвен. Ему нужна дистанция от академии и всего того, что случилось. Но да, отвечая на твой вопрос, с ним всё в порядке. По крайней мере, он так утверждает, когда пишет сообщения, – он заколебался. - Если тебя это утешит, он все время спрашивает о тебе.

– И что ты ему рассказываешь? – мягко поинтересовалась я.

Он снова заколебался.

– Что ты скучаешь по нему. Что мы все по нему скучаем. Что он нам нужен, и что он должен взять и отбуксировать свой зад сюда так быстро, как только сможет.

– И что он отвечает на это?

Оливер пожал плечами.

– Ничего. Только... нет, ничего. Я не знаю, когда он вернется. Не знаю, вернется ли вообще. Не после того, что Жнецы с ним сотворили. И особенно не после того, что он сотворил с тобой.

Я выдохнула. Обычно я не позволяла себе слишком долго размышлять о том, что Логан, возможно, никогда не вернётся, но в этот момент не могла думать ни о чём другом, словно холодный кулак сжал моё сердце и медленно его раздавливал, сокрушая изнутри. Внезапно пространство за стойкой уменьшилось, так что стало трудно дышать. Здесь было слишком тесно, слишком оживлённо, слишком много людей.

Оливер заметил моё поражённое выражение лица.

– Я не это имел в виду, Гвен, – в том, что Логан уехал, нет твоей вины.

Нет, это моя вина, и мы оба это знали. Я покачала головой, схватила несколько книг и исчезла между полок, прежде чем Оливер смог увидеть, насколько мне было больно. К счастью, Оливер решил не ходить за мной. Я прошла к отдалённой части библиотеки, к тому месту, где когда-то стояла витрина Вика. Там я остановилась, закрыла глаза, прижимая книги к груди и стараясь дышать спокойно. Вдох-выдох, вдох-выдох, как меня научила мама делать всякий раз, когда я волновалась, нервничала, боялась или была расстроена.

Волновалась? Точно. Расстроена? Определённо. И снова я почувствовала этот всплеск гнева на Логана, потому что его не было рядом. Потому что он оставил меня, чтобы я сама справлялась со всеми сложностями.

Мне понадобилось несколько минут, но, в конце концов, сердечная боль отступила, а давление в груди уменьшилось. Но внутри я по-прежнему чувствовала холод, чувствовала себя холодной, притуплённой и пустой. Мой гнев исчез или, по крайней мере, просто ненадолго заледенел. Я даже не могла плакать. Казалось, слёзы замёрзли вместе с моими внутренностями.

И снова я действовала на автомате: расставляла книги на стеллажи. Когда закончила, поднялась по ступенькам на второй этаж. Здесь наверху было спокойнее и единственным звуком было шарканье моих кроссовок по мраморному полу. Скорее всего Оливер в какой-то момент начнёт волноваться и пойдёт меня искать, но сейчас я наслаждалась тишиной и одиночеством. В конце концов я оказалась на знакомом месте в кругу Пантеона – перед статуей Ники.

Мраморная статуя греческой богини победы выглядит так же, как и сама богиня в реальной жизни. Волнистые волосы спадают на узкие плечи. Белое, похожее на тогу платье, обрамляет её стройное мускулистое тело. За спиной раскинулись крылья. На голове лежит лавровый венок. Черты её лица кажутся одновременно сильными, холодными и прекрасными.

По обыкновению, когда посещаю её статую, я говорю богине несколько слов, но сегодня для этого нет настроения. Вместо этого я усаживаюсь у подножья статуи и сворачиваюсь в клубок, прислонив голову к прохладному, гладкому мрамору.

Через некоторое время я почувствовала, что успокоилась, что могу найти силы вновь спуститься вниз и справиться с остальной частью вечера, но продолжала оставаться на месте. Со второго этажа мне было хорошо видно всех студентов, находящихся внизу, – включая парня, стоящего возле стойки для выдачи книг.

Я не совсем уверена, что привлекло к нему моё внимание. Возможно, он бросился мне в глаза только потому, что просто стоял там, как будто ждал, что кто-то придёт и поможет ему. Или потому что поглядывал краем глаза на Оливера, который до сих пор сидел за стойкой и снова строчил сообщения, ни на что не обращая внимания. Или может быть из-за того, что у него ничего не было в руках. Ни книги, ни блокнота, ни ручки, даже планшета, который он мог бы использовать, чтобы от скуки полазить в интернете, вместо того, чтобы делать домашнее задание. В любом случае в этом парне что-то казалось... фальшивым.

Я подошла ближе к перилам галереи, чтобы получше его разглядеть. Джинсы, зелёный свитер, коричневые сапоги, коричневая кожаная куртка. На нём была такая же одежда, как и на остальных, вплоть до дизайнерских логотипов на дорогих тканях. Поэтому я начала изучать его лицо. Каштановые волосы, темные глаза, загорелая кожа.

Подожди. Я его знаю. Джейсон Андерсон. Викинг, студент второго курса. На английском он сидит передо мной на два ряда впереди. Прежде я никогда не уделяла особо много внимания Джейсону, за исключением, когда здоровалась или просила передать книгу или копию листка с заданиями. Но теперь что-то заставило меня не сводить с него глаз.

Джейсон осторожно положил одну руку на стойку, потом другую, а затем его рука вырвалась вперёд и схватила мою бутылку с водой.

Я нахмурилась. Что он собрался делать с моей водой?

Пока я за ним наблюдала, Джейсон вытащил маленький белый мешочек из кармана джинсов. Предварительно оглядевшись, убедился, что никто на него не смотрит, после чего опустил бутылку вниз и опрокинул в неё содержимое мешочка. Какой-то белый порошок посыпался в воду. Джейсон быстро встряхнул бутылку, так что порошок растворился в жидкости.

Я втянула в лёгкие воздух. Он хотел… возможно ли, что он прямо сейчас отравил мою воду?

Джейсон поставил бутылку назад на стойку, на то же место, где она и стояла. Хотел как раз развернуться и уйти и обнаружил вторую бутылку, принадлежащую Никамедису.

Джейсон, должно быть, был не уверен, какая из бутылок моя, поскольку снова огляделся и проделал то же самое и со второй. Насыпал белый порошок в бутылку, взболтнул бутылку, растворяя яд, после чего поставил ее на место, как будто никогда не брал её в руки.

– Жнец, – пробормотала я.

Джейсон в последний раз огляделся, чтобы убедится, что его никто не видел. Потом развернулся, прошёл к столу для исследований, за которым сидел, и собрал свои вещи. Теперь, когда его миссия выполнена, он хотел уйти из библиотеки – покинуть место преступления.

Я сузила глаза. Не бывать этому, потому что я могу помешать ему.

Вскочив на ноги, я бросилась бежать.

Глава 5

Я подбежала к лестнице и так быстро помчалась вниз по ступенькам, насколько было возможно. Я так спешила, что последние пять ступенек преодолела одним прыжком, при этом чуть не упав, но в последнюю секунду смогла сохранить равновесие. Я набрала в лёгкие воздуха и поспешила вдоль задней стены библиотеки.

Между стеллажами пряталась и усердно целовалась далеко не одна парочка, но у меня не было времени проявить отвращение к этим публичным проявлениям чувств. Я была полностью сосредоточенна на том, чтобы остановить Жнеца, в этот момент ничто другое не имело значения.

Я выскочила из-за стеллажей и, скользя, остановилась посреди главного прохода. Джейсон шёл в сторону открытых двойных дверей, ведущих из библиотеки. Он как раз набирал сообщение, и только когда услышал скрип моих кроссовок по полу, вскинул голову.

– Ты! – крикнула я, показывая на него пальцем. – Джейсон Андерсон! Стой, где стоишь!

Жнец замер. Он стоял между столами для исследования, и все студенты посмотрели сначала на него, потом на меня, не понимая, что происходит.

Медленно я направилась, не уверенная в том, какие гадкие трюки припрятаны в его рукавах. Джейсон быстро заморгал, убирая телефон в карман куртки. Потом его рука скользнула вниз, нащупывая молнию рюкзака. Я ускорила шаг и набросилась на него, не желая давать ему возможности вытащить оружие и направить его против меня, прежде всего потому, что Вик находился на своем месте, позади стойки для выдачи книг.

Я опустила плечо вниз и заехала им Жнецу в живот, сбивая с ног, как делает в футболе полузащитник с квотербеком. Вместе мы повалились и заскользили по полу. Из его открытого рюкзака посыпались вещи: книги, ручки, ноутбук и меч в красных, кожаных ножнах.

– Гвен! – услышала я голос Оливера за всеми растерянными криками студентов.

– Жнец! – крикнула я в ответ, вскакивая на ноги. – Он – Жнец!

Джейсон протянул руку, схватил свой меч, вытащил лезвие из ножен и тоже встал.

– Умри, цыганка! – зашипел он на меня.

Он высоко поднял меч, замахиваясь, но я тут же отскочила в сторону. Лезвие просвистело рядом с моим плечом и врезалось в переднюю часть парты, прямо туда, где сидела Хелена Пакстон, дрянная амазонка. Она взвизгнула и отшатнулась.

Джейсон выругался, прилагая все свои усилия, чтобы вытащить меч из дерева. Я схватила со стола одну из книг Хелены, рванулась вперёд и врезала ему сбоку по голове. Он снова выругался и набросился на меня с кулаком.

Я увернулась и удар пришёлся только на моё плечо, но я все же вскрикнула от боли, вспыхнувшей в суставе и распространяющейся по всей руке, так что я не смогла удержать книгу и та упала на пол. Он определено использовал силу викинга. Я хотела снова броситься на него, но Джейсону удалось вытащить своё оружие. Я мгновенно остановилась. Он ухмыльнулся, понимая, что у меня нет меча, и подобрался ещё ближе.

– И что ты собираешься делать теперь, цыганка? – насмехался он.

Джейсон занес меч для ещё одного удара, и я снова рванулась в сторону.

Молнией в воздухе пронесся карандаш и вошёл в плечо Джейсона, заставляя его отступить и вскрикнуть от боли. Быстро и друг за другом последовало ещё два карандаша, рулон клейкой ленты и металлический степлер, который очень смачно ударился об его голову, да так, что раздался громкий, удовлетворяющий шлепок.

Я выглянула из-за плеча Жнеца. Оливер стоял за стойкой для выдачи книг, сузив свои зеленые глаза, и уже тянулся за одной из компьютерных клавиатур. Спартанцы имеют жуткую способность брать в руки любое оружие – или предмет – и автоматически знают, как им убивать. В руках Оливера клавиатура может быть также смертельна опасна, как и боевой топор. Но сейчас не только спартанец был на моей стороне. Из-за моей стычки с Джейсоном студенты остолбенели, но шок быстро прошёл. Заскрежетали отодвигаемые стулья, начали раздаваться крики, кто-то уже потянулся к сумке и доставал мечи, посохи и копья, то оружие, которое они предпочитали. Оливер сорвал клавиатуру со стойки и направился в сторону Жнеца. Глаза Джейсона метались от одного студента к другому, он начал понимать, что уже совсем скоро силы будут не равны.

– Это ещё не конец, цыганка! – снова прошипел Джейсон.

Затем он повернулся и побежал к дальнему концу библиотеки.

На секунду я замерла, удивленная тем, что он не собирался сражаться дальше, но затем бросилась вперёд, последовав за ним. Джейсон направился к правой стороне библиотеки, подальше от Оливера, который кинулся к нему слева, по-прежнему сжимая в руке клавиатуру.

– Он мой! – закричала я. – Обойди вокруг! Мы должны поймать его прежде, чем он доберётся до одной из боковых дверей и выберется наружу.

Оливер кивнул, развернулся и помчался в ту сторону.

Уголком глаза я заметила, что Никамедис стоит возле стойки и держит свою бутылку с водой - водой, которая была отравлена вместе с моей. Я немедленно повернула в его сторону.

– Стоп! – закричала я. – Не пейте это!

– Гвендолин? – сказал Никамедис, нахмурившись, когда обратил внимание на хаос, царивший вокруг и на рабочих столах.

– Что происходит? Что ты делаешь? Почему все студенты достали оружие вместо того, чтобы учиться?

Я выбила бутылку воды из руки библиотекаря.

– Не пейте это!

Никамедис посмотрел на меня так, будто я сошла с ума, но я уже пробежала мимо, наклонилась, схватила Вика и вытащила его из ножен. Глаз меча распахнулся, и он сфокусировал свой фиолетовый взор на мне.

– Жнецы? – спросил он с надеждой в голосе.

– Они самые.

Я почувствовала, как рот меча в моей ладони скривился в улыбку.

– Пушистик! – рявкнул Вик. – Время битвы!

Нюкта вылезла из своей корзины и злобно зарычала, как солдат, повинующийся приказам генерала.

– Гвендолин? – снова позвал Никамедис, его голубые глаза метались то от одного, то к другому, то к третьему.

– Жнец! Яд! Преследование!

Это все, что я смогла выдавить перед тем как обошла стойку, направляясь в заднюю часть библиотеки, и снова побежала.

Эта вылазка стоила время, так что теперь, устремившись в заднюю часть здания, я нигде не видела ни Оливера, ни Джейсона. Эта часть библиотеки очень плохо освещалась, делая тени темнее и еще более зловещими, чем обычно. Но вместо того, чтобы вслепую бегать по рядам, я замедлила шаг, осторожно прижалась к полке и заглянула за угол.

Ничего – я ничего не увидела и не услышала.

Ряды с книгами простирались вглубь настолько, насколько я могла их видеть, в конце прохода стеллажи поглощали тени. Несколько стеклянных витрин с артефактами находились перед полками, металл и драгоценности внутри сверкали, как тусклые звезды. Я несколько раз глубоко и медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Прислушалась, слышны ли хоть какие-нибудь шаги, шорох одежды или звуки передвижения, которые подскажут мне, где может находиться Джейсон.

Ничего – и снова ничего не видно и не слышно.

Что ж, если Джейсон не собирается приходить ко мне, тогда я сама его найду. Так что я сжала рукоять Вика и медленно двинулась по проходу, постоянно поглядывая то вперед, то назад, и заглядывая по сторонам между рядами книг. Нюкта потрусила за мной, как маленький часовой. Волчица Фенрир ступала тихо, хотя её когти немного царапали пол. Я подумала о том, чтобы позвать Оливера, но мне не хотелось раскрывать свое местоположение Джейсону...

Я как раз подумывала свернуть к столам для исследования в этой части библиотеки, как внезапно яростно зарычала Нюкта и из темноты резко вылетел меч. Я отпрыгнула влево, и лезвие воткнулось в каркас одного из книжных шкафов, да так, что посыпался сноп красных искр.

Я резко обернулась, Джейсон стоял позади меня. Джинсы, свитер, приятные черты лица. Он выглядел также как и раньше, но с одной лишь разницей – его глаза светились красным. Яркий, пылающий, насыщенный красный, который свидетельствовал о том, как сильно он меня ненавидит – и как сильно хочет убить.

Он издал дикий боевой клич и занес меч для следующего удара.

Лязг-лязг-лязг.

Вперед и назад – мы сражались между столами. Нюкта крутилась вокруг, пытаясь ввязаться в бой, но мы с Джейсоном двигались слишком быстро. Он ругался каждый раз, когда я блокировала одну из его атак, но я даже не старалась отвечать ему. Все, чего я хотела сейчас – убить его.

– Гвен! – донесся до меня голос Оливера.

– Сюда! – крикнула я.

Джейсон снова набросился на меня, заставляя отступить. Он оглянулся и увидел то же, что и я – Оливер петлял между стеллажей, а в руке его по-прежнему была клавиатура. Жнец бросился вперед. Его атака застала меня врасплох, и я попятилась, сделав несколько шагов назад, ударилась бедром об один из столов для исследований и зарычала от боли. Я подняла Вика, ожидая, что Джейсон попытается прикончить меня, пока я не могла защищаться, но он развернулся и побежал. Я рванула за ним, но ногой зацепилась за стул и упала, тем самым теряя несколько драгоценных секунд, на свое освобождение, хотя знала, что любая задержка даст ему возможность сбежать.

Но я забыла, что не одна сражаюсь со Жнецом – Нюкта тоже была здесь. Не знаю, как она это сделала, поскольку находилась позади меня, но волчонок Фенрир присела на задние лапы и, оттолкнувшись, прыгнула в воздух, пролетая так намного дальше, чем я когда-либо видела раньше, – и приземлилась чуть позади, на одну из ног Джейсона. Нюкта издала еще один рык и вонзила свои острые, как иглы, молочные зубы в его голень. Джейсон взвыл от боли и качнулся вперед, его нога чуть не подогнулась. Отступив, Нюкта еще раз укусила его. Джейсону удалось стряхнуть ее, толкнув с такой силой, что волчонок заскользил по полу, но потом Жнец похромал в сторону одной из боковых дверей, толкнув ту, распахивая, проковылял наружу.

Оливер, наконец-то, добрался до меня.

– Гвен! Ты в порядке?

– Я в порядке. Нам нужно поймать его!

Он кивнул, и мы побежали через дверь вслед за врагом. Нюкта вскочила на лапы и тоже последовала за нами.

Волчонок, видимо, намного сильнее навредил Джейсону, чем я думала, потому что он ушел не очень далеко. Пока ему удалось проковылять лишь вниз по лестнице и пройти несколько футов по двору, оставляя за собой след из кровавых капель. Оливер отбросил клавиатуру в сторону, вскочил на перила аркады и затем запрыгнул на спину Джейсону. Оба упали на землю, покрытую снегом, с глухим стуком.

Джейсон попытался атаковать Оливера, но спартанец отбил его меч в сторону. Жнец смог сбросить с себя Оливера, и оба тут же вскочили на ноги.

Я сбежала по ступенькам, сжимая Вика в руке. Мы с Оливером медленно наступали на Джейсона. Нюкта тоже была рядом, ее фиолетовые глаза пристально следили за Жнецом. Волчонок оскалился, а непрерывное рычание, исходившее из ее крошечного горла, было похоже на гудение двигателя автомобиля. Джейсон захотел сбежать, но и в этот раз его нога едва не подогнулась. Он вскрикнул от боли и резко остановился.

– Всё кончено, – подвела итог я. – Ты ранен, в отличии от нас. Сдавайся.

Он развернулся к нам лицом. Его глаза, светящиеся этим ужасным красным цветом, метались от меня к Оливеру и обратно. Вместо ответа Джейсон полез в карман своих джинсов. Я напряглась, ожидая, что он вытащит кинжал или, может быть, метательную звезду, но он вытащил только красный бумажный пакетик. Не теряя времени, он разорвал его зубами.

Оливер двинулся вперёд, но я подняла руку, останавливая его. В этом пакетике, скорее всего, находится тот же белый порошок, который Джейсон подмешал в воду в бутылках. Может быть, чтобы яд подействовал, его нужно проглотить, но может быть и достаточно одного контакта с кожей или слизистой оболочки глаз и носа. В любом случае, с помощью этого яда он мог легко покончить с нами, и я не хотела рисковать.

Когда Джейсон понял, что мы недостаточно глупы, чтобы нападать на него, он скривил рот в сердитую угрюмую гримасу. Позади нас в библиотеке загоралось всё больше огней и всё больше криков и воплей раздавалось в ночном воздухе.

– Всё кончено, – повторила я. – Охранники Протектората появятся здесь в любую секунду. Тебе конец. Сдавайся.

Джейсон смотрел на меня так, будто раздумывал над моими словами. Потом снова взглянул на Оливера, а после опустил свои красные глаза на мешочек в руке. Он колебался ещё секунду, но потом поднял его вверх. Я сразу поняла, что он хочет сделать – отравить себя, пожертвовать себя злому богу.

– Не делай этого, – предупредила я. – Локи этого не стоит. Поверь мне. Ты уже разрушил свою жизнь, служа ему. Не позволяй ему забрать ещё и то, что от неё осталось.

– Как будто я могу вернуться к Жнецам после своего провала. И кончено же, Локи этого стоит, – издевался Джейсон. Его голос, который раньше всегда казался мне мягким и дружелюбным, сейчас звучал грубо из-за ненависти. – Ты поймёшь это достаточно скоро – когда ты и все твои глупые друзья будут валяться у его ног. Этот день настанет, цыганка – быстрее, чем ты думаешь.

В тот момент, когда я шагнула вперед, чтобы попытаться остановить его, я уже понимала, что было слишком поздно. Джейсон сделал глубокий вдох, опрокинул содержимое мешочка в рот и проглотил. Он поморщился, как будто порошок оставил на языке плохой вкус. Спустя мгновение его глаза вылезли из орбит, он поднял руки вверх и начал расцарапывать собственное горло.

– Горит... – прохрипел он. – Так... горит...

Его ноги подкосились, и он упал на холодную, покрытую снегом траву. Я подошла к нему, но всё было бесполезно. Джейсон начал дёргаться в судорогах, и в воздухе появился странный запах, похожий на аромат соснового дерева. Так же быстро, как судороги начались, так и закончились. Голова Жнеца откинулась в сторону, и небольшая струйка белой пены стекла с уголка его рта.

Я наблюдала за тем, как огненно-красный свет, горящий в глазах Джейсона, бледнел, становясь всё слабее и в конце концов потух совсем, так же, как и он сам.

Глава 6

Не знаю, как долго я стояла над трупом Джейсона и смотрела в его пустые глаза, словно могла найти в них важные ответы. Будто могла таким образом понять, почему кто-то добровольно решает служить богу, у которого нет другой цели, кроме как причинить боль другим людям, убивать и порабощать. Как будто взглянув ему в глаза, я пойму, почему он принёс себя в жертву такому ужасному существу, как Локи. Было ли это из-за того, что злой бог пообещал своим последователям власть? Или существовала какая-то совершенно иная причина? Я не знала и не понимала. Я и не думала, что когда-нибудь пойму – возможно, я и не хотела понимать.

– Гвен? – позвал Оливер, положив руку мне на плечо. – Всё в порядке?

Я выдохнула.

– Да. Мы живы, а он – нет. Полагаю, это главное, не так ли?

– Конечно, это главное, – вклинился Вик. – Ты ведь тоже так думаешь, Пушистик?

Нюкта, вздохнув, зарычала, выражая таким образом свое согласие. Оливер приобнял меня за плечи. Я подошла к нему ближе, радуясь, что он рядом со мной. Мгновение спустя я отодвинулась от спартанца и снова уставилась на труп Джейсона.

– Думаешь... думаешь, мне следует прикоснуться к нему? – спросила я. – Прежде чем его воспоминания полностью исчезнут?

Оливер покачал головой и указал на красный бумажные мешочек в руках Джейсона.

– Нет. Мы не знаем, как действует этот яд. Так же может быть, что он напичкан и ещё каким-то ядом. Он может находиться на его коже или одежде. Поэтому не стоит так рисковать. Охранники Протектората перероют его рюкзак и проверят мобильный и ноутбук. Если повезёт, то узнаем, что он планировал и с кем работал. Возможно, таким образом, Протекторат даже получит подсказочку, где прячутся Вивиан с Агроной.

– А если этого будет не достаточно?

Оливер пожал плечами.

– Этого должно хва...

Внезапно зазвонил сотовый. Мы с Оливером посмотрели друг на друга, потом на мёртвого парня. Это был его сотовый. Я колебалась, но все же опустилась рядом с ним на колени.

– Гвен? Что ты делаешь? – спросил Оливер.

– Не беспокойся. Я осторожна.

Я натянула на ладонь рукав своей толстовки с капюшоном и использовала его, чтобы выловить мобильный из кармана куртки Джейсона, тщательно следя за тем, чтобы не прикасаться к аппарату голой кожей. Потом встала, по-прежнему держа телефон рукавом, и коснулась экрана, принимая звонок, после чего поднесла телефон к уху.

– Наконец-то! – голос Вивиан Холлер эхом прозвенел в моём ухе. – Я уже думала, ты не ответишь. Ты уже закончил?

Не знаю, кого я ожидала услышать на другом конце линии, но голос девчонки-Жнеца настолько застиг мне врасплох, что сотовый чуть не выпал из рук. Одно мгновение я задавалась вопросом, не нахожусь ли случаем опять в одной из своих чудаковатых, новых версий кошмара. Но этого не может быть – в таком случае Логан был бы здесь, чтобы опять загнать мне меч в грудь.

– Джейсон? – снова позвала Вивиан. – Ты там? Гвен уже выпила яд?

Наконец ко мне вернулся голос:

– Мне так жаль разочаровывать тебя, Вив. Но я ещё не умерла.

Брови Оливера взметнулись вверх, когда он понял, с кем я говорю.

Но Вивиан, должно быть, была так же сильно удивлена, как и я, услышав мой голос, потому что ничего не отвечала. Вместо этого я слышала тихий шуршащий звук. Я нахмурилась.

Это звучало почти так, будто она бежала по лужайке или что-то в этом роде.

– Что ж, как глупо получилось, – в конце концов съязвила Вивиан. – Но сделай мне одолжение, позови к телефону Джейсона. Хочу объяснить, что ему предстоит из-за того, что он потерпел неудачу и не отравил тебя.

Я посмотрела на труп.

– Это будет немного сложно, потому что он уже мёртв.

– Хорошо, – прорычала она. – Значит, ты избавила меня от необходимости убивать его самой.

Я не ответила.

– Ах, ну, давай, Гвен, – сказала Вивиан. – Почему ты выглядишь такой подавленной? Ты пережила ещё один день. Даже если рядом с тобой стоит Оливер, вместо твоего любимого Логана.

Я резко развернулась, взглядом окидывая весь двор. Фонари образовывали на вымощенных дорожках золотистые пятна, но остальная часть площади была скрыта во мраке. И всё же я знала, что Вивиан находится где-то здесь – наблюдает за мной. Только так она могла узнать, что Оливер стоит рядом со мной.

Оливер похлопал меня по плечу.

– Что происходит? – спросил он одними губами. Я покачала головой. Я не хотела, чтобы он уносился прочь, пытаясь найти Вивиан. Таким образом ей будет очень легко подкараулить нас обоих.

– С Логаном всё в порядке, – сказала я, пытаясь придать голосу твёрдость и уверенность. – Он ждёт меня в библиотеке.

– Лгунья, – насмехалась Вивиан. – Я точно знаю, что он больше не посещает академию. На самом деле я даже знаю, где он сейчас находится – у Агроны и остальных Жнецов. Они поймали его вчера утром.

– Ты лжёшь.

Вивиан рассмеялась.

– Конечно, продолжай убеждать себя в этом. Во всём, что помогает тебе ночью хорошо спать. В любом случае мне уже пора. Увидимся позже. Или мне лучше сказать: убью тебя позже?

Она рассмеялась напоследок и бросила трубку.

Я еще раз осмотрела двор, ища признак хоть малейшего движения, но не смогла нигде обнаружить Вивиан.

– Гвен? – спросил Оливер. – Всё в порядке?

Я резко повернулась к нему.

– Где Логан? Где он сейчас?

Оливер пожал плечами.

– Он с отцом. Большего я не знаю. А почему ты спрашиваешь?

Я рассказала ему всё, что сказала Вивиан. Оливер выслушал, но затем покачал головой.

– Расслабься, Гвен. Конечно же, она соврала. Она хотела запутать тебя. Я недавно переписывался с Логаном. Он абсолютно точно не у Жнецов.

– Но как ты можешь быть уверен в том, что это действительно он? – настаивала я.

– Потому что узнаю это по его тону и из того, о чём мы говорим. Вещи, которые может знать только Логан. Поэтому расслабься, хорошо? Вивиан хочет запутать тебя. Логан в безопасности. Доверься мне.

Оливер положил руки мне на плечи. Взгляд его зелёных глаз был искренним и полным уверенности. Спустя мгновение я заставила себя кивнуть. Он прав. Вивиан хотела сбить меня с толку – ни больше.

Оливер наклонился вперёд, поднял Нюкту и усадил ее себе на руку. Она счастливо взвизгнула и лизнула его в щёку. Он быстро почесал маленькой волчице макушку, затем снова обратил свое внимание на меня.

– А теперь пошли, – скомандовал он. – Здесь мы больше ничего не можем сделать. Мы оба знаем, что Вивиан уже давно смылась. Поэтому давай снова войдём, найдём Никамедиса и расскажем ему, что случилось.

Оливер прав, но это не помешало мне в последний раз основательно оглядеться во дворе в поисках девчонки-Жнеца, прежде чем я вздохнула и последовала за ним по ступенькам в библиотеку.

Мы с Оливером вернулись в главную часть библиотеки. Тренер Аякс, Аико и несколько других охранников из Протектората собрались посреди комнаты и осматривали часть полки, перед которой я сражалась со Жнецом. Никамедис стоял за стойкой для выдачи книг и говорил по телефону. Аякс кивнул нам с Оливером, мы помахали большому, коренастому тренеру в ответ.

Большинство студентов ушли, и те некоторые, что ещё ошивались в библиотеке, как раз собирали свои вещи. Хелена Пакстон бросила на меня злобный взгляд, когда поднимала с пола книгу, – ту, которой я била Жнеца. Я проигнорировала её. Сейчас у меня есть другие заботы – например, вопрос: почему Джейсон пытался отравить меня?

Ладно, ладно, я знаю почему. Ну, если можно так выразиться. Жнецы хотят видеть меня мёртвой, потому что у них имеется странное представление о том, что я в состояние убить Локи – в чём так же убеждена и Ника. Если я умру, то у меня, конечно, больше не будет шансов убить Локи – даже если я всё ещё задаюсь вопросом, как же мне совершить такой подвиг.

Нет, на самом деле вопрос звучал так: «почему сейчас?» Почему здесь, сегодня вечером, в библиотеке? Почему внезапно стало так важно прикончить меня? Но, в конце концов, это скорее всего не имеет значения. Джейсон не первый Жнец, который пытался убить меня, и он не будет последним.

Тем не менее, я взглянула на свою бутылку с водой. Она стояла на том же месте, где оставил её Джейсон. Если бы я не была в таком замешательстве, то не пошла бы в галерею на втором этаже и не увидела бы, что он сделал, и, возможно, выпила оставшуюся часть воды до того, как подключилась моя психометрия. И тогда сейчас я была бы такой же мёртвой, как сам Джейсон. Это не первый раз, когда я чудом избегаю смерти, но при мысли о том, что я точно так же могла бы лежать сейчас мёртвой во дворе, у меня всё-таки проносилась по спине холодная дрожь.

Вик распахнул глаз, когда я вздрогнула. Я всё ещё держала меч в руке. Вик посмотрел сначала на меня, потом на бутылку.

– Ты хорошо сражалась сегодня вечером, Гвен, – похвалил Вик, видимо догадавшись о моих мрачных мыслях. – Ты сделала то, что должна была, чтобы выжить – и это всё. Ты ничего не смогла бы предпринять, чтобы переубедить этого парня.

– Вик прав, – вмешался Оливер. – Жнец принял такое решение – не ты.

Нюкта тихо, но серьёзно взвизгнула, соглашаясь с этими двумя. Маленькая волчица всё ещё покоилась на руке спартанца.

Я пожала плечами. Быть может, они даже правы, но я не могу посмотреть на это с их стороны. Да, я хотела убить Джейсона, но теперь, когда он мёртв, чувствовала себя просто опустошённой. Парень умер – но не так, как я ожидала. О, я часто убивала Жнецов во время схватки и даже использовала психометрию, чтобы высосать всю магию и жизнь из Престона Эштона, исцеляя смертельную рану, которую он нанёс мне. Я делала эти вещи в разгар битвы, потому что у меня не было другого выбора. Я хотела выжить, как и сказал Вик. Но то, что случилось с Джейсоном – это совсем другое. Джейсон имел свободу воли точно так же, как и все мы; ту же свободу воли, о которой постоянно, непрерывно и безостановочно твердят Ника и Метис. Но я заставила его сделать выбор между капитуляцией и смертью – и он выбрал смерть. Я понятия не имела, делает ли это ситуацию лучше или хуже, но в этот момент его выбор казался мне худшим вариантом.

– Гвендолин, – Никамедис помахал мне, подзывая к себе. – Подойди, пожалуйста сюда.

Я вздохнула, после чего посмотрела сначала на Вика, потом на Оливера и, в конце концов, на Нюкту.

– Класс. Мало того, что умер этот парень, так ещё теперь видимо придётся выслушать следующую нотацию от Никамедиса, потому что я нарушила спокойствие и мир в его любимой библиотеки.

Оливер улыбнулся.

– Кажется, это как раз твоё призвание, цыганочка.

Проходя мимо, я ударила его по плечу.

– Заткнись спартанец.

Я прошла к Никамедису. Он что-то пробормотал в свой мобильный, затем закрыл его и положил на стойку. Потом вытер пот со лба, как будто ему было жарко.

– Я только что говорил с Авророй, – сказал он, имея в виду профессора Метис. – Она идёт сюда. Что случилось? Откуда ты узнала, что этот парень Жнец? И тебе действительно нужно было гнаться за ним через всю библиотеку?

Я вздохнула. Сейчас начнётся. Это начало проповеди. Я могла лишь выслушать её, поэтому обошла стойку, засунула Вика обратно в ножны и прислонила меч к корзине Нюкты.

Никамедис сделал глубокий вдох.

– Потому что я должен сказать, что ты не только встревожила своих товарищей по школе, но и...

И пошло-поехало. Он объяснил, что я разрушила мирную, усердную атмосферу библиотеки. Испугала остальных студентов. Подвергла опасности товарищей по школе, преследуя Жнеца, вместо того, чтобы незаметно предупредить кого-нибудь о том, что подозреваю, что в библиотеке находится злодей.

– И самое главное, – ты не подождала меня, – сказал Никамедис. – Я бы пришёл и помог тебе, если бы ты только подождала...

Библиотекарь оборвал свою речь на полуслове. Я продолжала смотреть на стойку для выдачи книг и тёрла большим пальцем шероховатое место на деревянной поверхности. Я по своему опыту знала, что лучше ничего не говорить, пока Никамедис не закончит свою проповедь и не выговорится до конца. Как и Дафна, он любит полаять, но редко кусается.

Но вместо того, чтобы продолжить излагать свой ход мыслей и рассказать мне, как легкомысленно я себя вела, Никамедис просто молча и неподвижно стоял. Я стучала пальцами по стойке, потому что хотела, чтобы он, наконец, набрал обороты. Потому что в дополнение к его разносу, мне, скорее всего, придётся выслушивать ещё несколько других, один из них от Алексея. Богатырь расстроится, потому что его не было рядом, чтобы защитить меня от Джейсона и его ядовитого плана.

Никамедис набрал в лёгкие воздух. Я подумала, что он, наконец, продолжит, но и в этот раз он молчал.

– Гвендолин... – в конце концов выдавил он, его голос звучал ещё более хрипло и жестко, чем ранее. – Ты должна меня извинить. Я... не очень хорошо... себя чувствую.

Мой взгляд метнулся к его лицу. Я заметила капельки пота, выступившие на его лбу, покрасневшие щёки и тихое, внушающее беспокойство, бульканье в животе. Его голубые глаза казались тусклыми и пустыми, и он немного шатался, как будто ему было трудно держать равновесие.

– Никамедис? – позвала я.

Библиотекарь рухнул без единого слова.

– Никамедис? Никамедис!

Я бросилась вперёд и упала рядом с больным библиотекарем на колени.

– Никамедис? Что случилось? С вами всё в порядке?

Мой взгляд упал на пластиковую бутылку, закатившуюся за стойку – бутылку из-под воды, которую я выбила из его рук, когда гналась за Джейсоном. Бутылка была пуста, а под стойкой для выдачи книг образовалась лужа. У меня возникло ужасное подозрение, и я снова повернулась к Никамедису.

– Вода, – я наклонилась вперёд и потрясла его за плечо, чтобы заставить поговорить со мной. – Вы пили эту воду?

– Я только... сделал глоток... – пробормотал он, а потом его голова завалилась набок.

Отравлен – Никамедис был отравлен.

Должно быть, он выпил отравленную воду, когда я спускалась со второго этажа и бежала между стеллажей. Я так сильно сосредоточилась на том, чтобы остановить Джейсона, что мне даже не пришло в голову, что кто-то другой – например, Никамедис – может выпить отравленную воду, которая предназначалась мне.

На мгновение голова пошла кругом. Я не ощущала ничего, кроме ужаса – ужаса и страха. Потом этот момент рассеялся, шестеренки в голове снова начали вертеться, и я могла думать только об этом ужасе, случившемся из-за меня.

– Метис! – закричала я. – Кто-нибудь приведите Метис!

– Гвен? – спросил Оливер, заглядывая за стойку. Нюкта все еще находилась у него на руках. – Что случилось?

– Никамедис выпил отравленную воду. Приведи сюда Метис! Немедленно!

Оливер распахнул глаза и поспешил прочь. Мне ничего другого не оставалось, как снова наклониться над Никамедисом.

Библиотекарь посмотрел на меня.

– Это... не твоя вина... – выдохнул он.

Я покачала головой.

– Не говорите. Берегите силы. Метис появится в любую секунду, она вылечит вас.

Никамедис одарил меня слабой улыбкой.

– Она не сможет... почти нечего предпринять против... яда...

Я прикусила губу, стараясь не закричать. Затем я заставила себя присесть рядом с Никамедисом, чтобы поговорить с ним, рассказать, как он должен радоваться тому, что в этот раз я только преследовала Жнеца в библиотеке, вместо того, чтобы перевернуть одну из полок, как делала раньше. Библиотекарь смотрел на меня, но его глаза, казалось, становятся с каждой секундой все бледнее. Я даже не знала, слышит ли он меня, но продолжала непрерывно болтать.

Зашуршала ткань, и я достаточно надолго отвела взгляд от лица Никамедиса, чтобы увидеть, как тренер Аякс приказал Аико и другой охране Протектората образовать вокруг стойки для выдачи книг полукруг и вытащить оружие, будто сейчас в библиотеку ворвутся Жнецы. Но они не ворвутся – сегодня они уже причинили вред, который хотели. Горький смех, словно кислота зародился в моём горле, но мне удалось подавить его.

Не знаю, как долго я там сидела, бессмысленно болтая, но наконец раздались быстрые шаги. Секунду спустя появилась и Метис в сопровождении Дафны, Карсона и Алексея. Метис опустилась с другой стороны на колени и взяла руку Никамедиса в свою. Секунду спустя золотистое сияние окутало обоих – Метис посылала свою магию исцеления в библиотекаря.

Дафна положила руки мне на плечи, помогая мне подняться, таким образом освобождая пространство.

– Пойдем, Гвен, – позвала она. – Позволь Метис сделать своё дело.

Дафна оставила одну руку на моём плече, и мы вместе наблюдали за тем, как Метис заботится о Никамедисе. У библиотекаря не было видимых повреждений, поэтому нельзя было увидеть, как затягиваются и исчезают раны, как происходит в том случае, когда Метис исцеляет царапины и порезы. Сегодня видно было только золотистое сияние, текущее от Метис к Никамедису.

Проходили минуты. Никто не двигался. Все молчали. В конце концов Метис опустила руку и золотистое сияние её магии исчезло. Я посмотрела на Никамедиса. Он больше не потел, его глаза по-прежнему оставались закрытыми, будто он мирно спит. Я вздохнула от облегчения, так же, как Дафна и остальные. С Никамедисом всё будет в порядке...

Метис облокотилась на одну из металлических тележек для книг. Её плечи поникли, и она казалась совершенно измученной. Ее пучок на голове растрепался, а бронзовая кожа неестественно побледнела. Она казалась почти такой же больной, как Никамедис, когда тот рухнул на пол. Я нахмурилась. Я ещё никогда не видела, чтобы Метис после исцеления выглядела так измождёно. Оливер, должно быть, опустил Нюкту на пол, потому что волчонок проковылял вперёд и облизал руку профессора. Метис улыбнулась и почесала Нюкту по макушке, но теперь казалось ещё более изнурённой, чем несколько секунд назад – если такое вообще было возможно.

– Профессор? – позвала я.

Метис обеспокоенно посмотрела на Никамедиса.

– Он стабилен – на данный момент.

К горлу вновь подкатила тошнота и задушила надежду, которая ещё мгновение назад наполняла меня.

– На данный момент? Что это значит?

Она подняла на меня взгляд, и в её зелёных глазах я прочитала боль, усталость и печаль.

– Это значит, что Никамедис умрёт, если мы не выясним, какой яд использовали Жнецы.

Глава 7

Никамедис? Умрёт?

Это казалось просто невозможным. Это не могло быть правдой. Он не может умереть. Только не так. Не тогда, когда Жнецы планировали убить меня, а не его.

Я покачнулась, точно так же как библиотекарь перед тем, как потерял сознание. Но затем все ужасные чувства последних недель – все страдания, страх и беспокойство – вытеснил гнев, вспыхнувший в моей груди. Жнецы уже забрали у меня маму. Убили маму Нюкты, Нотт. Отобрали Логана. Они больше никого не получат – не бывать этому, если я могу помешать.

Я стряхнула руку Дафны, опустилась на колени и заглянула под стойку для выдачи книг.

– Гвен? – спросила Дафна. – Что ты там делаешь?

Я не ответила. Я была полностью сосредоточена на одной вещи – на бутылке Никамедиса из-под воды.

Я натянула рукав своей толстовки на ладонь и выловила бутылку из тени, при этом тщательно следя за тем, чтобы не прикасаться к воде под сосудом. Пластиковая бутылка подкатилась и врезалась в стул, на котором я всегда сижу, когда работаю в библиотеке. Прежде чем кто-то смог спросить, что я делаю, я схватила бутылку и закрыла глаза, пуская в ход свою магию.

Я услышала, как кто-то удивлённо ахнул, возможно, Карсон, но проигнорировала ужас своих друзей и сосредоточилась на бутылке. Но увидела лишь те же образы, что наблюдала с галереи – как Джейсон Андерсон подсыпал в воду яд. Я сосредоточилась ещё сильнее, и через мгновение в моём сознании появилось лицо Никамедиса и воспоминание, как он взял бутылку и сделал глоток. Он как раз подносил бутылку ко рту во второй раз, когда вдруг что-то привлекло его внимание – я, кричащая на Жнеца. Потом почувствовала его удивление и замешательство от того, что я сражалась с парнем посреди библиотеки. Последний образ показывал, как я выбиваю из его рук бутылку, не понимая, что уже опоздала...

И это всё. Только последовательность событий. Ничего полезного. Никакого объяснения, почему Джейсон пытался убить меня или какой яд он использовал. Я открыла глаза, по-прежнему держа в руке пустую бутылку. Какое-то мгновение я смотрела на неё, а затем со всей силы бросила ту в стеклянную стену позади. Но, конечно, пластик просто отскочил и, брякая, покатился по полу, что ещё больше разозлило и разочаровало меня.

Я просто стояла там, кипя от гнева, но потом резко развернулась, прошагала мимо стойки для выдачи книг и углубилась в библиотеку.

– Гвен? Гвен! – закричала Дафна. – Куда ты направилась?

– Это ты ещё увидишь.

Я сделала глубокий вздох и перешла на бег. Я точно знала, что должна сейчас сделать и не хотела, чтобы друзья мешали мне. Я промчалась между стеллажей, врезалась плечом в одну из боковых дверей, открывая её, и поспешила на улицу. Потом спустилась вниз во двор по близлежащим ступенькам. Мёртвый Жнец всё ещё лежал точно так же, как и раньше, только теперь два охранника Протектората в серых мантиях стояли рядом с ним, охраняя. Охранники прервали свой разговор, когда увидели, что я бегу к ним. Проигнорировав их, я упала рядом с Джейсоном на колени. Холодный снег сразу намочил ткань джинсов.

– Гвен! – кричал Оливер. – Нет! Это слишком опасно! Не делай этого!

Но он опоздал, и меня абсолютно не волновало, насколько это опасно. Я схватила Джейсона за руку, вызывая воспоминания.

Джейсон Андерсон был мёртв вот уже примерно как двадцать минут, и большая часть тепла его тела уже улетучилась, вместе с воспоминаниями. Но я сжала его руку сильнее и погрузилась в несколько оставшихся образов.

Большая часть мерцающих, вспыхнувших сцен показывали наше сражение, как он бежит по библиотеке, пытаясь ускользнуть от меня и Оливера. Я сосредоточилась на чувствах, но сознание Джейсона представляло из себя смесь гнева из-за того, что ему не удалось отравить меня и поднимающегося страха, что он не сможет сбежать. Потому что тогда у него останется лишь один выбор – самому проглотить оставшийся яд. Он знал, что этот выбор более милосерден, чем то, что сделают с ним Вивиан, Агрона и другие Жнецы, если он признает свою неудачу.

Мой желудок сжался, когда я уловила его мрачную решимость сделать всё, что в его силах, чтобы избежать плена. Я ещё сильнее вцепилась в руку Джейсона и погрузилась глубже в оставшуюся часть воспоминаний. Казалось, будто я смотрю фильм, перематывающийся в обратном направление. Джейсон умер, вот мы гонимся за ним в библиотеке, он отравляет бутылки с водой и осторожно прокрадывается к стойке для выдачи книг. И снова я не увидела и не почувствовала ничего из того, чего бы уже не знала, а воспоминания с каждой секундой становились всё более слабыми и смутными.

Я уже хотела сдаться и отпустить его руку, как в моём сознание вспыхнуло последнее воспоминание – в котором он сидел за столом для исследований и листал справочник. Я чуть не пропустила этот обычный образ, позволив ему ускользнуть в темноту его бледнеющего сознания, но тут меня ударила волна чувств – возбуждение.

Я заморгала. Почему Джейсон испытывает такое возбуждение только из-за того, что листает старый скучный справочник? Я, конечно, люблю книги, но даже я не радуюсь им так сильно. Поэтому я приблизила воспоминание и рассмотрела каждую деталь.

Собственно, Джейсон совсем не читал книгу, вместо этого он постоянно незаметно оглядывался по сторонам и задерживал дыхание, чтобы убедиться, что никто не замечал книгу и не обращал внимание на то, что он планирует. Каждый раз глядя вниз, он прочитывал несколько абзацев, потом кивал, как будто уже знал факты и повторял их лишь для важного экзамена – а именно, для задания убить меня. Казалось, будто он заставляет себя снова и снова смотреть в книгу, а потом специально отворачивается. Я просто не понимала почему. Поэтому сосредоточилась ещё сильнее, чтобы уловить каждую, даже мельчайшую деталь, чтобы узнать как можно больше из открытых страниц, лежащих перед ним.

Это был толстый том, старый, пыльный и потрёпанный. Скорее всего, какой-то неизвестный справочник, который брали с полки один раз в год, если он вдруг понадобился кому-то для домашнего задания. Что не особо помогало, потому что в библиотеке можно встретить сотни тысяч книг. Я могла бы искать целый год и не найти эту книгу.

Когда Джейсон в следующий раз посмотрел на книгу, я заметила, что на странице загнут угол и несколько строчек подчёркнуто красным маркером. Я сощурилась. Это не понравится Никамедису. Я не раз слышала, как он подолгу читал нотации студентам о том, что запрещено загибать страницы и подчёркивать абзацы.

Сердце сжалось при мысли о Никамедисе, но я продолжала дальше сосредоточено следить за образами. Джейсон опять повернулся к книге, и я заметила какое-то растение на левой стороне, не имея не малейшего представления, к какому виду относилось это растение, цветок или какая-то трава.

Сердцебиение Джейсона ускорилось, потом он захлопнул книгу, только чтобы поморщиться, когда она закрылась, громко хлопнув. Его рука лежала на обложке, скрывая название. Я смогла разобрать всего два слова, выбитые на потрёпанной коричневой коже золотыми буквами – «Растения и яды».

Не слишком удивительно. Больше меня сбил с толку следующий образ, промелькнувший в моей голове – образ моего собственного лица.

Это зрелище было таким неожиданным, что от меня почти ускользнули остальные воспоминания, но мне удалось удержать образы. Я толкала одну из скрипящих металлических тележек по главному проходу к рядам из полок, чтобы поставить на место ещё несколько книг. Джейсон встал, подошёл и протянул мне книгу.

– Ты не могла бы поставить её на место? – попросил он.

– Без проблем, – услышала я свой голос. – Просто положи её на стопку.

Во мне вскипел гнев. Достаточно плохо уже то, что Джейсон, пытаясь отравить меня, вместо этого отравил Никамедиса, но просить меня о том, чтобы я убрала книгу на место, с помощью которой он планировал моё убийство? Вот это номер даже для Жнеца.