Ночной кошмар Купидона

Глава 23. Истинная дружба

Вы знаете, что такое настоящая дружба?

Я думала, знаю. И даже по наивности считала, что у меня есть друг, точнее подруга. Оказалось, что показалось…

От дружеского предательства мне больно, мерзко, а еще грязно. Жаль, что никаким мылом от этой грязи не отмоешься, хоть три часа под душем стой и намыливайся от макушки до пят. Поэтому я в ванную вообще не пошла, хотя умыться уж точно стоило – макияж превратился в нечто устрашающее и совсем не украшающее. На моих щеках туши теперь гораздо больше, чем на ресницах, слишком усердно реву.

Сижу на родном диване – мягком, обожаемом мною розовом красавце. Поедаю большой ложкой найденное в недрах морозилки шоколадное мороженое, запиваю кофейным ликером. От сладости сводит зубы, а настроение как было ниже плинтуса, так и осталось. Только и хочется, что рыдать и есть, есть и рыдать.

Я – далеко не самый лучший в мире человек, знаю. Сучка еще та, да что там, стерва! Друзей у меня кот наплакал в виду «сахарного» характера. Но дружить я умею!

Дружба это тебе не только одолжить помаду в женском туалете или помочь в выборе наряда. Для меня это в первую очередь уверенность, что человек тебе в спину нож не воткнет.

У меня мало друзей. По факту, их по пальцам можно пересчитать, и одной руки для этого действия вполне хватит. Но они есть, и я думала: Варя одна из них.

Однако Варвара предпочла поверить на слово своему мужу-козлу и пустить меня в расход, как какое-то пушечное мясо. Ну серьезно, разве мой поход в ресторан конкурентов может считаться каким-то там доказательством? Полная дичь!

И перед Стёпой Варя подставила по полной. За что? Зависть? Но чему завидовать? Обычно для меня предмет зависти очевиден, ибо такой красотки, как я, еще поискать. Одеваться, опять же, умею, стильная, подать себя могу. Но Варя этим всем обладает тоже.

Тошно думать, что та, кому я так верила, всё это время держала за пазухой камень. Значит, никогда не была мне подругой? А зачем тогда на работу взяла? Общалась со мной столько, поддерживала…

И все-таки последние действия говорят громче всяких слов. Не считает она меня другом. Как жаль, что такое осознание не заешь никакой сладостью.

Будь я замужем, сейчас рыдала бы на плече благоверного, а он бы гладил меня по голове или каким другим частям тела. Так ласки хочется, что хоть волчицей вой, честное слово. Но супруга нет, и чувствую, не будет. Несчастливая я в этом плане.

От мыслей о том, что Степана больше не увижу как своих ушей, мне становится так больно, что реву уже буквально в голос. Задыхаюсь этим ревом, захлебываюсь.

Вдруг в мозг внедряется спасительная мысль: а что, если Варвара сгоряча меня уволила? Какой женщине будет приятно, если подруга скажет, что муж ей изменяет? Гонцов с плохими вестями раньше даже казнили. Может быть, она передумает? Ну, или хотя бы согласится поговорить со мной спокойно завтра. Я бы попыталась ей всё объяснить, честно призналась бы во всем, что случилось, начиная с новогодней ночи, когда Кристоф пристал ко мне самый первый раз. План? План! Всяко лучше рыданий на розовом диване с мороженым в обнимку.

Если на работу обратно не возьмет, так может быть, поможет наладить контакт со Стёпой? Они друг друга явно знают, к тому же познакомились не вчера, раз она предпочла его мне.

Недолго думая, беру телефон, громко всхлипывая, набираю Варин номер, а абонент наглым образом недоступен. Пытаюсь несколько раз, но суть дела от этого не меняется. Недоступна она, и всё тут.

Но и я не лыком шита, к тому же во мне уже целых три рюмки кофейного ликера и грамм двести мороженого. Не знаю, что пьянит сильнее и добавляет мне смелости, но я решаюсь позвонить в «Купидон».

– Алло… – отвечает мне секретарь Вари, Лидочка.

– Варвара Борисовна на месте? – спрашиваю осторожно.

На случай, если не согласится перевести звонок на телефон Вари, мысленно готовлю тяжелую артиллерию из угроз, шантажа и способов подкупа. У меня, как у любого порядочного главного администратора, на каждого работника куча компромата и полезной информации. Но это всё не пригождается.

Лидочка очень рада моему звонку:

– Аврора Валерьевна, миленькая, как хорошо, что вы позвонили! Вы бы съездили к Варваре Борисовне, проверили, как она… Я волнуюсь!

Ничего себе расклад. Наша милая Лидочка волнуется. Да она обычно спокойна, как удав, сожравший тридцать кроликов! Весит соответственно.

– А что такое? – аккуратно интересуюсь.

– Да уходила она шумно… – вздыхает секретарь.

– Что ты имеешь в виду?

– Статую расфигачила! – наконец признается Лидочка.

Слово «расфигачила» из ее уст я раньше не слышала.

Вспоминаю обстановку ресторана «Купидон», и вдруг понимаю: статуя там всего одна. Козлистого такого Купидона по имени Кристоф. До жути козлистого! Козлистость эта прям зашкаливает и прет изо всех мест. Значит, это она его статую… Представляю, с каким грохотом это чудо искусства упало на паркет. Хоть бы у него голова отлетела! Заодно и другие части тела.

– То есть как расфигачила? – переспрашиваю с опаской.

– Со всей дури толкнула, при этом чуть не зашибла одного из гостей. А потом заорала на весь зал, что, если кому что не нравится, могут катиться ко всем чертям. Вы бы съездили к ней, проведали, а?

Тут же поднимаю свою пятую точку с дивана, бегу в ванную – смывать беспредел из туши, помады и шоколада с собственной мордочки, еще утром бывшей красивейшим лицом всея России.

Если Варя разбила статую, значит, каким-то образом узнала о своем муженьке всё-всё.

Логично же? Р – ревность.