Ночь, когда шел дождь

Глава 1

«Приходи, позаботься обо мне» – тихо звучала по радио старинная сентиментальная мелодия, которую Кристен воспринимала как насмешку. Проезжая в своей старой помятой и пыльной «тойоте» по залитым солнцем улицам Галвестона. Кристен после многодневного путешествия по знойному Западу с удовольствием вдыхала свежий соленый ветер, врывавшийся в открытое окно ее автомобиля. С тех пор как она в последний раз была в Галвестоне, прошло десять месяцев, самых эмоционально насыщенных десять месяцев за всю ее жизнь. В свои двадцать лет Кристен чувствовала себя так, словно прожила долгую жизнь, и во многих отношениях так оно и было. За это время она – волею обстоятельств – сильно повзрослела и поняла, что ей предстоит еще долгий путь.

«Приходи, позаботься обо мне». Кристен грустно улыбнулась воспоминанию о прошлом, навеянному этими словами песни, и, свернув на Бродвей, взглянула на соседнее сиденье и добавила газу чихающему двигателю. «Ну пожалуйста, не подведи меня в последний момент», – мысленно обратилась она к машине. В защиту автомобиля следует сказать, что изношенная «тойота» выдержала изрядную незаслуженную порцию брани во время путешествия через всю страну дважды за последние десять месяцев, но ни разу не подвела Кристен.

«Я возвращаюсь домой?» – спросила себя Кристен, и у нее на глаза навернулись слезы, но она решительно прогнала их. Сейчас она не могла бы сказать, что такое дом, и не была уверена, что у нее остался дом, куда она могла бы вернуться. Но Кристен знала и то, что она возвращается – возвращается, чтобы решить важное дело, возвращается, чтобы позаботиться о «нем». Забавно: год назад в ее жизни был только один мужчина, и она его совершенно не знала, а сегодня в ее жизни было трое мужчин, и, похоже, она не знала никого из них.

Уговаривая фыркающий автомобиль, Кристен усталыми глазами окинула захватывающие дух особняки на Бродвее и проехала мимо величественной виллы Эштон с ее кружевными металлическими решетками, напоминавшими ей о Новом Орлеане, по направлению к величественному епископскому дворцу, где на тенистой веранде собралась группа туристов, ожидавшая очередной дневной экскурсии.

Миновав громадный викторианский замок и добравшись до знакомого поворота, Кристен спросила себя, в какой дом ей поехать в первую очередь, и ответила: «В его». Она не могла вот так сразу, прямо сейчас встретиться с домом на Семнадцатой улице и со своей болью и поэтому решила, что сначала поедет в его дом. Его скорее всего нет дома, он, вероятно, еще в своем офисе в деловой части города. И это было бы очень кстати, так как Кристен нужно было время, чтобы подготовиться к встрече. Единственное, о чем она сейчас молила Бога, это чтобы он не поменял замки и она смогла войти в дом. Но вообще-то говоря, ее должны были ожидать, хотя она и прибыла немного раньше.

Когда десять месяцев назад Кристен его оставила, а он потом рассерженно звонил ей в Лас-Вегас, они договорились о сроке в один год. В течение этого времени он обещал не преследовать ее, если она, в свою очередь, согласится не подавать на развод. Они условились встретиться по прошествии года и посмотреть, что изменилось, прежде чем она обратится за разводом. О, Джошуа был очень мудрым, сильным и энергичным... Кристен должна была признать, что она не обладала этими качествами. Но теперь их жизни были тесно переплетены, а Джошуа даже не догадывался об этом. В течение всего пути по бескрайним пустыням Кристен обдумывала, как ей выдержать встречу с Джошуа и что делать, когда он дотронется до нее, а это было неизбежно.

Кристен направила автомобиль на улицу Джошуа – улицу огромных дубов и горько-сладостных воспоминаний, – и ее сердце учащенно забилось. Один дом, второй, третий – и вот его дом. Затаив дыхание, Кристен чуть притормозила и, свернув на подъездную дорожку, увидела, что его «бронко» еще нет. Однако возникшее чувство облегчения тут же исчезло, когда она осознала, что ей дарована только отсрочка. Остановив автомобиль, Кристен заглушила двигатель, выбралась из машины и, положив локти на открытую дверцу, взволнованно посмотрела на его дом.

Старинный коттедж эпохи королевы Виктории, который Джошуа сам отреставрировал, был, как всегда, в полном порядке. Выкрашенный в ярко-желтый и белый цвета, дом был опоясан верандой; с навеса крыши свешивались корзины с бегониями, плющом и другими ползучими растениями; во дворе под раскидистыми деревьями пышно цвели анютины глазки, мускусные розы и ноготки; газон был густым и ярко-зеленым – одним словом, это был дом Джошуа. Кристен вспомнила, как впервые увидела этот дом, увидела Джошуа.

Еще два года назад в Лас-Вегасе Кристен решила, что сразу после окончания школы прежде всего отправится через всю страну на этот остров, чтобы отыскать свои корни. Но даже для того, чтобы предпринять такое путешествие, требовалась серьезная подготовка, и шесть месяцев Кристен работала официанткой, задавшись целью скопить деньги на машину и путешествие. Затем, когда она добралась до Галвестона, дела пошли лучше, она получила работу в отделе рекламы «Галвестон газетт» и на свою небольшую зарплату смогла снять крошечную квартирку в старом доме недалеко от этого места. Она стала регулярно прогуливаться и разглядывать дом на Семнадцатой улице, пытаясь собраться с духом и постучать во внушительную дверь, но так и не осуществила своего намерения. Ее обратный путь неизменно пролегал мимо яркого коттеджа Джошуа. В одну из суббот, в день, подобный нынешнему, Кристен впервые увидела Джошуа. Она шагала по улице в шортах, футболке и теннисных туфлях, когда увидела голого по пояс высокого молодого мужчину, подстригавшего газон электрической косилкой. Потом Кристен в течение нескольких месяцев пыталась понять, что заставило ее остановиться и бесстыдно рассматривать его. Безусловно, он был очень привлекателен: обтягивающие джинсы подчеркивали мускулы ног, широкую загорелую грудь покрывали густые золотистые волосы, такого же цвета была волнистая шевелюра. Но прирасти к месту ее заставил не исходящий от него магнетизм, а то, что она увидела на его лице, – волевые складки, выражение сосредоточенности и замкнутости. Мгновенно Кристен просто почувствовала, что, несмотря на свой безмятежный внешний вид, внутренне он был точно так же одинок, как и она. Это открытие испугало ее, но в то же время еще сильнее подтолкнуло к нему. Кристен очень долго смотрела на молодого человека, и он, должно быть, ощутил ее пристальный взгляд, замер, выключил газонокосилку и взглянул на девушку.

– Ну привет, красавица. – Это были первые слова, с которыми он обратился к ней.

Кристен понимала, что ей следует отвернуться, но она этого не сделала и вспыхнула, как тинейджер, которым, собственно, и была. Прислонив к дереву газонокосилку, он подошел ближе, и Кристен обратила внимание на его совершенно неотразимые ярко-голубые глаза. Он был старше ее лет на шесть или семь, а Кристен была наивной и неопытной в общении со взрослыми мужчинами, поэтому его явное внимание вызвало в ней чрезвычайно приятное возбуждение.

– У вас чудесный двор, – пробормотала Кристен.

– Спасибо. Я стараюсь, – скромно признался он и с головы до ног окинул ее взглядом, который заставил Кристен еще сильнее покраснеть оттого, что она одета как школьница, а длинные темные волосы просто стянуты на затылке в «конский хвост». – Стараюсь... – протянул он и, облизнув чувственную нижнюю губу, улыбнулся ей.

– Держу пари, ваша жена довольна, – выпалила она, удивляясь собственной дерзости и сгорая под огнем его взгляда.

– Чем довольна? – поинтересовался он с усмешкой.

– Двором, – глуповато ответила Кристен и совсем смутилась, когда он расхохотался, закинув голову.

– У меня нет жены, – наконец произнес он, и Кристен ощутила, как у нее бешено застучал пульс. – Вы, должно быть, здесь недавно, – заметил он, подойдя еще ближе.

– Да.

– Вашим родителям здесь нравится? – продолжил он беседу.

– Здесь нравится мне, – ответила она довольно грубо, расстроившись оттого, что он посчитал ее ребенком. – У меня квартира здесь рядом, на Сили.

– Правда? Хм, прошу прощения. – Он немного смутился. – Я не собирался... просто вы выглядите совсем юной. – Прищурившись, он слегка нахмурился, и глубокие морщины на лбу, по мнению Кристен, сделали его еще красивее. – Вы хотите сказать, что живете здесь одна, совсем одна?

– Мне девятнадцать лет. – Она резко выпрямилась, защищая каждую частицу из своих пяти футов трех дюймов.

– Вы шутите! Ну тогда вы просто коротышка, – пошутил он, лукаво подмигнув.

– А вы просто невоспитанный садовник! – добродушно огрызнулась Кристен, и они оба рассмеялись.

– Совсем одна, – повторил он, качая головой, и взглянул на нее задумчивым взглядом, окончательно лишившим Кристен спокойствия.

– Я работаю в газете, – объяснила она, отводя взор от золотистых волос на его груди.

– Правда? – Его понимающая улыбка сказала Кристен, что он заметил ее блуждающий взгляд. – Похоже, вы не из здешних мест?

– Да, я из Невады.

– Вот как? И что же привело вас сюда? У вас в Галвестоне семья?

– Ах, я слишком надолго оторвала вас от дел, – резко ответила Кристен, раздосадованная его любопытством, и, ощутив, как кровь отливает от ее лица, собралась уйти.

– Нет, пожалуйста, подождите, – коснувшись ее локтя, с горячностью попросил он и, встретившись с ней взглядом, снова улыбнулся приводящей в замешательство улыбкой, а Кристен почувствовала, что готова кинуться к нему в объятия. – Я даже не знаю, как вас зовут. А мы соседи, так ведь? – Его глубоко посаженные ярко-голубые глаза, обрамленные золотистыми ресницами, выжидающе смотрели на нее.

– Полагаю, соседи. – Кристен не могла сдержать непроизвольного взволнованного вздоха при его теплом прикосновении и улыбнулась в ответ. Теперь он был так близко к ней, что она ощущала возбуждающий мужской запах. – Я Кристен Морган, – запинаясь, сказала она, протягивая руку.

– Джошуа Брейди, – представился он с улыбкой, крепко сжав ее маленькую ладонь сильной загорелой рукой, и Кристен, растерянно глядя на него после рукопожатия, по-детски наивно решила никогда не мыть свою руку. – Теперь, когда мы познакомились, с моей стороны было бы невежливо не пригласить мою новую соседку на обед. Вы не возражаете?

От приглашения этого красавца пульс Кристен совсем взбесился. Отправиться домой к этому человеку на обед! Мать никогда не позволила бы ей принять подобное предложение – тем более от взрослого мужчины. Но Кристен подозревала, что именно это последнее и было самым привлекательным.

– Вы умеете готовить? – пошутила она.

– О, – засмеялся он колдовским смехом, – я много чего умею делать...

Вот так тогда все и началось...

Тихий звук, раздавшийся из машины, вывел Кристен из задумчивости. Твердо приказав себе покончить с воспоминаниями, она наклонилась, сняла с крючков детскую переносную колыбель с мирно спящим ребенком и с тяжелой ношей направилась к дому.

Ее ключ, конечно же, подошел к замку, и, войдя в дом, Кристен отнесла ребенка в спальню для гостей, а сама вышла в прохладный коридор, тишина которого нарушалась лишь тиканьем старых дедовских часов и стуком ее сердца. Дом был таким же, каким Кристен его помнила: кухня и большая солнечная гостиная, смежная со столовой, располагались по одну сторону коттеджа, а две просторные спальни с разместившейся между ними ванной – по другую. В доме работал кондиционер, и, наслаждаясь прохладным воздухом после духоты автомобиля, Кристен достала из холодильника кока-колу и побрела по знакомым комнатам. Доски пола заскрипели под ее теннисными туфлями. Она окидывала взглядом вещи, которые хорошо помнила: плетеные кресла и циновку в гостиной, большой сосновый стол и массивные стулья в столовой. В доме, как всегда, царил порядок, Джошуа отличался организованностью, и Кристен даже немного устыдилась своего неожиданного вторжения.

Джошуа был генеральным подрядчиком, занимался реставрацией старинных зданий и имел небольшой офис на Маркет-стрит в деловой части города; рабочий день у него начинался рано, и теперь он уже скоро должен был вернуться домой.

«Есть ли у меня время переодеться до возвращения Джошуа и что произойдет, если он застанет меня раздетой в спальне?» – спросила себя Кристен и, решив, что лучше не рисковать, взяла сумку и прошла в ванную освежиться. При виде своего взъерошенного отражения в зеркале аптечки, Кристен тяжело вздохнула, напомнив себе, что она приехала сюда не для того, чтобы соблазнять Джошуа, это уж точно. Она здесь затем, чтобы по справедливости решить определенные проблемы, вот именно, по справедливости... Вытащив из волос заколку, Кристен достала из сумки щетку и яростно вонзила ее в темно-каштановые волосы, доходившие ей до талии, борясь с болезненными воспоминаниями о том, как однажды ночью, когда шел дождь, Джошуа, разбросав по подушке ее густые влажные локоны, целовал их дрожащими губами...

– Стоп, Кристен! – прикрикнула она на свое отражение, вглядываясь в собственное лицо, выражавшее гнев, страх, одиночество и усталость. Это широкое овальное лицо со вздернутым носом, пухлыми губами и темными блестящими глазами чаще всего бывало довольно приятным, а Джошуа даже считал его прекрасным. Выругавшись про себя, Кристен собрала волосы на затылке, не позволяя себе появиться перед Джошуа с волосами, непокорными волнами ниспадающими по плечам. Умывшись, промокнув лицо, попудрившись и подкрасив губы, Кристен почувствовала себя лучше и с отвращением взглянула на свою измятую легкую блузку и потертые джинсы – день, проведенный в жарком автомобиле, не способствовал изменению к лучшему ее внешности. «Но, – строго напомнила себе Кристен, – я ведь приехала сюда не для того, чтобы изображать из себя королеву красоты; мне нужно решить важное дело, дело, касающееся моей жизни, ведь мне уже двадцать лет, а это вполне зрелый возраст. Нужно дождаться Джошуа, поговорить с ним, и все будет решено».

Внезапно входная дверь распахнулась с такой стремительностью, что Кристен почувствовала движение воздуха даже в ванной.

– Боже, Кристен! Где ты? – донесся из коридора напряженный, взволнованный голос, от которого она непроизвольно вздрогнула.

«О небеса, Джошуа уже дома. Он, несомненно, узнал мой автомобиль и... О Господи, я же совсем не готова к встрече! Но для того, чтобы подготовиться, мне не хватит и целой жизни!» – промелькнуло в мозгу Кристен.

– Кристен! – настойчиво прогремел его голос.

Пытаясь совладать со своими эмоциями, Кристен выскочила из ванной в коридор, юркнула в соседнюю столовую, и у нее оборвалось сердце – он был уже там. В обтягивающих потертых джинсах и футболке он показался Кристен безумно красивым.

– Бог мой, Кристен, ты здесь! – Тяжело дыша и недоверчиво глядя ярко-голубыми глазами, Джошуа порывисто шагнул к ней, широко раскрыв объятия.

Кристен, растерявшись от встречи с ним, слегка попятилась, и он замер на полпути, помрачнев и страдальчески взглянув на нее. В комнате воцарилась напряженная тишина, сердце Кристен неистово колотилось, и она, не сводя глаз с Джошуа, отступала назад, пока не уперлась спиной в стену, помешавшую ее дальнейшему отступлению.

– Ты рано, – наконец произнес Джошуа.

– Да, – подтвердила она чужим голосом.

– Мы договаривались на год.

– Я знаю.

– Почему ты приехала раньше? – Он приблизился к ней на шаг, но Кристен не смогла найти в себе сил ответить и только в страхе отвернулась. – У тебя все нормально? – Джошуа с тревогой всматривался в ее испуганное лицо.

– Да, все з-замечательно, – заикаясь, выдавила она.

– Тогда почему ты приехала раньше?

Она с трудом проглотила комок в горле, но так и не смогла ничего ответить.

– Ты изменила свое решение? – Лицо Джошуа озарилось надеждой, и он сделал маленький нерешительный шаг в ее сторону, словно боясь напугать Кристен. – Теперь ты готова быть моей женой, дорогая?

Его нежность острым ножом вонзилась в сердце Кристен, и она ощутила себя предательницей. Чувствуя свою вину, Кристен едва сдерживала слезы. Ей было невыносимо больно гасить этот луч надежды в глазах Джошуа, но его ожидающий взгляд требовал честного ответа.

– Нет.

Глаза Джошуа потемнели от боли, он резко зажмурился, а когда снова заговорил, в его голосе звучало страдание.

– Тогда зачем ты здесь? И почему так взволнована?

Кристен пришлось собрать все силы, чтобы на дрожащих ногах пересечь комнату; ей понадобилась вся сила духа, чтобы, взяв его за руку, удержаться и не пасть к его ногам от этого простого прикосновения. Переплетя свои пальцы с его напряженными пальцами, она, как всегда, почувствовала, что ее словно ударило электрическим током, и ей пришлось отвести взгляд от его глаз, чтобы суметь увести его из комнаты, пройти с ним по коридору и распахнуть дверь в комнату для гостей. Они оба замерли на пороге и словно загипнотизированные смотрели на детскую колыбель напротив двери. Стоя рядом с ней, Джошуа резко выдохнул, как будто его ударили, а Кристен с полными слез глазами повернулась к мужу.

– Из-за него, – только теперь ответила она.