Ночь, когда шел дождь

Глава 14

Когда на следующее утро Кристен разбудил стук, доносившийся со стороны ванной, было уже довольно поздно. Оглянувшись по сторонам, она обнаружила, что лежит голая в постели Джошуа, но его самого с ней не было. Кристен вспомнила о долгой страстной ночи, проведенной с Джошуа, и улыбнулась. Еще она смутно помнила, как в четыре часа утра, полусонная, спотыкаясь, ходила кормить Тедди. Халат, который тогда был на ней, сейчас лежал в изножье кровати, и, накинув его, Кристен отправилась на поиски мужа. Она нашла Джошуа в ванной, где он вешал новый аптечный шкафчик. На полу валялись упаковочные материалы, возле ванны на боку стояла старая аптечка, а ее содержимое: пузырьки, коробочки и баночки – располагалось на крышке туалета и в раковине.

– Привет, – окликнула Кристен мужа. – Чем тебе помочь?

– Ничем. – Джошуа отложил отвертку и, с улыбкой подойдя к жене, ласково убрал с ее лица растрепанные волосы, обнял и поцеловал ее. – Привет, соня.

– Сегодня ты с самого утра трудишься, – заметила Кристен.

Отпустив ее, Джошуа неопределенно пожал плечами и вернулся к прерванной работе.

– Я купил этот шкафчик вчера, когда уезжал, и собирался вечером повесить... но меня отвлекла одна очаровательная леди.

– Интересно, кто бы это мог быть?

– Хм, действительно интересно, кто? – Обернувшись, Джошуа пробежал взглядом по изгибам ее тела, прикрытого тонкой тканью халата.

– Новая аптечка хорошо подходит? – спросила Кристен с улыбкой.

– Да, просто великолепно. – Кивнув, Джошуа отвернулся, чтобы туже затянуть винт, а потом, отступив на шаг, окинул взглядом дело своих рук и попробовал открыть и закрыть новую зеркальную дверцу. – Сорок баксов, Крис, – сообщил он Кристен. – Только разбей ее, и я отшлепаю тебя.

– Я не собираюсь разбивать ее. – Кристен не могла не рассмеяться над его самодовольным и снисходительным видом. – Я собираюсь даже расплатиться за аптечку.

– Забудь об этом, – отрывисто сказал Джошуа, и что-то и его тоне подсказало Кристен, что лучше закончить обсуждение этой темы.

– Кстати, Джошуа, – вспомнила Кристен, – спасибо, что заказал для меня информацию в университете.

– Не стоит благодарности, – довольно улыбнулся Джошуа. – Материалы оказались полезными?

– Да. Мне кажется, что осенью я смогла бы посещать один или два курса, если, конечно, мне удастся вовремя все оформить.

– Это же здорово, Крис.

– Давай я помогу тебе расставить все по местам, – после неловкого молчания предложила Кристен, взяв в руки флакон с лосьоном. – Тебе ведь нужно идти на работу?

– А как же ты, Крис? – спросил Джошуа, после того как они вместе убрали все в новый шкафчик. – Разве тебе сегодня не надо идти в редакцию? Знаешь, уже девятый час.

– Нет, – чуть смутившись, ответила Кристен. – На сегодняшнее утро миссис Снайдер отпустила меня, Я пишу для нее статью.

– Статью? – удивившись, с интересом переспросил Джошуа. – Почему же ты мне ничего не сказала?

– По правде говоря, все произошло довольно неожиданно.

– А о чем статья?

– О доме Ричардса, – со вздохом призналась Кристен, чувствуя, как у нее застучало сердце.

– То есть о доме Джеймса Ричардса? – Джошуа с подозрением взглянул на нее. – О том доме, возле которого ты постоянно бродишь?

– Да, – не слишком уверенно ответила Кристен.

– Именно поэтому ты все время беседовала с ним?

– Отчасти. – Кристен прикусила губу.

– А еще почему, Крис? – Джошуа не сводил с нее пронизывающего взгляда, и тишина в комнате стала почти осязаемой.

– Откровенно говоря, я еще и сама не знаю...

– Как, черт возьми, понимать твой ответ? – резко прервал ее Джошуа.

Кристен лихорадочно придумывала подходящее объяснение, когда Джошуа, схватив ее за руку, потащил из ванной в гостиную и, положив руки ей на плечи, решительно усадил в кресло.

– Значит, ничего не изменилось, Кристен? – требовательно спросил Джошуа.

– О чем ты? – пробормотала она.

– Я был уверен, что после этой ночи ты и я станем... – Он, как безумный, заметался по комнате. – Но сегодня утром ты снова хитришь со мной. Почему, Крис? Ты не отказываешь мне в постели, но в остальное время не подпускаешь меня к себе!

– Джошуа... – Глядя на него полными слез глазами, Кристен не знала, что сказать, потому что Джошуа был прав.

– Ты ставишь меня перед дилеммой, Крис. – Он остановился прямо перед ней. – Я люблю тебя и не вынесу разлуки с тобой. Но и жить так, как сейчас мы живем с тобой, я не могу. Если нет доверия и откровенности, это не брак.

– Я знаю, – жалобно пролепетала Кристен. – Просто я должна кое-что сделать.

– Так сделай! – выкрикнул Джошуа и, пытаясь снова взять себя в руки, надолго замолчал, сжав кулаки и тяжело дыша. – Знаешь, Крис, мое терпение на пределе. Сейчас я ухожу на работу, а когда вернусь, ты или будешь готова открыться мне, или... я просто не хочу думать, что у нас дойдет до этого. – С этими словами он повернулся и вышел через парадную дверь, а Кристен осталась сидеть, спрятав лицо в ладонях.

Нет, она не могла обижаться на Джошуа за то, что он так взбешен! В эту ночь они были близки как никогда раньше, но она поклялась выполнять свои брачные обещания, как оказалось, только для того, чтобы утром снова уклониться от них. Никогда еще Кристен не представляла себе более ясно, что ей следует делать, правда, ее терзали сомнения, будет ли достаточно, если она расскажет мужу всю правду.

Ночная гроза совсем ушла, и утро было тихим, солнечным и влажным. Часы показывали почти девять, но «мерседес» Ричардса все еще стоял под навесом, поэтому Кристен знала, что Джеймс пока не уехал на работу. Держа на руках Тедди, она остановилась перед домом Джеймса Ричардса, стараясь успокоиться и найти в себе силы постучать в величественную дверь. Кристен с трудом удерживалась, чтобы не убежать, но сейчас она не должна была этого делать – ради себя, ради Джошуа и Тедди, даже ради самого Джеймса Ричардса.

Она полностью отдавала себе отчет в том, что Джеймс был главной причиной ее отъезда из Галвестона в прошлом году и что именно из-за него она не могла доверять Джошуа. Но было несправедливо ставить Джошуа в один ряд с другим мужчиной ее жизни, мужчиной, который нанес ей обиду. Джошуа любил ее, любил Тедди и был готов дать ей возможность стать личностью. И пусть его изменившееся отношение к Кристен проявлялось пока не во многом – в интересе к ее журналистской работе, в помощи по осуществлению ее планов обучения, – но намеки на его готовность поддержать ее, вероятно, существовали все время, но она, ослепленная своей обидой, гневом и страхом, просто не замечала их. «Больше такого не будет», – сказала себе Кристен. Она теперь не могла быть такой жестокой и избегать Джошуа, и сейчас между ней и мужем осталась последняя преграда – ее отказ рассказать ему обо всем. Но она не собиралась жертвовать счастьем мужа и сына ради этого человека – ни за что на свете! Она встретится со своим прошлым лицом к лицу, а потом откровенно расскажет обо всем Джошуа и будет молиться, чтобы муж снова принял ее.

Кристен не успела собраться с духом и постучать, как Джеймс сам открыл дверь, выходя из дома. В серовато-бежевом шелковом костюме, с дорогим кожаным кейсом в руке, банкир размашистым шагом спускался по лестнице, и его темные волосы поблескивали на утреннем солнце.

– О, Крис, привет! – воскликнул он и, улыбаясь, подошел к ней, чтобы поздороваться. – Приятный сюрприз. Что привело вас с Тедди сюда так рано? Вы забыли задать какой-то вопрос?

– В некотором смысле да. – Боясь встретиться с Джеймсом взглядом, Кристен поправила распашонку Тедди. – Видите ли, я понимаю, что вам нужно ехать на работу, но не могли бы мы поговорить всего несколько минут?

– Конечно. Давайте пройдем в дом.

– Хорошо.

Войдя в уютную гостиную, Кристен скованно опустилась на диван, устроив ребенка на коленях, а Джеймс сел напротив нее.

– Итак, чем могу помочь вам, Крис?

Поняв, что решающий момент настал, Кристен, проглотив слезы, осмелилась взглянуть на сидевшего напротив нее красивого банкира и выпалила:

– Вы вчера сказали, что прежде были женаты.

– Верно. – Джеймс нахмурился.

– На Стелле Морган? – Кристен с трудом перевела дыхание.

– Откуда вы знаете? – Он побледнел.

– Я ее дочь.

– Боже мой! – Джеймс, пораженный, вскочил на ноги. – Неужели вы хотите сказать...

– Я Кристен Морган Брейди. – Она тоже встала, держа на руках Тедди. Теперь слезы текли по ее щекам, но Кристен не обращала на них внимания. – Я понимаю, мы вам совсем не нужны, – продолжала она, обращаясь к человеку, стоявшему напротив, – но я просто хотела, чтобы вы знали, что я ваша дочь, а Тедди ваш внук!

Слова Кристен эхом разнеслись по комнате, а затем наступила напряженная тишина; ни Кристен, ни Джеймс долго не могли произнести ни слова, но затем банкир наконец обрел дар речи:

– Нет... этого не может быть. Вы хотите сказать, что вы Сара?

– Сара Кристен, – уточнила она, глядя на него сквозь жгучие слезы.

– Боже мой, ты Сара – моя дочь Сара! – Недоверчиво качая головой, Джеймс несмело шагнул вперед. – Не могу этому поверить! Ты знаешь, что всю жизнь я искал тебя?

Джеймс торопливо пересек комнату и, обнимая Кристен и малыша, тоже не смог сдержать слез. Некоторое время они так и стояли все вместе: Джеймс прижимал к груди давно потерянное дитя и только что обретенного внука, а Кристен была растеряна и смущена неожиданным признанием. Но Тедди заплакал, и Джеймс мгновенно разжал объятия.

– О, дорогая, я, наверное, испугал его. – Смахнув слезу, Джеймс снова с изумлением взглянул на своих гостей.

– Что-то случилось, сэр? – входя в гостиную, с тревогой спросила Хелен. – Я услышала детский плач...

– Хелен, – обратился он к экономке, – не побудете ли с этим юным джентльменом несколько минут на солнышке на веранде? Нам с его мамой нужно поговорить.

– С превеликим удовольствием, сэр, – просияла экономка.

– Ты не возражаешь, Крис? – спросил Джеймс, когда экономка подошла, чтобы взять у Кристен плачущего ребенка.

– Конечно, нет. – Пробормотав слова благодарности, Кристен отдала ребенка Хелен.

Когда экономка с ребенком вышла из комнаты, отец и дочь еще несколько секунд пристально, не отрываясь смотрели друг на друга в невыносимо неловкой тишине.

– Давай сядем, Крис, нам о многом нужно поговорить, – наконец хрипло произнес Джеймс, и они сели рядом на диван. – Мне все еще не верится, что ты Сара! – воскликнул он, пригладив рукой волосы.

– Я... я ваша дочь.

– Почему ты не сказала мне этого сразу?

– Я... я не думала, что вы хотели бы это узнать, – беспомощно пробормотала Кристен, вытирая рукавом слезы.

– Не хотел бы узнать! – Джеймс возмущенно покачал головой. – Крис, да я мечтал об этой минуте долгих восемнадцать лет!

– Вот как? – с горечью бросила она.

– Боже, конечно же! – Он все с тем же изумлением смотрел на дочь. – Я так и не могу поверить... И самое странное, что теперь, когда ты здесь, мне даже трудно решить, с чего начать. – Прищурившись, Джеймс на мгновение задумался. – Сначала, пожалуй, скажи мне, почему ты решила, что я никогда не хотел тебя знать?

– Так всегда говорила мама, и несколько раз, когда я разговаривала с вами, вы говорили мне, что у вас никогда не было детей.

– Крис, – печально кивнул он, – я говорил так только потому, что мне было очень больно признаться, что я потерял тебя. Мои слова, вероятно, были предательством, но мне легче было говорить всем, что я никогда не имел детей, чем объяснять, что я потерял единственного ребенка, который был светом всей моей жизни.

Кристен захлебнулась слезами – ведь она по той же самой причине сказала Джошуа, что ее отец умер; она не могла говорить о боли, вызванной тем, что отец отказался от нее – да, отказался!

– Вы не можете так думать, – обвиняющим тоном бросила Джеймсу Кристен.

– Но это правда, дорогая. – Он накрыл ее дрожащую руку своей рукой. – Я любил тебя всем сердцем и чуть не умер, лишившись тебя, а сейчас все еще не могу поверить, что после всех этих лет ты вдруг оказалась здесь.

– Но... – недоверчиво покачала головой Кристен, – это же полная бессмыслица! Мама говорила мне совершенно другое!

– Расскажи, что говорила тебе мама, – настаивал Джеймс, – расскажи мне обо всем. В частности, как твоя мать описывала то, что произошло здесь, в Галвестоне?

– Ну, когда я была еще совсем маленькой, мама рассказала мне, что вы с ней встретились и поженились в Галвестоне, а когда я только родилась, развелись. Она сказала, что после этого вы не пожелали иметь ничего общего ни с одной из нас. Потом, когда мне было около двенадцати лет, мама наконец рассказала мне, что она уехала со мной из Галвестона после скандала из-за вашей связи с другой...

– Что?! – перебил ее Джеймс словно громом пораженный.

– После скандала, вызванного вашей... вашей неверностью. Так мама объяснила мне причину расторжения вашего брака.

– Продолжай, дорогая. Что еще рассказала тебе мать? – Джеймс не верил собственным ушам, но нашел в себе силы каким-то деревянным голосом задать вопрос.

– Все в том же духе. Она сказала, что вы открыто жили с... со своей любовницей, нарушив все брачные клятвы, пока мама не поняла, что нужно подавать на развод. И... по ее словам, именно из-за этого вы вышвырнули нас обеих, заявив, что не желаете никогда больше видеть ни одну из нас.

– Боже мой! – Глаза Джеймса потемнели от боли и возмущения. – Кристен, я знал, что твоя мать ненавидит меня, но... но такое?! – воскликнул он, с трудом переведя дыхание. – Я не представлял себе, что Стелла настолько поддастся своей ненависти, что попытается отравить твой юный мозг и настроить тебя против отца. – Джеймс крепко сжал руку дочери. – Поверь мне, дорогая, твоя мать тебе лгала. Это именно она завела связь на стороне во время нашего брака, когда ты была еще грудным ребенком. И могу добавить, ее любовная связь ни для кого не была секретом. Я же оставался верен Стелле до последнего дня нашего брака. Когда любовник бросил ее, я предложил ей снова сойтись ради тебя, но, видимо, Стелла не могла вынести публичного унижения, которое сама же навлекла на себя своим злосчастным поступком. Во всяком случае, вот так обстояли дела. Когда же она подала на развод, между нами разразилась ожесточенная баталия по поводу опеки над тобой. – Джеймс вздохнул и немного помолчал. – Полагаю, я мог изменить ситуацию в ходе судебного процесса.

– Что вы имеете в виду?

– Видишь ли, принимая во внимание обстоятельства нашего развода, я знал, что имею право на свободное посещение ребенка, но Стелла на каждом шагу выдвигала всяческие возражения, и в конце концов мой адвокат сообщил адвокату Стеллы, что, если она в ближайшее время не изменит своего поведения, нам придется потребовать лишения ее родительских прав. – Джеймс снова замолчал, покачав головой. – Очевидно, эта угроза привела твою мать в панику, она подписала все документы, но затем срочно уехала из штата имеете с тобой, грубо нарушив заключенное между нами соглашение. Я старался разыскать тебя, но безуспешно. – Кристен попыталась было что-то сказать, но Джеймс остановил ее, подняв руку. – Знаешь, дорогая, через несколько дней дело было передано в агентство, осуществляющее надзор за исполнением судебных постановлений, которое привлекается в таких случаях. Но власти снова и снова говорили мне, что моя «проблема» со Стеллой считается семейным спором, а ни одно из частных детективных агентств, в которые я обращался, не смогло ничего узнать.

– Нет, все это не может быть правдой! – Выслушав эти потрясающие признания, Кристен покачала головой. – Мама говорила... – уклоняясь от прикосновения Джеймса, твердила она.

– Твоя мать лгала тебе, Кристен, – твердо повторил Джеймс. – Если ты мне не веришь, прочитай колонку сплетен в номерах «Газетт» семнадцатилетней давности. Там все это описано: и скандал, и бракоразводный процесс, и битва за опекунство, и бегство Стеллы вместе с тобой из города – в общем, все.

Кристен была абсолютно выбита из колеи и долго не могла ничего произнести, а потом тихо спросила:

– А... а ваша жена? Вы сказали, что женаты семнадцать лет. Значит, вы должны были пожениться сразу же после нашего отъезда.

– Через девять месяцев, если быть точным, – признался Джеймс. – Ты должна понять, дорогая, что после крушения брака и потери ребенка я был полностью опустошен. Но ты должна также знать, что Мэри и я даже не были знакомы, пока Стелла вместе с тобой не убежала. Я познакомился с Мэри в первом частном детективном агентстве, в которое обратился, чтобы разыскать тебя; она работала там секретарем. Если ты мне не веришь, мы прямо сейчас позвоним ей в Северную Каролину, и, я не сомневаюсь, она ответит на все твои вопросы так же, как я.

– Я вам верю, – сказала Кристен, и это была правда, потому что, рассудила она, зачем отцу лгать, если факты легко проверить. И Кристен наконец осмелилась задать ему один вопрос, который так долго терзал ее. – Значит... ты всегда скучал по мне? – замирающим от волнения голосом прошептала она.

– О, дорогая! – Трясущейся рукой Ричарде вытащил из кармана платок и вытер глаза. – Я не просто скучал по тебе, – ответил он прерывающимся от волнения голосом. – Я любил тебя, Сара. Всегда любил и буду любить.

Прошло несколько минут, и бурные эмоции, сопровождавшие воссоединение семьи, немного утихли.

– Почему я не узнал тебя? – размышлял Джеймс, внимательно вглядываясь в дочь. – Ты похожа на Стеллу, но еще больше похожа на меня. И твое имя, Крис, уменьшительное от Кристен... Я должен был узнать тебя!

– Ну, Крис это весьма распространенное имя. – Смахнув слезу, она открыто улыбнулась отцу. – Думаю, мама всегда называла меня так после отъезда из Галвестона, чтобы замести следы.

– Куда увезла тебя мать после того, как вы покинули Гехис?

– В Лас-Вегас. Я жила там с ней до прошлого года.

– Стелла знает, что ты сейчас здесь?

– О, прости, – печально вздохнула Кристен, – я забыла тебе сказать.

– Что?

– Мама недавно умерла.

– Что с ней случилось? – Джеймс был ошеломлен. Качая головой, он выслушал рассказ Кристен о внезапной смерти матери.

– Один Бог знает, сколько горя причинила мне Стелла, по мне искренне жаль, что она умерла такой молодой. Как ты смогла меня найти? Это мать сказала тебе, где я живу?

– Нет, мне пришлось выяснять это самостоятельно. Когда мне было около двенадцати лет, я нашла свое свидетельство о рождении, в котором были твое имя и твой адрес. Я была совершенно сбита с толку, когда, прочтя свидетельство, открыла, что все эти годы мы носили девичью фамилию матери, а не твою.

– Ты спросила у матери почему?

– Да. Тогда-то мама и рассказала мне о скандале здесь и Галвестоне. Она сказала, что после развода не захотела иметь с тобой ничего общего – даже фамилию.

– Стелла успешно управляла твоей жизнью, – мрачно заметил Джеймс.

– Да, так, видимо, и было. Тем не менее, – робко возразила Кристен, – после окончания школы полтора года назад я несколько месяцев работала, чтобы скопить денег на поездку сюда, в Галвестон. Я решила, что должна найти тебя – для того чтобы высказать тебе все.

– Понятно, – задумчиво протянул Джеймс. – Но, Крис, ты говоришь, что приехала больше года назад, так почему ты сразу же не пришла ко мне?

– Мне просто было очень трудно собраться с духом, – призналась Кристен. – Кроме того, я встретила Джошуа, и мы сразу поженились. Вот поэтому я, так сказать, отложила свой визит. – На минуту задумавшись, Кристен решила откровенно рассказать обо всем. – Честно говоря, однажды, примерно год назад, я набралась мужества и постучала в твою дверь, но вышедшая из дома старушка закричала, чтобы я убиралась вон. Она сказала, что вам не нужны такие, как я.

– О, Крис! – Джеймс был совсем удручен. – Старушка, с которой ты встретилась, была твоей бабушкой – моей матерью. У нее был рак, и это были ее последние дни, а туристы частенько донимали нас, и она, я уверен, приняла тебя за еще одного назойливого любителя достопримечательностей, которые нам так надоели. Она очень расстроилась бы, если бы узнала, что прогнала свою внучку.

– Я... я этого не знала. – Глаза Кристен снова наполнились слезами. – Но я очень рада, что ты все объяснил. И мне очень жаль, что ты тоже потерял мать.

– Спасибо, дорогая. Но что же произошло после того, как ты в тот день пришла домой?

– На следующее утро я уехала из Галвестона, – вздохнула Кристен. – К тому же у меня не все ладилось в браке, поэтому я вернулась в Лас-Вегас, а вскоре после возвращения узнала, что беременна. Знаешь, – грустно добавила она, – после того как я приехала к матери, она ни разу не поинтересовалась, встречалась ли я с тобой. А потом мама умерла... – Кристен вынуждена была сделать паузу. – После рождения Тедди я вернулась сюда – полагаю, потому, что мне больше некуда было идти.

– Дорогая моя! – Джеймс взял ее за руку. – Теперь у тебя есть дом, вернее, здесь всегда был твой дом. А твоя семейная жизнь – она так и не сложилась? Если нет, то...

– Нет, я очень надеюсь, что мы с Джошуа покончили с нашими разногласиями, – улыбнулась сквозь слезы Кристен. – Он немного диктатор, но у него доброе сердце. И я думаю, основная проблема была в том, что я должна была повзрослеть и кое-что понять. И сегодняшний день мне очень помог и этом. – Кристен посмотрела прямо в глаза отцу.

– О, Сара! – Джеймс снова обнял дочь. – Сегодня у нас все только начинается, а не кончается.

– Конечно, – подтвердила Кристен.

– А теперь давай позвоним Мэри в Северную Каролину, – предложил Джеймс с гордой отцовской улыбкой, беря Кристен за руку и поднимая ее с дивана. – Многие годы Мэри делила со мной мои тревоги и мою боль. И она полюбит тебя, Сара. Ты только послушай, как она встретит известие о том, что у меня есть внук!