Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят (СИ)

Глава 5

Комментарий к Глава 5

Привет! горяченькое подъехало.

Атмосфера первой сцены, лично для меня, отлично передаётся в этом треке: Monsters — Xeaf ft. Tommee Profitt

приятного аппетита)))

Движение сбоку. Шорох. Вдох. Монотонные удары сердца.

Все органы чувств напряжены до предела. Поворот головы. Темнота. Но обоняние улавливает запах. Рывок. Рука выпрямляется, задевая миллиметр чужой кожи. Движение сзади.

Выдох.

Выпад и моментальный разворот корпуса. Мышцы горят, нутро кипит.

Кровь разгоняется, неся смоль дальше. Заставляя чувствовать, предугадывать следующий шаг противника. И оно предугадывает.

Кулак останавливается в сантиметре от скулы. Ладонь крепко сжимает его, отбрасывая назад. Не медля и секунды, Гермиона бросается вперёд, руками хватаясь за туловище соперника.

Глаза туго завязаны плотной повязкой. Всё, что осталось — чутьё.

Оно не подводит. Крепко сжимая Гарри за рёбра, она перекидывает его через спину, валясь с ним вместе на пол.

Разворот. Мгновение, она садится на него сверху, коленом вдавливая кадык.

Сильный удар в бок. Потеря ориентации и злой низкий рык.

— Сосредоточься!

Голос прозвучал сразу с нескольких сторон. Громко, почти оглушительно. Чернота подступила к горлу, давя на нервные окончания. Глубокий вдох. Ощущение.

Кувырок вперёд. Беспорядочный бой руками. Предплечье — локоть — кулак. Разворот. Предплечье — локоть — кулак. Манёвр. Предплечье — локоть — кулак. Глубокий наклон.

Удар в живот.

Глухой стон. Ответный кулак в солнечное сплетение.

Лёгкие давятся сиплым кашлем. Атака сзади валит Гермиону животом на пол. Гарри заламывает ей обе руки за спину, а шею сжимает в сгибе локтя.

— Сдаёшься? — нахально так, у самого уха.

— Ни за что.

Выгнув поясницу, до одури напрягая мышцы спины, Гермиона не до конца скидывает Гарри, но позволяет себе освободиться от удушающего захвата. Резкий поворот и костяшки впечатываются в острую скулу. Она успевает подняться на ноги. Переднее сальто и её ноги у Гарри на плечах. Она подтягивается, напрягая пресс, руками хватается за его голову. Одной рукой она обхватывает его затылок, а второй делает широкий размах, переваливаясь назад.

Выгибается в воздухе, и вот Поттер лежит на спине, а её бёдра крепко обхватывают его шею.

Она его не видит, но знает, что он уже злой.

— Сдаёшься? — копирует его интонацию.

Сильный удар по голове. После в живот. Снова рукопашный бой, но лёжа на спине. Уклон головы и его кулак прилетает в пол рядом с её ухом.

Вдох. Сжимая ладонью свой правый кулак, она заносит локоть, лихо врезаясь ним в челюсть Поттера.

Предплечье — локоть — кулак. Предплечье — локоть — кулак.

Удар под дых. Мушки в глазах. Потеря контроля.

— Меня ищешь?

Голос где-то сзади. Посадка.{?}[(Задняя подножка на пятке. Приём в рукопашном бою)] Гарри валится рядом с глухим звуком.

Кувырок назад. Невербальное Инкарцеро на его ноги. Ладонь вжимается в шею. Колени прижали кисти его рук по бокам от туловища.

Гермиона наклоняется и шипит:

— Нашла, — с довольной хищной улыбкой.

— Это не по правилам, — недовольный Поттер скидывает с себя Гермиону, пока она снимает с глаз повязку.

— Ты тоже использовал заклятие раздвоения звука. Твой голос гулял по всей площадке, Гарри, — она ехидно улыбается, но подаёт ему руку, чтобы помочь подняться с пола. Параллельно щелчком пальцев развязывает верёвки.

— Я просто усложнил немного задачу.

— Как и я, — снова улыбка.

Эти тренировки были её любимым времяпровождением в тренировочном зале. Когда-то Гарри просто предложил попробовать, но вскоре это вошло в их обязательную совместную программу.

Таким образом, Гермиона тренировала больше своё чутьё. Она полагалась на свои человеческие инстинкты, не подпуская Тьму ближе, не питая её картинками.

Это было полезно для обоих. Гарри воспитывал отличного бойца в своей основной группе, а Гермиона училась справляться сама с собой.

— Ты сегодня была немного рассеяна.

Гермиона даже не посмотрела на него. Но лёгкая невесомая улыбка тронула её губы. Её мысли всё чаще посещал один мужчина.

Вчера она была немного в шоке от появления Малфоя в своём доме. От того, как по-хозяйски он принимал душ у неё в ванной или как расхаживал по гостиной своими босыми ногами.

Но раздражения она не чувствовала. Её адрес можно было легко найти, если знать, где искать и иметь немного денег. У Малфоя было и то и другое. А его компания в тот момент казалась приятной.

Одинокий женский организм Гермионы то и дело посылал флюиды в космос. И, видимо, боги сжалились над ней, послав прямо к ней в обитель этот сексуальный объект.

Она хохотнула, привлекая внимание Поттера.

— Эй, ничего не хочешь рассказать? — он держал в руках мокрое тренировочное полотенце.

— Нет, не хочу. Не сейчас. Или вообще никогда, ещё не решила, — подтрунивала она над другом.

Поттер рассмеялся. Он и забыл, какой весёлой и счастливой может быть его подруга. Он запустил в неё полотенцем, крикнув, что ему срочно нужно в душ, оставив Гермиону с ласковой улыбкой на лице, приятно гудящими мышцами и воспоминаниями о вчерашнем завтраке, который она приготовила для Малфоя.

— Мне нравится, когда ты послушная.

Малфой был неподвижен, облизывая её взглядом с ног до головы. Грейнджер же смотрела в ответ. В глазах обоих беснуется желание.

Она медленно проводит ладонями по бёдрам, поднимая подол шёлковой ночной сорочки. Смотрит.

Глаза в глаза. Душа в душу. Тьма в тьму.

Большими пальцами она поддевает резинку трусиков и медленно спускает их по ногам, все так же не отводя глаз. Замечает — у Малфоя дёргается кадык.

Он знает, чувствует. Она играется. Так же, как он игрался с ней. Он подходит к ней вплотную. Вдыхает её табачный аромат и толкает, чтобы она уперлась поясницей о спинку дивана. Он уже открывает рот, чтобы проговорить своё желание, но Гермиона опережает.

Выстрелом в лоб. Ударом под дых. Ножом в сердце, повернув на сто восемьдесят.

— Не сегодня, Малфой. На колени, — выдохнула прямо в лицо.

Он рычит, но повинуется, потому что Тьма уже почуяла чужое желание.

Опускается неторопливо. Ловит мельчайшие изменения, крохотные движения. И это дыхание, ласкающее и пьянящее, похлеще крови единорога.

Грейнджер полностью облокачивается на спинку дивана и ставит одну ногу прямо ему на плечо. Открывает ему весь вид.

Блядски потрясающий вид.

Он громко сглатывает. Это похоже на самое извращённое удовольствие. Смотреть и не трогать. Видеть и хотеть. Жаждать до скрипа зубов.

— Поцелуй, — приказом.

Он целует колено, мягко касаясь губами, вдыхая этот охренительный запах.

— Выше.

Он прокладывает дорожку мелких поцелуев выше к бедру.

— Ещё, — почти задыхается.

И он поднимается ещё выше, прикусывает, сжимает руками, останавливаясь у самой промежности.

— Какая ты мокрая, Грейнджер, — хрипло, с придыханием.

— Оближи.

Этот приказной тон. Сука.

За ним он пойдет хоть на край света. И он приникает к ней. Медленно, тягуче, вырисовывая круги на мокрых от желания губах. Проталкивается языком внутрь. Посасывает клитор, выбивая из её груди низкий рык.

Тьма ворочается, извивается, жаждет большего. Член пульсирует, больно упирается в жёсткую джинсовую ткань.

— Руки, — она говорит властным тоном, пытаясь скрыть своё необузданное вожделение. — Найди своим чёртовым рукам применение.

Рваный выдох. Одной рукой он скользит вверх, к её груди. По рёбрам, медленно, как лезвием, оставляя после себя смертельный кровавый след. Сжимает полушарие до шипения из её рта. Со смаком щёлкая языком по сгустку нервов, щипая большим и указательным пальцем затвердевший сосок.

Второй рукой он поднимается от самой щиколотки. Останавливается под коленкой, делая несколько плавных движений, заставляя ногу дрожать от удовольствия. Поднимается выше по задней стороне бедра. Достигает ягодиц и с силой сжимает, притягивая к себе пуще вжимаясь ртом в её лоно.

— Блять, Малфой, — на выдохе.

— Мне остановиться?

— Не смей.

Ухмылка расползается по его влажному лицу. Он бы ни за что в жизни сейчас не остановился.

Он пальцами проникает в неё. Сразу двумя, чтобы услышать её наслаждение, почувствовать на языке.

Она выгибается, стонет, совершенно не стесняясь. Тогда он ускоряет движение пальцев, вылизывая, смакуя все соки, льющиеся из неё. Ещё пара резких толчков и круговых движений вокруг клитора, и она с криком кончает прямо ему в рот.

Он поднимается с колен, жёстко дёргает её за руку, кладя её себе на пах, показывая, демонстрируя. Грейнджер на секунду прикрывает веки и опускается с дивана прямо к его ногам. Там она подбирает свои трусики, снова поднимается и говорит ему у самых губ:

— Выход найдешь сам. Бэд бит{?}[— это ситуация в покере, когда игрок с сильной комбинацией проигрывает раздачу ещё более сильной руке оппонента, которая изначально имела мало шансов на победу.], Драко.

И уходит в ванную, снова оставляя Малфоя один на один со своими неоправданными надеждами.

Он улыбается в пустоту.

— Дикая, — прорычала Тьма у самого сердца.

И ему это блядски нравится.

Когда Гермиона вернулась в гостиную, Драко уже не было.

Возможно, где-то очень глубоко в душе она немного расстроилась. Сейчас с ним было легко. Хорошо. Не нужно было себя контролировать. Не нужно подбирать слов или думать наперёд, какое действие совершить и какие последствия это может иметь.

Сейчас она просто чувствовала себя женщиной, у которой было потрясающее утро.

Они с Малфоем ни о чём не договаривались. А это делало ситуацию ещё более приятной.

Так ей было легче. Спустя столько лет одиночества, Гермионе казалось, что она уже не способна строить настоящие романтические отношения. Было проще пользоваться и прощаться, нежели строить и жить.

В какой-то момент это просто стало стилем жизни. И она была не против.

Малфой, войдя в её жизнь очень резко и неожиданно, просто добавил тёплых красок. Это совсем не означает, что в конечном итоге они влюбятся друг в друга. Вовсе нет.

Это означает, что два взрослых человека нашли друг в друге что-то от чего совсем не хочется отказываться.

Так думала Гермиона.

На лице расползлась улыбка.

Впервые за очень долгое время она может вдохнуть воздух полной грудью, заставляя сердце биться ровно. И оно бьётся, немного ускоряясь, когда в голове всплывают острые скулы и серебристые глаза. Совсем немного.

Подойдя к барной стойке, Гермиона заметила записку.

Ровным почерком было выведено:

«Я умею принимать поражения, Грейнджер. Но в нашей колоде ещё не все карты раскрыты. До встречи. ДМ»

Большим пальцем Гермиона провела по буквам, читая строчки раз за разом, отчего улыбка на лице становилась только шире.

— Эй, Гермиона, ты тут? — перед ней появился Гарри, вырывая её из потока мыслей о Малфое.

— Да, я здесь, Гарри, прямо перед тобой, — она довольно хмыкнула, поворачиваясь к другу спиной.

Гермиона уже успела сложить свои тренировочные вещи. Сегодня она заканчивала отрабатывать дисциплинарное взыскание, поэтому после тренировки планировала отправиться сразу в Министерство.

— Позавтракаем? — Гарри поднял с пола свою сумку, закидывая её на плечо.

— Нет, мне нужно закончить с готовыми папками, чтобы уже сегодня вернуться к нормальной работе, — она закатила глаза, в который раз ясно давая понять Поттеру, как же всё изменилось.

Теперь Гермиона предпочитала экстрим и физическую активность офисной работе. Спокойствие, тишина и душевное равновесие — теперь это не про Гермиону Грейнджер. У неё осталось её аналитическое мышление, начитанность, любовь к книгам, в перерывах между приступами, и она не собиралась с этим прощаться. Но быть обычной прошлой уже не могла.

Всё слишком сильно изменилось.

— Всё в порядке? Ты справилась? — Гарри тепло улыбнулся подруге, точно зная ответ на этот вопрос.

— Ты во мне сомневался?

— Ни в коем случае. Жду на планёрке в Аврорате в форме и со значком. До встречи! — он махнул ей рукой и первый вышел из тренировочного зала.

Это ещё одна вещь, которую Гермиона любила в своём друге.

В Министерстве было пока немноголюдно. Рабочий день начинался через полчаса. Гермиона зашла в кабинет, сразу отмечая, что цветок в углу теперь позеленел и пустил новые побеги.

Еле заметная победная улыбка расползлась по лицу. Она смогла сделать правильный выбор. Значит, и дальше это не станет проблемой. Она справится.

— Кхм, кхм, мисс Грейнджер, не ожидал вас застать здесь так рано. Уже закончили?

Гермиона обернулась на противный голос, взглядом сразу находя его источник. Мистер Праудфут стоял в нескольких шагах от двери, поправляя указательным пальцем свои очки, которые неуклюже сползали по носу. Гермиона могла поспорить, что всё это было потому, что его кожа была потной и мокрой.

От отвращения по затылку поползли мурашки.

— Закончила.

Она не собиралась распыляться на сложные предложения. Ей было достаточно отвечать и говорить короткими фразами, чтобы этот противный соплохвост смог в точности уловить её недружелюбный настрой в свой адрес.

— Хм, что ж, министр Бруствер вас уже ожидает.

Гермиона нахмурилась. Она не думала, что будет отдавать документы лично в руки Кингсли. Она вообще старалась его избегать и не привлекать к себе много внимания.

Грейнджер действовала согласно просьбе Поттера: использовала чаще палочку и старалась контролировать своё нутро. Проблем с этим не возникло. Но сейчас отчего-то стало тревожно.

— Ясно, — короткой фразой Гермиона попыталась скрыть рвущееся наружу раздражение.

Возле кабинета министра Гермиону встретила его помощница, сказав, что её уже ожидают, и предложила чай или кофе.

— Кофе, пожалуйста. Чёрный, без сахара, — Грейнджер отвечала так, будто отдавала приказы.

Она зашла в кабинет. Кингсли сидел в кресле, перебирая пальцами свою палочку. Увидев Гермиону, он едва заметно свёл брови к переносице. Но уже через мгновение его лицо снова приняло обычное выражение.

— Гермиона, доброе утро, присаживайся, — голос его хоть и был низким и грубым, сейчас прозвучал приветливо.

— Доброе утро, Кингсли. Вот, — Гермиона положила на отдельный столик увесистые папки с готовыми документами, — всё в лучшем виде.

Он приоткрыл один файл, бегло пробегая глазами по написанному. В этот момент в кабинет зашла его помощница, обратив на себя внимание. В руках она несла лишь одну чашку на блюдце.

Грейнджер повернулась обратно к министру:

— Я могу быть свободна?

После заданного ею вопроса произошло несколько вещей.

Первая. Лицо Кингсли, до этого не выражающее абсолютно ничего, приняло маску колючего ожидания. Будто вот-вот на его глазах должна была открыться истина.

Вторая. Ткань формы на правой руке вдруг стала сильно тёплой и мокрой.

Гермиона медленно повернула голову и услышала, как помощница министра что-то щебетала о том, как ей жаль и что она сейчас же всё исправит.

Эта дурочка пролила на неё горячий кофе.

Мысль острой стрелой врезалась в самую середину мозга, отдавая команду черноте просыпаться и действовать. Всё происходило как в замедленной съёмке. Вот смола уже поднималась, обволакивая каждый орган, сплетаясь с нервами в один тугой узел. Выше и выше, и выше, образуя в горле огромный ком. Ещё мгновение, и он лопнет, забрызгав всё вокруг чёрной жижей.

Гермиона медленно подняла на секретаря взгляд. Она не уверена, застилала ли её белки угольная чернь или ещё нет, но выражение лица девушки напротив было очень красноречиво — она была напугана до чёртиков.

Глубокий вдох. Лицо Гарри перед глазами. И его просьба, которую Гермиона каждый день проговаривала вслух, как мантру.

Выдох. Она справится.

— Ничего страшного, — лёгкий взмах руки и неприятные ощущения исчезли. Ткань высохла, а пятно растворилось. — Можете не делать новый кофе, мы с министром уже закончили, да?

Она повернулась обратно к Кингсли. Теперь его лицо выражало некую степень удовлетворения. Как будто истина, которую он должен был увидеть минутой ранее, было тем, что он действительно ожидал увидеть.

— Да, Гермиона, хорошая работа. Вот твой значок, — он протянул руку и положил на стол золотую аврорскую брошь.

Грейнджер выдохнула. Похоже, Гарри ошибался, что Кингсли будет пристально за ней наблюдать.

Похоже.