Новенькая на факультете боевых магов (СИ)

ГЛАВА 3. То ли к нему бежать, то ли от него

Автобус весело подпрыгивал на кочках. Ребята пели под гитару. Заучка Карсон уткнулся в книгу, а сидевший рядом Брайс дремал, склонив голову мне на плечо. Я же, любуясь открывающимися из окна пейзажами, прислушивалась к собственным ощущениям — отзывается ли моя магия на полную разнообразия природу Ла Риоры?

Флора и фауна Первого Континента разительно отличались от нашей. В то время, как на Фелилье и Альверии мели метели, здесь царило жаркое лето. Вместо клёнов и дубов возвышались оплетенные лианами пальмы и прочая субтропическая растительность, на ветвях сидели не хмурые воробьи, а пёстрые попугаи. В лесу кто-то выл и стенал, но водитель посоветовал не обращать на это внимания.

Нет, единения с местной природой я не чувствовала. Объяснить это можно, во-первых, тем, что вампир лишил меня значительной части магических сил, во-вторых, оставшуюся часть сдерживает браслет и, в-третьих, для Ла Риоры я пока чужая, нужно время, чтобы установить контакт со здешними субтропиками. Не стоит забывать, что и Фелилья приняла меня далеко не сразу.

Однако в глубине души я понимала, что обманываю саму себя…

Дорога пошла в гору, петляя меж исполинскими буками и кипарисами, по ветвям которых вился цветущий плющ, когда вдали мелькнули зубчатые замковые стены.

— Замок Балленхейд расположен на самой высокой точке долины Валькорна, где в древние времена находилось каменное городище, — тоном экскурсовода возвестил «четырёхглазый» всезнайка Карсон. — В третьем веке, опасаясь вторжения эльвов, здесь построили оборонительное сооружение, от которого до наших дней сохранились две башни — Восточная и Западная. Замок в его современном виде является отреставрированной постройкой шестнадцатого века и имеет репутацию неуязвимого благодаря четырём башням из особо прочного камня и единственному входу. Успел послужить королевским дворцом, государственной казной, тюрьмой для особо опасных преступников, мужским монастырём и военной академией. В настоящее время здесь расположена Академия стихийной магии и обороны Ла Риоры.

— Вызубрил буклет для абитуриентов? — усмехнулся Флинт. — Хорош заливать.

— Уже приехали? — зевнул Брайс.

— Похоже на то, — отозвалась я.

— Добро пожаловать в Академию Балленхейд, — возвестил водитель.

Автобус остановился у площадки перед величественным древним сооружением, мощь и красоту которого не способны передать никакие рекламные буклеты и фотографии. И даже неугомонные птицы смолкли, предоставляя возможность насладиться впечатляющим зрелищем в тишине.

Заходящее солнце освещало массивные, испещренные ядрами стены, придавая им зловещий серо-фиолетовый оттенок. К обитым железом воротам вёл перекинутый через ручей мост. Четыре зубчатые башни уходили высоко в небо и над каждой из них реяли флаги по цвету стихий: зелёный цвет символизировал землю и всё, что на ней обитает, синий — морскую пучину, голубой — воздух и красный, соответственно, огонь. Башни отбрасывали длинные тени, и казалось, если наступишь на них, случится что-то ужасное и непоправимое.

— Идём, Одуванчик, — позвал меня Брайс, и я поняла, что Карсон, Флинт и остальные ребята уже внутри и нам самое время поспешить за ними.

Я бы хотела обойти тень или перепрыгнуть — боги свидетели! — однако иначе в замок было не попасть, да и перед Брайсом неудобно — он и так, верно, считает меня чересчур мнительной и склонной к суевериям.

Но как только я ступила на неосвещенный солнцем участок…

Пресвятые боги, мне не послышалось?!

Нет, никогда мне не забыть этого дикого жуткого воя, от которого в буквальном смысле душа рвётся в клочья и стынет в жилах кровь.

— Что это, Брайс? Почему здесь? — залепетала я, повисая у друга на руке и замирая на самой середине моста. В мутных водах ручья мелькнул шипастый плавник какой-то очень крупной рыбы.

— Проклятье, — выругался Брайс. — Что она здесь делает?

Конечно, мы оба имели в виду вовсе не рыбу.

— Эй, вы чего там зависли? Любуетесь тигровой пираньей? — из-за ворот выглянул рыжеволосый парень в чёрном кителе. — Осторожно, она ядовитая. А вы новенькие, да? Мне велено проводить вас к секретарю Пламфли.

— Тебе доложить забыли, — огрызнулся Брайс. Не тянул рыжеволосый на командира, иначе друг не стал бы грубить.

Гончая завыла снова и эхо разнесло эти жуткие звуки по всей долине Валькорна.

— Проходите, не бойтесь, гончая в клетке под двойной магзащитой, — зазывал рыжий.

Делать нечего — пришлось войти. Ворота за нами со зловещим скрипом захлопнулись, отрезая путь к побегу.

— Догоняйте! — помахал один из бытовиков, ушедших вперёд.

Внутреннее пространство с ухоженными клумбами и газонами, журчащими фонтанами и экзотическими деревьями могло бы мне понравиться, если бы не отвратительное существо, помещенное в клетку в самом центре большого прямоугольного двора. Исхудавшее, с потухшими глазами и обломанными рогами, с клочковатой тёмно-серой шерстью и покрытыми узловатыми рубцами ногами, оно представляло собой пародию на тех гончих, которые наводили ужас на жителей Альверии. Тем не менее, это была именно адская гончая.

— Её зовут Дотти, — представил рыжеволосый кадет, шагавший рядом, — привезена сержантом Фултоном из самой Альверии. Там, говорят, то ещё пекло было.

— Напомни, как тебя зовут? — отозвался Брайс.

— А я не представился? Прошу прощения. Глава студенческой редколлегии Долан Морган к вашим услугам.

Ребята представились по очереди и Морган вновь завладел всеобщим вниманием.

— Пламфли распределит вас по группам и выдаст всё необходимое, — говорил он. — Вы из Хендфорда, да? Как добрались? Нормально? Не мучила морская болезнь? На каком факультете собираетесь учиться?

Из-за воя адской гончей и безудержной болтовни Моргана у меня ужасно разболелась голова и я предпочитала молчать, несмотря на то, что рыжий явно обращался ко мне. У них что, дефицит девушек?

— Мы боевые маги, — ответил за меня Брайс.

— И вы, мисс?

Рыжий с таким неподдельным интересом заглядывал мне в лицо, что пришлось ответить:

— И я.

— Выпускной курс, правильно? — чему-то обрадовался он. — Значит, будем учиться вместе. Было бы здорово, если бы вы попали в мою группу. Если что, я из «Центавра». Вы какой магией владеете, если не секрет?

— Не секрет, — ответил Карсон. — Фостер — земля, Беккет — огонь, а мы с Флинтом — вода.

— Значит, никто из вас не владеет магией воздуха? — огорчился Морган.

— Да будет вам известно, что даром воздушной магии наделены лишь десять процентов граждан Тройственного Союза, — выпятил свою эрудицию Карсон и, с опозданием уразумев, что допустил оплошность, виновато поморгал и на всякий случай отошёл от Брайса подальше. — Скажите, пожалуйста, какова вероятность того, что среди них окажутся кадеты Академии Балленхейд?

— Очень даже велика, — ответил рыжий. — Командир «Гидры», например, владеет магией воздуха и воды.

Флинт присвистнул, а Карсон крякнул и поправил очки. В Хендфорде не насчитывалось не то что ни одного кадета, кто бы владел сразу двумя стихиями, но и ни одного преподавателя. Да и вампир, собственно, непонятно какой стихией управлял, о нём знали одно — уж точно не стихией огня. А тут нам прямо с порога сообщают и о пленённой гончей, и об уникальных кадрах. Иными словами, лучшей военной академией Первого Континента Балленхейд назван не просто так.

Тем временем мы поднялись в верхний двор и очутились на дорожке, с обеих сторон окаймлённой шипастыми растениями, плотоядно пощёлкивающими ловушками размером с две вытянутые ладони. Один из бытовиков, желая подразнить хищное растение, сунул палец между зубастыми пластинами, за что тут же поплатился и, размахивая окровавленной конечностью, с визгом отскочил и напоролся на такой же цветок, но уже пятой точкой. Флинт невоспитанно расхохотался, второй бытовик попытался его пристыдить и был бесцеремонно послан в весёлое плотское путешествие.

— Пожалуйста, осторожнее! — взывал Морган. — Дионея занесена в Книгу редчайших растений Ла Риоры и имеет особый статус. Колдовать рядом с ней запрещено, как и желать ей зла или трогать руками. Дежурные пять раз в день кормят её вредными насекомыми и окучивают землю для стимуляции роста растения.

— Она не ядовита? — опасливо покосившись на хищную дионею, поинтересовался коренастый парень-бытовик.

— Нет, ни капли, — поспешил ответить Морган. — Но очень своенравна. Прошу сюда.

Поднявшись по мраморной лестнице, мы оказались в продолговатом холле. Второй этаж опоясывала открытая галерея, высокие потолки покрывала позолоченная роспись, а многочисленные колонны пестрели от обилия афиш, объявлений, расписаний, карт и прочего.

— Объявляется конкурс красоты. — Брайс ткнул пальцем в одно из объявлений. — Тебе обязательно нужно поучаствовать, Одуванчик.

— Не называй меня так при всех, — шикнула я, толкнув его локтем в бок. И добавила: — Пожалуйста.

— Как скажешь, — пообещал друг.

Интерьеры замка поистине впечатляли, но больше всего нас поразил золотой кубок, стоявший посреди холла на возвышении и защищенный прозрачной сферой. От него исходило сверкающее сияние, а драгоценные камни, которыми была усыпана чаша и основание, символизировали цвета четырёх основных магических стихий.

— Перед вами кубок четырёх стихий, — возгласил Морган. — Это высшая награда, которую получает лучшая академия Тройственного Союза на ежегодном смотре высших учебных заведений. Наша академия выигрывает её уже четвёртый год подряд.

— Семь лет назад кубок четырёх стихий стоял в Академии Хендфорда, — ввернул Карсон.

— Этой зимой пройдут юбилейные игры среди академий за кубок четырёх стихий, — продолжал наш гид, — и мы снова надеемся в них выиграть.

— Раз уж мы здесь, поможем вам в этом непростом деле, — снисходительно протянул Флинт.

— Вам сюда, — пригласил Морган, открывая двустворчатую дверь с табличкой «Секретарь Рамос Пламфли. Обращаться по всем организационным вопросам и не только».

Не удостоив взглядом назойливого Моргана, я прошла в кабинет. За мной подтянулись и остальные.

Секретарь Пламфли оказался высоким сухощавым мужчиной средних лет с иссиня-чёрными волосами и тонкими «гангстерскими» усиками над верхней губой. Одет он был в щеголеватый тёмно-серый костюм в тонкую светлую полоску. При нашем появлении оставил печатную машинку в покое, поднялся из-за стола и радушно приветствовал нас в Академии Балленхейд. Мисс Хавьер стоило бы поучиться у него манерам.

— Надеюсь, вам у нас понравится, — говорил он. — Вы уже успели осмотреть город, в честь которого академия получила своё неофициальное название? Как, проехали транзитом и даже не остановились у археологического музея? Очень жаль, но, уверен, в ближайшие выходные ваши новые друзья с удовольствием проведут экскурсию. Итак, наша академия представлена следующими факультетами: военно-магической разведки, боевой магии, связи и радиотехнического обеспечения, военной медицины, бытовой магии, инженерным и командным факультетами. Вас какой интересует? Наверное, факультет военной медицины?

И он уставился на меня.

— Факультет боевой магии, сэр, — отчеканила я.

— Э-э-э, — замялся секретарь, — простите, возможно, я неправильно понял… Или произошла какая-то ошибка… Позвольте, как ваша фамилия?

— Кадет Элла Фостер, — представилась я.

Пламфли заглянул в свои бумаги.

— В рамках программы академической мобильности, — бормотал он, — Хендфордская академия боевой магии и межконтинентальной безопасности направляет… Факультет боевой магии… Следующих кадетов: Нормана Гроувза, Грейди Карсона, Адама Крейтона, Тайрона Флинта…

— Прошу прощения, мистер Пламфли, — вмешался Брайс, — это устаревшая информация. В последний момент произошла замена и вместо Гроувза и Крейтона назначение получили Беккет и Фостер. Вот наши документы. Прошу.

— Ну что ж, — выдохнул секретарь. — Надеюсь, всё обойдётся.

— Что вы имеете в виду, мистер Пламфли? — осведомилась я.

— На факультете боевых магов испокон веков учились исключительно представители сильного пола, — ответил он. — Но я в любом случае желаю вам удачи, мисс Фостер.

— Кадет Фостер, сэр, — поправила я. — И, позвольте, мой пол вовсе не слабый.

— Как скажете, — галантно склонил голову он. — Исполняющий обязанности декана факультета боевой магии — профессор Прингл, куратор четвёртого курса — сержант Фултон, вы с ним скоро познакомитесь. Кадеты распределены по группам таким образом, что в каждой имеются, если можно так выразиться, представители всех четырёх стихий в двойном экземпляре. На данный момент в академии действует четыре группы, названые в честь основных созвездий южного полушария: «Хамелеон», «Центавр», «Феникс» и «Гидра» и каждую возглавляет свой командир.

— Пожалуйста, нас с кадетом Фостер запишите в одну группу, — брякнул Брайс.

Пламфли окинул нас таким взглядом, будто бы в мыслях уже обвенчал и благословил наших многочисленных детей. Мне стало смешно, но бесцеремонный Флинт, естественно, не сумел промолчать:

— Нет, они не пара, как можно подумать, а разделённые в детстве близнецы.

И тут же получил от Брайса тычок в плечо.

— Что ж, я запишу вас обоих в «Гидру», поскольку из-за программы обмена студентов она оказалась самой неукомплектованной из всех, — решил Пламфли. — И вас, кадет… м-м… Карсон, тоже. А вы, кадет Флинт, пополните славные ряды «Феникса».

Снабдив нас целым ворохом бумаг и пожеланий, секретарь отправил нас искать своих командиров и занялся распределением бытовиков.

Покинув приёмную, мы вчетвером, не сговариваясь, ударили друг друга по рукам.

— У нас всё получится, друзья, — весело сказал Брайс.

— Докажем «Фениксам» и «Гидрам», что хендфордцы не в капусте подобраны, — подхватил Флинт.

— Мы теперь тоже кадеты Академии Балленхейда, — возразил дотошный Карсон, — и ты, Флинт, вызвался помочь завоевать Балленхейду кубок.

— Глубоко вам сочувствую, — закатил глаза Флинт. — Чао, пойду поищу «Фениксов».

— Удачи, — пожелала я.

— Вас проводить? — выскочил из-за колонны Морган.

— Нет, спасибо, — поспешила откреститься я, — нам подробно объяснили, куда идти.

— Тогда я подожду ваших друзей, — с явным сожалением отозвался тот.

Проводив взглядом удаляющуюся спину Моргана, мы с Брайсом переглянулись и побрели на поиски баскетбольной площадки, где, по словам секретаря Пламфли, в это время суток тренируются «Гидры».

— Стойте! — окликнул нас Карсон. — Если верить карте, которую любезный мистер Пламфли изволил вложить в папку…

— Не нуди, — оборвал его Брайс. — Если территория, где могут находиться кадеты, ограничена замковыми стенами, площадка, скорее всего, расположена за Восточной башней.

— Верно, так и есть, — пробормотал Карсон, сверившись с картой. — Ну что ж…

Брайс оказался прав. За корпусом, над которым трепетал зелёный флаг, находилось огороженное защитной оградой поле. Солнце уже село, но благодаря многочисленным фонарям территория академии была отлично освещена. И чем ближе я подходила к этой ограде, тем больнее сдавливал моё запястье браслет и сильнее колотилось сердце. Наверное, так реагировал сплав металлов на невидимый защитный барьер, опоясывающий поле. Его не могло не быть, так как за ним проходили учения по метанию заговорённых ядер.

Мы остановились у самой границы защитного поля. Вблизи оно выглядело как плотное прозрачное желе. От малейшего колебания воздуха по его поверхности расходились зыбкие волны. Я знала, что, стоит тронуть его пальцем или просто подуть, это безобидное на вид желе выбросит в лицо ядовитую струю. Зато, если вести себя дружелюбно, расположенные по периметру фонари и толстые стены позволяли наблюдать за происходящим внутри.

Парней было четверо — все одеты в броневые жилеты поверх чёрных кителей и шлемы. Все широкоплечие, сильные и стройные, почти как мой лучший друг. Однако их мастерство оставляло желать лучшего. Не слушаясь заклинаний, норовистые ядра старательно избегали мишеней и, сталкиваясь друг с другом, разлетались по сторонам. Это и есть хвалёные «Гидры»?

— Эркин, подтяни теорию. Кёртис, проверься у окулиста — косишь после игры с «Фениксом». Реншоу, свободное время проводи лучше на поле, — доносился голос, полный силы и власти. Наверное, командир разъярялся.

— Вот если бы они сконцентрировались получше и поймали стихийный поток, процент попадания был бы выше, — умничал наш «четырёхглазый» душнила.

— Не сомневаюсь, ты покажешь этим лузерам настоящий мастер-класс, — съязвил Брайс.

Карсон лишь крякнул в ответ, ибо всем хендфордцам было известно, что он силён только в теории, а вдали от большого скопления воды он растерял свои силы и вновь превратился в душного зубрилу.

А я вдруг почувствовала, что напряжение, которое невольно испытывала всё это время, схлынуло волной. Не такие уж здешние кадеты и небожители, как мне представлялось, раз даже с ядром справиться толком не могут.

Но тут один из парней перехватил летевшее мимо ядро, которое из оранжевого вмиг сделалось синим с голубыми прожилками и отточенным движением запустил в корзину, расположенную в самом дальнем углу. Не дожидаясь результата, он резко развернулся, как будто мог видеть нас спиной, и зашагал прямо к нам. И пусть рисунок на его визоре был просто ужасен — в виде простреленного навылет черепа и двойного ряда заострённых зубов, — я не могла отвести от него взгляд. Он одновременно пугал и притягивал, вызывал невольный трепет и неподдельное восхищение, давно забытое чувство защищенности и ожидание чего-то неотвратимого, и было не понять толком, то ли бежать от него сломя голову, то ли, наоборот, к нему…

— Чётко в цель, — чему-то радуясь, сообщил Карсон.

Парень поднял затянутую в чёрную кожаную перчатку руку, расчерчивая воздух руной, и зыбкие стены с бульканьем расступились перед ним, образовав аркообразный проход. Сняв шлем, он тряхнул головой и волосы блестящей тёмной волной легли ему на плечи. В нашей академии училось немало ла риорцев, и этот ничем не отличался от остальных. И тем было удивительнее, отчего я с такой жадностью разглядывала его чётко очерченные брови, глубоко посаженные карие глаза, прямой нос и идеально подходящий к загорелой коже тёмно-розовый оттенок губ. Рост у него немаленький — Рейна бы сказала, что нужно подняться на носочки, чтобы его поцеловать.

Только вот зачем я об этом думаю? Потому что парень явно не рад нашему появлению.

— Вам заняться нечем? Почему без формы? Кто ваш командир? — упорно игнорируя меня и Карсона, незнакомец обращался непосредственно к Брайсу.

— Видимо, ты, — ответил тот. — Кадет Брайс Беккет. Прибыл из Хендфордской академии по программе обмена студентов. Вот назначение. А это мои друзья — кадет Элла Фостер и кадет Грейди Карсон.

Так и не удостоив меня взглядом, парень скривил губы. Пробежался глазами по бумагам и выдал только одно слово:

— Огонь?

— Огонь, — подтвердил Брайс.

— Отлично, можешь заселяться. Занимай любую свободную кровать. Сверься с расписанием и присоединяйся к группе за ужином. Всё, — и он отвернулся, собираясь вернуться к товарищам.

— Погоди, а как же Фостер и Карсон? — остановил его Брайс.

— Мы получили назначение в «Гидру», — поддакнул Карсон, — если мы не по адресу, так и скажи.

— «Гидра» всегда была лучшей в Балленхейде. Без обид, но вы мне не подходите. Я найду вам места у бытовиков.

— Нет, так не пойдёт, — взвилась я. — Мы не бытовики, а боевые маги. Лучшие на курсе. Мы преодолели чёртову тысячу миль по морю не для того, чтобы некто с простреленным черепом решил, что нам здесь не место!

Парень наконец-то снизошёл до того, чтобы на меня посмотреть. Но, боги, каким был его взгляд! Так гончие глядели на своих жертв перед тем, как растерзать заживо.

Брайс прочистил горло и произнёс:

— Тебе следовало бы представиться. Элла у нас с характером. А я за неё порву любого.

— Здесь не курорт для молодожёнов, а военная академия — это во-первых, — процедил наглец, — а во-вторых, я не повторяю дважды. Фицрой моя фамилия.

— Мы с Брайсом дружим с детства, — сообщила я, — и будем учиться в одной группе, хочешь ты того или нет. Вот моё назначение. Или принимаешь всех троих, или на первой же показательной тренировке мы порвём твою «Гидру» на мелкие ошмётки. Усёк, Фицрой?

Как на замедленной перемотке плёнки я видела, как раздувались крылья его идеального носа, как углублялась вертикальная складочка между бровями, как заливалась мглой радужная оболочка глаз и изгибались кончики тёмно-розовых губ.

Но он ничего не сказал. Видно, помешали пробежавшие по плацу кадеты в чёрных кителях с оранжевыми нашивками на рукавах. Среди них краем глаза я углядела и Флинта. «Фениксы», значит. Девять человек. А у Фицроя только четверо, включая его самого.

— Сама запросишься в другую группу, если до завтра доживёшь, — прошипел командир.

— Не запрошусь — я выносливая, — пообещала я.

— Подтверждаю, — заступился за меня Брайс.

— В Балленхейд направили лучших из лучших, — вякнул и Карсон, хотя никто его о том не просил.

Фицрой смерил тщедушного Карсона убийственным взглядом и проговорил:

— Я был лучшего мнения об Академии Хендфорд.

— Лучше не хами, командир, — надвинулся на того Брайс, и я испугалась, как бы не началась драка. Если в Хендфорде на это, учитывая прежние заслуги Брайса, могли закрыть глаза, то здесь вряд ли.

— Новенькие? Добро пожаловать в «Гидру»! — Из-за близости защитного желе голос говорившего сильно искажался, зато видно его было прекрасно — это был высокий светловолосый парень с пронзительными голубыми глазами и россыпью веснушек на носу и щеках. В руках он держал шлем — чёрный, без рисунка, но с маленькими заострёнными рожками, как у адских гончих.

Двое других парней стали по обе стороны от него и с нескрываемым интересом водили по мне взглядами вниз-вверх, задерживаясь на стратегически выпуклых местах.

— Устроим небольшое соревнование, — выдал командир, — трое моих друзей против вас троих.

— Что нужно делать? — деловым тоном поинтересовался Карсон.

— Играем в стихийный баскетбол, — пояснил Фицрой, — только мишени будут подвижными — так интереснее. Проиграете моей команде хотя бы в одно очко — отправляетесь в «Центавр» или «Хамелеон». Там всех подбирают.

Мы могли бы поторговаться, но меня будто кто-то за язык дёрнул, и я сказала:

— А ты что же, командир, не станешь играть? Боишься продуть девчонке?

Наглец бросил на меня такой взгляд, будто я была не симпатичной блондинкой, а сорняком, который нужно немедленно уничтожить, и процедил сквозь зубы:

— Мы в разных весовых категориях.

— А я сыграю, — подал голос голубоглазый. — Так что удачи, красотка.

— Не красотка, а кадет Фостер, — уточнила я.

— Ещё какая красотка, — продолжал наглеть голубоглазый. — Джед, нам жизненно необходимы в «Гидре» такие кадры.

— Таких кадров сам знаешь где навалом, — презрительно бросил командир.

Боги, да что с ним не так? Кто его так сильно обидел?

— Всё нормально, Брайс, — остановила я загоревшегося праведным гневом друга и предупредила остальных: — Не люблю, когда мне поддаются. Так что удачи, кадеты.

— Я Билл Реншоу, — представился парень. — Этот громила откликается на имя Дирка Кёртиса, а рыжего зовут Лиам Эркин. Ну а командир «Гидр» в представлении не нуждается — в долине Валькорна и за её пределами Джеда Фицроя знают все.

Мои друзья тоже назвались в ответ и командир всея долины Валькорна озвучил правила игры.

— Уверена? — шепнул мне Брайс. — Придётся вытягивать вдвоём, Карсон не в счёт.

— Уверена, — кивнула я, стаскивая рюкзак с плеча, и вдруг перехватила взгляд командира — едкий, презрительный и высокомерный, как у эльва.

А пространство академии вновь огласилось жутким воем гончей, полным затаённой злобы и ненависти.