Новогоднее желание

Глава одиннадцатая

Признаю, я вел себя как осел!

Стоя у окна и вглядываясь в темноту и снежную метель, Сэм вспоминал о том, с каким возмущением на него посмотрела Дэни, уходя… Ты уволен — вот что можно было прочесть в ее взгляде. И хотя Сэм записал номер водительского удостоверения Лесли, его адрес и название страховой компании, победителем он себя не чувствовал.

— Вернусь к одиннадцати, — процедила сквозь зубы Дэни и захлопнула за собой дверь.

Часы пробили половину одиннадцатого. Джин ушел спать с час назад, после того, как они сыграли партию в покер. Сэм, как ни старался, не мог сосредоточиться и все время проигрывал. Джин же, наоборот, проявил завидное хладнокровие. Его отношение к затее дочери с объявлением, видимо, переменилось.

Сэм криво усмехнулся. Пожалуй, лучше отойти от окна до того, как вернется Дэни и увидит, что он подстерегает ее, словно какая-нибудь сексуально озабоченная дуэнья. Этим он лишь унизит себя и вызовет раздражение Дэни.

Сэм провел пятерней по волосам и отметил, что они здорово отросли. Надо будет подстричься перед Флоридой.

Флорида. Всякий раз, как он вспоминал о том, что ему придется уехать, его начинало жечь как огнем. Но и мысли о том, чтобы остаться, тоже вызывали в нем непонятное беспокойство. Он сам себя не понимал, и от этого ему становилось уж совсем не по себе.

Неожиданно на улице заплясали огни фар, и Сэм отскочил от окна. Потом быстро включил телевизор и улегся на диван. Сначала он решил притвориться спящим, но потом схватил со столика журнал, положил его раскрытым себе на грудь и, отвернувшись лицом к спинке, стал ждать.

Ждать пришлось довольно долго…

Сначала Сэм услышал, как машина остановилась у крыльца. Потом стукнула одна дверца, другая. Интересно, пригласит ли она мистера Кандидата на чашечку чая? Может, лучше встать и уйти, не то она здорово разозлится. Поздно. Щелкнул замок, дверь открылась, и Дэни вошла в дом. Сэм захрапел так громко, что не расслышал, что сказал ей Лесли. Потом дверь закрылась. Звука поцелуев не было.

Половицы заскрипели под ногами Дэни. Сэм зевнул, притворяясь, будто только что проснулся, и спросил:

— Который час?

— Без десяти одиннадцать.

Взгляд Дэни был суровым, она была напряжена. Не слишком подходящий момент для расспросов о том, как прошло свидание, подумал Сэм, но извиниться за свою выходку, наверно, следует сейчас.

Сэм уже было раскрыл рот, но Дэни так сверкнула на него глазами, что он опешил. Ладно, он подождет с извинениями до завтра.

— Пойду спать, — провозгласил он, вставая.

— Нет, ты останешься!

— Что?

Сэм, привыкший к тому, что почти всю свою сознательную жизнь отдавал приказания, вдруг спасовал перед миниатюрной женщиной с рыжими волосами и потрясающей фигурой, имевшей, впрочем, достаточно оснований для того, чтобы наброситься на него с кулаками.

Она была зла на него, но как прекрасна в своем гневе: глаза горят, щеки пылают, зубы стиснуты.

— Как ты посмел учинять мне допрос! — Голос ее звучал напряженно, чувствовалось, что она еле сдерживается. — Я хотела, чтобы первое впечатление обо мне было благоприятным, а ты…

В ответ Сэм только хмыкнул. Если на Лесли не произвела впечатления такая великолепная фигура в этом соблазнительном платье, значит, у него не все в порядке с сексуальной ориентацией.

— Ты произвела потрясающее впечатление, — заверил ее Сэм таким тоном, будто только что хлебнул основательную порцию виски.

Комплимент несколько смягчил гнев Дэни.

— Правда? А почему ты так решил?

— Я же мужчина.

— Ну да, понятно.

— Как прошло свидание?

У меня, видимо, не все в порядке с головой, подумал Сэм. Зачем я задаю этот дурацкий вопрос? Мне же отчаянно хочется услышать, что она разочарована.

Всю дорогу домой Дэни репетировала ответ: «Мы замечательно провели время», и сейчас он чуть было не сорвался с ее губ.

Бедняжка Лесли! Она видела, что он готов был отказаться от свидания еще до того, как они доехали до шоссе, а может быть, еще раньше, когда они сходили с крыльца, — так его запугал Сэм.

С самого начала Дэни поняла, что они с Лесли не подходят друг другу. Ко времени, когда они покончили с салатом, ей едва удалось вытянуть из него несколько слов. Но Дэни сказала Сэму, что вернется к одиннадцати, и будь она проклята, если вернется хотя бы минутой раньше. Она заказала десерт после того, как Лесли уже сказал официанту, что им больше ничего не нужно. Ему так не терпелось уйти, что он даже достал бумажник, чтобы расплатиться.

Хуже всего было то, что Дэни все время сравнивала Лесли с Сэмом. К тому же она холодела при мысли, что ей придется выдержать еще два свидания с претендентами. Ей не хотелось гадать, достанет ли у этих незнакомых мужчин терпения отвечать на бесконечные вопросы ее пятилетнего сына. Или восхищаться ее игрой на пианино. А реакцию на все это Сэма она уже знала.

Как странно повел себя Сэм сегодня вечером. Ведь он ясно дал ей понять, что сам-то он не собирается жениться. Может быть, он хотел ее защитить, как это сделал бы старший брат? Но когда она появилась в гостиной в этом платье, он смотрел на нее так, как мужчина смотрит на женщину: с восхищением, можно даже сказать — с вожделением.

Да и сейчас его взгляд был каким-то загадочным.

— Я… хорошо провела вечер, — сказала она не так уверенно, как репетировала в машине.

— Звучит не слишком весело.

— Не слишком весело и провела.

— Сожалею.

— Неужели?

— Я не о свидании. Я о своем поведении. Я не имел права так его допрашивать.

— Ты просто проявил осторожность.

— Нет, — решительно заявил Сэм. — Я вел себя как идиот.

— Мои друзья навели о нем справки, прежде чем я назначила ему свидание, — где работает, где живет. Нам показалось, что он приличный…

Сэм подошел к Дэни и приложил палец к ее губам.

— Мне наплевать на него. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. — Он смотрел на нее с такой нежностью, что она готова была расплакаться. — Но сколько бы сюда ни приходило мужчин, ни один не будет достоин тебя. Я так считаю. Но я, Дэни, пристрастен — может быть даже, слишком.

Сэм был так близко, что Дэни ощущала исходящую от него энергию. Ей показалось, что сейчас у нее остановится дыхание.

— Один поцелуй. Всего один. Можно?

Даже когда Дэни поднимала голову навстречу поцелую, все ее существо бунтовало. Один поцелуй — и я пропала. Один поцелуй — и я никогда не смогу тебя забыть. Никогда в жизни!

К добру ли или на ее несчастье, голос сердца Дэни оказался громче голоса разума.

— Да.

Сэм не стал медлить ни секунды. Их губы встретились и раскрылись. От вкуса ее губ у Сэма закружилась голова, как от тонкого вина. Подняв руки, Дэни обняла Сэма за плечи. Мускулы под ее пальцами были такими упругими, такими совершенными, что у нее по спине пробежал холодок. Когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дух, Сэм стал горячими поцелуями осыпать ее шею. Вдыхая его запах, Дэни подумала, что от него веет всем тем, что ей так нравится в Айдахо, — чистотой, лесной свежестью, силой и естественностью.

Губы Сэма скользнули вниз, в ямку под ключицей, и Дэни ощутила, как забилась жилка под его губами. Его густые волосы щекотали ей щеки и подбородок. Откинувшись, Дэни почувствовала, что куда-то плывет и падает, оживает и умирает в его объятиях. И вся королевская конница, и вся королевская рать не смогут собрать ее…

Обнимая и целуя Дэни, Сэм удивился силе овладевшего им чувства. В целом мире для него не было сейчас никого, кроме Дэни, и этот мир был прекрасен. Он поцеловал ее в уголок рта, и Дэни улыбнулась. Сэм взглянул на нее вопросительно.

— Ты сказал, один поцелуй, — поддразнила она его.

Сэм усмехнулся, как мужчина, уверенный в том, что знает, чего именно хочется его женщине.

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Я думаю, что сейчас один из тех моментов, когда «хочу» не совпадает с «должно».

Ее зеленые глаза были широко распахнуты, и в них стоял немой вопрос. Но ответ застрял у него в горле.

Он взял ее руки в свои и прижал к груди, словно ему нужна была сила Дэни, чтобы обрести свою.

Со мной ты обретешь спокойствие. Со мной тебе будет хорошо. Тебе и твоему сыну. Вот что он хотел сказать, во что сам хотел поверить. Боже милостивый, дай мне еще один шанс, всего один, с этой женщиной…

— Я знаю, слишком рано говорить, о будущем. — Дэни приняла его колебания за отказ и спешила расставить все по местам. — Будь я одна… мне бы не пришлось… Нет, я не то говорю. Давай лучше сядем. Я была влюблена в отца Тимми, — начала Дэни, когда они сели на диван на некотором расстоянии друг от друга. — Это было не просто увлечение, а любовь, и я думала, что она будет длиться вечно. Когда я забеременела, то запаниковала — мы не говорили с Брайаном о детях, но вместе с тем я очень хотела ребенка. Я вообще всю жизнь мечтала о настоящей семье. Я думала, если кого-то очень любишь, а он любит тебя… Брайан потребовал, чтобы я сделала аборт. — Сэм почувствовал, с каким трудом далось Дэни это признание: она произнесла его почти шепотом. — Когда я отказалась, он заявил, что не хочет связывать себя ребенком. А я была настолько наивна и в таком отчаянии, что продолжала с ним встречаться. Надеялась, что он передумает. Пока не узнала, что у него другая женщина. — Лицо Дэни исказилось от боли и унизительности этого признания, но она глядела Сэму прямо в глаза. — Вот почему, если мужчина говорит, что он не из тех, кто заводит семью, я ему верю.

Слушая рассказ Дэни, Сэм чувствовал, как в его душе растет возмущение безответственностью и эгоизмом Брайана, бросившего женщину, которая ему поверила. И вдруг его словно молнией ударило! А сам-то он? Такой же эгоист, как Брайан. Может быть, они совершили разные проступки, но в основе их был один и тот же порок.

Когда они сели, чтобы поговорить, Сэм намеревался рассказать Дэни о себе и попросить ее дать ему шанс. Тогда он сможет забыть прошлое и начать новую жизнь с этой женщиной.

Но после всего, что ему рассказала Дэни, Сэм уже точно знал, как она отреагирует на его признание.

Двенадцать лет тому назад он совершил необдуманный поступок: не чувствуя никакой любви, никакой ответственности, переспал с дочерью своего командира. После того как та забеременела, он сбежал не сразу, а женился на Кэндейс, чтобы показать, какой он ответственный и честный парень.

Даже сейчас Сэм испытывал раскаяние. После свадьбы он совсем перестал обращать на жену внимание, целиком посвятив себя военной карьере. И чем больше Кэндейс жаловалась, тем легче Сэм находил оправдание своему отсутствию. Что касается ее беременности… Всякий раз, когда он думал о том, что станет отцом, его охватывал такой ужас, что он старался гнать от себя все мысли об отцовстве. Именно тогда он понял: чтобы расстаться с женой, не обязательно уходить из дома. На шестом месяце у Кэндейс случились преждевременные роды прямо дома. Когда Сэма разыскали на службе и он приехал в больницу, то узнал, что его дочь только что умерла. Кэндейс заявила, что больше никогда не хочет его видеть.

Нет, он не создан для семейной жизни.

Он вырос в семье, где даже слово «любовь» было неизвестно, и грехи отца, видимо, перешли к сыну.

— Ты был откровенен с самого начала, и я это ценю.

— Я…

— Пожалуйста, — Дэни подняла руку, останавливая его, — дай мне договорить. Мне нелегко, но я должна… — Зеленые озера глаз Дэни наполнились слезами. — Твое присутствие смущает Тимми, да и меня тоже. Я знаю: то, что я сейчас скажу, — нечестно. Я не могу притворяться, что ничего не происходит. А Тимми думает, что это ты вывешиваешь по вечерам луну. Я… — двумя руками Дэни стала вытирать катившиеся градом слезы, — я хочу, чтобы ты уехал. Я считала, что дала объявление ради Тимми. Мне и в голову не приходило, что я снова захочу каких-то отношений для себя, но я ошиблась. Ты, наверно, считаешь меня сумасшедшей. Никогда в жизни я не была в таком замешательстве, но сегодня вечером кое-что поняла. Я хочу быть женой и другом, а не просто любовницей. К тому же… — собрав силы, Дэни посмотрела Сэму прямо в глаза, пытаясь при этом скрыть, насколько она уязвлена, — я не умею притворяться, если мне кто-то нравится. Мне будет очень тяжело, если ты останешься.

О Господи! Сэм сжал кулаки, чтобы сдержаться и не дотронуться до Дэни.

Он должен быть благодарен, что она попросила его уехать до того, как он сам собирался ей об этом сказать. Но единственное, о чем он мог сейчас думать, — это что ему придется уехать до Рождества, до этого замечательного праздника.

Но кого он пытается обмануть? Он же знает, что Дэни — это его единственный шанс. Выбирай: либо уезжай, либо оставайся с женщиной, разбередившей твою душу, которую, тебе казалось, ты давно потерял.

До того, как желание перерастет в страсть, а страсть — в еще более сильное чувство, о котором трудно будет позабыть.

На какое-то мгновение Сэм решил, что попросит Дэни разрешить ему остаться, станет даже умолять ее об этом. Но потом на него накатил страх. Это было то же самое чувство, которое он когда-то испытывал, — чувство, не оставлявшее места ни разуму, ни надежде. В бою оно делало солдат бесстрашными, а в мирное время заставляло спасаться бегством.

Сэм молча смотрел на Дэни, думая о том, что судьба посылает ему семью и при этом ему не придется набираться смелости, чтобы полюбить их так, как они этого заслуживают.

Слова «мне очень жаль» застряли у него в горле. Он только смутит Дэни, если начнет извиняться. Поэтому он закрыл глаза, кивнул и сказал:

— Хорошо. Я уеду до Рождества.