Новогоднее желание

Глава пятая

— Он ушел? И ничего не объяснил?

Дэни села за стол, притворяясь, будто ест лазанью, которую отец принес с церковного благотворительного базара. Тимми подпевал какой-то песне, раздающейся из магнитофона, и не слышал их разговора.

— Объяснять пришлось мне.

Джин был настолько обеспокоен решением Дэни найти себе мужа по объявлению и тем, чем это может для нее обернуться, что решил дать объявление о найме работника на ферму. Он при этом рассуждал так: работой заинтересуется честный, работящий человек, а на объявление о муже откликнется только какой-нибудь прощелыга. Признавшись в содеянном, Джин смотрел на дочь, как нашкодивший щенок, и у Дэни не хватило духу на него рассердиться. Ведь он хотел защитить дочь, а это занятие не из легких. Ей хотелось обнять отца и сказать, что она на него не сердится, но у нее было слишком тяжело на сердце.

— Он почел за лучшее уйти. Думаю, не хотел тебя смущать. Но ведь тебе нечего стыдиться, я один во всем виноват.

— Папа…

— Я не думал, что кто-то откликнется так скоро, и надеялся, что буду рядом, когда это произойдет. Я рассчитывал… черт, не знаю, на что я рассчитывал!

Хитришь, папочка, подумала Дэни. Ты рассчитывал, что стоит какому-нибудь приличному одинокому мужчине одним глазком взглянуть на ферму, а другим на меня — и готово! — любовь с первого взгляда. Ты думал, что какой-нибудь приятный мужчина, вроде Сэма, увидит во мне то, что видишь ты.

А Сэм и вправду был приятным, призналась себе Дэни. Ведь она все неправильно истолковала. Он приехал наниматься на работу, а увидев, что она не может защитить собственные интересы, попытался ей помочь советами. Нормальное желание, и не такое уж плохое.

Хорошо, что он ушел, не дождавшись ее появления на кухне. Он избавил ее от лишнего потрясения. Теперь ей и самой стало ясно, зачем она дала это объявление: не только ради Тимми. Она поняла это, увидев Сэма, и ей больше никогда не удастся убедить себя, что муж ей нужен исключительно ради сына.

— Ты расстроилась, что он ушел?

— Расстроилась из-за того, что он хотел наняться на работу, а не стать моим мужем, ты это хочешь сказать? Нет, не расстроилась. Тем более что глупее я ничего не могла придумать. У меня, наверно, вдруг шарики за ролики зашли. Знаешь, все-таки кое-что я поняла, и это здорово. Я не могу пожертвовать своим счастьем ради сына, хотя это и звучит эгоистически. Я знаю, как Тимми мечтает об отце, но мне не нужен муж. Теперь я в этом твердо убедилась.

— Но, дорогая…

— Папа, я заверну лазанью в фольгу, может быть, ты снова проголодаешься.

— Он просил поблагодарить тебя за печенье и сказал, что сожалеет о путанице. Мне кажется, ты ему понравилась.

В холодильнике зазвенели стеклянные банки, когда Дэни закрывала дверцу.

— Пойду посмотрю дорогу. Наверно, надо подсыпать соли.

Схватив с вешалки первую попавшуюся куртку и кое-как напялив вязаную шапочку, Дэни вышла во двор и пошла по длинной прямой дорожке.

Под ногами скрипели снег и каменная соль. Дэни прошла почти четверть мили, прежде чем обнаружила, что по лицу градом катятся слезы: Прекрати сейчас же! Стоило чуть-чуть ослабить вожжи, как она снова размечталась. Какой смысл мечтать, если счастье недостижимо! С нее и так довольно страданий.

Утерев варежкой слезы, Дэни повернула обратно.

Черт бы побрал этого… треклятого Сэма Маклина! Черт бы побрал всех мужчин, которые мало говорят, а глаза которых так много обещают! Как он на нее смотрел…

Дэни глядела прямо перед собой, но не видела ни дороги, ни своей полуразвалившейся фермы. Ее воображение рисовало мужчину и женщину, стоящих на пороге нарядного белого дома, украшенного рождественскими огнями. Перед домом играют в снежки мальчик и девочка, и зимний воздух звенит от радостного смеха.

Сунув руки в карманы, Дэни вздохнула. Странная штука жизнь. У одних грандиозные цели — стать кинозвездой, завоевать олимпийскую медаль, стать президентом; и пусть с трудностями, но им это удается.

А есть люди вроде нее, обычные люди с обычными мечтами — ничего особенного, ничего грандиозного, — но эти мечты так же недостижимы, как прогулка на Луну. Отчего это происходит? Почему ее мечты, такие реальные, что, кажется, протяни руку — и вот они, оказываются миражем?

Все дело в том, что Сэм Маклин неразговорчив, а у таких людей в глазах есть что-то загадочное, таинственное. А что может быть притягательнее тайны? Особенно для одинокой женщины.

Но ведь она не одинокая женщина! У нее есть отец, у нее есть Тимми. Это когда-то она, единственный ребенок в семье, иногда чувствовала себя одинокой, особенно после того, как умерла мать, а отец стал много работать, пытаясь заглушить боль утраты.

Она тоже трудится по девять, а то и десять часов в день, иногда даже по субботам. Может быть, и Тимми, когда подрастет, упрекнет ее в том, что она мало уделяла ему внимания?

Как ей хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями, особенно по ночам, когда от страхов никуда не деться. Чтобы кто-нибудь ее выслушал и поддержал. Да простят ее феминистки, но бывают времена, когда одиночество определенно противоестественно.

Да простят ее феминистки, но быть не замужем — это так неестественно!

В последние дни Сэм удивлялся себе. Такое впечатление, будто некие чуждые силы контролируют его разум и руководят его действиями. А как иначе объяснить тот факт, что он возвращается на ферму Дэни Хармон?

Он уехал всего полчаса назад, потрясенный тем, что его по недоразумению приняли за кандидата в мужья. Узнав об этом, он поспешил ретироваться, чтобы избавить Дэни от унижения. Если бы Джин Хармон не повесил это чертово объявление о найме работника, Сэм никогда бы и не подумал приблизиться к его дочери.

Путаница произошла пренеприятная, но он сумел вовремя сбежать.

А теперь возвращается на место преступления?

Сэм обреченно вздохнул. Было что-то такое в улыбке Дэни Хармон, в том, как она опускала глаза, теребила свои кудри, что говорило — эту женщину легко обидеть, а подобного Сэм не мог допустить.

Искать мужа по объявлению?! Сэм покачал головой. Ну и времена. Он знал, что такое одиночество, но как можно встречаться с незнакомыми людьми только на основании нескольких строчек объявления, а замужество превратить в своего рода деловое соглашение?

Поворачивай обратно, приятель. Уезжай туда, откуда приехал, или еще куда-нибудь, но оставь в покое эту женщину. Она, наверно, уже забыла, как звать-то тебя.

Дорога была достаточно широкой, чтобы можно было развернуться, но тут он увидел Дэни Хармон. Она шла опустив голову, однако Сэм заметил, что она плачет.

Мороз был под двадцать градусов, но Сэм вспотел так, будто был в пустыне штата Аризона. Заглушив мотор, он сделал глубокий вдох и вылез из машины.

Дэни услышала, как хлопнула дверца. Она подняла голову и сквозь пелену слез увидела Сэма Маклина. Комок застрял у нее в горле.

На мгновение оба замерли. Потом Дэни быстро вытерла слезы и выпрямилась. Сэм двинулся ей навстречу.

Мало того, что он знает, что она ищет по объявлению мужа. Какое унижение стоять вот так, в старой лыжной куртке и бесформенной вязаной шапке, из-под которой во все стороны торчат волосы! Ни дать ни взять сиротка Энни после распродажи излишков с армейских складов.

Дэни стояла как вкопанная, ожидая приближения Сэма. И вдруг широко улыбнулась, самой вежливой улыбкой, на какую была способна. Такой она обычно одаривала посетителей, когда служила секретаршей в юридической фирме, — бесстрастной и совершенно безликой. И заговорила первой.

— Мистер Маклин! — воскликнула она, словно удивившись тому, что снова его видит. — Вы что-нибудь забыли?

Да, и это называется здравым смыслом.

— Нет.

— Я вышла, чтобы проверить, цела ли изгородь, но в доме отец, так что, если вам надо…

— Я ничего не забыл. Я вернулся… — Он запнулся, подыскивая нужные слова извинения. — Мне не следовало вот так уезжать… — Сэм нахмурился. Черт! — Я хочу поговорить с вами о том, что произошло.

Дэни склонила набок голову, став похожей на щенка, осваивающего команду «сидеть». По выражению ее лица можно было подумать, что она вообще не помнит ни о его приезде, ни об отъезде.

— Ах, об этом! Отец рассказал мне, из-за чего произошла путаница. Умора, правда? Бывает же такое! — фыркнула она.

Умора?

— Мне жаль, что вам пришлось так далеко ехать.

— Когда?

— Что значит «когда»?

— Когда жаль? — Уперев руки в бока, Сэм прищурился. — В первый раз, когда мы оба не знали, что произошла путаница? Но мы в этом не виноваты. А сейчас, миссис Хармон, сдается мне, вы просто хотите от меня отделаться.

— Отделаться? — Искренность Дэни была явно фальшивой. — Ничего подобного, мистер Маклин. Поскольку мы оба поняли, что произошло недоразумение, говорить нам больше не о чем.

— Нет, есть о чем. — (Дэни скрестила руки, всем своим видом показывая, что слушает его с неохотой.) — Я вернулся, чтобы извиниться за свой внезапный отъезд. Извините меня.

В ту секунду, как Сэм произнес эти слова, с его души словно камень свалился. Он почувствовал просто-таки физическое облегчение. Словно то, что случилось днем, ушло в прошлое и забыто и можно начать новую жизнь.

— Вы вернулись только затем, чтобы сказать мне это?

— Я должен был это сказать.

— Ага. Да ладно, никто не пострадал. — Голос ее звучал натянуто. — Разве что вы потеряли немного времени. И немного разочарованы. Но я уверена…

— Разочарован?

— Что не получили работу, в которой, по всей видимости, нуждаетесь. Извините, что так все вышло.

— А я и не особенно расстраиваюсь. Но мне жаль, что ваш план не удался. Вы не получили мужа, в котором, по всей видимости, нуждаетесь. — Сэм слово в слово повторил колкость Дэни.

— Если вы намекаете на то, — со сладкой улыбочкой парировала Дэни, — что это вы разочаровали меня, мистер Маклин, то можете не беспокоиться. Я рада, что все получилось именно так. Это объявление было просто капризом.

— Капризом, значит.

— Ну да. Я боялась, что на объявление о найме работника никто не клюнет. Я стеснена в средствах и, видимо, от этого немного пришла в отчаяние. Глупо, конечно. Слава Богу, сейчас я одумалась.

— Что значит «одумалась»?

— Вы были первым, кто откликнулся, мистер Маклин, но вы же будете и последним.

— Понятно, — хмыкнул Сэм. — Разрешите подвезти вас до дома?

— Нет, спасибо, — махнула она рукой и, вспомнив свою отговорку, добавила: — Надо проверить изгородь.

— Я могу подождать.

— Не стоит.

— Я подумал, что удобнее было бы поговорить в доме. К тому же вы явно замерзли.

— Поговорить? Но ведь…

Сэм протянул указательный палец и почти коснулся кончика ее носа.

— У вас нос покраснел, — мягко сказал он.

Снова эта загадочная вежливость, которая грозит втянуть ее в мир, где она опять будет разрываться между необходимостью бежать и желанием остаться.

— О чем нам разговаривать?

— О найме на работу. — Взгляд карих глаз был пристальным. — Я хочу снова подать заявление.