Новогодний укус

Глава 5

Он поднял ее наверх, в свою темную спальню. Посреди комнаты стояла массивная кровать большого размера на коротких толстых ножках.

Рука Джона скользнула по изгибу ее ягодиц и сжала их. У Анны перехватило дыхание.

— Ложись на кровать, — приказал он, опаляя горячим дыханием ее шею. Она пересекла комнату, легла на матрас и услышала слабый скип пружин. В комнате пахло Джоном — тот же, богатый, соблазнительный запах.

Теперь он находился возле шкафа, копаясь внутри. Ее соски были тугими, а бедра подрагивали.

— Джон?

Он повернулся. Две длинные тонкие веревки свисали с его рук.

— Я-я никогда… — У нее никогда и мысли не возникало позволить любовнику связать себя.

Джон подошел к ней.

— Это позволит тебе не поддаться искушению использовать свои когти на мне.

Она покачала головой.

— Я не буду, я…

— И я хочу, чтобы ты была беспомощной. Голой. Готовой для меня. — Анна сглотнула. Ее плоть трепетала от волнения.

— Ложись на спину.

Ее спины коснулась прохлада покрывала.

— Подними руки.

Анна подняла руки. Он поймал ее правое запястье, обвил его веревкой и затянул. Она ожидала, что материал будет грубым и натирать ее кожу.

Но на ощупь тот оказался мягким.

Джон привязал другой конец веревки к столбику, тем самым вытянув ее руку.

Затем он поймал ее левое запястье, наклонился над ее телом и таким же образом завязал вторую веревку.

— Не слишком туго?

Анна покачала головой.

— Хорошо.

Его голова опустилась к ее груди, и он поймал один тугой сосок и всосал его.

Анна втянула воздух сквозь сжатые зубы.

— Я говорил тебе, детка, — прошептал он, прижимаясь к ней. — Что cобираюсь поиметь тебя, черт побери.

И она едва могла дождаться этого.

Его зубы сомкнулись на соске. Слегка потянули. Совсем немного. Затем его язык закружил вокруг вершинки.

Анна дернула связанными руками, но веревки крепко держали. И она выгнула спину, прижимая грудь ко рту Джона сильнее.

Одежда Джона терлась о ее плоть, вызывая болезненную чувствительность. Пальцы скользнули по ее животу, а затем расслабились между ее ногами. Когда он коснулся ее лона, Анна вздрогнула, а ее бедра дернулись.

— Расслабься, — прошептал он.

Но это непросто. Все было непросто. Ни голод, ни желание…

Джон впился в ее грудь, втягивая маковку глубоко в рот, заставляя Анну хныкать.

— Джон!

Он поднял голову. Губы Джона блестели влагой, а под ним угадывались очертания смертельно острых клыков.

Ее окатило волной страха, переплетающейся с желанием.

Он хотел ее беспомощной. Плотные веревки были крепко закреплены. Она не сможет сбежать, если только Джон ее не развяжет.

— Ты истекаешь влагой для меня.

Все так. Страх заводил ее сильнее.

Потому что Анна доверилась ему. Глубоко внутри она верила, что Джон не причинит ей вреда.

Он спас ее на парковке, а сейчас подводил ее к вершинам экстаза.

И она знала, что он заставит ее кончить снова.

Его пальцы скользили по складкам лона, потирая клитор. Джон улыбнулся — порочное намерение во взгляде, мелькнули ямочки на щеках — затем обхватил вторую грудь. Он облизывал, сосал, покусывал нежную кожу, а его пальцы приводили Анну в отчаянное возбуждение.

Он широко развел ее бедра и расположился между ними, устраивая свои ноги под ее, чтобы плотнее прижаться к женскому телу.

Поцелуями выложив дорожку к ее животу, он лизнул плоть и прикусил кожу под пупком.

Анна знала, что он задумал. Она поняла, что Джон собрался делать даже раньше, чем он скользнул вниз.

Его теплое дыхание коснулось лона. И когда он прижался к нему и обхватил губами клитор, Анна зашлась в крике.

Джон ласкал губами, языком и зубами ее плоть. Бережно и умело. Заставляя ее дрожать и бороться в жажде облегчения.

Веревка впилась в ее запястья, не причинив вреда — волокна были слишком мягкие для этого, но крепко ее удерживала, напоминая, что Анна бессильна противостоять нарастающей внутри волне удовольствия.

Он ввел в нее палец. Облизал клитор.

Ей хотелось схватить его за голову, вцепиться в темную гриву волос и заставить его целовать сильнее.

Второй палец присоединился внутри нее к первому. Вышел обратно. Толкнулся еще раз.

Она собиралась кончить. Плоть Анны подрагивала. Бесконтрольная дрожь пробежала по ее телу. Она уже…

Он убрал пальцы, и Анна могла бы зарычать от досады. Так близко. Она была…

Его язык вошел в нее. Еще раз. И еще. Анна кончила, испытывая долгий, горячий взрыв удовольствия.

Джон поднялся над ней, облизнув губы.

— Я знал, что у тебя хороший вкус. Чертовски сладко. Затем он потянулся через край кровати, покопался в ящике и вытащил небольшой пакетик.

Она все еще дрожала, когда Джон вошел внутрь. Его член наполнил ее, растягивая плоть, уже чрезмерно чувствительную после оргазма. Он толкнулся в нее, так сильно войдя членом в ее тело, что послышался шлепок плоти о плоть.

Анна не могла пошевелить руками, но подняла ноги, обвила ими его бедра и крепко прижала к себе. Она выгнулась к нему, встречая толчок за толчком.

Кровать дрожала. Качалась. Когда его член входил в нее. Запах секса наполнял воздух.

И Анна приближалась ко второй кульминации.

Несколько мгновений спустя Джон напрягся внутри нее, и она почувствовала яростное удовлетворение, когда он прокричал ее имя, кончая.

Затем он удерживал ее, развязывая веревки и гладя запястья. Ткань его рубашки — Джон все еще был одет — слегка терлась о ее грудь. И его член все еще находился в ее теле.

Лучший. Секс. В жизни.

Вдалеке она услышала вой сирен — десятки одновременно.

Ее взгляд дернулся влево, и Анна увидела сияющее золото часов Джона рядом с кроватью: была полночь.

Джон прикоснулся к ее щеке, переводя ее взгляд на себя.

— С Новым годом, — мягко сказал он, и Анна почувствовала, как изгибаются его губы.

В ее сердце возник странный трепет. Мягкое теплое свечение. О черт.

Он легко поцеловал ее. Нежное прикосновение его губ к ее. Дрожь усилилась.

И тогда Анна испугалась, очень испугалась, что влюбляется в Джона.

Или, может, она уже влюбилась в него — все эти месяцы мечтаний, фантазий.

Ее руки обвились вокруг него, и она крепко прижала его к себе.

Новый год. И, в отличие от Рождества, она не провела это особенное время в одиночестве.

Она провела его с мужчиной прямо из своих самых горячих мечтаний.

И если не считать того факта, что оборотень — долбаный оборотень — был у нее на хвосте, что ж, Новый год выглядел чертовски впечатляюще.

Джон потянулся к ней и снова поцеловал. О да, действительно чертовски впечатляюще.

Анна перестала бояться влюбиться и встретила его нетерпеливые губы с вновь нарастающей страстью.

 * * * *

Когда она наконец заснула — или, скорее, когда ее тело было слишком уставшим, чтобы получать больше удовольствия, — Анне показалось, что ей приснился сон. Возможно, о волке, напавшем на нее.

Или о родителях. Она часто вспоминала о них.

Кошмары в основном, правда. О стрельбе. О крике матери и крови отца.

Но в эту ночь она не видела своих отца и мать. Она ничего не видела — просто чувствовала успокаивающие объятия возлюбленного и легкое покрывало сна.

Когда открыла глаза, уже рассвело, и она обнаружила, что Джон ушел. Затем услышала его слабое бормотание.

— Не угроза… — Тишина.

— Она не дикая.

Анна накинула на себя простыню и встала с кровати. Она не слышала другого голоса, только Джона. Вероятно, он с кем-то разговаривал по телефону.

— Я же сказал тебе, не стоит беспокоиться об Анне.

При упоминании ее имени все мышцы тела напряглись. Кто бы мог о ней спрашивать?

Она скользнула к двери. Джон был внизу, но она слышала его речь. Конечно, слова прозвучали для нее как шепот, но она прекрасно его понимала. И слова, которые он произнес, напугали ее.

— Если бы она была опасна, я бы уже позаботился о ней.

Ее сердце похолодело. УЖЕ позаботился бы о ней.

Она покачала головой. Нет, этого не могло случится. Он не…

— Да, я справлюсь с Анной.

Ее рука зацепила комод, и лампа на нем ударилась о стену.

Звук удара лампы показался слишком громким.

Внезапное молчание Джона эхом разнеслось по лестнице. Затем:

— Боже. Я должен идти.

Он шел за ней.

Ее взгляд метнулся по комнате и обнаружил смятое черное платье, которое Джон где-то посреди ночи принес наверх.

Она подбежала к одежде и натянула ее так быстро, как только могла, не утруждая себя бюстгальтером и зная, что ее трусики разорваны без возможности восстановления.

«Я бы уже позаботился о ней».

Его слова звучали в ее голове. Их значение было безошибочным.

Он такой ублюдок. А она тупая романтическая идиотка.

Низ платья только закрыл ее колени, когда Джон толкнул дверь спальни. Его дыхание было тяжелым, как если бы он бегом поднялся по лестнице, и, вероятно, он так и сделал.

Анна смотрела на него, чувствуя тошноту в животе и боль в сердце. Его грудь и ступни были обнажены. На бедрах низко висели выцветшие джинсы. Черт, этот мужчина сексуален — даже в ярости, она отметила, насколько он горяч.

— Позволь мне объяснить, — начал Джон, и Анна поняла — он знал, что она все слышала. Этот сверхчувствительный слух — она должна была помнить, что он работает в обоих направлениях.

— Что объяснять? — спросила она, проводя рукой по волосам. — Я имею в виду, у нас была ночь отличного секса, ты планировал убить меня и…

Джон пересек комнату в три шага и схватил ее за руку.

— Я бы ни за что не убил тебя!

— Да неужели? — Она знала, что мужчина слышит бешеный стук ее сердца. Оно билось так сильно, что Анна удивилась, как пол не дрожал. Блин, но она была тупой. Она думала, что наконец нашла своего мистера Того Самого, а он в это время придумывал способы ее убить.

Иногда жизнь была такой сукой. Анна пристально посмотрела на него, не позволяя боли в животе накрыть ее.

— Тогда ты, может, расскажешь мне, как еще ты собирался обо мне позаботиться?