Няня Боссов Братвы

ГЛАВА 26: МОМЕНТ МИРА

ЭММА

Я вхожу в комнату Алины, где разбросаны ее игрушки. Чувствую себя очень тяжело, как всегда при прощании.

— Привет, Алина.

Она видит меня и подбегает, обхватывая меня своими маленькими ручками.

— Эмма! — Говорит она, крепко прижимаясь ко мне.

Я опускаюсь на колени и обнимаю ее в ответ.

— Я буду очень скучать по тебе, — говорю я ей, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Алина смотрит на меня, не понимая, почему она должна уехать. Ее большие глаза печальны.

Я осторожно откидываю ее волосы назад.

— Теперь ты будешь с мамой. Она очень по тебе скучала. — Мягко объясняю я.

— Эмма ты со мной? — Спрашивает Алина с надеждой.

Этот вопрос меня очень волнует.

— Я не могу, милая. Но я всегда буду рядом, если понадоблюсь тебе, хорошо? — Говорю я, улыбаясь ей.

Мы играем с ее игрушками и еще немного разговариваем. Я хочу запомнить эти моменты.

Когда приходит время уходить, я еще раз обнимаю ее.

— Будь хорошей для своей мамы, хорошо? И помни, Эмма тебя очень любит.

Она кивает, ее маленькая рука сжимает мою.

— Поиграем еще раз? — Спрашивает она, ее голос звучит с надеждой.

Я не могу устоять перед ее милой просьбой.

— Еще разок, — соглашаюсь я, и мое сердце замирает от любви к этой маленькой девочке.

Мы садимся за стол с ее игрушками, и я позволяю ей самой выбрать игру. Она берет в руки свои любимые куклы и протягивает одну мне.

— Это принцесса Эмма, — заявляет она, протягивая мне куклу с нарисованной улыбкой.

— А это принцесса Алина, — говорю я, протягивая ей другую куклу. — Они вместе отправляются в приключения.

Алина хихикает.

— Они отправляются на Луну!

— На Луну! — Повторяю я, поднимая наших кукол в воздух. Мы делаем вид, что летим сквозь космос, издавая звуки, похожие на свист, и смеемся, когда наши куклы приземляются на "луну" — кучу подушек.

У Алины буйное воображение, и я следую ее примеру. Мы исследуем лунные пещеры и встречаем дружелюбных инопланетян. Наш смех наполняет комнату, и на мгновение грусть прощания исчезает, сменяясь радостью игры. Только услышав тихий звук, мы поднимаем глаза. В дверях стоят Александр, Николай и Дмитрий. Они наблюдали за нами, в их глазах смешались умиление и грусть.

— Пора идти, Эмма, — тихо говорит Александр, и его голос возвращает меня к реальности момента.

Я обнимаю Алину в последний раз, чувствуя прилив эмоций, когда слезы начинают затуманивать мое зрение. Она прижимается ко мне, ее маленькие ручки крепко обхватывают мою шею.

Дмитрий делает шаг вперед и осторожно берет Алину за руку.

— Пойдем, малышка, — ласково говорит он.

Когда они уходят, я уже не могу сдерживать слезы. Они текут по моему лицу — смесь любви, потери и всего, что между ними.

Александр обхватывает меня руками, предлагая крепкие, утешительные объятия.

— Теперь все хорошо, Эмма, — шепчет он.

Я прижимаюсь к нему, благодарная за поддержку.

— Эмма, — мягкий голос Николая вырывает меня из раздумий. — Мы хотим тебя кое-куда отвезти.

Я понимаю, что стою у комнаты Алины уже целую вечность. Подняв глаза, я вижу Николая и Дмитрия, которые ждут меня.

— Куда? — спрашиваю я, и мой голос звучит отстраненно даже для меня самой.

Александр смотрит на меня доброжелательно.

— Сюрприз, — говорит он, на его лице появляется намек на улыбку.

Дмитрий ведет нас в гараж. Он открывает дверь перед очень элегантной черной машиной. Я узнаю ее еще тогда, когда мы ездили в салон.

— Садись, — говорит Дмитрий, как всегда серьезно.

Николай садится за руль, увозя нас за город. Мы проезжаем мимо множества зданий и наконец останавливаемся перед огромным, шикарным особняком.

Александр выходит первым и протягивает мне руку, чтобы помочь выйти из машины. Я принимаю ее и следую за ним к парадной двери особняка. Это удивительное место: вокруг большие сады, и все выглядит так умиротворенно.

— Что это за место? — Я не могу не спросить, удивленно оглядываясь вокруг.

Александр поворачивается ко мне, в его глазах отражается красота окружающих нас садов.

— Это особое место для нас, — объясняет он. — Место, где мы можем расслабиться вдали от города и наших… обычных дел.

У меня замирает сердце, когда мы входим в величественные двери особняка. Интерьер еще более потрясающий, чем снаружи. Мраморные полы, изящные произведения искусства, украшающие стены, и роскошная мебель.

Николай присоединяется к нам, и его глаза загораются, когда он видит мою реакцию.

— Мы подумали, что тебе здесь понравится. Смена обстановки. — Говорит он.

Дмитрий закрывает за нами дверь, его присутствие вселяет уверенность.

— Здесь безопасно. Ты можешь ослабить бдительность, Эмма.

Я оглядываюсь по сторонам, все еще пытаясь принять все это. Высокие потолки, изысканная мебель, картины на стенах, все это так подавляюще и в то же время невероятно красиво.

— Почему мы здесь? — Спрашиваю я.

Александр подводит меня к большим открытым дверям, ведущим в пышный сад.

— Чтобы показать тебе, что в нашей жизни есть нечто большее, чем то, что ты видела. У нас тоже есть моменты покоя и красоты. — Мягко говорит он.

Когда я вхожу в сад, воздух наполняется ароматом цветов, а звук далекого фонтана играет успокаивающую мелодию. Я понимаю, что они показывают мне другую сторону своего мира — ту, где речь идет не только о силе и выживании, но и о красоте и спокойствии. Я не видела их раньше такими, и это глубоко трогает меня. На мгновение я забываю о сложностях нашей жизни, погружаясь в безмятежность этого скрытого рая.

Пока я наслаждаюсь спокойствием сада, мой телефон пикает. Я достаю его и вижу текстовое сообщение. Без номера, просто сообщение следующего содержания:

Спасибо, Эмма. За то, что уберегла ее.

Мгновенно я понимаю, что это от Марии Морозовой.

Мария никогда не была невинной, это я уже давно знаю. Но держать дочь вдали от матери? Этого я не могу допустить. В этом мире невинность — роскошь, которую мало кто может себе позволить. Даже я.

Дмитрий, заметив перемену в моем выражении лица, спрашивает:

— Кто это?

Я еще раз просматриваю сообщение, прежде чем убрать телефон в карман.

— Никто, — отвечаю я, не желая сейчас вдаваться в подробности сообщения.

Затем, пытаясь сменить настроение, предлагаю:

— Может быть, нам стоит посмотреть больше?