Няня Боссов Братвы

ГЛАВА 5: ПОДВОДНЫЕ ТЕЧЕНИЯ

НИКОЛАЙ

Перемещаясь по нескольким экранам своего компьютера, я в последний раз просматриваю чертежи операции "Ледяной укус". Оружие, маршруты, контакты — все должно быть идеально согласовано. Здесь нет места ошибкам, не тогда, когда федералы и конкурирующие банды дышат нам в затылок. Эта сделка укрепит нашу власть, даст нам преимущество, в котором мы так отчаянно нуждаемся.

Я прикуриваю сигару, смакуя первую затяжку. Кто-то должен иметь мозги в этой проклятой организации, и эта задача ложится на меня. Дмитрий хорош с мускулами, Александр — с деньгами. Но стратегия — это моя игра.

Но тут я снова получаю дурацкое загадочное сообщение:

Лед тает.

То же самое загадочное дерьмо, только другой день. Я уже дважды менял номер, но эти сообщения продолжают приходить. Дмитрий продолжает отмахиваться, сетуя на мошенников, но это не похоже ни на одно мошенничество, с которым я сталкивался.

Я откладываю сигару и беру трубку, размышляя, стоит ли показывать это Александру и Дмитрию. Время выбрано неудачно, как раз в тот момент, когда операция "Ледяной укус" на очереди. Но, с другой стороны, может ли это сообщение быть связано с ней? Может, кто-то изнутри пытается нас предупредить или угрожает нам?

Бросив телефон на стол, я откинулся на спинку кресла и провел руками по волосам. У меня есть потенциальный стукач, операция, находящаяся на острие ножа, и няня — все они запутались в этом беспорядке. Интуиция подсказывает, что все они связаны между собой.

К черту, пора разобраться во всем самому. И начать надо с этой новой няни.

Я хватаю пиджак и направляюсь к двери. Если в этой операции есть слабое звено, я должен найти его и устранить. Новая няня, Эмма, — самое подходящая кандидатура для начала. Она — чужак, неизвестная переменная в уравнении, которое и так слишком сложно.

Я останавливаюсь перед ее дверью. На мгновение я задумываюсь о том, чтобы постучать, сделать это вежливо. Но вежливость еще ничего не дала мне в жизни. Я поворачиваю ручку и толкаю дверь.

Она там, выглядит удивленной, но не испуганной. Хорошо. Мне не нравится, когда люди сдаются.

— Нам нужно поговорить, — говорю я, встречаясь с ней взглядом. — Сейчас.

— Почему вы, ребята, никогда не стучите? — Она отвечает, явно раздражаясь.

Уголок моего рта приподнимается в довольной ухмылке. Наверное, Александр, этот ублюдок никогда не был склонен к любезностям.

— Может быть, нам нравится держать тебя в напряжении, — отвечаю я, — но хватит об этом, у нас есть более важные вещи, которые мы должны обсудить.

Смена тона привлекает ее внимание. Забава в ее глазах исчезает, сменившись блеском озабоченности.

— Хорошо, — говорит она, — я слушаю.

Я делаю шаг в комнату, закрывая за собой дверь с тихим щелчком.

— Садись, — приказываю я, жестом указывая на стул у ее стола. Она мгновение колеблется, словно взвешивая варианты, а затем садится.

Обойдя стол с другой стороны, я прислонился к нему, скрестив руки на груди, и встречаюсь с ней взглядом.

— Итак, Эмма, расскажи мне о себе.

— Я уже прошла через собеседования, — начинает она, явно опять раздражаясь. — А в чем, собственно, дело?

Я прервал ее, мой голос понизился на октаву.

— Меня не интересует, что написано в твоем резюме. Я хочу знать, из чего ты сделана, с чем ты можешь справиться. Эта работа не просто присмотр за ребенком. Речь идет о том, чтобы стать частью мира, о существовании которого большинство людей даже не подозревает. Сможешь ли ты справиться с этим?

Она сглотнула, ее глаза немного расширились, но она не разрывает зрительного контакта. Хорошо, у нее есть мужество.

— Сможешь ли ты справиться с неожиданным? — Без предупреждения я отталкиваюсь от стола и сокращаю расстояние между нами, стоя в нескольких сантиметрах от нее. Я вижу, как ее глаза опускаются к моим губам, и не могу удержаться от ухмылки. Я наклоняюсь, мои губы почти касаются ее уха. — Ты справишься со мной?

Ее дыхание сбивается, и я понимаю, что попал именно туда, куда хотел. Она одновременно заинтригована и осторожна — опасная, но манящая комбинация. Я отстраняюсь, по-прежнему не сводя с нее глаз.

— Ты справишься со всеми нами?

Она нахмурила брови, явно смущенная.

— Что ты имеешь в виду под всеми вами?

Я выпустил беззлобный смешок.

— Ты не такая неопытная, какой притворяешься, Эмма. Ты знаешь, что мы за люди. Ты работаешь не только на меня, ты работаешь на всех нас. А это влечет за собой определенные ожидания.

Ее глаза сузились в подозрении.

— И что же это за ожидания?

Я снова наклоняюсь к ней, мое дыхание обжигает ее шею.

— Абсолютное послушание, — говорю я мягко, подчеркивая каждое слово. — Полная свобода действий. Никаких вопросов. Как думаешь, ты справишься с этим?

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, — наконец говорит она, ее голос ровный.

— Играешь в жеманство, да? Мы оба знаем, что ты не настолько наивна, Эмма. — Я наклоняюсь к ней так близко, что чувствую запах ее духов.

— Я действительно не…

— С кем ты переписывалась в последний раз, Эмма?

— Это тебя не касается, — отвечает она с вызывающим видом.

— Ты что-то скрываешь, Эмма? На кого ты работаешь? — Я беру ее за подбородок и заставляю поднять на меня глаза. Ее губы подрагивают, как будто она собирается что-то сказать, но решает не делать этого. Тепло ее кожи — разительный контраст с холодом моих рук. Она словно воплощает в себе все то, чего так не хватало в моей жизни: теплоту, невинность, уязвимость. Но это делает ее еще и опасной, опасно соблазнительной.

Ее глаза расширяются, она явно смущена.

— Я действительно не понимаю, что ты имеешь в виду, но ты можешь взглянуть на мой телефон. Вот, пожалуйста.

Я беру телефон и быстро пролистываю ее сообщения, останавливаясь на последнем разговоре с кем-то по имени Кейт. Цветочные эмодзи украшают тему. Я провожу пальцем по экрану, читая сообщения. Вот что она написала Кейт: "Ладно, они вроде как… горячие. Но это не отменяет того факта, что они меня немного пугают".

Я ухмыляюсь.

— Значит, ты находишь нас горячими? Пугающими, но в то же время… горячими? — Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ее взглядом, в котором смешались смущение и раздражение.

— Это личные сообщения.

— Ты передала мне телефон. Так кто такая Кейт?

— Кейт моя сестра.

— Это правда? Какое отношение к этому имеет твоя сестра?

— Никакого, — защищаясь, отвечает Эмма. — Она просто моя сестра. Послушай, я не знаю, чего ты добиваешься, но мне не нравится, когда меня так допрашивают.

— Я просто пытаюсь разобраться в этих загадочных сообщениях, которые мы получаем, — говорю я, мой голос низкий и серьезный. — А ты, похоже, единственный посторонний человек в этой организации, который может быть с ними связан.

Эмма на мгновение замешкалась, явно просчитывая свой следующий шаг.

— Послушай, я ничего не знаю о каких-либо сообщениях. Я почти никого здесь не знаю. Все, что я пытаюсь сделать, это позаботиться о ребенке и получить деньги.

Я подхожу ближе к Эмме, настолько близко, что чувствую, как учащается ее дыхание.

— Заботиться о ребенке и выполнять свою работу также означает подчиняться мне, — говорю я, мой голос понижается на октаву.

— А что будет, если я этого не сделаю? — Она бросает вызов. Люблю яростных.

— Ты знаешь, Эмма, — начинаю я, убирая ее волосы с лица, чтобы я мог ясно видеть ее, — что случилось с отцом Алины?

Она заикается:

— Н-нет.

— Тебе лучше не знать. — Я ухмыляюсь, позволяя подтексту повиснуть в воздухе. Как раз когда я собираюсь продолжить, мой телефон вибрирует в кармане.

Я не разрываю зрительного контакта, когда достаю его. Не сводя с нее взгляда, я нажимаю на кнопку ответа.

— Что? — Я говорю отрывисто, не желая разрывать напряжение между мной и Эммой дольше, чем это необходимо.

Это Алекс.

— Что-то пошло не так, — говорит Алекс, и в его голосе слышны нотки срочности. У нас могут возникнуть проблемы с операцией "Ледяной укус".

Я скрежещу зубами, чувствуя, как учащается пульс.

— Что за проблема?

— Нарушение безопасности. Нас скомпрометировали. Возможно, это внутренняя работа. Сходи к Трэвису.

Эти слова ударили по мне, как тонна кирпичей, и на мгновение я отвел взгляд от Эммы, мои мысли разбежались. Может ли она быть замешана? Нет, это не сходится. Она была со мной все это время.

И язык ее тела говорит мне, что она не лжет.

— Я разберусь с этим, — говорю я и вешаю трубку.

Вернув все свое внимание Эмме, я убираю устройство в карман.

— Послушай, Эмма. Ты заслуживаешь того, чтобы знать, во что ввязываешься. Ты уже должна была понять, что работаешь не с обычными людьми.

Ее брови нахмурились.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты рискуешь, Эмма. — Я смотрю, как ее глаза перебегают с одного на другое, ища правду в моих словах.

— Рискую чем? — Ее голос дрожит, но она держится уверенно. Смело.

Я делаю паузу, позволяя напряжению нарастать, прежде чем продолжить:

— Риск опасности от наших врагов. Но не волнуйтесь. Мы защитим тебя и ребенка. Здесь никто не сможет причинить тебя вреда. До тех пор, пока ты не предашь нас.

Мой взгляд опускается к ее губам, затем возвращается к глазам. В этот миг я представляю, какими будут эти губы, прижатые к моим. Как ее тело отреагирует на мое прикосновение. От этой мысли у меня замирает сердце, но я сохраняю невозмутимое выражение лица.

— Все ясно, Эмма?

Она кивает, ее глаза не отрываются от моих.

— Кристально чисто, — говорит она, ее голос едва превышает шепот. В глубине ее глаз я вижу страх, но также и твердую решимость. Она не боится рисковать, ставить себя на кон ради того, что правильно.

— Хорошо, — говорю я и отступаю от нее, давая ей возможность отдышаться. — Теперь о бреши в системе безопасности. Мне нужно, чтобы ты помогла мне выяснить, кто за этим стоит.

Эмма смотрит на меня скептически.

— Я? Как?

— Ты — наш лучший шанс выяснить, откуда идет утечка, — объясняю я. — У тебя есть доступ к информации, которой нет у остальных. Если ты заметишь что-то необычное, что-то, что не сходится, немедленно сообщи об этом. Ты сможешь это сделать?

Она колеблется, но кивает.

— Я постараюсь.

— Умница, — говорю я, сверкнув редкой улыбкой. Она раскраснелась, ее щеки окрасились в мягкий румяный оттенок, и я не могу не найти это чертовски очаровательным. Но дело не только в этом. Несмотря на опасность, несмотря на все, она стоит здесь, желая играть в игру. Готова помочь нам. И это не просто интригует, это чертово откровение.

Не говоря больше ни слова, я ухожу, оставляя ее в комнате, которая вдруг кажется слишком маленькой, чтобы вместить энергию между нами. Бог знает, что я хотел с ней сделать. Научить ее настоящему послушанию, и я научу ее, что это значит, и буду наслаждаться каждой чертовой секундой. Но мне нужно сосредоточиться на текущей задаче. Нарушение безопасности должно быть устранено немедленно. Мы не можем допустить, чтобы что-то осталось незамеченным.

Когда я вхожу в комнату управления, меня встречает обычный хаос из пищащих экранов и бешеных техников, пытающихся починить все и сразу.

— Докладывай, — рявкаю я на Тревиса, сгорбившегося над монитором.

— Мы отследили взлом компьютера, принадлежащего одному из наших агентов, — говорит он, не отрывая глаз от экрана.

Я чувствую, как в животе завязывается узел. Мы доверили этим людям свои жизни, и теперь, похоже, это доверие было неуместным.

— Кто это? — Мой голос низкий и серьезный.

— Грейс, — говорит Трэвис через мгновение.

— Грейс, — повторяю я с неверием в голосе. — Как она могла это сделать?

— Она отвечала за поддержание связи с одним из наших контактов, — объясняет Трэвис. — Мы считаем, что она сливала им информацию.

Грейс. Разве не она нашла для нас Эмму? У меня в животе завязывается холодный узел. Если Грейс скомпрометирована, что это значит для новой няни? Для Алины? Все может оказаться под угрозой.