Няня из газеты

13 Джульетта

Я никогда не считала себя фанаткой хоккея. Или фанаткой любого спорта, если честно. Так что, на самом деле, я знаю две вещи о хоккее в целом.

1) Вы катаетесь по льду с клюшкой и шайбой.

2) Вы пытаетесь забить указанную шайбу в ворота. В который из? Не уверена. Однако в одну из них.

Я никогда не понимала абсолютной преданности людей спорту или игрокам, но постепенно… я узнаю, что это значит.

Начиная с того, что на заднем дворе у Лиама собралось не менее сотни человек для группового барбекю. Игроки, их семьи и их дети будут здесь в ближайшие пару часов.

По логике, я не должна быть в стрессе, но я в таком стрессе. Не то чтобы Лиам изо всех сил старался сказать это, но я могу сказать, что это важно для него. Это его первый год в качестве тренера, и он отчаянно пытается узнать своих игроков и заставить их почувствовать себя единой командой.

Итак, я сделала все виды блюд, о которых только могла подумать, потому что я слышала, что у спортсменов большой аппетит, и если они едят что-то вроде Лиама … последнее, что мы хотим сделать, это остаться без еды.

— Джульетта, можно мне, пожалуйста, одну из этих? — Ари умоляет из-за стола, где она голодными глазами смотрит на маленький бутерброд.

Я говорила, что спортсмены много едят? Я явно ошибаюсь, потому что малыши едят еще больше.

— Одну. И всё. Мы должны сохранить это для всех гостей твоего папы! — Я смеюсь и качаю головой.

Большая часть того, что я приготовила, не содержит глютена с органическими ингредиентами, как обычно делает Лиам, но я добавила свой любимый рецепт всех времен.

И духовка издает звуковой сигнал как раз вовремя… сигнализируя о том, что мои булочки готовы, поэтому я хватаю прихватку и вытаскиваю их из духовки, кладя на решетку для охлаждения.

Небеса. Этот. Хлеб.

Моя бабушка научила меня многому, когда я росла, но ее рецепт домашних булочек, безусловно, лучший. И специально для Лиама… я сделала их без глютена.

— Джульетта?

Я поднимаю глаза и вижу Лиама, прислонившегося к дверному косяку, с растерянным выражением лица. Он все утро бегал по делам, так что я возилась здесь на кухне. После того, как убедилась, что дом чистый.

Прошло почти две недели с момента «инцидента», по крайней мере, так я его назвала. Все было… странно. С тех пор Лиам не прикасался ко мне, но всякий раз, когда он рядом, я все еще чувствую то же огненное напряжение, которое всегда было между нами. Он никогда не говорил о том, что произошло, и поэтому мы просто делали то, что у нас получается лучше всего… избегали друг друга. Притворяясь, что он не уткнулся лицом в мою вагину, когда я выкрикнула его имя.

Ничего страшного.

— Эм, извини, если это слишком… Я просто… я… — я замолкаю, кусая губу.

Теперь мне стыдно. Я не должна был предполагать, что он будет в порядке с этим.

Он делает шаг вперед: — Нет, не извиняйся. Это очень мило с твоей стороны, Джульетта. Не ожидал, вот и все.

— Я могла бы просто сказать, что это важно для тебя. Я хочу помочь, чем могу.

Уголок его рта приподнимается в редкой ухмылке, и мне хочется развеселиться. Проницательный Мистер Непроницаемый. Это слишком хорошо. Кто знал, что внутри доспехов есть углеводы.

— В конце концов, ты пришла мне на помощь с вывихнутой лодыжкой. Это меньшее, что я могу сделать.

Его глаза на мгновение встречаются с моими, прежде чем он прочищает горло и смотрит на еду, а затем снова на меня.

— Это было пустяком. Я не мог видеть, как тебе больно, Джульетта. — Его голос понизился на октаву, став хриплым, и я сжимаю бедра в ответ. Откровенно говоря, мои женские части уже никогда не будут прежними. Не после слов Лайама Картрайта.

Теперь я думаю о том, как он стоит на коленях между моих ног с моим клитором во рту. Или когда он пронзал меня своим языком, словно хотел съесть каждый мой дюйм.

То, как мое имя слетает с того же языка, сладко и запретно…

— Джульетта? — говорит он, прорываясь сквозь мои мечты.

— Ой, извини. Что такое? Я отвлеклась. — Я выключаю духовку и начинаю убираться на кухне, поглядывая на девочек, чтобы убедиться, что они все еще играют в Барби в гостиной.

— Ты собираешься прийти? На барбекю… Я просто не знал, есть ли у тебя другие планы или что-то в этом роде.

Значит ли это, что он хочет, чтобы я была там? Я никогда не знаю, что чувствует Лиам, потому что он мастер держать все это внутри. Интересно, чувствует ли он то же, что и я, по поводу того, что произошло? Я никогда не узнаю, потому что он полностью закрыт.

— Если ты хочешь, чтобы я была там, я могу это сделать. Я быстро добавляю: — Чтобы следить за девочками, чтобы ты спокойно встретить своих гостей.

— Девочки будут в порядке. Я хочу познакомить тебя с командой. Ты увидишь немало таких, когда приведешь девочек на игры.

— Хорошо, да, я буду там. Я просто освежусь, не мог бы ты немного понаблюдать за девочками?

Он кивает, глядя на меня, когда я снимаю фартук и прохожу мимо него: — Конечно.

В последнюю секунду его рука вытягивается, чтобы остановить меня, слегка хватая меня за предплечье. В ту секунду, когда его пальцы коснулись моей кожи, нас обоих словно ударило током.

— И, Джульетта? Спасибо. За все, что ты делаешь. — Его лицо наполнено такой искренностью, что это возвращает меня назад. Впервые я чувствую, что он начинает открываться.

У меня не хватает слов, и в данный момент я просто киваю. Границы стираются, и никому из нас не удается оставаться в них дольше.

*

Я спускаюсь вниз через час, приняв душ, с прической и макияжем, и в простом платье, которое я выбрала специально, потому что Алекса говорит, что оно демонстрирует мое «сильное тело».

На девочках платья и повязки на голове, и они выглядят так мило. Если я чему-то и научилась за последние несколько недель, так это тому, что девочки Лиама ведут себя хорошо. Конечно, у них есть моменты, как у любых детей. Но, по большей части, они более чем вежливы и послушны. Они действительно делают мою работу легкой и приятной.

— Вау, Джульетта, ты выглядишь как прекрасная принцесса. С нами ты можешь быть принцессой!

— Да!

Кен и Ари бросаются к лестнице и берут меня своими маленькими ручками, таща меня на задний двор. Я вижу несколько парней, стоящих снаружи и разговаривающих с Лиамом, а это значит, что пришло время шоу.

Мы выходим на задний двор, и несколько парней машут нам, заставляя Лиама поднять голову. Впервые с тех пор, как я переступила порог его двери, я могу точно прочитать, что он чувствует.

Я вижу вспышку жара в его глазах, когда они беззастенчиво путешествуют по моему телу, прежде чем быстро вернуться к моему лицу. Ему нравится платье.

Он подходит и наклоняется, чтобы поговорить с девочками: — Жучок, Кен, почему бы вам, ребята, не поиграть на качелях, пока еда не будет готова?

Они с энтузиазмом кивают и бегут играть с несколькими другими прибывшими детьми.

Когда он встает, он наклоняется, чтобы заговорить, достаточно близко, чтобы я могла почувствовать древесный аромат его одеколона, но не настолько близко, чтобы коснуться меня: — Ты выглядишь прекрасно, Джульетта.

Мои щёки тут же вспыхивают. — Спасибо.

Он кивает. Несмотря на то, что это выглядит как последнее, что он хотел бы делать, он засовывает руки в карманы и кивает своим игрокам: — Я познакомлю тебя с ребятами. Их жены и подруги там. — Он указывает позади меня на большой круглый стол, за которым сидит горстка женщин, некоторые укачивают младенцев, а другие воркуют над младенцами.

Что я полностью понимаю, потому что они все такие очаровательные.

Это та жизнь, которую я хочу для себя?

Так долго бабушка была моей главной целью. Убедиться, что с ней все в порядке после смерти Попса. Заботиться о ней после того, как она сломала бедро и перенесла операцию. Работа удваивалось настолько, что мне некогда было дышать, чтобы оплатить ее уход.

Прошло много времени с тех пор, как я останавливалась и думала о том, чего я действительно хочу.

Хочу ли я семью? Мужа и детей? Хочу ли я по-прежнему ходить в школу и получить диплом?

Все эти вопросы поразили меня в полную силу, поскольку я окружена людьми, у которых вся их жизнь распланирована и определена. В последнее время одни и те же вопросы стали всплывать все чаще и чаще, когда я с девочками.

Я задумалась, следуя за Лиамом, который подводит меня к группе парней, с которыми он разговаривал. Каждый из них настолько нелепо привлекателен, что я чувствую себя еще более неуместной на этом барбекю. Мол, серьезно… мало того, что Лиам — Божий дар женщинам, каждый человек, которого он знает, также выглядит так, как будто он вышел прямо из эпизода “Холостяк”.

Алекса будет в восторге.

Я улыбаюсь, думая о своей лучшей, смехотворно сумасшедшей лучшей подруге, и о том, как она хотела бы вонзить свои когти, пусть даже по-хорошему, в любого из этих игроков.

— Ребята, я хочу вас кое с кем познакомить. Это Джульетта, моя… няня. — Он слегка заикается, но быстро приходит в себя, и широкая легкая улыбка тут же скользит по его губам.

Я робко поднимаю руку, и каждый из парней делает то же самое.

— Это Уилсон, Эндрюс и Уильямс.

Ребята совершенно спокойные, поэтому, помимо того, что они профессиональные хоккеисты, которые также работают моделями, они заставляют меня меньше нервничать по мере развития разговора.

— Время ужина! — кричит одна из жен из-за стола, где она держит младенца и стопку тарелок.

Я использую перерыв, чтобы извиниться и убежать обратно на кухню.

Как только дверь за мной закрывается, и все разговоры стихают вместе с ней, я чувствую, что могу сделать полный, глубокий вдох.

— Ошеломлена? — Голос из-за боковой двери пугает меня, и я чуть не выпрыгиваю из кожи.

Это Рид, лучший друг Лиама. Он прислонился к дверному проему, скрестив руки на груди. Я не могу не заметить, что его мышцы напрягаются под рубашкой, когда они скрещены вот так.

— Ага, — я слегка смеюсь, — это очевидно?

Он качает головой: — Нет, я просто знаю, каково это быть в окружении людей, которых ты не знаешь. Не можешь вспомнить, кто есть кто, и ты просто улыбаешься и киваешь, как всегда.

Я смеюсь. Он полностью прав. Моя голова начала кружиться от количества людей, с которыми я встречалась.

— Знаешь… он другой. С тобой.

Я перестаю тереть прилавок и смотрю на него: — Что ты имеешь в виду?

— Лиам труден во многих аспектах, и я уверен, что ты уже знаешь это. Непростой парень, в любом случае. Сварливый, взволнованный. Ну ты знаешь. — Он смеется, качая головой, и его лохматые волосы падают ему на глаза.

— Ты хороша для него и для девочек. Они нуждались в тебе больше, чем он, вероятно, осознавал. Просто не отказывайся от него. Даже когда он сводит тебя с ума, потому что он… поверь мне, просто держись рядом, когда становится тяжело. Им нужен кто-то, кто останется, когда будет тяжело.

Его слова пронзают и без того уязвимый орган в моей груди, который начал биться быстрее.

— Я няня, Рид. Ничего больше. — Я говорю, медленно. Осторожнее с моими словами.

Он кивает. Я ожидаю, что он что-то скажет в ответ, но он смотрит, как я тру прилавок с большей силой, чем собиралась, и стоит молча.

Внезапно это кажется… своего рода вмешательством. Это заставляет меня задуматься, рассказывал ли Лиам Риду о нашем… моменте в ванной прошлой ночью. Мои щеки горят от этой мысли.

Меньше всего я хочу, чтобы меня опозорили за то, что я пришла к моему работодателю.

— Послушай, я не пытался совать нос в твои дела или вмешиваться. Просто эти девочки? Я люблю их, как своих собственных. Я наблюдал, как они росли с младенчества. голубые глаза, которые смотрели на меня так, будто я могу повесить луну. — Он делает паузу, улыбаясь при воспоминании: — Это не мое дело, чтобы говорить об этом. Но, знаешь, их мама ушла, когда Ари было всего два года, а Кен была младенцем. Лиам воспитывал их один. Никогда никого не просил о помощи. Был только он и девочки. Все, что я хочу сказать, это то, что ему трудно впустить кого-либо. Он в ужасе от того, что девочки пострадают. Черт, от того, что ему будет больно, даже если он никогда этого не признает.

— Я бы никогда не причинила им вреда.

Мой голос охрип от волнения, и мне кажется, что я готова расплакаться, услышав, как Рид говорит об их матери. Как их мать могла оставить их такими? Мысль о том, чтобы расстаться с девочками даже на короткий срок, вызывает у меня слезы на глазах, а я знаю их всего несколько коротких недель. Я не мог представить, что уйду и не оглянусь.

— Я просто знаю, что они сильно любят, и человек, который получает эту любовь? Он должен ее заслужить. Это с учетом интересов этих девочек. Ты знаешь, у него проблемы с парнем из его команды, привлекающим плохой пиар. Это была его идея устроить барбекю здесь, просто чтобы его игроки могли чувствовать себя непринужденно, что папарацци не выиграют от этого ничего. Я не жду выстрела. Вот почему он так защищает девочек, когда дело доходит до жизни в НХЛ. Он хотел, чтобы парни могли приводить свои семьи и отдыхать, не беспокоясь о том, чтобы оглядываться через плечо. Слушай, сделай мне одолжение и не говори об этом Лиаму.

Я киваю.

Внезапно задняя дверь распахивается, и в комнату врываются Кеннеди и Ари, хихикая, и затормозив перед нами, задыхаясь.

— Джульетта… Джульетта! Папа сказал, что можно есть торт! Настоящий, настоящий торт, — визжит Ари.

Мои брови поднимаются. Ух ты. Лиам разрешает девочкам есть сахар… это впервые с тех пор, как я здесь. Во всяком случае, он приверженец здорового образа жизни и следит за тем, чтобы все, что попадается на пороге, соответствовало его стандартам. И не стесняется сообщить об этом кому-либо. Спереди и в центре на холодильнике вывешен список приемлемых брендов и продуктов, которые он разрешает есть девушкам, а внизу находится краткий список «нет», где сахар является виновником номер один.

— Вау. Я удивлена. — бормочу я.

Рид смеется и качает головой, прежде чем подхватить девушек в приступе хихиканья на руки. — Ну, Джульетта, я думаю, что кто-то очень мудрый и чертовски красивый однажды сказал тебе, что Лиам не самый простой человек.

— Да, и кем это делает тебя, тогда? — Голос Лиама доносится через дверной проем, когда он входит в дом и смотрит между нами четырьмя, качая головой.

Поймали с поличным.

— Ладно, ладно, хватит. Все снаружи, и сахар ждёт.

Девочки влетают обратно в дверь, а Рид следует за ними по пятам, и, прежде чем я успеваю схватить пирог и выйти на улицу, я поднимаю голову и ловлю взгляд Лиама. Я чувствую их на своей коже, ласкающие меня.

И так же, как я поймала его, он ушел, оставив чувство, которое остается до конца дня.