Обе Бездны

Глава девятая Гостеприимство

Разговор с Мирдалом успокоил Варлада, пусть и ненамного. В конце концов, может, и вправду безопаснее держать нава под боком? Всеведующие Воплощения хотя бы будут знать, где он находится. Да и Тескатлипоке веры не было, а юный Шеш вполне подойдёт для залога продуктивных разговоров с наглым навом.

На самом деле Тьме и не нужен был Шеш. Но его присутствие в школе Светлейшего можно было обыграть против него, поскольку нельзя было допустить, чтобы Нарата отринула Тьму в себе полностью вместо того, чтобы вспомнить о том, кто она есть на самом деле. Посидеть немного среди будущих врагов, убедиться в том, что они сволочи, что лишь прикрываются праведностью — это пожалуйста. Но в конечном итоге Нарата должна осозать, что её место не среди Светлых и не среди кобников, чтобы более не возвращаться к ним и воспринимать их за то, что они есть на самом деле. Сомнение надо заронить в душу Нарате уже сейчас, перед первой встречей, чтобы все слова Мирдала воспринимались не так, как хочет он, а по воле Тьмы.

События складывались как нужно — Варлад закончил разговор с Мирдалом вовремя. Распахнув крылья, чёрный самец взлетел в воздух и направился в ту сторону, откуда приближалась группа драконов, которых вела та, кто не стала Воплощением, но в ком Тьмы было не меньше.

За долгое время, которое Варлад провёл среди нашаран, он уже выучил их правила приличия, и сейчас воспользовался ими, чтобы переключить внимание группы на себя. В ту пору, когда Воплощение лишь стал драконом, приветствовать друг друга было принято взаимной перестрелкой кипящей праной — да, даже среди друзей, проверявших удаль друг друга. Но ныне черношёрстый воспользовался более мирным приветствием, облетев по кругу драконью стаю и приземлившись в лесу на прогалине, там, где и остальным было легко спуститься.

Они и последовали его примеру, вот только Варлад внезапно понял, что лёгким разговор не будет. В компании Нараты ощущался след чего-то… Сложно сказать — пожалуй, такое мог почувствовать только Александр, впервые ощутивший заступничество Тьмы. Варлад даже на миг поймал себя на мысли, что он будто бы взглянул на себя со стороны — только не зрением, а чувствами. Подобное происходило и при встрече с другими Воплощениями, но тогда это было почти незаметно и естественно — как если наблюдаешь своё отражение в зеркале. А сейчас Варладу показалось, что «по ту сторону» его даже больше, чем в себе самом, и это пугало.

— Мой долг вас предупредить, с чем вы столкнётесь, — Воплощение едва сориентировался и продолжил действовать по легенде. — Вряд ли Зорат успел вам поведать все нюансы. Вы знаете, что Мирдал воспитывает полунавов?

— Я сама — наполовину кобыла… — хмуро пошутила Нарата, рассеянно смотря на Варлада. — А ты что, тоже его ученик? Никогда бы не подумала, что Тьме ещё есть чему научитсья.

— Сношать своих малолетних подмастерий, родственников и навов, как Мирдал, я ещё не умею, — Александр был готов к едкому отпору. Пусть у Нараты и не было копыт, но ужасное воспитание сотворило и из неё такую же полную кобылу, которой была её мать. Впрочем, скоро случится неизбежное, и девичья самостоятельность заставит перевернуть вверх тормашками все — родительские наказы. — Не спорю, что не далеко время, когда все расы объединятся под одним началом. Главное, чтобы скрещивание не привело к вырождению.

— Это всё глупые слухи, — вступила в разговор Зареслава, — а может, твоя фантазия, что никак не уляжется после битвы с навом запретных удовольствий Баотасом! Тебе следовало бы лучше исцелить собственный разум, чтобы не заражать Тьму развратными идеями!

— Я уже разобрался с деструкторами и их покровителями-навами. Проблема осталась не в них и точно не во Тьме, а в самих драконах… и всех остальных расах. Мирдал пытается объединять всех по их воле, но к чему это приводит — скоро сама увидишь. К спорам по спустякам и анархии. Нельзя любить всех — объединение волевых эгоистов не может быть добровольным. Но без единства не победить. Это всё, что я собирался сказать, — Варлад замолчал, но не улетел никуда, скорее выжидательно осматривал собеседников.

Нарата соединила лапы перед грудью:

— Ты противоречишь сам себе — без единства не победить, но не нужно прикладывать усилий к объединению, всё должно выходить само собой. Так не бывает, Варлад — ведь даже ты объединился не только с Воплощениями.

— Если нельзя объединить — возглавь. Претворяться в жизнь может лишь одна-единственная воля. Твоя воля или воля Тьмы — мне не важно, а тебе может сыграть разницу, — судя по прищуру, Варлад понимал, что говорит нечто противоречивое лишь на первый взгляд.

— В таком случае я сначала приглянусь, а потом выберу способ получше, — ответила Нарата. — А теперь прости, но у меня есть задание от отца. Мы торопимся.

— Твоя воля! — Распахнул Александр одно крыло, давая знак, что не держит никого из группы, возглавляемой дочерью сар-волод, Самой Тьмой.

Отделавшись от Варлада, что оставил только осадок, но не заклал свой посыл, Нарата направилась прямо к школе. Ликдулскую деревню она видела только по картам, и теперь, когда она открылась перед ней воочию, драконица несколько растерялась: это было маленькое поселение, не идущее ни в какое сравнение ни с грандиозным Утгардом, ни со своеобразием архитектуры Аата и Язара, в которые иногда она попадала на своеобразные экскурсии вместе со Светлой Зераей, бывшей сар-гачтарём Нашара во времена войны. Ликдул представлял только лишь нагромождение небольших домиков, среди которых центральное место занимало здание самого училища Мирдала, расположенное неподалёку от двухэтажной таверны — дома семьи Тагирион.

Школа являлась единственной новостройкой относительно старых жилищ, отремонтированных, но всё ещё довольно убогих и по большей части одноэтажных. И только на ней присутствовала плоская крыша, пригодная для посадки. Правда, её сейчас занимала целая орава детёнышей, под руководством крылатой с хаосистски-синей шерстью метающие в воздух цветные искры праны, устраивая целый букет фейерверков.

— А почему они это не ночью делают? — Норар скосил морду на очередную причуду нашаран. — Видно лучше и никто над тобой не летает…

— А битвы тоже ночью всегда проводить прикажешь? — фыркнул Торстейн, обидевшийся за страну.

— Они и не дерутся, — неуверенно заметил Яролан. — Наверное, просто тренируются.

Норар не отставал с пытливыми распросами даже от своего друга, что сам не понимал ничего:

— Что они, для праздника, что ли, тренируются?

— Почему нет? Красиво и не слишком затратно. А обучает их ни кто иная, как твоя родственница, — Нарата, кивая Жардее, сравнила её синие пряди с оттенком той, кто наверняка была либо Артарой, либо Ламирой Тагирион. — Не хотите поговорить с нею, пока я отыщу Мирдала? С ним предстоит серьёзный диалог, раз и отец, и Тьма мне так его расписали.

— Возможно, это и вправду Тагирион… — неуверенно проговорила Жардея. — Полечу и спрошу.

Она резко накренилась на левое крыло и полетела к крыше, где мутантка взмахом лапы остановила упражнение и стала наблюдать за подлетающей самкой. Сама Нарата кивнула ардинцам и повела их на посадку, чтобы расспросить другую группу учеников, где сейчас Мирдал.

— Привет, малыши! — Зареслава первая подлетела к ученикам, достававшим ей только до грудной клетки. Реакция оказалось настолько типичной, что Торстейн чуть ли ещё не в воздухе прикрыл голову крыльями.

— Мы не малыши! Сама ты малыш! Сейчас как запустим в тебя кипящей праной!

— Ненасилие и доброта! — бойко рассмеялась Нарата, вставая на задние. — Как раз то, чему учит Мирдал? А я к нему и лечу, не проводите?

— Сперва — пароль! — запищал один дракончик.

— Мы кого попало не пускаем! — добавил другой.

— Нужен Мирдал — идите туда, — показал лапой третий. — А у нас перемена!

— Мирдал их учит, но волю не ограничивает. А вольные драконы иногда бывают грубыми, за что лишаются послеобеденных игр, не так ли? — Чёрная, нет, скорее даже тёмно-серая драконесса, по-видимому, из старших учеников, подошла к гостям и расправила во всю ширь большие перепончатые крылья. Вероятно, взрослые жители Ликдула имели над детьми авторитет вне зависимости от того, преподавали или сами учились. Поэтому, как бы ни были вольны драконята, но они приутихли, дав слово обратившейся к Нарате самке. — Моё имя Ганавар Серушин, смею ли знать ваши? И что именно вы хотите передать Светлейшему?

— Нарата Нингаль, — первой представилась дочь сар-волода. — По делам Нашара.

— Второе Солнце уже давно отстранился и от дел Хардола, и от дел Нашара, — Ганавар оказалась упрямой и столь же дерзкой, сколь и дети помладше, просто проявляла спесь не столь очевидно и неприкрыто. — Этим его не заинтересовать.

— Настолько, что готов пожертвовать тем и другим? — Зареслава пододвинулась к тёмно-серой без угрозы, но с решимостью. — Не такого Мирдала мы знаем.

— Мы же говорим об одном Мирдале, — фыркнула Нарата. — Или у него есть брат близнец? Если есть, то Тьма может смело складывать лапки и крылья.

— Если они друг на друга не дрочат, — Торстейн не постеснялся оскала. Нарата остановила его агрессию, тронув крылом. И хотя песчано-рыжий успокоился и даже застыл от смущения, нужный эффект был достигнут. Молодняк начал собираться вокруг, заинтересованно поднимая уши, а Ганавар наконец почуяла в гостях достойных Тёмных.

— Мы пока что ни одного Мирдала не нашли. — вступила в разговор Зареслава. — Не укажешь ли нам, где он?

— Сейчас я вас провожу лично к Мирдалу и выясню, хватит ли вам смелости повторить ему эти оскорбления слово в слово, — прищурившись, самка распахнула перепонки и слетела с крыши по направлению к лесу.

— Опять в полёт, — Норар расправил крылья, поднимаясь следом за дочерью Инанны. — Мирдалу, наверное, надоели его ученики, раз он решил от них так спрятаться!

— Я его понимаю, — обернулся Торстейн к Ганавар и проговорил тихо. Между тем темношёрстая уже хлопнула перепонками, замедляясь перед небольшой прогалиной в лесу, где на поваленном мшистом стволе сидел тот, кого спутать с кем-то другим невозможно.

Мирдал ждал Нарату, но, в отличие от Варлада, не собирался навязываться ей. Он спокойно дожидался, пока группа юнцов подлетит поближе, и не сошёл на землю, когда Нарата опустилась перед ним — но прислонил лапу к сердцу и наклонил голову, приветствуя дочь Инанны.

Та некоторое время раздумывала, обратиться ли ко Светлейшему по обычаям Светлых или Тёмных, но вспомнила, что Мирдал себя сам ни к тем и ни к другим не относил. А очень странно — ведь он внешне представлял просто идеального Хардольца с Верхнего слоя — длинная, слегка волнистая шерсть даже сама немного светилась в лучах. Но что отличало его от любого сторонника соборной Яролики — ясный, чистый и цепкий взгляд нашаранина. Только страха в нём не было и агрессии.

— Добра, — произнёс златой первым, скользнув взглядом по каждому молодому дракону, а потом взглянув на ардинцев.

— Так ты и есть Мирдал? — поинтересовался Норар.

У Ганавар распахнулась пасть в стремлении уколоть чешуйчатого очередной язвительной репликой, но её остановил бывший демиург одним взглядом. Тогда темношёрстая оборвала себя, поклонилась и удалилась в деревню пешком.

— Именно, — Мирдал встал наконец перед гостями.

— Рада наконец-то встретиться с тобой, господин Мирдал, — произнесла Нарата почтительно. — Мама и папа многое рассказывали о тебе. Ты сделал многое для счастья и процветания Нашара.

— Все дела пропали бы без вашего собственного труда, — снова присел дракон, но уже на траву, крыльями делая знаки и остальным садиться. — Ты тоже немало постаралась для этого, спасла свою маму, хотя и не помнишь того.

— У меня есть вопросы, Мирдал, — заметила Нарата. — Много вопросов. И на некоторые из них дать ответ можешь только ты. Потому отец и послал меня сюда.

— И ещё с нами прилетели двое ардинских драконов, — напомнил Торстейн.

— Да! — встрепенулась Нарата. — Они сейчас с Жардеей, должны вести диалог с Тагирионами.

— Возможность наладить связи с другими народами. Вокруг тебя за этот день крутились представители многих стран и организаций. Именно сегодня, потому что Тьма почуяла, что пора тебя выводить в политику, — с грустью Мирдал опёр голову о передние. — Ведь у неё появилось на врага больше, на союзника меньше — Арма.

— Арма? — удивилась Зареслава.

— Как это? — одновременно с ней спросила Нарата. — Арма же Воплощение!

— Варлад и Намира тоже, — кивнул Мирдал. — Но одна ушла на другой слой, а второй всегда был достаточно своевольным.

— Мне кажется, что Воплощения как-то влияли на Тьму… — неуверенно проговорила Нарата. — Если судить по рассказам мамы… То при Варладе она стала несколько менее агрессивной. Так ведь?

— Варлад не контролирует Тьму так, как это делала даже Намира, — Мирдал улыбнулся глазами, ободряя явившуюся к нему за разгадками. — Он хороший приёмник её воли, но сам не посягает на неё так, как другие Воплощения. Однако именно после появления Варлада Тьма решила создать Четверицу — союз с тремя другими основными религиями Нашара, созданный на словах против навов, а на деле ради контроля драконов.

— Но разве это плохо — то, что мы объединимся против навов? — возразила Нарата. — Ведь теперь они снова угрожают нам! И кроме того, Тьма уже пыталась установить свою власть — но не вышло. Может, эта Четверица — лучший выход?

— Одним из тех, кто предложил Тьме её идею, был Дивр — то же Воплощение, что решило насытить саров Тьмой во благо страны. И именно от этого ты и спасла свою маму. Большая часть её силы принял на себя более уязвимый ребёнок. Но это не уничтожило твою волю — чему крайне рад!

— Что… Что ты хочешь этим сказать? — Нарата приподнялась, расправляя крылья. — Неужели я… Ещё одно Воплощение?

— Нет. Если сама не решишь, но надеюсь, что тебе хватит самостоятельности. Зато ты одна из тех, кто может управлять Тьмой. Только ты этого ещё не умеешь, — приподнял Мирдал голову и сложил лапы перед собой.

— Но… Этому можно научиться? — предположила Зареслава. — Ты же не примкнул к Тьме, но и к Свету не стремишься. Может… Ты смог бы научить Нарату выбирать нейтральное положение?

— И вас тоже, если желаете. Но будьте осторожны… — снова поднялся Мирдал на лапы, даже на задние. — Тьма, Свет — многие захотят иметь вас на своей стороне. Но вы должны брать их на свою, а не наоборот.

— Но на нашей стороне есть только мы, — вставил Торстейн.

— Разве драконы не должны стремиться к совершенствованию? — продолжила Зареслава. — Неужели Свет не может помочь совершенствоваться нам?

— Может помочь. Но вы же не собираетесь ему служить? — Мирдал начал медленным шагом возвращаться к деревне. — Главное, чтобы вы не перепутали свою волю со своим эгоизмом, со звериным желанием простой жизни.

— Постой! — Нарата поспешно двинулась за Мирдалом, — разве Воля не подразумевает толику эгоизма? Ведь если не делать то, что хочешь — какая же воля?

— Воли нет не только когда подчиняешься тому, кто сильнее себя, но и если ты потакаешь своим же душевным порывам даже тогда, когда разум протестует. Разве у тебя никогда не было так, что жутко не хочется, а ты всё равно делаешь вопреки себе? — Оглядел Мирдал всех идущих за ним, будто вопрошая не только Нарату.

— Но то — необходимость, — заметила Нарата. — Бывают ситуации, когда нужно поступить не так, как хочешь, но так, как надо. Только какое отношение это имеет к Тьме или Свету? Я же не собираюсь сейчас же брать на себя обет безбрачия и бросаться в ноги перед статуями драконов?

— Не собираешься, потому что не хочешь и нет необходимости, пусть Свет и Тьма именно этого от тебя бы и пожелали. В чём же тогда разница между «хочу» и «надо», при том условии, что тебя никто не побуждает ничего делать, как вольную драконессу? — Продолжил Мирдал задавать вопросы вместо того, чтобы внятно объяснять.

— Ну вот твои ученики — они не идут ни ко Тьме, ни к Свету, но разве ты станешь их ограничивать, если они сделают выбор! — Зареслава Аменемхат подключилась к спору. — А если станешь — значит, ты ущемляешь их волю, их стремление!

— После того, как они завершат обучение, они могут выбрать и Тьму, и Свет, и даже менять своё решение в процессе жизни. Но если возьму ответственность их обучать — обязан завершить обучение до конца. Ты так и не ответила на мой вопрос, — продолжал допытываться до Нараты демиург, разом из приветливого и интересного собеседника превращаясь в занудный повторитель, — если ты вольна поступать как угодно, без ущемлений традиций, приказов и стереотипов, в чём разница между «хочу» и «так следует»?

— Не знаю, будет ли считаться мой ответ, он не такой заумный, как вопрос… — на помощь растерявшейся Нарате, которую взяли в ученицы лишь после вопроса о том, можно ли, прилетела Зареслава. — Допустим, очень надо поесть, но ты отдаёшь еду ребёнку, потому что в твоей воле его здоровье.

— Если, конечно, это твой любимый ребёнок, и он не нашёл себе еду сам или же не вырос давно, оставшись иждивенцем, — добавил Торстейн.

— Иными словами, есть два вида желаний, — резюмировал бывший Светлый. — Одни из них зависят от обстоятельств — голоден ты или сыт, радостен или печален, что говорят драконы вокруг… А есть те, которые столь же постоянны, как и Вселенная. Бессмертная воля — в последних.

— Но ведь и желания держат нас в узде? — вопросила Нарата, не собираясь просто так оставлять этот разговор. — Мать охраняет своего детёныша, добывая ему еду, разыскивает кров или тайные места, куда не доберётся враг. Взрослым драконам нужна не только еда, но и развлечения, им нужна любовь, выпивка, хорошая музыка или компания… Получается, желания ограничивают нашу волю.

— Без желаний воли не будет. Если ничего не хочется — ничего и не делаешь, спишь будто мёртвый. Всё, чему нужно тебя научить, прежде чем ты овладеешь Тьмой — научиться отличать собственные желания от внушённых. Не важно, той же Тьмой, Светом, телом, друзьями или врагами. Тогда ты научишься разделять свою волю и волю Тьмы, и сможешь не слиться с ней, а управлять ею, — вернул себе Мирдал добродушное выражение морды. Пускай подобные слова редко когда говорят с подобными эмоциями. — Вот почему отец твой не захотел обучать тебя самостоятельно — родители воспринимаются как пример для подражания, а Зорату не нужен второй Зорат — ему нужна Нарата.

— А если я не захочу ничем владеть, а пожелаю остаться свободным драконом? — Нарата кивнула на своих друзей. — Намира убежала от Тьмы, Варлад и Арма очень своевольны — с чего мне её возглавлять или становиться её частью? Если какая-то часть тела заболевает, её надо лечить, а не бороться с нею — отрубить и заменить на механический протез.

— Тебе достаточно владеть самой собой. Мог бы оставить тебя неуправляемым созданием, летящим туда, куда подует ветер страстей, веяний времени и чужих идеалов… но не могу, потому что знаю, что если ты не подберёшь свой разум с дороги — его подберёт Тьма.

— То есть, ты сейчас заявляешь о том, что станешь мне учителем? — мордашка Нараты приобрела хитрое выражение. — И даже не спрашивая на это моё согласие?

— Итак, спрашиваю, — золотистый, напротив, напустил на себя максимально наивное и торжественное выражение. — Желаешь ли ты этого, в этом ли твоя воля, или ты лишь угождаешь отцу, пожелавшему твоей самостоятельности? Ты видишь перед собой не единственного учителя во Вселенной. У нас весь Ликдул — учителя, даже те, кто сами учатся. Да и Храм Ночи не против тебя принять на обучение, а в нём тебе гарантирован быстрые успех и почёт! Что говорить, даже Яролика с радостью бы приняла тебя к себе — она просила об этом у Инанны ещё до твоего рождения!

— Куда идти — решать только мне, но и советы я слушать не разучилась, — ответила Нарата, смотря в глаза Мирдалу. — Но выбирать тут не из чего. В этом месте мне, по крайней мере, можно оставаться собой, а не восставшей из могилы безвольной игрушкой Тьмы.

Мирдал кивнул в ответ с благодарностью и уважением, а потом поворотился ко спутникам самки:

— Вас тоже спрошу, чтобы потом вы никого не попрекали за собственные слова.

— Что? Нас? — Зареслава изумлённо посмотрела на Мирдала. — Ты что, предлагаешь нам остаться с вами? Но… Разве мы такие ценные, что вы хотите взять нас в ученики?

Торстейн тоже был удивлён:

— Мы же не Воплощения, не знаменитые драконы, да и вообще, только Жардея здесь могла бы остаться, если она и впрямь Тагирион!

— Не их спрашиваю, а вас, — Второе Солнце ободряюще распахнул крылья. — Только вы в силах ответить, будете ли вы грустить, покинув Нарату и не воспользовавшись возможностью приобрести те же умения, что и она, или же поживать простой жизнью, не обучаясь каждый день и не напрягая мозги!

— Ну вот ещё! — фыркнул Торстейн. — Нарата от нас просто так не отделается!

— У Инанны — Зорат и Зерая, а у Нараты — Зареслава и Торстейн, — добавила драконочка. — И кроме того… Я… Я… Да от такого предложения не отказываются!

— Интересно, почему? — Мирдал наконец прекратил улыбаться, окончательно рассмеявшись, чем всех троих своих новых учеников вогнал в смущённый ступор. — Ладно, потом ещё переспрошу, а пока — добро пожаловать в Ликдул! Вам один дом определить или каждому отдельный? А может, кто-то из других учеников уже приглянулся взаимно?

— Все слухи были правдой! — не удержалась от смеха и Нарата.

— Может быть, кроме тех, что насилую своих учеников! — поднял Мирдал лапу. Зареслава зажмурилась и прикрылась крылом — как будто бы кто-нибудь мог заметить, какой смущённый блеск засверкал в её глазах.

— Да ладно тебе, не ты же его распустила, — фыркнул Торстейн, впервые за долгое время радостно поднявший голову и спешащий в деревеньку.

— Сегодня у вас занятий не будет, если только вы сами не попросите, — Мирдал наконец довёл новых учеников до Ликдула, чьи домики постепенно проступали из-за укутавших их кустистых деревьев. — Могу предложить освоиться на новом месте, подобрать себе жильё, возможно, распросить кого-то о насущных вопросах.

— А как жильё выбирать? — спросил Торстейн. — Кто хочет — тот пусть и живёт?

— Здесь ещё хватает свободных домов. Можете занять один со множеством комнат, можете — несколько, по своему вкусу.

— Занять несколько домов и отдавать их помещения за души… — усмехнулась Нарата. — Светлейший, чтобы так ни с кем не происходило, тебе нужно внимательнее присматривать за тем, что творится в твоей деревне!

— Не нужно. Подобных мелочных дураков здесь просто побьют, и лечить их никто не станет, — заметил Мирдал неожиданно жестоко. Зареслава удивлённо взглянула на Светлого.

— Воля волей, а порядок — порядком, — произнесла Нарата. — Мудро. Но если ты волод, то кто твой волх и кто гачтарь?

— Не волод. Титулов в Ликдуле нет. Даже учителя и ученики не отличаются ничем. Если вам самим есть, чему научить — достаточно продемонстрировать умение, и к вам сразу же соберутся множество желающих приобрести ваше знание. Меняемся опытом здесь свободно, живём индивидуальной охотой. Возможно, поэтому один другого и не эксплуатирует, как в государстве в целом. Никто не зависит от остальных, — Мирдал первым вступил на улицу, пока больше напоминающую тропку, и обернулся к молодым драконам. — Мы друг за друга умеем стоять, но и за себя самих надо уметь.

— Здесь много драконов, оставшихся сиротами после войны, но есть и совсем юные, — Нарата огляделась по сторонам, уже выбирая себе подходящее гнёздышко. — Не все же они сироты. Родители посещают их?

— Не запрещаю это, кроме отдельных случаев, — по словам Мирдала не было понятно, делает ли он подобное ради безопасности детей от собственных предков или в качестве наказания. — Но кто-то переселяется сюда вслед за детьми. Замечу лишь, что спокойствие в Ликдуле можно поддержать лишь пониманием каждого жителя, что оно необходимо. В случае, если кто-то начинает буянить или посягать на свободу остальных, он изгоняется.

— И много таких было? — поинтересовался Торстейн. — И что значит «посягать на свободу»? А как же тогда поддержание порядка?

— И какие бывают нарушения? — спросила Зареслава. — Есть какие-нибудь правила, или список?

Но Мирдал внушал всё большее опасение, отвергая привычные нашаранам нормы:

— Списки для любителей искажать суть в свою пользу. Закон куда проще обернуть против всех вокруг, если он записан. Нас же мало, и у нас всё просто. Пока дракон всем нравится и никого не обижает, он нам всем друг. Если возникает конфликт — все собираются и решают его. Если кто-то совершил преступление — то, что остаётся от преступника, выставляют вон.

— О-о-о, как звучит… Светлейший Мирдал слегка изменил свои догмы… — это Нарата сказала себе под нос, так, чтобы никто не слышал. — Но тогда как быть, если кто-нибудь поссорится и не хочет мириться? Выгонять обоих?

— После всех убеждений, предоставления вариантов решения? Да. А ещё порою уходят просто так, либо вслед за кем-то. Их воля. Аменемхат пытался сотворить именно такой Нашар, но ошибся в том, что мог сам приводить наказания в исполнение. Поэтому ненавидели его, а не свою ошибку.

— В общем, вольность, хочешь — слушайся, не хочешь — душу отберём, — Нарата наконец-то выбрала себе один из домиков. — Тогда мы действительно здесь задержимся и осмотримся. А кто учителя, чтобы нам знать, у кого учиться?

— Выбираешь сама, только помни, о чём мы говорили перед принятием вас, — золотой даже себя не упомянул, но с улыбкой приложил лапу к сердцу и взлетел.