Обещание Габриеля

Глава 4

Все затихли, все взгляды обратились к Джулии. Она, закрыв рот ладонью, пыталась подавить всхлипы.

Ричард, Кэтрин, Ребекка и Рейчел стояли потрясенные, не зная, что делать.

– Дайте нам минуту, – тихо сказал Габриель, все так же обнимая Джулию за плечи, вывел ее в гостиную, в тихий уголок у окна.

– Милая, что случилось? У тебя что-то болит?

Он нагнулся озабоченно, вглядываясь в ее лицо.

Джулия закрыла глаза, но слезы все текли. Она покачала головой. Габриель привлек ее к себе:

– Не понимаю. Ты хочешь, чтобы все ушли?

Она снова покачала головой. Габриель прильнул щекой к ее волосам:

– Я не знал, что они все это задумали.

– Шаров тут вдвое больше, – сказала она неразборчиво.

– А гелий опасен для младенцев?

– Нет. Да. Не знаю. – Она схватила его за рубашку. – Не в этом дело. Тут вдвое больше подарков и цветов, чем было в больнице. И еще фламинго на нашем газоне!

– Милая, фламинго я могу убрать. – Габриель поцеловал ее волосы. – Прямо сейчас займусь.

– Не в них дело! – Джулия запустила руку в карман Габриеля, вытащила носовой платок. Помахала у него перед лицом. – Как хорошо, что я это тебе купила.

Она высморкалась.

– Джентльмен всегда имеет при себе платок – как раз на такой случай. – Габриель погладил ее по спине, еще заботливей, чем прежде. – Тебя расстроили фламинго, но ты не хочешь, чтобы я их убирал?

– Кухня набита подарками. Кэтрин приехала из самой Англии и Данте цитирует!

Джулия снова разразилась слезами.

Габриель нахмурился – видеть слезы жены ему было больно.

– Ну конечно, подарки. Новорожденным их всегда дарят. Традиция такая.

– Сколько в кухне моих родственников?

Джулия промокнула нос. У Габриеля сжалось сердце.

– Твой отец и Диана хотели тут быть, но Томми заболел. Ты скоро их увидишь. – Он пальцами стер слезы Джулии. – А в кухне родные, наши родные. Те, кто любит тебя и Клэр.

Она сглотнула слюну.

– Я скучаю по твоей маме. Скучаю…

Габриель вздрогнул, как от боли. В незаконченной фразе Джулии было море страдания. У нее было несчастливое детство с матерью – наполовину жестокой, наполовину равнодушной.

– Мне тоже не хватает Грейс, – признался он. – Я думаю, нам всегда будет ее не хватать.

– Я мать всего пару дней, но люблю Клэр так сильно, что все для нее готова сделать. Почему же с Шерон так вышло?

Габриель посмотрел на жену:

– Не знаю.

Это была правда. Как, чем можно объяснить безразличие и жестокость? От своего биологического отца он получал и то и другое. И понял наконец, что любая попытка объяснить подобное поведение бесполезна, потому что объяснение чаще всего маскирует оправдание. А оправданий он слышать не желал.

Габриель положил ей руки на плечи, слегка их стиснул.

– Джулия, я люблю тебя. Мы любим друг друга, и мы любим Клэр. Начали мы свою жизнь не с лучшими ролевыми моделями, но подумай, что у нас есть сейчас: все, кто у нас на кухне, потом еще Том и Диана, и Скотт с Тэмми, и все, кого мы любим. Наша задача – создать собственную семью. Для Клэр.

– Она не будет знать, каково это – когда мать тебя не любит, – сказала Джулия, и ее голос прозвучал яростно.

– Не будет. – Габриель обнял ее крепче. – И еще у нее есть отец, который очень любит ее и ее маму.

Джулия вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Прости, что все испортила.

– Ничего ты не испортила. Сегодня твой день. Имеешь право плакать, если хочешь.

Джулия рассмеялась – как солнце выглянуло после дождя. Потом, ни с того ни с сего, привстала на цыпочки – глянуть через плечо Габриеля в окно.

– У нас весь газон уставлен этими фламинго.

У Габриеля дернулись губы:

– Уставлен.

– Мне они даже нравятся.

– Мне кажется, ты сильно недоспала. – Он поцеловал ее в лоб.

– Не знаю, что со мной такое. Мне хочется смеяться из-за этих дурацких фламинго, хочется плакать, потому что у нас такая классная родня. И есть хочется.

– Доктор Рубио предупреждала, что выздоравливать ты будешь дольше обычного – из-за осложнений. И ты каждые два-три часа кормила девочку. Естественно, что ты проголодалась.

– И одного фламинго я хочу в детскую.

Габриель вскинул голову.

Такой фламинго начисто загубит всю эстетику, что мы так тщательно создавали, подумал он. Это будет преступлением против дизайнерского искусства.

И сменил тему:

– Может, тебе поспать, а я всех разгоню по домам?

– Трудно будет. Кроме Кэтрин, все они сейчас живут у нас.

– Тоже верно.

– Так у кого же из нас недосып, профессор?

Джулия улыбнулась и взяла его за руку.

Габриель другой рукой потер лоб.

– Закажу им номера в «Леноксе». Хороший отель.

Джулия с озабоченным видом посмотрела в его честные синие глаза.

– Не прогоняй их. Со мной все хорошо. Нет, правда.

Габриель посмотрел на нее скептически. Она прильнула к нему, и вдруг на него нахлынуло воспоминание: Джулия в родильном зале. Она лежала на каталке, бледная, тихая-тихая. Докторша орала на сестер, чтобы вывели его из помещения.

Он подумал, что она умерла.

Сердце засбоило, Габриель приложил руку к груди. Джулия взглянула на него пристально:

– Что с тобой?

Он моргнул:

– Полный порядок. – Он скрыл волнение, крепко ее поцеловав. – О тебе волнуюсь.

Джулия собралась ответить, но тут послышалось покашливание.

Они оба обернулись: в дверях стояла Ребекка, домоправительница и друг семьи – высокая, на голове пучок темных с проседью волос, соль-с-перцем, большие темные глаза.

Ребекка подошла к ним и обеспокоенно посмотрела на Джулию:

– Ты как?

– Нормально. – Джулия развела руки в стороны. – Просто глаза на мокром месте.

– Это гормоны. – Ребекка потрепала ее по плечу. – Организм не сразу вернется к норме. Еще много раз настроение будет мотаться вверх-вниз.

– А!

Лицо Джулии успокоилось, будто слова Ребекки стали откровением.

– Со мной то же самое было, когда у меня сын родился. Я то смеялась, то плакала. Но постепенно все улеглось, не переживай. Хочешь лечь? Ланч можно отложить.

Джулия посмотрела на Габриеля – он поднял брови.

– Нет, я хочу всех видеть, – сказала она. – И есть хочу.

Джулия голодными глазами посмотрела в сторону кухни.

– Ланч почти готов. Не торопись.

Ребекка обняла Джулию и скрылась в гостиной.

– Забыла я про эти гормональные флуктуации. – Джулия взглянула на Габриеля. – У меня такое чувство, будто я потерялась.

– Ничего подобного, – твердо возразил он. Взял Джулию за подбородок, нежно поднял к себе ее лицо и поцеловал медленно и сладко. – Мы не можем потеряться, пока мы друг у друга есть.

Джулия ответила на поцелуй.

– Я так рада, что ты здесь. Понятия не имею, как бы со всем этим одна справлялась.

Габриель сжал губы. Он опять вспомнил то важное письмо, но решил, что сейчас неподходящий момент о нем говорить. И показал рукой на окно:

– У нас там на газоне – тысяча и один фламинго. Нельзя сказать, что ты одинока.

Джулия глянула в очень-очень серьезное и слегка раздраженное лицо Габриеля. И разразилась взрывом смеха.